Впереди лежало поле, и пёс не очень-то торопился его пересекать. Высокая трава пестрела пятнами полевых цветов, но повсюду высовывались острые пики железной арматуры. Марк долго всматривался вдаль.
– Что ты ищешь? – Ева проследила его взгляд.
– Не нравится мне, – ответил пёс, – может быть заминировано.
– Давай в обход, по краю.
– Там тоже может быть заминировано, – дополнил свой ответ Марк.
– Такая огромная территория? – удивилась девушка.
– Средняя скорость робота минёра шестьдесят мин в час. Вон, смотри, – пёс показал кивком морды.
В разных местах поля виднелись очертания чего-то. Еве было трудно понять что это. Борта заросли травой, да и сами металлические корпуса основательно ушли в землю. Только по торчащим сломанным рессорам можно было догадаться, что перед глазами перевёрнутая на бок, подбитая машина. Поле было ими завалено.
– Давно они здесь погибли? – спросила Ева.
– Давно, – кивнул Марк, – хорошо заросли. А вот мины, которые они ставили, думаю в полном порядке.
Далеко впереди виднелись очертания какого-то сооружения, но девушка не успела разглядеть его. Знакомый звук заставил её обернуться и замереть. Быстро перебирая шестернями тонких ног, к ним приближались роботы-богомолы. И теперь их было не один или два, а шестеро!
– Слишком много, – Марк зарычал и сделал шаг в поле.
– Мы не пройдём! – испугалась Ева.
Но пёс уже помчался по высокой траве.
– У нас здесь шансов больше, чем у них, – быстро говорил он. – Мины с магнитным взводом реагируют на металл лучше, чем на живую плоть.
Но роботы догоняли их стремительно. Двигались зигзагами, кругами, как угодно, но в обход мин!
– Как они это делают?! – задыхаясь от воздуха, бьющего в лицо, крикнула Ева.
– Сканируют почву! Как ещё? – ответил Марк.
– А мы как это делаем?!
Пёс шёл точно так же, резко меняя направление движения при каждом шаге, продираясь через завалы железа, оставшиеся от роботов-минёров, остатки ограждений и укреплений, пересекавших поле.
Позади раздалось несколько взрывов – преследователи всё же поторопились и допустили ошибки. Но, невзирая на уменьшение боевых единиц, продолжали погоню.
А перед Марком и Евой внезапно возникли столбы. Невысокие железные стойки вспыхнули сигнальными огнями, когда пёс на всей скорости проскочил мимо них.
– Что это такое?! – крикнула Ева.
– Рубеж охраны! Держись!
Впереди уже было видно всё сооружение. Железные стены без единого проёма и округлые купола за ними. Судя по размеру – город! Защищённый со всех сторон.
Марк обернулся посмотреть на преследователей. И шести осталось трое, и они перешли на высокие прыжки. На близком расстоянии «богомолы» рассчитывали траекторию, следя за движением цели. Ведь пёс обходил мины.
– Ева! Нас уже увидели с наблюдательных вышек, слышишь? – крикнул Марк.
– И что? – не поняла девушка.
– Тебя встретят! Беги!
Марк резко остановился, пропахав лапами землю, и сбросил Еву с себя. Она покатилась вперёд кувырком, а пёс развернулся грудью к преследователям.
– Беги! – его крик утонул в железном лязге роботов.
Резко сменив направление перед атакой, Марк ударил сбоку, кинув одного «богомола» на другого, и перелетев обоих в прыжке, вцепился в шею третьего. Все преследователи оказались в одном клубке.
Ева встала на ноги и пятилась назад, но бежать не могла, не смела! Марка убьют! Сверкнув на солнце, из лапы робота выскочило лезвие, и он вонзил его под рёбра пса. Рёв боли прокатился по полю.
Ева зарыдала в голос:
– Марк!
Двое «богомолов» навалились на него, отрывая от третьего, но Марк не ослабил хватку. Вместо этого намертво сжал челюсти и дёрнул за собой позвоночник робота, вырывая его из тела. «Богомол» рухнул, а пёс захватил зубами вскрывшуюся броневую пластину и всадил её острым концом в глаз другому роботу.
Внезапная вспышка промчалась над головой рыдающей Евы и ударила в землю, выбив куски почвы. Со стены сооружения открыли огонь! В литой поверхности открылись люки оружейных портов, и очереди зенитных пулемётов прошли вдоль места схватки. «Богомолы» злобно заверещали. Один внезапно оставил Марка и ринулся к Еве. Первичная цель – человек!
Последнее, что она увидела, была уродливая морда робота, занявшая собой свет, и четыре красных огня ярости. Удар внёс сознание в темноту…
* * *
Двери всех лабораторий закрыли снаружи. Люди сбились в тесную толпу внутри помещений. Одежду сняли, так что стояли голенькие, как младенцы, но это уже никого не смущало.
– База выдержит атаку? – звучал только этот вопрос. – А то какой толк от нас?
– Выдержит, – сопровождающий офицер группы уверенно ответил напуганным людям. – Система реанимирует вас через десять лет. Всё будет по плану. Истребление человечества этим тварям не удастся.
Доктора ещё суетились между модулями долговременного сна. По громкой связи шли переговоры с остальными этажами комплекса.
– Запускаем первую группу! – доносилось из динамиков в диспетчерской комнате. – «Аделаида», протокол ноль один. Сигнатура распознавания передана на станцию АСР-01.
Сверху гремели взрывы. Несмотря на огромную толщу земли над лабораторией, вибрация всё равно доходила.
– У вас есть все инструкции, вы лучшие специалисты, – говорил капитан, – если у нас не получится сдержать вторжение пришельцев сейчас, если мы вымрем от биологических, химических, ядерных или любых других атак, значит, через десять лет вы восстановите нашу расу. Вы не пострадаете, останетесь здоровыми, сильными людьми и будете держать второй удар. Если придётся.
Голоса диспетчеров разносились по этажу:
– Запуск второй группы. «Беатрис», протокол ноль два. Сигнатура распознавания передана…
Старший врач подошёл к военным.
– Всё готово, дайте команду, – произнёс он.
– Распределиться по назначенным модулям! – приказал капитан.
Ева взглянула на свою руку. Номер двадцать семь. Она побежала к своей капсуле сна. Резервуар, заполненный доверху густой жидкостью, открылся по команде с пульта управления. Девушка легла в стеклянную ванну.
Доктора по очереди подходили к каждому «пациенту», вводили катетеры и делали два последних укола: седативный препарат и радиоизотоп. Каждой группе вводился свой отдельный, чтобы потом можно было распознать испускаемый ими сигнал со следящих станций.
Ева была последней. Успела увидеть, как закрылись корпуса других модулей, скрыв под собой уже спящих людей. Доктора подошли к её капсуле.
– Товарищ капитан! – позвала девушка, пока оставалась ещё секунда.
Офицер посмотрел на неё.
– Не отдавайте им Землю, – искренне попросила Ева.
Капитан улыбнулся и кивнул:
– Не отдадим.
– Вы последняя в нашей компании, – сказал девушке старший врач, – не волнуйтесь, всё будет хорошо.
– Запуск шестой группы, – начал передавать диспетчер этажа, – протокол ноль шесть. Кодовое имя «Ева». Сигнатуры распознавания объектов переданы на станцию слежения АСР-06. Запуск программы «Проводник» инициирован.
– Счастливо, – произнёс капитан.
В туманной дымке, заволакивающей сознание, Ева слышала это слово. Последнее пожелание человеку, засыпающему до наступления будущего, когда уже не будет войны…
* * *
Таня проснулась от громких голосов. Рядом говорили:
– Нет, нет, всё нормально, она на ногах уже несколько суток, дезориентации не будет. Уже должна имя вспомнить.
Девушка открыла глаза. Большая светлая комната была полна людей. Над ней наклонился молодой человек приятной внешности:
– Ну здравствуйте, как себя чувствуете?
– Где я? – удивлённо прошептала Таня.
– База обеспечения жизнедеятельности городского значения номер пятьдесят шесть, – ответил молодой человек. – Это если длинно, а если коротко – дом пять шесть. Наше обиходное название. Я доктор Андрей Плеханов, а вы?
– Таня… Татьяна Денисова.
– Вы нас очень удивили, Танечка, – покачал головой Плеханов. – Связь с вашей базой была потеряна лет пять назад. Она оказалась в самой глубине вражеской территории и все, признаться, думали, что живых там нет. Сканирование со спутников показало, что база разрушена. Видимо, ваша капсула располагалась в конце этажа, у шахты? Так вы и поднялись на поверхность?
– Да, – глубоко вздохнула Таня.
– Вы из группы «Ева»?
– Да.
– Удивительно. Вы единственный участник программы, проспавший полные десять лет, – произнёс Андрей. – Остальные либо были реанимированы раньше, либо погибли. И вы до нас добрались!
– Добралась? Я? – Таня подскочила.
В голове наконец прояснилось. Да, это было частью их инструкций. По окончании периода сна всем участникам надлежало дождаться проводников и двигаться на соединение с действующими военными силами.
– Где Марк? – быстро заговорила Таня. – Мы пришли прямо к вашим стенам! Мы вместе!
– Тихо, тихо, – Плеханов улыбнулся. – Потрёпан ваш Марк, но жив.
Доктор помог девушке подняться, подвёл её к окну, за которым располагалось ещё одно помещение, и, взглянув через стекло, Таня замерла.
В прозрачной ванне находился Марк. Бока пса были разорваны в клочья, но выходящие наружу дуги рёбер образовывал блестящий металл.
– Давно не видел эту модель, – произнёс Андрей. – Редкий экземпляр. Он ваших преследователей на детали покрошил.
Таня всё ещё не верила:
– Робот?
– Не совсем, – поправил доктор, – живые органы в упаковке из железного костяка и армированной кожи. Усовершенствованный интеллект. Модель ЭС-77. Он вам хорошо помог. По программе «Проводник» срок доставки людей на базу – неделя. Он вас за два дня довёл.
– Да, – Таня невольно улыбнулась. – Собаки не говорят. Как же я не догадалась?
– Ваш мозг был в состоянии шока после пробуждения, – заметил Плеханов. – Амнезия, трудности восприятия – это нормально.
– Он меня спас. Он точно в порядке? – с волнением спросила девушка.
– Пара дней и будет бегать, – заверил Андрей.
Внизу перед реставрационной ванной светился дисплей, и Таня скользила взглядом по строчкам, наконец понимая всё:
Модель: ЭС-77
Имя: МАРК
Исходная программа: Проводник.
Год выпуска: 2050
Станция отправки модуля: АСР-06
Причина активации: Идентификация объекта сигнатуры «Ева» в операционной зоне.
Задача: Поиск объекта сигнатуры «Ева». Доставка на базу 56.
Статус исполнения: Задача выполнена.
Предательница
Дан её ненавидел. Ненавидел так, что челюсти сводило, и сердце не билось, а глухо вздрагивало в груди. Это притупляло боль. Его тело – как раздавленная жестяная банка в мусорке, побитое, порезанное и в ожогах, да ещё железные кольца наручников, впившихся в кисти, а он ничего не чувствовал, глядя на мерзкое создание в другом углу тюремного контейнера.
Все мысли сводились к одной – предательница подохнет раньше, чем он сам, и он успеет это увидеть! Её лёгкие обойдутся без воздуха максимум две минуты, а он сможет минут семь. Когда их довезут до места казни и отцепят контейнеры на орбите какой-нибудь отдалённой планеты, кислород в забитом до отказа помещении израсходуется очень быстро. И в последний миг его жизни ему достанется невероятная радость лицезреть смерть этой сволочи.
Дан с трудом оторвался взглядом от женщины и посмотрел на свои закованные руки. Задушить землянку самому доставило бы вдвое больше удовольствия. Он даже представил, как его пальцы сжимаются на тонкой шее, как ломаются позвонки…
Но тогда она умрёт быстро, а Дан хотел, чтобы она мучилась. Ему вспомнилось, как однажды во время рейда командир их отряда – землянин, приказал пытать женщину. Она держалась упорно, терпела удары без стонов. Когда у обозлённого командира лопнуло терпение, он повалил её в грязь и разорвал на ней одежду. Никто из солдат поначалу не соглашался выполнить его приказ, но потом один всё же решился.
Землянка была раза в три меньше прижавшего её к земле новума. И по мере этой пытки все, стоявшие рядом, начали отходить. Кто раньше, кто позже, но отошли все.
Солдат сполз с девушки, едва смог подняться сам, так что Дан протянул ему руку. У парня было странное выражение лица, напуганное.
Дан отошёл всего на шаг, и в затылок словно плеснули из ведра с характерным звуком выстрелившего оружия. Стремительно развернувшись, он увидел оседающее на землю наполовину безголовое тело. Солдат застрелился.
Потом об этом часто говорили. Раса, которой принадлежал Дан, была сильней и здоровей своей родоначальницы – человеческой, но часть генетической информации людей не передалась их новым потомкам. Новумы недолго выживали на войне. У них не было защитного механизма, позволявшего людям адаптироваться к её уродливым условиям – родовой памяти, в которой накопилась информация о тысячелетних войнах на их родной Земле. Собственную жестокость люди прощали себе с лёгкостью, а у солдат новумов при её проявлении происходило нарушение психики, которое приводило к самоубийству. Кого сразу удалось остановить, всё равно слетали с катушек рано или поздно.
Но сейчас, при виде предательницы, Дан не боялся этого, и ненависть настойчиво шептала ему:
– Только бы добраться до тебя, чёртова шлюха! Разорву!
А «шлюха» сидела неподвижно, как и остальные пленники в контейнере прикованная цепями к полу. На лице молодой женщины распухали разбитые губы. Тело затекло от долгого сидения и болело.
Все здесь были такие. Все после сражений с погибающих и сдающихся в плен кораблей, с разгромленных медицинских пунктов.
Генералы новой системной конфедерации Глизе не гнушались ничем, посылая боевые отряды на мирные территории, не принимавшие участие в войне. Марина Зотова сглотнула горький комок. Больше половины из сидящих на грязном, ржавом полу холодного тюремного контейнера людей, были взяты прямо из своих домов. И вместе с семьями приговорены к заключению за помощь коалиционному правительству планет, не пожелавших подписать договор о присоединении к захватническому режиму конфедерации. Остальные, включая саму Марину, были офицерами флота коалиции, разгромленного в последнем сражении.
– «Разгромленного из-за меня», – от этой мысли волна ненависти к самой себе снова нахлынула на Зотову.
Её губы дрогнули, но она удержалась от слёз. Это здесь ни к чему. Скоро их привезут на тюремную базу Лефорт и там оставят до конца дней, наверное, уже недолгих. Может, там она осознает всё, что произошло и, наконец, сможет оплакивать дорогих ей людей.
Случайно взгляд Марины упал на новума, сидящего в противоположном конце контейнера. Она заметила его при погрузке заключённых, но не обратила внимания, а сейчас увидела, что он смотрит на неё, не отрываясь. Заметив, что женщина увидела его, но не узнала, Дан злобно усмехнулся и крикнул:
– Здравствуй, Зотова!
Получилось наигранно весело и угрожающе. Кто был в состоянии соображать, встрепенулись. Марина нахмурилась.
– Смотрю, ты меня не помнишь, – продолжал новум.
Зотова выпрямилась, всматриваясь в его лицо.
– Как ты здесь оказалась? – спросил Дан. – Неужели попользовали и выкинули?
– Замолчите, офицер, вы не в своём уме, – твёрдым голосом сказала Марина.
– А ты не в штабе конфедерации, предатель, – прорычал новум и женщина побледнела.
Остальные офицеры начали прислушиваться к «беседе».
– Указания будешь там раздавать, – продолжал рычать Дан.
Марина молчала. Теперь, она вспомнила этого новума. Видела всего пару раз в коридорах базы на планете Глизе-607. Давно, месяцев пять назад, сразу после первого официального заявления о начале гражданской войны в системе.
Удары сердца отчётливо били в груди женщины.
– Ты хоть скажи что-нибудь, – Дан сменил тон на нежно-издевающийся. – А то так и сдохнем, не поговорив ни разу. А всё-таки, почему ты здесь? Ты должна быть где-нибудь на курорте конфедерации с… с кем ты там спала-то?
Зотова отвернулась:
– Заткнись. У нас будет много времени пообщаться в Лефорте.
Хохот новума прокатился по ней волной раздражения. Она злобно уставилась на него, а Дан прямо задыхался:
– Дура!.
Марина не поняла, как и остальные. Правда, некоторые офицеры тоже знали этот секрет конфедерации. Они мрачно переглянулись друг с другом.
– Уже давно никого не возят в Лефорт! – зло смеялся Дан. – Тюрьма взорвана ещё три месяца назад. Нас просто доставят к дальней планете и отцепят.
Марина замерла. Её взгляд невольно переместился на группу подростков, сбившихся вместе у стенки контейнера.
– Но здесь дети, – прошептала она. – Их должны поместить в спецотдел Лефорта…
– Очнись, гадюка, – посоветовал новум. – Нас всех везут подыхать. Спасибо тебе.
– Прекрати! – резко сказала Зотова.
– А ты что не знала, что людей, которых ты сдала на бойню, не будут развозить по тюрьмам, а просто уничтожат? – прорычал Дан.
– Заткнись!
– Ах, ты мра-азь… – Дан натянул цепи с такой силой, что на руках вздулись пульсирующие вены. Было видно удары сердца в крепких сосудах. – Ты уничтожила наш флот одним посланием разведке конфедерации! Погибло пятьдесят тысяч человек!
Марина молчала, тяжело дыша. Лёгкие переполнялись едкой смесью из боли, страха и ненависти к самой себе. В глазах появились слёзы.
– Ого! – усмехнулся Дан. – Давай, давай, я хочу это видеть.
Один из офицеров спросил его:
– Ты уверен? То, что ты сказал, правда?
Дан утвердительно кивнул:
– Мы видели своим глазами. Те, кто выжил на Глизе-607. Генерал Корнеев прислал за ней свой личный корабль. Её провели прямо перед нами под охраной, боялись что разорвём.
Разговор мгновенно пополз по рядам.
– Почему она здесь? – резонный вопрос просто оглушил Марину.
– Ты… – сидящий напротив неё мужчина в обгоревшей форме пилота, дотянулся ногой и пнул в коленку, – скажи хоть, что это не правда, может, тебя подставили?
– Подставили, – прошептала Зотова.
Голос просто отказывался ей подчиняться. Вокруг были только озлобленные ненавидящие лица. А Дан с удовольствием наблюдал за яростью людей, нарастающей с каждой секундой.
Марина закрыла глаза, чтобы не видеть этой ненависти, чтобы собраться с мыслями. Это ещё не конец, ещё можно кое-что попробовать. Идея внезапно осенила женщину, и она посмотрела в потолок. Там была видеокамера.
Зотова подняла руки и начала показывать жестами. Дан присмотрелся к движению её пальцев и прочитал на языке глухонемых: «есть важная информация для разведки».
У новума даже в глазах потемнело от ярости:
– Гадина, пытаешься спасти свою шкуру?!
Марина отчаянно повторяла один и тот же текст, моля, чтобы камера работала, чтобы её увидели, и чтобы сочли всё это важным. Это шанс добраться до капитана корабля, везущего их на смерть. Возможно, удастся обмануть его, заставить связаться со штабом разведки конфедерации и отсрочить казнь пленников. Зотова не знала, чем это поможет, но это попытка была единственным, что она могла. Если повезёт, капитан доставит их на одну из тюремных баз до дальнейших указаний. Наблюдатели Межпланетной организации защиты военнопленных есть на каждой такой базе. Может быть, они заметят, что этот корабль не имеет пункта назначения в бортовом журнале и поймут, что происходит.
Лица людей, прочитавших послание Марины, просто перестали быть лицами людей. Кто был рядом, начали выдирать руки из оков, пытаясь дотянуться до женщины. Она встала, насколько позволяли цепи, прижалась к стене, чтобы не запинали до смерти и продолжала показывать жесты.
Зотова уже сама не верила, что получится, но внезапно люк перехода в другой контейнер открылся.
– Тихо, все! Заткнулись!
Вошли двое охранников и быстро распинали обозлённый народ прикладами оружия. С Марины сняли кандалы, подняли её и повели к переходу.
Дан был готов сделать рывок за ними прямо сейчас, но внезапно…
– Затихни, – прозвучало рядом.
Дан обернулся. Лежащий рядом майор с залитым кровью лицом, смотрел на него:
– Поверь мне.
В пальцах офицера сверкнул мелкий металлический предмет вытянутой формы. Новум мгновенно расслабился, пропуская мимо охрану с женщиной. Дождался, пока опустится за ними ручка люка и начал считать:
– Шаг первый, второй, третий… тридцатый, первый переход. Шаг первый, второй, третий… второй переход… рубка.
Дан подтянулся к майору, взял у него отмычку и вскрыл старый замок на кандалах за три секунды. Конфедерация экономила на подобных вещах, тем более что при отсутствии отмычек обычные железные кольца по-прежнему отлично выполняли свою роль.
– Спасибо, друг, – шепнул Дан майору. – Почему сразу не использовал?
– Ты вокруг оглядись, – ответил тот.
Было понятно, что он имеет в виду. Раненые, измученные люди, в основном гражданские. Да и против вооружённой охраны, у которой приказ стрелять на поражение, даже военные ничего не сделают.
– Зря ты подорвался, – сказал майор. – Хрен с ней, всё равно не жилец. Такая же, как мы.
– Погоди ещё хорониться-то, живы пока, – усмехнулся Дан. – Может, пробьюсь в кабину.
Он встал и в один прыжок оказался у люка, управился с ним за секунду и помчался по следующему контейнеру. На дисплее в кабине старого корабля он промелькнул большим светлым пятном.
Дану в жизни везло, и он догадывался почему. Война, с её кровавыми бойнями и трупами на пепелищах, постепенно уничтожала всё лучшее, что было в нём, но он всё равно страшился судьбы своих товарищей. Убивать по приказу всех, кто движется на пути, а потом стрелять себе в голову…
Дан не хотел этого. И всегда точно знал, почему пропускает мимо себя женщин и детей, стариков, раненых солдат и офицеров. Когда-то давно священник, читавший проповедь перед солдатами его полка, произнёс фразу, которую Дан нёс в себе через войну, как спасительное лекарство от безумия.
– Спасённая тобою жизнь рано или поздно окажется твоею, – сказал священник. И Дан понял слова правильно.
Словно в награду за это ему всегда везло. Пуля не попадала, пролетев в сантиметре от его уха, у медиков оказывалась последняя таблетка для него, и когда смерть смотрела на взрывающийся корабль, она всегда видела последнюю спасательную капсулу, которая уносила новума на базу флота. Вот и сейчас, члены экипажа тюремного судна по счастливой случайности, глядя на показания приборов, не обратили внимания на дисплей видеоконтроля, и пленник проскочил незамеченным.
Когда Дан миновал стыковочный люк с кораблём, никто не увидел, как двухметровый новум, словно машина из мускулов и ярости, переломал позвоночники обоим охранникам. Дан не остановился перед кабиной перевести дыхание, он ринулся вперёд сразу в одном порыве сметающей ненависти. Убить всех!
При виде разъярённого заключённого, пилот корабля ринулся за оружием, а командир экипажа закричал:
– Охрана!
Дан проломил ему грудную клетку одним ударом. А пилот даже не успел подняться. Новум в один прыжок оказался рядом с ним и прямым ударом в челюсть, которая просто вылетела с частью лицевых костей, отключил навечно.
Дан огляделся. Самому стало жутко. И только сейчас он увидел Марину. Зотова сидела на полу, совершенно потеряно глядя на великана, только что расправившегося с людьми голыми руками.
Дан подошёл к ней:
– Ну что, не вышло?
Марина вздрогнула:
– Что не вышло?
Новум схватил её и поднял над полом. Едва смог удержаться от того, чтобы не свернуть эту тонкую шею прямо сейчас. Глаза Марины закатились от удушья, и Дан, выругавшись, с сожалением разжал пальцы. Женщина упала на колени.
– Не жди, так рано ты не сдохнешь, – зарычал Дан, – я отвезу тебя в штаб флота. Ты получишь всё, что заслужила.
Зотова, хрипло дыша, с ужасом смотрела на новума. Дан пнул её ногой в живот, чтобы подольше полежала и, не обращая внимания на стон боли женщины, повернулся к обзорному окну. Увидев за ним голубой шар планеты, вздохнул с облегчением. Они прибыли на место казни. Ещё минута в контейнере и конец – их бы сбросили. Новум проверил местоположение. Корабль висел на орбите планеты под названием «Ритомартис». Дикая, неосвоенная планета в отдалённом квадрате конфедерации.
Дан начал вводить новый курс, когда характерный звук заставил его резко обернуться. Он промедлил всего секунду, поражённый тем, что женщина вообще смогла подняться, а уж тем, что она добралась до шлюза в спасательную шлюпку…
Новум успел нажать кнопку освобождения цепей в контейнерах, чтобы люди смогли добраться до корабля, и ринулся за Мариной. Она с невероятной скоростью миновала короткий шлюзовой коридор, упала на лежанку и включила трёхсекундный отсчёт. Люк шлюпки закрывался автоматически на первой секунде, но именно в этот момент Дан успел протиснуться в него, а в следующий миг их обоих прижало друг к другу на лежанке. Отсчёт закончился, и спасательная шлюпка успешно отчалила от корабля в открытый космос.
– Ты на что надеешься, тварь?! – Дан в ярости влепил Марине подзатыльник.
С учётом его ладони это был удар, от которого она потеряла сознание. Новум нажал выпуск панели ручного управления. Надо было вернуться на корабль, а для этого снять шлюпку с нулевого курса и лететь стыковаться.
Капсула-шлюпка СШК-5 была рассчитана на одного пассажира – человека. Кресло располагалась горизонтально для положения лёжа и умещаться на нём вдвоём было едва возможно. Дан решил этот вопрос, подмяв женщину под себя.
Зотова очнулась, увидела, что делает новум и прошептала:
– Я не вернусь назад.
Дан хмыкнул:
– Я тебя спрашивал, что ли?
Марина внезапно выбросила руку вперёд и нажала на панели сброс введённого курса. Дан зарычал, завернул её руку обратно и начал вводит курс заново. Не успел он закончить, как Зотова вывернула вторую руку и снова сбросила курс.
– Ну всё! – Дан окончательно разъярился.
Он приподнялся, встав на колени над женщиной, и ударил её в поясницу. Марина замерла, уткнув лицо с гримасой боли в ткань лежанки, потом громко завыла.
– Ещё дёрнешься, убью, – прошипел Дан ей в ухо.
Он ввёл курс и сразу увидел на приборах разворот. На радаре замигала точка корабля, хотя в тёмном пространстве космоса за бортом капсулы не было видно ничего. Они отлетели на довольно приличное расстояние.
«Минут десять, – прикинул Дан, – и будем на корабле».
Он посмотрел на Марину. Она тяжело дышала. Одна рука была заведена назад, лежала на пояснице в месте удара, таз приподнят, ноги напряжены. Дан прекрасно знал, что происходит в теле человека после удара в почку.
«Может, я перегнул? – мелькнула у него мысль. – Убить её надо, но я ведь решил вести её на трибунал. Пусть доживёт до него».
Дан окинул взглядом Марину. Мягкие светлые волосы достигали лопаток женщины. Ткань форменного костюма плотно обнимала её тонкую талию и широкие бедра. А упругие ягодицы Дан уже прочувствовал своим собственным телом. Пахом лежал как раз на них.
«Красивая сучка, – со злобой подумал новум.
Он снова плотно налёг на женщину, и она тихо охнула:
– Нет…
Впереди показались очертания корабля и контейнеров. Шлюпка быстро приближалась. На дисплее приборной панели появилась команда запуска стыковочного протокола. И в этот момент Зотова неожиданно приподнялась, а в её руке…
Дан не успел перехватить оружие. Женщина приставила дуло к панели, и громкий хлопок в закрытом пространстве оглушил обоих.
Капсула-шлюпка остановила движение, зависнув в космосе. На маленьком аварийном экране появился значок установки нового курса.
Стандартный протокол: если капсула повреждена, уцелевшая часть компьютерных мозгов ставит курс на ближайшую базу или на ближайшую планету. В связи с отсутствием базы…
С гудящим звуком в голове Дан смотрел на приближающуюся громаду голубой планеты. Он ещё не верил, что такое могло произойти. На первой секунде он вырвал пистолет из руки Марины, на второй шлёпнул её по голове, отчего она отключилась, и теперь гадал – откуда она взяла оружие? Других мыслей в оглушённой голове не было.
Повреждённая капсула прорезала слои атмосферы, горя факелом и шансы выжить были один к ста тысячам.
– Если мы не погибнем, – Дан с ненавистью смотрел на Марину, – я тебя всё-таки убью.
* * *
Автопилот шлюпки сделал всё, что мог. Запустил тормозную систему, просканировал площадку приземления и посадил капсулу на мягкий песок, после чего умер, прощально пикнув. Дан долго возился внутри, чтобы открыть корпус. Когда ему это удалось, кислород был уже на исходе. Обидно было подохнуть запертым в железном ящике.
Новум вывалился наружу и какое-то время лежал на песке, осматриваясь. Капсула приземлилась на берегу большого озера с чистой синей водой. Вокруг стоял лес – высокие стволы с кронами из крупных листьев. За озером виднелись пёстрые холмы. На голубом небе два больших шара – спутники планеты. И никого. Пели какие-то птички.
Дан вернулся в капсулу, достал пистолет, порылся под лежанкой и нашёл в потайном кармане две полных обоймы. Надо было сразу догадаться, что в спасательной шлюпке может быть оставлено оружие. Это входило в обычную практику на кораблях конфедерации. В сумке под лежанкой нашлись самые ценные вещи – маяк с комплектом батарей, кое-какие припасы и лекарства. Сложив всё добро возле капсулы, Дан вытащил Марину и бросил её под ближайший куст.
– Без глупостей, – жёстко сказал он. – Поняла?
Зотова застонала и обняла руками голову. По её уху на шею стекали струйки крови.
«Что же он меня не убил? – это было единственное, о чём она могла думать. – Чуть сильнее удар и проломил бы череп. Ведь мог положить конец мучениям».
Перед глазами женщины плыл туман, её сильно тошнило, но она видела, что новум сидит на корточках и чем-то занят. Звенели железки.
Марина по звуку поняла, что он собирает маяк. Конечно, ведь корабль недалеко. Наверняка, заключённые уже добрались до кабины и видели шлюпку, падающую на планету. Корабль в состоянии временно отцепить контейнеры, поставить их на якорь и спуститься, главное указать ему местоположение.
Страх снова охватил Зотову. Она не вернётся туда! Стоять перед сотнями людей на расстрельной площадке, ждать пока родственники погибших и командование выплеснут своё презрение, смотреть в камеру, транслирующую казнь предателя на все точки, принимающие сигнал, чтобы твоё лицо стало символом позора… Нет!
Марина следила за новумом. Он собрал маяк, вставил батареи и сел на песок в полутора метрах от него. Индикатор замигал, пошёл сигнал.
«Надо вырубить не позже, чем через семь минут, иначе сигнал дойдёт до корабля», – сказала себе Зотова.
Она напрягла мышцы и неслышно вдохнула. Для рывка сил должно хватить. Нужен камень и момент.
Ближайший камень лежал прямо в метре от неё, а новум неожиданно встал. Марина даже не поверила. Он собрался к шлюпке! Женщина выждала несколько его шагов и вскочила на ноги.
Перед тем как встать, Дан посмотрел на Зотову. Она сидела неподвижно, глядя в никуда, будто отключилась от реальности. Так что он решил сходить поискать второй комплект батарей в шлюпке.
Дан поднялся и успел сделать пару шагов, как внезапно, какое-то ощущение коснулось его спины. Он обернулся и замер. Внутри прямо что-то лопнуло и начало разливаться в голове жгучей кислотой, выжигая остатки его воли, всё это время сдерживавшей ярость по отношению к этой женщине.
Она стояла рядом с маяком с камнем в руке, которым только что ударила точно в контактный разъём батарейного отсека. Индикаторы подачи сигнала и питания погасли мгновенно. Это гадское человеческое создание вывело из строя маяк!