Мои спутники замерли и удивленно посмотрели на меня. А мне что? Мне все равно. Я голодная. Я замерзла. Я вся искусана. Поцарапана. И главное – я злая. Очень. И мне было все равно, что про меня подумают или что про меня скажут. Мне надоело попросту терять наше время на бессмысленные поиски.

– Фух, а я-то уж думал, что ты этого никогда не скажешь, – вдруг выдал оборотень и гаденько так улыбаясь продолжил: – Я бы бросил это неблагодарное дело еще часа три назад, когда мы зашли на третий круг, но признаваться, что я устал, когда девушка, слабый пол, молчит, это было выше моей гордости.

У меня некрасиво отвисла челюсть. Это значит мы могли уйти отсюда несколько часов назад, но им было стыдно из-за того, что я сильнее? Гордость ихнюю задевала? Гррр… Я не посмотрю, что он оборотень, сейчас сама его загрызу! Я зло сузила глаза и сделала шаг навстречу парню.

Макс, заметив мое неадекватное поведение, поспешил закрыть Амадея собой и став между нами просто дал команду:

– Уходим.

Теперь мой взгляд сфокусировался на нем. И я стала еще злее. Вся в грязи, в листьях, поцарапанная, а этот… этот… эльф чистенький и не единого волоска у него не торчит! Вот что значит дитя леса, он передвигался бесшумно, не зацепив ни единой веточки, а я же перла как стадо живоглотов. Меня слышно было в любой стороне леса. Каждый торчащий из земли корень норовил попасться мне под ноги из-за чего я все время спотыкалась, а иногда даже падала. Мою злобную душу успокаивал лишь тот факт, что лицо оборотня украшало несколько красных царапин не успевших регенерироваться. Значит не одна я неуклюжая корова.

Макс же после своей команды никого ждать не стал, а просто молча повернулся и зашагал в сторону деревни.

– Э, а мы? – Возмущенно окрикнул его лекарь, но эльф уже скрылся за деревьями.

***

В деревню мы вошли злые и голодные. Конечно, то что мы не нашли трупов пропавших, не могло не радовать, но и полнейшая пустота тоже раздражала. Не могли же мы просто вот так вот завалить первое в нашей жизни задание? Оставалась лишь одна надежда, что зомби о деревенских жителей не забыли и сегодня-завтра решат навестить их.

Когда мы проходили мимо двора кузнеца, дорогу нам перебежала собачья свадьба. Мелкая черно-белая дворняжка, гордо задрав хвост, не спеша бежала по дороге, раз за разом кокетливо поглядывая на спешащих сзади кавалеров. А их было не много не мало пять штук. И даже та противная шавка, что вчера гоняла нас с Максом по деревне, на проверку оказалась кобелем, и сейчас быстро-быстро мотыляя хвостом пытался обратить на себя внимание черной бестии.

Проводив их унылым взглядом мне в голову пришли дикая, а от того уникальная мысль. На магические следы я лес проверила, Макс и Амадей искали физические следы. Но ведь только на глаз!

Я резко затормозила. Ребята, правда этого не заметили, а потому пошлепали дальше.

– Парни! У меня есть идея!

Они остановились. Максимилиан приготовился внимательно внимать моим речам, а вот Амадей устало протянул:

– Даккере, а твоя идея не может подождать пока мой желудок по крайней мере поест?

– Не, – с коварной улыбкой протянула я и тут же бросилась к дому последнего потерпевшего.

Ребятам нечего не оставалось делать, как уныло следовать за мной.

Из-за забора снова показалась огромная псиная морда, которая не очень обрадовалась гостям и поэтому радовала всю округу громким лаем. Но боевика, поймавшего идею, сложно было запугать какими-то клыками.

– Буся, сидеть! – Рявкнула я.

Волкодав такого явно не ожидал, а потому пасть прикрыл и на задницу сел. Я ж тем временем ворвалась во двор и громко стала звать хозяев. В кузне послышался звук упавшего железа, а вслед за этим отборная брань, отчего даже у Максимилиана кончики ушей покраснели. Из дома к нам выбежала заплаканная Фаня.

– Светлых вам, Фаня, -вежливо поздоровалась я.

– И вам светлейших, – на автомате кивнула женщина.

Из кузни вышел недовольный Махар.

– Чего ж вы так орете, девушка? Я из-за вас меч уронил, теперь наново метал греть.

Я нагло проигнорировала возмущающегося мужчину и обратилась к его жене:

– Госпожа Фаня, не могли бы вы дать нам что-то из вещей вашего сына?

Фаня так же на автомате кивнула и скрылась в доме. Долго ждать ее не пришлось. Через минуту она снова появилась, держа в руках рубаху сына. Судя по размерчику, парнишка не уступал своему папаше, но маменька все так же продолжает называть его малышом. Ну, для матери дети всегда остаются детьми.

– И зачем тебе портки юного Томми? – Ухмыльнулся Амадей, когда мы всей честной компанией, кроме Фани правда, ее я оставила во дворе, вышли обратно на опушку леса.

– Не мне, дорогой мой, а тебе, – я торжественно протянула рубаху лекарю.

– Не понял? – Удивился тот, но рубаху в руки взял. – На кой черт она мне нужна? Размер мне не подходит, да и фасончик не мой.

Макс не вытерпел и дал парню подзатыльник.

– За что? – Возмутился тот.

– А за то чтобы серьезнее к делу относился, – ответил эльф, скрестив руки на груди.

Лекарь напыжился.

– Магических следов ни я, ни Макс обнаружить не смогла. Их либо хорошо замаскировали, либо вообще уничтожили, что не может не огорчать, ведь на такое способен лишь архимаг. Времени прошло не так уж много и сами по себе пропасть они тоже не могли. Я хочу проверить не упустили ли мы физических следов. Их замаскировать куда сложнее, что удивительно. – Изложила я свои предположения.

Максимилиан понял меня сразу, а вот оборотень упорно сопротивлялся.

– Ага, это все понятно, но мне то, что делать со всем этим? – Все так же упорно тупил лекарь.

– Нюхать! – В один голос заявили мы ошарашенному парню.

– Что? – Не понял тот.

Я закатила глаза.

– Дей, тебе всего-то и требуется перекинуться в волка, понюхать рубаху парнишки и повести нас по следу. Вот и вся задача!

Об уникальном нюхе оборотней я узнала на третьем курсе. Считалось, что двуликие в своем втором обличии способны унюхать след жертвы даже спустя несколько дней, что неоднократно становилось причиной смерти не очень хороших магов пытавшимся до этого «искоренить исчадие зла с земли». Конечно, это было до того, как оборотней официально признали разумными существами и уровняли со всеми остальными расами в правах.

Амадей обалденно глядел то на меня, то на эльфа.

– Вообще-то я оборотень благородных кровей, а не пес дворовый, чтобы след брать!

– Сейчас ты член «КАОН» и ты должен делать то, что от тебя требуют твои коллеги, нравится тебе это или нет! – Рявкнула я на парня.

Тот сражу же успокоился и стал раздеваться. Я просто молча подбирала его вещи, зная, что сейчас будет и для чего весь этот стриптиз. Максимилиан с интересом наблюдал за мной, при этом не проронив ни слова, а Амадей явно немного приуныл, заметив, что смутить меня не удалось. Пару секунд и вот перед нами стоит прекрасный образец истинного оборотня. Большой красивый волк, чуть больше чем обычные представители этого вида. Цвет шерсти у Амадея был немного темнее его волос, а глаза стали ярче. Понюхав лежащую у его лап рубаху, волк чихнул, взял ее в зубы и легкой трусцой направился в лес. Мы двинулись следом.

Шли мы по направлению на восток. И отчего-то я стала догадываться куда мы сейчас придем. А потому, когда мы ступили на утоптанную тропу среди кленов я была уже уверенна в своих мыслях. И все больше и больше это казалось странным. Жена старосты утверждала, что дом стоит на месте, но сегодня мы весь лес облазили, но так нечего не нашли. Ни дома, ни даже развален, что могли указать на него. Но тем не менее у нас есть хорошо утоптанная тропа, судя по всему которой пользуются и отныне. И не думаю, что ее натоптали грибники.

– Амата, не хочу тебя, конечно, отвлекать от дела, но ты не могла бы ответить мне на один вопрос? – Отвлек меня от мыслей Макс, что удивительно он со мной заговорил!

– Ну давай, задавай.

Эльф внимательно на меня посмотрел.

– Откуда тебе известна магия народа Нотэрегии? Эти земли находятся далеко отсюда, а делиться своим мастерством они никогда не любили. Так откуда адептке АМВЦ может быть известна эта магия? Ее ведь нет в учебниках.

Опаньки! Приехали! Меня словно дубинкой по голове огрели. Откуда ему известна наша магия?! И узнал ведь, подлец. О, Святой Шанхазей, помоги!

Как можно увереннее я ответила:

– В учебниках нету, а в голове магистра есть. Увидев мои достижения магистр Биг решил научить меня еще парочке заклинаний, которые по обычной программе в Академии не изучают.

Я мимолетом посмотрела на эльфа. Вроде бы поверил.

– А ты откуда ее знаешь? – В лоб спросила я.

Теперь настала очередь увиливать от ответа Макса. Он почему-то засмущался, опустил глаза, начал нервно покручивать какой-то перстень на руке. Кстати, это не принято для воина носить украшения. Ведь любая такая, казалось бы, безобидная штуковина могла быть обращена в бою против тебя. Этот перстень всегда был на пальце у нашего командира и не смотря на тесное общение и многочисленные спарринги, рассмотреть сие ювелирное изделие у меня никогда не получалось. Наверняка на нем было наложено заклинание отвода глаз. Спрашивать в лоб мне казалось как-то неприлично.

– Да так, это просто касается моей семьи, но я не хочу об этом говорить, – наконец ответил он и мы снова замолчали.

После часовой прогулки по лесу мы оказались все на той же полянке. Амадей вдруг резко остановился. Он положил рубаху на землю и стал усиленно верить вокруг головой. Видимо потерял след. Что-то недовольно рыча волк бегал по поляне, выбегал из нее и снова возвращался, обнюхал каждый кустик. Но видимо так больше нечего и не нашел, выхватил из моих рук свою одежду, быстренько ретировался в ближайшие кусты, вернулся оттуда уже в человеческом обличии.

– Ничего не понимаю, – удрученно проговорил лекарь. – Был след и нету его. Никогда такого раньше не встречал. Так главное за теми деревьями он есть, парень вошел сюда, но вон там его уже нет, значит он отсюда не выходил. Ну и куда он делся? Сквозь землю провалился, что ли?

Вот это уже интересно. Какое миленькое совпадение.

Видимо у меня на лице что-то проявилось, так как наш внимательный эльф спросил:

– Амата, а ты нам не хочешь нечего рассказать? – Бросаю удивленный взгляд. – Да брось. Думаешь мы не заметили, что на эту поляну мы вышли в первую очередь, как только начали поиски? И именно ты привела нас сюда, а потом все внимательно осматривала.

Амадей скрестил руки на груди:

– Ну все, Даккере, ты попалась. – А потом шепотом лично мне: – Хотя я этого не заметил, так мы облазили весь лес не один раз.

Я вздохнула и начала рассказывать о вчерашнем разговоре с Тимуром, о том, что рассказала мне госпожа Квитка, о своих предположениях. Ребята меня внимательно слушали. Амадей лишь кивал соглашаясь, а вот Макс хмурился все больше и больше.

– Я сегодня лично разговаривал с святым Никоиром и нечего странного не заметил. – Начал говорить Максимилиан. – Не думаю, что твои предположения верны.

– А как же тот факт, что парень явно боится отца? – Не хотела сдаваться я.

– А кто из нас не боится родителей? – Вопросом на вопрос ответил Макс. – К тому же Тимур не уточнял кого именно он боится.

Я зло посмотрела на эльфа. Амадей стоял чуть в сторонке и не вмешивался.

– А тебя не напрягает, что по словам госпожи Квитки здесь должен быть старый дом святоши? Но его нет! А непонятное исчезновение следа? Тебе не кажется это странным?!

И спокойное в ответ:

– Нет.

Гррр! Ненавижу эльфов! Это ихнее чувство превосходства над другими, уверенность в себе. Они не слушают других думая, что правы. Злость меня прямо-таки распирала. Я готова была сорваться и высказать все что думаю, но меня остановил Амадей:

– Ребята, давайте все успокоимся и хорошенько подумаем. Я тоже не думаю, что Никоир тот, кто нам нужен, – это мне, а Максу же: – Но слова Аматы не лишены смысла, Макс. Это действительно странно. Вот этот вот след, с которым я никак не мог ошибиться. Да, он едва уловимый, все-таки прошло четыре дня, но все же он есть. Да и полянка эта странноватая вы заметили, что здесь совсем тихо и даже птицы не поют?

А ведь действительно тихо. За своими размышлениями я на это совершенно не обратила внимание. Тот шум деревьев, пение пичуг, шуршание мелких зверков, что обычно присутствуют в обычных лесах, всего этого не было на этой странной поляне.

А меж тем оборотень продолжал:

– Тимур явно что-то знает, и я предлагаю еще раз с ним поговорить. Так что давайте не будем ссориться, вернемся в деревню, поедим наконец, узнаем, что удалось выяснить девочкам, тогда все вместе решим, что нам делать дальше. Согласны?

Глядя друг другу в глаза мы с эльфом синхронно кивнули.

– Вот и ладушки! – Потирая руки, улыбнулся Амадей. – А теперь идемте, а то я есть ужасно хочу.

Мы немножко задержались так как я расставляла, как и договаривались, сигналки. Возвращаясь в деревню все думала о том, как Максимилиан мог узнать мою магию? Мы с ним установили молчаливый бойкот. Та ниточка связи, что начала прорастать между нами вдруг резко оборвалась. Тут еще я имела неосторожность проявить семейную магию. А ведь кто мог знать, что этому эльфу известна древняя магия драконов?! Но самое главное откуда? Ее могут узнать только жители Нотэрегии. Эльфы же жителями нашей страны не являются.

Да, я никогда не бывала в Элдайре – Вечном Лесе эльфов – но имена членов королевской семьи знала. Как и всех глав эльфийских кланов. Всего их было четыре: Воздушные, Земные, Водные, Огненные. Починяются они все самому могущественному королевскому роду эльфов – Амдир (что означает «взгляд вверх» или «надежда») – представляют это семейство Владыка Глиндаль сын Аракано, Владычица Валамора, их дети – Хелления и Эльронд. Последний, кстати, и есть мой жених. Вот только эта четверка и могла знать магию моего народа.

***

Что уж и говорить вернулись в дом старосты мы злые, голодные, замерзшие уже под вечер, когда солнце уже начало склоняться к горизонту. При видя наших радостных физиономий, люди переходили на другую сторону улицы. Попадались даже некоторые экземпляры, что крестились сами и нас знамением святили. В общем, раздражали меня все больше и больше. Не буду скрывать, что вид оставшейся части нашей команды, то есть Пульвитиары и Киссаэлы, мило улыбающихся, чистеньких, румянощеких, с чашкой чая за столом около дома старосты, меня разозлил уже до основания.

– Вечер добрый, – прорычала я и нагло бухнулась на скамью рядом с ведьмой.

Та посмотрела на наши физиономии расширенными от удивления глазами.

– И где ж это вы так?

– В лесу, – ответил оборотень.

Амадей, кстати, говоря примостился рядом с Элой, самым наглым образом отобрал у нее недопитый чай и булочку, которую ясновидящая даже не успела надкусить, и тут же вгрызся в нее зубами. Я завистливо смотрела как булочка скрывается в пасти этого проглота. Что самое обидно это была последняя булочка на этом столе. Госпожа Квитка же видимо увидев мой взгляд тут же вскочила и побежала готовить на стол. Эла поспешила ей на помощь, а Ара вызвалась сопроводить меня в баньку.

Солнце уже на половину скрытое за горизонтом покрасило все в красивый золотой свет и поэтому не выдержав мы сидели за столом на широком крыльце, пили чай. Вымытые, сытые и в разы подобревшие, Амадей, Макс и я обсуждали прошедший день с девчонками. Тот момент, когда я рассказывала про как наш доблестный лекарь перевоплотившись бегал по лесу ища след, сопровождался дружным хохотом Элы и Ары, даже Квитка с Кристофером тихонько смеялись. Но больше всех конечно злорадствовала ведьма, раз за разом пуская едкие комментарии. Оборотень в ответ лишь громко сопел, кидая на меня обиженные взгляды, а Макс скрывал улыбку за чашкой ароматного чая. Наши хозяева сильно удивились узнав, что мы не нашли никакого дома в лесу. Кристофер пожал плечами и предположил, что скорее всего мы не туда свернули, а на наши заверения, что за целый день мы обошли весь лес целиком и полностью, он лишь отрицательно качал головой.

– Быть такого не может. Я сам лично два дня назад был на той полянке и дом там стоял. Целехонькой. – Разводил руками староста.

Я бросила победный взгляд на эльфа. Тот лишь пожал плечами. Тема разговора плавно перетекла на рассказ девушек. За сегодняшний день они успели опросить чуть ли не всех жителей Бугашено. Но опять-таки нечего интересного не выяснили, кроме воинственно настроенной госпожи Мирни против семейства Удиль.

– С чего вдруг? – Искренне удивилась Квитка.

– Она утверждает, что ее дочь пропала исключительно по вине сына Махара Удиля. Вы в курсе были, что Эмми и Томми тайно встречались? – Внимательный взгляд Элы был направлен на супружескую пару Морал.

Квитка была удивлена, она приложила ладошку ко рту и отрицательно покачала головой, а вот Кристофер об этом явно знал. С его лица тут же пропала улыбка, а взгляд стал колючим.

– И что с того? – Выдал он. – Ну потискал парень Мирнискую девку, и что? Он молодой, кровь бурлит, гормоны в голову бьют.

– Кристофер Морал! – Его жена была шокирована.

– Что? – Мужчина явно не понимал, что здесь такого. – Главное, что он согласился женить на нашей Люське. А то что парень до нее девок познал так-то и хорошо. Я до тебя тоже многих повидал.

– Ну, знаешь ли. С меня хватит! – Квитка с грохотом поставила чашку на стол, развернулась и ушла в дом, громко хлопнув дверью.

А я же удивленно смотрела на Кристофера. Выходит, что чужие чувства ему безразличны. Он вот так жестоко распоряжается чужими судьбами и не капельки не жалеет. Кристофер даже не подумал, что будет с бедняжкой Эмми, когда ее возлюбленный жениться на другой. Ведь судя по всему уже вся деревня в курсе ее с Томми отношений. Нет нечего хуже, чем осуждения окружающих.

Теперь мой взгляд был прикован к Люсинде. И вот ее поведение мне показалось странным. Для девушки, которая еще вчера хотела убить себя из-за любви, она вела себя слишком спокойно, если учесть тот факт, что сейчас разговор шел не посредственно о ее не желанном браке с сыном кузнеца. Люсинда сидела с гордо поднятой головой, слушала своего отца и улыбалась. Больше всего мне в ней не понравился какой-то невидящий, затуманенный взгляд.

Не заметно под столом я толкнула Элу и кивнула в сторону девушки. Ясновидящая меня поняла правильно и, аккуратно подбирая слова, спросила:

– Люсинда, а что ты думаешь об этом?

Девушка вздрогнула, услышав свое имя. Она перевела глаза на Элу и с той же милой улыбкой сказала:

– Я целиком и полностью доверяю своему отцу. Думаю, что он как никто другой знает, как будет лучше для его ребенка.

Теперь челюсть отвисла у всех. Даже наш Максимилиан потерял контроль над собой и не смог скрыть удивление. Амадей присвистнул:

– Нечего себе. Если бы я своими глазами не видел, как ты вчера с крыши из-за этого сигала, никогда бы не поверил!

Тут же схлопотал подзатыльник от Макса и недовольный взгляд от старосты. Стало как-то неудобно.

– Простите нашего коллегу, он не хотел сказать ничего дурного, – тут же начала исправлять ситуация Эла, глядя на Кристофера.

Но ответил на удивление не староста.

– Ничего страшного. Я вас понимаю. – Люсинда улыбнулась оборотню. – Мне действительно стыдно за свое поведение. Сейчас же рассуждая здраво я поняла, как плохо и необдуманно выглядел мой поступок.

– Да, конечно, – ошарашено проговорила Эла.

– Принесу-ка я свежих пирогов, – Люсинда снова одарила всех улыбкой и скрылась в доме.

Мы все проводили ее удивленным взглядом.

– И давно ваша дочка поменяла своё мнение касательно замужества? – Поинтересовался до селя молчаливый Макс.

– Дык, с сегодняшнего утра, – ответил староста.

– Сразу после разговора со святым? – Догадалась я.

– Именно. – Согласился Кристофер. – Я ж говорю святейший человек. Сколько раз мы с ней разговаривали – все без толку. А как Никоир с ней побеседовал, раскрыл глаза дитю слепому, так она сразу прониклась. Поняла, что родители ей зла не желают, а за ее же благо беспокоятся. Она ж после разговора с ним сразу ко мне прибежала и прощение просила.

Староста замолчал так как с дома вышла Люсинда с подносом ароматных пирогов.

– Вот, с пылу с жару, – она поставила поднос с дымящимися еще пирогами на стол.

Тут раздался звук битой посуды. Все повернули голову на охнувшую ясновидящую.

– Ой, извините, я не нарочно.

– К счастью, – ответила Люсинда и наклонилась, чтобы собрать осколки.

– Я помогу, – вызвалась Эла.

Она присела рядом, собирая осколки, и как невзначай торкнулась руки девушки. Глаза ее вспыхнули золотом, но лишь на мгновенье так что заметить успела только я. Но вот осколки были собраны и Эла вернулась на свое место.

А я почему-то посмотрела шею Люсинды.

– Люсинда, а где твой медальон? – Девушка непонимающе на меня посмотрела. Я объяснила: – Тот что тебе подарил Тимур? Я хотела на него взглянуть по ближе.

Ответил отец:

– А нету его. Нечего ей всякую гадость таскать! – И он жестом отправил дочь в дом.

И как только дверь за ней закрылась, я спросила:

– Так, а где он?

– Отдал я его святому Никоиру вчера еще. Пусть передаст сыночку своему не путевому. Не удивлюсь, если это из-за цацки этой Люська моя с собой покончить решила.

Настала неловкая тишина.

– Прошу нас простить, – сказал вдруг Макс, а потом мне: – Амата.

Отойдя на большое расстояние от сидящих, эльф внимательно посмотрел мне в глаза.

– Беру свои слова обратно.

Моя бровь медленно поднялась вверх.

– С чего вдруг?

– Меня напрягает поведения девчонки. Тут я полностью солидарен с Амадеем. Вчера она готова была умереть, сегодня – плевать хотела на Тимура. И все это после посещения Никоира.

Я не смогла не сдержать торжественную улыбку. Приятно было узнать, что ты в конце концов оказываешься прав.

– Элочка, милая, – я помахала рукой привлекая внимание ясновидящей, – иди сюда.

Сказав пару слов оставшимся за столом, Киссаэла поднялась и медленно подошла к нам. Кристофер внимательно провел ее взглядом и тут же вперил в нас недоверчивый взгляд. Я нагла ухмыльнулась, помахала ему рукой и накрыла нас троих пологом тишины.

– Эла, тебе не кажется, что Люсинда…

– Под внушением, да. – Опередила меня грация.

Теперь мне стала понятна ее выходка с чашкой. Видимо при касании к коже жертвы она смогла счесть информацию. Я с уважением посмотрела на Элу.

– Узнать исполнителя можно? – Перешел к делу Макс.

– К сожалению, нет, – грустно отозвалась та. – Картинка была не четкой. Но я точно могу сказать, что не профессионал. Не аккуратная работа, я бы даже сказала грубая. Здесь главным приоритетом стоит сила, а не качество.

Я задумалась.

– А снять его ты можешь?

Киссаэла развела руками.

– Я ж говорю – не качественно сделано. Могу, конечно, постараться, но не гарантирую, что она хоть что-то вспомнит.

– М-да, не густо, – подытожил Макс.

В этом я была с ним согласна. Но то что все это было рук святоши не сомневалась. Ведь как только с шеи девушки пропал медальон блокирующий магию, то она тут же попадает под внушение. Тимур отдал его ей, а это значит, что он прекрасно осведомлён о возможностях своего отца. Вот еще одна загадка – откуда парень мог узнать о возможностях этого самого медальона? По словам госпожи Квитки мать парня, Эльдара, передела сию вещицу ей, при этом взяв слово, что Никоир об этом не узнает. Значит сам святоша рассказать Тимуру об этом не мог. Не думаю, что паренек сам догадался о свойствах маминого наследства. А раз так, то выходит, что Квитка не все мне рассказала.

– Киссаэла, а как ты определила, что на девушке действительно внушение, а не заклинание, например, «Забвения»? – Поинтересовалась я.

Эла сначала удивилась, потом улыбнулась, и, наклонив голову к левому плечу, поинтересовалась:

– А в чем по-твоему заключается работа ясновидящих?

Хмыкнув я выдала:

– Ну обычно вы предсказываете будущее.

Полубогиня вдруг рассмеялась, а эльф ехидно заулыбался. Ничего не понимая, уставились на этих двоих.

– Видишь ли ты не совсем права. – Решила просветить-таки меня девушка. – Да, иногда мы в силах просмотреть возможные варианты события, что скажу вам не так легко делается. Для этого приходится долго медитировать и, отрешаясь от себя, выходить на третий уровень энергетического потока вселенной. Но это все ж таки не все. Большая часть нашей работы заключается в просмотре истины.

Я, честно говоря, ни слова не поняла.

– Амата, сама задумайся, – продолжила Эла просвещая меня, – само слово «ясновидящий» состоит из двух – «ясно» и «видеть». Прикасаясь к живому существу или к неживому предмету, мы можем увидеть краткий обрывок воспоминания, узнать какие силы воздействовали на него, прочувствовать эмоции. Вот почему профессионалы нашего дела так часто запрашиваются на работу именно органами следствия.

Вот это неожиданно. На протяжении моего обучения в Академии я как не удосужилась завести дружбы ни с одним ясновидящим. Всегда наивно полагала, что их удел – это смотреть в прозрачный шарик и предсказывать будущие и никак не могла предположить, что их знания настолько… познающие. Всегда думала, что, выпускаясь, они становились именно теми шарлатанами, что обычно собирали толпы на рынках, вещая про близкий конец света. А оно вон как выходит…

– То есть, если ты прикоснешься к возможному подозреваемому, то сразу определишь его вину? – Поинтересовалась я.

– Мне достаточно будет отправить незримую волну воздействия на его ауру, так сказать отправлю запрос, и смогу увидеть наиболее яркое воспоминание на эту тему, – пояснила Эла.

Максимилиан на мгновение нахмурился и посмотрел на виднеющийся из-за ворот храм.

– А не желает ли, госпожа Киссаэла, помолится о прощении грехов своих? – Улыбнулся он и протянул девушке руку.

Киссаэла еще шире заулыбалась, сложила ладошки лодочкой, возвела глаза к небу.

– О, я так грешна, ибо помыслы мои нечисты, – сделав трагическое лицо, громко на распев сказала полубогиня.

Затем лицо ее снова засияло улыбкой, и она весело вложила свою ладошку в протянутую руку эльфа.

– Ты с нами? – Макс бросил взгляд на меня.

– Нет, мне нужно еще кое-что проверить здесь. Да и грехов у меня столько, что так просто их всех не вымолишь, – ответила я.

– Скоро вернемся, – кивнул мне Макс и под руку с Элой отправился к храму.

Взмах руки, словно отгоняю надоедливую муху, и с легким хлопком сфера, окружающая нас, лопается и тут же послышался очередной спор нашего лекаря и ведьмы. Кристофера с ними уже не было.

Подойдя ближе, я поняла, что спорят они об очередном рецепте какого-то зелья. Каждый твердил, что он лучше знает, а потому слушать нужно именно его. Пульвитиара со скучающим видом смотрела за метаниями бедного оборотня с таким энтузиазмом отстающего свое мнение. И у меня сложилось такое мнение, что ведьма просто издевается. Тут как бы в подтверждение моих слов она посмотрела в мою сторону улыбнулась и втихаря от Амадея, подмигнула, но тут же повернулась обратно и на лице ее снова появилась маска безразличия.

– Даккере, скажи хоть ты ей, что она не права! – Взмахнув руками, обратился ко мне парень.

– А в чем собственно говоря дело? – Я взяла со стола пирожок.

– Да вот говорю, этому типу мохнатому, что никто в здравом уме не будет в одном зелье совмещать корень трибуги и листья дикого шиповника, – с таким же скучающим видом пояснила мне ведьма.

– А почему нет?! – Не понимал Амадей. – Даккере, скажи ей, что она глупая неумеха, нечего не понимающая в зельях!

– Увы, – я развела руками, – сие знание мне неведомо, а потому ответить кто прав, а кто нет, я не могу.

Амадей горестно вздохнул и сел обратно на лавку подпирая голову рукой. Посмотрел на довольную Пульвитиару, перевел взгляд на меня и заметил:

– А где остальные?

– Пошли вымаливать грехи, – пожала плечами я.

Они еще что-то обсуждали, а мои мысли все крутились о том самом медальоне. Я попыталась вспомнить как он выглядел. Не большого размера, на простом шнурке, круглой формы. Оправа самая обычная из недорогой стали, а вот камень внутри нее… нет, вроде бы он был не драгоценным. Черного цвета с фиолетовым переливом. И что-то еще… что-то что не очень ярко бросилось в глаза именно тогда, когда девушки коснулась моя магия… Что же это было?

– …кости, – услышала я обрывок фразы оборотня.

– Что ты сказал? – Некая догадка посетила меня после его слов.

– Говорю, что нет нечего противнее в зельях, чем перемолотые кости мертвецов, – повторил свою реплику Амадей.

Точно! При соприкосновении медальона и магии на нем вспыхнул знак. Именно из-за этого я обратила на него внимание. Знак был похож на круг перекрещённый костями и это был… а еще глаза Тимура. Глаза, которые при вспышке гнева блеснули фиолетовым пламенем.

– Где староста?

Ответила Пульвитиара:

– Пошел на окраину. Там как раз мужики будут заступать на пост.

– Люсинда?

– В комнате, – буркнул Дей.

– А Квитка?

– На кухне, посуду моет, – так же пробурчал оборотень.

Это хорошо, что она одна. Значит сможем поговорить. Положив обратно на стол пирожок, я пошла к хозяйке.

Квитка действительно была на кухне. Что-то тихо бурча себе под нос она с силой терла тарелки, явно желая протереть их насквозь.

– Госпожа Квитка, можно с вами поговорить?

Та от неожиданности вздрогнула и резко повернулась.

– Ох, деточка, напугала ты меня, – женщина поставила уже до блеска натертую тарелку на стол, вытерта руки о полотенце и указала мне на лавку. – Садись, в ногах правды нет.

Я, проигнорировав предложение скрестила руки на груди и спросила:

– Что еще вы мне не рассказали о семье Бельгетовых?

– Что? – Квитка удивленно на меня посмотрела.

– Вы рассказали мне как умирающая Эльдара попросила передать ее сыну медальон, но не сказали о том, что она рассказала вам о его свойствах. И, – я подошла в плотную к женщине и посмотрев в ее глаза закончила фразу: – кто настоящий отец Тимура Бельгетова.

Такого ужаса на лице женщина я еще не видела. Она будто вся окаменела, краска враз схлынула с ее лица. Квитка смотрела на меня широко раскрытыми глазами, а громкий стук ее сердца смогла услышать даже я, не обладающая уникальным слухом оборотня. Такой реакции я от нее точно не ожидала, и честно говоря, меня это сильно удивило.

– Откуда ты знаешь? – Побелевшими губами прошептала она.

Глядя на нее, я уже собиралась позвать сюда Амадея, как вдруг женщина словно очнулась. Она повела плечами, резко развернулась, подошла к окну, захлопнула створки, с силой закрыла дверь, потом повернулась ко мне. Я решила повторить вопрос:

– Кто настоящий отец парня?

– Агартан из рода КхатНеш, – ответила Квитка тихим голосом.

Приплыли…

Не будь я принцессой, может и не знала бы кто это, так как этого рода не существует уже девятнадцать лет. Род КхатНеш один из древнейших родов темных эльфов – дроу – был весь вырезан правящей ныне династией ХетеКсард. КхатНеш были объявлены государственными предателями (что весьма сомнительно доказательств, что подтверждали их вину так и не было найдено) и приговорены к смерти. Всех его представителей уничтожили за одну ночь, названую дроу «Кровавой ночью». Агартан же был главой приговоренного рода. Получается, что Тимур последний в ком течет кровь КхатНеш. Он полукровка – на половину человек, на половину дроу. Вот почему он был таким смуглым по сравнению с деревенскими детьми. И боялись они его потому что чувствовали в нем другую кровь.