– Как вам спалось? – спросил он с таким видом, как будто они с ним пили чаёк. Эринхард даже не удивился бы если бы вопрос прозвучал так
– Как почивали, Эринхард Владимирович?
– Под снотворным спится прекрасно, – невозмутимо ответил он, и хотел ещё что-то спросить, но громила перебил его
– Препарат вам ввели около пяти часов назад, посмотрим, что будет дальше, но я вынужден предупредить вас, что препарат действует тогда, когда организм борется, так что вам придётся пытаться двигаться.
СВОБОДА
С этого момента он постоянно старался двигать руками и ногами. В основном ощущение было одно, его заковали в железо и двигаться он не мог, но он не сдавался, не сдавался ни на минуту. Прошло уже полтора месяца, он несколько раз говорил со своей семьёй по видео связи, но находился на объекте, местонахождения которого формально не существовало, так что встретиться было нельзя. И вот однажды, он проснулся утром всё на той же койке, увидел лучи солнца, пробивающиеся через окно, и вновь попробовал двинуть рукой, бесполезно, саркофаг, придавивший мозги, был таким же тяжёлым как всегда, и тут его осенило
– Может попробовать напрячь руку, а потом её расслабить. – Так он и сделал. Напряг руку, что было силы, потом ещё и ещё. Ему уже казалось, что рука очень устала, но он знал, что это было не так. И вдруг ему в голову ударила резкая боль, она как каракатица выползла прямо из мозга, пробежалась по шее, потом вдруг стала жидкой и стекла на подушку. Стало намного легче, он попытался пошевелить рукой, и о чудо его указательный и средний палец слегка дёрнулись, а потом задрожали, как осиновый лист. Невообразимая радость заполнила его сознание и эта радость вылилась наружу, потому что её невозможно было остановить, или сдержать, да он и не пытался её сдерживать
– Вау! – Крикнул он во всё горло.
Теперь Эринхард практически не спал, да и как можно спать, когда сама жизнь вливается в его тело по капле, нет, такое пропускать нельзя. Он приходил в норму странными областями, сначала одна рука, потом вторая, а через месяц он уже смог шевелить головой и поднимать туловище. Но бороться было тяжело, приходилось сражаться за каждый сантиметр площади поверхности тела, а головная боль стала его верным спутником. Активность препарата пять процентов, десять, пятнадцать, двадцать процентов, периодически слышал он от Хога.
– Как-то уж слишком мало, – подумал он, – Двадцать, когда я не сегодня, завтра встану на ноги. Но времени, уходить в раздумья у него не было, он мечтал поскорее встать, встать и начать бегать, прыгать, заниматься спортом, делать всё, что угодно, только не лежать на одном месте, подобно мусору на свалке. И вскоре его мечта была исполнена. Сначала с помощью врачей, он пошёл, сотрясаясь при каждом шаге, а потом и без них. Он действительно сделал так, как мечтал сделать, он начал бегать, правда сначала ему пришлось долго упрашивать Хога, но когда тот понял, что Эринхард не сбежит, разрешил ему выходить, сначала на один километр, а потом и больше только не выпускал его без рации.
Но это ещё не все изменения произошедшие с ним за последние дни, раньше он как-то не очень ценил то, что может ходить, двигаться, в общем, жить полной жизнью, а теперь он будто родился заново, только вместо того чтобы начать учиться ходить, он вскочил на ноги и побежал и побежал быстро. Он давно подписал документы, что подсунул ему Хог, сразу после того, как заработала правая рука. Он прочёл их и увидел, что там сказано, что домой вернётся по окончании операции в Унтаре. Про Унтар он знал, в новостях говорили, что люди в городе спятили и возвели вокруг неприступную стену, но он никогда в это не верил
– Нет в мире ничего неприступного, говорил он Наташе, когда они вместе смотрели новости. Любую охрану можно подкупить, любую защиту, взломать.
Эринхард не был пьющим человеком, вся его карьера начинающего алкоголика рухнула в тот момент, когда его друг, пригласив его на день рожденья, уговорил попробовать дорогущий виски, и он попробовал и тут же выплюнул все обратно в стакан. Поэтому для храбрости принять сто грамм он не мог, и он пробежал три километра, а потом ввалился в кабинет Хога со своим вопросом. Просто так он бы туда никогда не вошёл, потому что испытывал к его обладателю ярко выраженный страх.
– Здравствуйте! – объявил он, бесцеремонно открывая дверь в кабинет – У меня тут маленький вопросик созрел. Хог сидел за своим столом, что-то оформляя и совершенно не обращая внимания на проявление внешнего мира. Да за этим столом он чувствовался царём в своём царстве, в частности из-за изгороди сувениров вокруг него и его компьютера, и судя по ней же царь не только объезжал своё царство, но и бывал за границей. – В общем, что за операция в Унтаре, и каким боком там нужен я? – бодро продекламировал он. Хог оторвался от документов, и как он всегда это делал, посмотрел на него, как на проблему, которую надо решить
– Хм, – сказал он – Вещество на тридцати процентах, скажу, когда оно достигнет пятидесяти. Эринхард удалился, а что ему было делать, Хог всё равно сделает, как душе угодно. После этого он стал ждать, пока это самое неторопливое вещество достигнет пятидесяти процентов. Теперь ему было решительно не понятно, зачем нужны все сто процентов, если ему хватает и тридцати. Ждал он ещё около двух недель, за это время он научился стрелять из разнообразного оружия, что было на базе, причём, никогда раньше не держа оружие в руках, он стрелял достаточно хорошо.
СТИМФАЛИЙСКАЯ ПТИЦА
Но вот, настал тот день, когда он как обычно вскочил с кровати и обнаружил, что на тумбочке лежат дротики, а на стене висит мишень. Раньше он играл в эту игру, как и большинство, и решил попробовать сейчас. Он прицелился и бросил дротик. Дротик застрял в кружочке посреди мишени.
– Странно, – подумал он, – Раньше такое получалось раз в месяц. Он взял ещё один и бросил его туда же. Первый отлетел, выбитый вторым.
– Вот это да! – сказал он, взял ещё один, повернулся к мишени спиной и бросил. Дротик попал туда, куда он хотел. После этого в голове у него промелькнула одна странная мысль. Он залез на кровать, а потом прыгнул головой вперёд. Приземлился на ноги, прямо как в фильмах. Перед его кроватью стоял экран, на котором всегда высвечивалась активность вещества, и там сейчас горело число пятьдесят. Эринхард, конечно не знал, как происходит этот бесконтактный расчёт, но в подробности не вдавался, считал, что учёные своё дело знают.
После этого он решил пробежаться, а затем нанести визит своему непосредственному начальнику.
– Пятьдесят процентов! – пожалуй, чересчур громко крикнул он, влетая в кабинет Хога. В этот раз он снова увидел, как вспыхнули глаза Хога, каким-то хищным азартом. Он поднялся со стула, хлопнул Эринхарда по спине и сказал
– Пора тебе, наконец, сделать то, ради чего ты здесь. И с этими словами он вышел из кабинета, ну а Эринхард последовал за ним.
– Что это значит? – спросил он. Хог ничего не ответил. Они оказались в помещении с рингом.
– Сегодня ты покажешь, чего стоит мой проект! – властно произнёс Хог, указывая на ринг. Эринхард нехотя влез на квадратную площадку
– То есть вы хотите сказать, что если я смог сделать сальто, то я смогу и роту солдат положить? – недоумевающе спросил он.
– Знаешь, судя по тому, что лежит на тебя в правоохранительных органах, ты далеко не зайчик, хотя и не пьющий – и тут он открыл свою папку – За свою прекрасную молодость тебя засекали в семи драках, причём три из них ты выиграл и просто ушёл.
Драться Эринхарду сейчас совсем не хотелось, да и объясниться, он не пытался, где тут объяснишь этому гиганту, что когда тебя на улице обзывает пьяница, очень похожий по консистенции на желе, хочется ему в морду дать, а когда он потом падает становиться боязно, что он сейчас помрёт.
С другой стороны на ринг вошел человек, ростом он был примерно, как и сам Эринхард, да и крупнее него не был. Человек этот вышел вперёд, не говоря ни слова. Эринхард даже в стойку не встал, он решил полностью положиться на свою реакцию, которая явно возросла. А мужик тем временем ударил, и ударил, не слабо так, но вот только попасть ему не удалось. Эринхард прошёл у него под рукой и выпрямился у него за спиной, тот даже не успел понять, что произошло, когда его плечо сдавило мёртвой хваткой, и он грохнулся в отключке. Хог молча хлопал в ладоши.
– Молодец, ты делаешь успехи! – сказал он через некоторое время.
– Да, в фильмах это видел, – доверительно сообщил ему победитель этого странного матча.
– Скоро прибудет особое подразделение, и тогда ты поедешь с ними в Унтар, – без эмоционально заявил Хог – Ты возглавишь подразделение. На самом деле в этом городе поселились инопланетные существа, мы зовём их кресталлидами, но там всё ещё есть люди, это не даёт нам уничтожить город окончательно. – Потом он показал Эринхарду планшет на котором был изображён фиолетовый…Нет, не человек, а существо, часть тела его покрывали фиолетовые кристаллы, еще более яркие, чем кожа, иногда даже казалось, что они служат ему одеждой, но из головы торчал целый кристаллический рудник. И судя по фото фиолетовый парень был явно не маленького роста, он стоял рядом с обычным пятиэтажным домом и вполне спокойно мог заглянуть в окно первого этажа. Эринхард аж содрогнулся.
– Пули его не берут, – спокойно продолжал Хог – Танковые снаряды тоже, одолеть его можно только в рукопашном бою.
Эринхард молча стоял и смотрел на эту безумную фотографию, и ничего не говорил, но думал
– Понятно, зачем ты меня, гад с того света достал, только затем, чтобы снова туда отправить. Понятно теперь, что бесплатно можно только съесть сыр в мышеловке, а потом посмотреть, как у тебя сломается шея, вот он сейчас и смотрел на это фото и понимал, что шея начинает медленно и неотвратимо ломаться с таким явным, видимым хрустом.
– Надеюсь, ты понял, что эта информация конфиденциальна? – спросил его Хог, заканчивая свою речь. – Да не бойся, так, теперь ты сможешь копировать приёмы из всех фильмов, из которых захочешь, и эти кресталлиды будут для тебя мошками. Проект стимфалийские птицы воспарит над всеми остальными – торжественно произнёс он.
– Сумасшедший! – подумал Эринхард и молча вышел из этого здания. Он взял рацию, нацепил её на себя и двинулся к выходу с базы. Охранники его пропустили, открыв ворота, они знали, что он не сбежит, и были правы, он просто хотел пробежаться.
ВСТРЕЧА С ВАМПИРОМ
Если выйти из-под галографического навеса, который скрывал базу от глаз с воздуха, человек оказывался в лесу. Так же, как Эринхард сейчас в нём оказался, но он знал, если пройти по лесу ещё около трёх километров, то можно выйти к полуразрушенной деревне, в которой, на первый взгляд, никто не жил, но на самом деле жители тут были, только не так много, как раньше, точнее почти никого. Жила тут одна старая бабушка, но разве могла она ему помочь? Конечно, нет, она и так-то на него поглядывала, как на демона, который появляется из леса, бегает, а потом исчезает в то же лесу. Можно, сказать, как на лешего, а учитывая, что он отпустил небольшую бороду, можно было с уверенностью сказать, что он леший. В этот раз бабуля снова на него покосилась, и презрительно фыркнув, снова закопошилась в земле. Ну что он мог ей сказать?
– Здравствуйте, меня скоро скормят инопланетянам, позвоните в полицию и скажите, чтоб там срочно изобрели статью по такому преступлению. – Нет, звучало уж очень не убедительно.
Такие мысли летали у него в голове, когда он пробегал старый, вековой дуб. Под ногами валялось множество желудей, и хотя деревня и была почти заброшена, дорога не заросла, видимо, сюда ездили рыбаки и охотники. Вдруг из-за дуба выскочил человек, он был крупнее него и здоровее раза в два, на голове был капюшон, а в руке пистолет. Этакий детина, казалось, мог одним щелчком прихлопнуть его, зачем ему ещё пистолет?
– Стой на месте! – Рявкнул он. Говори сейчас же, на сколько процентов эта штука завладела тобой. Эринхард хотел было сказать, что не имеет понятия, о чём он говорит, но когда человек одним прыжком подскочил к нему и ткнул его в лицо пистолетом, он испугался и сказал
– Пятьдесят процентов.
– Плохо, парень! – прорычал он, и чуть потерял бдительность. – У тебя последний шанс уйти. Потому что этот гад, Хог, не только тебя со свету сжить хотел, ты потом от него не отвяжешься. Тут он скинул капюшон
– Меня зовут Балвальт, проект вампир. В этот момент Эринхард ударил его по руке, выбив пистолет, и попытался врезать по лицу со словами
– А я Эринхард, рад знакомству! – Но кулак его до цели не долетел, незнакомец блокировал удар, и отшвырнул его руку. – Хог меня спас! – крикнул он, с необыкновенной для него ранее прытью отскакивая, в сторону.
– Это так только выглядит! – и незнакомец попытался попасть ему в грудь
– Тебя тачка без номера сбила и без водилы, копы не смогли её отследить, ты, что настолько тупой, что не можешь понять, что это всё подстроено?! Раньше он долго работал над проектом стимфалийские птицы, но все, кого сбивало той тачкой, до больнички не доживали, а тут ты. Видать, он рассчитал точную скорость машины, что бы у тебя вся ходилка отказала, а потом надо же, явился, не запылился! Пойми, ты, он из людей монстров делает, а потом просто использует!
По скорости и реакции они были равны, и Хог действительно не соврал, когда сказал, что он может повторить любой приём, но это дядя, тоже откалывал пару раз удары, от которых еле удавалось увернуться. Но было у этого прохожего еще одно преимущество, он одним ударом мог снести Эринхарда с ног. И они продолжали драться, и тут этот накаченный дядя достал из кармана ещё один пистолет, навёл, но его противник уже вцепился ему в плечо, сдавив его до потери сознания. Человек повалился на землю.
– Чем больше шкаф, тем громче падает! – крикнул ему Эринхард. Не смотря на то, что этот человек напал на него, Эринхард не желал ему зла, и он просто оттащил его с дороги – Когда очнётся, пусть уйдёт, – подумал он. Всё-таки он решил не говорить в штабе, что на него напали. А вдруг этот здоровяк сказал правду, мысли вихрем закружились у него в голове. Единственное, что он знал точно, это то, что стимфалийские птицы были чудовищами, которые опустошали всё на своём пути, роняя свои смертоносные перья на головы людям, и он вовсе не хотел, становиться похожим на них.
Подумав, немного об этом он взял оба пистолета, заткнул их за пояс, а сверху нацепил футболку, ну кто его будет проверять, все охранники знали его в лицо, да и знал о нахождении секретной базы из простых смертных только он, хотя можно ли теперь его считать простым смертным?