Дети горькой воды

Эпилог

Кейлин почесала Тибальта за ушком, кот довольно заурчал. Затем он схватил в зубы мышь, которую только что принёс хозяйке, и выбежал с добычей из дома. Кейлин подошла к зеркалу. Она не представляла, как следовало выглядеть на приёме у губернатора, а Филипп, вместо того чтобы посоветовать ей что-либо, сказал, что с её внешностью ей можно вообще не одеваться, а Росс его поддержал, но добавил, что в таком случае он не выпустил бы её из дома. Сейчас на Кейлин было сиреневое платье и сапожки в тон. Волосы она решила просто заколоть сзади. Запястья украшали тонкие браслеты.

Выйдя из дома, Кейлин увидела Росса, прогуливающегося по кладбищу. Его, казалось, не очень заботила предстоящая встреча с губернатором, потому что он не изменил своему повседневному гардеробу, состоявшему из тёмных брюк и светлой рубашки. На поясе, как всегда, висел револьвер. Подойдя к нему, Кейлин увидела, что Росс рассматривает одно из надгробий.

– Кто это? – поинтересовалась Кейлин.

– Мой отец, – ответил Росс.

– Он давно умер?

– Мне было пятнадцать.

– Как это случилось?

– Он погиб на дуэли. Что, ты хочешь спросить, как это могло произойти, если он был лучшим?

– Я ничего не говорила.

– Наверняка подумала. Он действительно был лучшим. Но один … человек начал распространять грязные слухи о моей матери. Будто бы она изменила отцу. И отец вызвал его на дуэль. Знаешь, то, как он любил мою мать, было сродни безумию. Он действительно сходил по ней с ума все годы, что знал её. Мама пришла посмотреть на поединок. Я тоже там был и ждал, что сейчас мой отец храбро расправится с обидчиком. Но он почему-то позволил себя убить. На глазах у всех. Я тогда ничего не понял. Только когда моя мать после положенного года траура снова вышла замуж, я начал догадываться. Слухи не были слухами, и отец предпочёл умереть, чем жить опозоренным. Другой бы, может, захотел отомстить своей жене и её любовнику, а отец не стал. Он просто ушёл.

– А твоя мама жива? – спросила Кейлин.

– Жива, – ответил Росс. – Только я почти не общаюсь с ней.

– Как? Почему?

– Посылаю ей деньги каждый месяц. И подарки по праздникам. Она всё ещё с тем человеком. Мы не смогли ужиться. Совсем. Я постоянно уходил из дома. А после случая с сыном главного судьи я и в Тиере-то не такой частый гость.

– Ты не смог её простить?

– Смог. Давно простил. Давай не будем больше об этом. Нам пора к губернатору.

Филипп, одетый в дорогой чёрный костюм, встретил их у входа во дворец. Широко улыбнувшись, он по очереди обнял Кейлин и Росса и проговорил:

– Вам не понравится то, что я скажу.

– Что такое? – спросил Росс.

– Давайте выдадим Кейлин за мою девушку.

– Почему?

– Не почему, а зачем. Помнишь блондинку-секретаршу?

– Помню, – кивнул Росс.

– Ну, вот ей не понравится, если она увидит тебя с такой красивой женщиной, – ответил Филипп.

– А на балу она нас не видела?

– Нет. Её не было на балу. Я точно знаю.

– Всё равно я не хочу этого делать.

– Мне кто-нибудь объяснит, в чём дело? – вмешалась Кейлин.

– У губернатора есть секретарь, – сказал Филипп. – Мадлен. Женщина с большим влиянием. И она запала на Росса. Не думаю, что мы бы с вами хотели, чтобы она возненавидела Кейлин. А поверьте мне, именно эти чувства она будет испытывать с той самой секунды, как узнает, чья ты девушка.

– И что с того? – спросила Кейлин.

– Не надо тебе такого врага. Пока можно этого избежать.

– А тебя она, значит, ревновать не будет? – поинтересовался Росс.

– Я не в её вкусе, – усмехнулся Филипп.

– Хорошо, я согласен, – сказал Росс. – Ради Кейлин.

– Допустим, – проговорила она. – А эта Мадлен ничего не может сделать Россу?

– Если честно, то может, – ответил Филипп. – Но давайте верить в лучшее. Так, я уже отметился у охраны. Росс, сдай оружие.

– А ты пришёл без револьвера? – спросил Росс.

– Без, – улыбнулся Филипп. – Ты же знаешь, что я плохо стреляю. Зачем он мне вообще? Эти двое со мной, – сказал он, подойдя к охраннику. Росс отдал свой револьвер, и они вошли во дворец.

Белая мраморная лестница привела их на второй этаж, где Филипп свернул в коридор, устланный мягкой алой ковровой дорожкой. Они шли мимо стен, украшенных лепниной и картинами древних мастеров, и остановились у высоких позолоченных дверей.

– Надеюсь, никто не возражает? – проговорил Филипп и взял Кейлин за руку. Росс только вздохнул. Они зашли в приёмную. Кейлин увидела ту самую Мадлен, сидевшую за красивым столом. Яркая блондинка с сильно накрашенными губами. Рядом у дверей в кабинет губернатора стояли охранники.

– Добрый день, – улыбнулся блондинке Филипп. – А вот и мы. Нам назначено на час.

– Добрый, – ответила Мадлен, обнажая ряд белоснежных зубов. – Очень рада снова вас видеть, Росс.

– Взаимно, – ответил тот.

– А вы, должно быть, Кейлин? – предположила Мадлен.

– Да, – кивнула она. Филипп отпустил её руку и обнял за талию.

– Минуту, – проговорила секретарша и скрылась за дверьми.

– Прошлый раз ты называл её солнышком, – усмехнулся Росс.

– Прошлый раз я не был с девушкой, – ответил Филипп. – А что, кто-то ревнует?

– Не я, – проговорила Кейлин.

Вернулась Мадлен и, оставив одну из дверей открытой, с улыбкой сказала:

– Прошу вас.

Губернатор встал из-за своего стола, чтобы поприветствовать гостей, что, как подумала Кейлин, должно быть большой честью. Каст пожал руки Россу и Филиппу, а её руку он поцеловал, что для Кейлин вообще было удивительно.

– Садитесь, – проговорил губернатор, указывая на кресла перед своим столом. – Очень рад видеть вас у себя целыми и невредимыми.

Насчёт невредимых Каст явно преувеличивал, подумала Кейлин.

– Благодарим, – ответил Росс за всех.

– На самом деле, это я хочу вас поблагодарить, – сказал губернатор. – За вашу помощь в поимки целой преступной банды во главе с человеком, которому я имел неосторожность доверять. Знайте, что я никогда этого не забуду, и что вы всегда можете рассчитывать на мою поддержку.

С этими словами губернатор достал из стола клинок и протянул его Россу.

– Это небольшое вознаграждение от меня, – сказал он. – Этот кинжал принадлежал одному из лучших воинов, служивших моему предшественнику. Надеюсь, что он послужит тебе на благо и процветание Айланорте.

– Благодарю вас, – ответил Росс, принимая награду. – Это большая честь для меня. Постараюсь оправдать ваше доверие.

– Филипп, – продолжал губернатор, – ты поступил как честный и мужественный человек. Вот это, – и Каст взял со стола бумаги и протянул их ему, – документы на дом Стефана Эскота. Теперь он твой. Можешь делать с ним, что захочешь. Можешь жить в нём, можешь продать. Дело твоё.

– Спасибо, – ответил Филипп, взяв бумаги. Кейлин видела, что его рука дрогнула. – Могу я спросить?

– Да, конечно.

– А Марисса? Она ни в чём не виновата. Она была такой же жертвой дяди, как и… Просто жертвой.

– Я не виню её, – ответил губернатор. – Я встречался с ней лично. Она выказала желание уехать на юг к какой-то вашей дальней родственнице.

– Спасибо ещё раз, – сказал Филипп.

– Теперь ты, Кейлин, – снова заговорил губернатор, – от многих я слышал о твоём даре врачевания. Но ты также и очень смелая девушка. И очень красивая, как я вижу. Надеюсь, что ты не откажешься принять мой подарок, – и Каст протянул Кейлин бархатную коробочку, открыв которую, она обнаружила изящную золотую подвеску, украшенную драгоценными камнями.

– Благодарю вас, – проговорила Кейлин, тронутая таким дорогим подарком.

– Также у меня к вам троим есть серьёзное предложение, – сказал губернатор. – Даже два. Кейлин, я не случайно вспомнил о твоих способностях. Я знаю, что ты поставила на ноги Филиппа, который был смертельно ранен. Было бы глупо упускать такую возможность, поэтому я предлагаю тебе должность придворного лекаря.

– Но я лечу не совсем так, как учат доктора-норты, – возразила Кейлин. – Многим из них не понравилось бы то, что я делаю. Некоторые и вовсе считают меня ведьмой.

– Мне важен результат, – ответил губернатор. – И пусть теперь кто-нибудь посмеет назвать тебя ведьмой. Так ты принимаешь моё предложение?

– Принимаю, – улыбнулась Кейлин.

– И моё второе предложение, – сказал Каст. – Как вы, наверное, уже слышали, пост шерифа теперь занимает Лесли Николсон. А тебе, Росс, я бы хотел предложить работать лично на него и выполнять особые поручения. И если бы Филипп помогал тебе в этой работе, я тоже бы не возражал. Как вам такое предложение?

– Я не против работать на Николсона, – ответил Росс.

– Я тоже, – сказал Филипп. – Но только нужен ли я Россу в таком качестве?

– Нужен, – улыбнулся Росс.

Филипп остановился у теперь принадлежавшего ему дома, поднял глаза наверх. Россу казалось, что он словно боится зайти внутрь.

– Ты решил, что будешь делать? – спросила Кейлин.

– Не знаю, – ответил Филипп. – С одной стороны, это очень хороший дом. А с другой, с ним связано слишком много воспоминаний.

– Но ты мог бы переделать его, – предложила Кейлин. – Сделать ремонт. Устроить всё по-своему.

– Она права, – согласился Росс. – Подумай над этим.

– Хорошо, – кивнул Филипп. – Попробую. Давайте зайдём.

Достав ключ, он открыл дверь и, сделав глубокий вдох, вошёл в дом. После ухода сыщиков здесь было натоптано, мебель передвинута, а в воздухе словно не хватало кислорода. Росс был уверен, что у лестницы на втором этаже на полу осталось не смытое пятно крови. Филипп осмотрелся по сторонам, как будто он впервые видел эти стены, этот камин, этот кожаный диван. Подойдя к лестнице, он начал медленно подниматься наверх. Росс схватил его за руку, пытаясь не дать ему увидеть кровь, но это не помогло. Филипп остановился, не моргая, глядя на бурые пятна.

– Ещё надо будет нанять прислугу, – проговорил он спустя какое-то время. – Хотя бы одного человека. Чтобы убрал это всё.

– Так ты решил оставить дом? – спросил Росс.

– Решил. Кейлин, разожги камин, пожалуйста, – попросил Филипп.

Когда поленья начали потрескивать, а в холле почувствовался запах, напоминавший о ночной прохладе, Эскот подошёл к камину, достал из внутреннего кармана пиджака свёрнутую трубочкой тетрадку, в которой Росс узнал то, что посчитал дневником, и бросил в огонь. Языки пламени охватили бумагу, словно пожирая её. Филипп смотрел на огонь, и Россу показалось, будто Эскот сейчас наблюдал за тем, как сгорает его прошлое.

– Знаете, – заговорил Филипп, – у него… то есть у моего дяди хорошие запасы вина. Может, стоит отметить?

– Я только за, – ответил Росс.

– Я тоже, – улыбнулась Кейлин.

– Когда я был ребёнком, – сказал Филипп, – я однажды упал и сломал ногу. И долго не мог ходить. Был прикован к постели и умирал от скуки. И вот когда я, наконец, выздоровел и снова смог ходить, я подумал, что это был самый счастливый день в моей жизни. У меня сейчас ощущение, что я снова могу ходить. Как тогда. Будто этот день и есть самый счастливый. И я, наконец, выздоровел.

сентябрь 2013

Элизиум

I

Росс терпеливо ждал, пока Угумэзи дописывал что-то в толстой тетради, проговаривая губами каждое слово. Затем он повернулся к Россу и, будто только заметив его, проговорил:

– Что привело тебя ко мне, Линуш?

– Это по твоему распоряжению мой дом отдали другой семье? – спросил Росс.

– Да. Ты не живёшь здесь больше, а молодой семье нужен дом.

– Но этот дом принадлежал моему отцу. И он мой по наследству.

– Ты амарго, но ты не житель Тиеры, Линуш. И ты сам сделал свой выбор. Ты живёшь среди нортов и как норт. Ты состоишь в связи с женщиной без брака, ты позоришь её, ведь она амарга. И себя ты тоже позоришь. Ты давно здесь только гость, Линуш. Вернее, Росс. Так ведь тебя все зовут.

Росс понимал, что главный судья во многом прав, и не знал, как возразить. Но, несмотря ни на что, Росс не чувствовал себя в Тиере гостем. Здесь всё было родным для него. Здесь он вырос, здесь погиб его отец, здесь жила его мать.

– Молодая семья должна была построить свой дом, – сказал Росс. – Как это сделал мой дед. Как сделал муж моей матери.

– Ты сам ни семью не создал, ни дом не построил. Не надо учить других, Росс, – проговорил Угумэзи. – Если у тебя ко мне всё, то ты можешь идти.

Не попрощавшись, Росс покинул хижину главного судьи и, пребывая в отвратительном настроении, поехал в город. Бывший дом шерифа, а ныне «Элизиум», как называл его Филипп, с некоторых пор стал домом не только для Эскота, но и для Росса и Кейлин, которых Филипп переманил к себе под предлогом, что одному ему скучно и страшно. От старого антуража здания почти ничего не осталось – Филипп переделал его полностью. Большинство вещей принадлежавших его дяде, было отправлено в подвал, а часть Филипп отдал в детский приют.

Росс отвёл лошадь в конюшню, которая находилась слева от дома, и зашёл в «Элизиум». То, что это был рай для героев, каждый вошедший мог понять уже в холле. На одной из стен висели револьверы, ружья, луки и клинки. Напротив, над камином висело полотно, изображавшее сражение нортов и амаргов перед храмом. Росс увидел у одного старого антиквара, который проходил свидетелем по одному из дел, каким он занимался, и рассказал Филиппу, что именно в этом храме, по его мнению, когда-то служили его предки. Уже на следующий день картина была в «Элизиуме» – Эскот выторговал её у антиквара чуть ли не за полцены.

Перед камином стояли обитые бордовым бархатом диван и два кресла, рядом располагался кофейный столик, найденный Филиппом на блошином рынке. По словам продавца, его бывшим владельцем был шаман, живший среди нортов. Как доказательство – на столике был изображён процесс сбора ороскуро – священного плода амаргов, а также надписи на древнем языке. Прочитав их, Кейлин сказала, что это было восхваление ороскуро и благодарность солнцу и небесам.

Справа от камина находился бар, именно к нему Росс и направился. Достав бутылку текилы, он налил себе половину стакана, выпил залпом, налил снова и опустился на диван. В этот момент в дом зашёл Филипп, не здороваясь, подошёл к Россу и сказал:

– Научи меня убивать.

– Что? – не понял Росс.

– Научи хотя бы метко стрелять.

Филипп выглядел странно. В глазах было что-то, чего ни Росс, ни Кейлин давно не видели. Что-то, что напоминало о бывшем владельце этого дома.

– Хорошо, – ответил Росс. – Но скажи, у тебя что-то случилось?

– Ничего. Просто научи.

– Прямо сейчас?

– Если не занят, то давай начнём сейчас же.

– Не занят, – сказал Росс, встав и поставив стакан на столик. – Идём.

– Куда? – спросил Филипп.

– На задний двор.

– Хорошо, – кивнул Эскот, готовый идти.

– Ты из моего револьвера стрелять собрался? – усмехнулся Росс.

– А ты жадный, – ответил Филипп и, подойдя к стене, снял с неё один из револьверов.

– Он хоть заряжен?

– Заряжен.

Пройдя мимо столовой, оформленной в стиле амаргов, и небольшой кухни, они вышли во двор, предназначавшийся для подвоза дров, воды и продуктов, а также для прислуги, которая насчитывалась в «Элизиуме» в количестве одного нанятого Филиппом амарга по имени Салиш, который отвечал за порядок в доме, а также умел прекрасно готовить. Салиш и раньше служил в этом доме и, по словам Эскота, был там единственным нормальным человеком после Мариссы. Себя к нормальным он, по всей видимости, не причислял.

– Сразу скажу тебе одну вещь, – проговорил Росс. – Чтобы хорошо стрелять, надо не только тренироваться с оружием. Надо ещё и тренировать тело. У тебя должны быть сильные руки, мышцы ног, шеи. Оружие в твоих руках должно быть устойчивым, потому что необходимо удерживать наведённый на цель револьвер. Только при хорошей физической подготовке это возможно.

– Это значит что? – спросил Филипп.

– Это значит, что надо бегать, ездить на лошади и делать различные физические упражнения. То есть всё, что тебе обычно делать лень. У тебя же, как я понимаю, из физических нагрузок по жизни были только короткие поездки на лошади и танцы на балах?

– Не только.

– Ну да, – усмехнулся Росс, – ещё женщины.

– Ладно, я понял, – сказал Филипп. – Не уверен только, что смогу себя заставить.

– Тебе нужно хорошо стрелять?

– Да.

– Ну, хочешь, буду твоим тренером?

– Хочу, – улыбнулся Эскот.

– Ладно, поехали, – сказал Росс, поднял с земли кусок кирпича, подошёл к стене, ограждавшей двор от соседнего, и нарисовал там некое подобие мишени. Затем вернулся к Филиппу и спросил:

– Как ты встанешь, чтобы попасть туда?

– Отсюда?

– Ну, не в упор же. В упор ты хорошо стреляешь, я знаю.

– Прекрати издеваться! – возмутился Филипп.

– Да я даже не начинал, – с улыбкой ответил Росс, хотя понимал, что, возможно, уже перегибает палку.

Филипп тяжело вздохнул и вытянул руку с оружием вперёд в направлении цели. Осмотрев его с ног до головы, Росс проговорил:

– То, что рука почти прямая, это правильно. А вот ноги…

С этими словами он подошёл к Филиппу сзади и ногой ударил по его сапогу, заставляя расставить ноги шире. Тот от неожиданности покачнулся, но устоял и вернул упавшую руку в исходное положение.

– Каблуки должны быть параллельно плечам, – сказал Росс. – Вес равномерно распределён на обе ноги. Не наклоняйся вперёд. Рука должна быть под некоторым углом. То есть ты словно стоишь к цели чуть боком.

И Росс, взяв Филиппа за плечи, повернул его так, что он теперь стоял в полуобороте налево.

– Опусти руку, – проговорил Росс. Филипп повиновался. – Теперь закрой глаза и направь оружие на цель. По памяти. Только спокойно и медленно.

Филипп поднял руку. Росс оценивающе посмотрел на положение револьвера.

– Ну, почти, – сказал он. Затем Росс взял руку Филиппа, держащую оружие, в свою и немного поправил положение его пальцев.

– Большой палец должен быть параллельно стволу, – добавил он. – Теперь опусти руку, встань, как обычно. И снова вставай в боевую позицию. Хорошо. Лучше, конечно, тренироваться, когда он у тебя на поясе.

Росс снял свой пояс с кобурой, предварительно достав револьвер, и протянул его Филиппу.

– Надевай.

Эскот послушался и убрал револьвер в кобуру.

– Теперь достаёшь револьвер и становишься в боевую позицию, когда я скажу.

– Хорошо, – кивнул Филипп.

– Сейчас!

Посмотрев на то, как Филипп едва не выронил револьвер, Росс вспомнил их дуэль, которая, как он теперь окончательно понял, была убийством. Ну, или самоубийством со стороны Филиппа.

– Ещё раз, – проговорил Росс.

На пятый раз Филипп не выдержал.

– Стрелять мы сегодня не будем? – спросил он.

– По-моему, тебя кто-то разозлил, – вывел Росс.

– Да, ты, – ответил Эскот.

– Ты пришёл домой уже какой-то странный.

– Знаешь, ты тоже не сильно добрый.

– У меня дом в Тиере отобрали, – объяснил Росс.

– Как это? – не понял Филипп.

– Так это. Я, видите ли, там не живу, и вообще я позор для амаргов, потому что мало того, что живу как норт, так ещё и с женщиной сплю без брака.

– А если бы женился, не отобрали бы?

– Не уверен.

– А ты хочешь жениться?

– Это моё личное дело, – ответил Росс, решив прекратить этот разговор. Он пообещал себе, что никогда не женится ещё в шестнадцать. С одной стороны, Росс понимал, что это было от обиды на мать, но с другой, он просто не считал, что хождение вокруг костра и клятвы на глазах у соседей – это то, что было ему жизненно необходимо. Как и ношение браслетов.

– Ладно, – улыбнулся Филипп. – Мы стрелять будем?

– Ты прицеливаться умеешь? – спросил Росс.

– Обижаешь.

– Ну, давай.

Филипп встал, как его научил Росс, поднял руку с револьвером в направлении мишени и, зажмурив левый глаз, прицелился.

– Допустим, – проговорил Росс. – Теперь нажимай на курок. Только плавно. Медленно. Помни, что револьвер должен оставаться недвижим. Двигаются только твой указательный палец и спусковой крючок.

– Это невозможно, – ответил Филипп.

–Я понимаю. Движение руки неизбежно, но при правильной подготовке эти колебания незначительны, и за пределы цели ты не выйдешь.

– Ну, хорошо. И что теперь? Стрелять, наконец?

– Нет. Можешь на время расслабиться.

– Что ещё? – нетерпеливо спросил Филипп.

– Надо уметь не дышать, – ответил Росс.

– Совсем?

– Это лишнее. Только во время прицеливания и спуска курка. Задержать дыхание можно при полном выдохе и при полном вдохе. Но лучше при стрельбе прицеливание и спуск курка приурочивать к моменту паузы на выдохе.

– Как это? И почему?

– Попробуй вдохнуть и задержать дыхание. Чувствуешь напряжение?

– Да.

– После такой задержки дыхания ты выдыхаешь, а вдыхаешь снова уже после паузы. Так?

– Так.

– Вот во время этой паузы и надо прицеливаться и стрелять. И если стрелять надо не один раз, то стоит задержать дыхание на всю серию выстрелов. Это понятно? – спросил Росс.

– Кажется, да, – ответил Филипп.

– Ты хотел стрелять? Стреляй. Только всё с самого начала. Убери револьвер. И по моей команде. Огонь!

Филипп выстрелил. Пуля попала несколько правее мишени.

– Это очень плохо? – спросил он.

– Это нормально, – ответил Росс. – Ты запомнил всё, что я тебе сказал?

– Да.

– Тренируйся, но без выстрелов. Ну, и будь готов к другого рода тренировкам.

– Хорошо. Спасибо тебе.

– Да не за что. Мне самому выгоднее, чтобы ты умел стрелять.

– Кстати про работу, – сказал Филипп, – Николсон нас завтра в полдень ждёт. От него человек приходил ещё утром.

– Наконец-то! – обрадовался Росс. – Сколько можно сидеть без дела!

– Вообще-то всего неделю. А точнее, шесть дней. Идём домой, раз ты мне стрелять запретил.

– Это вы стреляете? – раздался сзади голос Кейлин. Она стояла на выходе из кухни, держась за ручку двери.

– Да, у нас тут теперь тир, – улыбнулся Росс и подошёл к ней.

– Вы Салиша напугали. Он собрался готовить, а тут вы с вашим тиром, – рассмеялась Кейлин.

– Его можно чем-то напугать? – удивился Филипп. – С такой-то школой выживания, через которую он здесь прошёл.

– Отвык, наверное. Вы будете и дальше стрелять?

– Нет, – ответил Росс. – На сегодня всё.

Поблагодарив Салиша за вкусный ужин, Кейлин встала из-за стола и направилась в комнату, которую они занимали вместе с Россом. Ей казалось, что Росс был чем-то обеспокоен, и она надеялась, что он поделится с ней своими проблемами. Однако Росс, выйдя из столовой, ушёл в библиотеку и расположился там с книгой, рассказывающей о героических подвигах нортов ещё до их прибытия на землю Аква Амарга.

Войдя в комнату, Кейлин подошла к окну, вид из которого, также как из комнаты Филиппа, открывался на оживлённую улицу, ведущую к дворцу правосудия. Напротив располагалась булочная, и каждое утро в дом проникали запахи вкусной тёплой сдобы. Булочную держала семья нортов, и Кейлин быстро стала их постоянным клиентом. Сейчас Кейлин наблюдала, как хозяйка заведения Летиция Браун провожала последнего покупателя. Её старший сын Клаус, умело орудуя веником, подметал порожки.

Кейлин задёрнула шторы, переоделась в пеньюар и, забравшись с ногами в кресло, стала читать книгу о лекарственных травах, недавно приобретённую у одного медика. Кейлин не сразу привыкла к жизни в «Элизиуме». Ей не хватало тишины и спокойствия, которые окружали её в хижине за кладбищем. Теперь Кейлин просыпалась от цокота копыт по булыжной мостовой и от стука колёс проезжавших повозок. Допоздна загулявшиеся норты проходили мимо окон и распевали пьяные песни. Исчез запах леса и земли, ему на смену пришли запахи духов, конского навоза и хлеба – такая смесь была для Кейлин более чем непривычной.

Тибальт тоже не сразу согласился на переезд. Кот любил свою свободу, которую в хижине ему никто не ограничивал. В «Элизиуме» же ему тоже не хватало деревьев и густой травы. За первую неделю жизни в новом доме он подрал новые обои в спальне Филиппа, разбил вазу, которой, по словам хозяина, было больше двухсот лет, расцарапал обивку на стульях в столовой, откусил головки цветущих орхидей в недавно устроенной маленькой оранжерее и сделал лужу в коридоре перед спальней Кейлин и Росса. Филипп злился и грозил сдать Тибальта в зверинец, Салиш, причитая, пытался наводить порядок, а Росс хохотал и хвалил кота, называя его революционером. Жизнь Тибальта спасли мыши, которые жили в подвале дома. Обнаружив их, он решил, что не всё ещё потеряно и можно попытаться освоиться на новом месте. Что он и сделал. Явно решив загладить свою вину перед хозяином «Элизиума», кот принёс ему только что убитую мышь. Сделал он это рано утром, а поскольку Филипп ещё спал, Тибальт запрыгнул с мышью в зубах на кровать, положил добычу рядом с подушкой и настойчиво замяукал. О том, что всё произошло именно так, Кейлин узнала из криков Филиппа, разбудивших весь дом, включая Салиша, чья комната была на первом этаже. Когда Кейлин, Росс и Салиш вбежали в комнату Филиппа, перед ними предстала следующая картина: посреди кровати стоял кот с непонимающим выражением на морде, рядом с подушкой лежала дохлая мышь, а хозяин комнаты, на котором из одежды было только нижнее бельё, стоял на кресле и в ужасе смотрел на свою кровать. Росс смеялся так, что Филипп обиделся и не разговаривал с ним до обеда.

Кейлин закончила читать и посмотрела на часы, стоявшие на резном комоде. Было уже достаточно поздно, и она решила спуститься в библиотеку к Россу. Тот по-прежнему читал.

– Я соскучилась, – проговорила Кейлин, заходя в комнату.

– Я как раз собирался придти, – ответил Росс, откладывая книгу в сторону. Кейлин подошла к Россу и, обняв, села к нему на колени. – Кто сегодня был твоим пациентом? – спросил Росс.

– Дочка министра.

– Ого. И что с ней?

– Она боится, что сходит с ума. Но ты знаешь, я думаю, что именно по этому поводу вас завтра ждёт Николсон.

– То есть? – не понял Росс.

– Не сходит она с ума, – ответила Кейлин. – По-моему, она совершенно здорова душевно, только сильно истощена физически. И кто-то очень хочет, чтобы она была нездорова. Собственно, министр в этом уверен, а я была вызвана только для подтверждения его предположения.

– Кто-то пытается довести дочку министра до сумасшествия?

– Да, похоже на то. Бедняжка напугана. Рассказывать ничего не хочет.

– Филипп её разговорит, – усмехнулся Росс.

– Надеюсь. Так мы идём в спальню? – с улыбкой спросила Кейлин.

– Идём, – и Росс встал, взяв её на руки.

Рано утром, когда Кейлин ещё спала, Росс осторожно поднялся с постели, надел прогулочный костюм, вышел из комнаты и направился к спальне Филиппа. Хозяин «Элизиума» сладко спал и выглядел ещё моложе своих лет. На мгновение Россу стало его жалко. Но он всё-таки подошёл к постели и, резко сдёрнув с Филиппа одеяло, громко сказал:

– Подъём!

Филипп от неожиданности подскочил на кровати, едва не ударившись затылком об изголовье. Испуганно посмотрел на Росса и обижено-удивлённо спросил:

– Ты чего?

– Ты сам просил, – ответил Росс.

– Что я просил? – захлопал ресницами Эскот. – Пугать меня в… – он взглянул на часы, – в такую рань?!

– Я не собирался тебя пугать, – улыбнулся Росс. – Я хотел всего лишь тебя разбудить. Вставай.

– Зачем?

– Затем, что я со вчерашнего дня твой тренер. Или ты передумал?

– Не передумал. Что ты от меня хочешь сейчас?

– Чтобы ты оделся и пошёл за мной.

– Куда?

– На конюшню. Давай, я тебя жду.

Росс оставил Филиппа всё ещё в полуобиженном состоянии, спустился на кухню, взял бутылку с водой, мгновение подумал и насыпал в воду сахару. Затем направился на конюшню, чтобы запрячь лошадей. Филипп соизволил появиться, когда Росс уже подумывал, чтобы вернуться домой.

– Ты как на бал собирался, – недовольно проговорил Росс.

– Я просто спать хочу, – ответил Филипп. – Куда мы едем?

– По направлению к Тиере. Смотри не усни в седле.

Выехав из города, Росс спешился. Филипп последовал его примеру.

– И что теперь? – спросил он.

– Идём пешком. Это полезно.

– А лошади?

– Кто тебе мешает идти и вести за собой лошадь?

Минут через сорок они оказались на поляне. К тому времени Филипп уже перестал жаловаться на то, что ему холодно, и начал жаловаться на то, что ему жарко.

– Остановка, – сказал Росс.

Филипп сел в траву там же, где стоял.

– Это не означало, что ты можешь сесть, – возразил Росс.

– Что ещё? – спросил Филипп, вставая.

– Отпустим лошадей позавтракать, а сами сделаем пару кругов по поляне.

– Пару кругов? В смысле?

– В смысле бегом.

– А не проще ли было меня пристрелить ещё вчера?

– Это не доставило бы мне такого удовольствия, – усмехнулся Росс.

– Я так и знал, что тебе нравится надо мной издеваться, – сказал Филипп.

– Ты меня раскусил. Побежали?

Эскот кивнул. Росс двинулся с места, Филипп последовал за ним. Росс специально бежал медленно, потом немного ускорил темп, краем глаза следя за Филиппом. Тот держался очень уверенно или, по крайней мере, делал вид. Очень скоро Росс убедился, что Филипп именно делал вид. Его дыхание сбилось, рубашка намокла от пота. Росс остановился. Филипп согнулся, держась за бок.

– Жив? – спросил Росс.

– Аха, – выдохнул Филипп. – Что-то я не замечал за тобой подобных занятий.

– А я это не демонстрирую, – улыбнулся Росс. – Ты же не следишь за мной двадцать четыре часа в сутки?

– Не слежу. Что теперь? Ещё бегать?

– Достаточно. Возвращаемся назад.

– Только не говори, что снова пешком…

– Нет. У нас же есть лошади.

– Раньше нас это не останавливало.

Росс только хмыкнул в ответ. Когда они подошли к лошадям, он достал из сумки бутылку и протянул её Филиппу.

– Попей, – сказал Росс, – это придаст тебе сил. А то до города не доедешь.

– Спасибо, – ответил Филипп, взяв бутылку.

Позже, когда они уже ехали обратно, Росс поделился с Филиппом предположениями Кейлин относительно их предстоящей работы.

– Про какого министра речь? – уточнил Филипп. – Дочери есть у двоих из кабинета.

– Про Маунта, – ответил Росс.

– У него очаровательная дочь. Сесилия.

– Поверю на слово.

– Да не на слово, а сам убедишься, если Кейлин права. А, скорее всего, так и есть.

Вернувшись в «Элизиум», Росс и Филипп столкнулись с Кейлин, которая снова уходила к Сесилии Маунт.

– Как прошла тренировка? – с улыбкой спросила она.

– Росс меня не убил, но очень старался, – ответил Филипп.

– Салиш ждёт вас к завтраку, – рассмеявшись, сказала Кейлин, выходя из дома.

Кейлин привычно постучала в знакомую дверь дома министра Маунта. Его супруга Сабрина была давней клиенткой Кейлин. Слуга с дежурной улыбкой впустил знахарку в дом и проводил на второй этаж в комнату хозяйки. Сабрина встретила Кейлин в своём любимом кресле у зеркала.

– Прежде чем ты пойдёшь к Сесилии, я сама хотела поговорить с тобой, – проговорила она.

– Я вас слушаю, – ответила Кейлин.

– Твой отвар у меня ещё не закончился, так что с этим пока можешь не торопиться. Но скажи, если бы вдруг понадобилось… могла бы ты прервать беременность? – осторожно спросила Сабрина.

– Вам? – удивилась Кейлин.

– Нет, конечно. Твой отвар действует безотказно. Моей знакомой.

– В Тиере изгоняют за такое…

– Моя подруга очень щедро заплатит за твою работу.

– Зачем ей это понадобилось?

– Затем, что она беременна не от мужа. И вряд ли ей удастся это скрыть от него, потому что ребёнок, скорее всего, родится смуглым и кареглазым. А она и её муж – голубоглазые блондины со светлой кожей. Понимаешь?