Но в мою голову так не вовремя закралась предательская мысль: "А как же быть с ошейником? Ведь Дакхар может полностью меня контролировать?" И весь мой боевой настрой тут же упал ниже плинтуса.

Ну что за непруха такая?! Как же быть? Как же избежать участи постельной грелки? Нужно что-то срочно придумать. Но что? В голову как назло не приходило ни одной дельной мысли.

Ошейник, ошейник, ох уж этот чертов ошейник! Как быть? Как быть? КАК МНЕ БЫТЬ?! И ответ тут же пришел: снять его!

Оттолкнув немного рваную подушку, мои руки потянулись к тому месту, где располагался артефакт полного подчинения: гладкий и чуть прохладный, с выгравированными на нем каким-то письменами. Я пошарила по нему руками, силясь найти там защелку, но ее, к моему глубочайшему сожалению, там не оказалось. От досады я даже зубами скрипнула – неужели только сам Дакхар сможет его снять? Ох, что-то я сильно сомневаюсь, что у него возникнет такое желание, и мне придется полностью подчиниться его воле. Вот ведь гадство!

Хотелось зареветь от безысходности, но я понимала, что слезами я себе точно не помогу. Поэтому я закрыла лицо руками, пытаясь понять, как же быть дальше, когда услышала, что в комнате кто-то появился, причем внезапно так. Отняв руки от лица, я посмотрела на нежданного гостя. Им оказалось то странное четырехрукое существо с огромными глазами.

Существо, которое, кажется, звали Таной, хмуро глянуло на меня, и, словно из ниоткуда, у нее в руках появился небольшой из прозрачного стекла поднос, на котором уместилась одна неглубокая чашка, предположительно, с тем самым бульоном, о котором мне говорил Дакхар, небольшой прибор в виде ложки, ну и, конечно же, кружка, в которой плавал какой-то цветок фиолетового цвета с двумя, но зато большими, лепестками, а его сердцевина была темно-синей.

Тана прошла по комнате и поставила поднос на столик, после чего сказала:

– Оэр Дакхар велел, чтобы ты все это съела, а я за этим пригляжу.

Странная она какая-то, да еще и грубая к тому же.

Я, ничего ей не ответив (а то мало ли, вдруг она тут какая-нибудь "шишка", которая мне потом житья не даст), просто слезла с постели и присела на колени возле столика, чтобы тут же, без лишних предисловий, заняться пищей, потому как кушать хотелось просто зверски.

Минут через пять я уже расправилась с бульоном, который оказался очень вкусным, и принялась за отвар, предварительно вынув из кружки цветок, как посоветовало мне это существо. Отвар оказался дивно приятным на вкус: чуть сладковатый, нежный, напоминающий чем-то сливочное мороженное с ванилью, но слегка вяжущий во рту. Мммм, вкусно.

Тана внимательно наблюдала, как я с наслаждением все допила и поставила пустую кружку обратно на столик, кивнула и произнесла:

– А теперь ложись спать, как велел Оэр.

– Но я не хочу спать, – возмутилась я и, к моему глубочайшему удивлению, широко зевнула. В голове сразу же возникла мысль: "Меня чем-то опоили!"

– Ага, я вижу, как ты не хочешь, – усмехнулась Тана, обнажая свои маленькие клыки, и вместе с посудой исчезла из моей комнаты, словно растворившись в воздухе.

Я же встала из-за столика и тут же почувствовала, как на меня наваливается невероятная усталость. Глаза против моей воли стали закрываться, отчего я немного пошатнулась.

– Тааак, – протянула я, пытаясь подавить зевоту, – нужно срочно лечь, иначе я рискую грохнуться посреди комнаты.

Я сделала пару неуверенных шагов, после чего, рухнув на кровать и приобняв подушку руками, забылась крепким сном без сновидений.

Он сидел во главе стеклянного прозрачного стола, чуть склонившись вперед и стискивая голову в руках.

– Господин, мы уже все перепробовали, но магии собрать удалось слишком мало и ее, увы, не хватит, чтобы открыть полноценный портал, через который Вы смогли бы пройти, – перед Виктором стоял его помощник Гайхо, который, нервно сцепив руки в замок, взирал на своего господина.

Виктор поднял взгляд на мужчину и совершенно убитым голосом произнес:

– Не верю. Нет, я отказываюсь в это верить. Должен быть какой-то выход, – с каждым словом в его голосе зарождалась злость, которая постепенно переросла в ярость. – Слышишь? Должен быть этот чертов выход!

Гайхо, потупив взор, сочувственно произнес:

– Мне очень жаль, но мы не сможем открыть портал, чтобы переместить Вас в Темный мир.

– А-а-а-а!! – в порыве гнева Виктор вскочил с места и, схватив кресло, на котором сидел, с силой ударил им по столу, который рассыпался по мраморному полу на мелкие стекляшки.

Виктор же, отшвырнув кресло подальше от себя, отчего оно с глухим ударом соприкоснулось с противоположной стеной его переговорной, в которой они на данный момент находились, с силой сжал кулаки и часто задышал, словно пробежал длинную дистанцию. В голубых глазах полыхала ярость, которой он дал волю. Находись он сейчас в Темном мире, непременно сменил бы ипостась с человеческой на демоническую, чтобы выплеснуть свои эмоции как следует.

– У нас ушло три дня, три чертовых дня, Гайхо, а результатов так и нет. С каждым пройденным часом мы упускаем шанс помочь моей дочери. А теперь скажи мне: как быть?

Помощник Виктора расцепил руки и, слегка задумавшись, почесал подбородок, покрытый трехдневной щетиной.

– А что, если… – неуверенно начал он.

Виктор прищурил глаза, приготовившись выслушать его идею.

– Что?

– Что, если мы отправим послание Вашему доверенному лицу, который правит в Империи Вирсэ'Диар. В Вашей Империи, господин.

Виктэйрион с надеждой взглянул на помощника.

– А получится? – голос мужчины дрогнул.

Гайхо уверенно кивнул:

– Чтобы переправить Вас, господин, у нас слишком мало магии, но чтобы передать послание, ее точно хватит.

– Тогда решено! Мы передадим ЕМУ послание и будем надеяться, что ОН не откажет и поможет моей дочери.

Мне абсолютно, ну вот вообще никак не хотелось открывать глаза и вставать с постели, но мой организм меня об этом как-то спросить забыл. Надо – значит, надо! Куда надо? Да по малой нужде, блин! Но вставать мне все равно не хотелось.

Эх, была – не была, но встать все же пришлось. Не, не так, я подпрыгнула со скоростью ракеты, чтобы устремиться в ту часть комнаты, где и находила та самая вожделенная дверь!

Окончив свои, эм… дела? я начала приводить себя в порядок. Кстати, помещение, отведенное для моих нужд, ничем не отличалось от земных удобств. Самая обыкновенная ванная комната, в которой так удобно разместился и унитаз. Да-да, самый обыкновенный унитаз! Хорошо, что тут не тухлое средневековье, где в обнимочку с горшком ты подтерся лопушком! Фу, блин! Ладно, забыли! Короче, к моему несказанному счастью, я смогла нормально помыться и (о чудо!) почистить зубы. Благо, что зубная щетка оказалась новенькой, запечатанной в упаковку. Интересно, а откуда тут такое чудо, как блага цивилизации? Я взглянула на упаковку, чтобы понять, кто производитель, но не поняла, на каком языке там все написано. Прикольно, они тут что, зубные щетки изготавливают? Офигеть! Хм, вот ведь. Хотя… а почему бы и нет? Ай, да по фиг! И чего мне всякая ерунда в голову лезет?

Я взглянула на себя в небольшое зеркало, висевшее на стене в ванной комнате, чтобы немного взлохматить волосы: не люблю расчесываться. И только в отражении заметила, только сейчас обратила внимание: на руках не было браслетов, в которые меня заковали по приказу Дакхара! Но как же так? Когда их успели с меня снять?! Не помню. Я потерла запястье, но… Вот ведь, черт! Они были на том же самом месте, просто я их не видела и, почему-то, совсем не ощущала их тяжести. Взглянула на шею, на которой должен был находиться ошейник, но и его там не оказалось, а пощупав, я убедилась, что и он находится на прежнем месте. Гадство!

Нахмурившись, я вышла из ванной в свою комнату, где меня уже ожидала Даара.

– Э-э, – я, запнувшись, остановилась, – здрасьте.

Соэра кивнула и мило улыбнулась мне:

– Как ты себя чувствуешь?

Я постояла, прислушиваясь к ощущениям своего организма, но ничего плохого не почувствовала, поэтому и ответила:

– Ну, нормально. А Вы?

Даара от удивления приподняла брови и как-то неуверенно ответила:

– Спасибо, неплохо.

Она присела на край моей кровати и похлопала рядом с собой, намекая на то, чтобы и я присела. Спорить я не стала, прошла и молча уселась рядом.

Сижу, смотрю на Даару – она на меня, я на нее – она на меня, я на нее…

– За что ты ненавидишь моего сына?

Этот вопрос прозвучал для меня совершенно неожиданно, я даже на миг забыла, как дышать. А Даара, сложив руки у себя на коленях, ждала моего ответа.

– Вы шутите, да? – нахмурилась я.

Даара отрицательно покачала головой.

– Но вы ведь знаете ответ.

Я совершенно не понимала, почему она меня об этом спросила.

– Ваш сын, Дакхар, – злость где-то внутри меня начала подниматься на поверхность, обнажая мое израненное сердце и подставляя его под новый удар. – Он монстр, который, простите меня, Даара, недостоин жить. Он заявился ко мне и к моим родителям домой без приглашения, против моей воли забрал в этот мир, выдернув из привычной мне жизни, и, что самое главное, он убил мою маму, он…

– Не убивал,– перебила меня Соэра. – Твоя мама жива. И она сейчас находится в нашем мире.

Совершенно ошарашенная этой новостью, я осипшим от волнения голосом тихо спросила:

– Что?

– Твоя мама не погибла, Ирина, она жива,– спокойно ответила женщина, глядя мне прямо в глаза.

– Откуда Вы знаете?

– Вчера, после того, как Дакхар посетил тебя, я решила с ним серьезно поговорить и выяснить, что же случилось. Так вот, Ирина, он мне поведал о том, что же все-таки произошло. Занимательная, скажу тебе, вышла у нас беседа.

Я молча смотрела на эту женщина, пытаясь понять то, что она желает до меня донести, меж тем Даара продолжила:

– Твой отец, как я поняла сына, не выполнил договор, который он заключил с Дакхаром. В чем заключается их договоренность, он мне не сообщил, увы, как я не пыталась у него это выведать. Так вот, нарушив его, твой отец тем самым вызвал гнев своего Оэра, и мой сын решил наказать Князя, – я в недоумении глянула на Даару, а она тут же пояснила: – Ирина, твой отец является Князем клана Снежных Демонов Империи Вирсэ'Диар, который является одним из сильнейших кланов нашего мира. Твоя мать – дочь и, соответственно, наследница Князя Водных Демонов в Империи Сии'эсс'Сар, который располагается в Южной части нашего мира, а ты, Ирина, их дочь. Твои родители, Виктэйрион и Элийрия – Демоны среднего порядка в Темном мире, в то время как Дакхар является высшим Демоном. Понимаешь? (Я ничего не ответила, потому что совсем ничего не могла понять.) А раз они являются Демонами, то и ты тоже, дитя. Неужели ты об этом не знала?

– Даара, что за вздор Вы несете? – возмущенно воскликнула я, вскакивая с постели.

– Успокойся и присядь, – попросила она меня, но я осталась стоять. – Я ведь просто рассказала о том, кем на самом деле являются твои родители, Ирина. Хм, Виктор и Елена, да, они даже земные имена выбрали так, чтобы они были созвучны настоящим.

Я же нахмурилась и напомнила:

– Что с моей мамой?

Соэра мягко улыбнулась:

– Когда твой отец нарушил договор, мой сын всего лишь принял решение наказать твоего отца. Создав весьма правдоподобную иллюзию, Дакхар заставил твоего отца поверить в то, что его возлюбленная погибла, чтобы он почувствовал боль от утраты. А на самом деле мой сын отправил твою маму туда, где ей самое место – домой. Твоя мама сейчас находится в своем родном клане, у своего отца, и, как я полагаю, ее ждет наказание за своеволие, которое она проявила, сбежав с твоим отцом в другой мир. Но наверняка я этого знать не могу. Может быть, Князь пощадит ее, – Даара глубоко вздохнула и продолжила свой рассказ: – Дакхар наказал твоего отца не только потерей любимой (как я могу предположить, Виктэйрион даже и не подозревает, что Элийрия жива), но и тем, что полностью заблокировал магию Темного мира, которая с самого рождения пребывала в нем, а это означает, что он не сможет попасть сюда, в наш мир.

Я слушала эту женщину не перебивая, стараясь переварить все услышанное.

– Так что, Ирина, самое страшное, что совершил мой сын, так это то, что он, не щадя твоих чувств, сделал слишком правдоподобную иллюзию, тем самым причинив сильную душевную боль, и забрал тебя в тот мир, к которому ты, по сути, и принадлежишь. Поэтому подумай, Ирина, стоит ли так уж сильно ненавидеть Дакхара?

Если честно, то ее слова повергли меня в глубочайший шок. Во-первых, то, что случилось у меня дома, было первоклассной иллюзией, в которую поверила не только я, но и мой отец! А это означает, что мама в самом деле жива, и есть шанс, что я ее еще когда-нибудь увижу! Моя душевная нескончаемая боль сменилась гнетущей тоской, но осознание того, что мама не умерла, принесло мне облегчение.

Даара спросила: "Стоит ли так уж сильно ненавидеть Дакхара?" Отвечаю: стоит! Еще как стоит! Потому что, во-первых, он все же убил одного человека на моих глазах. Пусть Олег и был очень неприятным типом, но убить его за то, что тот пытался быть храбрым, встав на защиту моей семьи, чести Дакхару не делает. Почему я решила, что Олег мертв? Да потому, что Даара мне уже один раз объяснила, что тот, в ком нет магии Темного мира, не сможет тут жить, он попросту умрет. Во-вторых, Оэр причинил душевные страдания не только мне, но и моим родителям, разлучив их, видимо, навсегда. И уже только одно это поднимает во мне до селе неизведанную ярость. И в-третьих, он сделал меня своей рабыней, а впоследствии желает сделать и своей постельной игрушкой. Ну что, разве мало у меня причин его ненавидеть?

– Извините меня, Даара, но то, что Ваш сын не убивал мою маму, а только перенес ее в этот гадский мир, не исключает того факта, что он совершил и другие ужасные вещи. Так что поверьте, мне есть за что его ненавидеть,– нахмурив брови и сложив руки на груди, ответила я ей, стоя посреди комнаты.

Соэра покачала головой:

– Ты его боишься?

Я несколько раз удивленно моргнула, пытаясь понять, что творится в голове этой женщины, если она задает мне такие странные вопросы.

– Вы шутите, Даара? Конечно, я его боюсь! Боюсь того, что он может со мной сделать! – чуть повысив голос, возмутилась я.

Даара же на это только хмыкнула:

– Он не сделает с тобой ничего такого, чего ты не смогла бы пережить, Ирина.

Я во все глаза уставилась на женщину, сидевшую на моей кровати, не веря в то, что она говорит.

– Вы вообще слышите себя? – мой голос слегка осип от такого потрясения. – Разве Вы не понимаете, что он желает принудить меня к физической близости с ним?

– Ну и что в этом плохого? Не понимаю. Он очень красивый мужчина, ты красивая женщина, вернее, еще девушка. В чем проблема? Остальные эсхи желают привлечь к себе его внимание, но ты, почему-то, отбрыкиваешься от Дакхара, как от прокаженного, при всем при этом еще и ненавидишь его.

От ее слов моя челюсть, в буквальном смысле этого слова, просто отвисла, а в глазах застыл непередаваемый шок. Она что, издевается, да?

– Даара, я ненавижу Вашего сына, я не желаю ложиться с ним в одну постель, тем более становиться его подстилкой! – моему возмущению не было предела.

И вот эту женщина я считала милой и доброй?! Ага, ни фига подобного! Она такая же, как и ее сынок: безжалостная и лицемерная. Не зря же они являются родственниками.

– А я, как раз-таки, не вижу в этом ничего предосудительного. Дакхар желает тебя и желает очень сильно, и, поверь, девочка, он своего добьется. Лучше смирись.

От ее последних слов мне стало так обидно, что захотелось волком выть, а в висках начала пульсировать острая боль. Поднеся пальцы к больному месту, я начала потихоньку массажировать их, чтобы хоть чуть-чуть унять эти жуткие болевые ощущения.

– Извините, Даара, но не могли бы Вы оставить меня одну? – довольно-таки недружелюбно попросила я, прикрыв глаза и продолжая массировать виски.

Женщина молча поднялась с моей постели и, больше не говоря ни слова, покинула комнату, оставив меня одну.

– Что же за напасть-то такая? Сперва Дакхар, теперь еще и Даара. Сговорились они, что ли? Вот ведь непруха! – произнесла я, усевшись на кровати. – Нужно что-то придумать. Мне и с Оэром было нелегко, а теперь к нему еще и Соэра присоединилась. Невероятное единодушие!

И я повалилась на постель, задумчиво глядя в потолок. "Нда, кирдык подкрался незаметно!"

Лежу, взгляд устремлен в потолок, а в голове, точно набатом звучит один вопрос: "Что делать?" Мне совсем не хотелось верить, что ситуация, в которой я оказалась по вине Дакхара, безвыходная. И все же я не имела ни малейшего представления, как из этого, пардон, дерьма выпутаться.

Оэр желает моего тела, он четко дал мне это понять. И сегодня тот самый день икс, когда я окажусь в его постели, если не придумаю, как избавиться от участи, уготованной им для меня. Если бы не этот ошейник, противостоять Дакхару было бы куда проще.

Я снова прикоснулась к ненавистному артефакту, который нацепил на меня Дакхар. Ненавижу. Обоих ненавижу! И Оэра, и ошейник.

На мгновение я прикрыла глаза и снова услышала тихий хлопок – в комнате появилась Тана. Приподняв голову с подушки, я взглянула на это существо, которое держало в руках, во всех четырех, черную тряпку. Присмотревшись, я поняла, что это что-то наподобие длинной туники.

Нахмурившись, Тана, как всегда холодно и грубо произнесла:

– Оэр велел тебе это надеть.

И протянула сию тряпицу мне.

Я села на постели и отрицательно покачала головой.

– Чем я тебе так не угодила? – спросила я, вглядываясь в ее лицо, на котором появилось удивление от заданного вопроса.

– Простите, что?

– Что я тебе такого сделала, что ты меня так невзлюбила?

Тана хлопнула своими большими глазами и ответила:

– Не понимаю, с чего Вы так решили.

И я тут же ей пояснила:

– Ты при виде меня все время хмуришься; обращаясь ко мне, говоришь отстраненно и холодно, даже грубо. Что я тебе сделала плохого?

Она молча уставилась на меня, явно обдумывая вопрос, который я ей задала, после чего тяжело вздохнула и, забравшись на самый край кровати, как-то грустно ответила:

– Мне приходится быть такой, – в моих газах отразилось недоумение, поэтому она тут же пояснила: – Я не хочу больше ни к кому привязываться, потому что в тот момент, когда приходится расставаться с девушкой, которую Оэр отдает другому демону, мне становится очень больно. Сердце щемит от вынужденной разлуки, потому что я понимаю, что больше никогда не увижу того, кто стал мне дорог. Знаешь, как много раз я привязывалась к эсхам Повелителя? И каждый раз мне приходилось с ними расставаться. Не хочу. Мне хватило душевной боли. Поэтому двести лет назад я и приняла такое решение: никогда ни к кому больше не привязываться, с каждой девушкой вести себя холодно и отстраненно, но, к сожалению, у меня не всегда получается придерживаться этого правила, – Тана посмотрела мне прямо в глаза. – Вот и к тебе, Ирина, я очень боюсь привязаться. Я ведь вижу, какая ты на самом деле, вижу то, чего ты, как я подозреваю, сама о себе еще не знаешь. В Темном мире большая редкость, когда у демона чистая и светлая душа. Раненная, да, но невинная и прекрасная. Я помимо своей воли тянусь к тебе, всегда стараюсь находиться рядом, не важно, в чем это заключается: принести еды, убраться тут или проверить твое самочувствие, пока ты, объятая внутренним пламенем, горела и бредила во сне, – ничего не могу с собой поделать. Вот и теперь я принесла тебе платье, хотя это мог сделать кто угодно из слуг, обитающих в этом дворце.

Я была поражена ее откровенностью: никак не ожидала, что Тана окажется такой… такой… теплой?.. доброй?.. даже не знаю, но мое первое впечатление о ней оказалось обманчиво.

– Скажи, пожалуйста, а что ты за существо такое? – робко поинтересовалась я.

– Я варла, – ответила она, но заметив непонимание в моем взгляде, пояснила: – Варлы – небольшой народец, следящий за порядком во дворцах, в которых живут по воле своих господ. Я являюсь старшей из всех варлов, обитающих именно в этом дворце. Мне приходится следить, чтобы он сиял чистотой, а пища всегда оставалась вкусной и свежей. Ох, нелегкое это дело, скажу я тебе,– усмехнулась Тана. – Мне вечно приходится шпынять того или иного варла, если тот бездельничает или же делает то, что может не понравиться Оэру.

Я при упоминании Дакхара тут же насупилась и скрестила руки на груди:

– Я фигею просто: все пытаются угодить этому гаду! Ненавижу его!

Тана, прищурившись, словно по-новому взглянула на меня.

– Знаешь, еще ни одна эсха не выразила своего недовольства Оэром, Ирина. Ты первая, – Варла повнимательнее присмотрелась ко мне, будто заглядывая в душу. – Да, я вижу, что ты можешь сделать то, на что другие никогда не решатся.

Для меня эта фраза прозвучала как-то загадочно, поэтому я спросила:

– Что ты имеешь в виду?

Тана лишь улыбнулась и ответила:

– Скоро сама все поймешь, – встав с моей постели, она протянула мне платье. – Ты должна переодеться. Оэр Дакхар скоро прибудет за тобой, чтобы отвести в свои покои. Да и платье, которое на тебе, нужно привести в порядок. А я, пока ты переодеваешься, принесу чай, который поможет тебе успокоиться перед встречей с Оэром.

И как только платье оказалось в моих руках, она сразу же исчезла, оставив меня одну.

Встав с постели, я быстренько сняла свое платье и надела то, что передал Дакхар. Легкая струящаяся ткань черного цвета приятно льнула к телу, спускаясь чуть ниже икр; воротничок-стоечка и довольно глубокое декольте подчеркивали мою высокую упругую грудь; по бокам до самых бедер тянулись разрезы, открывая светлую и нежную кожу моих ног при каждом шаге, а на талии – широкий пояс белого цвета. Простенько, но со вкусом.

Я села на пол, облокотившись спиной к кровати, и подтянула колени к груди, чтобы положить на них свою голову. Да, мне снова становилось страшно, ведь скоро придет Дакхар, чтобы увести в свои покои и сделать из меня свою постельную игрушку. А я так ничего и не придумала, чтобы предотвратить это или же хоть как-то отсрочить на несколько дней. Говорят, что безвыходных ситуаций не бывает, а это значит, что я в любом случае выкручусь, только… с каждой минутой моя вера в это таяла, как кусок масла на раскаленной сковороде. Хотелось плакать, но слез не было.

В комнате снова появилась Тана, держа в одной из рук кружку с чаем. Я решила попросить помощи у нее:

– Тана, милая, прошу, помоги мне, – голос дрожал от непролитых слез. – Я не хочу, чтобы Дакхар делал меня своей наложницей. Он знает, что я не возлягу с ним по своей воле, поэтому будет влиять через этот, черт бы его побрал, артефакт полного подчинения. Скажи, можно ли его как-то снять?

Варла замерла на месте, держа кружку.

– Придется разочаровать тебя, но, увы, его может снять только Оэр или его брат – Ратхар, который, к несчастью, погиб. У них была схожая магия, но, став Оэром, Дакхар стал сильнее, его магия возросла за счет того, что он прошел ритуал передачи силы и опыта от предка, который уже умер – от отца. Только через прямое наследие можно обрести силу предка для того, чтобы занять трон почившего Оэра, – Тана ненадолго задумалась. – Да, Ратхар смог бы тебе помочь снять ошейник, вернее, его магия помогла бы.

Варла прошла по комнате и поставила кружку на столик.

Я снова уткнулась лицом в колени, обнимая себя за обнаженные плечи. Грудь сдавило так, что стало тяжело дышать. "У меня паника," – подумала я. От осознания того, что ситуация безвыходная, захотелось выть, но я не проронила ни звука.

Тана продолжила свой рассказ, присаживаясь рядом со мной и слегка похлопывая по моей спине:

– Оэр и Ратхар были как две капли воды похожи друг на друга, но все же отличались. Думаю, ты заметила у Дакхара в волосах по бокам красные прядки? (Я, подняв голову с колен, согласно кивнула.) А у Ратхара они были фиолетового цвета. Характер тоже был немного схож. Но только немного: Ратхар любил шутить и проказничать, Дакхар же, наоборот, был сдержан и серьезен, а после смерти брата совсем очерствел, – Тана грустно вздохнула. – Он стал настоящим Оэром Темного мира: жестоким, грубым, властным и безжалостным, – Варла тряхнула головой, словно пытаясь отогнать от себя эти воспоминания. – Ладно, девочка, давай не будем о грустном, лучше выпей чай, который я принесла, он поможет тебе успокоиться.

Я, не говоря ни слова, взяла кружку со стола, но не успела сделать и пары глотков, как в комнату вошел тот, кого я так ненавидела – Дакхар. Варла сию же секунду исчезла, оставив нас с Оэром наедине.

– Встань,– властно приказал он.

Но я не сдвинулась с места, продолжая сидеть на полу с кружкой чая в руках. Оэр нахмурился, а я ощутила как тело против моей воли начинает подчиняться приказу этого мужчины, поднимаясь вверх. "Снова воздействует," – зло подумала я, отметив при этом, что кружку, не подчиняющиеся мне руки поставили на столик.

Дакхар за пару шагов преодолел комнату и подошел вплотную ко мне:

– У меня начинает складываться такое ощущение, что тебе нравится, когда я на тебя влияю через артефакт.

Он обвел мою фигуру взглядом, наполненным хищным огнем, заглянул в вырез платья и провел рукой по обнаженной части моей груди, тем самым вызвав во мне нервную дрожь и отвращение. Обойдя меня и встав сзади, склонился к уху и проникновенным шепотом спросил:

– А помнишь, как в тебе вчера вспыхнуло желание, когда я излагал свои планы на твой счет? Все эти чувства, ощущения и эмоции я вызвал у тебя благодаря этому артефакту, Ирина, и я не стану лукавить, если скажу, что твоя реакция тела, пусть она и была навязана моей волей, меня взволновала.

Его горячее дыхание обжигало кожу, а я думала сейчас лишь о том, как хочу собственными руками прикончить Дакхара, увидеть его хладный труп у своих ног, чтобы он умолк… на веки вечные! Как же я ненавижу его за то, что заставил меня вчера желать его, желать как мужчину.

– Сегодня я, наконец-то, буду владеть тобой, Ирина. Владеть твоим телом и разумом, а ты станешь извиваться подо мной и страстно выкрикивать мое имя, когда волны наслаждения заполнят тебя, – произнес он, проведя языком по моей шее. – Мммм, сладкая.

От омерзения меня передернуло изнутри, а к горлу подкатила тошнота. Хотелось зареветь в голос.

Дакхар отстранился от меня и направился к выходу, при этом сказав:

– Советую тебе идти со мной по своей воле, если ты не стремишься к нежелательным последствиям для себя. Лучше не усугубляй свое положение.

Само собой, я этого не желала, поэтому, как только влияние артефакта спало, последовала за Дакхаром, который уже вышел из комнаты.

Я снова оказалась в том самом зале, в котором меня встретила Даара. Но если в первый раз, когда я тут очутилась, помещение было светлым, то сейчас в нем царил полумрак, и я, подняв голову, поняла, почему. Через прозрачный сводчатый потолок проглядывалось ночное небо без звезд, мрачное и темное, а единственным источником света служила та самая колонна, которая, по словам Даары, могла мне сильно навредить, а то и вовсе убить.

Красные и фиолетовые всполохи магии переплетались между собой, вспыхивали ярким светом и тут же угасали, чтобы вновь начать свой магический танец.

Заметив мой внимательный взгляд, устремленный на колонну, Дакхар произнес:

– Этот зал несколько веков назад я создал вместе с братом, и в этой колонне переплетаются моя магия – красный огонь, и его – фиолетовый. Никто, кроме меня и Ратхара, не смеет прикасаться к ней, иначе его ждет смерть, – Оэр тронул меня за плечо, отчего я вздрогнула всем телом. – Идем, нечего тут стоять и оттягивать момент неизбежного, Ирина, сегодня ты все равно станешь моей.

И он пошел дальше, обходя колонну, а я, все еще глядя на разноцветные всполохи магии, беснующиеся внутри колонны, нашла-таки выход: сейчас я точно знала, как мне поступить.

– Знаешь, Дакхар, – обратилась я к нему.

Мужчина остановился и повернулся в мою сторону, скрестив руки на мощной мускулистой груди, обтянутой в черную шелковую рубаху.

– Мне становится тошно при одной мысли, что ты хочешь со мной сделать, мне становится мерзко, когда ты ко мне прикасаешься. Ты красив, но отвратителен. Лучше я погибну, чем стану твоей!

И больше не говоря ни слова, я преодолела то небольшое расстояние, которое отделяло меня от колонны, и всем телом прижалась к ней.

– Стой! – только и успел выкрикнуть Оэр, метнувшись в мою сторону, но было уже поздно.

В ту же самую секунду я почувствовала, как тело пронзает острая боль, а кровь словно превращается в раскаленную лаву, струящуюся по моим венам. Из груди вырвался сдавленный хрип, и в этот же самый момент я почувствовала… как ошейник, находящийся на моей шее, и браслеты, сковывающие запястья, расстегнулись и упали на пол, превратившись в прах.

Последней мыслью перед тем, как тьма поглотила мое сознание, была: "Я свободна."

Бескрайняя равнина, тянущаяся к самому горизонту, туда, где находили свое ежедневное пристанище два дневных светила, чтобы предоставить очередь своим неизменным сестрам – двум лунам – освещать заплутавшим путникам дорогу.

Скоро наступит ночь. Но еще есть время, пока не скрылись два солнца. Еще есть время для… Чего? Жизни? Смерти? Любви? Горю? Будущее предопределено. Этой ночью прольется кровь врага. Не будет ни любви, ни жизни – только горе и смерть. Этого не изменить.

Вокруг ни кустов, ни деревьев – лишь бескрайнее травяное море, плескающееся в багряном отблеске заката. Трава, приобретшая цвет крови. Что это, знамение? Да, возможно. Это бескрайнее море, скрывающее в себе множество событий: от далеких и забытых битв до настоящих и еще только грядущих войн.

Два огромных воинства разместились друг против друга, две сокрушающие по мощи силы, два разных мира, что противостоят друг другу – империи Ири'эс'Схар Темного мира и тех, кто захлебнется своей же собственной кровью – Арахсшарсцы!

Тысячи демонов в боевых трансформациях, каждый готов к бою, но молодой командир выжидает, когда сделает оплошность командир-Арахсшарец.

Тысячи демонов ждут только приказа. На каждом нагрудник из прочной виарской кожи – такую не пробить ничем. Она способна впитать в себя магию, ее нельзя прорвать, а это огромный плюс, ведь у демонов в боевой трансформации когти очень внушительных размеров. Об их остроте и говорить не стоит – легко вспарывают тело противника, ломая кости, словно их и нет вовсе.

Каждый готов к битве. Каждый смотрит на своего предводителя, полководца. Они верят в него.

Но молодой командир все так же безмолвно стоит и выжидает. Красивый, уверенный и гордый. Взгляд его фиолетовых глаз сосредоточен на противнике, губы плотно сжаты, на шее пульсирует венозная жилка, выдавая волнение. Для него это будет первая серьезная битва. Битва, в которой, как он думал, сможет отомстить за отца.