Свобода слова
Безусловно, возможность для каждого индивида свободно выражать свои мысли является обязательным атрибутом здорового общества; включение этого принципа в общественные отношения называют свободой слова. К сожалению, многие люди понимают этот термин произвольно, искажая понятие свободы слова до непродуктивных форм. Будучи невежественными в вопросах устройства бытия, они исходят только из стремления к наивысшему персональному благу и под словом «свобода» подразумевают безграничную, необузданную свободу, не обременённую ответственностью. Но существует множество ситуаций, где некоторые произнесённые слова могут навредить отдельному человеку или обществу. Безответственный человек может своими словами угнетать психику других людей, нарушать их эмоциональное равновесие, дезинформировать их, подвергая их жизнь и здоровье опасности или заставляя выполнять бесполезный труд. Очевидно, что позволение всем людям говорить что угодно – разрушительная практика для развития общества. Поскольку, как уже говорилось ранее, для каждой конкретной ситуации существует более-менее определённый способ продвижения общества к наивысшему благу, оптимальной стратегией развития будет находить этот способ, используя методы грамотного мышления, доносить его до всех людей и затем следовать ему, высказывая лишь социально нейтральную и полезную информацию или осторожно предлагая альтернативные варианты развития, приводя основания для своих версий. Бесконтрольное использование разнообразных мнений и тем более выдача их за знание несовместимы с благополучием и эффективностью. Поэтому индивид, который хорошо понял связь общественного и персонального блага, будет говорить только то, что полезно для развития общества; для остальных же людей, пока они только развиваются, свободу слова следовало бы заменить на свободу личного отношения. Это означало бы, что свободно можно высказывать только своё отношение к предметам и личностям, но нельзя навязывать людям недоказанную информацию, преподнося её в качестве знания. В таком обществе подростки знали бы, что стоит назвать товарища неполноценным, как против тебя восстанут все люди, которым это станет известно, а работники театров были бы уверены, что никто не станет ради шутки кричать посреди переполненного зала: «Пожар!». С заменой принципа свободы слова принципом свободы личного отношения скорость развития общества заметно возросла бы.
Служба исполнения наказаний
Когда гражданин совершает значительное преступление, суд приговаривает его к лишению свободы. Для разных преступлений предусмотрены разные сроки тюремного заключения, и размер этих сроков постоянно является предметом для споров. Дело в том, что есть тысячи видов преступлений, и бывает трудно сравнивать вред, причинённый обществу в разных случаях. При этом различных тюремных сроков есть не очень много, потому что они ограничены длиной человеческой жизни; присуждение преступнику различных сроков тюремного заключения длительностью более сорока лет не составляет для него практически никакой разницы. Сложности обвинения и различные уловки защиты дополнительно делают связь между виной и наказанием малоочевидной, и периодически случается, что человек, укравший тысячу долларов, убийца и человек, укравший сто миллионов долларов, отбывают одинаковый срок. Такое состояние вещей не соответствует интуитивному представлению большинства людей о справедливости и вызывает у граждан вопросы, работает ли служба исполнения наказаний оптимальным образом. К тому же для двух разных людей перспектива провести три года в тюрьме выглядит совершенно по-разному, имеет очень разный воспитательный эффект, а для некоторых людей это обернётся непоправимой психологической травмой и неспособностью вернуться к нормальному образу жизни. В тюрьме кто-то превратится в рецидивиста, а кто-то раскается и вернётся к гражданской сознательности уже в первые месяцы. Обычно большинство таких факторов никак не учитывается, и стандартная возможность для большинства заключённых быть освобождёнными условно-досрочно во второй половине срока не соответствует всему многообразию различных ситуаций и не оптимально служит интересам общества.
Причина такой неэффективности заключается в том, что создатели и реформаторы пенитенциарных систем разных государств не жили в условиях развитого общества и не владели прогрессивной общественной теорией. Первичные цели, которые ими преследовались, – изолировать опасных преступников от добропорядочных граждан и сделать их содержание по возможности экономичным. Со временем биологическая задача также неизбежно подсказала бизнесменам и чиновникам вторичную цель – заработать на рабском труде заключённых. Пока правители не чувствуют нужды в разумном объединённом обществе, эта ситуация имеет очень мало шансов измениться.
Когда существует развитая общественная теория, когда известно, что индивид, понявший проблему экзистенциального страдания и связь общественного блага с персональным благом, при благоприятных условиях убеждённо становится на путь развития и альтруизма, и когда само общество находится в таком состоянии, что способно дать реабилитированным преступникам возможность роста и признание, служба исполнения наказаний, примитивно действующая через страх, должна быть заменена на исправительную службу. В такой системе каждому заключённому должна быть предложена свобода не через определённый срок, назначенный судом, а после того, как он хорошо изучит общественную теорию, пройдёт соответствующий экзамен и затем пройдёт испытательный срок в здоровом коллективе, занятый созидательным трудом. Многократно сниженная в разумном обществе преступность при таком подходе вовсе станет исчезающим явлением, исправительных учреждений потребуется минимальное число, а те редкие заключённые, чья деформированная психика не позволит им принять нормальную жизнь в обществе, будут получать помощь специалистов по психиатрии. Часть из них удастся реабилитировать, а оставшиеся единицы будут содержаться как опасные больные.
Будущее института семьи
Семья всегда являлась отражением объективных материальных условий бытия и пластично трансформировалась с течением веков. Институт моногамной парной семьи, который в современной западной культуре всё ещё принято считать традиционным, сформировался, по мнению некоторых историков, лишь около двухсот лет назад, при этом уже сейчас развитые страны переходят к другой социальной модели, где браки краткосрочны, детей от них появляется очень мало и растут они очень часто лишь с одним из родителей. Те, кто прочтёт эти строки в отдалённом будущем, наверняка отметят, что в их мире семья и брак устроены ещё по-иному. Разумеется, переход общества к осознанному развитию не может оставить эту сферу жизни без изменений.
В развитом обществе каждый индивид будет понимать ценность коллектива и неэффективность биологической установки считать ценными только собственных детей и родителей. Это приведёт к трансформации мышления людей до состояния коллективного организма – подобно пчёлам или муравьям, только гораздо лучше. Всё человечество станет одной большой семьёй, и люди намеренно будут стирать различия между отношением к близким родственникам и к незнакомцам, питая тёплые чувства ко всем разумным существам и выражая готовность к сотрудничеству с ними. Они будут отчётливо осознавать, что продвижение вверх по социальной лестнице обязательно только собственных детей никак не помогает скорейшему познанию Вселенной и не улучшает благополучия общества прямо сейчас, в отличие от назначения на ответственные должности наиболее способных кандидатов. Всё это приведёт к тому, что родители не будут испытывать потребность постоянно жить вместе со своими маленькими детьми и воспитывать их каким-то особенным способом, а вместо этого легко доверят их учебным заведениям, где квалифицированные педагоги будут заниматься в первую очередь грамотным воспитанием личности детей и только затем давать им научные знания. Эффективность пополнения общества здоровыми полноценными участниками от этого сильно повысится. В то же время родители, в особенности женщины, смогут полноценно трудиться, учиться и отдыхать, не будучи вынужденными в течение многих лет совмещать все виды своей деятельности с воспитанием детей.
Также люди будущего станут понимать, что вообще наличие у конкретного человека детей неважно для развития общества: если капиталистическое общество потребления, опираясь на примитивные животные свойства мышления, смогло породить массовое движение «чайлдфри»43, то в разумном человечестве отказ от чрезмерного деторождения тем более не вызовет затруднений. В связи с этим численность населения планеты можно будет контролировать коллективными решениями, полагаясь на сознательность граждан, и это значительно упростит экономическое планирование.
Пресыщение искусства и средств массовой информации сексуальным контентом и навязывание людям идеи, что они должны реализоваться через секс, в развитом обществе будут ликвидированы из-за их крайне разрушительного эффекта. Сегодняшняя сильнейшая социальная напряжённость, вызванная неосуществлёнными сексуальными желаниями мужчин, снизится до минимального значения. В то же время женщины перестанут чувствовать от мужчин угрозу и всегда будут уверены, что их близость с любым мужчиной будет происходить без нарушения комфорта обоих и практически никогда не приведёт к нежелательной беременности. Когда людьми будет двигать стремление к общественному благу и они не будут испытывать страхов и неловкостей, интимная связь между людьми примет форму простой заботы о чувствах ближних и потеряет своё прежнее исключительное социальное значение. Люди будут в основном устремлены к познанию Вселенной, а секс станет одной из форм коммуникации между людьми, которые особенно приятны друг другу. Моногамия при этом будет разрушена, и необходимость в браке также исчезнет.
Следующие два раздела, затрагивая очередные проблемы общества, приписывают их происхождение только женщинам. Будет уместно привести здесь предварительное пояснение, чтобы читатели не приняли это за дискриминацию. Дело в том, что общественное и даже индивидуальное бытие мужчин и женщин не может быть полностью одинаковым по объективным биологическим причинам: мужчины в среднем крупнее и поэтому могут лучше противостоять опасностям и справляться с более тяжёлой работой, а женщины вынуждены подолгу вынашивать детей, теряя много сил и подвергая своё здоровье риску. При том что мозги мужчин и женщин обладают одинаковым интеллектуальным потенциалом, столь значительная разница их биологических функций и устройства их организмов всё же направляет их пути развития в разные русла. В частности, необходимость вынашивать детей заставляет женщину в среднем быть очень избирательной при выборе партнёра, ведь важно, чтобы он заботился о ней в период беременности и затем помог ей вырастить здоровых и сильных детей. Это приводит к очевидной асимметрии отношений мужчин и женщин: в то время как мужчина всегда ищет интимной близости с любой более-менее привлекательной женщиной, привлекательная женщина, умеющая планировать свою жизнь, не может позволить себе столь легкомысленное поведение и блокирует почти все входящие запросы со стороны мужчин, выбирая только самых достойных кандидатов. Это создаёт большой дефицит предложения женщин, прямо как в экономической теории свободного рынка. Таким образом, складывается картина, где мужчины живут в постоянном осознании, что все женщины стабильно отказывают им в сексе, и получение пригласительных сексуальных сигналов от привлекательной женщины является большим событием в жизни мужчины, на которое его психика бурно реагирует, а привлекательные женщины живут в постоянном осознании, что все мужчины хотят с ними близости, и получение от мужчин завлекающих сигналов является для них заурядным бесконечно повторяющимся явлением, недостойным внимания.
Из этих предпосылок происходит очевидно наблюдаемый социальный эффект, когда некоторые типы внешности и поведения женщин приводят к значительным возмущениям общественного бытия, но аналогичные проявления со стороны мужчин не влекут за собой ничего подобного, и наоборот. Например, ни одному даже очень красивому мужчине никогда не приходилось бывать в ситуации, когда он переходил бы дорогу и женщины-водители дружно свистели ему вслед из автомобилей, сигналили и выкрикивали непристойные предложения, в то время как миллионы красивых женщин проходили через такое неоднократно. Другой пример: представьте, что в сауну к группе обнажённых мужчин неожиданно вошла обнажённая женщина; затем представьте, что в помещение с группой обнажённых женщин неожиданно вошёл обнажённый мужчина. Скорее всего, вы хорошо понимаете, насколько велика будет разница в реакциях первой и второй групп.
В связи с вышеизложенным привязка некоторых общественных проблем к поведению и внешнему виду одних только женщин является вполне корректной. При этом также следует учитывать, что в некоторых случаях, когда женщины испытывают дефицит достойных сексуальных партнёров, а конкретный мужчина приложил большие усилия, чтобы выглядеть максимально привлекательным, возникает зеркальный эффект, то есть возмутителем общественного бытия на этот раз выступает мужчина. При рассмотрении глобального воздействия агрессивной сексуальности на общество эти случаи здесь не учитываются только потому, что они относительно редки и их суммарный эффект невелик.
Внешний вид женщин
После того как Зигмунд Фрейд опубликовал свои знаменитые работы, в общество значительно быстрее стала проникать идея, что людьми можно управлять через их стремление быть значительными и реализоваться сексуально. Это привело к появлению массовой рекламы товаров и услуг, где людям предлагались не только нужные вещи, но и более вычурные, красивые или качественные сверх необходимого, которые якобы должны были подчеркнуть исключительный статус их владельца. На мужчин тогда приходилась основная доля покупательной способности населения, поэтому дополнительно в рекламу стали добавлять вызывающе одетых, сексуально раскрепощённых женщин, которые будоражили их фантазию. В погоне за прибылью владельцы крупных компаний стали также оплачивать добавление скрытой рекламы в кино, отчего после автомобильных погонь зрителю стали показывать логотипы производителей престижных автомобилей, а вызывающе одетые красотки вроде Риты Хейворт44 развязно дымили сигаретами в жилых помещениях; отсылку к такому моменту можно встретить даже во всемирно признанном лучшем кинофильме всех времён45. Социальный эффект от происходящего не заставил себя долго ждать: в то время как глубоко верующие и порядочно воспитанные люди испытывали шок и неприятие, все остальные были в восторге. По телевидению, на радио и в газетах постоянно были слышны фразы о современной моде, о новых прогрессивных людях и о свободе от устаревших моральных оков. Персонажи Одри Хепбёрн46 и подобные им стали символами совершенно нового стиля жизни, в котором были только избыточное потребление, изнеженные люди, пренебрежение моралью, стремление к роскоши и красивой любви, саморефлексия и глупые мечты. Поскольку даже у религиозных людей не было хорошего теоретического объяснения, чем подобные перемены могут глобально навредить обществу, в итоге они проиграли, и в западной культуре кроме перехода к обществу потребления также произошла так называемая сексуальная революция.
Сегодня, спустя много десятилетий, мы можем наблюдать миллионы женщин, вкладывающих все свои ресурсы, чтобы выглядеть как дорогая представительница древнейшей профессии. Это довольно примечательное явление, если рассматривать его в историческом контексте, потому что во все времена даже в жарких странах женщин заставляли носить либо длинные платья со складками, либо никаб, также известный как паранджа, и им никогда нельзя было появляться на людях с распущенными волосами. Зная, как устроена основная биологическая задача человека, мы легко можем понять, что люди не могли без веской причины постоянно и повсеместно тратить на одежду больше ткани, чем этого достаточно для нормальной жизни. Также не могло случайно возникнуть и повсеместное ограничение относительно волос, ведь очень легко убедиться, что женщина с распущенными волосами более привлекательна для мужчин, чем с собранными или заплетёнными в косу. Откуда же происходят эти традиции?
Разгадка кроется в том, что во все времена, кроме новейшей истории, жизнь наибольшей части людей постоянно проходила в борьбе за выживание. Даже в мирные периоды, когда люди могли не бояться грабежей, пожаров и попадания в рабство, детская смертность составляла сорок – пятьдесят процентов, а засухи и болезни растений могли приводить к гибели целых деревень. В таких условиях от общества требовались максимальное сплочение и упорный труд, чтобы преодолеть все трудности и стабильно развиваться. При этом с незапамятных времён было известно, что, если женщины развязно общаются, демонстрируют свои неприкрытые тела и распускают волосы, мужчины немедленно теряют способность слаженно трудиться на всеобщее благо и направляют свои усилия на конкуренцию друг с другом с целью заполучить себе этих женщин. В некоторых случаях допущение таких вольностей означало риск умереть от голода в ближайшую зиму, но даже там, где обществом временно была достигнута относительная продовольственная безопасность и где климат исключал холодные зимы, конкуренция мужчин из-за женщин немедленно и сильно ослабляла общество, что резко снижало его шансы на выживание. Неудивительно, что люди всеми силами стремились избежать таких проблем и заставляли женщин выглядеть максимально нейтрально. Это приводило к тому, что культуры, позволяющие женщинам легкомысленное и развратное поведение, не имели шансов появиться и развиться. Нечто подобное было возможно в виде локальных явлений в сытых и защищённых региональных центрах вроде Рима, Вавилона или Афин, но и там не стало нормой для большинства людей, а в условиях максимальной близости к природе и зависимости от урожая любые женские вольности немедленно сурово подавлялись.
Здесь следует сделать пояснение о женских волосах, ибо, в отличие от ситуации с обнажёнными телами или сексуальными сигналами в речи, для многих читателей не очевидно, как это работает. В первую очередь длинные густые волосы являются одним из признаков здорового организма с хорошей генетикой, что повышает ценность женщины как сексуального партнёра и делает её более привлекательной. Но этим социальный эффект волос не ограничивается. Дело в том, что у корней волос женщин постоянно накапливается привлекательный для мужчин запах, выделяемый кожей головы, и когда женщина с распущенными волосами проходит мимо мужчин, этот запах высвобождается от встречного потока воздуха и приводит нервную систему мужчин в возбуждение. Также если мужчина находится рядом с женщиной, у которой распущены волосы, и тем более имеет возможность запускать в них руки, он оказывается под постоянным влиянием этого запаха и может высвобождать его ещё больше, чем это происходит естественным путём. Соответственно, с течением лет у взрослого мужчины вырабатывается устойчивая ассоциация, что женщина с распущенными волосами более привлекательна, что её внешность является гораздо более обнадёживающей для его сексуального влечения, чем внешность женщин, которые прячут волосы, и что находиться рядом с такой женщиной очень приятно. Если вы пересмотрите записи самого популярного в мире ежегодного шоу последних лет, где самые красивые женщины планеты демонстрировали дизайнерское нижнее бельё и эротические костюмы47, вы сможете убедиться, что дорогие профессиональные стилисты в попытках сделать моделей максимально сексуально привлекательными и полагаясь на свой большой опыт создавали для них именно такие причёски, которые способствуют наилучшему высвобождению запаха из волос при ходьбе. Также вы можете убедиться, что и в этом шоу в конце подиума, и в студиях у множества профессиональных фотографов и видеографов, работающих с крупными планами женщин-моделей, всегда установлен вентилятор, который обдувает моделей снизу-спереди, заставляя их волосы приподниматься и слегка развеваться в потоке воздуха. Эмпирически установлено, что этот эффект очень позитивно воспринимается мужской аудиторией, и сексуальный эффект объёмных распущенных волос давно уже не является секретом для великого множества специалистов.
Итак, мир неотвратимо заполнили только такие культуры, где женские тела скрывались, а вызывающее поведение женщин было под строгим запретом. Но поскольку объяснения для правил женского гардероба имели религиозное или ещё более смутное происхождение, а развитой общественной теории тогда не существовало, никто никогда не знал, как именно устроена сексуальность и где находятся точные границы допустимой женской внешности. Это привело к тому, что, как только жизнь общества или его отдельного класса облегчалась, женщины позволяли себе различные вольности. Например, у средневековых дворянок Европы низ платья всегда был расширен, чтобы надёжно скрывать формы таза и бёдер, подол доставал до самой земли, чтобы скрывать ноги, но при этом постепенно вошли в моду корсеты, делающие талию визуально тоньше, и декольте, демонстрирующие грудь. Кроме того, корсеты ещё и поддерживали женскую грудь, придавая ей более привлекательную форму. Получилась картина, когда нижняя часть платья служила для снижения сексуального напряжения мужчин, а верхняя – для его увеличения, при этом сами женщины гнались только за модой и не вполне осознавали социальные последствия этих экспериментов. Современные мусульманки также на каждом шагу демонстрируют аналогичные противоречия, скрывая своё тело длинными одеждами и в то же время применяя поразительно яркий вызывающий макияж и огромные накладные ресницы, побуждая всех мужчин оборачиваться им вслед. Это имеет прямую связь с описанным здесь ранее случаем, когда мусульманская девушка закрывала свои волосы только потому, что такова была воля её отца, и не имела глубоких знаний по этой теме.
В результате этого всеобщего неведения в современном обществе абсолютное большинство женщин хотят выглядеть максимально сексуально привлекательно, потому что видят, что это даёт им сиюминутное преимущество при общении с мужчинами. Они могут не располагать природными данными или здоровьем для этого, им могут мешать личные комплексы и страхи, они могут протестовать против слишком примитивного и однозначного отношения к ним мужчин, но всё же они этого хотят и по возможности стремятся к этому. В культурах, где им запрещают выглядеть сексуально, мужчины пребывают в относительном спокойствии, но женщины своим эротическим макияжем не дают им успокоиться до конца и при этом сами испытывают напряжение от запретов; в культурах, где женщины равны в правах с мужчинами, они стремятся как можно соблазнительнее демонстрировать свою сексуальность, отчего у мужчин случается постоянный гиперстресс и между ними возникает та самая конкуренция, которая угрожала выживанию древних обществ. Сегодня мы живём в мире, где полезное открытие учёного, несмотря на все его попытки, может годами оставаться незамеченным и не оценённым по достоинству, но публикация в соцсети фотографии плохого качества от девушки со скверным характером и нездоровой фигурой, фотографии, где эта девушка запечатлена в неприличной позе, вызывает бурю одобрительных комментариев, которые содержат заманчивые предложения и высоко оценивают её личностные качества и интеллект.
Разумеется, вы уже догадались, что такое состояние вещей несовместимо с эффективным развитием общества. Ситуация, когда миллиарды человеко-часов затрачиваются вместо полезного труда на домогательства женщин, когда миллиарды женщин подвержены психозам от непонятных им запретов и от навязчивых приставаний мужчин, а миллиарды мужчин испытывают то же самое от сексуальной нереализованности, когда справедливое распределение ресурсов замещается избирательным распределением по признаку сексуальной привлекательности, суммарный эффект от этих процессов за века с трудом сравним даже с массированной атомной бомбардировкой. То невероятное множество кровавых интриг, бесполезного для общества труда и психических расстройств, которое было порождено этим порочным общественным укладом, равносильно бесконечной изнурительной войне.
Чтобы общество благополучно развивалось, нужно, чтобы женщины минимизировали своё повседневное сексуальное воздействие на мужчин. Поэтому женщины, которые осознанно стремятся к наивысшему общественному благу, будут здоровыми и прекрасными, как древнегреческие богини, чтобы наедине дарить своим избранникам незабываемое наслаждение, но на людях они будут тщательно скрывать свою сексуальность из гуманистических побуждений. Никаких внешних запретов для этого не потребуется.