– Стоп! – прервал его Эринхард – А кто купил у вас препарат?
– Не видел его лица, он был в маске – бегло говорил профессор, который по внешности вовсе на профессора не походил – Но он, он был огромного роста. После первых исследований всё было нормально, но потом один подопытный умер, но у меня не забрали звание, ведь остальные двое выжили. А через некоторое время ко мне ворвались вооруженные люди, они уничтожили половину препарата, а половину украли, сказали мне, что если я продолжу разработки, то мне конец, и я с этим завязал. А вы что-то знаете о проекте? Эринхард мрачно улыбнулся
– Да, знаю, а ещё, я знаю то, что кое-где проект довели до идеала. Ваш проект у меня внутри, профессор, и как видите, я не умер.
Они ещё поговорили об этом, и профессор рассказал им ещё о том, что сейчас они перемещаются или точнее уже переместились во внутренний двор, одного из больших домов, там-где можно будет начать выращивать супер морковь, не опасаясь, что на тебя набредёт кресталлид. Этот дом представлял собой гигантский, без преувеличения бублик на окраине города. Высотой он был в сорок этажей с огромными квартирами и автономной системой электропитания с солнечными батареями и ветряными турбинами. Этот дом был построен для местных богатеев, но богатеи, уехали в первую очередь и дом с электричеством остался этой группе людей, последней группе.
Они подошли к дому, перед этим профессор ещё успел сказать, что кресталлиды иногда забирали безнадёжно больных, которым даже он не в силах помочь, или стариков, которым уже скоро на покой.
Их встретила камера домофона, а динамик проговорил
– Эй, кто это с тобой?
– Они вызволят нас отсюда – сказал профессор в микрофон. Дверь запищала, и они вошли внутрь. Внутри был длинный коридор, освещённый светодиодными лампами, он втыкался в ещё один коридор, а от него уже шли разветвления на квартиры, также тут находился лифт, очевидно рабочий, но профессор повёл их по лестнице. Они поднялись на второй этаж, тут было окно и лестничная площадка.
– Ничего себе! – удивлению Эринхарда не было границ, когда он заглянул в окно.
Тут открывался вид на маленький рай, наверное, его можно назвать райок. Тут находилось несколько детских площадок, фонтан, множество деревьев, и не большая плантация для выращиванья супер моркови. Как оказалось в этом здании умещается десять тысяч человек, а остальных уже вывезли, либо они успели уйти до того, как появилась кристаллическая стена
Вильм открыл карту, взглянул на неё
– Да, место посадки находится около этого дома – подтвердил он – Вам даже ходить, далеко не придётся, так, что скажите людям собирать вещи, и дайте нам пока комнату.
Профессор выделил им не комнату, а целый двух этажный домишко, на крыше. Видимо у какого-то богача разыгралось воображение, а чего не сделаешь за денежки. Причём дом был деревянным и походил на деревенский. Вскоре город окутал туман, туман всегда окутывал его при наступлении темноты. Профессор принес им несколько морковин на ужин, и уже собрался уходить, но Эринхард остановил его
– Я думаю, что тоже смогу вас удивить, – загадочным тоном произнёс он. Потом взял воду, которую принёс ему профессор, достал мерный стаканчик, отмерил, а потом вылил её в миску из-под моркови, потом достал пакетик с порошком, всыпал его в миску. Первые секунды ничего не происходило, а затем вода впиталась и из миски начало подниматься нечто круглое, по вкусу похожее на хлеб. Этот хлеб всегда приобретал форму идеального шара, как и в этот раз. Когда шар, наконец остановился, профессор Мархорф расплылся в широкой улыбке и деловито изрёк, унося съедобный шар
– Значит есть ещё умные люди на земле. – После этих слов Эринхард представил, как этому умному человеку приставляют к голове ствол, и приказывают завершить свои разработки порошкового хлеба.
Они поужинали морковкой, потом распределили, где кто будет спать и улеглись. Эринхард лёг на втором этаже, в небольшой комнатке, около окна. Вскоре показалась луна.
Он ещё долго не мог заснуть, а лунный свет падал на него. Туман заволок весь город, на поверхности остался их деревянный дом и пару этажей бублика. Причем туман казался невероятно густым, почти как йогурт. Это был туман, туман, что выделяли кристаллы, это ему сказал Вильм. И Эринхарду казалось, что его можно даже зачерпнуть ложкой.
– Красиво – сказал он. И вновь принялся смотреть на такой маленький, и такой, казалось бескрайний океан тумана. Это зрелище просто завораживало, и он всё же заснул, под шум ветряных турбин, которые даже ночью трудились на благо человека. А где-то далеко, далеко маленькая девочка спросила маму
– Мама, а папа вернётся. – Наташа на секунду задумалась, вернётся ли он, она и сама уже не знала, телефон его не отвечал, уже давно, телефон того человека который предупреждал её, что всё будет в порядке сбрасывал трубку
– А куда он денется – сказала она с деланным легкомыслием. Потом она вышла из комнаты, подошла к кухонному окну и ещё долго смотрела на машины и людей, изредка проходивших по улице.
Эринхард буквально видел своё окно и Наташу, да он её тоже видел, такую одинокую и печальную, фингал под глазом почти зажил, и скоро он исчезнет совсем. Вдруг кто-то резко стряхнул его с кровати
– Перекур окончен, – услышал он, а потом последовал стакан холодной воды, если не ведро. Он молниеносно вскочил и проснулся окончательно, посмотрел на механические часы
– Шесть часов, – произнёс он Вильму, который стоял рядом с огромной кружкой (уже пустой) и щёткой в зубах.
– Скоро привыкнешь, – без эмоций сказал Вильм и куда-то ушел. Вообще Эринхард всегда вставал раньше всех остальных, просто сегодня лёг поздно.
– А что если вещий сон – подумал он – В таком случае магические силы мне благоволят, и это уже скоро закончится.
Он тоже почистил зубы, умываться не стал, потому что Вильм и так его облил. Он сделал зарядку, спустился на лифте на второй этаж, там его уже ждали все. Марк стоял перед окном и внимательно смотрел в бинокль
– Скорее всего, они пройдут мимо, но лучше подстраховаться – докладывал он – О, с добрым утром – и Марк протянул Эринхарду бинокль. Тот взял сей прибор и внимательно всмотрелся вдаль. Километрах в двух к ним ковыляло, аж шесть пришельцев, причём один явно отличался от других, он был крупнее своих собратьев, глаза его не светились белым светом, они были огромными и черными, как сажа, и он был темнее чем другие. Когда бинокль дали сорокалетнему профессору он заявил, что этого они видели всего один раз, и думают что он такой один.
Интересно… – сказал, наконец, Вильм, когда эта делегация подошла совсем близко – Почему они раньше ходили по одному, а теперь их шестеро. Вдруг инопланетяне ускорились, один нагнулся метрах в четырёх от здания, а черноглазый разбежался, оттолкнулся от его спины и… Такого чудовищного прыжка Эринхард в жизни своей не видел. Пришелец влетел прямо в окно, и оно разлетелось на осколки. На руке у него был кристаллический нарост, он с невероятной скоростью навёл его и произвёл шесть выстрелов. Они и опомниться не успели, как уже все были прикованы к стенам кристаллами, которые мгновенно вросли в стену. Лишь Эринхард сумел увернуться, одним рывком он оказался около незваного гостя и треснул ему, что было силы по его ярко фиолетовой физиономии.
Второй удар последовал за первым, но существо, похоже, превосходило в реакции и его, оно поймало его руку ну лету, и безболезненно пригвоздило к стене. Он попытался было, ударить другой рукой, но её постигла та же судьба, а потом гуманоид законсервировал ему и ноги, потому что те грозились больно его ударить.
Инопланетянин был таким здоровенным, что ему приходилось пригибаться, что бы смотреть в глаза своим пленникам. Он выпрямился, и прошагал по коридору туда, потом обратно.
Отрастил ходули! – крикнул ему Эринхард – А что в твоих ходулях толку, в цирке, что ли выступать собрался. Пришелец посмотрел на него.
– Да, да, это я тебе кричу, дубина! – продолжил он – Если хочешь меня заткнуть, то лучше залепи мне рот тоже, своим кляпом из кристаллов.
При этих словах гигант рванулся к нему, и застыл на расстоянии десяти сантиметров. Эринхард на секунду заткнулся, потом хотел ещё что-нибудь сказать, будто пришелец его понимал, но здоровяк поднял руку с наростом на ней и поднёс её к голове Эринхарда, он не коснулся головы, но рука застыла на расстоянии сантиметра. Невообразимая боль пронзила всё его существо, но в основном голову, глаза его остались открытыми, но видел он какое-то поле, вдалеке виднелся город. Боль понемногу отступила.
Вдруг он понял
– Это моя голова, мой разум. – Перед ним стоял тот же инопланетянин. – Я тут хозяин – сказал он – Можешь сожрать меня в реальности, но не здесь. Он представил каменную стену, и стена появилась, но пришелец рванулся вперёд и пробил её. Эринхард почувствовал невероятную силу, не только физическую, но и психическую.
Он представлял себе камни, летящие во врага, воинов сражающихся на его стороне, даже попробовал натравить на него парочку детских страхов, но ничего не помогало. Наконец инопланетянин ухватил его за руку, и они оба исчезли, и он появился совсем в другом месте, если это можно назвать местом. Перед его глазами проносились тысячи слов, все воспоминания, он будто проживал жизнь в ускоренном темпе. И самое страшное было то, что он понимал каждое слово, каждую фразу, каждое воспоминание. Голова снова заболела, на этот раз от перегрузки. От боли он откинулся назад.
Тут Вильм вырвался из ловушки, сумел-таки вывернуться, подскочил к пришельцу, который, казалось, не обратил на него внимания. Но пришелец всё слышал, второй рукой он схватил его за шиворот и поднял в воздух, не обращая внимания на бесплодные попытки вывернуться вновь.
Воспоминания потихоньку замедляли свой бег, и приближались к настоящему моменту. Вот они остановились, но и Эринхард уже не был полон сил, и вдруг раздался голос, приятный голос, который сообщил
– Спасибо тебе, воин, теперь я впущу тебя, смотри внимательно. – Теперь всё поменялось, теперь он с немыслимой скоростью читал сознание пришельца, но только самое важное. Вот планета, момент, когда они научились управлять живыми кристаллами, которые ради своей лишь жизни вступали с кресталлидами в симбиоз и отдавали им полный контроль над собой
Ему сообщают, что планета скоро падёт, он идёт к своему другу, вместе они строят корабли, берут других, сколько могут, но перед этим уничтожают двигатели тому, кто с начала предложил полететь с ними.
Вот, корабли взлетают, а он остается лежать, глаза его закрываются, а планета рушится под ним.
– Нет – кричит Эринхард, я не умер, этого не может быть. Словно ему в ответ глаза его вновь открываются, часть воспоминаний проскакивает, но вот, он в Унтаре. Оппа, знакомое лицо, Хог. Они с ним пытаются найти общий язык жестами, но вдруг один из кресталлидов умирает. Хог делает анализ, а у пришельца, сознание которого он просматривает очень хороший слух и он слышит
– Вы знаете, сколько это, да тут одна кровь чего стоит! – и тут перестрелка, война, воспоминания останавливаются, всё, остановились, он в бублике.
Пришелец опустил Вильма и позволил Эринхарду прийти в себя. Вильм даже удивился, сначала его одной рукой подняли за шиворот, а потом опустили, словно он был деревянным солдатиком. Пришелец вдруг выпрямился и проговорил громким, но приятным голосом, обращаясь к Эринхарду
– Наши судьбы с тобой похожи, мы оба были мертвы, а теперь скажи своим друзьям, почему мы должны быть на одной стороне.
– Вроде бы нам говорили, что у вас нет голосовых связок, – сказал Марк, после некоторого замешательства.
Да, так было, пока мы не изловили старика, он умирал от рака, но мы не позволили ему умереть зря. Мы усыпили его и взяли голос, этот голос я взял себе, а вашему языку меня научил Эринхард, а я научил его своему. Но с голосом ничего бы не вышло, если бы наши предки им не обладали. Моя планета погибла, но ваша нет, надо спасти её. Ваш генерал, предал нашу и вашу планету, ради себя. Он узнал, что у нас дорогая кровь, и тогда решил уничтожить нас, а если вы не верите, спросите у друга своего, он скажет вам, что воспоминания невозможно подделать.
Взгляды уставились на Эринхарда, тот покивал в знак согласия и сказал
– Не врёт, фиолетовый.
– Знаешь, я тебе верю, генерал у нас паршивый, – согласился Вильм – Более того, если бы ты хотел нас убить, думаю уже бы, это сделал.
Инопланетянин развернулся и освободил всех
– Моё имя Риверден, – сказал он и поклонился – Насколько я знаю, тут много людей, если они захотят, мы можем выпустить их за стену, в близлежащие поселения.
– А ты можешь убрать стену? – Осведомился профессор.
Нет, – однозначно ответил Риверден – Но я могу сделать так, что она расступиться перед любым из вас, и пропустит.
Тихо! – громко крикнул Эринхард, он услышал шум вертолёта. Риверден, как он себя называл, научил его не только языку, но и телепатии, и сейчас он воспользовался ею, сам не зная того
– Входите в дом – обратился он к пятерым кресталлидам, что остались на улице – Мы с вами и Риверденом теперь на одной стороне, поэтому заходите, мы не причиним вам вреда. – Кресталлиды зашли в дом, сторонясь стен. Скорее всего, они поняли, что самолично, человек не мог научиться телепатии, значит, причинно-следственные связи у них были развиты хорошо.
Теперь звук вертолёта был слышен отчётливо, а вот он уже и появился. Они стояли на просторной лестничной площадке, семь людей и шесть инопланетян. Вдруг Эринхарда осенило или прямо даже озеленило, если кристаллы выделяют туман, а Риверден вполне может управлять ими то… В тот момент он не думал о жертвах, что унесёт с собой предстоящая битва, почему-то сомнений, что это битва, а не спасение, уже не возникало ни у кого. – Риверден, ты можешь вызвать тот туман специально? – все обернулись, действительно идея была хорошая, учитывая то, что кресталлиды в тумане видели прекрасно. Риверден кивнул, потом видимо понял, чего от него хотят, открыл окно во внутренний двор и приложил руку к земле. На руке пульсировали фиолетовые вены, инопланетянин общался с кристаллами.
Вертолёт приземлился прямо около бублика. Из него повалили солдаты, их было человек пятнадцать, если не больше, двое около вертолёта обсуждали что-то радостное
– А если труп засох? – говорил один.
– Засох, да ты чего!? – сказал другой, – Он и за сто лет не потеряет десяти процентов стоимости. Раньше не знали, как их убить, а теперь понятно, надо послать семерых ковбоев, а потом в расход их, что бы, не пикнул никто, сейчас наши с ними разделаются. Вот Хог молодец, так ведь можно до бесконечности теперь, это золотая жила, друг мой