Патер

– Как добрались? – светловолосая жизнерадостная Лена поднялась и обняла сначала Арманда, затем Риту.

Стройный высокорослый Кай, приветливо махнул своим друзьям.

– Вас все-таки выпустили из муравейника (центр оформления документов всех, прибывших из нежилого сектора, прим. автора)? Мы уж думали, что вы не придете.

Кай отпил глоток светящегося фиолетового напитка и поправил широкой ладонью капну непослушных темных волос.

– Только недавно закончили. А вы как, ребята? Документы к отлету готовы?

– Ой, ты не представляешь, через что нам пришлось пройти! – Лена принялась в деталях рассказывать подруге о бюрократических препятствиях.

Кай поставил стакан на стол и посмотрел на Арманда. Некоторое время они молчали. Затем, мужчина усмехнулся и сказал:

– Значит, «храм божественного Гелиоса»?

– Да, – Арманд развел руками. – Очень походит по структуре, не находишь?

– И арбитр тебя послушал и дал денег?

– Убедил военных выделить боевой крейсер. Полетим на нем.

– Охренеть! – Кай сделал солидный глоток светящейся жидкости.

– Да как это вообще работает?

– Ты проделал неплохую работу. Корпоратам понравилась формулировка.

– Над формулировкой работала Рита, – Кай кивнул в сторону его подруги, мило болтавшей с Леной.

– Как у вас? – Арманд кивнул в сторону девушек.

– Да-а… – махнул рукой Кай. – Как обычно. Сегодня встретились впервые за долгое время. Я в обсерватории, они в исследовательском отделе.

– Понятно.

– Мне самому нихрена не понятно! – возразил Кай, и одним глотком допил весь стакан.

– Зато, возможно, ты сделал самое важное открытие в своей жизни.

– Честно говоря, я просто дежурил в тот день, ну и вот, решил отослать данные тебе на анализ. Какой-то особенной заслуги здесь нет.

– Тогда можешь считать, что тебе повезло.

– Ага, – Кай посмотрел в сторону Лены своими выразительными глазами, но девушка не обратила на него внимания, – офигеть как повезло.

– Ты рассчитал дату вылета?

– Да, если корабль готов, то можно отправляться хоть завтра. Сейчас Марс ближе к Меркурию, чем Земля и даже Венера.

– Сколько займет полет?

– Я не знаю с какой скоростью перемещается военный корабль, но 140 миллионов километров можно покрыть за пару месяцев. Это если не придется делать экстренных остановок. Точное время система рассчитает, когда ляжем на курс.

– Готов лететь?

Кай снова посмотрел на Лену, затем протер глаза и устало вздохнул.

– Я астроном, Арманд. Сколько себя помню, занимаюсь подглядыванием за небесными телами. Звездное куколдство. Исчез пульсар, началось слияние галактик, вспыхнула сверхновая… Вот это моя жизнь. А тут твой проект неожиданно выстреливает. И, если честно, – парень усмехнулся, – не знаю! Но я полечу!

– За ней? – Арманд кивнул в сторону девушек.

– Нет, – решительно ответил товарищ. – За открытиями и впечатлениями. Хочу попробовать что-то новое. Чувствую, я засиделся на одном месте.

– Да что ж вас всех так на новое потянуло? – себе под нос проворчал Арманд, делая заказ.

– Ну и потом, я считаю, что это открытие может послужить толчком к развитию нашей общины. Возможно, – Кай поднял пустой стакан, – у солнцепоклонников появится Патер.

– Опять ты за свое, – отмахнулся астроархеолог.

– Давайте выпьем за наш успех! – Рита подняла стакан с виски.

Лена рассмеялась и поднесла пузырящийский стакан с вязкой розовой жидкостью.

– За успех! – захмелевший Кай поднес вторую порцию фиолетового напитка.

– За исследования! – рюмка с водкой звонко дзинькнула сразу об три емкости, затем Арманд, прикрыв глаза, опустошил ее.

Ученые снова расселись по местам. Рита включила паровой инжектор и отрегулировала подачу опиатов, выставив значение на 30 процентов.

– Будешь? – спросила она у Лены.

– Нет, я, мы… – девушка бросила быстрый, обиженный взгляд на астронома, – мы отказались от этой гадости.

– Надеюсь, это не он тебя принудил? – злобно поинтересовалась Рита, вдыхая ароматизированные фруктовые пары.

– Нет, это я настояла. У Кая были большие проблемы с этим, даже с работы чуть не выперли.

– Кхм…

– Я просто объясняю подруге почему не буду поддерживать ее потребление. Из солидарности к твоей… нашей чистоте. – В голосе Лены звенел горный хрусталь и закаленный металл.

– Горько! – шутливо произнес Арманд, опрокинув вторую рюмку.

В голове приятно загудело, мысли замедлились, стали вязкими. Девушки снова принялись обсуждать свои дела, позабыв о спутниках.

– Слышал про огнепоклонников?

– Нет, кто это?

– Да появились тут одни ребята. Говорят, что они отделились от солнцепоклонников чтобы нести его частицу – огонь другим людям. Прикинь?

– Но огонь, это не частица солнца, – произнес Арманд. – Это как поклоняться не самому богу, а какому-то его атрибуту или аспекту.

– Верно, но им же не объяснишь. Все мы братья, сделаны из одной звездной пыли, а пламени без кислорода не бывает. Они утверждают, что пламя и есть главный аспект Солнца, как процесс. Горение это суть, природа, а не один из аспектов.

– Пока все это звучит так, будто у них просто несколько иные взгляды на Гелиоса. Что же в этом такого плохого?

– В методах, при помощи которых они распространяют свои идеи. Огнепоклонники поджигают здания. Корпоратские ищейки уже ведут на них облаву. В городе полыхнуло пара домов, выжгло много кислорода, несколько месяцев ходили в респираторах, пока содержание не восполнилось до нормы. Секонд-энкаунтэрс называют душной дырой, а теперь появилась еще одна причина.

– Как на это отреагировали солнцепоклонники?

– Я выступил с идеей выдвижения патера, – пожал плечами Кай. – Кому-то необходимо вести всех вперед. Когда нет ответственного и принимающего решения община, топчется на месте. Без патера мы не развиваемся ни культурно, ни социально, ни религиозно. Просто кружок по интересам.

– Я помню, Кай. Идея о патере родилась в нашей с тобой беседе. Мы даже в шутку составили список неких ожиданий от того, кто будет претендовать на эту должность. Кто-то из огнепоклонников ходил раньше к вам в храм?

– Не знаю, говорят, у них есть связи в корпоративных кругах. Якобы, кто-то из высокопоставленных проникся их идеями. Топовые управленцы любят движуху и агрессивные методы продвижения. Ладно, не будем сейчас об этом. Слушай, а кто полетит с нами еще?

– Наблюдатель от корпоратов.

– Интересно! А корп мужчина или женщина?

Лена перестала улыбаться подруге и злобно глянула на захмелевшего астронома.

– Мужчина, Кай. Женщина на корабле к беде.

Стакан Риты громко ударился об стол. Ладно, хоть не об голову, подумал ученый. Он любил иногда дразнить свою подругу таким образом. Правда, в ответ она чаще всего распалялась длительной тирадой о феминизме четвертой волны.

Челнок готовился к вылету. По вытянутому корпусу судна пробегала вибрация, сопровождаемая гулом тяговых двигателей. Обшивка в некоторых местах обгорела, но логотип флота был свежим, его регулярно обновляли, не смотря на общее удручающее состояние транспортного средства.

– Кто-нибудь, убейте меня! – Кай сидел пристегнутым в кресле. Его широкие ладони закрыли глаза. – Больно от света!

– Правильно! Куда ты вчера столько коктейлей в себя влил? – Лена уселась с ним рядом и щелкнула ремнем.

– Неужели тебе совсем не плохо?

Девушка ничего не ответила, расстегнула рюкзак и отыскала в нем таблетку.

– На, выпей и успокойся.

– Дай воды!

Арманд, сидевший спереди, протянул товарищу бутылку.

Рев двигателей усилился. У четырех пассажиров заложило уши. Все замолчали. На информационном экране загорелось уведомление: проверить ремни безопасности.

– Сейчас смесь Гелия-3 рванет, – прикрыв глаза, прошептал Кай. – В космос выходят на ней.

На один миг шум двигателей прекратился, затем весь салон тряхнуло. Пассажиров вжало в мягкие, потрепанные кресла. Снизу, под металлический полом раздался грохот, по ногам побежала сильная вибрация.

С каждой секундой тряска усиливалась. В салоне что-то скрипело и стучало. Сопла, находившиеся позади пассажирского отсека, оглушительно ревели.

Челнок накренился, выходя на стыковочную орбиту. Вибрация снижалась.

– Ребята, смотрите… – Рита приложила свою ладонь к широкому иллюминатору.

Пыльный коричневатый оттенок исчез, песчаная линия горизонта осталась внизу, превратившись в планетарный контур. Перед ними открылось космическое пространство.

Вдалеке виднелся Фобос, подсвечиваемый огнями станций. Ближе на них наплывал корпус военного корабля. На серой обшивке виднелись следы сражений, в котором довелось побывать судну. Они прошли вдоль левого борта. Длинные орудия были склонены вниз, находясь в режиме деактивации. Габаритные прожекторы подсвечивали изъяны, напоминавшие старые боевые шрамы.

Судно выглядело уставшим, неопрятным, в нем, словно бы, едва теплилась жизнь. «Адмирал Колчев» быстро закрывал собой все пространство в иллюминаторе. Стыковочный отсек мерцал алыми огнями, указывая направление.

Ученый смотрел за тем, как челнок медленно подплывает к стыковочному шлангу в безвоздушном пространстве. Арманд видел в этом что-то величественное. Риту больше не занимали такие вещи, а он сохранил в себе чистоту первопроходческого восхищения.

Как мальчишка, он был заворожен соединением больших машин. Арманд внимательно следил за удлиняющимся стыковочным шлюзом и находил эту встречу двух тел поэтической и даже прекрасной.

Затворы вошли в пазы и провернулись, создав давление в отсеке. Характерный щелчок заставил челнок вздрогнуть, сигнализируя, что судно захвачено механикой и гравитацией корабля.

Когда они прилетели на Марс, молодые и голодные, все эти манипуляции вызвали в нем не меньший восторг. А Рита вообще прилипла к обзорному окну, описывая все, что происходило за бортом.

– Красиво, – прошептала Рита.

– Да, это всегда красиво. Космос прекрасен. Я всегда был заворожен его гармонией.

– А вот корабль, этот «Колчев», похож на побитого боевого пса. Нехило ему досталось от пиратов.

– Интересно, а эти орудия еще функционируют? – спросила Лена.

– Зачем нам орудия на Меркурии? – спросил Арманд.

– Ребята, кажется, меня укачало, – страдальчески подал голос Кай.

Капитан 1 ранга Ставр лично приветствовал прибывших ученых. Он вышел к ним на встречу и пожал руку каждому из них. Он поступил так не только из вежливости. Ему лично хотелось изучить, как они поведут себя на новом месте.

Конечно, помощник потом предоставит ему информацию по каждому участнику экспедиции, но личное знакомство не заменит никакое досье.

Ставр провел на «Колчеве» больше семи лет. Этот корабль стал для него родным. Его назначили сюда после войны с корпорациями. Сразу, как окончилась блокада космических станций на марсианской орбите, Фобосе и Деймосе. Впрочем, чуть больше он пробыл старпомом, выполняя за адмирала всю грязную работу.

После завершения торговой блокады, когда человеческие миры получили глоток чистого воздуха и перешли с осадного положения на рыночную экономику, флоту пришлось подстраиваться под стремительно меняющиеся обстоятельства.

Он помнил, как его предшественник, контр-адмирал, открыто критиковал политику высшего военного совета во главе с адмиралом флота Захарией. Его руководитель призывал к военному мятежу и смене военной администрации.

Именно так ставленник Захарии, тогда еще капитан-лейтенант Ставр и очутился на капитанском мостике. Его предшественника сместили и расстреляли. Приказ приводил в исполнение лично он. Выстрел был произведен из табельного оружия. Старик одобрил верность идеалам флота и рекомендовал его к повышению.

Через несколько лет непрерывных сражений на орбите Марса, Ставр получил капитана 3 ранга. Остальное дело техники. Так он и оказался в высшем командовании марсианского флота. К нему прислушивались, его ценили. Боевой состав «Колчева» практически не менялся за последние пять лет.

Исключение составлял технический персонал, который являлся сотрудниками ремонтных верфей. Верфи, в свою очередь, являлись собственностью корпоративного конгломерата зеленых и фиолетовых. Радужная корпорация не входила в состав собственников.

Это было одной из причин, по которой капитан не хотел оставлять систему. Если набирающее силу пиратство почувствует изменение в расстановке сил, они могут пойти в наступление. Став слабее на одно боевое судно флот может не выстоять. Если пираты прорвут блокаду, это будет означать конец боевого превосходства флота и уничтожение его репутации.

Об этом Ставр старался не думать, стоя по боевой выправке. Ему была совершенно непонятна прихоть Захарии. Почему сейчас так важно лететь на Меркурий? Что вообще может быть интересного на куске камня, постоянно выжигаемого Солнцем?

– Располагайтесь, в жилом отсеке есть две комнаты, приготовленные для вас. Арманд, пройдите ко мне в каюту, хочу побеседовать с вами лично.

Ученый кивнул и последовал за ним. Капитан прошел темным коридором. Освещение барахлило, вышли из строя переключающие реле. Чтобы починить их, требовалось залезть за щитовую панель, а на это всегда не хватало сил. Надо будет направить сюда инженера, как только он освободится.

Ученый пару раз споткнулся об силовой кабель. Ставр подал ему руку, тот оправился, стряхивая колено.

– Темно тут у вас.

– Глаза привыкнут. Освещать пустующее пространство нецелесообразно. Жизнь в космосе учит экономии.

– Согласен, – кивнул мужчина, – на Марсе все примерно так же. В пещерах, где мы работали, практически всегда темно. Освещается только обрабатываемая поверхность. Как только аппарат микрошлифовки выключается, лампы гаснут. Чтобы хоть немного побыть на свету мы поднимались во входную группу, иногда и ночевали там.

Ставр оглядел собеседника и уважительно кивнул. Он ценил людей, не привыкших к комфорту.

– Когда часами сидишь в полумраке, глядя на лампу освещения поверхности обрабатываемого песчаника, очень хочется на свет, на Солнце.

– Этого у вас будет в избытке, проходите.

Капитан не стал изменять традиции и занял помещение слева от мостика. Это была небольшая каюта, где располагали свой кабинет все управляющие судами. Даже Захария, по слухам любивший французскую кухню, мягкие постели и красивую музыку.

Ученый сел на стул. Ставр обошел скромный письменный стол, и расположился напротив.

– Расскажите, почему такая спешка.

– Я и мой коллега обнаружили солярный сигнал, предположительно искусственного происхождения.

– Ну и что? Значит сразу надо фрахтовать корабль и мчаться в неизвестность на всех порах?

Арманд, ожидавший большего оптимизма и расположения, растерялся.

– Понимаете, это не совсем обычный сигнал. Кай прислал мне его на расшифровку. Некоторые части расшифровки не поддаются логическому анализу. К примеру, часть послания, которое нам удалось разобрать, содержит солярные символы.

– Какие символы?

– Символы, которые мы иногда встречаем в очищаемой породе на Марсе.

– Мне это ни о чем не говорит.

– Солярные символы известны человечеству с древних времен. Существует теория о том, что древние люди не выдумали их, а просто копировали, перенесли в обыденную жизнь.

– Откуда копировали? – непонимающе переспросил капитан.

– Рисунки на стенах, в пещерах. Может быть кто-то додумался слегка обработать стену и обнаружил там солярный символ, и так был поражен увиденным, что стал наносить этот же символ на посуду и одежду.

– Так что это за символы?

– В индоарийских племенах, на территории Индии он известен как свастика. У восточных славян похожий символ называли коло. Восьмиконечная свастика с заостренными краями. Можно еще провести некоторые аналогии с сюрикеном у японских наемных убийц.

– Как это связано с полученным сигналом?

– Хороший вопрос. Я тоже задался им, капитан. Коло обозначает движение, галактическая спираль с ее рукавами имеем весьма похожую форму.

– Свастика восточных славян похожа на галактику?

– Образно, символически, да. Это, косвенно, может говорить о том, что у древних людей имелись представления о небесном устройстве. Может быть, даже велись какие-то наблюдения за небом.

– Допустим. И что из этого следует?

– У меня есть теория. Солярные символы в породе открыты уже на пяти телах солнечной системы: на Земле, Луне, Марсе, Фобосе и Деймосе. Трудно представить себе, что это совпадение. А если это не так, значит, какая-то сила поместила их туда.

– Какая сила?

Арманд пожал плечами.

– Солнцепоклонники верят, что первопричиной всему, в том числе и жизни, является центральный объект нашей системы, Солнце. В своих исследованиях я пришел к схожему мнению. Звезда дала нам материю, а потом энергию и тепло для образования всего многообразия форм.

– Вот только не надо этой религиозной чуши, – Ставр поднял ладонь.

– Дело не в мистике. Это наука. Астрономия пришла к таким же выводам. Звезда – это энергетический колодец, оазис, посреди бескрайней пустоты. Кто-то сравнивает его с прекрасным цветком, суть от этого не меняется. Мы стоим сейчас на палубе вашего корабля благодаря тому, что Солнце дало нам материю, продолжает давать энергию и тепло, а также поддерживает порядок внутри системы благодаря своей гравитации. Оно сделало для нас гораздо больше, чем любой бог, придуманный людьми.

– И что дальше?

– И вот, эти же символы содержатся в куске интерпретированного кода, пришедшего с поверхности Меркурия. К тому же, с математической точки зрения пойманное послание звучит как приглашение.

– Кто кого приглашает и куда?

– Здесь не стоит руководствоваться понятиями «кто», «куда» и «зачем». Но ответить на них можно следующим образом: тот, кто послал, того, кто получит, туда, откуда исходит сигнал.

– На мой взгляд, – ответил капитан, после некоторого промедления, – описанного вами все еще недостаточно, чтобы подвергать риску целую систему.

– Какую систему?

– На флоте, для удобства, мы делим пространство на системы. Система Земли-Луны, Система Марс-Фобос-Деймос.

– Понятно. Послушайте, капитан. Мне очень жаль, что вам приходится идти на такие жертвы. Искренне. Я не знал, что для доставки нас на Меркурий потребуется военный корабль.

– Других кораблей нет, – Ставр поднялся со стула. – За все перевозки отвечает военный космический флот альянса человеческих миров.

– Я слышал. Пиратская фракция борется за ликвидацию монополии космических перелетов. Они хотят, чтобы торговля и транспортировка перестали быть прерогативой военных.

– Где это вы такой услышали? У себя в пещерах?

– На Марсе много говорят об этом. Зайдите в любой бар. И, скажу вам честно, немало людей поддерживает эту инициативу. Освободить флот от бремени гражданских перевозок и транспортировок и поручить им то, чем они и должны заниматься – боевому патрулированию.

Ставр вспыхнул от гнева, но внешне остался спокоен. Значит, на поверхности планеты уже ведется активная агитация населения. Людей готовят к этому, чтобы в нужный момент, когда чаша весов качнется против флота, они приняли сторону сепаратистов.

– В любом случае, решение о полете принимал арбитр. Он участвует в этом проекте и несет за него ответственность как официально лицо. Корпоративный сектор одобрил и даже согласился софинансировать экспедицию.

– Решение о выделении судна принимает адмирал флота Захария, знайте об этом, Арманд, и не забывайте.

– Повторно прошу меня простить, я не разбираюсь в тонкостях протоколов. Полагаю, вы правы на все сто процентов. Итак, аномалия на поверхности Меркурия, неподалеку от линии «терминатора», ждет того, кто сможет до него добраться.

– И что вы полагаете там найти?

– Ответы, мой друг. Ответы на главные вопросы жизни: кто это все создал, и главное – зачем.

Когда за Армандом закрылась дверь, капитан еще некоторое время стоял, заложив руки за спину.

Он должен доставить ученого-теоретика, астронома-солнцепоклонника и пару их подруг на пикник, неподалеку от Солнца, чтобы они проверили там волнующие их теории. Задание как раз для боевого крейсера!

А наблюдать за этим будет шестёрка корпов. Кстати, где он? Должен прибыть с минуты на минуту. Но раз пока не докладывают, значит задерживается в полете. Ничего удивительного, челноки латанные-перелатанные, ели держатся, на некоторых из них живого места нет.

Флоту нужны не только ремонтные верфи, но и цеха и заводы на поверхности планет. Нужны исследовательские институты, конструкторские бюро. Корабли уже давно отстали от передовой инженерной мысли! Человечеству необходима армада на случай, если кто-то из яйцеголовых нажмет не на ту кнопку или постучится не в ту дверь.

Ставр мыслил прагматично. Размахивать ярким флагом и кричать в диких неизведанных джунглях может быть опрометчиво. Кто защитит человечество, если выяснится, что мы не одни во вселенной? Без железного кулака, тарана, катка, перемалывающего все на своем пути, люди не могут чувствовать себя в полной безопасности!

Но как убедить в этом Захарию?

Двухместный истребитель запросил разрешение на посадку. Оператор получил согласие от капитана и выслал код подтверждения. Судно вплыло в ангар. Гравитационные маневровые двигатели не производили шума, поэтому посадка проходила в торжественной тишине.

Ониксовый корпус поблескивал в свете прожекторов. Машина опустилась, двигатели сбросили избыточное давление и отключились. Крылья автоматически поднялись вверх, ближе к корпусу.

Когда атмосфера в ангаре стабилизировалась, посмотреть на необычную машину пришел весь свободный от дежурства персонал. Техники только удивленно разводили руками и перешептывались.

Двери раскрылись, и в ангар, в окружении двух младших офицеров прибыл капитан Ставр. Он шел быстрой, агрессивной походкой, едва сдерживая свое негодование. Помощники едва поспевали за ним.

Токая линия губ капитана 1 ранга была перекошена от эмоций, переполнявших его. Что это за машина? Истребитель не имеет активных сигнатур. Он не стоит на вооружении флота! Но при этом вооружен, причем, орудие не входит в перечень идентифицируемой техники. Система безопасности крейсера не смогла опознать это судно.

Дно истребителя опустилось, образовав изящный трап. Кто бы не занимался переделкой военной машины, стоило признать, что с чувством вкуса у него все в порядке. Корп сбежал по лесенкам и встал возле истребителя.

На симметричном лице прибывшего играла улыбка. Пышные волосы, ярко-желтые зрачки в кристальной оправе сигнализировали, что перед военными не простой служащий. Частичный, допустимый бади-моддинг разрешался только высшим чинам корпоративного сектора, либо тем, чья работа была сопряжена с риском.

– Как это понимать? – Ставр решительно приблизился к гостю.

– Приветствую вас, капитан, – корпорат слегка кивнул. – Меня зовут Антон, я буду независимым наблюдателем в этом проекте. Можете обращаться ко мне по всем вопросам, мой протокол допустимой деятельности частично включает функции арбитража.

– Что это за судно? – капитан непроизвольно дернул щекой.

– А вы, разве, не узнали? – Антон обернулся и любовно посмотрел на корабль. – Это истребитель.

– Я понял, что это истребитель. Но он не числится в рядах флота.

– Правда? Должно быть, это какое-то недоразумение, – с лица корпората не сходила улыбка. – Возможно, его просто оттянули с орбиты на стапели и отремонтировали, такое бывает.

– Почему его не передали в управление флотом?

– Может быть, еще не успели? Видите, как быстро все развивается. Я бы хотел осмотреть свои покои. Надеюсь, все мои требования по размещению выполнены?

– Кто разрешил вносить изменения в конструкцию? Кто разрешил вылет на не идентифицированном транспорте?

– Послушайте, капитан, – Антон плавно приблизился, – вы задаете слишком много вопросов. У меня может сложиться впечатление, что вы забыли, кто обеспечивает консенсусное состояние договора по транспортной монополии. Фиолетовая корпорация входит в конгломерат принятие решений на паритетных условиях. Можно ли сделать ей небольшую поблажку за то одолжение, которое она вам оказывает, предоставляя обслуживание на наших верфях и не требуя за этой никакой платы?

Ставр качнулся вперед, сжав кулаки до глухого треска. Жилка на его стриженом виске непрестанно пульсировала, выдавая эмоции.

– Добро пожаловать на крейсер «адмирал Колчев», Антон. Капитан 1 ранга Ставр приветствует вас на своем судне. – От этих слов исходил обжигающий холод. Военный вскинул руку в воинском приветствии. Протокол требовал приветствовать каждого не рядового сотрудника корпорации по уставу.