Con/tract. Кон/тракт

Просторный зал с выходом во внутренний двор. Окна выглядывали на небольшой садик, а нос улавливал приятный аромат дорогих духов.

Передо мной сидел лидер республики Экскалон – Карл Бернард. И мы уже заканчивали долгий разговор.

– Для вашей же безопасности, – повторял полноватый мужчина, – Я настаиваю на вашем прибывании в наших покоях.

– Что у Совета «Пантеона», что у вас, я стану не более чем заложницей.

– Как вам такое в голову пришло, юная мисс Эрика?!

– Но! – оборвала я назревающую ярость правителя, – Другого выбора у меня пока что нет. И вряд ли будет. Я… остаюсь.

После, я вышла на балкон. Вид на столичный город меня удручал. Это не была моя страна. Хоть здания и пестрили своими красками и формой, но я не ощущала себя по-настоящему… спокойной.

Приятный ветерок обдумал лицо. Хоть что-то знакомое. Я подняла голову. На небе покоилась тусклая луна. Хоть и был день, но она никуда не исчезала. Блеклая тень продолжала покоится на синем небосводе.

До меня донеслись звуки шагов. Но позади никого…

– Здравствуй.

Как только я повернулась перед моим лицом возникла непонятная белая маска.

Настолько неясная, что я смогла испугаться. Идеально гладкая, она покрывала лицо незнакомца. Вертикальный разрез давал свободу лишь одному глазу, оставляя личность визитёра не узнанной.

Странные чёрные письмена… они располагались прямо под глазом, обвивая маску, словно жуткая растянутая улыбка.

Его тело было полностью покрыто чёрными и серыми тряпками, а голова покрыта лёгким капюшоном.

Первый вопрос легко читался по моему удивлённому лицу и незнакомец решил сразу же представиться:

– Зови меня Гневом. Я здесь ради тебя, Эрика.

– Верховный Гнев… – прошептала я титул одного из членов Совета «Пантеона». Это могло значить…

– Не волнуйся, – усмехнулся он, – Я здесь не по официальному делу.

– Тогда что тебе нужно?

– Буду честен, – запрыгнул он на каменные перила балкона, – Ни я, ни Совет не в силах вернуть тебя в Аркрегию силой… Но ты можешь вернуться туда сама, по собственной воле.

– И зачем мне это делать? – присматривалась я к Гневу. Пусть он и не был врагом для меня… сейчас… Но один его вид, одного его присутствие здесь, рядом, вселяло некий страх, тревогу.

– Твой брат… всё ещё жив и находится в столице.

Эти слова ударили по мне так сильно, как только могли. Я… прекрасно осознавала эту провокацию. На все мои сомнения Гнев не ответил и испарился в то же мгновение. Иногда молчание оказывает большее давление, чем тысяча нужных слов. И даже несмотря на это… я поверила словам Гнева.

Не буду врать – я хотела, я жаждала всей душой, чтобы мой брат, чтобы… Эйден оказался жив. Я бы отдала всё даже за мельчайший лучик надежды на это.

И именно поэтому… я собралась и в тот же день отправилась обратно в Аркрегию, оставив уютное гнёздышко… вновь.

Я могла убежать, спрятаться, закрыться. По отношению и к окружающим меня событиям, и к окружающим меня людям.

Но я не хотела убегать. Только не когда я нашла причину для сражения.

Чтобы бежать и прятаться – особой причины не нужно.

Но чтобы сразиться со своими страхами и преодолеть печали – я должна была хотя бы раз… повести себя, как… Эрика. Как я сама.

Именно поэтому я отправилась навстречу новой судьбе. Той, которая открыла передо мной новый путь… новую жизнь.

Эпизод 2. Реальность Воина

Часть 1. Тень на Свету

«Люди исследуют звёздные миры и отправляют сигналы в космос, но до сих пор не могут достичь взаимопонимания между собой»

Пятый Император Аркрегии, Фолькор Флогистон, 2742 год.

Тяжёлые капли горячего пота текли по моему лицу, постепенно падая на мягкую почву. Тело изнемогало от напряжения, но я и не думал останавливаться. Перебинтованные кулаки били тренировочную куклу снова и снова. Я не чувствовал боли. Напротив, только так я мог ощущать себя живым. Полезным и важным. Хотя бы в своей жизни.

Погода резко менялась. На небе сгустились тёмные тучи и редкие капли холодного дождя начали опускаться на землю. Внутренний двор полуразрушенного замка погрузился во тьму, люди зашли внутрь, но я остался… я продолжил свои изнурительные тренировки. Я плевал на травмы, на усталость и жжение в груди от недавно разорвавшихся мышц. Каждый новый удар был сильнее и увереннее. Я подключил ноги, а после и голову.

Но строгий голос вдруг остановил меня от нанесения последнего взмаха. Того, от которого я бы вновь оказался на больничной койке.

– Тебе стоит зайти внутрь.

Я не отреагировал, хоть и остановил серию ударов, позволив холодному дождю остудить мой пыл.

– Если придётся, то…

– Если придётся, то я снова запру тебя наверху, – оборвал он меня. Строгий и немногословный, как и всегда. Он раздражал и был любым мною одновременно. Но тогда, на тренировочном поле давно заброшенного замка… я не испытывал к нему ничего, кроме ненависти.

– Я хочу стать лучшим… бойцом, – выдохнул я горячий пар.

Мой отец сделал пару шагов вперёд. Напряжение в груди усилилось. Сердце так бешено не билось даже во время прошлой тренировки…

Капли холодного дождя начали замедлять своё падение, словно не желая касаться земли. Вода боялась запачкать оголённую равнину этого поля. И это, как бы сильно мне не хотелось, не преувеличение. Дождь и правда замедлялся рядом с нами. Воздух становился тяжелее, а звуки падения каждой капли: пота или ливня – всё отчётливее.

– Может лучшим бойцом ты и станешь, но зачем? – процедил он, встав рядом, – Работа наёмника – лишь работа. Ты убиваешься так не из-за неё.

Я промолчал, дав отцу закончить мысль:

– Так чего же ты хочешь?

– Силы. То есть воли.

Легко вышли эти слова из меня. Словно пар и пот. Перед отцом я высказал свои истинные намерения, но всё-таки не оправдал его ожиданий.

– Сила – это не воля. Лишь способность притворять задуманное в реальность.

Его рука мягко коснулась моего плеча, после чего он продолжил:

– Так какова твоя цель?

«Освободи меня», – донёсся призрачный голос. Лишь он сопровождал меня. Звук и свет. Белый, сверкающий и тёплый свет.

Это было..?

Беспощадные волны ночного кошмара выбросили меня в реальность, заставив вновь удариться об её твёрдые скалы. Солнце встало, а вместе с ним встал и я.

Сегодняшний день не сулил мне ничего приятного. И всё же я с нетерпением ждал его начала. Встав раньше положенного я проверил почту и обнаружил долгожданную доставленную книгу. Это сборник детских сказок. Тут были многие произведения старых авторов. «Летучая Улица», «Принц Ужасный» и даже единственная выпущенная сказка знаменитого учёного Артура Арбателя – «Камни и Стена». Но меня интересовало другое. Коротенькая история в стихах, которую мне в детстве перед сном зачитывала мама.

«Сказка о глупом мудреце и говорящем огне».

Я потратил последние деньги на весь сборник, но это того стоило. Недавно меня начала одолевать непреодолимая ностальгия. Было сложно работать, думать и, можно сказать жить. Отягощающее желание дотронуться до своего прошлого не покидало мою душу. Но сейчас, когда я держу эту синюю твёрдую книгу в руке… с плеч будто бы свалилась целая гора. Зазвенел будильник, в который раз напомнивший о экзамене, что ожидал меня в Академии. Убрав с лица наползшую улыбку я быстро набросил алую куртку, с невероятным рвением застегнув все пуговицы и завязав так нелюбимую мною шнуровку громоздких бутс гвардейца.

Глубокий вздох.

«Ты справишься, Тору», – повторял я про себя.

Рука произвольно дотронулась до стандартной гвардейской нашивки на плече. Своего рода ритуал на удачу. Мелочь, но именно она смогла вселить в меня недостающую уверенность. Не став более задерживаться, я отворил входную дверь и пустил золотые лучи солнца внутрь.

«Текла вода и люди шли, словно куклы в хороводе, не понимая ада сей земли…» – пронеслась цитата той сказки у меня в голове. Отлично описывает нынешнее положение вещей в стране. На лицах прохожих виднелась пустота, занятость чем-то своим. У них были свои мелкие проблемы, которые наслаивались друг на друга, перерастая в преисполненные сожалением реалии, что туманили их же сознание. Словно куклы. Без чувств и воли. Без тела и духа. Без желаний и стремлений. Всё нынешнее общество было давно мертво. По крайней мере, для меня, оно точно не выглядело живым. Люди – не люди. Они бездушные шестерёнки и одном большом механизме. Куклы в театре. А кто же кукловоды? Точно уже и не скажешь. Тени. Миражи. Те, кто одновременно здесь и за гранью мира обычных горожан. Забавно, примерно также можно описать нашего Трёхлицего Бога – основу веры всей страны. Но люди, контролирующие людей – отнюдь не боги. Хоть и хотят приблизиться к такому званию. Лишь высокомерные букашки, возомнившие, что их лапки больше, чем у остальных.

Тут и там мерцали объявления о недавнем крушении дирижабля Гвардии в каком-то северном городке на окраине страны. Честно? Мне не было дела. Люди умирают каждый день ради сохранения целостности системы, ради себя или сохранения целостности своего «мира». Невозможно оплакивать всех и каждого. Не один я это понимал. Простые прохожие также стали невосприимчивы к ужасам новостей и СМИ. Я мог бы свалить это на недавнюю гражданскую войну, но всё не так… люди уже насмотрелись на эти ужасы, что потеряли какую-ту долю себя. Перестали удивляться и переживать. Без души и сердца. Не их вина. Но при этом – их ошибка.

Я был уже на подходе к главному входу в Академию Гвардии номер 255. Раз уж у меня зашла речь о гражданской войне десять лет назад, которую в народе обозвали «Трагедия на Востоке», то внутри стен академии мне наверняка не раз напомнят об этом…

Знакомый женский компьютерный голос напомнил всем выпускникам пройти на пятый этаж, в корпус три. Холл умудрились немного визуально изменить за эти пару дней. Широкие лестницы покрыли синеватым ковром, а стены украсили флагами Гвардии со знаменитыми символами рук, что держали красный щит.

– А вот и наш Тору! – донёсся назойливый с первых секунд голос моего одногруппника, – Не думал что ты появишься на выпускном экзамене, учитывая…

Бац! Подошедшая девушку моего возраста ударила его локтем в живот:

– А тебе-то какая разница? С себя любимого спроса будет меньше, так что… шагай.

На этажах можно было видеть всех выпускников. Хотя, сегодня в академии кроме них и наставников никого и не было.

– Пирс! Ты чего застрял с этим предателем? Иди сюда! – позвали моего одногруппника его товарищи. Он сорвался с места и с глупой улыбкой ринулся в их компанию.

– Благодарю… – обратился я к девушке с тёмными волосами рядом со мной. Однако, почти сразу же наступило молчание, так как я забыл одну важную деталь…

– Алексис, – скрестив руки на груди поправила она меня, – Алексис Перенел. Скажи, неужели ты никого из здешних не знаешь по имени?

– Просто не утруждался запоминать, – почти сразу же ответил я ей, осмотрев девушку с ног до головы. Да. Теперь я её припоминаю. Закрученные тёмные волосы в длинную косу, тёмная кожа и голубоватые глаза. Учится со мной в одной группе и, если мне не изменяет память, отличный стрелок. Хоть имена я и не запоминаю, но достижения отдельного человека – другое дело.

У меня не было мнения на счёт кого-то конкретного. Я считал это лишней тратой времени и сил. Однако, люди вокруг меня были другими. Каждое моё слово формировало меня самого в их глазах. Глупая система. Неверное представление о ком-то может сказаться на… ну, не важно. Эта система оценки была не намного глупее академической.

Девушка высокомерно хмыкнула, обратив взор на громкую толпу парней на лестнице:

– Я заметила. За весь курс ты так нормально ни с кем и не поговорил, мистер «я выше этого».

– На то были свои причины, как ты уже могла заметить, – тихо ответил я ей, не желая затрагивать больную мне тему. Она понимающе кивнула. Её взгляд одарил меня ненавистным мне сочувствием. Одна из причин почему я не люблю заводить разговор с людьми. Обязательно всплывёт тема моего происхождения.

Алексис мельком взглянула на мою голову, заставив ненароком коснуться серебряной пряди волос.

Между нами наступила неудобная тишина.

За спиной резвились пара мальчишек с летающими комками бумаги, которые с каждым движением их рук меняли форму.

На лестничных проёмах несколько человек ездили на перилах, также используя элементарные трюки обращения с Квинтэссенцией.

Вокруг бурлило… веселье… до поры, до времени.

– Всем выпускникам группы «Омикрон» явиться в пункт назначения, – громко огласил компьютеризированный голос всем присутствующим в холле.

– Это нам, – подскочила Алексис и направилась вверх по лестнице, – Идёшь?

Угораздило её привязаться ко мне… очередная обуза.

Я лишь кивнул в ответ и направился наверх.

Наша группа состояла из семи человек. Ну что же, выпускной экзамен – это отличный повод познакомиться с остальными. Странно звучит, да? Имена двоих я уже знаю. Вернее, одного паренька я знал уже очень долгое время… и это общение было не из приятных. Для меня.

На пятом этаже нас ждала с виду обычная металлическая дверь в аудиторию. Пройдя внутрь, мы узнали, что экзамен не будет проходить так, как нам говорили изначально. Нас ожидало трое людей посреди просторного синевато-белого помещения. Полумрак застилал шарообразную форму зала. Мы не видели противоположной стены, из-за чего создавалось впечатления бесконечности.

– Куда пройти для письменного экзамена? – спросил высокий ухоженный блондин из группы.

– Его не будет, – чётко ответил человек в синей тяжёлой робе. Он с первых секунд показался странноватой личностью… хотя бы по внешнему виду. Никогда не видел подобного облачения. Верхняя часть его лица была покрыта плотной светлой маской, схожей с изуродованной мордой кролика со сломанными ушами. Только более очеловеченной в плане глазниц.

Несмотря на присутствие ещё двух человек в зале, взгляды всех собравшихся уставились именно на него.

– Вместо этого нас попросили провести более… специфичный тест, – прокашлялся Кроль.

Некоторые зашептали и попытались прикинуть суть происходящего. Безымянному организатору на это было откровенно плевать. Его рот растянулся в мягкой улыбке и…

Он повернул голову в мою сторону. Или… мне по крайней мере так показалось. Алексис осмотрелась по сторонам. И правильно сделала. Местные декорации того заслуживали. Округлая комната, обставленная высокими лампами, которые являлись единственным источником света в полумраке. «Кроль» подошёл ближе и обвёл руками комнату:

– Всего есть три правила. Не убивать организаторов, не убивать более одного человека и… не убивать себя.

Его губы скривились в жуткое подобие улыбки. После его слов оставшиеся два человека взмахнули руками и зажгли свет в комнате.

И вот, всем нам предстал этот больной тест.

– Это же… – сделала шаг назад Алексис. Она быстро догадалась. Большинство не сразу поняли сути. К их собственному счастью.

– Почти угадала, – отошёл в сторону Кроль, – Не все они люди.

Перед нами, на длинных стальных палках, были привязаны человеческие силуэты. Они носили одинаковую одежду, а их лица были скрыты за большими мешками.

– Но не просто люди, – убрал организатор маниакальную улыбку со своего сморщенного лица, – Кто-то может оказаться манекеном, а кто-то живым человеком.

– Что это всё должно..?! – выпалил Пирс, желая подойти к Кролю. Но тот выставил руку вперёд и показал указательный палец. Неожиданно, но именно это заставило сорви-голову остановиться и замолчать.

– Прежде чем сказать что-либо знайте, что вы можете задать только один вопрос в мой адрес. После этого начнётся испытание.

Двое помощников к этому времени удалились. Все в нашей группе прибывали в некоем шоке. Некоторые начали обсуждать какой вопрос задать. В моей голове сейчас было столько всего. Кто, зачем, почему, как?

– У меня есть вопрос, – выступил я, не став дожидаться решения группы. Ко мне сразу же подбежал Пирс и ударил кулаком по лицу:

– Это тебе не игра! На кону жизни людей! – он сделал небольшую паузу, – Или для тебя это ничего не значит? Ну конечно, вашему роду не знакомо сострадание!

Любое действо с моей стороны расценивалось в его глазах как… оскорбление. Как, возможно, слова убийцы, коими выступали все мои родные когда-то давно… Когда алые реки крови окутывали каждый уголок нашей страны.

– Хватит! – остановил Пирса другой парень в момент, когда Пирс замахнулся ещё одним ударом, – Отношения выяснишь потом! У нас есть дела пов…

– Слушаю твой вопрос, – нетерпеливо оборвал наши пререкания Кроль. За этим последовали ненавистные взгляды Пирса и остальных. Но мой вопрос в итоге поможет им. Я был уверен в этом. Я был… я сомневался. Кого я пытался обмануть? Я… боялся.

Человек в маске не дал тишине воцарится и ещё раз просил поторопиться. Он пытался подтолкнуть всех к берегам отчаяния.

– Ты сказал, что там есть живые люди. Кто они… для нас?

Кроль промолчал, а затем надвинул на своё лицо широкую улыбку. Он не пытался скрыть своего… восхищения, полагаю. Я прекрасно ожидал его ответа. Но вот все остальные, отнюдь, нет. И всё же… те слова, что последовали, полоснули меня, словно лезвие холодного стального меча:

– Ваши близкие, родственники и, может даже, возлюбленные.

Двое помощников уже скрылись из виду и Кроль решил последовать их примеру. Оставив нас наедине с… конфликтом… в исконном его значении.

Его шаги по каменному изрисованному странными картинами полу раздавались громким эхом в наших ушах. Словно тикающие часы, отсчитывающие Судный День. Кроль исчез из поля зрения, но остался его наседающий голос:

– Каждый из вас должен уничтожить одну фигуру. Методы не имеют значения. После этого, тест будет… пройден, – небольшая тишина длинной в минуту, – Первым идёт Джекоб Вивенс. У него тридцать минут на решение.

Голос исчез. Все посмотрели на несчастного высокого блондина. Его лицо источало самый настоящий, неподдельный, дикий ужас. По периметру зала располагался широкий выступ, на который все оставшиеся участники и сели. При желании там можно было даже лечь.

– Мне жаль, – обратился я к Джекобу, пройдя мимо, – Мне правда… жаль.

Мы действительно не могли ничего сделать. Лишь сопереживать издали. Всё зависело от него. Сочувствие? Во мне его не было. Все эти люди вокруг… лишь мимолётные персонажи моей жизни. Они приходят и уходят. Я не привязываюсь к ним, я не сопереживаю им. Это замкнутый круг безразличия. Переплетение тонких линий замкнутости и страха.

– Страх… – повторил я свою мысль уже вслух.

Какой же? Разумный вопрос. Быть непонятым. Быть покинутым. Быть… преданным. Говорят, страхи делают каждого человека сильнее. В какой-то мере оно так и есть. Моя сила – в моём щите. Толстой оболочки сердца и души, не подпускающей других людей. Страх разбить обе эти вещи и остаться ни с чем… это то, чем я являлся.

Прошло десять минут. Джекоб успел обойти каждого подвешенного, но ничего не нашёл, что могло бы сказать кто тут живой, а кто нет.

На самом деле отличить живого от мёртвого – задача не из простых. Убери тепло тела, дыхание и движения… что ты увидишь? Манекен. Душа, воля и мысли исчезли. Назвать это жизнью язык не повернётся. Смешно и грустно. Как же просто убрать у человека понятие жизни и смерти.

Меня смутило иное. В зале семь участников, а подвешенных было всего восемь. Значит ли это, что кто-то обязательно умрёт?

– Я не хочу этого, – прошептала себе под нос Алексис, сидящая рядом. Её руки образовали замок, а глаза закрылись. Она молилась. Кому? Наверное, судьбе или Богу. Но ни одного из них здесь не было. Тут только мы. И никто нам не помог бы, кроме нас самих.

– Что нарисовано на полу… – обратился я к ней, попытавшись отвлечь от мыслей о возможном будущем, от направленных мыслей вообще, – Какая-то фреска? Картина?

Алексис вздохнула и указала на изображение белоснежного феникса:

– Похоже на старые изображения Триликого Бога, – промычала она, – У него же три воплощения. Это Арона – богиня мудрости и света.

Её рука плавно сдвинулась вправо, к чёрному цветку:

– Это Анес – бог памяти и людских сердец. Как ни странно именно он воплощение тьмы и боли, – Её рука устремилась в центр, к большому, неровному, и даже слегка расплывчатому, глазу, окруженному небесными телами: планетами, метеорами и… фигурами людей:

– А это Акор – бог времени и жизни, – Наступила тишина, а затем прозвучал уже её вопрос, – Ты веришь в Бога? Не обязательно в Трехлицего. В любого…

Не успел я и рта открыть, как Джекоб сделал свой выбор и, с помощью Квинтэссенции, сжёг одного из повешенных. Чёрные лоскутки подожжённого мешка разлетелись по залу со скоростью отвратного запаха палёного дерева.

Мы подскакивали с мест. Блондин торопливо отошёл и разразился слезами. В итоге… Это оказался манекен. В этот самый момент от сердец всех присутствующих отошла тяжесть и напряжение.

Не один из нас не был готов отнять чужую жизнь, даже несмотря на всю подготовку в Академии.

– Отличный результат, – похвалил Джекоба удовлетворённый голос Кроля, – Следующая. Зара Мельнир. Тридцать минут… пошли.

Молодая девушка с длинными тёмными волосами вышла вперёд с белым, как снег, лицом, принявшись осматривать и ощупывать оставшихся повешенных своими дрожащими руками.

Алексис сняла с себя красную куртку студента гвардейской академии и повязала её на пояс. Тут и правда было жарковато. Особенно после сожжения того манекена. Из этой комнаты вряд ли бы что-то вышло. Даже воздух.

– Верю ли я? – повторил я её вопрос, устремив взор на затухающие угольки, – Я верю в людей. Я верю в себя. Я верю в правильность своих суждений. Но я не верю… нет. Скорее, не хочу признавать чью-ту божественную власть над собой или над кем-то.

– Забавно слышать это от человека, который без пяти минут гвардеец, – улыбнулась Алексис, – Человека, который всю свою оставшуюся жизнь будет куклой в чужих руках.

Я сперва не ответил. Она говорила правду. А правда не может звучать удовлетворительно. Ни для кого. Но и сладкая ложь мне была ни к чему. Гвардия – это не более, чем набор игрушек в делах Совета «Пантеона», правительства и Императора.

– И всё же, я бы хотел…

– Конечно он не верит в Бога! – прервал меня возглас вскочившего Пирса, – Он один из тех ублюдков, которые устроили гражданскую войну десять лет назад! Чёртов Маорит!

Мои взгляды разожгли в парнишке новую волную обжигающей ненависти. Это не был вопрос религии. Скорее самого отрицания общепризнанного «света».

– Я не осуждаю ни тебя, ни своих сородичей, вот и ты не…

– Ты здесь лишний! – вновь перебил меня Пирс, – Не могу поверить что такой как ты вообще попал в Академию. Как же ты меня бесишь! Весь твой род меня дико бесит! Почему вас ещё не истребили?!

– Держи своё мнение при себе! Не тебе такое решать! – попыталась защитить меня Алексис. Но мне это было не нужно. Я прекрасно понимал его чувства. Его родня, его друзья, могли погибнуть… нет. Скорее, уже погибли во времена «Трагедии на Востоке», гражданской войны десять лет тому назад. Он мог лишиться дома и цели в жизни. Он мог. Его ненависть вполне разумна. Я не мог с этим ничего поделать. Да и должен ли я был что-то предпринимать? Не важно что я говорю или делаю, для него я всегда останусь врагом.

– Что значит «при себе»? – возмутился Пирс, надменно повысив голос, – Все так думают. Маориты по сути нарушили Табу Человечества в таком огромном размахе! Это не простительно!

– Табу? – переспросила Алексис, переведя на меня взгляд. Я отвернулся. Эта тема была мне ещё противнее, чем воспоминания о войне.

– Я поняла! – вдруг воскликнула Зара, стоя рядом с одним из подвешенных, – Нас хотели эмоционально проверить и на самом деле все они манекены!

Её решение поставить на кон всё было похвально, однако… Одно мгновение и по стальной палке прошёлся электрический разряд. После касания уверенной в своём решении Зары. Повешенный загорелся алым пламенем. Но вместо запаха горящей древесины мы все ощутили тошнотворную вонь полыхающего тела. Повешенный пришёл в себя и начал громко мычать, призывая на помощь. Кто-то из группы хотел сломать держащую его стальную палку, но голос Кроля прервал его попытки:

– Нет нет. Не хочешь же ты быть отстранённым?

– Бред! – крикнул я тому парню, что был без куртки, лишь в белой майке с символом Гвардии, – Правила всего три! Такого там не было! Скорее!

Парень продолжил свои попытки и в итоге повалил горящее тело на пол. Но было поздно. Человек уже умер. Сгорел заживо. Алексис вырвало на месте. Пирс подбежал к телу и, со слезами на глазах, упал на колени перед ним. Не сложно было догадаться, что это была его… мать.

– Как ты… – скрипя зубами прорычал он, сжимая свои кулаки что есть сил. Он ещё не определился печалиться ему или гневаться. Поэтому эти два чувства схлестнулись в одно и образовали некий «праведный гнев» в его душе. Я попытался как-то утешить его, но это только разозлило Пирса. Он оттолкнул меня в сторону и прошёл к Заре. Та сидела на полу и плакала с пустым стеклянным взглядом на лице.

– Ты… убила… – не мог более он сдерживать свою ярость, – Верни мне её!

Изо всех сил он ударил правой ногой прямо по лицу девушки. Та отлетела в сторону и продолжила лежать в распростёртой позе.

– Верни мне её, тварь! – проорал что есть сил Пирс и попытался ударить её ещё раз.

– Стой! – схватил я его за руку. Он уже не мог контролировать себя и свои выплеснувшиеся эмоции, – Это ничего не..!

– Не тебе, – вырвался он из моей хватки и попытался ударить кулаком в живот, – …Меня учить!

Благо я отскочил в сторону и избежал удара. Пирс сморщился и вновь направился в сторону Зары. Та уже поднялась и, завидев Пирса, выкрикнула дрожащим голосом:

– Это не я! Это… всё тест и… и организаторы! Я лишь… сделала выбор!

– Вот именно! Ты его сделала! – ответил он ей, ударив ногой прямо по лицу. На полу оказались полосы крови девушки, а в воздухе её всхлипы и стоны, – И ты… это твой выбор! А значит твоя… судьба!

Пирс выставил правую руку в сторону и использовал Квинтэссенцию на полу. Энергия жизни подчинилась. Гнев несчастного, судя по всему, только усилил её эффект. Из каменного пола прямо под рукой Пирса появилась голова огромной ящерицы полностью созданной из камня. Устрашающие зуба за долю секунды приобрели металлический оттенок. Да и сама конструкция словно дышала и ожидала воли своего хозяина. Пирс направил руку на избитую девушку и голова дракона с огромной скоростью ринулась в её сторону, открыв свою пасть и издав жуткий гул, сравнимый только с шумом дикого неконтролируемого животного.

– Боже, спаси! – проорала Зара, прикрыв лицо руками. Она хотела встать и побежать, но это было бесполезно. После таких сильных ударов, как у Пирса, её зрение должно было затуманиться, голова кружиться. К тому же дракон был слишком огромен и быстр. Пол за ним, после его движения по нему, разверзался, как вода в океане. Рык прекратился! Клац! Зубы сошлись! Брызги крови разлетелись по сторонам. Но это была не её кровь, а моя.

– Я не бог, но я спасу, – сказал я девушке, что тряслась за моей спиной. Обе мои руки держали пасть дракона. Застряли между его зубов. Шрамы всё же останутся. Какие бы руки у меня не были – их всё ещё можно сломать. Кровь текла из ран, оставленных его зубами, но, помимо этого, всё вдруг затихло.

– Какого чёрта ты… там? – удивился Пирс, умерив свой пыл.

– Понятно, – сказала Алексис, оправившись от ужасающего зрелища, – Третье Таинство. Направил Квинтэссенцию в самого себя для улучшения физических показателей тела.

А она не промах. Сообразила. Но даже так. Я долго не продержусь. Эффект временный, а концентрироваться в таком положении довольно проблематично.

– Не хочу прерывать, но следующий идёт Тору Асано, – прокашлялся Кроль.

Пасть дракона почти сразу же исчезла. Обратилась в своё изначальное состояние. Мелкие и не очень камни. Энергия жизни ушла из этого создания. Но… почему?

– Иди, – вдруг сказал мне Пирс, – Надеюсь после ты испытаешь это на себе.

Из-за этого он и убрал своего питомца? Чтобы я ошибся и ощутил схожую боль? Зная его… Как бы не создал нового пока я…

– Забыл сказать, – добавил Кроль, – У него осталась одна минута. Голос сразу же исчез. Никто не сказал и слова. Даже я. Сердце выпрыгивало из груди. Как будто мне не хватало глубоких порезов на руках. Передо мной появились оставшиеся подвешенные.

– Правила? – прошептал я. Похоже, громче, чем думал. Остальные явно услышали.

– Что с ними? – переспросил парень в белой майке. Я как-то успел услышать, что его звали Евгений. Редкое и сильное имя, пришедшее издалека. Академия жаловала людей даже с таких отдалённых северных уголков страны? Интересно…

– Нам сказали не трогать себя, организаторов и не убивать больше одного человека. Значит, каждый из нас может убить только одного человека, который может быть одним из нас или же подвешенным.

– Это и без тебя было ясно, – огрызнулся Пирс.

Секунды улетали и моя минута была на исходе. Всего три правила. Чтобы пройти нужно было разрушить одного подвешенного. И рассчитывать на удачу? Вряд ли. Мы что-то делали не так. Тогда попробуем иначе.

– Три, два… – объявил Кроль. У меня был план, по которому я бью по подвешенному, тот отлетает и небольшой вероятностью убивает организатора. Тогда, по определению, убийство произведу не я. Но… нет. Это было бы глупо. На последних секундах…

– Все те, кто не участвовал в тесте, бьём по кукле впереди одновременно! – крикнул я своей группе.

– С чего ты взял, что это кукла? – поинтересовался Пирс, – Думаешь, что…

– Просто верь мне! Один раз! Чтобы не испытывать этой боли. Всего один раз доверься мне!

Он ничего не ответил. Колебался и…

– ПРОШУ!

Остальные согласились, а вместе с ними и Пирс.

Когда Кроль огласил последнюю секунду, мы все коснулись стальной палки и направили заряд Квинтэссенции к повешенному. Треск! Искры! Пламя! Манекен загорелся и с грохотом повалился на пол.

Долгий и протяжный скрип открывшейся двери заполз в просторную комнату. Голос мужчины в жуткой маске схлестнулся с его ровными и уверенными шагами.

Затаив дыхание мы ждали результата. Окупится ли вся эта затея или нас ждёт провал?

– Мне очень жаль, – разочарованно сказал Кроль, – Но… Вы все прошли…

Нас выпустили из зала. Оказалось, что все подвешенные были куклами. Некоторые были просто напросто сделаны из биоматериала. Добавить нужные голосовые образцы и вауля – мы одурачены. Как бы все не веселились от окончания, некоторые не могли оправиться от травмы. Особенно Пирс, впервые почувствовавший там потерю близкого человека.

– Тест призван показать гвардейцам именно этот страх потери, – сказал Кроль, догнав меня и начав идти рядом, – Но в тесте была… своя суть.

– Можете не продолжать, – перехватил я инициативу в свои руки, – Я был таким идиотом. Вы хотели заставить одного из нас нарушить Табу Человечества?