– Зовут тебя как? – поинтересовался второй, протягивая руку и помогая мне подняться, а затем отдавая свой носовой платок. Кое как вытерев слезы с глаз, я ляпнула, совершенно не подумав, ведь привыкла откликаться на это имя, вызубрила его с самого начала, да и часто повторяла в голове, но больше из-за ненависти к истиной обладательнице.
– Скарлатина Лей Мортанс, – стоило прозвучать этой фамилии, солдаты переглянулись. Один, что стоял чуть в стороне, снова активировал рацию и принялся что-то в нее говорить, поспешно удаляясь от нас, а тот, что дал мне платок, усмехнулся.
– Что ж вы сразу не сказали, Его Величество очень обрадуется вам, он же здесь, – это был мой главный просчет, теперь попасть в академию фавориток, минуя встречу с принцем Рейнхардом не получится. Узнает ли он во мне нынешней ту девушку, что встретил однажды ночью возле дома семьи Лей Мортанс и велел сидеть тихо? Кажется на этом мое путешествие и правда закончится.
Глава 20. Анна
Наконец-то горячая вода и настоящая кровать, как оказывается мне не хватало таких обычных мелочей в жизни, особенно за последние месяцы. Почувствовав себя снова человеком, закутываюсь в теплое, мягкое одеяло и не хочу открывать глаза. Впервые я полноценно выспалась и не вскакивала посреди ночи по зову кого-то из помощников медицинского персонала. В Ломоносове достаточно больниц, поликлиник и мест, где смогли достойно разместить раненых, да и всех прибывших с армией Рейнхарда. Город стал похож на огромный муравейник, он просто кишит людьми. На моей памяти в нем никогда не находилось столько народу одновременно, несмотря на статус культурной и образовательной столицы государства.
Я родилась и выросла здесь, в этом самом городе, здесь познакомилась с мужем, приехавшем на учебу, здесь вышла замуж и отсюда навсегда уехала, даже не мечтая когда-нибудь вернуться. Моя младшая сестра осталась, познакомилась с Императором и вышла за него замуж. Как это случилось – я не знала, она не рассказывала до свадьбы, а после мы никогда не общались. Даже о смерти родителей и продаже их имущества, причитающегося нам поровну в качестве наследства, сестра сообщила письмом и переводом моей части денег. На них мы тогда и жили.
Город изменился, не сильно, но я с трудом узнавала некогда знакомые места. Добираясь сюда, в гостиницу напротив здания администрации, где нас разместили, я словно пережила детские годы заново. Ностальгия нахлынула внезапно и не покидала до двери отведенного номера. Вот бы мои дети побывали здесь, я бы столько всего им показала. От этих мыслей тоска по Минингиту нахлынула снова. Встрепенувшись, вспоминаю, где нахожусь и стараюсь придать лицу очень заинтересованное выражение.
Когда мы шли сюда по коридору гостиницы, я старалась не обращать внимания на ковер под ногами, картины на стенах между дверьми с позолоченными цифрами на них, а также шикарные велюровые шторы и портьеры. Такого богатства не встретишь даже в администрации нашего прежнего города, а тут – гостиница. Рейнхард занял целый этаж, у входа в который сразу стояла охрана. Комнаты были подобны покоям во дворце, не удивлюсь, что здесь всегда останавливались только члены императорской семьи. Роскошная мебель на любой вкус, чистые, словно только что вычищенные, ковры и шторы, картины на стенах, портрет Императора над камином. Да, тут был еще и настоящий камин.
Сейчас мы находились в просторной, светлой комнате, с огромным письменным столом напротив входа, двумя кожаными диванами, стоявшими друг напротив друга в центре. По бокам разместились книжные шкафы, полки, столик с напитками и еще пара кресел похожего с диванами фасона. В одном из них, подальше от остальных мужчин в форме, почти за самой дверью, расположился Алистер, всем своим видом показывая, что книга у него в руках куда интересней темы совещания. В этом я не могу с ним не согласится. Сама чуть не уснула под монотонные диалоги военных, разговаривающих на каком-то своем языке с непонятными мне терминами и фразами. Супруг же внимательно вслушивался в слова, по крайней мере это так выглядело.
Вопрос наступления на столицу не поднимался, это начинало беспокоить, но ведь мы все прекрасно понимали, что без этого шага, война окончена не будет. Нам в любом случае нужно туда вернуться. Подперев голову рукой, я всеми силами не позволяла глазам закрыться, ведь так хотелось погрузиться в сон и отключиться. Да, выспаться мне дали, причем в шикарной кровати, но усталость должно быть стала хронической после многих дней недосыпа и неудобств. Я даже привыкла к обычной ноющей боли в мышцах.
Неожиданно для всех в дверь постучали и солдат ворвался в кабинет, стоило принцу скомандовать :”войдите”. По одному виду запыхавшегося паренька создавалось впечатление, словно он несся со всех ног, снег еще не успел осыпаться с его ботинок. Поклонившись, солдат сделал пару глубоких вздохов и в первую очередь уставился на Мишу, а только потом перевел взгляд на Рейнхарда. В комнате воцарилась тишина, прерываемая тяжелым дыханием новоприбывшего.
– Ваше Величество, патруль задержал на дороге девушку, что представилась Скарлатиной Лей Мортанс, – наконец выпалил он, а у меня перехватило дыхание. Ладонь Миши сжала мою с такой силой, что я чуть не вскрикнула, но воздуха в легких не хватало и ни звука не сорвалось с губ. Единственный, кто напрягся и выглядел не столь радостным – Алистер, он чуть опустил книгу, в остальном выражение его лица осталось безразличным. Глаза принца загорелись ярко зеленым, он вскочил из-за стола, но видимо вспомнил, что одеваться для выхода на улицу и бежать через весь город ему больше не по статусу. А я вот побежала бы, будь зимняя одежда на мне или где-то рядом, но куртки мы с супругом оставили в выделенном номере, а забегать туда по дороге грозило возможностью разминуться с дочерью.
– Приведите, – скомандовал Рейнхард, после чего обратился к остальным военным в помещении. – Прошу простить, но думаю, лучше перенести это совещание на вторую половину дня. Можете идти, – но ушли не все, только те, кого я не знала, а вот Олег и мужчина, что стоял с нами на краю обрыва, когда Алистер произносил речь, чьего имени я так и не узнала – остались на местах. В предвкушении встречи с дочерью, я чуть было не начала грызть ногти, но удержалась. Помогла ладонь Михаила и вовремя включившийся самоконтроль.
Прошло несколько томительных минут, прежде, чем двери кабинета снова открылись, пропуская в помещение растрепанную девушку в мужской дутой куртке поверх какого-то пальто. Некогда светлые волосы торчали из-под шапки и выглядели так, словно их не мыли месяц. При одном взгляде, я сразу поняла – это не моя дочь, и вся испытываемая радость и ожидание скорой встречи улетучились, словно их и не было. Миша облегченно выдохнул, он ожидал такого исхода, но до последнего надеялся на лучшее. Один Рейнхард оставался стоять, не шевелясь и неотрывно смотря на девушку, словно пытаясь узнать в ней Скерли.
– Вот ведь живучая, как таракан. Тебя даже бомбардировка не берет, почему я не удивлен? – первым нарушил молчание Алистер, так и не вставший с кресла. Вот он с самого начала знал, что Скарлатины здесь оказаться просто не может. Вздрогнув при звуке его голоса, девушка перевела взгляд на парня.
– Это ты во всем виноват! – вскрикнула она и чуть было не бросилась в сторону блондина, но солдат, пришедший вместе с ней, обхватил ее за талию и удержал от попытки сдвинуться с места.
– В чем? Что тебе ума не хватает нормально наблюдать за крылом Рэймонда и не попасться? Или в то, что никто в жизни не поверит в твою правду, пока я ее не подтвержу? Скажи спасибо, что тебя сослали на сахалин, а не казнили, как хотели меня, – буркнул недовольно Алистер, а до Рейнхарда наконец дошло, кто сейчас стоит перед нами. Понимание появилась у него на лице и парень устало плюхнулся обратно в кресло за столом.
– Да что б твоя Скарлатина…, – и тут она запнулась, голубые глаза перевелись на Мишу и меня и в них мелькнуло узнавание, а потом, за нашими спинами девушка рассмотрела принца и как-то осунулась и обвисла в хватке солдата. Ослабив руки, парень, лет двадцати следил за каждым ее движением, ожидая резких действий.
– По какому праву ты продолжаешь называть себя ее именем? – это я сказала? Совсем не узнала собственный голос, он прозвучал так грубо и низко, словно говорил кто-то из мужчин, но точно такая же фраза пронеслась в голове и я была уверена, что произнесла ее вслух.
– Вы сами от меня этого требовали! – снова взбунтовалась девушка, жившая в нашем доме несколько месяцев под именем дочери, настоящего имени которой я никогда не знала, только номер, которым она представилась – одиннадцать сорок семь.
– Пока ты жила у нас – да, а вот позже этого делать не следовало, – недовольно отозвался Миша, а она неловко прикусила губу и выпуталась из рук солдата, несколько раз ударив ладонью по его кистям, требуя отпустить себя.
– На это ей тоже ума не хватило, – усмехнулся Алистер, отложив книгу на столик рядом с креслом. Судя по выражению, появившемуся на лице девушки – она готова была вот прямо сейчас расцарапать лицо Измайловскому.
– Так, хватит этого цирка. Выделите девушке номер и проводите туда, а так же сменную одежду и все, что попросит в пределах разумного. И лучше тебе придумать себе другое имя, это уже занято, – отмахнулся от нее Рейнхард, понявший, что напрасно распустил совещание и теперь снова придется ждать назначенного часа для обсуждения насущных вопросов. А таких оказалось достаточно много, и нападение на столицу в их число не входило, а плелось где-то в конце. Положительно кивнув, солдат поклонился и сделал приглашающий жест в сторону выхода, вероятно надеясь, что одиннадцать сорок семь покинет кабинет сама, но та не сдвинулась с места.
– Ваше Высочество, прошу меня простить, но я бы хотела вернуться в академию фавориток, если это возможно, – склонившись в искусном реверансе, пролепетала она и подняла взгляд на принца. Тот небрежно пожал плечами, даже не посмотрев на нее.
– Пожалуйста, если сможете туда попасть, – отозвался Рейнхард, махнув рукой на дверь и в этот раз солдат уже взял девушку за локоть и потащил к выходу. Когда они скрылись за поворотом, я обессиленно уронила голову на плечо супруга. Очень хотелось вернуться в постель и проспать еще как минимум неделю, а проснувшись – увидеть дочку рядом со мной. А еще лучше обоих сразу. Но пока война не окончена – Меланоме точно лучше там, где она сейчас, а вот Скарлатина… От размышлений меня прервал очередной стук в дверь.
– Не кабинет, а проходной двор какой-то, – недовольно буркнул Рейнхард.
– Ты сам выключил телефон, чтобы тебе никто не мешал, вот и получай, все срочные вопросы бегут решать лично, – усмехнулся с кресла Алистер. Его присутствия здесь я не понимала. На протяжении всего совещания блондин так и сидел молча, листая книгу и ни сказал ни слова, в отличие даже от моего супруга, голос которого почти ничего не значил для всех военных. То, как фамильярно Измайловский обращается к принцу заметила не только я, и выражения лиц последних оставшихся в комнате двух офицеров четко говорило об этом. Вероятней всего, принц не мог игнорировать парня после произошедшего под стенами города. Среди солдат, да и остального населения, речь Алистера разлетелась очень быстро, и порой я слышала краем уха, как ее обсуждали.
– Войдите, – скомандовал принц, протянул руку и взял телефон. – А вы все можете идти, новое время совещания вам сообщат, – последнюю фразу он бросил больше в нашу сторону, но первыми с мест поднялись именно офицеры, потом только Миша. Собираясь встать следом за мужем, я проследила взглядом за очередным мужчиной, вошедшим в кабинет с небольшой шкатулкой в руке и конвертом поверх нее. Остановившись примерно в центре, рядом с нами, солдат поклонился.
– Ваше Величество, на аэродроме приземлился вертолет с опознавательными знаками Императорской семьи. Пилот задержан и помещен в камеру в полицейском участке. У него с собой было послание для вас, – с этими словами он сделал несколько шагов и поставил на стол шкатулку, аккуратно подвинув ее к Рейнхарду. Застыв на месте, я так и не направилась к двери, а, встав на цыпочки, пыталась рассмотреть текст на конверте сверху, но ничего не могла разобрать. В кабинете мы остались вчетвером, не считая принца. Алистер тоже оказался заинтересован посылкой, поднялся с кресла и обошел диваны с другой стороны, направляясь к столу. Кивнув солдату, Рейнхард махнул рукой и тот спокойно удалился. Только после этого принц взял конверт и развернул его. Когда Алистер оказался возле стола, церемониться он не стал, а просто открыл шкатулку и цвет его лица резко изменился на белый.
– Рэймонд пишет, что если хоть один солдат, верный мне, покинет Ломоносов, он будет присылать сюда Скарлатину по частям, – хрипло проговорил Рейнхард, переведя взгляд с письма на ухо, аккуратно уложенное на горстку подтаявшего льда, прямо в центре посылки. Сглотнув ком в горле, я плюхнулась обратно на диван, уставившись на этот маленький кусочек тела, и не желая верить в то, что оно принадлежит моей дочери. В очередной раз за день воцарилась тишина. Рейнхард и Алистер смотрели друг на друга совершенно разными взглядами, а у меня не оставалось сил рассматривать их лица. Я просто сидела на диване, уставившись в одну точку и не замечая ничего вокруг, пока Миша не дотронулся до моего плеча и не вернул к действительности.
– Я надеюсь, в свете последних событий, план, по выдвижению в столицу будет пересмотрен? – поинтересовался супруг у принца, причем произнесено это оказалось таким тоном, словно ему противна одна мысль разговора с этим человеком. Медленно переведя взгляд с блондина на Михаила, Рейнхард одним движением захлопнул крышку шкатулки.
– У меня достаточно людей в столице, чтобы все провернуть за одну ночь. Сегодня на вечернем совещании обсудим, назначим и запустим, никому никуда выдвигаться будет не нужно, – спокойно проговорил он, а вот взгляд Алистера стал настолько злым, что создавалось впечатление, будто парень готов испепелить принца прямо на месте, будь у него такая возможность.
– Мы не знаем, не взял ли он ее под арест, может, запер в своем крыле и в случае внезапной атаки первым делом перережет ей горло. Ты не можешь игнорировать вот такие угрозы…– высказал очевидный, на мой взгляд, сценарий развития событий, блондин, чем вернул себе все внимание собеседника. Нахмурившись, он постучал конвертом по столу и покачал головой.
– Орлов проследит за тем, чтобы все прошло как надо, – уверенно заявил Рейнхард.
– Что-то Орлов не проследил за тем, чтобы вот эта часть Скарлатины не оказалась у тебя на столе, – наблюдая за ними, у меня создавалось впечатление, словно Измайловский с трудом удерживает себя от нападения с кулаками на принца. В открытом противоборстве – он точно проиграет.
– Думаю, будь ты там, остановить моего брата и не позволить сделать это – ты бы тоже не смог, но я запрошу у него причины, – мне оставалось только позавидовать тому, как Рейнхарду удавалось оставаться спокойным, либо же его чувства к моей дочери не столь сильны, либо он и правда искренне верил своим людям и не переживал за нее, как все остальные в этой комнате.
– Возможно, но умер бы пытаясь это сделать, – голубые глаза Алистера так и пылали яростью, но он оставался стоять на месте, перед столом, рассматривая собеседника и не совершая опрометчивых поступков.
– Да, давай еще и Орлов в мою невесту влюбится, я буду безмерно счастлив, – сделав акцент на принадлежности ему Скерли, заявил Рейнхард, а Миша в очередной раз закатил глаза. Разборки этих двух мужчин на тему нашей дочери с самого начала вызывали у него одно раздражение.
– Если ты опять поступишь по своему – это будет уже все равно, – спорить дальше блондин не стал, просто развернулся и покинул кабинет. Взгляд же Рейнхарда перевелся на нас.
– Верные мне гвардейцы не допустят ее смерти, они просто не могли раскрыть себя слишком рано. Мы свяжемся с Орловым, проведем совещание с учетом полученных от него данных и дадим приказ к началу операции. Как только приказ поступит – они сделают все, чтобы ее спасти, – попытался он заверить Михаила, все так же стоявшего в центре кабинета, рядом с диваном и мной, сидящей на нем.
– Вы можете мне это гарантировать? – сурово спросил супруг, пока я прокручивала в голове произнесенные принцем слова.
– На текущий момент я не знаю обстановки во дворце. Как только я получу эту информацию – тогда смогу, – этого ответа Мише оказалось достаточно, он положительно кивнул и протянул мне руку, помогая подняться на ноги. – До встречи на вечернем совещании, – попрощался супруг и мы направились к двери. Судя по тому, как спешил муж, у него в голове созрел свой план действий, и мне было жутко интересно, какой именно, но спросить, пока мы не оказались подальше от покоев принца, не представлялось возможным. Пришлось молча идти рядом и от напряжения покусывать губы. Действительно ли Рейнхарду настолько безразлична судьба Скерли, что он пошлет солдат в атаку, несмотря на угрозы брата? Мне было не по себе от этих мыслей, но и отогнать их от себя никак не могла.
Глава 21. Лорд Алистер
Ноги несли меня по коридору, пока наконец не достиг дверей выделенной комнаты. Только оставшись в одиночестве, я позволил себе дать выход эмоциям и со всей силы ударил кулаком по стене, оставив в ней приличную вмятину. Кисть тут же отдалась болью, и я пожалел о содеянном. Пальцам досталось и без этого, травмировать их по собственному желанию – откровенная глупость. Поморщившись, я обхватил ладонью правую руку и осмотрел покрасневшие костяшки. Да, неприятно, но хоть отрезвляет и помогает вернуть мысли в нужное русло. Избавиться от злости, конечно, не получилось, хочется еще раз нанести удар, а затем еще и еще, и желательно, чтобы вместо стены оказался Рэймонд.
Собственная беспомощность раздражала почти так же, как и спокойствие, с каким принц отреагировал на случившееся. Будь я на его месте…тут я запнулся, а чтобы я сделал на его месте? В его распоряжении вся военная сила Империи, за исключением гвардии и службы безопасности, что будут защищать столицу и дворец до последней капли крови. Те из них, что еще преданы Императору, а не Рейнхарду. Догадываются ли принцы о том, что их окружают почти одни предатели и любой из охранников может неожиданно перерезать им горло во сне? Я осознал, на что надеется руководитель восстания, но легче от этого не стало, ведь Скарлатина все еще оставалась в огромной опасности, и я ничем не мог ей помочь.
Расхаживая из стороны в сторону по номеру, большую часть которого занимала огромная кровать, я потирал ушибленную руку и скрежетал зубами. Ничего другого в текущей ситуации сделать не мог, это убивало еще больше. Мысли крутились в голове, но адекватного придумать не получалось. Резко опустившись на край кровати, я оставил пальцы в покое и схватился ими за волосы.
Возможно мои волнения и правда преждевременны и с девушкой ничего не успеет случится благодаря молниеносности действий сторонников Рейнхарда в гвардии, но ведь все может обернуться иначе. Убрав руки от головы, сжимаю их в кулаки и упираюсь в кровать. Что меня бесит больше, спокойствие принца и его вера в своих людей и безопасность Скарлатины, или же тот факт, что девушка все же принадлежит ему, а не мне? Хотелось что-нибудь сломать, желательно чью-нибудь шею, но я прекрасно знал, что даже в самом худшем расположении духа не смогу так поступить. Или смогу, если речь снова пойдет о ее жизни?
Когда я успел так влюбится, что начал вести себя неадекватно? Когда в первый раз пришел в номер пять зед и увидел Скарлатину в самом неожиданном виде, возле окна со шторами в руках? Или раньше, когда она стояла посреди тронного зала, с разрисованным лицом и рассказывала стихи, так выразительно и удивительно, ведь никто ничего такого и не подумал делать. Может, вообще, когда только увидел ее в первый раз, на полке в вагоне поезда, прикованную ремнями и с кляпом во рту? Забавно, если последний вариант окажется верным, ведь тогда означает, что все мои поступки после были ради нее. Встряхнув головой, я постарался не думать об этом. Да и какая разница, ведь это уже случилось, и мне придется учится жить без нее при любом исходе. Даже если Рейнхард не станет Императором, она все равно предпочтет его мне, если выживет. Я для нее слишком стар, у нас разница в возрасте более десяти лет. А после всего случившегося я еще и изуродован.
Стук в дверь оторвал меня от размышлений и заставил вздрогнуть на кровати. Как долго я так просидел, уставившись в одну точку и предаваясь раздумьям, которые ни к чему не привели? Встряхнув головой еще раз, я махнул рукой и проговорил:
– Войдите.
Когда в комнату вошел Михаил Лей Мортанс, я даже встал с кровати, сам не понял, как это произошло и зачем. Мужчина стремительно закрыл за собой дверь и осмотрел помещение пристальным взглядом.
– Ты один? – поинтересовался он суровым голосом, заставляющим меня напрячься еще больше, брови непроизвольно сдвинулись к переносице.
– Конечно, – выпалил я, даже не подумав над ответом. Ну с кем еще в таком маленьком номере я мог здесь быть? Заметно расслабившись, Михаил обошел меня и остановился у окна. С тех пор, как поселился здесь, я ни разу так и не выглянул туда, не интересовался улицей и домами по ту ее сторону. Задернув шторы одним движением, гость обернулся и скрестил руки на груди. Продолжая наблюдать за ним, в глубине души я прекрасно понимал, о чем сейчас может пойти разговор, и меня еще больше злил тот факт, что я не могу помочь его дочери, никак. Плана нет, даже в зачатке.
– На что ты готов пойти ради спасения моей дочери? – спокойно проговорил Михаил, но то, как прозвучал его голос вызвал волну мурашек у меня на коже. Она пробежала по шее, спустилась вниз по спине и потерялась где-то в области поясницы. Мне было неловко стоять сейчас перед ним еще и потому, что мужчина точно знал про мои чувства к Скарлатине, а я ведь понимаю, насколько они неуместны.
– На все, – я сказал это сразу, не задумываясь ни на секунду. Такой ответ казался мне единственным верным, ведь он был правдой. Только сейчас я заметил мокрые следы от его ботинок на полу и обратил внимание, что Михаил стоит в застегнутой куртке, с красным от холода лицом. Значит, он успел побывать на улице после совещания, и вернуться сюда для беседы со мной. Нигде не останавливался, не задерживался, сразу направился ко мне.
– Одевайся, быстро, – положительно кивнув, удовлетворившись таким ответом, скомандовал Михаил, и мне не пришла в голову мысль его ослушаться. Пока я открывал шкаф и доставал оттуда выделенную военную куртку и обувь, так ни разу мною и не надетые за все пребывание в этом отеле, мужчина оценивающе осматривал меня. Хотелось развернуться и спросить на сколько тяну, но он заговорил первым. – Сейчас строго делай то, что я тебе скажу, ни шагу в сторону, никаких споров и обсуждений, иначе мы оба плохо закончим, а Скерли станет третьей жертвой этого безумия, – и мне снова не хотелось с ним спорить. Удивительно, каким убедительным может звучать голос этого человека. Кивнув, я полностью оделся и развел руки в стороны, демонстрируя это. Если Михаил знает способ спасти Скарлатину, то лучше во всем ему подчиняться, ведь мне такой способ неизвестен.
Мы покинули комнату максимально быстро. Я даже не услышал, захлопнулась ли за нами дверь. Прежде чем свернуть за любой из поворотов, Михаил выглядывал и оценивал обстановку, только после этого стремительно шел вперед. Мне не доставляло неудобства следовать за ним, такая скорость передвижения была довольно комфортной, только при резком торможении с трудом избегал столкновений с его спиной. Только когда мы встретили первый пост охраны, они стояли возле дверей в чью-то комнату, я понял, чего на самом деле старается избегать Михаил. Увидев из-за угла солдат, мужчина развернулся, и мы пошли в обход по другому коридору, а затем и вовсе скрылись на запасной лестнице.
Вопросов я решил не задавать, сейчас они действительно лишние. Молча следовал вперед и старался оценивать обстановку вокруг. Когда мы оказались на улице, Михаил выбирал самые узкие проходы между домов и старался держаться ближе к стенам, но и подальше от окон. В некоторых случаях это было почти невозможно, и тогда он натягивал капюшон, скрывая лицо и ускорялся. Мне пару раз пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за ним. Заметив это, мужчина больше так не делал. Действительно, бегущий человек привлечет больше внимания. Когда мы наконец остановились, я проследил взгляд спутника и приподнял брови. Мы стояли за углом от полицейского участка, о чем свидетельствовала бело-синяя вывеска над деревянными дверьми. По обе стороны от них стояли солдаты. Нас они пока не видели, их взгляд был обращен прямо перед собой, и ни один так и не покосился сюда.
– Не передумал? Если ничего не выйдет, Рейнхард нас точно казнит, – уточнил Михаил шепотом, стягивая с себя капюшон и становясь более узнаваемым. Бросив на него взгляд, я пожал плечами.
– Это лучше, чем сидеть и бездействовать, – честно признался и чуть не упустил момент, когда мужчина вышел из-за угла и направился прямиком к солдатам возле полицейского участка. Сорвавшись с места, нагоняю его и стараюсь идти рядом не сбивая шага. Снег под ногами хрустит, его не чистили, сейчас этим особо некому заниматься. Когда парни возле дверей нас заметили, они напряглись, готов поклясться, я заметил, как один дернул автоматом в нашу сторону. Не зная точного плана и цели, мне стало даже чуток страшно, но уверенности Михаила хватило бы на десяток человек. Полностью игнорируя солдат, он подошел к двери и уже протянул руку, чтобы взяться за ручку и открыть ее, как путь нам все же преградили, уверенно направив дуло автомата, второй кашлянул, привлекая внимание и отрицательно замотал головой.
– Проход только сотрудникам и по пропускам, – отчеканил он, на что я был не меньше удивлен, чем Михаил. Никогда на моей памяти в полицейский участок не было такого строгого контроля доступа.
– И кто же это приказал интересно? – поинтересовался отец Скарлатины, поставив руки на пояс и окинув обоих тем самым оценивающим взглядом, что и меня всего несколько минут назад, еще в спальне. Наблюдая за солдатами, раскрасневшимися от холода, я понял, что они настолько не уверены в себе и полученных приказах, что преградили нам путь только потому, что положено.
– Мигель Лей Мортанс передал приказ…, – он осекся, понимая, кто перед ним стоит. Автомат отодвинулся в сторону, а отец Скарлатины отрицательно покачал головой и открыл дверь, проникая внутрь. Мне оставалось только поражаться тому, как он не задел солдат плечом, просачиваясь мимо них. Внутри был холл, и из него вел длинный коридор с закрытыми дверями по обе стороны. Здесь оказалось куда теплее, и я обрадовался такой перемене погоды. Михаил долго не стоял, как только захлопнулась дверь, свернул налево и бросился вниз по лестнице. Запыхавшись, я не успел хорошо осмотреться, ведь никогда прежде здесь не был.
Мы спустились на один этаж и там начался новый коридор с закрытыми металлическими дверьми. Возле входа стояло еще двое охранников более внушительного вида, нежели парни у парадной двери. Их брови сразу сдвинулись к переносице, причем так синхронно, что я аж приподнял свои.
– Мне нужен ключ от камеры пилота. Его Величество велел задать ему несколько вопросов, пока он сам идет сюда для проведения пытки, – я поразился еще больше. Откуда Михаилу известно увлечение принца? Фраза сработала, солдаты расслабились, один полез в металлический сейф, он висел внутри ниши в стене, за еще одной металлической дверцей. Вскрывать их обе пришлось бы очень долго, но зачем, если тебе и так доверяют, как близкому советнику будущего Императора, и все отдадут. Когда ключ упал на ладонь Михаила, мужчина молча сжал руку и направился вперед по коридору.
Меня распирало от любопытства. Хотелось задать кучу вопросов, но приходилось прикусывать язык и молчать. Будет не правдоподобно выглядеть, если я сейчас начну беседу. Серые стены навевали тоску, но еще больше действовали металлические двери с маленькими зарешетченными окошками на них. Во дворце камеры выглядели иначе, не так похожи на тюрьму. У нужной нам двери, за углом от входа, стояло еще двое охранников. Безопасность превыше всего, понятное дело.
– Нам велено начать допрос, пока не подойдет Его Величество, – повторил свою фразу Михаил, вставил ключ и повернул его. Солдаты никак не отреагировали, лишь один едва заметно кивнул. Мы поспешно прошли в камеру, но перед этим отец Скарлатины задвинул заглушку на решетчатом окне, и закрыл за собой дверь. Почерневшая от грязи раковина, такой же унитаз без бачка, спусковой механизм приводился в действие веревочкой, свисающей сверху, Одинокая лампа прямо под потолком, до которой не добраться, и одна кровать. Меня затошнило от запаха испражнений, пота и чего-то еще противного. Мужчина сидел на краю кровати, обхватив голову руками и прижав ее к коленям. Стоило нам оказаться втроем в узком и тесном помещении, он сразу же вскочил и уставился на нас с бешеными глазами. Должно быть его уже успели слегка попытать. Обернувшись на дверь, словно проверяя, не подглядывают ли за нами, мой спутник достал из поясной кобуры пистолет.
– Вот ключи от вертолета, он на взлетной площадке за домом. Выйдете через другие двери, он знает, его так сюда привели, – затараторил Михаил, следом доставая связку ключей из кармана. Непонимающе наблюдая за ним, я сперва не собирался брать ключи, но он вложил их мне в руку. – Вы летите в столицу. Это не должно вызвать подозрений или опасности для Скерли. Предупреди принцев о том, что случится, если успеете. Совещание с Орловым назначено на сегодняшний вечер, они могут напасть уже ночью, – Михаил говорил шепотом, едва слышно. Мне помогал тот факт, что я стоял почти вплотную к нему.
– Мы можем не успеть до ночи, тут лететь нужно с остановками, топлива на полный путь не хватит. Сколько сейчас времени? – голос заключенного оказался хриплый, и он закашлялся после сказанных слов.
– Хорошо, я потяну время, может получится отложить атаку, но вы поторопитесь. Спаси мою дочь, – последнюю фразу он сказал, посмотрев только на меня, и она придала уверенности и сил. Положительно кивнув, осматриваю заключенного и невольно подумалось, а он бежать сможет вообще? – Не подведите меня, – с этими словами, он развернулся и постучал кулаком по двери. Один из солдат открыл дверь и ему в голову прилетела пуля. Я даже вздрогнул от звука выстрела и его неожиданности. Высунувшись, Михаил не дал второму опомниться и повторил выстрел. – Бегите, – скомандовал он, и мы побежали. Перепрыгнув через тела, я летел вперед по коридору, пока не понял, что не знаю куда бежать. Обернувшись на с трудом догоняющего меня заключенного, краем глаза увидел солдат, открывших огонь по отцу Скарлатины из-за угла.