Северное море

Бросив прямо на стол кожаную куртку, Юлий сел на диван и слегка потянул меня за руку, обхватив пальцами запястье. Я опустилась на краешек рядом с ним. В комнате под утро стало прохладно, будто прочитав мои мысли, парень накинул мне на плечи одеяло.

Как-то само собой так вышло, что я рассказала ему всё: и про Олега, и про отца с Машей, и про бабушек, и про маму и Хэнка.

– Да уж, ну и история… Не весело, – сказал Юлий, покачав лохматой головой, когда моя увлекательная история подошла к концу.

– Привыкла, только по маме скучаю.

– Может, у них наладятся дела, и ты сможешь переехать к ней? – Он сжал мою ладонь, заглянув прямо в глаза.

По коже пробежали мурашки. Щёки моментально вспыхнули.

– Кхм… Планирую попробовать, но после окончания университета, – ответила я, избегая пронзительного взгляда.

– На кого учишься?

– Психолог, первый курс закончила.

– Хорошая специальность, – одобрительно произнес Юлий.

– А ты учился? Ну, после школы, – без задней мысли поинтересовалась я.

– Да, – голос парня прозвучал немного обиженно. Он убрал руку.

– Извини, я не так сформулировала, я…

– Забей. Три года на рекламе и связи с общественностью, потом ушел.

– А почему?

Откинувшись на спинку дивана, Юлий чуть сильнее расставил ноги, тонкая бордовая футболка свободно лежала на его накаченной груди. Возникло странное, внезапное желание забраться к нему на колени. Красота действует на людей магически, что поделать.

– Жизнь так сложилась. Еще я окончил курсы повара и бармена, достаточно долго подрабатывал по этим специальностям.

– Нравилось?

За окном слышалось пение птичек. На терраске стало уже достаточно светло. У соседей прокукарекал петух.

– Вполне. Готовить я люблю, с людьми общаться умею, если нужно.

– Юлий, ты связан с криминалом? – напрямую задала вопрос я, глядя в его изумрудные глаза.

– Частично, – слегка кивнув, честно признался он. – Но ни по каким серьезным статьям меня привлечь не удастся, потому что иногда достаточно просто правильно себя преподносить, чтобы решать вопросы, – голос парня звучал тихо и спокойно.

– Понятно.

– Дай мне контакты Олега, – внезапно сказал Юлий. Причем скорее приказал, чем попросил.

– Зачем? – удивилась я.

– Поговорю с ним, чтобы больше не трогал тебя.

– Не нужно, правда. Я разберусь.

– Ник, я ничего ему не сделаю. Просто поговорю.

Я задумалась. На самом деле, стало так приятно, что за меня наконец кто-то решил вступиться. Да и Олег уже перегнул все палки…

– Куда записать номер? – мои глаза слегка сощурились.

Что это? Жажда мести или справедливости?

Юлий взял со стола карандаш, вытащил из-под куртки широкий блокнот и протянул мне.

– Ты сам учился рисовать или ходил куда-то? – спросила я, записывая цифры на краю чистого листа, номер у Олега был легкий, так что вспомнить его не составило труда.

– Сам. С детства рисую, – Юлий забрал у меня блокнот и бросил его обратно на стол вместе с карандашом.

– Почему тебя называют Бех?

Парень усмехнулся. Наверное, его забавляла устроенная мною передача, где задают вопросы, посвященная его жизни.

– Сокращение от фамилии, – чуть помолчав, он уточнил, – Бехтерев.

– Прям как у моего любимого ученого.

Юлий вопросительно вскинул брови, уголок его рта чуть сдвинулся вверх. Я хотела задать еще вопрос, но отвлеклась, взгляд скользнул на его красивый торс, а затем на руки. Помимо татуировок, их «украшало» еще несколько шрамов.

– Давай-ка спать. – Кажется, он заметил, что я пялюсь.

В голосе Юлия прозвучали нотки самолюбия. Хотя, это нормально, что классный парень осознает свою привлекательность.

– Можно посмотреть тату? – Голос дрогнул.

Юлий молча развернулся ко мне так, чтобы я могла увидеть изображения.

На внутренней стороне правого предплечья находилось две татуировки: Джокер и, чуть ниже, театральные маски. Левое украшал дракон. На одном плече был череп с козлиными рогами и звезда, на другом – страшное лицо, кажется, маска самурая, обвитое змеёй. В целом, всё это выглядело достаточно мрачно и пугающе, но весьма стильно.

Я аккуратно провела пальцем по дракону и подняла глаза на парня. Он смотрел на меня как-то странно.

– Красиво, – произнесла я шепотом.

– У тебя глаза красивые. Ясные, светлые. Мне нравятся. А еще у них интересно меняется оттенок при разном освещении.

Юлий сказал это таким нежным и ласковым голосом, что я невольно смутилась и уставилась в пол, убрав ладошку с его предплечья.

– Ляжешь на кровати? Я в соседней комнате буду, – спросил молодой человек уже обычным голосом.

Я лишь молча кивнула в ответ. Почему-то мне было сложно посмотреть на него.

* * *

К счастью, из дома ничего не пропало. Я рассказала бабушке про Олега, на что та спокойно ответила, что поговорит с дядей Сережей. В подобных ситуациях не такую реакцию ждешь, конечно, но хоть не наорали. Думаю, до конца она просто не поверила, решив, что я сильно утрирую.

Юлий в моем рассказе, кстати, не упоминался.

На телефоне негромко играла песня известной гранж-группы. Скрестив ноги, я сидела на кровати, думая обо всех последних событиях.

Это лето сильно отличалось от предыдущих. Всё пошло не так после рассказа бабы Зины. Сначала я увидела Юлия с этим мешком и влезла к нему в дом. По глупости заблудилась в лесу. Потом Олег начал приставать ко мне в машине, после чего высадил посреди дороги, там на меня напали какие-то отморозки, но Юлий чудесным образом спас. Затем снова Олег. И, вдобавок, еще неадекватная блондинка на меня налетела.

В каждой истории, так или иначе, фигурировал этот загадочный зеленоглазый парень. Жизнь буквально стала крутиться вокруг наших встреч. И абсолютно все приключения были как-то связаны с ним. Даже из окна Степана Петровича я вылезала из-за того, что пришла поговорить именно об этом парне, когда нарвалась на бабушку.

Странно, конечно. А что если это неспроста?

«Вельзевул…»

Вспомнилась деревенская легенда. Возможно, Юлий Бехтерев не являлся ни оборотнем, ни маньяком, но что-то необычное в нём точно было.

Интуиция, как и Степан Петрович, как и сам парень, подсказывала держаться от него подальше. Но я чувствовала, что наша с ним история еще только начинается.

А может, просто разыгралось воображение на фоне прочитанных мистических книг и просмотренных драматических фильмов.

Главное, не влюбиться.

Я легла на спину и стала разглядывать потолок. Сучки в досках напоминали глаза у инопланетных рожиц. Сначала все мысли крутились вокруг Юлия, а потом ими вновь завладел Рома. Привычным образом, я попыталась подавить вспыхнувшее болезненно-приятное воспоминание об объятиях, но, одумавшись, решила наоборот прокрутить голове всё и со всеми подробностями, в какой-то момент даже будто ощутила вновь его запах и тепло.

Я поняла, что, пытаясь блокировать и прогонять какие-то воспоминания и мысли, только сильнее усиливала боль, возникающую, когда те вновь появлялись в сознании. Лучше переживать их из раза в раз, тогда эмоции быстрее притупятся. Вытеснять и подавлять – бессмысленно.

Следующая мысль заставила резко сесть от неожиданности. В памяти всплыл старый сон, который приснился мне однажды ночью достаточно давно.

Полностью сюжет воспроизвести не удавалось, но общая суть вспомнилась чётко.

В том сне был Рома. Мы общались. В какой-то момент показалось, что мы можем начать встречаться. А потом он ушел со своей девушкой, оставив меня в одиночестве в темном пустом парке. И я плакала. Сильно и долго.

Это было так давно… Я вспомнила все чувства, испытываемые во сне и наутро. Что-то похожее чувствовалось после концерта наяву.

А, может, и правда пора дать ему «уйти»?

Ближе к вечеру я отправилась на плотину, однако плавать и не собиралась, даже купальник не надела. Хотелось увидеть Юлия. Расстелив пляжное полотенце, я легла на живот и стала читать книгу, дожидаясь парня, хотя никакой гарантии, что он сегодня придет, конечно же, не было.

Через некоторое время послышались шаги, я подняла глаза и увидела Юлия. Точно магия.

Он снова был без футболки.

– Привет, принцесса, – весело поздоровался зеленоглазый парень, и, не останавливаясь, проследовал мимо меня к воде.

– Привет, – ответила я, провожая его взглядом.

Глава 11

– Меня ждешь? – спросил Юлий, выйдя на берег.

– Да, – прямо ответила я. – Дать полотенце?

– Спасибо, не надо. Действительно меня ждешь? – немного удивленно переспросил он, натягивая джинсы поверх мокрых плавок.

– Да, тебя. Хотела поговорить.

– О чем же? – Голос звучал равнодушно.

– О тебе.

Парень опустился на землю рядом со мной, так близко, что наши колени соприкоснулись. Смутившись, я немного отодвинулась в сторону и развернулась к нему лицом.

– И что ты хочешь обо мне узнать? – на выдохе недовольно произнес Юлий, откинув голову назад.

– Чем ты занимаешься?

– Я уже рассказывал.

– Хочу узнать подробнее.

– Ты знаешь достаточно, – резко ответил он, глянув на меня с угрозой.

После последнего разговора, страх перед этим черноволосым красавцем значительно притупился. Несмотря на негативную реакцию, я продолжила задавать волнующие меня вопросы. Я хотела узнать всю правду. Хотела узнать его.

– Что случилось с мужчиной, который жил здесь до тебя?

– Я не знаю.

– Знаешь. Вы были тут вместе. Мне рассказали.

– Он умер.

Юлий тут же встал с земли.

Перегнула. Устроила какой-то допрос. Человек пошел на контакт, а я всё испортила из-за дурацкого волнения. Почему нельзя было общаться мягче? Не давить на него?

– Подожди, не уходи, пожалуйста! – Вышло излишне взволнованно. Молодой человек замер. – Извини меня.

Он закатил глаза и, тяжело вздохнув, всё-таки сел обратно.

– Что еще?

– Из-за чего он умер? – тихо спросила я, сорвав клевер, который рос рядом с моей рукой. – Расскажи, пожалуйста.

– Справлялся с предательством посредством алкоголя. Он – мой дядя. Завещал этот дом мне, но надолго я здесь не останусь, – недовольно произнес Юлий. В поникшем взгляде злость сменилась на грусть.

– Почему не останешься? – голос прозвучал как-то странно, выдавая беспокойство.

Мне не хотелось, чтобы он уезжал. Я не планировала заводить с ним какие-то отношения, общаться, гулять. Привыкать. Однако его слова вызвали странные эмоции. Растерянность. Испуг?

– Я предпочитаю переезжать с места на место, так безопаснее, интереснее и никаких привязанностей.

Никаких привязанностей. Он был прав. Привязанности всё усложняют.

– А деньги?

– Умею их находить.

– Понятно.

– А ты всем веришь на слово? – оживившись, парень перехватил инициативу разговора. Зеленые глаза хищно замерцали, прищурившись, он внимательно на меня посмотрел.

По коже пробежал холодок.

– Что ты имеешь ввиду? – непонимающе спросила я, чуть отодвинувшись назад.

– Ты больше меня не боишься? – задал он встречный вопрос.

– А должна?

Прозвучало немного дерзко.

– Ответь прямо, – вскинув брови, Юлий чуть наклонился ко мне, продолжая удерживать взгляд.

– Нет, не боюсь.

Не боялась. Но в тот момент вновь стало немного тревожно. Его напор подавлял, если бы не воспоминания о том, каким заботливым и мягким этот человек бывал в трудные минуты, может, и испугалась бы.

Он снова прищурился, скривив рот в саркастической ухмылке.

– Как мило. Ты поверила мне на слово, что в мешке собака, предыдущий хозяин дома умер от алкоголя, а с девочкой из поселка все хорошо?

– Да… – шепотом отозвалась я, терзая в руках бедный клевер.

– Опрометчиво, – пожав плечами, парень отвернулся. Напряжение пропало.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты убийца?

Я совсем перестала его понимать. Что за игры он ведет? Мне всё это не нравилось, с одной стороны, хотелось просто уйти. С другой – уходить совсем не хотелось…

– А ты в это веришь?

– Нет.

– Почему? – Юлий вновь посмотрел мне в глаза. Его лицо было напряжено.

– Ты не похож на убийцу, – спокойно ответила я.

– Или это ты так хочешь думать?

– Ты спас меня, был добр и заботлив.

– Это не значит, что я не могу причинить вред кому-то другому. – Пауза. – Я могу. – Вообще-то, прозвучало убедительно…

– И что мне теперь делать с этой информацией?

И всё равно не верилось, что он плохой и ужасный. Это какой-то бред. Мало ли, какой вред кому он причинил? От человека, который легко может убить, должна исходить какая-то неприятная, неуютная энергия. Ты не побежишь ночью домой к маньяку, в поисках защиты. Это нонсенс.

– Что хочешь, – равнодушно сказал он.

– Ты убивал детей?

– Нет.

Юлий стал выглядеть обиженным. Нахмурив брови, он уперся взглядом в землю.

– Но…

Я окончательно запуталась.

– Что «но»?

– Я ничего не понимаю. Кто ты? Какой ты? Хватит этих игр! – воскликнула я, вскинув руки. – Объясни же нормально!

– Зачем?

О нет, снова эта скучающая интонация. Кажется, разговор окончен.

– В первую очередь, я стараюсь видеть в людях хорошее, всегда изначально отношусь ко всем положительно, но некоторые со временем портят мое мнение о них своими поступками или словами. Лучше я потом разочаруюсь, но сначала дам человеку шанс, – после небольшой паузы сказала я.

На улице стояла тишина и спокойствие. Солнце потихонечку клонилось к закату. Из-за отсутствия ветерка, вода в плотине была настолько неподвижной, что походила на зеркало.

– Но со мной было иначе? – мягко спросил Юлий.

– Почему?

– Это я должен задать такой вопрос. Изначально ты думала, что я – убийца, а потом стала относиться ко мне лучше. Разве нет?

Он почесал слегка впалую щеку, проводя короткими ногтями по небольшой щетине. Появилось необъяснимое желание дотронуться до его лица. Атлетическое телосложение парня никак нельзя было назвать худым, но об его острые, высокие скулы, казалось, можно порезаться.

– Отчасти ты прав, но… Это было вызвано странными, на первый взгляд, действиями. Я не относилась к тебе плохо, но боялась, не зная, какой ты.

– В начале общения никогда не бывает понятно, каков человек на самом деле, но и со временем не всегда узнаешь правду. Ты можешь твердо утверждать, что мужчина из дома напротив, к которому вы с бабушкой как-то ходили, не убийца?

– Да… – неуверенно ответила я, не понимая, к чему он клонит.

Поджав губы, Юлий медленно поднял брови, будто спрашивая: «неужели?»

– Ладно. Нет… Но я почти в этом уверена. Он милый и добрый старичок. Да и бабушка его всю жизнь знает.

Милый и добрый, но со злыми глазами. Однако, вслух я это не произнесла. Да и причем тут Степан Петрович?

– Почти. Принцесса, никогда нельзя доверять людям на сто процентов. Всегда следует быть осторожной.

– И развить паранойю? Лучше уж доверять, получать удовольствие от общения, а потом разочароваться, чем не верить всем и каждому.

– Ты в чем-то права. – Он слегка кивнул, непослушная, завившаяся от влаги прядь упала на лоб. – Я утрировал. Но просто помни, что за свою жизнь ответственность несешь ты сама. Будь осторожна. Всегда.

– Эм, хорошо…

Не было до конца понятно, что Юлий пытался этим сказать. Что он опасен для меня? Или для кого-то? Или он просто хотел заставить так думать? Человек-загадка, а не парень. И это неслабо цепляло. А я всегда была открытой книгой…

Спина затекла. Отставив руки назад, я выгнула её и посмотрела на темно-голубое небо с редкими облачками. Появились комары, мелкие насекомые неприятно пищали, нарушая тишину и идиллию. Переведя глаза на парня, я заметила, что он наблюдает за мной. Зеленые глаза внимательно изучали лицо, затем быстро скользнули по телу, вызвав тем самым странное волнение, и снова вернулись к лицу. Расшифровать этот взгляд не удалось. Иногда было крайне сложно сказать, какие эмоции испытывает Юлий, и что думает на самом деле.

– Не хочешь вечером прогуляться по дороге? Я так давно нормально не разговаривал с адекватными людьми, – негромко произнес он.

Сложно найти человека адекватней того, кто влез к тебе в дом из-за подозрения в убийстве ребенка.

Предложение Юлия меня крайне удивило, я даже на минутку впала в ступор, но решила согласиться, не без удовольствия, на самом деле.

– Во сколько ты хочешь встретиться?

– В девять часов я буду ждать тебя на остановке, которая ближе к твоему дому. Пойдет?

– Может, лучше встретимся около тебя и пойдем в другую сторону? Если бабушка вдруг увидит нас вместе, меня одолеют дурацкими вопросами и нудными разговорами.

– Хорошо, – согласился он, встав с земли. – Увидимся.

– До встречи.

Когда парень скрылся из виду, я подняла полотенце с книжкой и, все еще несколько потрясенная его внезапным предложением, особенно после таких разговоров, отправилась домой.

Глава 12

Я стояла у зеркала и расчесывала высохшие после мытья волосы. Осталось нанести легкий макияж, который не казался бы вызывающим, но помог бы скрыть некоторые недостатки и подчеркнуть достоинства. Хоть Юлий и видел меня в разных состояниях, всё-таки хотелось выглядеть посимпатичней.

Особо классных и стильных вещей на даче не было, поэтому пришлось надеть обычные синие джинсы и черную толстовку на молнии. Держа в одной руке пыльно-розовую плотную майку, а в другой футболку с название гранж-группы, я никак не могла решить, что будет лучше и уместней.

С одной стороны, майка, с её-то вырезом и девчачьим цветом, могла сделать образ хоть чуточку женственней, но, с другой, никто же не собирался соблазнять или обольщать Юлия. Футболку с рок-группой парень мог оценить, так как сам носил подобные, однако не факт, что ему нравилась именно эта группа. Еще чуть поразмыслив, я всё же остановилась на майке. Учитывая, что мы за городом, и через час уже похолодает, вообще не важно, что будет под застегнутой кофтой.

Завершающим штрихом стали синие носки с лисичками и подвеска с перечеркнутым треугольником. Чуть взбив волосы руками, я еще раз оценивающе посмотрела на себя в зеркало. Всё не так уж и плохо. Наверное, это лучший внешний вид из всех, что видел Юлий: глаза не заплаканные, тушь не потекла, прическа не растрепана. Сойдет.

В углу на стуле лежала сложенная футболка парня, которая так и не вернулась к хозяину. Ну, он о ней вообще-то и не спрашивал.

«Ладно, в следующий раз захвачу, не таскать же ему её в руках всю прогулку, – подумала я, игнорируя догадку о том, что ничего не помешало бы Юлию просто закинуть вещь домой, – да и надо бы сначала постирать, а потом уже возвращать».

До назначенного времени оставалось пятнадцать минут, как раз хватало, чтобы спокойно дойти. От мыслей о скорой встрече появилось странное иррациональное волнение, сначала принятое мной за привычный страх, но это был уже не он. Юлий больше меня не пугал, хоть ощущение угрозы от него временами и исходило.

Спускаясь по лестнице я на секунду задумалась и, развернувшись, забежала обратно в комнату. На комоде стояла моя парфюмированная вода от Hugo Boss, взятая из дома в последний момент, но, как оказалось, не зря. Всё-таки пригодилась. Брызнув парфюм за уши и на шею, я еще раз глянула на себя в зеркало и, более-менее удовлетворенная внешним видом, поспешила вниз.

– Ба, я прогуляюсь, – крикнула я из коридора, обувая кеды.

Выйдя из своей комнаты, женщина сжала губы и, уперев руки в бока, пробежалась по мне взглядом.

– Куда ты так поздно собралась? – недовольно произнесла она.

– Сплю плохо, хочу пройтись, воздухом подышать.

– А чего накрасилась? С кем и куда ты идешь? – крайне сердито спросила бабушка, сняв очки. Реденькие брови нахмурились.

– Я планирую сделать несколько фотографий.

– Ага, конечно. За дуру меня не держи, – повысив голос, сказала она, – уже поздно, сиди дома.

– Еще и девяти нет. Погуляю пару часов и вернусь.

– Нагуляешься с какими-то пацанами, а перед отцом мне отвечать. Дома сиди, я сказала, – бабушка развернулась и направилась обратно к себе.

Судя по звукам телевизора, реклама уже закончилась.

– Нет, – твердо сказала я.

– Что значит нет?

Не желая продолжать глупый и беспочвенный конфликт, я выскочила из дома, попутно запихивая в карман джинсов телефон.

– Ника, стой! – крикнула бабушка.

Дверь захлопнулась, приглушая доносящуюся из коридора ругань.

На улице было так тихо и спокойно, что даже верхушки деревьев стояли неподвижно, ветер не нарушал их покой. Солнце уже спряталось за лесом, окрасив краешек сине-серого неба в оранжевый цвет. Отросшая трава на дорожке за забором шуршала под резиновыми подошвами кед.

Несмотря на очередное столкновение с бабушкой, настроение оставалось приподнятым. Ну, а чего грустить? К постоянным крикам, недовольству и нравоучениям со стороны близких родственников я привыкла, а вот к вечерним романтичным прогулкам с интересными и загадочными красавцами – нет.

Юлий уже ждал меня у остановки. Запихнув руки в карманы кожаной куртки, наброшенной поверх бордовой футболки, он неспешно прохаживался взад-вперед по пешеходному переходу. Вместо потертых черных джинсов, постоянно опасно сползающих к самому низу живота, парень надел голубые. Интересно, это совпадение, или он тоже решил сегодня выглядеть более презентабельно?

Казалось, Юлий о чем-то задумался, он смотрел на землю, не замечая моего приближения, черные волосы волнистыми прядями спадали вниз, прикрывая глаза. Он поднял взгляд, лишь когда я была уже буквально в метре от него.

– Привет, принцесса, – его губы тронула легкая улыбка.

– Добрый вечер, принц, – с наигранной серьезностью отозвалась я.

Он усмехнулся.

– На Каменную гору?

– Да, давай.

Мы пошли по дороге в противоположную сторону от поселка к следующей деревне, называвшейся Каменная гора, путь к ней лежал через два поля и лес. Я и бабушка периодически ездили туда, так как за Каменной горой находилось старое кладбище, где были похоронены мои прабабушка и прадедушка по отцовской линии.

Гулять по дороге вечером мне очень нравилось, особенно за пределами собственной деревни, где все друг друга знали, кроме парочки новых семей, и где не было ни одного подростка примерно моего возраста. Однако ходить по безлюдным местам по темноте одной было не лучшей идеей.

Как-то раз мы так бродили около леса с Аней, которая уехала в Европу, и страшно испугались, когда чужая машина зачем-то остановилась рядом с нами. Мы тогда бежали к дому со всех ног. К счастью, нас никто не преследовал, а вот что нужно было тем людям – так и осталось загадкой.

Но с Юлием было не страшно. Он в обиду точно не даст, да и одно дело пристать к двум девочкам, а другое – к парню с девушкой. Самого Юлия я тоже уже не боялась. Неприятный осадок после дневного разговора растворился сразу, как только мы встретились. Завязалась лёгкая, непринужденная беседа, убравшая всё волнение и неловкость между нами.

Сегодня парень пребывал в дружелюбном настроении, он почти не использовал сарказм и иронию, не пытался подколоть меня, не притворялся главой мафиози, не закрывался, а спокойно вёл диалог. Мы поговорили книгах, оказалось, Юлий большой фанат моего любимого американского автора, одно из его произведений перечитал уже трижды.

– Не назову его самую-самую работу, сложно выделить что-то одно, – заявил парень. – Очень многие нравятся.

– А я больше всего люблю про девочку, заблудившуюся в лесу, и ту, где нужно было идти по дороге и не останавливаться, иначе умрешь, – сказала я.

– Про прогулку – классная, согласен, а вот про девочку не читал, надо это исправить.

Затем мы переключились на одну из моих любимейших книг – на «Всадника без головы».

– И чем она тебе так нравится? – спросил Юлий, глянув на меня.

Прозвучит глупо, но меня удивил тот факт, что его изумрудные глаза не светятся в темноте. Их слишком насыщенный цвет не давал покоя, постоянно казалось, что это линзы.

– Там есть всё, что я люблю, – восторженно начала рассказывать я, – там и красивая история запретной любви, и элементы детектива, и напряженные моменты, и мустанги, и противный Кассий Колхаун, и моя самая первая сильнейшая любовь Морис Джеральд… – Приподнятые брови и ухмылка парня заставили меня прерваться. – Что-то не так?

– Нет-нет, всё так. Просто у тебя так интересно глаза блестят, когда рассказываешь о чем-то, что любишь. И сразу эмоции такие яркие становятся, как у ребенка, – ответил он.

Смутившись, я потупила взгляд и решила сменить тему. Как реагировать на подобные фразы? Ладно глаза, но насчет ребенка – это комплимент или насмешка? Непонятно.

В процессе разговора выяснилось, что у нас совпали нелюбимый и любимый антагонисты, а еще Юлий пытался понять, чем меня так привлекают клоуны-убийцы, но я и сама не до конца это понимала.

С темы книг мы ушли в обсуждения людей и человеческих взаимоотношений, а потом заговорили о рок-группах, тут вкусы тоже частично совпали.

Юлий действительно оказался крайне приятным и интересным собеседником, диалог шел так плавно, словно мы были женаты одиннадцать лет. Единственное, что отличало нас от супружеских пар – это чувство новизны и желание узнать и понять своего неизведанного собеседника.

Парень каждый раз коротко смеялся, когда я излишне эмоционально восклицала: «ой, да, я тоже это читала!», «да-да, мне тоже нравится этот фильм!» или «да-а-а-а, и не говори, я точно также тогда подумала!». А я не могла поверить, что на полном серьезе считала этого человека кем-то плохим и странным.

Однако, Юлий всё равно оставался для меня загадкой: что-то он умалчивал, личные темы в целом мало затрагивались, иногда его реакции на какие-то вещи оказывались неоднозначными. Но он мне нравился. Очень. Как человек, как личность.

– У твоих татуировок есть значение? – спросила я, когда мы дошли до Каменной горы и повернули обратно.

– Да, – парень достал сигарету, огонь зажигалки осветил его лицо.

– Расскажешь?

– Театральные маски символизируют умение примерять на себя разные роли, чтобы выживать в человеческом обществе.

– Оу, невесело… А я думала, они отражают твою любовь к театру, – я улыбнулась, но Юлий остался серьезным и никак не отреагировал на мою реплику. – А остальные что значат?

В кюветах квакали лягушки и стрекотали сверчки, где-то на поле кричала птица. Развеяв темноту светом фар, мимо пронеслась машина.

– Там сложный личный смысл, не хотелось бы сейчас обсуждать это.

Полностью открываться он явно не хотел. Настаивать я не стала.

– Хорошо.

Повисла тишина, каждый был погружен в свои мысли. Я засмотрелась на звезды, которых становилось всё больше на темно-синем небе, а потом перевела взгляд на Юлия: черные волосы лежали небрежно, но это не выглядело неопрятно, напротив, смотрелось очень эстетично. Ярко выраженные скулы добавляли безупречно красивому лицу мужественности, некой брутальности, при этом подчеркивая самобытную изящность молодого человека.

– Что такое? – спросил он, не переводя на меня взгляд, устремленный на горизонт.

– А? – я пришла в себя и тут же отвернулась.

– Ты относительно долго и внимательно смотрела на меня.

– Да просто задумалась…

Я снова смутилась. Неловко вышло.

– Ты любишь Рому?

Юлий меня ошарашил. Почему он вообще вспомнил о нем?

– С чего такой вопрос? – нахмурив брови, спросила я после небольшой паузы, потребовавшейся для осознания внезапно заданного странного вопроса.

– Размышлял над одной темой, и вот подумал, – равнодушно отозвался он.

– Ну да, наверно… – растерянно произнесла я.

– Ты не поняла. Я знаю, что ты к нему неровно дышишь, но что это? Симпатия, влюбленность или любовь? В списке должна быть еще страсть, но вряд ли ответ такой.

– Я не знаю, это сложно. То есть, это точно не просто симпатия. Мне кажется, это что-то между влюбленностью и любовью… Ближе к влюбленности.

– Вот как, – Юлий медленно кивнул. – А чем, на твой взгляд, одно отличается от другого? – спросил он, убрав прядь волос со лба.

Парень выглядел очень задумчивым и почти не смотрел на меня. Мы шли вдоль леса, темнота, видневшаяся за стволами деревьев, казалась жуткой. Воображение рисовало мистических монстров, прячущихся в глубине, одна только мысль зайти в мрачную чащу ночью нагоняла тревогу.

– Симпатия – это то, что появляется первым. Это слабое чувство. Оно не тревожит, не беспокоит, – начала размышлять я, стараясь не думать о лесных чудовищах. – Просто человек, к которому ты её испытываешь, тебе приятен, и ты не против узнать его поближе. – Взгляд невольно скользнул на Юлия. – Влюбленность сложнее… Она приходит после симпатии и лишает тебя сна. Влюбленность заставляет тебя думать об этом человеке, хотеть, чтобы он был рядом. Хотеть видеть его, слышать, обнимать, целовать. Влюбленность идеализирует и романтизирует свой объект. Это яркое, сильное, горячее чувство. Любовь интереснее. Любовь не такая пылкая, как влюбленность, но сильнее её. Ты любишь человека целиком, таким, какой он есть. Любишь не только его достоинства, но и недостатки. Возможно, у тебя не срывает голову, при виде объекта любви, как во время влюбленности, но чувство, которое рождается в сердце, гораздо теплее, сильнее и надежнее, чем влюбленность. И длится оно дольше. – Чуть подумав, я продолжила. – Страсть же – самое скучное, страсть – это желание действий сексуального характера по отношению к какому-то человеку. Она может присутствовать и при симпатии, и при влюбленности, и при любви. И без них.

– Интересно… – негромко отозвался Юлий.

– Это мое мнение, не утверждаю, что всё именно так.

– Отчасти я согласен с тобой. Хотя, – он ухмыльнулся, – насчет страсти бы поспорил. – Игривый взгляд изумрудных глаз скользнул ко мне. – Это довольно интересная штука, принцесса.

Проигнорировав его комментарий, в большей степени из-за смущения, я добавила:

– Про любовь еще хотела сказать, что она бывает разной. Любовь к родителям, любовь к детям, любовь к партнерам, любовь к друзьям, к домашним животным, к кумирам – это все любовь, но она разная.

– Об этом я раньше не задумывался.

Мы почти прошли жутковатый лес. Вдалеке возникло светлое пятно – из деревни выехала машина. Чуть помолчав, парень снова заговорил о Роме:

– Так к тому музыканту у тебя всё-таки влюбленность? Или что?

Почему он вернулся к этой теме? Какая вообще разница, что и к кому я испытывала? Не самый приятный разговор, лучше бы дальше книжки обсуждали. Мне было тяжело и неловко говорить с Юлием о Роме.

– Я не так хорошо его знаю. Вряд ли это любовь. К тому же, мое чувство к нему слишком пылкое… Но мне нравится в нём всё: и достоинства, и недостатки. Когда ты любишь человека, то можешь пожертвовать своим комфортом ради него. Уступить его интересам. Для тебя важно, чтобы объект твоей любви был счастлив. Я чувствую то же самое. И очень хочу быть с ним.

– Ты готова ради него на все? – странным, будто немного насмехающимся тоном спросил парень, но его лицо оставалось серьезным.

– Нет.

Он резко повернул на меня голову, вскинув черные брови.

– Нет?

Кажется, Юлий ожидал другой ответ. Возможно, девичье-безрассудное «да, конечно!». Такой он меня видел? Маленькой и наивной девочкой? Хотя, отчасти, так оно и было.

– Нет. Не на все. Что-то я могла бы сделать ради него, но… – я вздохнула, – Но не все. Есть вещи, которые нельзя делать даже во имя любви. А еще… Еще я не готова стелиться и терпеть действительно плохое отношение к себе, например. Чтобы я к нему не чувствовала, я уважаю себя. Я готова искать компромиссы, помогать, поддерживать, любить, дарить ласку и заботу. Но. Только с одной стороны надолго ничего не бывает. Необходимо получать что-то в ответ. Если я дарю любовь, то я хочу ее получать. Если я забочусь, то хочу заботу в ответ.