Машка в недоумении почесала кончиком хвоста за ухом. Вот-вот и в лесу настанет темень, что разглядеть путь будет не в силах даже кошка. А ее-то способности видеть в темноте одни удивляются, другие завидуют.
“Нехорошо, ой нехорошо.” – подумалось Машке.
Уж было собралась кошка домой поворачивать, как вдруг в шалаше загорелся крохотный огонек. Свет пробивался сквозь щелочки в стенах, вместе с ним зажглась надежда и душе Машки.
За свечением последовало недовольное бурчание, только голос совсем не был похож на мягкий тембр лисы. Испугалась кошка, от двери отступила, хвост поджала, а шерстка на ее спине вздыбилась. Вдруг дверь распахнулась.
“Ёж, ты что-ли?” – недовольным басом гаркнул хозяин шалаша.
В оправдание его невнимательности стоит отметить, что взъерошенная шерсть, и впрямь делала Машку схожей с ёжиком. Полумрак только усиливал это заблуждение.
“Тебе что, яблоко в голову вдарило? Что молчишь?!” – продолжал напирать голос.
Машка стояла в оцепенении. Напротив неё, в двери шалаша, торчал громила. Одной лапой он у собственного носа держал свечу, а свободной угрожающе тряс над головой. Хозяин убежища точно умел произвести впечатление.
“Я тебя!” – продолжал гневиться хозяин шатра.
На этом терпение громилы лопнуло, в один неуклюжий шаг он очутился рядом с Машкой, нагнулся и в изумлении отступил.
“Кошка!” – слишком громко для ночного леса воскликнул он. – Ты чего тут? Разбудила меня, горемыка!”
Машка опустилась на сырой мох и сжалась, кончиком хвоста она прикрыла глаза.
“К лешему зашла, ой к лешему! Говорила мне баба через поле не ходить, по лесу не бродить, а пошла же я, ослушалась” – сквозь зубы тонко протараторила кошка.
“Ты что! – рассмеялся громила, – меня это за духа лесного! Во учудила! Вставай, слыш, что говорю, вставай.” – Продолжил хозяин шалаша и бережно подтолкнул Машку в спину. – “Идем!” – махнул незнакомец лапой в сторону двери, как бы приглашая Машку проследовать за ним.
Кошка огляделась. Кругом мрачными колонными возвышались деревья. Сквозь крону к земле не пробивалось даже дуновения ветра. Лес молчал. От этого ли, или же от того, что за целый день Машка ещё ничего не ела, где-то внутри себя она уловила неприятное ощущение.
“Брр” – вздрогнула кошка и прошмыгнула внутрь шалаша вслед за незнакомцем.
Внутри было тепло. Только сейчас Машка ощутила как сильно она продрогла.
“Держи.” – хозяин шалаша протянул кошке стакан тёплого молока. – Садись, рассказывай, а я печь затоплю.”
Из мощной лапы напиток Машка приняла с благодарностью. Кошка подняла глаза, кивнула: “Спасибо, а кто же ты, добрый житель леса?”
“Хаха! Вижу, впервые очутилась ты в наших краях.” – Незнакомец опустился к кошке ближе. – “Медведь я, Медведь”
“О-о-о,” – тихо растянула кошка, – “рада знакомству, а я кошка, Машкой меня зовут.” – и протянула вперёд крохотную лапку.
Бережно ответил медведь на жест кошки и улыбнулся.
“Что у тебя случилось, по что забрела к нам?” – с участием спросил он.
Внешне сильный и суровый Медведь раскрыл перед Машкой добрую душу, кошка выдохнула и принялась за рассказ.
“Горе в деревню идёт, голод грядёт. Урожай погиб, собрали зерна горсть. Баба моя, да с дедом народу помогают, кур своих раздают. Вот и я в стороне оставаться не стала, к Зайцу пошла, его о помощи просила. К Кумушке Лисице он меня отправил, здесь, сказал, живет нынче”
Выслушал Медведь историю кошки, да призадумался.
“Ошиблась ты, матушка. Налево от третьей березы Лисицы нора” – сказал он.