Постоянная опасность сближает. К тому же попросту нет времени на соблюдение всех этих предписаний. Когда каждый день стоишь в шаге от уничтожения, условности начинают казаться нелепыми и комичными.
– Не думал, что так…
– Никто не думал, – согласился пожилой, осунувшийся мужчина. – Мы отслеживали передвижение кластеров противника, ничего не предвещало беды. Затем огромная часть отделилась и безошибочно двинулась в нашу сторону. Он словно всегда знает, где мы находимся и что делаем, просто отчего-то не покончит со всеми нами разом.
– Бросьте, такого не может быть, – Артему очень не хотелось, чтобы было так. – Что слышно от военных?
– Генерал связался с ними по низким частотам, должны подвезти топливо, только ехать будут долго, дорог-то больше нет, одни направления, да и точных координат мы не передадим. Запустим локаторы, и нас тут же засекут.
– «Шпионка» осталась там, – Артем кивнул в сторону запада.
– Да, – вздохнул бывший начальник, – что поделать. Много чего там осталось, чего не вернешь, не соберешь по кусочкам.
Некоторое время они шли молча в тени раскидистых деревьев, смотрели по сторонам, склонялись и срывали яркие цветы, пробовали на вкус мелкую землянику.
– Зато посмотри, Артем, природа-то какая! – Андрей Сергеевич с удовольствием забросил в рот пригоршню душистых ягод. – Не помню, когда в последний раз вот так спокойно по лесу гулял.
– Я тоже, – согласился Артем. – Вообще ничего, кроме чертежей, не помню. Слишком многое успеть надо, потому что в любой момент может всякое произойти.
– Ты мне тут давай пессимизм не распространяй, он вреден и заразен. Старание твое мне по душе, парень ты работящий, потому и жив остался. В наше время только самые шустрые да полезные по земле ходят.
– Андрей Сергеевич…
– Да, Артем.
– Как вы думаете, это когда-нибудь закончится?
Только сейчас Минин заметил, как его бывший начальник постарел. За какие-то полгода-год тот из крепкого мужчины превратился в старика, на плечах которого лежал тяжкий груз.
Андрей Сергеевич несколько раз сжал кулаки, затем ударил по шероховатому стволу дерева:
– Пора мне на покой. Знаешь, Артем, а я бы здесь остался. Чего еще лучше-то искать? Места хорошие, ягод-грибов, вон, полно, с голоду не помрешь. Вырою себе землянку да буду потихоньку сруб делать. Одного, глядишь, и не заметят.
– Ау! – сделав ладони рупором, крикнул Эмиль, догоняя прогуливающихся товарищей. – Вы куда забрели? Медведей не боитесь?
– Медведей? – Андрей Сергеевич впервые за долгие месяцы радостно улыбнулся. – Их не боимся!
Колонна с топливом для дозаправки выдвинулась в путь, но когда прибудет, неизвестно. Генерал склонился над смятой картой, разглядывая географическое положение. «Эваки» приземлились не в самом удачном месте. Подъехать сюда на тяжелой технике невозможно: крутые подъемы, холмы, овраги и непролазный лес. Придется таскать канистры с топливом вручную.
Бортовое оборудование обесточили, потому что оно тоже давало минимальный сигнал. Вертолеты сейчас были просто бесполезной грудой металла. Прежде чем взлететь, им понадобится произвести полную диагностику оборудования.
Это обстоятельство внушало тревогу. Если понадобится быстрая эвакуация, придется бежать своим ходом, оставляя всю технику, вооружение и документацию. Бежать придется налегке, и то не факт, что спасутся.
Ситуация хуже не придумаешь. Указательный палец блуждал по клеткам, выискивая потенциальные пункты хранения ресурсов. До выбранной им военной базы еще больше тысячи километров по воздуху. Так далеко в мерзлоту мало кто из военных уходил, условия там тяжелые, но и противника мало, он холод не любит.
Говорят, в тайге много гражданских обосновалось: живут на болотах, жилища примитивные строят, обживаются, привыкают к новым условиям. Плохо, очень плохо. Слишком легко люди смирились с ролью проигравших. Слишком быстро приняли ее.
Хотя, с другой стороны, жить как-то надо. Хлеб печь, детей рожать и воспитывать. Жизнь всегда продолжается, даже когда цивилизация рушится, разбивается на мельчайшие осколки.
Найти бы крупный военный склад или секретный правительственный схрон. Ведь наверняка власти о чем-то знали, иначе бы не пропали в момент наступления в полной неразберихе так быстро. Когда пыль и паника от вторжения понемногу рассеялись, человечество обнаружило себя разрозненным. Правительство перестало синхронизировать действия военных, гражданских, поддерживать социальную инфраструктуру и институты власти.
Тогда и обрели значение военные базы, гражданские исследовательские предприятия, которые необходимо было защитить и сохранить любой ценой. Города, под завязку набитые людьми, фонящие сигналом и помехами, стали легкой добычей для противника. Эфир наполнился воплями ужаса, но довольно быстро стих и он.
Противник уничтожал молниеносно. Громадные современные мегаполисы замолчали и превратились в некрополи за считанные часы. Генерал съежился от ужасных воспоминаний, его пальцы примяли карту, над которой он склонился.
Нет, отставить. Людям просто нужна победа, нужен хороший пример. А хороший пример – это мертвый враг. Артем научился обнаруживать и вести противника на сто метров, ребята могут бить их каждые семь минут. Говорят, ведутся разработки ЭМИ-пушки, которая будет работать в автоматическом режиме. Импульс каждую минуту, каждые тридцать секунд. Тогда уж противник точно отступит. Так точно, тогда враг и будет разбит. Нельзя сомневаться.
Задача известна, надо просто найти военный склад или схрон, пока они здесь на вынужденной стоянке. Отступать дальше на восток стратегически не так выгодно, как может показаться на первый взгляд. Инфраструктура, в том числе и военная, развита там намного меньше. Чем дальше, тем меньше баз и ресурсов. Настанет момент, когда им некуда будет отступать.
Все эти мысли хаотично роились в голове генерала. Он с сожалением отметил, что утратил большую часть воспоминаний о себе. Кем он был до начала вторжения? Кажется, военным, как и сейчас. Этого вполне достаточно. За кого он сражается? За тех двадцати двух человек в «эваках», недавно приземлившихся на поляну. Тоже вполне достаточно.
– Вот и все, отставить! – генерал пару раз шлепнул себя по впалым щекам, приводя в чувства. – Работы еще много!
И все бы ничего, только разум отказывался подсказать собственное имя. Генерал с сожалением отметил, что не помнит, как его зовут. Спрашивать такое у подчиненных, тем более в такой напряженной обстановке, не стоит. Это может деморализовать личный состав.
Что ж, значит, будем считать, что это не так уж важно, генерал. Что толку от имени в наши дни? Звание свое он пока помнит, значит, можно двигаться дальше. Военный снова склонился над картой, и в этот раз, кажется, ему улыбнулась удача.
– Гляди-ка, – Виктор Геннадиевич хитро прищурился и ловким жестом извлек из откидной сидушки РЛС 006Э.
Глаза Артема расширились от удивления.
– Откуда это?
– Решил с собой прихватить. Кому он там пригодится? – старший техник протянул устройство Минину и спросил: – Ну? Нравится подарочек? Тебе-то он всяко больше пригодится.
– Большое спасибо вам!
– Это, конечно, не твой образец, но его ведь тоже можно настроить? Придется, конечно, над ним малость поколдовать, но это уже не моя забота. Я уберег, а дальше твое дело.
Минин бережно принял устройство из рук старшего техника, словно священную реликвию. Осторожно обернул в запасной свитер и сунул в рюкзак. Ему достался списанный образец, скорее всего один из бракованных, который предполагалось отправить на одну из военных баз для последующей починки и доработки.
В нынешней ситуации отбракованная радиолокационная станция выглядела просто подарком судьбы. Пусть сейчас под рукой нет деталей для ремонта, центрального процессора, усилителя, да и куба для встройки, главное есть сам агрегат!
– Вот так, – Виктор Геннадиевич не переставал улыбаться.
Старший техник опустил сидушку и сел на нее. Затем он окинул взглядом внутреннее убранство «эвака», и улыбка медленно сошла с его лица. Он вздохнул.
– Андрей-то где?
– Изучает окрестности, понравилось ему тут. Я попросил пару военных за ним присмотреть.
– Молодец, верно, одному оставаться не стоит, мало ли что, – старший техник еще раз вздохнул.
– Виктор Геннадиевич, что случилось?
– Да ничего, Артем. Ничего. В том-то и дело. Как думаешь, поднимутся когда-нибудь еще эти птички в воздух?
– Конечно, – отгоняя прочь собственные тревожные мысли, ответил Минин, – как только топливо подвезут.
Ночь провели возле вертолетов, расставив палатки и организовав дозор. Наутро выяснилось, что пропал один из солдат. Вместе с оружием и амуницией.
Пока выясняли, слышал ли кто-нибудь крики и стрельбу, дозорные обнаружили неподалеку от поляны нож, принадлежавший пропавшему.
– Это ни о чем не говорит, – настаивал на своем один из сослуживцев пропавшего. – Может, он обронил его, пока ходил в лес?
– Зачем он взял с собой рюкзак?
– Не могу знать, товарищ генерал.
– А раз не можешь, так молчи, – обронил генерал, уставившись в землю.
Решили дожидаться пропавшего в течение трех суток, а там, как предположил генерал, должна была подъехать колонна с топливом. Он скрывал от окружающих тот факт, что канистры до «эваков» придется носить вручную, причем на большое расстояние. Ему хотелось подсластить эту не самую приятную новость пилюлей, способной подарить надежду.
Всенощное бдение над картой местности принесло свои результаты. Генерал попросил Артема заглянуть к нему в палатку. После общего совещания все разошлись по своим делам.
Минин первым делом направился к военному.
Генерал сидел, подперев гудящую от забот голову. Он поднял глубоко посаженые карие глаза на вошедшего.
– Артем, здравствуй, заходи. Как настроение, боевое? – военный крепко пожал мягкую ладонь инженера.
– Все в порядке, Валентин.
Вот оно – Валентин! Спасибо тебе, ботаник, за то, что без лишних вопросов прояснил важный, но донельзя деликатный вопрос. Генерал внутренне возрадовался маленькой победе, не придется никому признаваться в собственной слабости. Валентин. Только бы запомнить!
– У вас какое-то ко мне дело?
Артем довольно часто обращался к генералу по имени. Общались они в принципе мало, в этом не было необходимости, каждый был занят своим делом. Минин запомнил лишь, что обратился по имени, потому что не знал отчества, а военный не стал возражать против такого обращения. С тех пор у них так и принято.
– Да, смотри, – генерал ткнул указательным пальцем в кружок, нарисованный красным маркером. – Это то, что может помочь нам в противостоянии.
– Не совсем понимаю.
– Сейчас поймешь. Ты ведь у нас ученый, светлая голова, с техникой на ты, да?
– Честно говоря, Виктор Геннадиевич и Эмиль лу…
– Не прибедняйся, Артем. «Шпионку» собрал ты, а не Витя с Эмилем. Они как раз в тебя не особо верили. Особенно Эмиль, если ты помнишь. Тебе и карты в руки.
– Слушаю вас, Валентин, – Артем подошел ближе и тоже склонился над картой.
Красный кружок находился не так далеко от места их приземления.
– Я сверил по документам. Вот в этом месте должен находиться законсервированный завод. Полностью нетронутый, понимаешь?
– Думаете, военные, которые нам топливо везут, о нем ничего не знают?
– Нет, не знают. Карты у нас разные, мои столичные, из правительственных архивов, у здешних военных таких нет. Мы знаем немного больше, чем они, надо воспользоваться преимуществом.
– Звучит отлично.
– Да, послушай. Поначалу я планировал лететь дальше, на восток, но сейчас думаю, а зачем? Что нам там делать?
– Перегруппироваться, собраться с силами для следующего сокрушительного удара по противнику, вы так обычно говорите.
– Все верно, но там очень мало ресурсов. Вполне возможно, что если мы полетим дальше, то это будет билет в один конец. Горючего в «эваках» на обратную дорогу не хватит. К тому же координаты тех баз общеизвестны. А что если на них кто-то побывал или база уже занята военными? В обстановке, когда ресурсы ограниченны, каждый лишний рот – это обуза, Артем.
– Вы предлагаете не лететь? – не понимая, к чему клонит военный, спросил Минин.
– Как называлось предприятие, которое в двадцатых годах собирало «шпионку»?
– ЗАСЛОН, – тихо произнес Артем.
– Да, точно, все сходится, – генерал еще раз пролистал мятые бумаги, лежавшие возле карты. – Ну что, поздравляю вас, молодой человек, похоже, мы только что сорвали куш.
Эмиль бродил по поляне, не зная, чем себя занять. Его кипучая, инициативная натура требовала постоянного действия. Перебрать электрику приборки? Сделано. Прозвонить проводку в хвостовом отсеке? Сделано. И еще куча всего, о чем старший техник не просил, тоже сделано. Просто так, от нечего делать.
Лопасти вертолетов прогнулись под собственным весом, отчего корпуса машин выглядели как-то сиротливо. При взгляде на них возникала неясная тоска.
– По небу скучают, – напел себе под нос Эмиль.
Сколько раз после начала активной фазы противостояния эти «эваки» уносили их с подрывающейся базы, сколько раз он чинил и латал их. Совсем недавно личный состав с трудом умещался в четыре машины, теперь же хватало и двух. Не все дожили до сегодняшнего дня.
Младший техник, или младшой (с ударением на «о»), как называл его дядя Витя, относился к жизни просто. Удалось выжить – уже неплохо, дали сухпаек – так и вовсе отлично. Усложнять Эмиль не любил, это выводило его из себя.
За последний год, после того как Артем собрал свой агрегат, их жизнь резко переменилась. Врага начали бить, и поначалу азарт был. Казалось, что побеждаем. Появилось окрыляющее чувство, что вот-вот, и ход сражения будет переломлен. Полковник тогда до генерала перепрыгнул. Еще бы, одна успешная операция за другой, ну и они все вокруг него как-то сформировались, с базы на базу, как кочующая труппа актеров.
Все отступали, но тогда отчего-то казалось, что побеждаем. Что просто надо перегруппироваться и все образуется. Потом, в какой-то момент пришло горькое разочарование. Пришло оно вместе с усталостью от постоянных перелетов, бесконечных ремонтов, смертей, перегруппировок и поисков все новых схронов.
Враг стал более агрессивен, после того как научились валить его в промышленных масштабах. Это как Змей Горыныч. Ты ему голову мечом-кладенцом отсек, а там еще с десяток болтается, и все норовят тебя укусить. Бесполезное это дело, противника бить, рассуждал Эмиль, вытерев нос рукавом.
Иногда, в особо тяжелые моменты, Эмилю и вовсе казалось, что было бы лучше, если бы тогда, в ангаре, год назад Артем не совершил свой пробный успешный запуск. Жилось до активной фазы гораздо спокойнее. И сытнее,– техник погладил урчащий желудок.
Небо затянуло тучами, начал накрапывать мелкий дождь. Вокруг стало темно. Солдаты попрятались в палатки. Огней зажигать не стали из соображений безопасности.
– Эмилька! – раздался свист. – Младшой! Ты куда собрался? Иди к нам!
Дядя Витя приветливо замахал рукой, зовя в общую палатку, где размещались гражданские.
В темноте сидеть было скучно, поэтому решили зажечь свечу, прикрыв ее стеклянной треснутой банкой. Лица всех присутствовавших выглядели усталыми, бледными, сбитыми с толку.
– Садись, младшой, – Виктор Геннадиевич стукнул на складной табурет возле себя. – Послушай, какие новости Артем принес.
– Дойти можно, – продолжал Минин, – но всю технику придется оставить. В лучшем случае потом за «эваками» вернемся. Генерал сам не уверен, стоит ли. Сказал посоветоваться со своими, а завтра с утра общее совещание устроим. Будем решать: ждать колонну с топливом, чтобы заправиться и лететь дальше, или пойти пешком на секретную базу.
– Не нравится мне это, – мотнул головой старший техник. – Почему раньше про эту базу генерал ничего не рассказывал?
– Ты чего, дядя Витя, – язвительно произнес Эмиль, – она же секретная!
В палатке раздался смех. Обстановка немного разрядилась.
– Пешком мы еще ни разу не ходили, – сказал кто-то из пусконаладчиков. – Не опасно?
– Если сигналом приманивать противника не будем, то не опасно, – объяснил старший техник. – Он биологические объекты как-то иначе воспринимает, по-хитрому, но не трогает. Гляди, как животные в лесах и оставленных городах расплодились.
– Верно, верно, – раздались одобрительные возгласы.
– Отрубим всю технику и пойдем как в старину, с ранцами за плечами. Для противника это будет выглядеть как перемещение биологического материала, не представляющего угрозы.
Идею поддержали все присутствующие. Огонек свечи колебался от ветра, залетавшего в трещину, отчего на предметах колыхались длинные тени.
Снаружи послышался приглушенный крик, затем раздалась автоматная очередь, топот сапог. Артем и Эмиль переглянулись. Андрей поднял руку:
– Сидим, ребята, не вмешиваемся. У нас все равно оружия нет.
В следующий момент крик раздался уже с другой стороны. В этот раз автоматная очередь не последовала. Техники, находившиеся в палатке, услышали перепалку солдат, споривших, в какую сторону надо бежать.
В палатку забежал встревоженный генерал:
– Поднимаемся, ребята. Надо уходить.
– Что случилось? – недоумевающее спросил один из техников.
– Двух наших только что утащили.
– Кто? – поднимаясь со складного стула, испуганно спросил Виктор Геннадиевич.
– Может, медведь или волки, – застегивая пуговицы на рукаве, раздосадовано огрызнулся генерал. – Не знаю кто!
Гражданские торопливо поднялись и принялись собирать свой нехитрый скарб.
– Бросайте все! – нервно выкрикнул генерал.
– Но как же? – запротестовал старший техник. – У нас здесь все. Если оставим, у нас нечем будет работать.
– Если не побежим прямо сейчас, – быстро моргая глазами и массируя висок, добавил военный, – некому будет больше работать. Там, в лесу, что-то непонятное. Похоже, противник.
Больше слов не понадобилось. Последняя фраза сделала их дисциплинированными. Разговоры стихли. Люди молча накидывали одежду и выходили наружу.
Андрей Сергеевич до последнего не вставал. Он дождался, пока все покинут палатку, затем убрал банку и задул свечу, оставшись в полной темноте. После он грузно поднялся.
Какое это по счету отступление? Он не помнил. Сколько их еще будет? Скорее всего, пока всех не перебьют. Так есть ли смысл оттягивать неизбежное?
– Андрей Сергеевич! – Артем откинул края палатки. – Вы где? Мы вас только ждем! Вы хорошо себя чувствуете?
– Все нормально, Артем, устал только. Иду.
Генерал указал направление, в котором предстояло выдвигаться. Он возглавлял группу, двое военных замыкали, прикрывая безоружных техников.