Дни стали напоминать повтор одного и того же видео, застопорившегося на небольшом отрезке, ограниченном функцией "перемотать". Растущее чувство отчуждения от действительности, поглощающее свет в конце искомого пути. И вроде всё как должно быть… Только какой смысл? Имеет ли его жизнь, что была "до"? Бесконечные дела, ставящие на поток рабочие моменты. Полное отсутствие дома. За последние пять лет ни одного спокойного отдыха, исключающего "разбор полетов" подчинённых и постоянного контроля извне. Полная отдача сил и эмоций своему делу. Работа на результат. Чтобы потом ни в чём не нуждаться. Жить тем, чего хочешь. Идеальный расчёт. Вернее провал. Просчёт по всем пунктам. "Потом" исчезает из планов, становясь иллюзорным. Перекрывая "сейчас", в которое требовалось вкладывать душу, а не расстраиваться по мелочам в погоне за бОльшим. Кому оно надо? Дочери, которую вижу в основном лишь по скайпу? Кропотливо выбирая подарки перед каждой встречей воочию. Желая подарить эмоции. Увидеть улыбку. Превратить встречу в праздник. В миг, что останется в памяти.
Детская логика не поддаётся расчету. Самым важным моментом, запомнившимся на всю жизнь, может стать сущая мелочь. Цвет воздушного шарика, напоминающий взбитые сливки, а не программа развлечений, продуманная долгими днями в деталях. И разве ей важна стоимость подаренной игрушки? Известность фирмы изготовителя? Нет. Возможно, это и придёт, но позже. Глупейшая затея человека – быть лучше, чем все. Иметь самое—самое. Потратить жизнь на достижение материального блага, не замечая того, что самолично толкаешь её под откос, отрекаясь от важного. Спуская настоящее в унитаз, и нажимая кнопку слива. Возводя на пьедестал навязанные обществом ценности. Гонясь за новейшими моделями техники, которые устаревают, не успевая выйти на рынок… А за твоей спиной взрослеет ребенок. Незаметно. Неповторимо. Без тебя. И каждый её день, наполненный гаммой новых эмоций, проходит мимо. Потому что для тебя важнее достаток. Будущее, ради которого ты живёшь. Есть ли вероятность, что в нём она скажет за это спасибо? За подарки, наряды, отдых. Возможно. А за прошлое, в котором меня рядом нет? За воспоминания, не разделенные на двоих? Простые мелочи, наполняющие нашу жизнь? Ожидания встречи, которые не сбылись из-за нехватки времени… на главное, отчего-то поставленное в жизненном списке под номером два. За затаённые обиды, которые трудно стереть из памяти даже самыми дорогими подарками. За неполученные объятия и неуслышанные слова… Благодарности не заслужить. И не перекрыть любыми материальными благами.
Внимание бесценно. Тяжело осознавать это в невозможности в миг исправить ситуацию. Перекроить до неузнаваемости. Сжиться с ней, в корне изменив линию поведения, сложившуюся годами. Не возвращаясь к привычному вновь, в попытке закрыться от трудностей, отвесной стеной возвышающихся впереди.
Чертыхаюсь, поздно заметив знакомую фигуру, приближающуюся к машине. Целенаправленно идущую в моём направлении. И нет смысла просчитывать пути отступления. Тушить мягкий свет, застилающий салон. Придумывать оправдания. Она сама всё знает или подсознательно чувствует.
Усмехаюсь, нажимая на кнопку снятия дверного замка. Скрещиваю руки на руле, смотря прямо перед собой в темноту двора, на едва освещенные окна. Задерживая на губах легкую улыбку, вызванную очередным внутренним диссонансом. Нежеланием привлекать излишнее внимание и вступать в бестолковый разговор. Менять тактику поведения. Импровизируя… Растрачивая остатки сил и эмоций на то, чтобы сдерживаться, ни в коем разе не нагрубив в ответ. Промолчать, когда хочется послать всех подальше. За сочувствие, понимание и советы. Легко разводить полемику, не зная ситуации. Не прожив. Не прочувствовав её на себе. Взгляд со стороны – всегда искаженный. Основанный на личностном опыте. Не соответствующий действительности.
Не бывает двух идентичных ситуаций и одинаковых путей выхода из них. Всегда есть отличия, и порой именно эти несоответствия и трактуют стратегию дальнейшего поведения. Дверь открывается плавно. Словно настороженно. Она тихо садится в салон, принося в него запах ванили и колючий морозный воздух. Поворачиваюсь к теплым глазам.
– Доброй ночи, Серёж, – произносит мягко, складывая руки на коленях. По своей странной привычке накрывая одну другой, перевернутыми ладошками вверх. Меня всегда удивлял этот жест. Разве это удобно? Заметив впервые, фыркнул про себя, что дочь пошла в мать отсутствием логики в поступках.
Киваю в ответ, с легкой улыбкой прикованный взглядом к рукам. Мысленно настраиваюсь на длительный разговор. Не желая его, но и не имея возможности отказаться.
– Почему не поднялся? – произносит тихо, словно зондируя почву, заставляя обратиться в слух. – Холодно… Ты, наверное, голодный…
– Я перекусил по дороге. Спасибо, – вымученно улыбаюсь искренней заботе, отражающейся в глазах.
– Может, всё же поднимешься? Дома все спят. Поешь и поедешь. Или вновь засидишься до утра… Едва не фыркаю, молча отводя глаза. Стойко выслушиваю. Не перебивая. Давая всем высказать свою точку зрения на мой счёт. Похоже, в последнее время я достаточно привык к монологам.
– Она не в курсе, что ты приезжаешь… Да и вообще этот месяц мало замечала из того, что происходит вокруг… Это мне ты примелькался. Когда знаешь во дворе все машины, трудно не заприметить чужую. С отблеском света внутри… Мечешься словно неприкаянный… Отчасти я тебя понимаю, только это мало что изменит у вас… Тем более, сейчас… – замолкает на середине фразы, поймав мой заинтересованный взгляд. – Наверное, я не в праве об этом говорить, – сжимает пальцы, словно подбирая менее ранящие слова. – Возможно, именно сейчас тебе лучше ненадолго исчезнуть из её жизни. Позволить устроить всё заново. Не мешать строить новые отношения. Пытаюсь вклиниться в её несмелую речь, резко остановленный фразой, выкинутой точно в нападение:
– Я прекрасно к тебе отношусь, и никогда не лезла в ваши отношения, только я видела, насколько ей было плохо после разрыва. Не будем выяснять, кто тут прав, а кто виноват. Разве это важно, если всё уже произошло? Только что бы она ни натворила, я всегда буду на её стороне… Какой бы хороший ты ни был… Она моя дочь, – затихает, грустно улыбаясь. – И я приму её любой. Каждая мать желает своему ребенку лишь лучшего. Только в последние дни я вижу перемены в её настроении. Мелькающую задумчивую улыбку на губах… Не вмешивайся. Прошлое не забыть, вот только будущее строится из настоящего. Что бы ни произошло – отпусти, оставив всё позади. Позволь ей быть счастливой. Не с тобой – так с другим. Для этого необходимо больше мужества, чем для борьбы, которая может оказаться бесполезной… – поднимает взгляд, точно извиняясь. – У неё сейчас глаза улыбаются, и в этом нет твоей заслуги.
Хочется выйти из машины, беззвучно прикрыв за собой дверь. Ощущая себя незваным гостем там, где должен хозяйничать. Не желая вдаваться в подробности ситуации. Не обсуждая последствия. Да вообще, к черту, ничего не говоря! В очередной раз не переубеждая кого-то. Давя в зачатке бесящее чувство, словно ловя себя на раздвоении личности. Вроде говорят про тебя и в то же время тебя обвиняют. Но ведь она сама никому не призналась… Тоже уходила от пересудов? Или не придала большого значения этим встречам, окунувшись в ностальгию? Тогда отчего улыбка в глазах? "В этом нет твоей заслуги…"
Тихо улыбаюсь, расслабляя сжатые пальцы, сложенные в кулаки. Истина порой не видна с первого взгляда, хотя и лежит на поверхности. Не всё так сложно. Жизнь – спираль, идущая по кругу, и каждый следующий виток чем-то схож с предшествующим, пусть и несёт в себе уйму различий. Главное, что это единая цепочка событий, которые возможно повернуть вспять. Следуя опыту, полученному на предыдущем витке. Было бы желание… А оно переполняет, выходя за края. Всё возможно, пока не достигнута финальная точка. Пока есть то, ради чего стоит жить, просыпаться по утрам, лелеять в мечтах свою цель. Взращивая её каждый день, чтобы впоследствии наслаждаться ею в действительности. В знак приветствия прикасаюсь губами к бархатной коже на её щеке. Привычным жестом откидывает назад волнистые каштановые волосы, внося небольшую неряшливость в образ. Улыбается тихо, буквально уголками губ, тем самым показывая радость от встречи.
Она позвонила за день до прилета. Ненароком выпытала, где я намерен находиться в ближайшие дни. Честно ответил о планах вернуться в столицу. Зачем? Сложно сказать. Поймала на мысли, случайно произнесённой вслух. Или на подсознательном желании с кем-то поговорить, не возводя вокруг сдерживающие рамки… Впервые за долгое время пообещал, не подумав, отчасти действуя импульсивно, что мне совсем не свойственно, а спустя мгновение желал забрать свои слова обратно…
Я не хотел сюда ехать. Ловил себя на мысли отправить машину с водителем в аэропорт или, вымолив снисхождение за свой отказ, забронировать ей такси. Но она настояла на встрече. Смогла переубедить. Пресечь желание уйти от разговора с ней, который я всё это время обрывал на полуслове…
Кристина легко находит подход к любому. Возможно, это отголосок профессии. Входит в доверие ещё раньше, чем ты понимаешь, что готов её к себе подпустить. Манипулирует сознанием? Вовсе нет. Просто хорошо чувствует людей и искренне пытается помочь. Разобраться. Внести в собирающийся пазл недостающие детали.
– Спасибо, что не пренебрег встречей со мной, – мягко улыбается, подхватывая под руку, слегка прижимаясь плечом к плечу, внедряясь в границы межличностного пространства. Всегда поражался тому, что от подобного жеста другого человека хочется отступить назад, а рядом с ней приходит какое-то умиротворение. Спокойствие и желание тихо, по-дружески сесть и поговорить. Оголить душу. Есть от чего усмехнуться, чёрт побери! И это происходит почти со всеми. Она открывает людей. Легко и естественно, словно психоаналитик со стажем, медленно вытягивая слова, в которых трудно признаться себе самому. Странное качество. Я бы сказал – талант. Именно поэтому старался ограниченно кратко отвечать эти месяцы на поступающие звонки. Именно поэтому не хотел сегодня ехать её встречать, только к обеду вернувшись в город. Не желая оправдываться за свои поступки, хотя она и не ждёт очередных объяснений. Не хотел выносить чувства, давящие изнутри, на всеобщее обозрение, боясь усложнить всё ещё больше… Но она уговорила приехать, и я не смог отказать…
– Посидим в кафе? В машине говорить не так удобно. Да и ты вновь сошлёшься на нетерпящие отлагательств дела, – сцепляет мои пальцы со своими, плавно увлекая за собой в сторону открытых столиков с манящей вывеской и бьющих в нос сладких запахов, исходящих от витрин, наполненных сотней разнообразных десертов. Смиренно иду следом под перестукивание высоких каблучков, везя позади себя её чемодан. Выбегающий из неоткуда официант едва не сбивает с ног, с доброжелательной улыбкой на лице отодвигая для неё стул и помогая усесться.
Есть женщины, которым хочется благоволить, постоянно делать что-то приятное ради их улыбки. Не просящие помощи, но вызывающие желание добровольно оказать им любую услугу. Испытывая от этого не меньшее удовлетворение. Наверное, это врожденный талант. Природное обаяние. Очарование. Можно назвать по-разному. Возможно, именно этому я столь длительное время пытался научить и свою девочку, а она, по привычке ершась, отстраняла помощь, с юношеской инфантильностью в глазах пытаясь доказать, чего стоит сама. Слишком поздно дал такой шанс… В этом тоже ошибка. Пытаясь переломить и воспитать "под себя", я практически потерял её. А ведь при подавлении тех бесящих качеств, из которых она состоит, картинка становится вовсе не та. Менее притягательна. Все эти минусы меняют заряд, едва понимаешь: именно их ищешь в других ради того, чтобы просто улыбнуться в повседневной серости. То, что я так отчаянно хотел искоренить, является важной составляющей моей жизни. Дорогой, любимой её частью. Той, которая раскрашивает мир вокруг и очерняет всё в невозможности быть с нею рядом. Наверное, приятно, когда всё идеально. Безукоризненно и скроено выше всяких похвал… Только сердце щемит от тоски по своему несоответствию. Родному и притягательному. Вызывающему отклик грусти на застывшем в раздумьях лице. Легкую улыбку с плавно ползущими вниз уголками губ. Терзающие сознание мысли, отнимающие последние силы. Раскалывающие череп на части. Их хочется заглушить, оставив после успокаивающую тишину. И одновременно выкинуть из головы всё лишнее, что не даёт думать в правильном направлении, задающем курс.
– Я не мешаю тебе своим присутствием рядом? – мягко смотрит, затаив улыбку во взгляде, затаившимся под опушкой ресниц. Делает небольшой глоток, пряча кружку в ободке аккуратных пальцев. Выдаю гримасу на её саркастический тон.
– Вы двое меня избегаете? – корчит рожицу, заставляя улыбнуться в ответ. – Прилетаю в Москву – даже встретиться не с кем.
– Я здесь тоже редко бываю, – парирую сухо.
– Не мне тебе говорить, что расстояние убивает отношения. Небольшая разлука даёт возможность соскучиться, но если передержать, самый близкий человек способен научиться жить без тебя. И вторжение в его новую реальность, созданную с нуля, внесёт серьезный диссонанс, – мягко улыбается, пытаясь сгладить острые углы сложной темы. – Серёж, женщина может простить всё, кроме показного безразличия.
Удивленно поднимаю глаза с легким смешком, выпаливая резко:
– Не будем даже касаться моего мнения на этот счёт, только… ты действительно считаешь, что в нашей ситуации прощать должна была именно она? – и не пытаюсь прятать весёлые нотки, пропитывающие голос.
– Конечно, – обдаёт, словно холодком, взглядом уверенных глаз. – Ведь её поведение – отражение твоего отношения к ней. У любимой женщины не возникнет и мысли отвернуться от своего мужчины, – ставит кружку на стол, не издавая ни единого звука, будто та невесома. Я бы поспорил, да её взгляд отторгает любые возражения по этому поводу.
– Думаешь, почему Антон настолько спокойно отпускает меня одну в Москву? – продолжает плавно, слегка приглушенно, словно объясняя ребенку его провинность, не ругая, а лишь укладывая в сознании серьезную мысль, до которой он сам не способен дойти.
– Судя по твоим предыдущим словам потому, что он тебя любит, – не хотя, отвечаю, выуживая из себя слова. Улыбается шире, окутывая теплотой взгляда.
– Бывает этого недостаточно. Ведь ты её тоже любишь.
Скрепляю руки замком, напряженно наклоняясь вперёд и с усмешкой вздыхая.
– Я весь во внимании.
– Я уверена в нём. В его мыслях и чувствах. Поверь, это ощущение дорогого стоит. А вот ты… Не стоит искать виноватых или клеить клише. Блеск в твоих глазах стал заметен ей лишь в тот момент, когда ты почувствовал рядом стоящего соперника, – затихает, дав пару секунд на то, чтобы перевести дыхание. – Хотя бы за это ты должен перед ней извиниться. Женщину нельзя оставлять без эмоциональной подпитки, даже если бы ты двадцать четыре часа и находился рядом… Чувствовать её своей и чувствовать её – абсолютно разные вещи, – понижает голос, слегка хмуря лоб. – Ты ударил её намного сильнее, решив уйти и оставив одну разбираться со всей ситуацией.
– Она получила то, что просила, Крис, – выдавливаю подобие улыбки, в который раз, пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний тех дней.
– Вовсе нет, – откидывается на спинку стула, увеличивая дистанцию и понижая голос буквально до шепота, заставляя обратиться в слух.
– Долгое время вы говорили, не понимая друг друга. Я не сомневаюсь в твоих чувствах. Знаю, через что прошла и она в первые дни. Только её единственным желанием, пронесенным сквозь все отношения, было получить тебя. Разве оно не исполнилось? – усмехается, отводя глаза в сторону, будто пытаясь успокоиться, оставаясь внешне эмоционально сдержанной. – Вселенная порой трактует наши запросы немного по-своему, да результат превосходит все ожидания. Прекрати противостоять её плану, иначе потеряешь то, что имеешь… Без этого парня… Вытягиваю губы в тонкую линию, ощущая нарастающее напряжение. Чертовски неприятно обсуждать эту тему, облачая в слова мысли, скрываемые от самого себя. Выслушивая мнение посвященного в неё человека. Вновь окунаться в те эмоции, от шквала которых так хотелось сбежать. Не думать. Не знать. Не верить, что она была способна, готова… И яростно убеждать себя в том, что всё уже позади. Потираю виски руками, вырываясь из потока мелькающих мыслей. Продолжает решительно, сверля взглядом в упор:
– Без этого парня ты не имел бы того, что есть сейчас.
– Вышлю ему материальную благодарность, – саркастически вторю в ответ.
– Не ёрничай, – согревает мягкой улыбкой. – От соблазнов не застрахован никто, сколько ни бей себя в грудь, что способен быть выше. Гладко и красиво всё бывает в сказках, – касается пальцами губ, словно пытаясь скрыть появляющуюся на них озорную улыбку. – Мне ли тебе объяснять, как это бывает? Серёж, закон бумеранга ещё никто не отменял. Но ведь сейчас для всех всё закончилось лучше… Разве это не повод сказать спасибо? Считай это показательным выступлением тех, кто находится выше. И делай выводы. Поверь… она уже наказала себя намного сильнее. И знаешь, мне кажется, многое успела усвоить. Не этого ли ты хотел добиться, устроив провокацию с разводом?
– Уже рассыпаюсь в благодарностях… – кривлюсь в ответ. – Я не собирался никого наказывать или пытаться проучить, – усмехаюсь, натянуто скалясь. – Это было бы слишком просто и глупо. Невозможно долго злиться на любимого человека… Даже получая нож в спину, пытаешься оправдать его действия состоянием аффекта и переложить вину на себя. За то, что допустил. Не предотвратил. Сам вложил оружие в руки… – морщусь, опуская глаза и упираясь взглядом в одну точку на поверхности стола. – Думаешь, я не понимаю, отчего всё произошло? Провокация, как ты её назвала, имела немного другой характер… Мне тоже надо было остыть. Ей – подумать. Время в этом лучший судья. Беспристрастный и справедливый. Если она решила, что наш брак исчерпал себя, то логичнее было поставить в нём точку.
– Это не проект, который в случае нерентабельности проще заморозить, – произносит сухо. Поднимаю глаза, встречая яростный взгляд. – Логичнее было всё обсудить!
– Когда тебя не слышат, а каждую фразу понимают превратно? – грустно вздыхаю. – Нет, Крис, ей надо было дать то, чего она желала, чтобы сделать выбор. Прийти к осознанию. Решить, какой путь ей больше по душе, дабы не пожалеть, что ступила на ошибочный и с него уже не свернуть.
– А в итоге ты недооценил противника, и она взбрыкнула, отказавшись играть по предложенным правилам, – смягчает взгляд, добавляя иронии в голос.
– Этого следовало ожидать, – улыбаюсь тихо. – Но в тот момент слегка удивился. Ни один расчет не выходит безукоризненным. Корректировки неизбежны… Порой, подарив крылья, наблюдаешь стремительное падение вниз…
– Ты противоречишь себе. Если о наказании не идёт речи… Тогда, как же низко, по-твоему, она должна была пасть, вымолив твоё снисхождение? Где рубеж?
– Он отсутствует, – встречаю недоуменный взгляд и практически сведенные вместе брови. – Я пытался дать ей старт для того, чтоб взлететь, и незримо был рядом, чтобы уберечь от падения. Было бы низко отобрать всё и ждать возвращения, не считаешь?– хмурясь, кивает в ответ. – Её приход от безысходности разве что потешил бы уязвленное самолюбие, – напряженно выдыхаю, вновь натыкаясь на стену недопонимания в глазах.
– Так какой исход тебя устроит?– осторожно спрашивает, словно присматриваясь, оценивая ситуацию. Улыбаюсь.
– Я сам многое переосмыслил за эти месяцы… Сложно признавать свои ошибки. Ещё труднее не повторять их вновь. Оставаясь верным своим принципам. Не поступаясь давлением на неё в желании добиться победы. Видел, как она менялась. Не изменяя себе. Но… Каждым шагом надламывая что-то у меня внутри. Удивлялся простым вещам, которые раньше, в вечной суете, не замечал… Где-то в глубине души искренне радовался её успехам, самостоятельным решениям, осознавая, что любое из них теперь лишь отдаляет её от меня. Делает независимой. Далёкой. А их хотелось хотя бы частично разделить на двоих. Ведь в жизни иногда важнее маленький шаг, в котором тебя поддержат, нежели большой рывок, недооцененный окружающими, близкими людьми. Странно, правда? Переосмысление порой приходит в тот момент, когда тебе надлежит быть только сторонним наблюдателем и не иметь возможности поистине оценить чужие заслуги, – тянусь к зажигалке, почти мгновенно остановленный хрупкой рукой.
– Здесь нельзя, – роняет тихо. Выдыхаю под взглядом будто смутившихся глаз. – Может, выйдем на воздух?– предлагает устало.
– Не думал, что скажу это… – усмехаюсь, скрестив руки вместе. – Ты же сама настаивала на встрече, а теперь я тебя утомил.
– Не сильно, – искренне улыбается в ответ. – Я услышала больше, чем просила.
Встаёт с места, увлекая жестом в сторону выхода, обыденно подхватывая под руку, направляя к парковочной зоне. Едва минуя тепловую завесу, запахивает на ветру пальто и разворачивается, буквально сталкиваясь нос к носу со мной.
– Не считаешь правильным скорее доставить меня домой и вернуться туда, где тебя ждут?
– Прекрати манипулировать, Крис, – выдаю лёгкий смешок, сжимая в руках сигарету. – После мне надо уладить кое-какие дела и сбросить тянущий груз обязанностей, скопившихся за долгое время бездействия. Я сам вернулся в город всего за пару часов до твоего приезда сюда.
Чиркаю зажигалкой, наблюдая гаснущее пламя на ветру. Складывает ладошки вокруг моих рук, закрывая вновь зажженный, дрожащий огонь от нового порыва воздуха.
– Не так сложно разжечь пламя, как поддерживать его горение… – опускает руки, легким дуновением сложенных вместе губ на корню туша его. – Выбрось из головы опрометчивые доводы быть выше. Рядом с любимым человеком женщине должно быть легко. Трудности мы и сами способны создать. Откройся ей. Прояви силу, сделав первый шаг, и сохрани то, что между вами возникло совсем недавно… Не разрушь своей игрой до основания. Не каждому даётся второй шанс. Удачный, по крайней мере… Два ноль в твою пользу, – прельщает лукавой улыбкой. – Ещё один повод выразить свою благодарность, послав во вселенную краткое "спасибо".
– У меня лишь одно уточнение, – отвечаю, расстилаясь в ответной. – Какого чёрта ты делаешь здесь одна, сорвавшись в "праздничный" день? – подтруниваю дерзко, сам едва не давясь от смеха. – Неужели специально из-за меня?
– Почти, – корчит рожицу, продолжая спокойно. – Даты – всего лишь числа, Серёж. Тебе ли не знать, как форс-мажорно могут появляться неотложные дела… – вздыхает устало, взъерошивая блестящие локоны. – В моём случае день Влюблённых можно повторить в любой свободный. И завтра. И вчера. Расстояние при короткой разлуке совсем не помеха, зная, что тебя ждут… – затаивает улыбку в глазах, мягко произнося, точно смакуя каждую букву, – д—о—м—а.
Затихаю, вглядываясь в эти умиротворенные глаза. Кажется, слишком давно потеряв истинный смысл этого слова. То чувство лёгкости, накрывающее от знакомых вещей, нелепо лежащих не на своих местах. Разбросанных по полу игрушках, мешающих достигнуть желанной точки жилплощади. Легкого беспорядка на полках, создающего неповторимый уют, которого нет в тех квартирах, занимаемых мною последние дни. В пустоте вещи не меняют своего места. Не бесят непредсказуемостью и нелогичностью найти их не там, где оставил. В пустоте нет комфорта. Сколько ни пытайся убедить себя в обратном. Нет ничего, за что стоит бороться. Это вакуум, который хочется заполнить. Родным запахом. Неожиданностью. Желанием жить.
– Поехали?– раздаётся звонко, тая в короткой фразе больше, чем в длительном монологе, не имеющем смысла. Киваю в ответ, выкидывая в урну так и не зажженную сигарету, качая головой и тихо ухмыляясь в ответ. Прокручивая в мыслях остаток её фразы "всё можно простить…", позволив себе полноправно жить. Вне зависимости от мнений и обстоятельств.
– Обещаешь мне использовать этот шанс?– словно прося, произносит, оказавшись на соседнем сидении автомобиля. Плавно киваю в ответ, заводя мотор и выезжая с парковки.
– Только улажу дела.
– А это что? – упирается взглядом в бумаги, лежащие на столике между сидений. Берёт в руки, беглым взглядом просматривая первую страницу документов, хранящихся в прозрачном файле. Морщусь, слегка позабыв, что оставил их на столь видном месте.
– Твою мать! Только не говори, что отпустишь! А если она не вернётся?– повышает голос, таящий в себе нотки обречённости.
– Это её выбор на сегодняшний день, – парирую сухо. – Но у меня ещё есть время всё переиграть.
– Ты облажался, магистр, – усмехается грустно. – Жизнь далеко не игра, которую легко повернуть вспять.
– Угомонись, Крис, – резко поворачиваюсь, встречая рассерженный взгляд. На этот раз, меняя роль и снисходительно улыбаясь.
– Я обещаю, что постараюсь выполнить для этого всё…
Порой кажется, что в жизни всё же есть справедливость, и за страдания нас обязательно вознаградят. Завалят чем-то приятным, компенсируя, в разы перекрывая боль предыдущих утрат. Перекрасят неприятные воспоминания или вовсе сотрут их из памяти. Вычеркнут, будто их и не было вовсе… Правда хотелось бы верить? А вдруг сказки про то, что мысли материальны, не беспочвенны? Надо всего лишь вскинуть голову к небу и вложить в просьбу побольше искренности… Выпалить на одном дыхании:
– Дайте мне последний шанс… Я обещаю не запороть его и перестать по жизни косячить!
– Первые пару дней, находясь в эйфории, – развеивая прозрачный флёр мечты, усмехается разум.
– Твою мать, да за подобную поблажку не грех сболтнуть лишнего, пообещав невозможного..! – на миг обиженно поджимаю губы, чувствуя настигающий озноб. Начинает потряхивать в предвкушении этого разговора. Касаюсь пальцами ледяной ручки двери автомобиля, непроизвольно растягивая губы в улыбке. И всё-таки, дурацкий оптимизм во мне не искоренить. Сколько бы ни отгребла за провинности, всегда остается надежда, что и это сойдёт с рук. Или тот, кто ожидает внутри, всё же намного умнее меня… Да, не заслужила безропотного доверия, полного прощения, вынудив пройти не один круг ада. Лабиринт, в котором легко заплутать, а найти выход можно разве что объединившись. Скинув мешающий двигаться вперёд балласт. И его "моё лучше" – если не задаток на будущее, так хоть небольшое снисхождение на сближение…
Гоню прочь неприятные мысли, пытающиеся завладеть сознанием и опровергнуть вышесказанное. Нет подобного слова, способного описать те чувства, что переполняют меня в данный момент. Всё вкупе – от страха и неуверенности до накрывающей волной радости и трепета, подталкивающего идти вперед, не оглядываясь. Как когда-то на его глаза, скрытые сейчас тонировкой стекла, отражающей в себе мою глупую улыбку. Зажмуриваюсь словно перед прыжком в неизвестность, дергая дверь на себя. Глубоко вдыхая вырывающийся на свободу теплый воздух, пропитанный родным запахом. Стою, улыбаясь лишь шире, охлаждая салон и закусывая губы от одной мысли, что он всё же приехал и это далеко не мой сон. Хочется ущипнуть себя, убедив в реальности происходящего. Руки, вытянутые по швам, не слушаются. Сердце заходится в бешеном ритме, а дыхание замирает, выпуская редкими урывками из сжавшихся легких клубки белого пара.
– Сядь, пожалуйста, – голос ласкает мягкостью, надламывая что-то внутри. Провоцируя желание броситься вперед, обвив руками шею. Судорожно доказывая себе, что всё не закончится вновь. Прямо здесь… Выторговать ещё один шанс исправить былые ошибки. Ничтожный отрезок времени, который расставит всё по своим местам. Оголит искренность и благость намерений. Обесценит прошлое, заменив его настоящим. Живым. Полноправным. Достойным права на существование. Хочется броситься вперёд, а выходит всего-то сделать медленный шаг, осторожно проскальзывая в салон, словно боясь оступиться. Молча. Закусив губы. Напряженно улыбаясь. Нервно вздрогнув от звука захлопнувшейся двери, раздавшегося рядом. За секунду позабыв о том, что достигнув заветного кресла, отпустила её, спрятав руки в широкие карманы. Смотрю прямо в глаза, будто загипнотизированная темнотой расширенных зрачков. Один на один. Делайте ставки, дамы и господа. Кто сорвётся первым, обличив мысли в слова?
– По закону жанра белые побеждают чаще. Владеть инициативой – значит иметь определенное преимущество, – иронично цитирует кого-то из великих разум.
– Можно я… – роняю тихо на выдохе.
– Да, – обрывает мягко, заставляя выдать нервный смешок. Сжимаю пальцы в карманах, уводя глаза в сторону, медленно выдыхая и пытаясь удержаться на тонкой грани контроля своих действий и слов. Боясь отпустить ситуацию, включив зелёный свет словам и эмоциям, которые рвутся наружу.
– Ты даже не дослушал, чего я хотела… – неловко возвращаю взгляд к лицу, не решаясь полностью открыть трепещущие ресницы, останавливаясь не выше уровня его губ.
– Я бы на всё согласился, – обдаёт теплотой, касаясь двумя пальцами подбородка и плавным движением вверх соединяя глаза. – Что за просьба?
Поджимаю губы, мгновенно морщась, предвкушая его реакцию.
– Жертвуй пешкой, – подталкивает к бесстрашию разум.
– Можно я… – затихаю, усмехаясь от звенящей дрожи, проникающей в голос. Две секунды тишины. Ловлю себя на странной мысли, что вот—вот он кивнёт в ответ, вновь выражая поддержку. Уголки губ плавно поднимаются вверх. Расслабляю занемевшие пальцы в карманах, вытаскивая непослушные руки и укладывая их на колени. Более уверенно говоря: – Можно я попрошу вернуть своё… – мнусь, исправляясь, – твоё кольцо..?
Выражение его лица меняется под действием пробегающих мыслей, а глаза смотрят почти не моргая, словно сканируя смысл сказанных слов.
– Мне без него неудобно… – точно оправдываясь, бросаю взгляд на опустевший палец, часто моргая в попытке из последних сил сдержать подступающие слёзы.
– Пристегнись, – отдаётся эхом в пульсирующих висках. Слушаюсь, не осмеливаясь повернуть в его сторону затуманенный пеленой взгляд. Сглатывая застрявшие комом невысказанные слова. Не спрашивая, куда он собрался ехать. Не уточняя, во сколько вернёмся. Облокачиваясь на спинку сидения, полубоком отвернувшись к двери. Отрешаюсь от всего, закрывая глаза. Набираясь сил для предстоящего разговора.Огни ночного города слишком яркие. При быстром движении автомобиля сливаются и вовсе в одно светящееся пятно. Уставшие от слёз и недосыпа глаза словно засыпаны песком. Хочется зажмуриться. От слепящего света не спасает даже тонировка стекла. Не хотя слежу за движением. Хитросплетение улиц, выросшие, словно грибы после дождя, новостройки. Устало приподнимаю вверх уголки губ. Всё поменялось за последние годы, но я всё-равно узнаю маршрут.