Согласно существующим определениям, энергия есть физическая величина, описывающая движение материи, а всё, что может менять бытие материальных тел, является материей. Если так называемая тёмная энергия существует и приводит к расширению Вселенной, значит, она по определению является материей. Поскольку её не регистрируют приборы и она не была обнаружена в результате экспериментов, это в случае её существования сделало бы её тёмной материей. Таким образом, следует понимать, что термин «тёмная энергия», предлагаемый астрофизиками, является некорректным названием для частного проявления гипотетической тёмной материи.

Краткое содержание:

Материалистическая диалектика не включена в научный материализм, потому что пользы для мышления от её постулатов не обнаружено. Общественное сознание и общественное бытие, а также индивидуальное сознание и индивидуальное бытие влияют друг на друга, при этом сознание влияет на бытие незначительно, а бытие определяет сознание полностью. Религиозный тип мышления бывает вреден для биологической задачи человека и для развития общества, когда он заставляет верующего использовать неэффективные методы мышления; при этом сама по себе вера в существование бога не приносит вреда и толерантно принимается научным материализмом. Перемещения во времени невозможны, если действительный мир таков, каким он представляется в научном материализме; чтобы такие путешествия были возможны, мир должен быть идеалистическим и даже волшебным. Идея об искривлении пространства-времени в общей теории относительности подкреплена довольно противоречивым основанием и должна быть пересмотрена. Так называемая антиматерия по определению является материей.

Глава 13. Некоторые частности знания об основной биологической задаче человека

Среди различных положений научного материализма более всего на понимание жизни и развития общества влияет знание об основной биологической задаче человека. Умение видеть за любым человеческим поведением выполнение ОБЗЧ делает социальные взаимодействия хорошо понятными и легко прогнозируемыми. Давайте рассмотрим некоторые понятия и явления исходя из нашего знания об ОБЗЧ.

Средства массовой информации

Очень часто люди ожидают от СМИ правдивого и объективного освещения мировых событий и возмущаются, когда встречают случаи, где СМИ действуют иначе. В их представлении деятельность организаций, причисляемых к СМИ, должна основываться на безусловно альтруистической позиции, на самоотверженном служении обществу. Но деятельность СМИ – не выполнение программы на электронном устройстве и не идея, которая волшебным образом воплощается в реальность, а слаженная работа коллектива людей, поступки и решения которых неотделимы от их объективных интересов. Когда репортёр ищет материал для наполнения газеты или телеэфира, он старается найти нечто такое, что сиюминутно привлечёт больше внимания общественности и сделает его более известным и более ценным для организации. Таким образом репортёр надеется продвинуться в карьере и заработать больше денег, при этом игнорируя потребность общества быть разносторонне информированным, чтобы эффективно развиваться. Когда редактор изучает подготовленные сотрудниками материалы и решает, какие из них опубликовать, он, с одной стороны, исходит из таких же соображений и преследует промежуточную цель сделать собственную организацию более востребованной и конечную цель сделать себя богаче, а с другой стороны, он обязан оценивать все материалы в соответствии с заданной ему повесткой. Дело в том, что каждым таким коллективом управляет либо частный собственник, либо группа таких собственников, либо представители государства. При этом следует понимать, что государство есть лишь идея, и представители государства на самом деле представляют группу лиц, которая в данный момент контролирует власть. Все эти люди также действуют в своих объективных интересах. Они оценивают общественные и экономические процессы, своё место среди них и свои возможности, рассчитывают влияние тех или иных новостей на общественное сознание и приказывают – да-да, именно приказывают – редакторам информировать массы людей только о таких событиях и только такими способами, которые помогают им, собственникам, занять лучшее положение в обществе. Редактор и все другие сотрудники вынуждены подчиняться, потому что боятся потерять работу. Ровно каждым человеком в этой системе движут его биологическая задача и, следовательно, стремление к наивысшему персональному благу. Было бы крайне наивно полагать, что СМИ работают как-то иначе.

Если вам кажется, что порядочный человек на месте собственника СМИ обязательно нанял бы порядочного редактора и занимался бы чистым альтруизмом, попробуйте представить, что вы почувствуете, если вам предложат никогда не есть вкусной еды, не путешествовать с целью развлечения, не жить в хорошем доме и не спать в удобной кровати, пока на планете есть нищие и голодные. Хотя вы, скорее всего, сочувствуете голодающим людям на всей планете, отказ от следования собственной биологической задаче должен ощущаться вами крайне чуждо и неприятно. Точно так же и собственник СМИ не может отказаться от удобств, которые приносит ему избирательное донесение информации до населения. Сначала он тешит себя мыслью, что его деятельность не приводит к убийствам людей и что поиметь для себя немного выгоды – это полностью безобидное стремление. В дальнейшем, когда дезинформация населения всё-таки приводит к массовому насилию и в том числе убийствам, он может позволить себе равнодушное отношение, потому что сам не является непосредственным участником этих событий и не видит пострадавших у порога своего дома. Кроме того, человек, не изучивший подробно научного материализма, обычно искренне не представляет, зачем ему следовало бы заботиться о благополучии других. Религиозные учения в значительной мере помогают в этом, но и они не дают исчерпывающих ответов.

Исходя из такого состояния вещей, следует понимать, что деятельность современных СМИ лишь в некоторых случаях может оптимально соответствовать выполнению вашей биологической задачи; такое совпадение следует считать счастливой случайностью, и вы никогда не сможете предсказать, когда она произойдёт и когда повторится. В основном же СМИ доносят до вас картину мира, которая обслуживает чью-то чужую биологическую задачу, а не вашу. Требуется очень бдительный критический подход, отточенное грамотное мышление и тщательная работа с различными источниками, чтобы из информации, публикуемой в различных СМИ, получать более-менее верное представление о реальности.

Коррупция государственных служащих

В современном мире принято строго осуждать коррупцию чиновников. При этом о коррупционерах в основном говорят так, будто они являются вырожденцами общества, коварными предателями, которые из-за собственного бесчестия выбрали преступный способ жизни, противный любому нормальному человеку. Многие граждане, осуждающие коррумпированных политиков, судей или администраторов государственных предприятий, искренне считают, что те являются досадными случайностями на теле общества и что если посадить их в тюрьму или уничтожить, то общество наконец сможет зажить благополучно. Между тем коррупция является абсолютно естественным и прогнозируемым следствием основной биологической задачи человека. Её возникновение при определённых условиях так же закономерно, как падение на землю подброшенного камня, и на каждый преданный огласке случай коррупции приходятся сотни или тысячи неизвестных случаев. Обществу следует отбросить наивные заблуждения, что причина заключается в отдельных неправильных людях, и ясно взглянуть на механизм возникновения коррупции.

Как мы помним из главы о благе, взвешенное убеждённое стремление к общественному благу невозможно без осознания проблемы экзистенциального страдания и синергического свойства слаженного коллектива. Религиозные постулаты могут значительно способствовать здоровой организации общества на самом нижнем уровне, но часто мешают развитию общества, когда дело касается оценки научных достижений, сложных экономических отношений, политических процессов и многих других аспектов жизни современного человечества. В итоге даже религиозный человек на государственной должности часто не имеет интеллектуальной возможности знать, почему он должен переживать о благополучии других людей, в особенности тех, у кого уже есть крыша над головой и приемлемый доход. И поскольку его естественное стремление к наивысшему персональному благу никуда при этом не исчезает, у такого чиновника неизбежно сохраняется тип поведения, когда он больше думает о собственном благе, чем об общественном. Вполне закономерно, что он стремится использовать своё служебное положение для улучшения собственного благополучия. И когда речь идёт не о явных преступлениях, понятных даже ребёнку, такой чиновник часто бывает неспособным понять, каким образом то или иное его отступление от законных норм вредит обществу и каким образом надлежащее исполнение им служебных обязанностей помогает обществу. В таких условиях помешать ему нарушить закон может только страх наказания. Это автоматически означает, что как только возникнет ситуация, где чиновник может получить большую личную выгоду и при этом он будет убеждён, что останется безнаказанным, он непременно воспользуется этой возможностью; ожидать от него другого поведения означало бы незнание даже основ устройства человеческой психики.

Это есть первая стадия коррупции, когда чиновник оправдывает себя тем, что он исправляет своё незаслуженно бедственное материальное положение, что он только взял предложенное, а не украл, что он даёт лучшую жизнь своим детям и что он отказывался от участия в явно вредоносных для общества коррупционных сговорах, где, например, сироты в детском доме были бы лишены нормального питания. К сожалению, даже многие читатели, протестующие против коррупции, на данной стадии не смогут предложить более убедительное объяснение, в чём состоит преступление такого чиновника, чем общий постулат о необходимости соблюдать законы. Каждый такой читатель, оказавшись в аналогичных условиях, выбрал бы деньги вместо соблюдения внешне красивых, но плохо обоснованных лично для него принципов.

Когда чиновник осуществляет ряд коррупционных махинаций и всякий раз остаётся безнаказанным, его психика начинает деформироваться специфическим образом. Это подобно эффекту анонимности в интернете и эффекту маски на лице провокатора во время гражданских беспорядков. Дело в том, что вся общественная мораль построена на взаимодействии множества субъектов и на осознании последствий, к которым приведут разные типы поведения в присутствии других людей. Именно эти последствия в виде поощрений и наказаний заставляют людей корректировать своё поведение и проявлять себя лишь определённым оптимальным способом. Когда человек знает, что он может высказываться или совершать агрессивные действия, не будучи при этом опознанным, он знает, что не будет наказан, и необходимость придерживаться общепринятых норм морали для него исчезает. С этого момента он может стремиться к наивысшему персональному благу любым удобным для себя способом и не обращать внимания на чувства других людей. То же самое происходит с чиновником, которому удалось скрыть ряд своих незаконных действий. Если вначале он утешает себя тем, что никому не причинил вреда, постепенно он начинает интуитивно осознавать, что заботиться о чувствах других людей попросту нет нужды. Развиваясь в этом направлении, он морально черствеет всё больше и больше и впоследствии может решиться на явные уголовные преступления, в том числе самые низкие.

Но даже если у конкретного человека есть необходимое образование и он хорошо представляет себе силу коллектива и проблему развития общества, отсутствие рядом с ним людей с похожими взглядами будет для него свидетельством невозможности выстроить продуктивный коллектив. В таком случае он будет осознавать тщетность своих потенциальных попыток изменить мир к лучшему, и, не имея возможности эффективно развиваться на пути достижения наивысшего общественного блага, он будет демотивирован необходимостью обслуживать рутинные процессы в течение многих лет, в то время как его коллеги занимаются воровством и не уважают его честный труд, а рядовые граждане даже не знают о его существовании. Если такой человек очень глубоко проникся проблемой экзистенциального страдания, он может превозмочь искушения, сознательно отказаться от сверхпотребления и жить скромной жизнью, работая честно и в свободное время развиваясь интеллектуально. Если же его картина мира замутнена и он не дорос до хорошего понимания бытия, то велик шанс того, что персональное благо будет для него приоритетной целью, а общественное благо – просто соблюдением приличия, необходимость которого для него недостаточно ясна. В таком случае, даже управляя вверенными ему процессами с желанием принести пользу обществу, он всё равно пойдёт на незаконное получение выгоды в таких делах, где вред обществу для него неочевиден. Тогда он будет подвержен уже известному нам эффекту безнаказанности и постепенно будет решаться на всё более тяжкие преступления.

Вам нет нужды подробно вникать в психологию различных стадий коррупции. Но следует всегда помнить самое важное – что без понимания, ка́к достижение общественного блага связано с достижением блага персонального, всякий индивид всегда будет заниматься только последним. Следование биологической задаче сделает его постоянной стратегией стяжательство, сверхпотребление и стремление как можно выше продвинуть в обществе себя и своих потомков. Объявление таких людей ненормальными антинаучно, а вставшие на их места другие люди постепенно превратятся в таких же коррупционеров; прогресс может случаться только в отдельных случаях, но общая статистика останется неизменной. Что же касается эффективных методов преодоления коррупции, об этом мы поговорим в следующем, более общем разделе.

Мораль и закон

Многие люди подвержены идеалистическому убеждению, что законы достаточно эффективно управляют обществом и что для наступления гармонии в общественных отношениях нужно лишь придумать и принять некоторый набор законов. Но опыт борьбы с коррупцией показал, что введение ограничительных законов и политика охоты на ведьм не может излечить общество от этой проблемы. За последние десятилетия в Китае за коррупцию были наказаны миллионы чиновников, из них сотни тысяч получили большие тюремные сроки и десятки тысяч были расстреляны. Вполне очевидно, что эти методы так и не смогли остановить коррупцию, при этом образованные ценные кадры уничтожаются и просто отстраняются от управления постоянно, что доставляет государственному аппарату дополнительные проблемы. Гораздо лучший эффект даёт политика прозрачности и положительной мотивации, когда чиновников сажают в стеклянные кабинеты, заставляют их публично отчитываться о результатах их деятельности и увеличивают им оклады. Но высокие оклады не могут сравниться с потенциалом незаконного обогащения высокоуровневых чиновников, а другие названные меры лишь повышают для них вероятность наступления наказания за незаконные действия и не меняют их отношения к обществу, поэтому постепенно даже в усложнённых условиях они находят способы совершать махинации безнаказанно и продолжают свою преступную деятельность.

Что же в это время происходит в других сферах общественной жизни? Существует великое множество законов и указов, регулирующих общественное поведение, но люди продолжают курить и принимать спиртное в неположенных местах, сорить на улицах и в подъездах домов, рисуют граффити на чужой собственности и превышают скорость на дорогах. Также законы предельно ясно описывают правила контроля воздушного пространства и правила пересечения государственной границы, но некоторые таможенники и авиадиспетчеры регулярно пропускают через границу грузовики и воздушные суда с крупными партиями наркотиков. Спортсмены принимают допинг, торговые сети продают просроченные продукты питания, а производители добавляют в эти продукты запрещённые вредные ингредиенты. Нарушение законодательно установленных норм происходит постоянно и повсюду, и чаще всего это случается не по ошибке, а намеренно. Люди идут на такое поведение, потому что заботятся только о собственном благе и попадают в ситуации, где они убеждены, что останутся безнаказанными. Чтобы внешним воздействием заставить человека безупречно соблюдать законы, нужно было бы приставить к нему представителя власти, который наблюдал бы за ним круглосуточно. Но чтобы такой представитель власти безупречно выполнял свои обязанности и не вступил в сговор с гражданином, за которым ему поручено наблюдать, к нему также пришлось бы приставить наблюдателя. Очевидно, что проблема повторялась бы рекурсивно и решить её таким способом нельзя.

Как видите, закон не является силой, прямо воздействующей на общество; он только сообщает людям размер наказания, которое их ждёт, если их поведение выйдет за определённые рамки, и только если об этом станет известно властям, и только если власти смогут привлечь их к ответственности. Это делает взаимодействие с законом похожим на спортивную игру: где людям хватает ловкости обойти его, они его обходят. Нужно штрафовать наёмных работников, но трудовое законодательство не допускает денежных штрафов? Вознаграждение работника разбивается на окладную часть и премию – для невыплаты премии всегда можно найти основания, и технически это не является штрафом. Компания получила большую прибыль, но нужно заплатить высокий налог? Заключается договор оказания услуг со сторонней компанией, которая принадлежит близкому родственнику и обладает правом льготного налогообложения, после чего деньги переливаются в неё. Всякий раз, когда закон ограничивает очередную уловку, люди изобретают новую.

Ещё одна проблема закона заключается в его значительном отставании от происходящих событий. Дело в том, что закон не может возникнуть моментально, по первому желанию любого гражданина. Когда в обществе возникает конфликтный прецедент нового типа, требующий регулировки, он крайне редко сразу же привлекает необходимое внимание властей. Когда возникает множество аналогичных случаев и растёт число связанных с ними жалоб, это поручают изучить профильному министерству. Там консультанты собирают необходимые данные, аналитики их оценивают, руководители принимают решение, и так возникает законопроект, который ещё должны проверить специалисты министерства юстиции, внести в него необходимые правки и только затем передать в парламент на рассмотрение. При чтении законопроекта часто оказывается, что большинство парламентариев не согласны с отдельными его положениями, и законопроект отдаётся на доработку. После двух-трёх чтений законопроект наконец обретает статус закона. В разных странах эта последовательность может отличаться, в том числе быть значительно сложнее, но её приблизительная суть всё же такова. Как вы, наверное, догадываетесь, даже при очень благоприятном развитии событий новый закон может появиться лишь через несколько месяцев после первого возникновения ситуации, требующей регулировки, а иногда это занимает годы и даже десятилетия.

Но всё это не может сравниться с теми ужасами, которые случаются, когда какие-либо общественные отношения или сферы хозяйственной деятельности не урегулированы законодательно. Ярким примером здесь является деятельность американской химической компании DuPont, которая в течение многих лет практиковала погребение у водоёмов близ Паркерсбурга, Западная Вирджиния, сильнейшего токсина и канцерогена – перфтороктановой кислоты. На тот момент оборот многих химических веществ уже был урегулирован законами США, но когда данное вещество впервые произвели, никто не знал его свойств, и оно не вошло немедленно в обновлённый список контролируемых веществ. Позднее, когда собственники компании узнали о чрезвычайно высокой токсичности перфтороктановой кислоты, они не спешили сообщать об этом властям, потому что связанное с ней производство тефлона приносило им очень большие деньги. Они понимали, что до внесения правок в регулирующий закон неправильное обращение с этим ядом не грозит им уголовной ответственностью, и просто закапывали его в землю сотнями тонн, чем нанесли непоправимый ущерб экологии, здоровью десятков тысяч людей и привели к массовому вымиранию домашнего скота в болезнях и муках.

Есть ли у человечества более эффективное средство для управления обществом, чем законы? К счастью, да, есть. Что примечательно, это средство появилось у нас на тысячи лет ранее, чем были записаны первые законы. Имя ему – мораль.

Мораль – это свод правил поведения в обществе, которые помогают ему избежать внутренних конфликтов и соединяться в коллективы. Иными словами, это необходимый способ адаптации людей к проживанию в составе группы с целью лучшего выполнения биологической задачи. Любой человек с самого раннего детства познаёт и усваивает такие правила одно за другим. Случается, что конкретный индивид может не принять одно или несколько правил, но практически невероятно, чтобы он отверг их все, – это возможно только при тяжёлом психическом расстройстве. Моральные нормы могут быть донесены в виде общих расплывчатых идей, а могут быть подробнейшим образом объяснены научно, но в каждом из случаев, если человек убеждён, что эти правила помогают ему жить более стабильно и благополучно, он принимает их как естественную часть своей картины мира. Например, детям объясняют, что слабые люди не могут за себя постоять, но несмотря на это они могут приносить обществу много пользы – например, женщины, несмотря на свою относительную физическую слабость, дают жизнь вообще всем людям, а учёные двигают технический прогресс вперёд, не используя силу, – и поэтому слабых людей нужно защищать. Если ребёнок растёт в таких условиях, что у него не возникает серьёзного конфликта с обществом и протеста против него, он согласится, что такой тип поведения рационален, и примет его как норму.

Эти мировоззренческие установки, в отличие от законов, имеют упреждающий эффект: при взаимодействии индивида с социумом они заставляют его воздержаться от многих поступков, которые навредили бы другим людям. На самом деле для соблюдения им моральных норм даже не требуется никаких законов: индивид и так знает, что приемлемо и полезно для развития общества, а что нет. Разумеется, мораль не так развита, как современные законодательные системы, и потому недостаточно эффективна во многих сложных случаях, но её силу для организации здорового общества трудно переоценить. Люди, движимые моралью, не травят природу токсичными отходами, не участвуют в торговле наркотиками, не крадут, не грабят и даже не рисуют граффити на чужих стенах. Если они знают, что не понесли бы наказания за свои преступные действия, это никак не отражается на их выборе. Люди, движимые моралью, повсюду несут с собой продуктивный образ жизни: они учат ему детей и взрослых, приносят его на новые территории, следят за соблюдением морали в тех ситуациях, куда не достаёт внимание властей.

В связи с этим мораль гораздо лучше, чем законы, способствует выполнению нашей биологической задачи и достижению наивысшего общественного блага. Более чисто не там, где убирают, а там, где не сорят, поэтому для благополучного развития общества мы должны направлять максимальные усилия на донесение до каждого его участника хорошо обоснованной доброй морали. Законы при этом должны выполнять роль уточняющих инструкций для множества неочевидных случаев, которые требуют безотлагательных ответственных решений, – прочесть готовую действующую норму, о которой известно, что она одобрена обществом, бывает гораздо быстрее, чем вывести необходимую стратегию поведения самостоятельно путём рассуждения.