Ключи от мира. Серия «Путешественники по временам и измерениям». Книга третья

– Ну что же, – немного поразмыслив, согласился Клок, – раз уж вы бежали ко мне со всех ног, так и быть, задавай свой наивно-глупо-важный вопрос.

– Скажите, Вам никогда не приходила мысль в голову, что было бы хорошо, если бы в нашем измерении насекомые занимали доминирующее положение? А все остальные существа подстраивали бы свою жизнь под ваши законы.

– Если бы я не видел сейчас перед собой лысака, молодого и неопытного, я бы подумал, что со мной разговаривает напыщенный шершень или горделивый комар, – фыркнул в ответ Клок. – Это же надо додуматься до такого…

– А что Вас не устраивает? Разве не надоело всю жизнь бояться более крупных и сильных врагов, хотя по количеству любой вид насекомых превосходит их в тысячи раз? Вас же обидно называют не иначе как паразитами!

– Ну и пусть называют, что с того? Мы живы, сыты, размножаемся – в общем, можно сказать, счастливы. А стремление к тотальному господству – это глупости от непонимания мироустройства. Ты знаешь, что только одна стая саранчи может насчитывать несколько миллиардов особей. И живут они – не в пример нам, блохам – до двух лет. Ну отдай ты им ключи от мира, и что получишь взамен? Да эти проглоты сожрут всю растительность и превратят нашу прекрасную планету в безжизненную пустыню. А потом и сами сдохнут от нехватки пищи. Нет уж, высшие силы вполне разумны в своём стремлении уберечь измерение от напрасной гибели.

Глава 6. Мудрый Васька

– Как Вы сказали, уважаемый король: «Ключи от мира»? – вмешался в беседу Серёжка. – Интересный термин, никогда раньше не слышал.

– Термин как термин. Сколь величественный, столь и бесполезный, по крайней мере лично для меня.

– А что он означает? – полюбопытствовал Колька.

Клок не успел ответить, как собака, дожевав последний кусок заплесневелого сыра, наконец занялась своим телом и стала бешено чесать задней лапой за ухом. От такой гигиенической процедуры блоха с воплями кубарем скатилась с псины и в панике попрыгала по улице куда подальше.

– Ну, как обычно, на самом интересном месте, – раздосадованно произнёс Серёжка. – Всегда так: или Гунтас рассказ оборвёт своим «Рано вам ещё это знать», или враги нападут, либо ещё какая напасть приключится.

– Ладно, пойдём, – потянул его за рукав Колька, и ребята не спеша направились в сторону дома. – Самое главное я услышал.

– И что же это? Никогда раньше не замечал за тобой стремления сделать муравьев и тараканов всемогущими.

– Да я не про это. Мне было интересно узнать, мечтают ли другие существа, живущие в нашем измерении, а особенно такие мелкие и слабые, как насекомые, о мировом господстве и доминировании над другими?

– Вот Клок тебе и ответил, что всё это чушь собачья, идущая от недоразвитости и плохой осведомлённости о мире, в котором живёшь.

– Ты прав, Серёжка. Даже насекомым с их огромным количеством и феноменальной работоспособностью (взять тех же пчёл или муравьёв) совершенно до лампочки призывы к победе любой ценой.

Отчего тогда мы, люди, столь воинственны, и тратим так много времени на войны, конфликты и бытовую грызню между собой? Ведь в сравнении с теми же животными, насекомыми, рыбами нас проживает на Земле не так уж много, чтобы было тесно и неуютно.

– Ну ты спросил! – на ходу отмахнулся Серёжка. – Историю, что ли, плохо учил? Вспомни: на протяжении всего своего существования народы постоянно вели войны друг против друга. Если верить учебникам, то самый длинный период относительного затишья между конфликтами, в которых участвовали сверхдержавы, не превышает 100 лет.

А почему так происходит, лично мне непонятно. Может, витаминов в организме людей не хватает. Вот они и начинают болеть и нападают на более здоровых сородичей. Или, наоборот, «крепыши» пытаются стереть с лица земли «хилую заразу», на манер того, как в Древней Спарте детей, родившихся уродами, скидывали в пропасть.

– Да-а, если бы знать, с какого возраста становится ясно, что человек «получился» плохим и вредным для окружающих. И после этого ра-а-з его с высокой скалы об острые камни, чтобы воздух не коптил и жизнь другим не отравлял, – задумчиво сказал Колька.

– Если бы не было плохих, как бы ты тогда понял, кто такие хорошие? – спросил Серёжка. – И потом, Сильвия ясно дала понять, что на такие «краски» мир делить нельзя. Что для одного хорошо, для другого неприемлемо. И я говорю даже не о разных существах, а об одном виде. Сравни, к примеру, нас и племя людоедов в далекой Африке: что – прикажешь жить по одним правилам и общей морали?

Оставшуюся часть пути до дома мальчишки шли молча, погруженные в свои мысли. Они уже пересекали родной двор, и до подъезда оставалось не более пятидесяти метров, как внезапно окрик «Эй, мальцы!» вывел их из раздумий.

– Я к вам обращаюсь – оглохли, что ли? – донесся со стороны недовольный хриплый голос.

Друзья обернулись и увидели, как к ним спешно приближается колдун-недоучка Дмитрий Сергеевич. Он заметно прихрамывал на одну ногу и опирался на толстую деревянную палку.

– А ну-ка стойте, когда с вами взрослые разговаривают! – скомандовал он и подошёл к Серёжке и Кольке, тяжело дыша.

– Вы что-то хотели, дяденька? Учтите, у нас мало времени, и родители запрещают нам общаться с незнакомцами, – первым ответил Колька, которому очень не хотелось разговаривать с соседом.

– Не беспокойся, щенок, я быстро. Или сейчас сами признаётесь, что это именно вы разлили подсолнечное масло на ступеньках перед моей квартирой, или я вас поколочу вот этой палкой!

– С чего вы взяли, что нам есть интерес переводить продукты на такую дурную затею? – спросил Серёжка.

– А с того! Я видел, как вы общаетесь с этой старой дурой Клавдией, да ещё постоянно угощаетесь её погаными пирожками. А она всё время бегает в магазин за маслом и мукой для своей стряпни. Так что лучше не врите мне, тогда легче отделаетесь. Я из-за вас чуть ногу не сломал: к счастью, только лодыжку вывихнул. А мог и башку разбить об каменный пол.

– Знаете, дяденька, нам искренне жаль вас и вашу голову, а в особенности жильцов, вынужденных терпеть такого нервного соседа. А что касается нашего общения, так мы, как бы вам помягче сказать, общаемся не только с бабой Клавой.

– А с кем ещё? – не понял колдун. – Вы что, меня пугать родителями вздумали? Так учтите, что я не из пугливых! – гордо вздёрнул подбородок Сергеич, отчего едва не потерял равновесие и не упал.

– Мы вас и не собирались пугать, просто тут на днях к нашему другу Валерке прибывает погостить его подруга гиппоокус. Поэтому лучше Вам не путаться у нас под ногами. Чтобы не вышло неприятностей.

После этих слов на колдуна стало жалко смотреть. Видимо, несмотря на издевки со стороны сокурсников, он всё же был прилежным слушателем в Академии магов и запомнил кое-что о существах из других измерений.

– Я… вы… да… пфф.. это, ну я не… – промямлил мужчина, словно набрал полный рот липкой карамели, и беспомощно развёл руками, отчего даже выронил свой посох. – Вы… вы, уважаемые мои дети, совершенно не так меня поняли. Я же имел в виду не это, а это, как его, ну в общем совершенно другое.

Вы, главное, не беспокойтесь и больше не думайте о моих угрозах, а лучше вообще забудьте о моём существовании. Давайте, я сейчас просто уйду, и мы сделаем вид, что нашей встречи и этого дурацкого разговора не было.

– Правильно, дяденька, – ответил Колька, едва сдерживая улыбку. – Идите-ка вы лучше домой, ногу лечите. И не забудьте лестницу от масла отмыть, чтобы, не дай бог, никто другой не упал.

– Не беспокойтесь, господа хорошие, будет блестеть так, что глаза ослепнут! – и Дмитрий Сергеевич, словно бравый солдат на плацу, повернулся на 180 градусов и, несмотря на травмированную ногу, с завидной прытью понёсся домой.

Стоило ему скрыться из вида, как друзья разразились громким заливистым смехом, напугав уличных котов, задремавших на солнышке в песочнице.

– Может быть, зря ты его так испугал, рассказав про гиппоокуса? – отдышавшись, спросил Серёжка. – Видал, как его перекосило, еле на ногах устоял. Вон, смотри, даже палку бросил и без неё драпанул. Как бы потом от таких переживаний ему с сердцем плохо не стало.

– Ничего, зато в будущем не будет приставать с дурацкими расспросами и угрозами, – ответил Колька. – Я, конечно, понимаю, что Гунтас строжайше запретил нам раскрывать посторонним информацию о путешествиях в другие измерения. Но этот Сергеич – он всё-таки колдун, значит, не совсем посторонний. Тем более лично в Академии магов побывал на краткосрочных курсах для колдунов и волшебников. Поэтому знает, что если проболтается о нас кому-нибудь, то сам и пострадает в первую очередь.

– Наверное, ты прав, – согласился Серёжка. – Ведь в душе все эти «ребята с потусторонним талантом» мечтают стать сильными магами и верят, что не только «Колесо Фортуны» может их сделать таковыми. Вспомни хоть нашего Фёдора Кирилловича, который за чемодан золота хотел купить себе неограниченный доступ к энергии «рек силы».

– Ладно, пойдём домой, надо ещё успеть подготовиться к завтрашней контрольной по математике, – поторопил Николай.

– Вот ты, Колька, зубрила! – хлопнул его по спине портфелем Серёжка. – А эту штуковину я, пожалуй, с собой прихвачу – уж больно внушительно она выглядит, – сказал он, нагибаясь и поднимая с земли толстую длинную деревянную палку, оставшуюся от колдуна.

– Вот скажи, не будешь потом жалеть о потерянном над уроками времени, если вдруг «Колесо Фортуны» выберет тебя, и ты станешь всемогущим магом? – спросил Серёжка, когда мальчишки зашли в подъезд.

– Наоборот, – не раздумывая ответил Колька. – Ты думаешь, что у магов, да даже не магов, а обычных взрослых людей, нет других забот, кроме как учиться и набираться новых знаний? Посмотри хотя бы на своих родителей. Да чтобы себя и тебя, оглоеда, прокормить, оплатить жилье, машину, кредиты в банке, они вынуждены целыми днями вкалывать на работе. Уходят из дому рано утром и приползают вечером чуть живые. Тут уж не до книжек и тетрадок. Так им голову за день заморочат, что и маленький стишок в неё не влезет.

– Но это просто моим, наверное, так не повезло. Но есть же состоятельные люди с непыльной работой и большой зарплатой. Им-то что учиться может помешать? – спросил Серёжка.

– Взрослая жизнь помешает, а точнее её соблазны: развлечения, покупки, вкусная еда в дорогих ресторанах, кругосветные путешествия на шикарных океанских лайнерах, казино и многое другое, о чём мы с тобой можем только догадываться. Когда такие соблазны подстерегают на каждом шагу, заставить себя взять в руки книгу ещё сложнее. Так что, Серёга, пользуйся случаем, учись, пока есть возможность. Потому-то детство и называют беззаботным, что у тебя голова не болит о том, где переночевать, что надеть и когда покушать. Чем ещё заниматься в таких райских условиях, как не впитыванием в себя новых знаний?

– Ты «образовательный маньяк», Колька, – усмехнулся Серёжка. – Лично я люблю в свободное время играть в компьютерные игры. Валерку от телевизора за уши не оттащишь. Кто-то с утра до вечера футбольный мяч по двору гоняет, – рассуждал мальчик, поднимаясь по лестнице.

– Ребятушки, здравствуйте, – приветствовала их у мусоропровода баба Клава. Она как раз вытряхнула помойное ведро и закрывала жерло трубы тяжелой металлической крышкой на скрипучем выдвижном механизме.

– Ну как вам посылочка, которую я передала? Сгодилась на что или так, очередной вселенский мусор?

– Здравствуйте, бабушка. Ещё как пригодилась, спасибо вам большое! – поблагодарил Серёжка. – Только я никак не пойму, как Вы её получили? Гунтас в нашем измерении не появлялся, иначе обязательно бы ко мне заглянул. Как же у Вас оказался шар с толмохом?

– А кто тебе сказал, что у меня изначально был именно шар, тем более с такой диковинкой внутри? Ты же видел, что я его просто сотворила с помощью энергии.

– Но если она у Вас была, причём в большом количестве, значит, Вам её кто-то передал? И если пелин здесь не появлялся, а другим магам пользоваться своим даром в нашем мире запрещено, получается, что возможна передача энергии между измерениями? – не поверил в свою догадку ошеломлённый Колька.

– Стало быть так. Только я вам ничего не говорила, – улыбнулась и хитро прищурилась старушка.

– А это что такое у вас? – показала она рукой на палку в Серёжкиных руках. – Знакомый посох, вот только не могу вспомнить, где я его раньше видела.

– Это мы у Дмитрия Сергеевича отобрали, – гордо ответил мальчик. – Отбили в честном бою. Потрогайте, какая тяжёлая! – и в подтверждение своих слов протянул палку бабе Клаве.

– Точно, вспомнила, – утвердительно закивала старушка. – У этого подлеца давеча её и видела.

Потом взяла у Серёжки из рук палку и стала внимательно осматривать со всех сторон.

– Колдун обвинил нас в том, что мы разлили у него перед квартирой подсолнечное масло, он на нём поскользнулся и чуть не сломал ногу. А это у него вроде как костыль был. Это случайно не Вы ему так «намаслили»? – спросил Колька.

– Тьфу на него! Надо больно об эту чёрную душонку руки марать, – ответила Клава, возвращая посох Серёжке. – Сам, небось, с пьяных глаз разбил посудину и на других всё свалить решил. Где он такое бревно-то раздобыл, в толк не возьму? До ближайшего леса тут минут сорок на электричке добираться надо.

– Может, в строительном магазине купил или на рынке? – предположил Сергей.

– Не будут в магазине свежеспиленными и плохо оструганными деревцами торговать, тем более такими толстыми. Палка эта ни на лопату, ни на метлу в качестве ручки не сгодится. Странно, странно… Вы это… оставьте посох колдуна у меня, вам он всё равно без надобности.

– Да пожалуйста, – протянул Серёжка свой трофей волшебнице. – Всё равно меня бы родители с этой деревяшкой домой не пустили. Пришлось бы на лестнице оставить.

– Вот и хорошо, всего вам доброго, ребятишки. Завтра заходите за свежей выпечкой, – и старушка, бережно взяв палку, стала подниматься по лестнице.

– Вот объясни мне, Серёга, – спросил Колька, когда ребята снова побежали наверх, – чего мы всё время носимся вверх и вниз по лестнице пешком? Неужели нельзя сесть спокойно в лифт и культурно доехать до нужного этажа? Так нет же, потеем, подошвы стираем. Не жалеем себя, одним словом.

– Сразу видно, Колька, что ты книжный червь, – не сбавляя ходу, через плечо бросил идущий впереди Серёжка. – Ты думаешь, мозгом единым жив человек? Не тут-то было! Развитые мышцы без развитого мозга-то проживут. Будешь тупнем, но зато здоровым и бодрым. А вот даже суперразвитый мозг без сильного тела, рук и ног долго не протянет.

Помню, отец любил читать, а потом пересказывать нам с мамой один роман: по-моему, он назывался «Голова доктора Дулитла».

– «Голова профессора Доуэля», неуч! – поправил его запыхавшийся Колька.

– Да не важно, чья это была башка, хоть самого Карлсона. Главное, что «жила» она, а точнее плавала в банке со специальной жидкостью и кучей каких-то трубок. Без тела, рук и ног. И не могла постоять за себя и защититься от врагов. Поэтому каждый прохожий мог её обидеть и даже убить, что в конце концов и сделали. Вот.

Серёжка добежал до дверей своей квартиры и остановился, чтобы перевести дух. Сзади, тяжело дыша, догонял Колька.

– Ладно, уговорил, – согласился он. – Наверное, ты прав, во всем должна быть гармония. Буду теперь всё время пешком ходить, мышцы развивать, ну его, этот лифт. Не хочу, чтобы потом мою умную голову какие-нибудь глупые крепыши как футбольный мячик пинали.

– Вот и хорошо, – открывая дверь ключом, одобрил Серёжка. – И не забудь тёплую одежду ко мне завтра занести после школы.

– Почему? Что мне, её целый день с собой таскать? Давай я лучше утром тебе её заброшу, когда на уроки пойдём? – предложил Колька.

– Не надо. Не дай бог родители увидят, так сразу с ума сойдут. Подумают, что я занялся воровством чужих вещей или кого-нибудь прячу в комнате. Думаю, что твоей матери тоже бы не понравилось, если бы она обнаружила мои штаны или трусы в твоем комоде.

– Тут ты прав, – согласился Николай. – Я об этом не подумал. Ладно, поковылял я к себе на вершину нашего прекрасного дома. А вам счастливо оставаться, жители низлежащих этажей для челяди. – И, улыбнувшись удачной шутке, немного отдохнувший мальчуган побежал вверх по лестнице.

Серёжка проводил взглядом удаляющегося друга, после чего, толкнув дверь, вошёл в квартиру. Прямо на пороге на коврике для обуви лежал Васька, который сразу вскочил и стал ласково тереться об ноги мальчика.

– Васёк, я тебе сто раз говорил – не лежи здесь. Мы с мамой и папой ставим сюда грязную уличную обувь. Песок, земля, бактерии, чего на нём только нет. А ты сначала поваляешься здесь, а потом идёшь спать ко мне на постель и всё время норовишь лечь на подушку. Я не хочу из-за тебя потом заболеть какой-нибудь заразой и провести лучшие годы в больнице. У нас, лысаков, не такой сильный иммунитет, как у собак и кошек.

– Не боись, Серёжка, мурр! – не переставая тереться, промурлыкал кот. – Кому суждено быть повешенным, тот не утонет: так, кажется, бабки на лавочке перед нашим подъездом любят говорить?

– Тебе-то откуда знать, что там внизу творится? Ты и на улице появляешься только тогда, когда мы тебя в переноске к ветеринару несём или в машине на дачу отвозим.

– Мне это и ни к чему, му-р-р. Надо больно лапы мучить и по лестнице бегать. Всё, что надо, мне соседи-крысодавы расскажут – они у нас почти на каждом этаже обитают.

– И даже в подвале? – поинтересовался мальчик, поглаживая кота по спине.

– Само собой разумеется. Правда, там живут наши особо провинившиеся сородичи, которых за плохое поведение ссылают в измерение лысаков из других миров. Временные заключенные, так сказать, ограниченные в правах и желаниях.

– Как так? – не понял мальчик.

– Очень просто, – ответил Васька. – Я тебе уже рассказывал, что крысодавов полным-полно практически во всех известных и населенных существами измерениях. Где-то мы милые пушистые котики, где-то микроскопические меховые шарики, как в измерении лысых великанов (лысанов), например. А есть места, в которых, наоборот, крысодавы правят бал, являясь хищниками высшего порядка, царями природы, так сказать.

– Так и у нас львы и тигры самые могучие хищники наравне с медведями.

– Это ты не путай нас с крысодавами-переростками, му-р-р.., – направился котик в сторону кухни, при этом одной лапой подталкивая туда же ногу мальчика.

– Что, кушать хочешь? – догадался Серёжка и, проследовав за Васькой, открыл кухонный шкаф, достал пачку сухого корма и насыпал в пустую, вылизанную до блеска миску. Подождал несколько минут, пока животное с аппетитом хрустело твердыми кусочками.

– Ну так вот, – отошёл кот от кормушки и в блаженной истоме сел рядом, – есть миры, где мы, крысодавы, и крупнее, и сильнее, и умнее многих существ. И должен тебе заметить, что в таких условиях наша жизнь, – это настоящая сказка. Еды навалом, враги отсутствуют, климат хороший.

Естественно, что в таком «санатории» у некоторых несознательных котов и кошек сносит крышу, и они начинают «с жиру беситься». Устраивают пиры, на которых не просто едят, а обжираются до умопомрачения. Участвуют в нещадных охотах, устроенных не ради добычи и прокорма, а только затем, чтобы потешить самолюбие и унизить других существ. Объявляют кровопролитные войны под лозунгами «Либо зайцы, либо мы!»

В общем, ведут себя по-гадски. Вот как раз таких великие крысодавские вожди и ссылают на определённый срок в разные измерения для жизни в суровых условиях. Делается это, чтобы показать другим, что всякое безобразие не останется без наказания.

– Чего-то ты снова мне заливаешь, – не поверил мальчик, доедая котлету с большим куском мягкого бублика и запивая сладким чаем. – Я сам лично видел, как месяц тому назад у одной подвальной кошки родились котята. Выходит, что они не успели родиться, а уже провинились?

– Я же тебе объясняю: всё зависит от срока отбывания наказания, которым «наградили» их предка. Откуда ты знаешь, может, деда этих маленьких крысодавов обвинили в массовом убийстве и сослали в мир лысаков на пятьдесят лет.

Да, пусть он сам уже умер, но наказание-то всё равно никто не отменял. И поэтому все его потомки вынуждены прозябать в подвалах, пока не истечёт ровно пятьдесят лет. А потом пусть катятся, куда хотят, – на все четыре стороны.

– Но я сам по телевизору видел, как тётеньки из приюта для животных отлавливали бродячих кошек, отмывали их, лечили, делали прививки, после чего через объявления в газетах и в Интернете находили им новых хозяев. Что же получается, что вы бедных котят по ночам выкрадываете из квартир и снова силой запихиваете в подвал, чтобы они могли в полной мере искупить грехи своих предков?

– Ну ты сказанул, – улыбнулся Васька. – Приговор, вынесенный в одном измерении, может быть временно отменён по доброй воле существами в другом измерении. Ключевые слова здесь «По доброй воле». Поэтому, если каким-то чокнутым лысакам захочется взять к себе бездомного котика, никто из свободных крысодавов мешать не будет. Но часики «срока наказания» всё равно продолжат тикать. И не факт, что дети или внуки домашнего счастливца снова не будут прозябать на улице, питаясь отходами.

– А вообще-то мудро продумано. Получается, что каждый крысодав живёт и знает, что жизнь потомков полностью зависит от его поведения. Жалко, что у нас, людей, не так. Вот, скажем, какой-нибудь царь или диктатор. Если бы он знал, что чем больше чужой крови прольёт, тем тяжелее придётся его детям и внукам, несмотря на построенную могущественную империю и накопленные богатства.

– Ага, а представь, что твой предок кого-нибудь убил давным-давно, но узнали об этом только сейчас. Бах! Вводят срок наказания, а из живых родственников остались только ты и твои родители, – пошутил кот. – Сидишь ты такой довольный, булочки с чаем кушаешь, и тут раздаётся звонок в дверь. Входят трое и уводят тебя под белые рученьки, и ни куда-нибудь, а прямо в подвал: «Теперь Вы будете жить здесь, ровно сорок пять лет. Скажите спасибо вашему прапрапрадеду, который напакостил много веков тому назад».

– Типун тебе на язык, Васька, – отмахнулся Серёжка, поперхнувшись чаем. – Скажешь тоже. Кому это охота отдуваться за проделки предков? А если они больные на всю голову были, или вообще тогда война шла тяжелая, и их вынуждали убивать противника, чтобы не погибнуть самим?

– Во-о-т, тут мы и подошли к самому главному, мур-р-р… Как ты знаешь, во многих измерениях вообще никогда не бывает войн. Конечно, при условии, что миры населяют высокоразвитые существа, например такие, как мы, крысодавы, которые понимают, что жизнь измерения первична и главенствует над жизнью любого создания, его населяющего.

Безусловно, даже при таких правилах у отдельных индивидов иногда срывает крышу. Но это явление совершенно исключительное и не наносит ощутимого вреда окружающим. В таких условиях любое злодеяние сразу становится заметным, словно капля чернил в стакане с чистой водой. И быстро обнаружить его и наказать виновного не составляет особого труда.

И совсем другое дело с такими, как вы, лысаками. Вот, скажем, поссорились два президента, начали между странами войну. И вроде бы изначально в конфликте виноваты только они и их советнички, которые нашептали в уши властителям о необходимости агрессии. Но кровь уже льётся рекой, генералы, солдаты, гражданские лица убивают друг друга лишь по принципу «Враг должен умереть». Получается, что и остальные не торопятся исправить ошибку своих тиранов, а наоборот, усугубляют её, сея смерть и опустошение. И как тут, скажи, найти виновного? Кого наказывать и с какой «тяжестью»?

– Кто нападал, тот и виноват. А кто защищался, тот, значит, вынужденно убивал, – сделал простое умозаключение Серёжка.

– Это пока враг атакует и выигрывает, а как быть потом, когда он терпит поражение и отступает? Получается, что вчерашние защитники превращаются в нападающих?

– Совсем ты меня запутал, Васька. Что, корм невкусный попался? Чего это тебя на философские беседы потянуло? Иди-ка ты лучше спать, мне уроки делать надо.

– И то верно, – сладко зевнул кот и неспешно и величественно направился в Серёжкину комнату к лежбищу на мягком шерстяном одеяле.

– Не забудь у толмоха воду проверить, а то засушишь рыбку, му-р-р, – уже издалека промяукал кот. – Придётся её потом твоему папе отдать с пивом скушать.

– Шутник усатый, тоже мне, – проворчал Серёжка, намыливая губкой грязную посуду.

– Привет, Сергей! – послышался слабый писк из-под потолка. Мальчик поднял голову и увидел, как из-за нижней ячейки пластиковой вентиляционной решетки несмело выглядывает небольшой таракан.

– Привет, Эрлок. Рад тебя видеть! Выходи смелее, родителей ещё нет дома, а Васька наелся и ушёл спать, – пригласил Серёжка старого знакомого.

Таракан осторожно, оглядываясь по сторонам и шевеля усами, сполз по стене и примостился наверху мыльницы так, чтобы на не него не попадали брызги воды.

– Ты чего в такую рань выполз? Перемирие между лысаками и лесачами ещё не началось. Разве забыл, что ваше время – тёмная ночь?

– Всё я прекрасно помню, – пропищал Эрлок. – Просто пришло время отдать тебе кое-что. Вещицу, которую господин Гунтас перед отъездом велел мне спрятать подальше и вручить тебе именно сегодня и желательно до полуночи.

– О, ещё подарочек! – искренне изумился мальчик. – Надо же, то целый год ни слуху ни духу от Совета времён и измерений. Я уже стал думать, что, может, все эти путешествия мне приснились, а тут раз – и чудеса посыпались как из рога изобилия. Ну давай, вручай своё сокровище.

– Тоже мне, сокровище, да ты шутник, Серёжка. Подожди минутку, – и Эрлок стремительно взбежал по стене и исчез в непроглядной тьме вентиляционного хода.

Серёжка домыл посуду, выключил воду, снова сел за стол и, роясь в смартфоне, стал ждать возвращения таракана.

Глава 7. Цифровой гражданин

– Вот она! – произнёс выползший через пять минут из «парадного входа» под потолком таракан. – Так хорошо запрятал, что и сам забыл, куда.

Мальчик заметил, что к спине Эрлока то ли привязана, то ли приклеена небольшая квадратная пуговица. Она была похожа на ту, которую пелин дал Серёжке в 2284 году лысаковского измерения в качестве защитного амулета, если бы Фёдор Кириллович (тогда ещё не до конца перевоспитавшийся) вздумал дать дёру.

– Не понимаю, что это: Гунтас решил подарить мне набор для пошива одежды? И теперь будет присылать то пуговицы, то кусок ткани, то моток ниток? – промелькнуло в голове Серёжки, пока таракан спускался. Было заметно, как тяжело бедняге нести на себе равную по размеру тела ношу.

– Уф-ф-ф, на – забирай свою посылку! – и, поднатужившись, сбросил её со спины. И только тогда мальчик увидел, что вместо клея Эрлок использовал небольшой мякиш из хлеба, на котором и покоилась пуговица.

– Это кто же тебя так экипировал? Неужели сам дотянулся и соорудил на спине это «липкое седло»? – спросил Серёжка.

– Как бы не так, – с грустью ответил таракан. – Будь я таким ловким и изворотливым, давно бы служил в тараканьей разведке. А там и продовольственные пайки получше, и уважения со стороны окружающих побольше.

Это всё мои братья придумали. Мы долго ломали голову, как тебе эту дурацкую пластмассовую пластину доставить в целости и сохранности. Сам-то господин пелин мне её сразу в вентиляционную решетку просунул. И нам оставалось лишь дотащить до жилища и там спрятать.

А как доставлять тебе будем, мы не подумали. Вот родственники и предложили: размочить хлеб и одной стороной приклеить к моей спине, а на другую положить пуговицу. И, как видишь, получилось как нельзя лучше. Правда, я сам чуть пару раз со стены не сорвался, всё-таки не часто такие тяжести таскать приходится.

– Это вы молодцы, лесачи: догадливые, – похвалил Серёжка. – Вот только ума не приложу, что мне с ней делать? – вертел пуговицу в руках мальчуган и даже пару раз слегка надкусил, чтобы проверить, действительно ли она из пластмассы, а не из золота, например.

– Ты это, не забыл, что сейчас ясный день? – напомнил ему Эрлок. – Не хочу, чтобы твоя мама зашла на кухню, увидела меня и с визгом прибила подошвой тапки. Поэтому «что» да «зачем» будешь думать без меня. А пока просто отлепи хлеб от меня – и я побегу домой, посплю немного перед ночной охотой, – и маленький лесач, забежав на рукав рубашки мальчика, подставил рыжую спинку.

– Да-да, конечно, ты меня извини, Эрлок, я немножко растерялся. Знаешь ли, в последние дни новости валятся на голову с космической скоростью, – и Серёжка аккуратно двумя пальцами, чтобы случайно не поранить насекомое, отлепил липкий мякиш.

– Не винись, я всё понимаю. Удачи вам там, в межмировом пространстве, – махнул таракан лапкой, схватил хлебные крошки и убежал в свою вентиляционную пещеру.

Мальчик ещё немного повертел пуговицу в руках, вздохнул и положил её в нагрудный карман рубашки.

– Ладно, в конце концов в полночь должен появиться Гунтас собственной персоной, он мне и расскажет об этих «хитрых подарках», – решил Серёжка и направился в комнату, чтобы успеть сделать уроки.

Как только он сел за письменный стол и разложил учебники и тетради перед собой, раздался звонок сотового телефона. Вернее, это был не звонок, а мелодия, установленная в качестве сигнала будильника.

– Это что ещё за фокусы? – удивился Серёжка. – Я будильник всегда на 7-30 утра ставлю, а сейчас почти восемь вечера. Неужели мобильник снова сломался, и придётся нести его в ремонт?

Мальчик потянулся и поднял с пола школьный рюкзак. Открыл большой передний карман и достал оттуда смартфон. Включил – и с удивлением обнаружил причудливую картинку во весь экран. Что именно было на ней изображено, разглядеть не представлялось возможным, так как на рисунок сверху был наложен бледный дымчатый фон. Относительно прозрачным оставался только маленький квадрат в самом центре.

И тут Серёжку осенило. Он засунул руку в карман, вытащил пуговицу и аккуратно приложил её к незамутненной области. Тотчас дымка развеялась, и картинка на экране стала чёткой.

«Добро пожаловать в цифровой мир!» – гласила крупная надпись красными буквами на самом верху. Ниже шёл более мелкий текст:

«Вас приветствует электронный многофункциональный гражданин Смарти №52341876. Я рад, что Вы выбрали именно меня в качестве помощника и проводника по безграничному цифровому миру. Обращаю Ваше внимание, что моя помощь является действием сугубо добровольным и может быть прекращена в любой момент в одностороннем порядке. О причинах отказа в сотрудничестве Вы будете осведомлены в срок, не превышающий десяти секунд, с момента прекращения моей стабильной работы.

Надеюсь, сотрудничество со мной будет для Вас полезным и принесет много приятных часов». Сразу под текстом находились активные иконки кнопок, при нажатии на которые можно было подтвердить следующие действия: «Да, я согласен с уставом цифрового мира», «Нет, я не согласен и готов незамедлительно вернуть гаджет в магазин», «Я не понимаю, что здесь написано, прошу озвучить текст с помощью динамика», «Меня вообще не интересует цифровой мир – прошу оставить меня в покое».