Весь стол обжоры был уставлен тарелками с разными яствами, но, судя по скорости, с которой еда исчезала из его тарелок, толстяк был уже не в состоянии получить удовольствие ни от одного из блюд. Болезнь поглотила его целиком, управляла и нещадно манипулировала им, и временами Ирине казалось, что лицо его переставало напоминать человеческое.
Вскоре ужин закончился, и вся компания перебралась в две машины: у Мэгги были права и старенький, но зато личный автомобиль.
Ирина не ожидала, что дом Саммерсов находится загородом, и была удивлена, когда машина Рэнди свернула с дороги, ведущей в Ашленд.
– Разве нам не в Ашленд? – Ирина удивлённо посмотрела в зеркало заднего вида, где ей хорошо было видно лицо Рэнди.
–Неееет, – засмеялся Рэнди. – Разве Камила не сказала тебе, что мы живём в лесу?
– Не сказала, я хотела, чтобы это был сюрприз! – улыбнулась Камила.
– Ваша семейка полна сюрпризов, как я погляжу, – с улыбкой заметила Ирина.
– Совершенно верно! – кивнул Рэнди. – Надеюсь, ты обнаружишь ещё уйму сюрпризов в нашем доме!
По обеим сторонам от дороги рос лес, уже ставший для Ирины привычным. Лиственные деревья перемежались с соснами и пихтами. Позади леса плавным изгибом вставали лесистые склоны орегонских гор.
Ирина гадала, каким же окажется дом Саммерсов. «Должно быть у них большой дом. Попробуй-ка размести столько народу!» – думалось ей, но картинка в воображении никак не рисовалась, словно что-то заклинило в мозгу.
Вскоре машины свернули с основного шоссе. Дорога сузилась, и широченные лапы деревьев потянулись к окнам автомобиля, словно желая поздороваться с путниками. Под шинами зашуршала мелкая галька.
Через пару минут за невысоким решётчатым забором показался невероятных размеров особняк. Ирина попыталась сосчитать количество окон на одном из этажей, но не успела. Особняк больше походил на замок и был оформлен в голубых и белых тонах. Эркеры, колонны, арочные окна, балконы и массивная парадная лестница делали его совершенно неотразимым.
Вход громадного дома смотрел в противоположную от дороги сторону, и было понятно, что Рэнди направляется мимо богатого владения. Не успела Ирина насладиться необыкновенным зрелищем, как особняк оказался уже позади. Она обернулась, пытаясь продлить зрительный контакт с поразившим её объектом.
– Кто здесь живёт? – спросила Ирина.
– Что, нравится? – засмеялся Рэнди, – Это дом одного местного миллионера. Мы с ним знакомы, кстати! – и, повернувшись к Ирине, Рэнди заговорщицки подмигнул.
– Ничего у вас соседи! – только и смогла воскликнуть Ирина.
Через пару минут они подъехали к дому семьи Саммерс.
На Ирину смотрел компактный трёхэтажный коттедж в голубовато-серых тонах.
Поскольку цокольный первый этаж выглядывал из земли лишь наполовину, а крыша здания была почти пологой, дом не казался большим – напротив, он создавал ощущение скромного уютного помещения, выросшего из земли, словно лесной гриб.
Однако, несмотря на кажущуюся скромность, дом был очень оригинален. Второй этаж, куда вела высокая парадная лестница, был сделан преимущественно из стекла: фронтальная стена гостиной от пола до потолка представляла собой единое стеклянное полотно, разделённое на равные секции стальными рамами. Сквозь это окно уже с улицы можно было различить металлическую винтовую лестницу, проходившую через центр гостиной. По всему периметру второй этаж был опоясан широкой верандой, над которой нависала крыша, геометрически повторяющая контуры крыши дома.
Третий этаж был по площади меньше второго, поэтому выглядел, словно верхний ярус двухуровневого праздничного торта.
В окружении величественных порыжевших пихт дом смотрелся необычайно гармонично. С черепичной крыши шоколадного цвета свисали пучки хвои, будто вписывая его в окружающий ландшафт.
«Как хорошо, должно быть, жить в таком доме! – подумала Ирина. – И в таком месте!»
Джилл уже вернулась с работы. Услышав шум приближающихся автомобилей, она выбежала на улицу.
– Здравствуй, моя дорогая! – Она ласково обняла Ирину. – Наконец-то ты вырвалась из смертельной хватки Бьютт-Фолса!
На глаза Ирины навернулись слёзы.
– Добрый вечер, Джилл! Я так благодарна вам за то, что вы помогли мне перебраться в Медфорд!
– Ну что ты? Не надо плакать, милая, всё уже позади. Теперь тебя ждёт весёлое времечко в новой школе, правда, Камила?
Камила подошла к Ирине и тоже обняла её за плечи.
– Да, теперь ты среди друзей.
Камила очень отличалась от американцев, да и, по правде говоря, и от других студентов по обмену. Она была очень чуткой, отзывчивой и внимательной к своим друзьям. Её открытое круглое лицо всегда светилось тихой согревающей улыбкой. В отличие от Ханны, она не была красавицей: полноватая фигура из-за плотной широкой кости; густые, толстые, как пружина, кудрявые волосы, собранные в неприметный хвост; некоторая скованность в движениях и совершенно безликий гардероб. Но Ирине было неважно, как выглядела её подруга. Единственным недостатком, который Ирина замечала в Камиле и который очень мешал ей, было слабое знание английского.
Все свои разнообразные эмоции Камила укладывала в очень скудный английский словарь, и Ирине очень часто не хватало глубины и оттенков переживаний, которые возможно прочувствовать, только когда человек выражает свои мысли богатым образным языком. По этой причине Ирина не могла делиться с Камилой своими самыми глубокими переживаниями – она бы просто не получила той отдачи, на которую обычно рассчитываешь при общении с близким другом.
– Пойдёмте скорее в дом, – пригласила Джилл.
По удобной стальной лестнице они поднялись на второй этаж, к парадному входу.
Ирина с любопытством вошла в дом. Весь второй этаж представлял собой открытое пространство, поделённое на отдельные зоны небольшими перегородками. Здесь были выделены мягкая зона гостиной, кухня и столовая. Из-за отсутствия стандартных стен почти неперегороженное обширное пространство создавало ощущение простора и свободы. Здесь было много зелени: горшки с комнатными растениями стояли на полу и в специально устроенных нишах перегородок. Винтовую лестницу, проходящую крупным серпантином в центре помещения, украшали стальные элементы, напоминающие лианы. Из огромного панорамного окна на Ирину смотрел густой ашлендский лес.
«Этот дом прекрасно подошёл бы писателю, – подумала Ирина. – Здесь абсолютно всё побуждает к творчеству».
Весь вечер девочки рассказывали Джилл о школе, а та делилась с ними новостями из Бьютт-Фолса. Атмосфера настолько располагала к чему-то необычному, что Ирина в знак благодарности Джилл вызвалась приготовить русское блюдо.
– Вот так сюрприз! – воскликнула не ожидавшая ничего подобного Джилл. – Конечно, я буду счастлива, если ты что-нибудь приготовишь!
Хорошенько поразмыслив, Ирина остановила выбор на рогаликах с изюмом и шоколадной крошкой. Джилл предоставила девушке необходимые продукты, и вскоре та уже раскатывала замешенное тесто на каменной поверхности кухонного гарнитура.
Камила с любопытством наблюдала за её движениями.
– Я тоже люблю готовить. В мексиканской кухне есть много необычных блюд, – сказала она Ирине.
– Да, знаю, – ответила Ирина. – Я обожаю мексиканскую кухню!
– Наше счастье, что Камила умеет готовить, – похвалила мексиканскую дочку Джилл, – она нас такими вкусностями иногда кормит!
И она потрепала девушку по голове, совсем как бы это сделала родная мама.
Увидев это, Ирина невольно почувствовала укол зависти.
После ужина Рэнди ушёл смотреть телевизор, а сёстры Саммерс разбрелись по своим комнатам.
В большом гостеприимном доме каждый легко находил себе уголок по душе, не боясь помешать кому-то другому.
Ночевать Ирину определили в одной из гостевых комнат на первом этаже. Когда она спустилась вниз вместе с Камилой, на неё пахнУло затхлым воздухом, сильно отдававшим плесенью. На первом этаже были расположены две гостевые комнаты, ванная и техническое помещение для стирки, сушки и хранения вещей. В одной из гостевых комнат и ночевала Камила. Все остальные спальни находились на третьем этаже и были заняты членами семьи Саммерс.
«Всё-таки не бывает идеальных условий в принимающих семьях! – подумала Ирина и печально вздохнула. – Вот тебе отличный дом, в отличном месте, а на первом этаже какие-то проблемы с вентиляцией. И надо же (!), именно здесь расположена комната, которую семья может тебе предложить…»
На следующее утро после стандартного американского завтрака – хлопья с молоком и тост с клубничным джемом – девочки отправились на улицу.
– Пойдём, покажу тебе кое-что интересное, – предложила Камила.
Девочки обогнули дом и пошли вдоль высокого сетчатого забора, за которым находился теннисный корт. На корте в снежно-белом спортивном костюме разминалась Мэгги.
– У них что, ещё и корт есть? – удивилась Ирина.
– Представь себе, есть, – подтвердила Камила. – И не только корт.
За кортом располагался огромный вольер, в котором бегали собаки породы далматин. Зрелище напоминало сцену из мультфильма «101 далматинец». Собак было много, по крайней мере две из них были взрослыми.
Щенки, увидев посетителей, опрометью ринулись к металлической сетке.
– Вот это да! – только и смогла выдохнуть Ирина.
Теперь многодетная семья Саммерс казалась ей ещё больше.
– И как они успевают управляться с таким огромным количеством собак? – спросила Ирина первое, что пришло в голову.
– Собак в семье обожают все. Так что сёстры убирают здесь по очереди, – ответила Камила.
Будто в подтверждение её слов к ним подошла младшая из дочерей Саммерс. Она открыла калитку и вошла внутрь вольера. Со всех сторон её тут же окружили щенки, радостно заливаясь лаем и смешно виляя хвостиками. Она будто в одно мгновение очутилась в центре чёрно-белой, живой, копошащейся клумбы.
Марта засмеялась и начала одного за другим поднимать щенков на руки, ласково называя каждого по имени, целуя и прижимая к себе. В какой-то момент Ирине даже показалось, что Марта с ними похожа: такие же светлые волосы и чуть-чуть на выкате глаза…
Внезапно Ирина услышала, что Джилл ищет их, и позвала Камилу к дому.
– Предлагаю отправиться в небольшое путешествие по Ашленду, – предложила Джилл девочкам.
Через пару минут они втроём уже ехали по направлению к туристической Мекке южного Орегона.
Ирина влюбилась в Ашленд, как только показались его кленовые аллеи, взрывающиеся к небу ярким пожаром.
Городок был небольшим, уютным, со множеством кафе и сувенирных магазинчиков.
В центре Ашленда начинался огромный парк, который простирался почти на 400 тысяч квадратных метров – парк Лития (на берегу реки, протекающей по территории парка, нашли оксид лития). Парк был знаменит своими японскими садами, которые в это осеннее время года создавали ощущение удивительного волшебства. Многочисленные тропы манили посетителей нырнуть в самую глубь парка, и, видя необыкновенную красоту осенних нарядов на высоченных деревьях, люди сдавались, позволяя себе затеряться в осенней сказке.
Ирина с Камилой тоже устремились в глубь разноцветных зарослей.
Ветви рослых деревьев сомкнулись высоко над их головами, скрывая небо за причудливой вязью осенней листвы.
Ирина с любопытством разглядывала узловатые ветви, тянувшиеся ввысь и обнимавшие пространство, словно огромные руки экзотического животного, то были многолетние старцы, имён которых Ирина не знала. Ветер дружелюбно трепал их загривки, и деревья, будто в оплату его ласки, бросали в воздух золотые монеты, напоминавшие собой многолучевые блестящие звёзды.
Выложенные серым природным камнем тропинки изгибались, словно гигантские змеи, уводя путников в гущу парка. На смену деревьям-старикам приходили разновеликие кустарники, то затаившиеся исполинскими шарами, словно свернувшиеся клубочком громадные ежи, то бесцеремонно развалившиеся густыми ветвями, словно отдыхавшие фривольно принцы.
Сердце Ирины то и дело замирало: никогда ещё в своей жизни ей не приходилось видеть такой красоты.
Увядающие деревья источали тончайший аромат, наполняя воздух пьянящим торжеством. Ирина дышала и не могла надышаться; глядела и не могла наглядеться. Ей чудилось, что она превратилась в осеннюю фею и теперь находится в своём собственном королевстве – самом прекрасном на земле.
Неожиданно тропа резко вильнула, выбросив Ирину на берег горного ручья. Серые угрюмые валуны, кое-где тронутые мхом, с важностью подпирали его берега. Вдоль водных береговых линий тянулись длинные оранжево-красные дорожки из опавших листьев. Ручей бежал по широким каменным ступеням, будто специально вырубленным для него древним каменотёсом, срываясь с каждого широкого выступа небольшим упругим водопадом.
По обе стороны от ручья росли здоровенные клёны. Их ярко-рыжие шевелюры отражались в хрустальной воде, превращая её в жидкое золото.
Ирина застыла. Ей больше не хотелось двигаться, не хотелось говорить. Словно все её органы чувств объединились вдруг в одно целое – острое, всепроникающее зрение, и она изо всех сил старалась сохранить необыкновенное ощущение, которое переживала впервые.
До японских садов они так и не дошли.
Теперь Ирина понимала, почему это место привлекало столько туристов. Сюда съезжались жители не только со всех окрестностей южной части штата, но и гости из других уголков страны, и, конечно, иностранцы.
В парке было полно мощёных дорожек, каменных мостиков, вписывающихся в ландшафт детских игровых площадок, удобных чистых туалетов. Несмотря на огромное число посетителей, его нежную траву не топтали и не оскверняли мусором. Чистая, будто девственная, природа благодарно дарила свою чарующую красоту людям. И Ирина благодарила этих людей, создавших и сохранивших чудесный парк будто бы для неё одной.
Когда девочки вдоволь нагулялись по парку, Джилл предложила:
– А теперь, Ирина, хочу показать тебе свой небольшой бизнес.
Ирина удивлённо посмотрела на миссис Саммерс.
– Да, да! Видишь ли, мы с мужем – предприниматели и содержим здесь кафе. А ты думала мы живём только на учительскую зарплату? – и, будто бы довольная произведённым впечатлением, она засмеялась.
Вскоре они подъехали к небольшому кафе, часть столиков которого стояла прямо у дороги. Внутри вкусно пахло кофе и свежеиспечёнными булочками.
– Ну, я надеюсь, вы проголодались? – весело спросила девочек Джилл.
– Ещё как! – улыбнулась Камила.
Они заняли свободный столик.
Вскоре Джилл принесла им по чашке кофе и по огромному куску обалденно пахнущего яблочного пирога.
Ирина с удовольствием пила горячий напиток и с любопытством смотрела по сторонам. За стеклянной стеной кафе она разглядела небольшой прилавок, где можно было приобрести кондитерские изделия и сувениры Ашленда.
«Какие ещё сюрпризы можно ожидать от этой загадочной семьи?» – думала Ирина, а сама с удовольствием уплетала фирменный пирог Джилл.
*Хеллоуин – канун Дня Всех Святых, популярный праздник в Америке (и других англоязычных странах), отмечается в ночь с 31 октября на 1 ноября. Это старинный кельтский праздник. Когда-то кельты делили год на две половины: лето и зиму. 31 октября заканчивалось лето и начинался зимний период. В эту ночь, по древнему поверью кельтов, миры живых и мёртвых открывали свои двери, и обитатели потустороннего мира пробирались на землю. Среди основных символов праздника: тыквы-светильники, на которых вырезают зловещие лица, внутрь помещают зажжённые свечи; костюмы персонажей фильмов ужасов или другой нечистой силы; цвета чёрный и оранжевый.
**Cheerleaders – женская группа поддержки на спортивных мероприятиях.
Урок 9.
Идеальных условий не существует, даже когда кажется, что кому-то другому повезло больше.
Глава 10. Нам бы только день простоять да ночь продержаться
Ирина быстро втянулась в новый темп жизни. Школу она полюбила, поэтому на многие недостатки домашнего быта просто не обращала внимания. А недостатки были, ещё какие…
Если в семье Саммерс все вели активный образ жизни и постоянно куда-то спешили, то в семье Зальтц всё было наоборот – после работы и учёбы все, за исключением разве что Джеффа, бесцельно прозябали дома.
Ребекка работала в клинике рентгенологом. По возвращении с работы она падала от усталости на кровать и оставалась в спальне по меньшей мере час или два. Иногда дети проводили время с матерью, а иногда начинали бешено носиться по гостиной, устраивая разгромные догонялки. В этом случае их никто не останавливал.
Джейсон никогда не ругал жену и не говорил о ней плохо. Каждый раз он удалялся к ней в спальню, беседовал, а потом приходил с готовым вердиктом: готовят ли они ужин самостоятельно или могут рассчитывать на то, что сегодня Ребекка появится на кухне.
Иногда Ирине казалось, что Джейсон был даже рад, когда им выпадало готовить ужин самим, ведь тогда у него оказывалось больше времени для общения со студентками по обмену. Он очень любил слушать истории про школу – будто на какое-то время сам выпадал из реальности собственной жизни и погружался в бурю всего происходящего в школьном мире.
Ирина и Ханна приносили совершенно разные версии своего взгляда на школьную жизнь, однако и та и другая были очень эмоциональными, и Джейсону доставляло огромное удовольствие слушать их рассказы. Часто он заливался самым настоящим юношеским смехом. Казалось, что Джейсон даже помолодел, общаясь с девочками. Его собственный сын делился с ним крайне мало, в эмоциях был сдержан и часто отсутствовал из-за занятий спортом: Джефф занимался американским футболом.
Немного об американском футболе. Это прямо-таки краеугольный камень любой американской школы. Кажется, что вся жизнь вращается именно вокруг него. В школе не ценят ни умников, ни отличников, и только в одном случае всеобщая слава и признание становятся доступны – если ты звезда американского футбола!
Битвы команд между школами, такими, в какой училась Ирина, по накалу страстей вполне сопоставимы с чемпионатом мира, скажем, по хоккею. Игры происходят на школьном стадионе, который ничем не уступает спортивному сооружению мирового уровня. Многочисленные зрительские трибуны заполнены битком на каждой игре. Приходят не только школьники. На такие игры приходят семьями, особенно если сын играет в команде. Вся огромная толпа зрителей громогласно ликует каждый раз, когда родная команда забивает гол или совершает удачный тачдаун.
Во время перерывов матча на стадион выбегает полуобнажённая женская команда поддержки – это первые красавицы школы, снискавшие такую же известность, как сами футболисты.
Хочешь быть крутым? Что ж! Рискни стать звездой американского футбола своей школы! Если тебе хватит смелости, конечно. Ведь американский футбол – занятие не из безобидных. Это очень жёсткая, подчас беспощадная игра. Однако зрительские ряды предпочитают не замечать этого факта и взрываются бурными овациями, в то время как молодые парни на арене не играют, а бьются, подобно толпе разъярённых быков.
Ирине очень не нравилась эта жестокая игра, однако ничего не поделаешь – для того, чтобы сблизиться с американцами, ей приходилось регулярно посещать школьные футбольные матчи.
Итак, Ребекка появлялась на кухне крайне редко, а потому процесс приготовления ужина часто превращался в дружеские посиделки Джейсона, Ирины и Ханны. Основным блюдом их вечернего меню стали спагетти с мясным соусом. Чего уж проще: поджарил готовый фарш из пакетика на сковородке, потом добавил в него готовый соус из баночки, отдельно отварил спагетти, перемешал всё вместе – и готово! Иногда они добавляли к этому блюду размороженную кукурузу или горох: ставили на пару минут в микроволновку – и тоже готово.
Для каждого из них главным было не приготовить еду, а хорошо провести время: посмеяться, пошутить друг над другом, послушать чужие истории, поэтому они никогда особо не возились на кухне, а готовили по принципу «что бы такое сварганить побыстрей».
Стоило ли удивляться, что холодильник ломился от полуфабрикатов? Ирину удивляло только одно: как Ребекка, работая в клинике и страдая от излишнего веса, упорно продолжала не обращать внимания на меню семьи? По какой-то причине ей было абсолютно наплевать, что ест её муж и её дети. Ирина ни разу не видела, чтобы кто-нибудь хоть однажды воспользовался духовкой. Зато микроволновка была постоянно в ходу! И это при том, что утром вся семья питалась хлопьями с молоком и тостами, а на обед в ход шли бутерброды.
Ещё одним убийственным для Ирины фактором в этой семье был катастрафический беспорядок. Помимо маленьких детей, которые постоянно что-то пачкали и портили в доме, у Зальтц была собака. Не маленькая и безобидная – с такой Ирина ещё бы могла смириться, – а огромный, доходивший ей почти до пояса чёрный дог.
На задний двор дома, где держали пса, вели стеклянные раздвижные двери, которые открывались прямо из маленькой тесной кухни. Пёс постоянно вставал на задние лапы и отчаянно скрёбся в стекло, чтобы его пустили внутрь. От этого пыльная стеклянная дверь выглядела ужасающе – с чёрными земляными разводами от больших собачьих лап. За всё то время, что Ирина прожила в семье Зальтц, она не видела, чтобы дверь хоть раз мыли. Но хуже всего было то, что на просьбы пса впустить его в дом отзывались довольно часто: открывали дверь и впускали его в кухню. В такие моменты Ирина брезгливо жалась в угол, чтобы он ненароком не уткнулся ей в колени. Это суетливое, почти паническое движение девушки всегда вызывало хохот Джейсона – он считал, что Ирина боится собаку, и всячески убеждал её, что пёс безобиден. Объяснять американцу своё отношение к пребыванию собаки внутри дома, и тем более в кухне, девушка не собиралась.
Однако, несмотря на грязь и отвратительное питание, Ирина была полна оптимизма – ведь она верила, что задержится здесь ненадолго.
Но время шло, а Элисон не звонила.
Через две недели Ирине стало казаться, что о ней забыли. Она хотела было предложить Джейсону связаться с координатором, но та неожиданно объявилась сама.
Где-то часа в четыре, когда Ирина была дома одна, Элисон позвонила на домашний телефон и предложила встретиться в кафе на следующий день.
– Только у меня к тебе большая просьба: не говори Ханне, что идёшь на встречу со мной – она не переживёт такого удара.
Ирина согласилась. Они с Джейсоном придумали какую-то правдоподобную версию для Ханны, и на следующий день Ирина оказалась с Элисон тет-а-тет.
– Ну, как поживаешь? – как ни в чём не бывало начала миссис Бретт.
Ирина опешила. Она никак не ожидала подобного вопроса, ведь сама Элисон убедила её в том, что она задержится у Зальтц ненадолго, а теперь вела себя так, будто у Ирины всё хорошо и проблема с постоянной семьёй уже решена.
– Да вот, всё жду, когда меня перевезут в постоянную семью, – помолчав, ответила девушка.
– Да-да, Ирина, как раз об этом я и хотела поговорить, – с некой суетливостью, переменив тон разговора, продолжила Элисон. – Видишь ли, разгар учебного года, я никак не могу найти тебе подходящую семью.
Ирина не совсем понимала, какая связь между разгаром учебного года и поиском семьи, поэтому продолжала смотреть на Элисон с недоверием.
– Но мне показалось, что ты прекрасно поладила с семьёй Зальтц! По крайней мере, Джейсон убеждал меня в этом неоднократно!
«Ах, вот, оказывается, как! Я жду от тебя звонка, а ты втихомолку беседуешь с Джейсоном, и тот поёт тебе радужные песни о нашей счастливой жизни? А меня ты спросила? И Джейсон тоже хорош: хоть бы раз упомянул свои разговорчики с Элисон!» – Ирина была в ярости и еле сдерживала себя, чтобы не нарушить приличия.
– Да, у нас неплохие отношения с Джейсоном, но с Ханной просто невозможно жить в одной комнате. Она со своим пессимизмом меня в гроб вгонит, – как можно спокойнее проговорила Ирина.
– Да, Ханна – совсем не подарок, согласна, – кивнула Элисон.
– И вы же сами говорили, что мы не можем по условиям программы жить в одной семье.
– Да, говорила. – Было видно, что миссис Бретт что-то недоговаривает. – Но пока другого выхода нет, и я искренне надеялась, что ты будешь рада пожить подольше в этой семье.
Внезапно в памяти Ирины вспыхнула картинка: горы постельного белья в узком проходе дома. По субботам Ребекка начинала было предпринимать шаги по уборке, но очень быстро её силы истощались, и она в изнеможении падала на кровать. За это короткое время она успевала снять постельное бельё с кроватей и выбросить его в коридор. Новые силы возвращались к ней лишь к вечеру, а зачастую только на следующий день, так что горы грязного постельного белья громоздились по краям узкого коридора непростительно долго.
– Миссис Бретт, если вы хотите знать моё мнение, то мне НЕ нравится эта семья и я НЕ хотела бы остаться в ней до конца года, – в голосе Ирины прозвучала неожиданная твёрдость.
– Хорошо, Ирина, я поняла. Это твоё право. Я просто надеялась, что тебе там понравилось. Честно говоря, Ханна давно просила меня перевезти её из этой семьи. И я подумала, может, тогда я перевезу от них Ханну, а ты останешься…– в глазах Элисон читалась почти мольба.
Ирина уставилась на координатора в немом удивлении.
Теперь девушка поняла, что Элисон с самого начала не собиралась искать для неё семью. Она хотела пристроить Ирину у Зальтц и вывезти оттуда сварливую польку, которая давно прожужжала ей все уши про вечную грязь в доме и некачественную еду. В глубине души Ирина почувствовала глухой удар, будто её предали, обманули. Находясь вдалеке от родного дома и не имея защиты родителей, она полностью зависела от воли координатора и хотела ей верить. Но теперь Ирина видела, что та лишь пытается решить собственные проблемы и сделать так, как ей самой будет легче, на чувства же подростков ей откровенно наплевать.
Осознав всё это, Ирина ощутила головокружение – будто стремительно падает вниз, потеряв почву под ногами и не зная, насколько далеко под ней снова окажется земля.
Некоторое время она была не в состоянии говорить, но потом всё же взяла себя в руки.
– Миссис Бретт, мы договаривались с вами о том, что вы подыщете мне другую семью. Я не желаю оставаться в этом доме. – Эти слова Ирина произнесла громко и уверенно, глядя Элисон в глаза и давая понять, что не собирается уступать.
Элисон тут же поменялась в лице. Будто перестала играть, сняла ставшую ненужной фальшивую маску.
– Договорились. – Её голос стал нарочито серьёзным и несколько угрожающим. – Но предупреждаю, поиск займёт какое-то время. Будь готова к тому, что тебе придётся остаться у Зальтц ещё пару-тройку недель. И прошу тебя – не говори Ханне, что мы встречались. Поверь, от этого будет хуже и тебе, и мне.
Домой Ирина пришла в дурном настроении. Ей не хотелось видеть ни Джейсона, игравшего в игры за её спиной, ни Ханну, которой придётся врать о причине своего отсутствия.
Но ей повезло. У Джейсона в этот день была ночная смена, и он спешно собирался на работу.
Джейсон работал в складских ангарах: перевозил на погрузчике упаковки с товаром. График его варьировался, и часто он работал в ночную. Так было и на этот раз. Ханна же, видя, что Ирина не в духе, не стала лезть к ней с расспросами.
«Что же делать? – думала Ирина, лёжа в своей постели. – Нельзя больше жить, будто на перевалочной станции. Невозможно продолжать ежедневно ждать чуда. Надо как-то упорядочить жизнь и на этом месте».
Ханна, например, работала – сидела с детьми. В Америке это широко распространённая практика. Почему? Потому что по закону родители не могут оставить своих маленьких детей одних дома. Даже на час. Даже если одному из них уже одиннадцать, а второму, скажем, три. И только 14-летний подросток имеет право присмотреть за младшими детьми. Поэтому спрос на подобные услуги всегда существует. Подростки постоянно подрабатывают, получая таким образом карманные деньги – примерно около четырёх с половиной долларов в час.
Ирина тоже решила, что попросит Джейсона помочь ей найти работу. По крайней мере, таким образом она сможет сократить время нахождения в доме.
На следующее утро Ирина поговорила с Джейсоном и Ребеккой, и те пообещали поспрашивать своих знакомых, не нужны ли им услуги Ирины. Так, Ханна регулярно сидела с детьми женщины, которая работала директором по маркетингу в клинике Ребекки.
Помимо этого, Джейсон предложил разместить объявление в местной газете.
Ирина загорелась новой надеждой. Для неё это было целым событием, и ей не терпелось попробовать заработать свои первые деньги.
Прошло несколько дней после подачи объявления в газете. Наконец, раздался первый телефонный звонок. Звонил пожилой мужчина и просил об уборке дома. Джейсон обсудил с ним детали и сказал Ирине, что предложение неплохое и рассмотреть его стоит.
На следующий день они поехали по указанному адресу.
В доме жил глубокий старик. Когда Ирина вошла, ей сразу захотелось чихнуть: так много пыли скопилось в воздухе старого, неухоженного дома. Вся гостиная, в которой они оказались, была до отказа забита ветхими, никому не нужными вещами. Старик проложил между ними тропинки и передвигался по дому, как по некоему лабиринту. Было видно, что не убирали здесь давно.
– Ну как, Ирина, ты согласна поработать в этом доме? – спросил Джейсон.
– Да-а-а… Работы здесь невпроворот, – озадаченно ответила Ирина, оглядывая заваленное хламом пространство.
– Ну, ты совсем не обязана убирать здесь всё целиком, – успокоил её Джейсон. – Мы ведь договорились на два часа и обсудили основные работы, так что не пытайся тут мир спасать, просто выполняй то, о чём был уговор. – Джейсон ободряюще подмигнул.
– Хорошо, – согласилась успокоенная Ирина.
Джейсон ещё немного поговорил с хозяином и уехал ровно на два часа.
Уборка не была внове для Ирины. В России ей не раз приходилось убирать квартиру в одиночку, поэтому она переоделась, засучила рукава и начала борьбу с пылью и грязью, которые, как видно, копились здесь годами.
Старик был неразговорчив. Это радовало Ирину и упрощало её работу. Два часа пролетели незаметно, однако Ирина почувствовала отчётливую боль в спине.
«Всё-таки деньги зарабатывать – это тебе не на диване лежать!» – усмехнулась она про себя.
И вот в своей ладони Ирина сжимала первые заработанные в своей жизни деньги. Судьбе было угодно, чтобы это оказались доллары.
– Поздравляю! – торжественно произнёс подъехавший Джейсон. – Ну, как всё прошло?
– Хорошо, – сказала сияющая Ирина. – Буду приходить к нему раз в неделю по четвергам. Сегодня, конечно, было трудновато, но думаю, что каждый следующий раз будет легче.
Через пару дней знакомые знакомых Ребекки нашли для Ирины работу: нужно было три часа приглядывать за пятилетним мальчишкой.
Безотказный Джейсон вновь повёз Ирину по нужному адресу.
Дом находился на окраине Медфорда и был выстроен на склоне высокого холма. Пикап Джейсона с усилием пыхтел, пытаясь взять нужную высоту.