Брат… У них и до этого отношения были не самые тёплые. Лёд сам по себе не подарок. Вечно спорит, вечно пытается кому-то что-то доказать, и никого не слышит. Никого! Но после того, как Солнце бросил работу, Лёд окончательно взбесился. Если мама не сказала ни слова младшему сыну на внезапный юношеский бунт, то брат явно сдерживался из последних сил. Он всякий раз смотрел на Солнце с такой ненавистью, словно тот украл у него что-то самое дорогое сердцу.

– Мне наплевать на твоё мнение, – бросил юноша, как надеялся, безразлично.

– Конечно. Любимый сынок любимой матери не станет слушать урода семьи.

Кажется, брат серьёзно намерен поругаться. Сегодня больше, чем обычно. У них и прежде случались стычки, но в этот раз что-то изменилось.

Юноша с шумом выдохнул. Нет… Он не предоставит Льду такого удовольствия. Тем не менее, вместо того чтобы уйти, Солнце вошел внутрь, закрывая за собой двери Морозного зала.

Обстановка становилась взрывоопасной. Напряжение плескалось под высокими сводами, пробегая между парнями невидимыми молниями.

– Ты так часто попрекаешь меня этой любовью. Такое ощущение, братец… Что ты завидуешь мне.

Солнце прошел глубже в зал и развернулся на каблуках. Сейчас Лёд стоял к нему боком, и юноша ожидал взрывной реакции, но… Её не последовало.

Парень лишь злобно улыбнулся.

– Завидовал. Раньше, – брат всё же встал к нему лицом, – Но теперь тебе не позавидуешь.

Его усмешка опалила самолюбие. Уже она была оскорбительной, а уж честность Льда вообще за гранью.

Солнце отступил на шаг. Ему хотелось бросить этот вопрос гордо, но получилось уязвлённо и обиженно:

– Это почему?

– А потому что, – брат рассмеялся, – Любименький сынок… Пз-зф! Сдулся!

Лёд унизительно ткнул большим пальцев вниз. И были его слова больнее самой горячей пощёчины.

Солнце яростно раздувал ноздри. Его тело, одежда, волосы, всё начинало наливаться опасным, обжигающим сиянием. Змеистыми лучами тепло поползло по мозаичному полу.

– Видно, ноша всеобщего любимца оказалась слишком тяжела.

Большего он не выдержал.

– Да что ты понимаешь?! – яростно вскричал юноша.

Отчаянно вопя, он бросился на брата с кулаками. На руках проступило красное пламя гнева. Терпение Солнца лопнуло. Впрочем, он никогда этой добродетелью не отличался.

– Ты же совсем!.. Совсем ничего не знаешь! – юноша отчаянно врезал огненным кулаком по воздуху.

Лёд легко увернулся. Тут же в разгоряченное лицо прилетел сноп колючих снежинок. А брат внезапно оказался сзади.

– Конечно не знаю! – закричал он.

Бок пронзила тупая, холодная боль. Солнце порывисто развернулся, согнувшись от удара.

– Я не знаю, какого это… Когда тебя любят просто за то, что ты есть! – в прозрачных глазах Льда плескалась холодная ненависть, – За то, какой ты! Мне это неведомо!

Брат яростно врезал с правой. Но Солнце попятился назад. Не очень изящно, зато эффективно.

С головы Льда слетел капюшон, обнажая взъерошенные волосы. Перестав молотить воздух, Лёд стал палить брата холодом. Под руками парня рождались клубы убийственно низкой температуры, и этим фронтом он всё наступал и наступал на юношу.

Глазами брата на Солнце смотрела холодная, безжалостная зима. Та, что обжигает морозами, что голодом сводит с ума, что пробирает до костей. Сумасшедшая, жестокая зима.

Юноша отчаянно озирался. Лёд гнал его в ловушку. Вокруг Солнца вырастали из мозаичного пола острые ледяные колья, и стена мороза гнала его прямо на них. Шипы щерились, но опалялись о его горячее сияние.

Ну уж нет! Это старый трюк, и Солнце на него не попадётся!

Плотнее встав на ноги, юноша призвал огонь. Пламя вспыхнуло вокруг него, языки с жадностью оплавили ледяную стену. Её искорёженные остатки бросились в воздух водянистым паром. Белесые клубы заполнили зал, стало трудно видеть и дышать.

На секунду Солнце потерял Льда из виду. Но услышал его.

– А ещё я не знаю, какого это… – голос раздавался отовсюду.

Высокие своды подхватывали слова брата, донося их в каждый уголок зала.

– …предавать любовь.

Солнце отчаянно искал его взглядом. Он не понимал, в чём брат его обвиняет. Разве он кого-то предавал? Как можно предать любовь, которой не было?

Вездесущий пар застил глаза, дыхание окончательно сбилось. Бок нещадно болел.

– Одного не понимаю, братец.

Резкий удар в сгиб колена заставил ноги подогнуться. Солнце и сам не понял, как повалился на пол, упираясь руками в ледяные узоры. А брат пнул его ногой в спину, и хрупкое тело шлёпнулось на землю.

– Неужели её любви тебе было много?

– Ошибаешься, – прохрипел Солнце, яростно сжимая кулаки, – Мне всегда было… Мало!

Он резко схватил ногу брата, сваливая того на пол. От прикосновения огня зашипел лёд. На морозную мозаику отчаянно закапала вода. Парень взвыл от боли, стараясь отцепить руку брата от ноги, но тот… Всё плавил и плавил её сильнее.

Ледяная плоть под горячими руками становилась податливой, пластичной. Хоть сейчас бери и лепи из брата что-то удобоваримое. Солнце смотрел, как Лёд корчится от боли, вопит, мучается, и ему хотелось ещё и ещё! Он готов был оторвать ему ногу, это не важно. Он заслужил! Он никогда не любил брата по-настоящему!

Лёд кричал бешено. Он извивался в стальной хватке, и наконец ему удалось пнуть юношу второй ногой в плечо. Брат зашипел от боли, расцепил пальцы, а парень быстро отполз в сторону.

Они встретились взглядами. Солнце лежал на полу, опираясь на руки. Лёд стоял на одном колене. В этот момент они готовы были убить друг друга. Пар уже рассеялся. В зале опасно медленно падал колючий, острый снег, опаляясь о горячий ареол Солнца.

Под пальцами юноши на полу остался черный обожжённый след. Руки брата тянули к плитам щерящуюся наледь. Это была секунда перед великой битвой. Всего одна секунда… Но она решила всё.

Двери зала порывисто распахнулись:

– Мальчики!

Мгновенно всё прекратилось.

Солнце объял резкий, стыдливый страх. Он вскочил с пола, стараясь закрыть собой оплавленные следы на мозаике, и боль в боку. Лёд тоже быстро поднялся. Он стоял на правой ноге, заведя левую за себя так, чтобы скрыть оплавленную лодыжку.

– Что вы здесь устроили? – в высоком проёме стояла Зима.

Она снова была в облике рыси, небольшой, но это не помешало ей в пару прыжков преодолеть расстояние до сыновей.

– Ничего, мам, – Лёд пристыженно опустил глаза, – Правда. Всё нормально.

Зима заглянула в лицо Солнцу. Искала ответ, а может, что-то ещё. И глаза её были полны той самой вселенской тоски, словно она умоляла сына что-то понять. А он никак не мог догадаться, что именно. Это невыносимо!

Юноша резко отвернулся. Нет, это выше его сил!

– Ладно, – выдохнула рысь, но совсем не спокойно, – Лёд, мне нужна твоя помощь в гавани прямо сейчас.

– Хорошо, мам.

Они ушли. Вот так просто… Первой удалились Зима, взглянув на младшего сына напоследок. За ней поковылял Лёд. Каждый шаг, юноша уверен, отзывался в нём жуткой болью, но он всё равно шел за матерью. Лишь в дверях остановился и бросил взгляд на уязвлённого и покинутого Солнце.

Это всё? Они оба… Ничего не сказали! Мама не могла не заметить, что братья жестоко подрались! Ещё минута, и в зале оказался бы труп одного из сыновей, а ей плевать! Зиме нужна помощь в гавани, и нет ей никакого дела до того, что происходит в её семье!

Неужели… Мать настолько равнодушна к своему младшему сыну?

Его обуяла жгучая обида. На всех. Что ж… Если раньше Солнце надеялся пощадить её мир, то теперь никакой пощады не будет!

Глава 7. Сугробы.

Сугробы Снежной пустоши. С огромной высоты они казались далёким, дьявольски спокойным морем. Снег лежал в вечной, мёрзлой стыни от земли под кормой и до самого горизонта. От его темноты и бескрайности тянуло одиночеством. Гео смотрел на Пустошь которую ночь. И уже нагляделся так, что тошнило, но всё равно не мог отвести взгляд. Вид бесконечного снега засасывал, как бездна, в которую смотришь против воли.

А ночь… Стала общей для всех матросов. Её объявлял Ксандр стуком железного прута о подвешенный таз. Говорил этот гулкий звук лишь о том, что дневные трудяги могли рассредотачиваться по кораблю и отдыхать, а тем, кто дежурит ночью, пора вставать на вахту.

Сегодня была не его очередь. Но Гео не пошел со всеми в трюм, чтобы поболтать за жизнь. Он остался на баке, куда их со Львом отправили работать в качестве награды. И всё смотрел… Смотрел в сосущую мглу.

Фёдор и Лев тоже в трюме. Старик наверняка травит байки, а друг смотрит на него широко раскрытыми глазами. Гео не выносил «теплоты» таких посиделок. То ли сказывалась память о предательствах, то ли… Он просто разучился видеть в этом смысл? Зачем вообще доверять и привязываться, если в итоге будешь жестоко обманут? Всё конечно… И дружба кончается. Тогда для чего её начинать?

Гео усмехнулся. Не так уж он и верен своим убеждениям. Не намерен заводить друзей, но уже зовёт Льва «другом». Хотя сам до сих пор не решил, кто они друг другу. Товарищи? Коллеги? Удобные союзники? Сложный вопрос. Оттого и в чувствах разобраться сложно.

Впрочем, этот раздражающий парень бесил с каждым днём всё меньше. Их отчаянная вылазка в вихрь поубавила его оптимизма, и сейчас солнечный Лев немного притух. Но детской наивности не растерял, и смотрел на мир с мальчишеским восторгом. Впрочем… Было в его простоте что-то наигранное. А может у Гео паранойя, и он ждёт ножа в спину буквально от каждого. Нет… Нужно завязывать с подозрениями.

Парня больно уколола совесть. Он сам жестоко обманул. Совсем недавно, но бесконечно давно. Он расположил к себе девушку, воспользовался её доверием, а потом… Просто бросил её. Спасибо, что не сделал ничего хуже. Сейчас, когда на корабле его стали считать героем, контраст отношений ощущался особенно сильно.

До того злополучного вихря Гео был обычным парнем. Матрос второй статьи, тягловая лошадь. В каком-то кармическом смысле это было правильно. Теперь же команда считает Фёдора, Льва и его героями. Но разве могут герои предавать? Нет… Никакой он не герой. А если не станет им, то не получит огня от Зимы. А значит не выберется отсюда.

План возвращения был в его голове самой важной мыслью, но… Сознание повернуло свой поток в другую сторону. Парню вспомнилась Инга, эта назойливая девчонка. И он впервые подумал, что с ней стало после его ухода? Нашла ли она Часовщика? Выбралась ли отсюда?

Резкое осознание защемило грудь. Верно… У неё есть огонь. Она могла уже вернуться. Вернуться к живым, к маме и сестре, и забыть весь этот мир, как страшный сон. Как воспалённые, больные галлюцинации. Что ж, если так, то ей повезло.

Не то что Гео… Он-то вынужден торчать здесь, и ещё черт знает когда заслужит свой шанс на возвращение. Война, кстати, давать ему возможности не торопилась.

Четвёртые сутки корабль стоял на якоре. К нему постепенно поднимался из гавани весь оставшийся Небесный флот. Несколько раз приходили поезда… Последний, доверху набитый снарядами, матросы разгружали всей командой. А кроме этого, никаких подвижек не было.

Флот дислоцировался в небе на юге. Город остался позади, но всё ещё казался близким. И кроме них, на горизонте абсолютно никого не наблюдалось. Передавали, что Летучие корали Весны уже рядом, но где? Тёмный небосвод был предательски пуст и чист.

Да, война не торопилась. С одной стороны это хорошо, но с другой… Больше всего на свете Гео ненавидел ждать. Даже самая хорошая подготовка разбивается о время ожидания битвы.

Впрочем, и на стоянке не обошлось без приключений. Когда судно благополучно дошло до места, миновав звездную плотность, капитан отчебучил новый фокус. «Всегда» встал на якорь между двумя кораблями, что было очень нелегко. И вдруг… Переставляем судно! Капитан приказал. Видите ли места ему было мало, простора не хватало!

Ну, ничего не поделаешь, стали переставлять. А когда убирали якорь, случайно зацепили лапой цепь другого судна. Потянули, сглупили, и два якоря крючками сцепились между собой. Матросы похватались за головы.

Однако старпом быстро сообразил. Махнул Гео и Льву, мол, берите шлюпку и летите расцеплять. Хорошо, что с парнями отправился Фёдор. Под его умелым руководством ребята быстро исправили ситуацию. Чем снискали ещё большее одобрение, даже со стороны начальства. Старпом лично пожал парням руки, и всё было хорошо… Пока Гео не взглянул в кислое лицо капитана. Тот казался обиженным до глубины души.

Надо сказать, капитан на «Всегда» – это кадр, заслуживающий особого внимания. Как его занесло на флот – загадка мироздания. Он лучше смотрелся бы на балу восемнадцатого века, со своим расшитым мундиром, пышным париком под треуголкой и белоснежными перчатками. Но никак не на палубе корабля.

У капитана были высокие, начищенные до блеска сапоги. Белые штаны, подогнанные по фигуре, и синий мундир с золотым шитьём и обширными эполетами. Маленькими солнцами блестели на груди массивные пуговицы. На его фоне уставший, осунувшийся старпом в чёрной морской шинели казался зловещей тенью.

Но внешность – великий обманщик. В целом корабль шел за счёт умелого командования старпома, а неприятности случались как раз из-за капризов капитана. Гнилая голова у свежей рыбы. Как правильно Фёдор подметил.

Кстати, Фёдор оказался хорошим человеком. Он рассказывал ребятам об устройстве парусных кораблей, научил управлять шлюпкой. Да и на баке работы было не сказать, чтобы много. В основном, Фёдор занимался ею сам. Он искусно управлялся с такелажем, словно пряха, сплетая множество нитей, и, как мастер, налаживая сложный механизм.

Лев однажды спросил у него, отчего он в облике старика:

– Быть молодым намного сподручнее, разве нет?

– Пожалуй и так, сынок. Да вот только… – Фёдор вздохнул протяжно, теребя в узловатых пальцах канат, – Я когда умер, Зима спросила меня – в какие года я был «наиболее прекрасен». Великая женщина эта Зима… А я по молодости столько дел наворотил. Что вернись я туда, в то тело, в то время, съел бы себя поедом. Не простил бы. Старость да немощь, они вроде как… Плата. Как наказание. Если б его не было, жить бы совсем тяжко стало.

Он замолчал на секунду, потом резко встрепенулся и заговорил бодрее:

– А и ладно, неча тут сырость разводить.

Ребята поняли, что тема закрыта.

Сейчас не верилось, что в молодости Фёдор был плохим человеком. Он пригрел парней, и, пожалуй, если б не старик, жизнь на корабле была бы невыносима. Для Гео уж точно. За каких-то несколько дней он понял, что морские приключения совершенно не для него. Реальная служба на флоте оказалась сложнее и прозаичнее детской игры в моряков. Парень чувствовал, что необдуманное решение завело его куда-то не туда.

– Эй, а ты чего здесь? – внезапная фраза разогнала из головы переполошившиеся мысли.

Гео приложил усилие, чтобы отвернуться от Пустоши. В проёме, одной ногой на баке, стоял Лев. Рука держала ручку открытой двери.

– Там такие байки ребята травят – обхохочешься.

– Почему же ты ушел? – Гео снова развернулся к горизонту, – Только не говори, что меня позвать.

– Хорошо, не буду.

Друг поравнялся с ним, опуская локти на перила борта. Но смотрел он вовсе не в бездну. Его взгляд уходил назад, в сторону города, и было в нём слишком много тоски для такого жизнерадостного человека.

– Красивый, правда?

Гео пришлось перевести внимание на светлую блямбу городских кварталов. Лично он не видел ничего красивого. Город как город. Да, с высоты, да, светится очень мило, но к этому виду он уже привык. Потому лишь безлико хмыкнул:

– Ага.

– У Зимы всегда было своё, ни на что не похожее восприятие красоты, – Лев подпёр подбородок локтем.

– Как думаешь, куда запропастились корабли Весны? – Гео резко сменил тему.

Говорить о городе, Зиме, да и вообще об этом мире ему не хотелось. Слишком горячо он его не любил.

– А что? – парень усмехнулся, дружески хлопнув приятеля по плечу, – Не терпится в бой? Не торопись, ещё навоюемся.

– Нет, просто… – Гео стиснул в пальцах перила борта, – Хочется верить, что раньше начнём – раньше всё это кончится. Ну не для меня такое!

Парень сам удивился, почему сказал это. Он совершенно не хотел показывать слабости, и на секунду едкий страх уколол сознание. Но Лев его оплошностью не воспользовался.

– И не для меня, – он тоже протяжно вздохнул, – Но раз уж обещали защищать Зиму, нужно держать слово.

Защемившее сердце отпустило. На этот раз, кажется, пронесло… Но от всех этих приключений Гео всё сложнее было сдерживать эмоции. Они предательски рвались наружу, и хотелось с кем-то поговорить. Но он не мог себе этого позволить. Слишком дорогая роскошь – слабость.

– А Ксандр, говорят, остальных новичков нещадно муштрует, – усмехнулся Лев между делом, – Считай, нам повезло, что попали к Фёдору.

– Да… Нет худа без добра. Чуть не погибли в вихре, зато теперь не…

– Погоди-ка, – Лев не дал ему договорить.

Выставив перед другом руку, он внимательно вгляделся в горизонт. Даже опасно высунулся за борт в синюю ночь.

– Что? – попытался спросить парень, но тот резко махнул ему ладонью.

Гео ничего не замечал.

– Что ты там увидел?

– Взгляни, – Лев ткнул пальцем в далёкие тёмные сугробы, – Там какое-то движение. Видишь?

Парень проследил направление. Вначале он ничего не различал в мглистом мареве, но пару секунд спустя зрение уловило туманные отблески движения.

– Точно!

Что-то летело над Пустошью очень низко и быстро. Оно имело неровные очертания, и издали казалось просто тёмным прямоугольником.

– Как думаешь, что это? – Лев прикусил внутреннюю сторону щеки.

– Или кто, – Гео задумчиво постучал пальцами по дереву борта, и в нём заплясали пламенные отблески, – Летят с юга в сторону города. Тебе не кажется, что это просто шлюпка под брезентом? Кто-то очень не хочет, чтобы его видели. Странно…

Как не хватало подзорной трубы, чтобы проверить догадку.

– Это что, наши? – переглянулся с другом Лев.

Непонимание во взгляде мешалось с беспокойством. Неужели началось?

– Не похоже, – Гео вцепился в перила, сильнее высовываясь за край, – В основе наших кораблей лежит огонь, а потому их видно издалека. А эти… Скрываются. Полетим-ка за ними, проверим.

Порывисто откинув корпус назад, Гео уже мчался к двери полубака, но Лев тормознул его, схватив за руку:

– Эй-эй, не торопись. Куда полетим? Ты видишь, как они низко? Надо сначала доложить.

– Кому? – усмехнулся Гео, – Нашему горе-капитану?

– Старпому хотя бы.

– А если мы ошиблись и зазря всех переполошим?

– Тогда тем более нельзя лететь без приказа.

Парень заглянул другу в глаза. Нет, в них не было страха, лишь беспокойство. Его слова звучали очень рационально. И Гео бы к ним прислушаться, но… Как же надоело ждать! И как хотелось стать настоящим героем. В своих глазах. Умом он понимал, как глупо поступает, и какие у них могут быть проблемы, но… Упрямое сердце тянуло в бой.

– Пока мы будем докладывать, они улетят, – парень легко высвободил руку из хватки друга, – Потом ищи их! Не знаю как ты, а я лечу.

– Да куда ж я… – протяжно выдохнул Лев, – …без тебя. Ладно, помчались.

Парни бегом спустились с бака. Обойти в трюме увлечённых байками матросов оказалось не сложно. Шлюпка в отсеке уже ждала их, призывно покачиваясь над люком.

– Слушай, – отвязывая канат, кинул Лев между делом, – Если на вахте нас заметят – поднимется шум.

– Не, – Гео развязал свой конец и легко прыгнул в шлюпку, – Они всю ночь в карты режутся. Будем надеяться, пронесёт.

– А если мы ту лодку не найдём?

– Найдём. Они должны застрять в куполе. Не зря же Зима его возводила.

Это казалось логичным. Кто бы ни летел к городу извне, он должен был наткнуться на купол.

Люк открылся быстро и тихо. Словно Судьба помогала ребятам отчалить. А зная её влияние в этом мире, Гео бы такому исходу не удивился.

Они плюхнулись в небо тяжело и лихо. Лев натянул паруса, Гео прыгнул за руль. Ночь обволокла их морозным, бодрящим холодом, и отчего-то стало так весело. Шлюпка рванула сквозь прозрачную мглу, и заколотилась азартом память о сердце в пустой груди. Звёзды освещали путь.

Враждебный прямоугольник плыл на фоне снегов. Он шел ровно, поспешно, но до купола оставалось ещё достаточно расстояния. Гео прибавил ход… Парни летели по гипотенузе, а значит, чтобы нагнать – надо поднажать.

Косые паруса натянулись от натуги. Аккуратная мачта едва сдерживала их натиск. Гео держал руль, обхватив деревянный конец у бока двумя руками. Осторожно… Главное не сбиться с траектории, иначе они потеряют время.

– Ниже бери! – крикнул Лев.

Он сидел совсем рядом, но скорость сносила его слова.

– Я на опережение иду, – отозвался Гео тоже громко.

– А если они развернутся?

– Столько лететь над Пустошью, чтобы повернуть назад? – пришлось перекрикивать ветер, – Нет. Они знают, куда направляются.

– Смотри-смотри! Припустили! – Лев беззастенчиво ткнул пальцем вниз.

Их загадочные противники ускорились. Должно быть заметили погоню. Гео перевёл злобный взгляд на паруса, и ещё раз про себя посетовал. Да, такую комету сложно не заметить. Пришлось тоже прибавлять ход. Парусина вспыхнула ярче, и шлюпка рванулась носом вперёд и вниз так, что инерция отбросила ребят назад. Но оба удержались.

Ветер ревел в ушах. От быстрой смены высот перехватывало дыхание. Парень и не думал, что они были так высоко. А сейчас… Словно скатывались с очень-очень крутой горки, и дух захватывал головокружительный спуск.

– Эй! Они завиляли! – долетело до парня сквозь рокот неба.

Лев вцепился в борт обеими руками и во все глаза смотрел вниз. Лицо его побледнело, пальцы болезненно напряглись. А внизу смутный силуэт задёргался рвано, словно старался сбить ребят с толку.

Да, Лев тоже понимал, что это. Оттого и волновался. Такое поведение непонятного прямоугольника могло означать только одно – враги. Весна послала кого-то тайно пролететь мимо Небесного флота. И им бы это удалось, если б не два глазастых парня на баке.

– Ничего! Нагоним! – непонятно зачем крикнул Гео.

Тоскливое волнение друга его не захватило. Да, он понимал, что преследует врагов, но парня это, наоборот, раззадорило. Наконец на скучной службе появилось что-то интересное. Гео рвался в бой, совершенно не страшась неизвестных противников.

Ночь летела на них всё сильнее. Мелькали и смазывались очертания высоких звёзд. Лодка неслась, прыгая по небесным волнам вниз, лихой спуск туманил разум. Они преодолели больше половины пути от корабля до земли, и хищные объятия Снежной пустоши были ужасающе близко.

– Заворачивают! – крикнул Лев, не отрывая взгляда от их цели, – Налево!

Гео с усилием крутанул руль. Паруса натужно заскрипели, и лодка на полном ходу накренилась на левый борт, лихо поворачивая.

Город на горизонте оказался совсем рядом. Он вспыхнул, ударил в лицо золотистым сиянием деревьев, и Гео осознал… Они почти у цели.

На таком расстоянии смутный силуэт приобрёл различимые черты. Это действительно была лодка, накрытая брезентом, словно шатром. Необычными оказались деревянные лакированные крылья самолёта по бокам, да тонкий след серого выхлопного дыма. Эта шлюпка была сделана совершенно иначе. А значит… Сомнений не оставалось – эти ребята из Весны.

Гео не мог видеть под покрывалом кто в лодке, но не сомневался, что их несколько. Знают ли они о куполе? Если нет, то сейчас лодка увязнет, и парни их, считай, поймали. А если да? Они развернутся и полетят обратно? В чём тогда смысл этой вылазки? Гео терзали смутные опасения… Что-то во всём этом было не так.

Расстояние предательски подвело. Нагнав шлюпку противника, ребята были всё ещё непозволительно далеко. Они старались ускориться, но так и не догоняли.

В лицо ударил мокрый воздух. Он хлопьями полетел по щекам, а внизу распласталась громада гавани. Навстречу неслись дома.

– Мы пролетаем купол! – крикнул Лев, и на лице его Гео видел то же непонимание… Которым мучился сам.

Как же так? Они проходили внутрь. Лодка из Весны спокойно пролетала защитный купол Зимы! Как такое возможно?

Шлюпка под брезентом действительно неслась навстречу городским кварталам. Она чихнула едким сизым дымом, но даже не думала остановиться или увязнуть. Немыслимо!

– Ничего, – сказал Гео больше для себя, чем для кого-то, – В городе они на нашей территории!

Дома окраин вспыхнули и погасли в сознании. Брезентовая шлюпка неслась над зданиями ровно, но вдруг… Нырнула прямо вглубь городских кварталов. У Гео расширились глаза. Улицы хоть и были большими, но лететь между домами – чистое самоубийство.

На секунду ребята потеряли их из виду. Они проносились над улицами, отчаянно вглядываясь вниз. По тротуарам в панике разбегался народ. Люди боялись, и их вполне можно было понять. В окнах гасили свет. Парень на секунду подумал, что их приняли за Солнце, и усмехнулся этой мысли.

– Вон! – Лев чуть не вывалился за борт, тыча пальцем куда-то вниз, – Вон они! Вижу!

На взволнованное лицо друга пролезла улыбка. Азарт погони захватил и его, что почему-то порадовало. Лев всегда в таких приключениях слишком много волнуется. А сейчас Гео был рад разделить с ним свою смелость.

Шлюпка Весны летела меж домами на уровне пятого этажа. Лакированный корпус задевал верхушки деревьев, те надсадно блестели. Узкая улица рвано сворачивала вправо на маленькую площадь… Оплетённую паутиной трамвайных проводов.

Парни переглянулись. Это шанс! Они поняли без слов – если загнать лодку в провода, она запутается, и они смогут поймать разведчиков Весны. Нужно лишь не дать им свернуть.

Срезав расстояние над домами, Гео пристроился прямо над шлюпкой, чтобы она не смогла в последнюю секунду взмыть вверх.

Момент истины. Дома неумолимо кончались. Мелькали заметённые снегом крыши.

Пятьдесят метров… Гео вцепился в руль. Лишь бы получилось!

Тридцать метров… Лодка под ними не думала сворачивать. Она шла ровно и чётко в ловушку проводов. Они не могли их не видеть! Но курса не меняли. Не случилось бы так же, как с куполом.

Десять метров… Шлюпка зацепила крыльями ветки солнечных деревьев. Совсем низко.

Пять метров… Три… Лодка вылетела из пелены домов, и… Резко клюнув носом, нырнула под трамвайные провода.

– Что-о-о?! Да как же так-то?! – вопил Лев, не отрывая от беглецов взгляда.

Шлюпка пролетела площадь, едва не снеся затормозивший трамвай. Красиво замедлилась… И нежно влетела в светлую пелену сквера, где сияние деревьев окончательно скрыло её от преследователей. В ушах забухало. Неужели потеряли?

– Хорошо летают, чертяки!

Действительно, хорошо. Такому мастерству полёта Гео и неповоротливым шлюпкам Зимы только учиться.

Парень пролетел над сквером. Выбрал площадку с фонтаном, аккуратно приземляясь. Лодка рвано спустилась вниз, как падающий лист, заваливаясь то носом, то кормой. Посадив её, Гео выпрыгнул на землю, убегая к тому месту, где последний раз видел шлюпку противника.

Земля без качки казалась шаткой и ходила под ногами ходуном. Голова кружилась, но он старался не обращать внимания. Лишь бы не потерять! Лишь бы не потерять!

Но когда ребята прибежали ко входу в сквер, никого уже не было. Шлюпка испарилась. Даже Дэвид Копперфильд позавидовал бы такой оперативности.

– Дьявол! – Гео отчаянно врезал кулаком по воздуху, – Упустили!

Лев ещё озирался по сторонам, словно надеясь, что они могли большую лакированную шлюпку просто в горячке не заметить:

– Надо признать, летать они умеют.

– Как они прошли сквозь купол? – Гео заглянул другу в глаза, но прекрасно понимал, что тот не знает ответа.

Солнечные деревья предательски высвечивали белым золотом парковый снег и тропинки. На улицах постепенно появлялся попрятавшийся народ. Всем было интересно, что же случилось.

– Пошли, – Лев первым повернул к лодке, – Надо возвращаться. Теперь-то самое время доложить обо всём.

А когда ребята вернулись на корабль, как им казалось, незаметно, их уже ждала вся команда. Во главе с суровым Ксандром и посерьезневшим лицом старпома. Команда поглядывала на вернувшихся с недоумением, Фёдор с беспокойством. Вся красноречивая картина недвусмысленно говорила о том, что у парней… Большие неприятности.

***

Капитан слушать ребят не стал. Как бы ни пытались они объяснить, что покинули корабль не для того, чтобы дезертировать, всё было бесполезно.

– Вы оставили свой пост! А в военное время это равносильно…

– Мы пытались догнать разведывательную группу противни… – перебил Гео, но ему не дали договорить.

– Молчать! – мужчина стукнул кулаком по столу, – Эти байки я уже слышал. Даже если вы двое говорите правду, наше дело – небо. Они что, летели прямо у вас под носом?

– Нет, – Гео злобно опустил взгляд.

Они стояли в каюте капитана перед его столом, понурив головы и опустив руки по швам. Лев иногда дёргал друга, чтобы тот не сильно спорил. Но Гео уже не мог удержаться. Его мятежная душа взывала к справедливости! Они чуть не поймали вражеский отряд, а их обвиняют в самовольной отлучке.

– Может, они крикнули вам, что летят из Весны? – саркастически спросил капитан.

Его напудренное лицо неестественно покраснело по краям, а парик разлохматился от натуги.

– Нет, – злобно прошипел Гео.

– Тогда какого чёрта вы за ними полетели?

– Просто мы умеем думать, капитан.

– Хватит! – ещё один оглушительный удар.

Глаза его побагровели:

– Под трибунал у меня пойдёте! Оба! А теперь прочь!

Парней увели. Сутки или чуть больше их мурыжили в трюме, потом вывели в шлюпочный отсек… И ребята снова полетели в город. На той же лодке, но куда медленнее, чем в прошлый раз. Капитан приказал связать парням руки за спиной, и Ксандр без удовольствия выполнил требование.

Гео долго смотрел вверх. Покинутый «Всегда» оставался высоко в небе. По деревянному днищу бродил огонь, словно прощался. С палубы и рей на них глядели далёкие лица бывшей команды. Ныне бывшей… И захватила вдруг такая горячая тоска. Из героев стали дезертирами. Но он же хотел как лучше!

Гео и Лев сидели у носа шлюпки. За рулём был Ксандр, в сопровождение напросился Фёдор. Старик смотрел на понурых ребят, и выдержать его взволнованный взгляд было труднее всего.

Звёзды теперь не неслись, а мерно проплывали вдалеке. Казалось, будто всё небо машет ребятам прощальным платочком.

– Фёдор, – шепнул вдруг Лев, чем вывел друга из задумчивости.

Гео приподнял упавшую голову.

– Слушай, это была шлюпка из Весны. Быстрая, манёвренная. Летит на каком-то топливе, потому что оставляет след из дыма. Вёл её человек очень умелый. Лихо нас сделал.