Научный материализм

Индивидуальная субъективная шкала времени

Невозможность обогнать сознанием естественный ход событий и заглянуть в будущее постоянно будоражила умы людей. В связи с природным свойством мозга стремиться постичь всё неизведанное эта информационная пустота стала вызывать тревогу и инстинктивный страх, к которым позднее присовокупилось экзистенциальное страдание. Когда животное боится незнакомого предмета или неисследованной норы, оно стремится держаться от такого объекта на расстоянии, чтобы избежать непредвиденной опасности; отойдя на безопасную дистанцию, животное успокаивается. Человек же оказался в положении, когда неизведанный объект находится прямо внутри его сознания и от него нельзя убежать. В связи с этим люди никогда не оставляли попыток заглянуть в своё будущее всеми возможными способами. На протяжении тысяч лет в разных культурах к шаманам и жрецам обращались, чтобы те предоставили информацию из будущего, щедро одаривая их за предоставляемую услугу, но и нередко убивая их во гневе, если информация оказывалась неверной. Даже сегодня, по прошествии эпох, всё ещё многие люди обращаются к гадалкам, астрологам и экстрасенсам, чтобы узнать своё будущее. И хотя для таких «специалистов» существует премия Фонда Джеймса Рэнди в размере миллиона долларов за доказательство их паранормальных способностей, в том числе за способность предсказывать будущее, и хотя никто пока этой премии не получил, люди продолжают обращаться к шарлатанам, не теряя надежд. Это явное свидетельство того, какое важное место заняло в сознании людей их стремление видеть своё будущее, и знание об основной биологической задаче живых существ говорит нам, что иначе быть и не могло.

Итак, у древних людей на определённом этапе сформировалось интуитивное представление, что ход событий в природе имеет определённую стабильную скорость и не поддаётся изменению, будто его движет какая-то расчётливая неведомая сила; укреплялось и прояснялось представление о том, что этот процесс неотвратим и заканчивается смертью индивида. Как читатель, вероятно, догадывается, это была хорошая почва для обожествления времени. Ощущения людей медленно прогрессировали в сторону выделения в сознании времени как отдельной абстрактной сущности.

Представление о времени как о самостоятельном процессе, который выходит за рамки жизни индивида

Шло время, и условия жизни людей продолжали улучшаться. Около трёхсот тысяч лет назад произошёл феноменальный технологический прорыв – люди повсеместно научились пользоваться огнём. Это событие окончательно определило судьбу человека как вида, сделав его истинным королём природы. Использование огня беспрецедентным образом сместило энергетический баланс человеческих организмов в выгодную сторону – настолько сильно, будто и в самом деле мифический титан Прометей принёс людям огонь с Олимпа, даровав им тем самым могущество и свободу. Вот лишь некоторые последствия освоения огня людьми:

1. При неизменных окружающих условиях людям теперь требовалось значительно меньше пищи для выживания. Науке известно, что наибольшая часть потребляемых человеком калорий используется для поддержания температуры тела и лишь наименьшая часть тратится на механическую работу. Возможность греться у костра привела к снижению потребности человека в еде.

2. Огонь сделал возможным получать гораздо больше калорий из мяса. От природы человеческий организм приспособлен лишь к малым порциям мяса; для усваивания значительных порций нужно либо иметь гораздо более агрессивный желудочный сок, как у хищников, либо переваривать еду месяц без движения, как это делают некоторые змеи. Термическая обработка позволила сделать мясо более мягким, и его стало возможно разжёвывать, а не только глотать кусками. И хотя термическая обработка ухудшает усвоение мяса через предотвращение так называемого индуцированного аутолиза (это доказал советский учёный А. Уголев), возможность измельчать пищу многократно повысила доступ желудочного сока ко всему массиву поглощённой субстанции, что значительно ускорило пищеварение и сделало возможным переваривать больше мяса за один приём. К тому же жареное мясо имеет значительно меньший объём, чем сырое, за счёт выпаривания влаги, поэтому удельная питательность еды возросла – наесться впрок стало проще.

3. Термически обработанная еда автоматически была избавлена от микробов и паразитов, что делало её максимально безопасной и снижало число болезней.

4. Термическая обработка позволила дольше хранить еду в условиях положительных температур, не давая ей испортиться.

5. Термическая обработка позволила превратить в еду множество предметов, которые ранее нельзя было есть: некоторые коренья, плоды, а с появлением сосудов для варки – зерно, некоторые листья, травы.

6. Огонь хорошо отпугивал диких зверей и таким образом позволил более свободно перемещаться по местности. Кольцевой вал из колючего кустарника и постоянно поддерживаемый в центре огонь позволяли осуществить безопасную ночную стоянку посреди леса с голодными хищниками.

7. Обожжённый заострённый конец деревянного копья был гораздо плотнее при уменьшенном объёме по сравнению с копьём из свежесрубленной или высохшей ветки. Такое копьё лучше пробивало звериную шкуру.

В таких новых условиях выживание людей значительно упростилось, а в их обиходе стали появляться всё новые и новые предметы. Помимо нарастающих стимулов для усложнения мышления, человек также стал получать больше энергии и больше свободного времени для раздумий. Вполне вероятно, что именно в этот период стала нарастать социальная дифференциация людей, появились первые трактовки различных природных явлений, зародились первые суеверия и религиозные культы. Помимо этого, у людей появилась возможность больше поразмышлять о том, что со смертью живого существа и окончанием его собственной шкалы времени природные процессы не останавливаются, а продолжаются в неизменном виде. Постепенно у людей формировалось представление, что есть некий глобальный независимый постоянный ход времени, для которого каждый индивид является лишь временным участником. Это представление продолжало развиваться и окончательное формальное выражение получило после следующего грандиозного технологического прорыва – освоения людьми земледелия около одиннадцати тысяч лет назад. Земледелие позволяло добыть значительно больше пищи с той же территории, чем собирательство, а оседлая жизнь позволяла развивать поселения, делая их более защищёнными от атак диких зверей. На этом этапе, пожалуй, только внутривидовая конкуренция и отсутствие знаний о гигиене и медицине удерживали скорость развития общества на крайне низком уровне, если оценивать его по современным меркам. Но если сравнивать с предыдущими периодами становления человечества, то с появлением земледелия изменения материальной культуры стали происходить с феноменальной скоростью, и с тех пор преобразования общественного бытия разительно обогнали по скорости биологическую эволюцию. Выживаемость и благоустроенность людей отныне зависела гораздо больше от их социального положения, чем от генетического соответствия локальным природным условиям. Возникла значительная прослойка людей, чья жизнь не проходила в постоянном поиске пищи или тяжёлом труде; вместо этого они могли предаваться размышлениям. Именно среди них возникали первые математики и философы, и благодаря им в обществе впервые появилось некое зачаточное подобие науки. Несколько тысяч лет такой общественной жизни привели к изобретению первых календарей, которые и стали тем самым формальным выражением человеческих представлений о времени. Люди придали времени статус некой мистической силы с собственными законами и правилами и окончательно признали его существование вне человеческого сознания, хотя, как мы помним, зарождение ощущения времени в мышлении человека было обусловлено простой необходимостью эффективно работать с накопленным опытом в мире, где материя постоянно движется. Приняв такой суеверный подход в качестве безусловной нормы, люди с тех пор всегда подменяли понятия, и, сравнивая события с материальными изменениями внутри часов, они не говорили, что часы выступают эталоном материальных изменений, а говорили, что они измеряют самостоятельную внешнюю сущность – время. Это суеверие прошло через тысячелетия, дожив до века искусственного интеллекта, и люди по сей день не могут самостоятельно осознать, что, пользуясь часами, они сравнивают случайные материальные события своей жизни с эталонными материальными изменениями в часах.

Тем не менее даже при развитой материальной культуре представление древних людей о времени всё ещё не было таким, как сегодня. Современным детям в течение первых нескольких лет их жизни закладывают хотя бы очень общее представление об истории. Им рассказывают, что когда-то давно были построены египетские пирамиды, а ещё ранее по земле бегали полуголые дикари с копьями, в то время как сейчас за окном взлетают самолёты, а на столе стоит компьютер. У детей таким образом формируется глобальное представление о неразвитом прошлом и обнадёживающем будущем, которое сулит великие свершения; время при этом предстаёт в виде координатной оси, которая простирается от некоего нуля, где интуитивно ощущаются полный хаос и отсутствие жизни, к великим и грандиозным временам, где человек победит законы природы и будет всесилен. Такое мировоззрение постоянно подкрепляется развитием технологий: отовсюду постоянно приходят новости о новых и новых полезных изобретениях, которые дают человечеству больше возможностей. Для примера: я сам родился в период, когда на промышленных заводах ещё использовали станки с бумажными перфокартами, и в домах у меня и моих знакомых не было ничего более технологически продвинутого, чем телевизор, радио и стационарный телефон; в данный же момент у любого посетителя дешёвого супермаркета в кармане лежит компактный смартфон, который подключён к всемирному интернету и одним нажатием кнопки делает яркие цветные фотографии, причём некоторые модели уже делают это буквально в кромешной темноте.

Ничего подобного не было в жизни древних людей. Они рождались и умирали в приблизительно одинаковом технологическом окружении, их отцы и деды не рассказывали им о временах, когда всё было иначе, потому что сами жили так же. В связи с этим мир в представлении древних людей был в значительной степени стабильным – никаких явных отличий прошлого и будущего для них не существовало. Зато на представление людей о времени неизбежно влияла цикличность многих наблюдаемых ими процессов. Люди привыкли, что солнце восходит, описывает дугу по небосводу, чтобы затем спрятаться и через время появиться вновь; луна в то же время неотвратимо совершала свой месячный небесный цикл; за сезоном дождей приходил засушливый сезон, либо за летом приходила зима, и затем снова лето; дети вырастали, становясь взрослыми, у них появлялись свои дети, затем у тех свои, и они также взрослели, старели и умирали; все эти циклы повторялись бесконечно, и, судя по рассказам стариков и преданиям, так было всегда и никогда не было иначе. В связи с этим, как подсказывают нам историки, с древних времён и по Средние века включительно люди представляли себе время не как линейную шкалу, а как вращающееся колесо. Люди верили, что они проживают один и тот же цикл раз за разом и что всё обязательно вернётся туда, откуда начиналось, и снова повторится. В Новой истории это представление начало разрушаться и постепенно превращалось в современное, но лишь для наименьшей части общества: крестьянское большинство не получало образования и не имело доступа к результатам научных открытий. Наконец, жизнь в новейшей истории с её активными индустриализацией и урбанизацией привела к глобальному изменению мироощущения у основной массы людей, в том числе к изменению представления о течении времени.

Восприятие времени в древности и Средневековье

Во все вышеописанные времена нигде в природе не существовало и сейчас не существует объекта, который соответствовал бы понятию «время» и который можно было бы найти, воспринять и изучить; не было и нет эталона, на который можно было бы равняться при описании времени. Пространственные измерения, хотя и являются математической абстракцией и изобретением человеческого ума, всё же хотя бы имеют образное выражение в мире, данном нам в ощущениях: когда мы говорим о длине, ширине и высоте, мы можем довольно легко показать друг другу, что они означают на практике, и найти проявления этих понятий в каждом участке реального мира. Более того, невозможно представить себе ни материю, ни пространство, чтобы в них нельзя было производить такие измерения, и это подталкивает к заключению, что протяжённость в трёх измерениях является неотъемлемым постоянным свойством пространства и материи, которое не зависит от наблюдателя. Таким образом, хотя пространственные измерения не являются реальными предметами, они хотя бы являются свойствами реальных предметов. Когда же речь заходит о времени, всё гораздо более запутанно. Люди наблюдают движение материи и приходят к выводу, что существует время, а иногда также заключают, что оно есть нечто объективно-реальное. При этом изобразить время не представляется возможным, равно как и объяснить, что это за объект и где он находится. Если время – это не предмет, тогда что? Возможно, время – это процесс? Но все мыслимые процессы всегда образно различимы, независимо от того, происходят ли они с материальными предметами или образами в сознании, и когда мы наблюдаем падение древесного листа или полёт птицы, то мы только и распознаём падение и полёт соответственно, не находя при этом глазами дополнительного отдельного процесса – времени, а только домысливая его. Тогда, возможно, время – это сила, которая приводит в движение материальные процессы? Но сила есть физическая величина, мера, вымышленная характеристика предметов, она не может существовать в реальности. Возможно, время – это закон природы? Но закон – это мысленное обобщение множества событий или состояний в реальном или вымышленном мире, то есть мыслительный инструмент, а не что-то объективно-реальное.

Чтобы не запутаться в этом месте, давайте вспомним, что научный материализм предполагает наиболее вероятным состоянием вещей существование вне нашего сознания единого для всех телесно представленного мира, который существует независимо от наличия мыслящих существ и их восприятия и который здесь называется действительным миром. На примере Владимира Ленина мы разобрались, что под объективной реальностью материалисты склонны подразумевать либо точно такой мир, либо что-то подобное. Когда мы взаимодействуем с материей, мы всё более освобождаемся от плена примитивного реального мира в нашем сознании и можем всё лучше и лучше понимать состав действительного мира и свойства предметов в нём; когда мы наблюдаем участки с минимальным содержанием материи, мы можем также строить заключения о пространстве. Но нет достаточных оснований утверждать, что силы и законы являются объективной реальностью, то есть относятся к действительному миру: у нас попросту нет опыта, который показывал бы наличие в действительном мире таких сущностей, и даже свойствами предметов они не являются, в отличие от пространственных измерений. Закон описывает, как движется материя, но сам при этом является идеей, а не творением природы, которое самостоятельно существует, движется и качественно изменяется независимо от человеческого сознания.

Исчерпав идеи, каким образом время может быть объективно-реальным, то есть являться частью действительного мира, я пришёл к следующему заключению:

– скорость есть вымышленная абстрактная характеристика, помогающая описывать движение материи;

– сила есть вымышленная абстрактная характеристика, помогающая описывать движение материи;

– удельная теплоёмкость есть вымышленная абстрактная характеристика, помогающая описывать движение материи;

– электрическое сопротивление, момент импульса, трение скольжения, мощность и частота колебаний суть вымышленные абстрактные характеристики, помогающие описывать движение материи…

– время есть вымышленная абстрактная характеристика, помогающая описывать движение материи.

Для ясности картины мира очень важно осмыслить этот тезис, но не стоит воспринимать эту формулировку как определение времени, потому что здесь отражён только общий смысл этого понятия, выводящий его из категории объективно-реальных сущностей. В самом деле, я не вижу причин, почему такое вездесущее и очевидное явление, как движение, должно восприниматься нами как простое свойство материи, а время – как некий самостоятельный объект, существующий отдельно от материи. Что же касается определения времени, мне оно видится таким:

время – это физическая величина, передающая, сколько произошло эталонных изменений материи, пока происходило данное изменение материи.

Если вы попробуете отследить историю появления единиц измерения времени, то быстро убедитесь, что реальная ситуация всегда соответствовала этому определению: время всегда измеряли суточными, лунными и годовыми циклами. Когда люди вводили последовательно часы, минуты и секунды, ничего не менялось: их выражали определёнными частями от целого – суток. В 1960 году научное сообщество приняло за основную единицу отсчёта времени секунду, но выразили её через годовой планетарный цикл. И только в 1967 году измерение времени претерпело значительное изменение – секунду стали выражать через поведение атома цезия. Но, как вы можете видеть, неизменно во всех этих случаях за эталон принимались материальные преобразования, которые затем сравнивали с другими материальными процессами. Образующееся в результате такого сравнения отношение величин можно называть или не называть временем, но сравнивается всегда материя с материей.

При таком видении времени значительно упрощается восприятие курьёзных тезисов теории относительности: если ранее было трудно понять, как время может искривляться, как можно воздействовать на объект без материальных проявлений и определённого местонахождения, то теперь стало ясно, что поведение изменяется у материи. Вполне допустимо, что при определённых условиях материальные процессы могут ускоряться и замедляться на всех уровнях, – почему нет, если обратного не доказано. Это гораздо легче понять и принять, и, полагаю, с таинственностью времени можно на этом покончить.

Краткое содержание:

Время есть не объект и не очевидное наблюдаемое свойство пространства или материи. Время – это физическая величина, передающая, сколько произошло эталонных изменений материи, пока происходило данное изменение материи. Эта абстракция постепенно появлялась в мышлении сложных многоклеточных животных в процессе эволюции и помогла им гораздо лучше приспособиться к условиям среды. В связи с некоторыми особенностями доисторического развития сознания людей время стали считать реальной частью мира, наравне с пространством и материей. Научный материализм устраняет эту ошибку, проясняя действительный смысл понятия времени.

Глава 10. Знание. Истина. Факт

Итак, мы разобрались с понятием «реальный мир» и даже дополнили его пониманием времени. Это уже неплохое начало, чтобы учиться мыслить грамотно, но всё же недостаточно, чтобы эффективно познавать мир. Изученные нами понятия в первую очередь были важны для построения индивидуальной картины мира. Но поскольку познание гораздо выгоднее осуществлять коллективными усилиями, людям нужны эффективные способы обмена информацией, что подразумевает наличие соответствующей понятийной базы. Одно из важнейших понятий, которое помогает передавать при общении отношение индивида к определённому набору информации, – знание.

Изучая мир, данный нам в ощущениях, мы периодически открываем некие новые принципы устройства либо действительного мира в целом, либо его отдельных частей. Если мы достаточно точно и безошибочно определяем такие принципы, то эта вновь открытая информация может быть актуальной для нас в течение очень долгого времени, повышая нашу эффективность при решении жизненных задач. К примеру, поведение земной гравитации остаётся весьма стабильным на протяжении миллионов лет; его главные закономерности были описаны людьми несколько веков назад и с тех пор лишь обросли множеством мелких подробностей, которые не меняют общей картины этого поведения в пределах земных условий; это позволяет делать точные расчёты при планировании строительства, полётов, стрельбы и других задач. Наша биологическая задача диктует нам, что открытие максимально надёжной и актуальной информации об устройстве мира является для нас обязательной и постоянной целью. На пути к этой цели, в зависимости от степени осмысления информации, собранных отзывов о ней и проверки её на практике, мы можем проходить несколько стадий отношения к интересующим нас аспектам бытия:

1. Полное невежество – когда мы не знаем вообще ничего об интересующем нас предмете и любая наша попытка использовать его в нашей деятельности является риском, даже величина которого не поддаётся оценке.

2. Догадка, подозрение, гипотеза – когда у нас есть малое количество разрозненных данных, которые невозможно истолковать однозначно, но появляются первые версии полной картины, которые помогают сузить направленность дальнейших исследований и таким образом ускорить продвижение к цели, а также становятся возможными первые, пусть и ненадёжные, оценки рисков.

3. Сомнение – когда собранная информация начинает демонстрировать определённый паттерн и догадки начинают обрастать основаниями; возникает шанс встать на верный путь исследования, забросив все прочие, и таким образом многократно приблизить цель, но риск ошибиться всё ещё высок.

4. Теория – когда у нас имеется значительное количество информации о предмете, вся она укладывается в определённую связную картину и может быть объяснена некими общими законами, а новые собираемые данные не противоречат этой картине; вероятность ошибок на этой стадии падает до минимума, а цена их обычно невысока: применение хорошо работающей теории редко приводит к катастрофам.

5. Уверенность – когда теория в течение длительного времени и при большом количестве новых данных показала себя неизменно эффективной либо когда поступило подтверждение сформированного у нас представления о предмете из очень надёжного источника, и мы с минимальными опасениями используем получаемую нами новую информацию согласно утверждённым законам. С наступлением уверенности риски не меняются, ибо уверенность имеет субъективную природу и передаёт только отношение субъекта к информации.

6. Знание – в идеале когда мы определили принципы устройства интересующего нас предмета совершенным способом и отныне можем пользоваться полученной информацией абсолютно безопасно, а фактически когда в течение длительного времени никакие из множества попыток разрушить состоятельность имеющейся у нас теории не увенчались успехом, и от этого не представляется возможным, чтобы предмет был устроен как-либо иначе. Риск ошибиться на этой стадии ещё более низок, но остаётся ненулевым.

Это приблизительный список, но точность в данном случае неважна, главное – понять общую суть. Предполагается, что при изучении различных проявлений действительного мира мы должны проходить путь от невежества к знанию, но не для всех людей это работает одинаково. Давайте рассмотрим, какие бывают различия в процессе познания у людей с разным складом ума.

Отношение к знанию. Грамотно мыслящим людям хорошо известно, что совершенные методы познания недоступны человеку и потому не может быть совершенного знания. Именно поэтому в приведённом выше списке в финальной стадии оговорены идеальный и фактический варианты отношения человека к информации. Грамотно мыслящие люди всегда готовы к сюрпризам бытия и никогда не доверяются знанию всецело и слепо, они просчитывают возможные последствия ошибок и решаются на действие, будучи готовы иметь дело с наихудшим исходом событий. В свою очередь, люди без специальной подготовки без оглядки считают знание совершенным, безупречным, непогрешимым. Применяя различную информацию в своей повседневной деятельности, такие люди не утруждают себя раздумьями и проверками, и если информация, принятая ими как знание, содержит ошибку, для них это может обернуться фатально.

Отношение к уверенности. Грамотно мыслящие люди осознают, что уверенность является лишь личной позицией, отношением к информации и что она не даёт никаких преимуществ относительно строгих выводов из имеющихся данных; напротив, уверенность затмевает разум, отключает осторожность и заставляет человека действовать необдуманно, чем повышает число ошибок и усложняет жизнь. Грамотно мыслящие люди сознательно гонят уверенность прочь от себя и сосредотачивают внимание на своих обоснованных сомнениях в имеющихся теориях. Люди без специальной подготовки не просто полагаются на уверенность, их проблема гораздо глубже. Такие люди очень часто вообще не в курсе существования знания и считают уверенность последней, максимально продвинутой стадией отношения человека к информации. При этом уверенность таит в себе огромную и опаснейшую ловушку для них. Как мы уже разобрали, уверенность наступает, когда теория подтверждалась достаточно долгое время либо когда субъект получил подтверждение из очень надёжного источника. Оба эти варианта одинаково хороши для возникновения у среднего человека уверенности, но при этом люди без тренированного мышления не разбираются в качестве различных источников информации и не могут знать, какие из них в самом деле являются надёжными; они считают таковыми те источники, которые им более приятны, которые более субъективно авторитетны для них или требуют меньше энергозатрат при использовании. Это постоянно приводит к тому, что простое мнение или убеждённость популярной персоны или большого числа людей заставляют индивида из стадии невежества или гипотез моментально перейти в стадию уверенности, которую он считает финальной в познании и потому прекращает дальнейшие исследования предмета. Я называю это когнитивным тупиком; в таком состоянии человек удовлетворяется в одном из аспектов бытия ложной информацией и больше не сможет продвигаться к целостному познанию мира. Люди, которые неспособны увидеть ловушку уверенности, в течение жизни попадают в такой же тупик всё в большем и большем количестве вопросов; их возможности развития от этого блокируются подобно тому, как закупориваются твёрдыми микрочастицами поры в фильтре противогаза. Этот удушающий процесс угнетает жизнь человека всё сильнее и сильнее и превращает его в несчастного маразматика, который более не может хорошо справляться даже с ежедневной рутиной. Счастливая творческая жизнь, полная развития и приключений, для такого человека утрачивается навсегда, если только по счастливой случайности он не переживёт сильнейшее эмоциональное потрясение и не попадёт в круг людей, которые смогут и захотят помочь ему.

Ещё одной проблемой таких людей является их неотвратимая уверенность в том, что они обладают критическим мышлением. Они часто склонны верить так называемым теориям заговоров и легко ставят под сомнение любые действия правительства и научные открытия, не подвергая их должному анализу, но самоутверждаясь при этом в достаточной для себя степени. Они могут яростно очернять полезные идеи, преследовать представителей различных социальных групп и осуществлять террористические акты на основании весьма сомнительной информации, которую они где-либо прочитали или услышали. При попытке указать на их губительную доверчивость по отношению к ненадёжным источникам они убеждённо возражают, ссылаясь на то, что они не согласны со значительной частью информации, которая подаётся им ежедневно, – с их точки зрения, это означает, что они мыслят достаточно эффективно. В головах таких людей царит хаос: они неспособны осознать, что не оценивают критически тех самых источников информации, которые побуждают их критически относиться к другим источникам. Таким образом, в лучшем случае их жизнь проходит подобно соломинке, которая беспомощно болтается среди океана случайностей, без системы и порядка, и в каждый момент времени ими руководит тот источник информации, который был ближе и больше их впечатлил; в худшем случае они не замечают, как попадают под внешнее идеологическое управление и живут в служении чужим корыстным целям в ущерб собственной биологической задаче. Участь таких людей крайне прискорбна.

Отношение к невежеству. Грамотно мыслящие люди всегда помнят, что они компетентны лишь в некотором спектре вопросов. В пределах своей компетенции они могут оперировать множеством тяжеловесных взаимосвязанных аргументов, но вне этих пределов они не имеют надёжной аргументативной базы, на которую могли бы опереться. Такие люди отлично знают, где находятся области их невежества, и крайне осторожно высказываются и принимают решения в вопросах, которыми не владеют достаточно хорошо. В отличие от них, большинство людей без специальной подготовки поражены невероятно разрушительной идеей, что мнение приближает мыслителя к истине или знанию. Используя в большинстве вопросов ничем не обоснованные мнения, возникшие в уме спонтанно или услышанные неизвестно где, они склонны признавать своё невежество лишь в редких частных случаях, и чаще всего эти случаи продиктованы их жизненной позицией, а не разумной оценкой собственных возможностей. Например, сегодня можно встретить сколько угодно домохозяек и рабочих, которые с готовностью согласятся, что они совершенно ничего не смыслят в астрономии и не намерены это исправлять, но при этом яростно вступят в спор о том, как следует управлять их страной, критикуя главу государства и предлагая собственные управленческие решения. С ними соседствует очень большое число людей с аналогичным образом жизни и уровнем образования, которые с такой же готовностью согласятся, что они не разбираются в государственном управлении и не могут давать оценок в этой области, но при этом легко раздают налево и направо советы, например, о воспитании детей, не имея для того ни соответствующего диплома, ни специальных знаний, ни успешного личного опыта, которым можно было бы всерьёз похвастаться. Люди с таким типом мышления, интересуясь чем-то новым, почти всегда отрицают своё невежество и приходят в эту область сразу со своими мнениями, создавая из ниоткуда собственный комфортный для них маленький мирок, положения которого противоречат некоторым другим их установкам и опыту, но не подвергаются из-за этого пересмотру. Проблема эта повсеместно распространена и встречается среди всех социальных групп приблизительно равномерно.