Теория мироздания, или Добро пожаловать в бесконечность

– Только не думай, что если поможешь мне, то поможешь тем, кого ты ограбил и убил, – разбойник кивнул и маг продолжил – Лошадь.… На лошади быстрее, чем пешком. – Один из разбойников подвёл ему самого доброго скакуна серой масти. Волшебник без труда вскочил на него. – Сколько до ближайшего поселения? – Спросил он разбойника, когда тот уже поворотил коня.

– Полдня, если ехать медленно, – разбойник испытывал к магу откровенный страх, поэтому боязливо повернулся и поехал в противоположную сторону.

– Спасибо! – крикнул Аларверд вдогонку разбойнику и тоже тронулся в путь. После этих слов разбойник чуть не свалился с лошади, но всё-таки удержался в седле. Аларверд вновь повернулся и двинулся дальше, куда он шёл, никто не знал, так же никто не знал, откуда он, кто его отец и мать, маг не раскрыл своих планов ни одной живой душе на свете. Никто, кроме разбойников не видел его в тот день, с их слов написаны эти строки, один из них даже обрадовался, что они так легко отделались от мага, странно, ведь он ничего и не попросил, разбойники сами отдали лошадь.

Ночью, или вернее ранним утром следующего дня Аларверд въехал в деревню на сильном сером коне, он давно ничего не ел и не пил, но так уж сложилось, что он мог долго продержаться без еды и воды, пять дней кряду, хотя обычный человек умер бы максимум через два дня. Конь его не был обычным конём, такие кони высоко ценились, разбойники могли на нём разбогатеть. В загривке коня помещался жировой слой, от этого таких коней и звали пустынными. Пустынный тоже мог подолгу не есть и не пить, к тому же мог и поговорить со своим седоком, ему волшебник сказал всю свою историю, конь внимательно слушал, он не мог воспринять речь мага, но улавливал мысли, которые её дублировали. Аларверд же слышал мысли коня, что вылетали при его ржании, разум его был отчасти похож на человеческий, и они смогли понять друг друга.

Деревня находилась прямо посредине пустыни, в оазисе. Вообще пустыня представляла собой голую землю, на которой не росла никакая растительность. Ещё издали всадника заметил маленький мальчик Ванька, он крутил палкой дыры в земле, и вдруг увидел всадника на сером коне, на коне, которого несколько дней назад у них украли разбойники, причём конём не ограничились, украли всё, что было хоть немного ценным, пригрозили убить при сопротивлении. Мать Ваньки давно умерла, так что жили они с отцом, разводили превосходных лошадей, потом продавали, так и жили. Но часть коней в этот раз увели разбойники, так что год явно не задался.

Белобрысый мальчуган вскочил и уже хотел рвануть к дому, но маг уже почти поравнялся с ним, он успел пробежать до ворот, как вдруг сзади послышался голос:

– От кого бежишь парень, не от меня ли, если бы я тебя хотел догнать, то ты и на коне бы не уехал, остановись-ка лучше. – Но Ванька уже успел заскочить за забор и закрыть за собой шаткую калитку. – Можно у вас тут переночевать? – спросил он у отца мальчика, который вышел на порог дома.

– Это можно, давно у нас никого не было, – крикнул он с порога, Мужчине этому было на вид лет сорок пять, одет по-деревенски, но уже седой. Он был очень расстроен тем, что у них украли коней, поэтому всерьёз намеревался предложить путнику бесплатную еду и ночлег. Маг спрыгнул с коня, открыл калитку, что еле держалась на одной петле и тут мальчик вскрикнул:

– Это же Прыгун, это наш конь! – лицо его отца озарилось улыбкой, он подошёл поближе, вгляделся в коня, узнал его и спросил:

– Откуда у тебя этот конь, странник? – А потом он узнал и самого странника, мало ли кто носил чёрную мантию, но только маг владел таким взглядом, как этот человек, таким взглядом, как будто он всё время в себе, всё время о чём-то размышляет, но на самом деле он всегда начеку.

– У меня нет денег, но я могу отдать его, – начал волшебник, отдавая мальчику поводья – Теперь он вам больше пригодится, чем мне, в горы я с ним всё равно не влезу.

– Как он попал к тебе? – Отец мальчика был прямо в благоговении от того, что разговаривает с магом. – Неужели ты убил всех этих поганцев, что украли коней у нас? – Аларверд пожал плечами:

– Нет, я их не убивал, они сами отдали мне его. – Глаза коннозаводчика округлились от удивления.

– Как убийцы и воры в одном лице могут просто так отдать одному человеку дорогого коня, наверное, это сам Аларверд, – подумал он, но вслух ничего не сказал.

– Заходи, Ванька с конём сам справится, он в этом деле на все руки мастер, – тихо сказал он волшебнику и зашёл обратно в свой бревенчатый дом. Аларверд последовал за ним. В доме всё было уставлено не богато, над дверью висела подкова, небольшие сени, в которых стояли вилы и ещё много всякого инструмента, а дальше комната, в которой и готовили и ели, тут была и печь, сложенная из речных камей, скреплённых каким-то чудом добытым раствором. Отца мальчика звали Фим, он снял с огня котелок, пару раз ткнул в него деревянной ложкой, кивнул, сам для себя, потом достал тарелки, налил в них немного супа, подумал немного, достал третью тарелку для Ваньки и тоже наполнил.

– Ну, что, куда держишь путь? – он попытался сохранить весёлую светскую интонацию.

– Севернее, – отвечал маг.

– Севернее Голой Земли начинаются горы, – сказал Фим и хлебнул супа. – Неужели ты идёшь туда? – Тут вдруг в дом ворвался Ванька, схватил ложку и тоже принялся наяривать пресный суп. Еде он уделял чисто символическое место в жизни – надо есть, поем.

– В горы. – Однозначно сказал маг. – В горы, а потом дальше, дальше в поселение, а потом… Потом посмотрим, у меня нет точного маршрута. – Мужчина улыбнулся.

– В горы значит, а тебе известно, что ходит по тем горам, и что живёт в этом поселении? Оттуда ещё никто не возвращался, мы и сейчас иногда видим их, они подходят к самой деревне, но не нападают, слава Богу, если бы напали, то камня на камне точно бы тут не было. – Волшебник кивнул, он понимал про кого, или про что говорит коннозаводчик, возможно, ему придётся столкнуться с ними раньше, чем в руке появится колдовское оружие, но он бывал в передрягах и похуже.

– Я знаю, о чём ты, один лихой молодец прорвался через дозоры и принёс весть о чудовищах, что поселились там, теперь туда точно никто не сунется, кроме меня, конечно. Я знаю, что мимо него не пройти и что он уже отправляет своих монстров в горы, поэтому я иду туда убить его. – После этих слов всё стихло, отец мальчика уже думал, что этот человек не жилец и что сам себе подписал приговор и тут в тишине Ванька вдруг прошептал:

– Но они же ведь огромные, огромные хищные муравьи, с этими хищниками никто не сравнится, я сам их видел. – Отец уже хотел цыкнуть на Ваньку, чтобы тот не перебивал, но волшебник презрительно усмехнулся и сказал:

– Нет, есть хищник, страшнее любого монстра на свете, самый страшный хищник это человек. – После этого он встал, поблагодарил за завтрак и вышел, он планировал пробыть тут не больше одной ночи, чтобы восстановить силы и тронуться в путь, в свой неясный путь, понятный только ему одному и коню, которому он рассказал всё.

Он прошёлся вдоль окраины деревни, посмотрел вдаль, туда, где виднелись серые скалы, именно там он задумал отыскать чёрный камень для изготовления своего оружия. Потом повернул обратно в деревню, все жители шарахались от него, но он не обращал на это никакого внимания. Говорят, что нельзя быть свободным от общества, что же Аларверд опровергал эту теорию вполне наглядно, хотя это происходило только до того момента, когда коннозаводчик предложил ему постель, а он сказал, что ляжет на полу. На кровать влез Ванька, а он, как обычно лёг глазеть в потолок.

– А ты, правда, волшебник? – Спросил мальчик – Папа говорит, что правда, а я не верю.

– Почему? – Почти без вопроса в голосе спросил маг.

– Потому что волшебники в сказках всегда рассказывают интересные истории. – Такого ответа Аларверд никак не мог ожидать, он-то думал, что мальчик сейчас попросит показать ему пару фокусов.

– Ну… Хочешь, я тоже расскажу тебе парочку историй? – Не то чтобы ему очень хотелось, просто с людьми он уже давно не говорил. Ванька закутался в одеяло, что-то одобрительно промычал и принялся слушать. Аларверд и сам не ожидал, что ему так захочется поговорить, он рассказал Ваньке несколько историй, после чего тот сладко уснул, мирно посапывая. Все истории были взяты из его жизни, и почему-то ему стало очень хорошо, когда он их рассказал. Его отношение к людям изменилось в тот вечер, и он понял, что не все люди делятся на овец и волков, да и вообще это не совсем объективное деление.

Проснулся волшебник поздно, поел, а потом объявил, что пора ему выдвигаться.

– А можно мне с тобой? – вдруг спросил Ванька. Аларверд молча посмотрел на него, потом сказал:

– Чудовища огромные, как ты сам говорил, а ты ещё маленький, да с ними и взрослые тягаться не могут, судя по слухам, так что нет, нельзя.

– А как же ты их победишь? – не отступал мальчик.

Аларверд без слов поднял руку, и на ней загорелось маленькое пламя.

– Вот так, – и он дёрнул рукой вперёд, чтобы пламя красиво, без вреда дому рассеялось снопом красивых искорок. – Спасибо вам за всё, – после этих слов он вышел и направился к горам. Ванька выбежал на крыльцо и смотрел за ним, пока он не превратился в маленькую чёрную точку, которая потом исчезла.

Никого не было с величайшим магом в горах, никто не видел его похождений, но он нашёл чёрный камень и смог создать из него косу смерти. После этого он спустился в поселение, угнетаемое Думом. Дум был огромным муравьём, который немного владел и магией тоже, он создал из болотной воды множество подобных себе, они окружили поселение и полностью его контролировали. Когда в семье рождался ребёнок, огромные чудовища собирались и решали, съесть его или оставить на расплод.

Ни магия, ни огромный размер не спасли Дума от косы смерти и её неумолимого обладателя. После этого жители поселения были безмерно благодарны магу, но он, не взяв ничего, отправился дальше. Горы окружали поселение кольцом, так что выходить тоже пришлось горной тропой, там он заколдовал косу и вырезал в ней ячейку под артефакт, иными словами заколдовал её так, что она примет в себя магический предмет, который ей предложит волшебник.

– Пусть коса смерти сама решит, кому она послужит после меня, – сказал он. – Если кто-то представит достойный для неё артефакт, пусть примет она его и станут они единым целым, а человека пусть признаёт за хозяина. – Об этом волшебник заранее предупредил жителей поселения, и через них дошла та весть до всех, кто читает эти строки.

НАЧАЛО ПУТИ

Я закрыл книгу. Сиби, которая уже давно стояла рядом, тоже успела прочесть конец, она улыбнулась и смешливо сказала:

– Неужели, Валя, ты тоже отправишься в путешествие, как этот безумный Аларверд, или ты считаешь, что каждый его предок способен совершить такое путешествие? Кстати так никто тогда и не понял, куда он исчез. Шёл человек, шёл и вдруг пропал, в этой книге даже не сказано что он хотел найти, может добраться до самого Великого Волшебника. В книге даже не сказано, откуда он возник, появился и исчез, правда, успел наплодить наследников, у которых у всех, как у одного кудрявые волосы…

– Подожди, Сиб, ты сказала, про то, что он собирается дойти до самого Великого Волшебника? – остановил её я.

– Да я пошутила, – отмахнулась сестра – Ты же не надеешься сам попасть к нему? К тому же его никто не видел.

– А как ты думаешь, он способен отмотать время назад? – В тот миг я совершенно ушёл в свои мысли и не слушал, что говорила Сиби.

– Если он контролирует всё, то думаю да, – безразлично сказала она, но потом добавила – Хотя не знаю точно, я же его не видела в глаза – и пожала плечами.

– Если он сможет отмотать время, то он вполне способен вернуть меня назад с исправной памятью, ведь я вполне мог помешать и смерти отца и Макса и Сварога тоже уговорить не ходить на войну, – продолжал я свои рассуждения. – Они все будут живы, Сиб, ты понимаешь?! – Я взял её за плечи и потряс. Она стояла, как вкопанная, наверное, подумала, что я сошёл с ума.

– Но если даже так, с чего ты решил, что он отмотает время именно для тебя, он же не обязан исполнить любую твою просьбу, да к тому же он вполне сможет тебя убить и не дать даже подобраться к себе. И наконец, ты не знаешь, где он находится, в горах есть порталы, но не факт, что ты найдёшь портал и уж точно не попадёшь к создателю. – Да, аргумент Сиби был веским, но я с лёгкостью нашёл оправдание своим действиям и даже мыслям, ответив:

– Если он действительно всё контролирует, то тогда зачем ему убивать меня, Сиб, он бы ни за что не позволил тебе сказать эту шутку и не позволил бы мне всерьёз задуматься об этом, если бы сам этого не хотел. – Сказал я. – Значит, он хочет, что бы я отправился к нему. Что ж, а когда я верну всех, то буду знать каждый шаг колдуна наперёд и тогда… Такую дрянь надо убить, у него с головой не всё в порядке, вдруг ему потом придёт идея разрушить наш мир и он это сделает. – Потом я на секунду остановился, выжидающе посмотрел на неё и спросил – А, ты… Ты пойдёшь со мной, Сиб?

Сиби задумалась, раньше ей нравилось путешествовать на небольшие расстояния, а это путешествие, я уверен, просто бы привело её в восторг.

– Если мы достигнем Великого Волшебника, тогда сможем вернуть всё назад, и маме не придётся плакать ни по нам, которые просто ушли, ни по кому-то ещё. А если у нас что-то не выйдет, и мы оба погибнем в пути, что тогда, Валфэйр, тогда ты утащишь с собой в могилу и меня и её, мне в этом случае жаль только её. – Строго сказала она, называя меня полным именем. – Ты можешь идти, только поторопись, я буду рада, если всё это не произойдёт, но я с тобой не пойду, я останусь с ней, пусть у нашей мамы, хоть кто-то останется, тот, кто не ушёл и не умер. – Я сначала немого удивился, но потом понял, что Сиби права, нельзя совсем отпускать настоящее, надеясь вернуть прошлое и изменить его на свой лад. Я кивнул, потом пошёл в дом, оставил там книгу, на мамин вопрос, я ответил, что иду на охоту, зашёл в конюшню, нагрузил на самого доброго из коней еду и воду, что всегда у Сиби была приготовлена к таким спонтанным случаям. Потом я, молча, вывел коня и вышел на улицу сам, сестра так и стояла на том же месте, но когда увидела, что я собираюсь оседлать коня, подошла ко мне и протянула руку. Только я взял её, как она прижалась ко мне и обняла крепко-крепко.

Сиби никогда раньше не плакала, не плакала на охоте, и когда было больно тоже, говорила, что нытьё это дрянь, каждый день только слабаки ноют, но сегодня было не каждый день. Сегодня тот единственный день, когда она навсегда потеряет брата, последнего из братьев и сквозь её голос послышались слёзы, почти подавленные, но всё-таки слёзы:

– Поторопись, Валя, я тебя прошу

– Не волнуйся, Сиб, я постараюсь, как можно быстрее, ты и глазом не моргнёшь, – она улыбнулась.

– Постараюсь не моргать, как можно дольше. – Тут улыбнулся и я, Сиби всё никак не хотела меня отпускать, понимала, что больше никогда не увидит в этой жизни, в этом времени. Мы простояли так минуту или две, не помню точно, но, в конце концов, её руки понемногу разжались и освободили мою шею из объятий. Я сел на коня и тронулся в путь. Цвирк, как обычно сидел у меня на плече, он ничего не говорил, просто слушал. Когда мы проехали лес, он повернулся и пискнул, что-то похожее на:

– Прощай лес, прощай дом, и дом Валфэйра тоже. – Я на секунду остановился, а ведь ещё не поздно повернуть, но если я поверну, то докажу несерьёзность своей цели, что это просто глупое геройство в моей голове или комплекс бога с маленькой буквы.

– Если хочешь, оставайся в лесу, Цвирк, ты вырос, в полном расцвете сил, а те, кто тебя выгнали, давно уже умерли, – предложил я. Птице в то время стукнуло уже одиннадцать. Свистуны живут до двадцати, но это только тогда, когда их не съедят монстры, или не подстрелят люди, а если учитывать, что это происходит часто, от старости почти никто не умирает. Он был в явном недоумении, но после короткого раздумья тихонько клюнул меня в щёку, а потом с громким писком взвился в небо и направился назад

– Сиби! – Услышал я его мысли. Да, стало понятно, что он направится к ней, может это и хорошо, они будут вместе охотиться, прямо, как в старые добрые времена, только вот меня с ними уже не будет, я навеки покинул эти края, теперь только я и моя цель, больше ничего. Ехал я долго, иногда просил людей, что встречались мне на пути показать карту, они обычно не отказывали, я запоминал, что мог, а потом шёл дальше. Охотился обычно без лука, а заодно тренировал на животных скорость и точность. Очень удобно, когда без огнива можно разжечь костёр, и без лука сразить своего врага, или добычу.

Коню моему всегда хватало еды, а спать на улице я уже привык. Один раз, когда я и Альф въехали в одно крупное поселение, я увидел одного богатея, богатей этот был пьян, слишком пьян, чтобы быть адекватным, с ним был его друг и не один. Они вдвоём пытались угомонить своего буйного подопечного, но богатей продолжал грязно ругаться и вливать в себя кружку за кружкой. Судя по разговору, папаша этого объекта был крупным фермером, и он просаживал именно деньги отца.

Мне до буйного сынка, не было дела, пока он лихо не развернулся и не облил меня содержимым своей кружки. При этом с его губ слетели слова:

– А вы знаете, где мы были, неееет, вы не знаете, где мы были. Мы портал нашли в горах, там говорят щит, меж миров слаб, а вы-то и не знали, ха-ха, а я знаю, а хотите я вам сейчас расскажу? – Тут очередная порция напитка под названием кипец, вылилась мне на одежду. Теперь от меня несло, как от пьяницы, потому что этот кипец был очень сильной дрянью и крайне действенной. – Представляете портал, а перед ним лежат вот эти штуковины, мы их взяли и портал закрылся – и тут богатей потянулся к металлическому предмету, заткнутому за пояс, но его друг отдёрнул его руку.

– Не надо, ты не в себе, – шепнул ему на ухо друг. Я, пересиливая злобу повернулся к пьянчуге спиной и хотел уже уйти, но вдруг вспомнил, что он говорил про какие-то порталы. Я тоже слышал о порталах, но совсем немного, только то, что порталы открываются в основном на большой высоте, совершенно в случайных точках. Они ведут в другие миры, ну это если верить слухам. Слухи также утверждали, что и колдун вместе со своими вранами ушёл через такой портал. Говорили, что после поломки мыслевого барьера пошатнулся и пространственный, поэтому, изредка можно преодолеть границу между мирами.

Я повернулся к пьяному, теперь только смог его рассмотреть, ему было лет двадцать, но умом он меня не превосходил, скорее тупостью, мгновенно нахлынуло чувство отвращения, это никчёмное существо ни дня в жизни не работало, только веселится и пить может

– А расскажите про порталы подробнее, пожалуйста – вежливо попросил я. Пьяница в момент развернулся и вылил остатки своего пойла прямёхонько на меня, после этого его друг начал предлагать мне то ли деньги, то ли новую рубашку. Я этого не запомнил, потому что не слушал его, меня интересовало, что скажет пьяница, а пьяница начал издалека.

– Во, видишь… Ко мне человек, как обращается, а ты чё говоришь, чё, я не в себе, да я в трезвом… – Видимо он хотел сказать, в трезвом уме, но вдруг увидел, что его кружка магическим образом опустела, потом он покосился на меня и раздражённо сказал: – Сударь, что вы себе позволяете.

– Что вы имеете в виду? – Я сначала действительно не понял, да и где тут уследишь за мыслями этого куска мяса без костей.

– Только что у меня был полон стак… – При этих словах бедного алкоголика выворотило прямо на землю, причём на этом участке земли находились мои ноги и ноги его товарищей. Отскочить я не успел всё произошло стремительно, но алкоголик после этого не остановился, а продолжил говорить, как ни в чём ни бывало: – У меня был полный стакан, а как я оглянулся, в нём и нет ничего, твоя это работа? Да что ты головой воротишь, я-то видел, что твоя. – Я хотел ещё что-то сказать, но пьяница с необычайной для него скоростью схватил меня за воротник и прорычал прямо в лицо:

– Ты мне мелкота не лги, признавайся, я тебе говорю, а не то… – При этих словах из его рта летели слюни, совершенно не контролируемые. После этого он меня ударил, я к тому времени ещё ни разу не получал по лицу, удар оказался на удивление сильным, еле на ногах устоял. Пьяный сынок фермера, или не знаю кто он там был, захотел подойти ко мне и врезать ещё раз, правда, в этот раз я бы ему этого не позволил. Двое друзей этого умственно отсталого встали между ним и мной, а он всё орал: – Я тебя научу брехать, пёс ты бездомный. Это стало последней каплей, хотя и оскорбление было не особо тяжким, но с огромной точностью отражало моё положение, дома у меня действительно не было.

– Пёс бездомный, да ты посмотри на себя, – крикнул я и растолкал его друзей в разные стороны. – Щенок, мамкино молоко на губах не обсохло – тут я оказался лицом к лицу с этим идиотом, он начал что-то произносить и явно собирался ударить, но я превосходил его в скорости. Сейчас я с наслаждением представил кровь, кровь бегущую водопадами, между пальцами возник мерзко пурпурный шар, совершенно не осязаемый, я быстро вложил его прямо в грудь обидчика, он зашатался, застыл в той позе, в которой стоял, и пред своим падением успел только сказать

– Ты…Ты убил меня, – Да, я действительно убил его, но тогда не испытал никаких чувств, кроме ярости, и она ещё не угасла во мне после того, как пьянчуга рухнул на землю. Один из его друзей ринулся к нему, потом посмотрел на своего товарища и проконстатировал:

– Мёртв – второй его друг дёрнулся, попытался схватить кинжал на поясе, но его постигла та же участь, разобравшись со вторым, я переключился на третьего, который уже поднял руки и крикнул: – Сдаюсь, волшебник, давай просто разойдёмся… – Не успел он договорить, как очередное убивающее заклятье пронзило его грудь. Повезло, что мы были не на главной улице, а на одном из ответвлений, так что людей было мало и у меня оставалось время уехать из поселения, пока кто-нибудь не доложит волченогим, что преследовали тех, кто стоял вне закона, а отныне я находился именно там.

После смерти троих друзей я зачем-то сорвал с пьяницы чёрную, дорогую мантию и надел её на себя, под мантией обнаружился кошелёк и этот загадочный предмет, кошельки я срезал у всех троих, эти странные штуковины тоже на всякий случай забрал, подумал, что это фляга для воды, ещё был кинжал, его я тоже взял. Потом я поднялся, посмотрел на дорогу и увидел старушку, она стояла шагах в тридцати и смотрела на меня. Я прямо в глазах у неё прочёл:

– Ты убийца – потом я резко повернулся и рванул к своему коню.

– Гони Альф, гони! – Альф немного приподнялся на дыбы, а потом рванул вперёд, как ошалелый. – Вперёд, быстрей, ещё, давай поднажми! – Кричал я, теперь на мне лежало три смерти, и боязнь быть пойманным.

– Не могу, куда уж быстрей, мне тяжело и так! – проржал мой конь, но всё-таки немного прибавил в скорости.

– Когда отъедем от людей тогда отдохнём, и может еду, найдём, а сейчас прошу, быстрее. – Альф больше не ответил, просто бежал, унося меня всё дальше и дальше. Мне хотелось плакать, нет, не плакать, кричать, рыдая, но я подавил слёзы. Съел их внутри себя. Я уже не знал от кого бегу, хотел сбежать, словно от всего мира, от этого гадкого несправедливого мира и от себя тоже, от себя самого, от этого убийцы, который на удар ответил магией, ответил тем, чему они не могли противостоять. Волченогие, конечно не успели поймать меня, но та старуха наверняка донесла им всё, что требовалось для этого. В тот вечер я ехал не по дороге, я ехал параллельно ей, но на почтительном расстоянии, так, чтобы меня не смогли увидеть, эту часть мира я ещё кое-как знал, поэтому пока ещё цеплялся за эти знания, огрызки карты, которую мне показывал отец. Где он теперь? Наверное, там, где и эта славная троица, которую я убил.

Я пришёл в себя уже, когда Альф нёс меня по зелёной травянистой равнине в неизвестном направлении, далеко от людей и вообще любых проявлений жизни, кроме травы. Что дальше? Как я отключился, не помню, но мой конь утверждал тогда, что я всё время гнал его вперёд, и не засыпал вовсе, наверное, я просто это забыл.

Что же, теперь точно не время возвращаться, теперь только вперёд, только к цели. Мы вместе с Альфом проехали ещё день, или около того, потом мне стало интересно, что я приобрёл после того, как сделался преступником. Раньше такой мысли не возникало, лишь тупая ненависть к себе, но теперь прошло немного времени, я слез с коня и вытащил награбленное. Три совершенно одинаковых предмета, достаточно тяжёлые, снизу у них виднелось металлическое кольцо, внутри него находился завиток, тоже металлический, ручка, я сразу понял, что это ручка, имела какой-то узор, или знак, не знаю. С одной стороны в этом предмете была дыра, не очень большая, в неё точно не прошла бы стрела. Я-то сперва подумал, что это арбалет, но нет, арбалет, даже самый крохотный, больше этих малышей, к тому же у арбалета есть тетива, а тут нет, да и на флягу для воды не похоже. Я взял один из них в руку, похоже было, что завиток активирует прибор, да и кольцо явно делалось под палец. Я припомнил, что человек, бывший вместе с пьяницей, старался помешать ему выхватить эту штуку, значит она опасная Я взявшись за эту диковинную ручку, нажал, на сей завиток. Прибор с оглушительным грохотом выстрелил, из него вылетел небольшой сноп пламени, я почувствовал, как руку откинуло немного назад. Что-то маленькое, очевидно снаряд вместо стрелы, каким-то образом умещавшийся в корпусе этого изделия, вылетел и оторвал кусок земли. Я сначала немного испугался, но потом улыбнулся, оружие, что надо.

А вот Альфу этот выстрел явно пришёлся не по душе, он заржал, а потом рванул с места, как бешеный.

– Альф, прекрати, я больше не буду стрелять, перестань! – крикнул я коню, который похоже хотел умчаться в поле, оставляя своего хозяина на произвол судьбы. Он немного замедлил шаг, а потом нехотя развернулся и подошёл ко мне.

– Убери это, я знаю, что это не твоё, знаю, что ты ещё будешь стрелять, но сейчас прошу, – донеслось до меня одновременно с его тихим, покорным ржанием. Я вздохнул, что бы я стал делать, если бы мой верный конь просто умчался в поля? Я остался бы один, мне бы было не с кем перекинуться парой слов. Возможно, после этого я бы сошёл с ума, превратился бы в безумца, бродящего по травяной пустоши, а там и до могилы не далеко. Но конь оказался благоразумным, кто ещё из людей мог понять его? Может он тоже задумался над этим вопросом. Да, нет, я не был единственным в своём роде, были ещё такие редкости, как говорил отец, такие люди один на миллион.

Я убрал эти смертельные, огнедышащие агрегаты, достал кошельки, открыл…В кошельках было много денег, я ссыпал их содержимое в один, вопрос с пропитанием и ночлегом в городах и сёлах был решён. Стоп, это ведь ворованные деньги, а потом я вдруг подумал:

– Я же иду к Великому Волшебнику, этого всего не произойдёт, поэтому вперёд, чем быстрее, тем лучше. – И вновь мы с Альфом двинулись, сами не зная куда.

Мы ещё долго ехали после этого, месяца два, а может и больше, иногда встречались поселения, но я их не запоминал. Мне было страшно, что подходя к стенду с портретами преступников, я вдруг увижу себя, правда, никто из маленьких поселений не смог бы причинить мне вреда, но я всё же боялся. Волченогие вполне могли, просто вывесить плакат со слов той бабули, а рисовали они хорошо, потом копировали. После этого какой-нибудь охотник за головами смело мог отправиться и за мной. Много их развелось, этих охотников в последнее время, ничего не делают, кроме ловли преступников, причём вычислить их почти невозможно. Одеваются неприметно, тихо выслеживают, преследуют, узнают всё, а потом не успеешь оглянуться, как у тебя за спиной достанет нож и отправит на тот свет. После этого конечно получит вознаграждение, и месяц или два может жить, ни в чём себе не отказывая. Потом снова находит город, где частенько совершаются преступления, ждут, или сразу находят новый плакат, и работа снова кипит. Молодцы, конечно, очищают мир от негодяев, но в тот миг я так не думал, ведь такой парень стал можно сказать моим несбывшимся страхом, из-за которого и произошли некоторые события после.

Спустя какое-то время, мы с Альфом въехали в поселение, средних размеров, повезло, что волченогих в нём не было. Первым шагом, который я не сделал, было конечно переодевание, чёрная мантия выделялась из толпы, да и мои волосы были редкостью, в основном у всех в этих местах они либо пучком, либо прямые, так что аларвердские кудряшки тоже не играли на руку. Когда я въехал люди странно озирались, а потом старались показать, что я им не интересен, видимо бабуля увидела и то, что я успел натянуть мантию, и теперь об этом знали все.

– Эй, парень! Крикнул я мальчику, лет двенадцати – Подскажи, где тут у вас можно переночевать. – Малец посмотрел на меня, потом ответил:

– Поверните налево, оттуда видно самый большой дом, это бар-гостиница. – Видно было, что он явно горд тем, что у него спросили, всего лет на пяти или шесть младше меня, неужели эти два месяца так состарили, что он обращается ко мне на вы? Я подмигнул ему, улыбнулся, а потом направил коня в указанном направлении. Ещё издали я увидел гостиницу, вошёл, после этого я ожидал того, что гул и голоса хотя бы на миг смолкнут и все уделят мне своё пристальное внимание, но все, оказавшиеся не очень буйной публикой, продолжили потягивать крепкую настойку, о чём-то оживлённо беседуя. Бармен, он же хозяин этого заведения, пристально взглянул на меня, я ответил ему тем же.

Это был невысокий человек, лет пятидесяти, ещё полжизни впереди, как говорил отец про этот возраст. В плечах он был достаточно широк, не хотелось бы встретиться с ним в кулачном бою, руки мускулистые, чёрные волосы и живые глаза, готовые одним взглядом заговорить с тобой о жизни.

– Сколько стоит комната на ночь? – спросил я, не здороваясь. Он, быстро достал из-под прилавка стакан, плеснул в него какого-то пойла и пододвинул его к уже тянущейся руке, затем достал листок, записал в него что-то и только потом повернулся ко мне, разумеется, всё это произошло с огромной скоростью, так что он сразу ответил:

– Двадцать медяков. Я достал три серебряка и положил перед ним на стол. Он потянулся за сдачей, но я остановил его и сказал:

– Сдачи не надо, просто, если кто-то спросит, никому не говорите про меня. На лице торговца спиртным и не только, просквозила откровенная улыбка, он молча кивнул: