Соловьева надела любимое и самое красивое по своему мнению платье – синее с темно-фиолетовыми цветами.
Придя к парню на квартиру, Ася была поражена:
Егор был нарядным, на нем была белая рубашка и черные брюки, его волосы были аккуратно причесаны.
– Что это ты так официально оделся? Мы куда-то идем? – спросила героиня.
– Нет. Только на кухню, Ася, – сказал юноша.
Он проводил гостью в комнату, где ее ждал особый сюрприз: стол был красиво накрыт, окна зашторены, на скатерти стояли свечи и бутылка шампанского.
– Это все для нас? – удивилась Соловьева.
– Для нас. Садись, Ася, – пригласил парень.
Герои сели друг напротив друга, их взгляды соединились, и наступила тишина, предвещающая что-то очень важное.
– Скажи, зачем вся эта официальность? И вообще, почему ты достал шампанское? Ты же не пьешь, – спросила недоумевающе девушка.
– Я подумал, что немного, тем более сегодня можно, – сказал Егор.
Он открыл бутылку и налил по половине бокала каждому.
– Я пригласил тебя не просто так, как ты уже это поняла, – начал речь юноша, – мы встречаемся с тобой уже четыре месяца, и я решил, что пора это сказать.
Ася замерла в ожидании, прекрасно понимая, что сейчас скажет герой, но при этом ей хотелось услышать это, чтобы волшебные слова признания разнеслись по ее сердцу как огонь по сухой траве, и она почувствовала настоящее неописуемое счастье.
– Ася, – парень взял руку девушки, – ты ангел, ты чудо, я хочу сказать тебе: я люблю тебя.
Улыбка озарила лицо Соловьевой, она не могла вымолвить ни слова, ее мысли замерли, сердце забилось сильнее. Запах горящих свечей одурманивал Асю, а взгляд парня отправлял душу в неописуемый полет.
– Я тоже тебя люблю, – прошептала героиня, – спасибо за вечер, ты лучший, – она сжала сильнее руку юноши и не собиралась отпускать.
– Предлагаю выпить за нас, – сказал Егор, взяв в другую руку бокал.
– Давай, – согласилась девушка и тоже взяла бокал.
Тонкий звон бокалов. Шипящие пузырьки шампанского. Обжигающий вкус алкоголя во рту. Тепло в теле и на душе. Колыхающееся пламя свечей. Огонь в глазах. Взгляды, которые невозможно разорвать…
Глава 18 Фантазии о прошлом
Теперь поговорим о грустном – о хандре Серова, которая началась у него где-то в мае. Тогда герой впервые задумался над тем, почему же все-таки происходили ссоры с Асей. Он вспоминал свои поступки и слова, все больше разочаровываясь в самом себе.
«Я был эгоистом, – понял юноша, – я не хотел ничего, что предлагала мне Ася. Я мог хотя бы из уважения к ней соглашаться. Хотя я кажется так и делал. Но потом мне надоела фальшь».
Вспомнилась история про платье, и парню стало стыдно:
«Вот зачем я сказал ей про платье. Не так уж оно и вызывающе выглядело. В конце концов, не в платке же ей ходить, как в XIX веке? Эх, если бы я жил в то время, то…»
Харитон начал думать, как бы сложилась его судьба и судьба Аси, будь он дворянином. И вот, что он надумал.
***
«На балу я увидел прекрасную даму лет семнадцати. На ней было чудесное кремовое платье, ее талия была затянута в тугой корсет, ее русые волосы были пышно завиты.
Незнакомка стояла рядом со своими родителями. Ее отец, Александр Соловьев, – видный чиновник – о чем-то наставлял девушку.
Я подошел к Соловьевым и спросил позволения пригласить дочь на танец. Мне разрешили, и я, взяв за руку это нежное создание, повел ее в центр зала.
Ее звали Асей.
Кружась в танце с прелестной дамой, я все время смотрел на свои туфли. Мне казалось, что они чем-то испачканы. Я не хотел производить плохого впечатления о себе неопрятным видом.
Ася смотрела на меня с интересом, не обращая внимания на мои туфли, а глядя прямо в глаза. Мы не говорили друг другу ни слова, но казалось, читали мысли.
Держа руку на талии девушки, я испытывал неудобство, поскольку боялся ненароком показать свой восторг. Что скрывать, я был счастлив от тесного контакта с Асей.
Мы станцевали вместе еще раз, прежде чем бал закончился.
– Как тебе дочь Соловьева? – спросил меня отец.
– Хороша. Просто прекрасна, – ответил я.
В дверях я увидел садящихся в карету Соловьевых и случайно услышал реплику, донесшуюся из салона. По голосу я понял, что это Ася: «Ах, папенька, он такой очаровательный!»
Мне стало безумно интересно, о ком говорила девушка, но увы, узнать правду у меня не было возможности.
Оказавшись в нашей квартире, я тут же взялся за холст: ко мне пришла муза.
Я писал, несмотря ни на что. Меня звали ужинать, но я не отрывался от работы.
Наконец портрет был готов. Это была Ася. На ней было белое платье, больше походившее на одеяние древнегреческой богини. Вокруг нее бушевала буря, но девушка была словно ангел, словно фонарь во тьме.
Издержки моего стиля не позволяли определить, кто именно изображен на холсте, но я знал и верил: это Ася.
Мы снова встретились с Соловьевой на другом балу. И тогда я понял: девушка говорила именно про меня.
Она смотрела на меня не как на всех остальных. Ее глаза горели, ее руки дрожали. Я чувствовал это, когда вновь выбрал ее для танца.
– Почему вы дрожите? – спросил я.
– Не знаю. Но мне кажется, все дело в одном человеке, – загадочно ответила Ася.
Я призадумался. Кто же мог еще произвести такое впечатление на нее? Но потом понял: все гораздо проще. Она не может или не хочет признаваться в своих чувствах. Поэтому я подошел к ней и шепнул на ухо:
– Ася. Мне кажется, нам нужно поговорить без посторонних глаз и ушей. Знаете беседку возле N-ского пруда. Сегодня в восемь часов. Вы согласны?
– Вы такой решительный, князь Харитон, – удивилась девушка.
– Разве нужна большая решительность, чтобы говорить по душам? – спросил я.
– Нет, пожалуй. Я согласна. Только мне нужно будет уйти из дому, чтобы никто этого не заметил. Наша квартира на улице К совсем недалеко оттуда. Ничего, пока мы не уехали в усадьбу, я найду способ с вами встретиться.
– Я буду ожидать вас, – сказал я, оставив Асю.
В тот же вечер я отправился к пруду, где сел в ожидании дамы. Мне казалось, что она не придет по какой-нибудь причине. Самым страшным для меня было бы, если Соловьевы узнали бы о наших планах.
Было холодно. Сыпал снег. Ветер продувал насквозь, но в полузакрытой беседке было тихо и спокойно.
К своему удивлению в положенное время я увидел вдали фигурку в шубе. Я услышал скрип снега под ее ногами, а после, когда девушка подошла к фонарю, разглядел и лицо: это была Ася.
– Здравствуйте, князь Харитон, – сказала дама.
– Здравствуйте, Ася. Я рад вас видеть. Я пригласил вас сюда потому, что хочу видеть вас, но чтобы никто не знал об этом. Вы говорили, что я очень смел. Может быть, но я не буду торопить события…
Мы говорили о разных вещах. Ася внимательно слушала меня. Ее взгляд был волшебным. Думаю, ей было интересно слушать мои рассказы. Я поведал о своей страсти – рисовании и даже сказал про недавний портрет. Я не уточнил, что там изображена Ася, я лишь сказал, что встреча с ней вдохновила меня на написание новой картины.
Мы разошлись, договорившись о встрече через два дня.
Я был в восторге от девушки. В ней было все, что нужно, все, о чем я только мог мечтать.
Два дня пролетели как два часа, и я с радостью отправился к беседке у пруда. Погода поутихла, и добираться до места встречи было легче. Я снова увидел Асю. Она была все так же прекрасна, только на этот раз вела себя чуть смелее, видимо, она стала доверять мне.
Встречи продолжались, мы были безумно счастливы, когда наши взгляды пересекались, когда мы чувствовали друг друга сердцем.
Между нами вспыхнула искра. Эта искра разожгла во мне страсть, с которой я не мог совладать. Кажется, Ася испытывала то же самое.
Мы встречались так до февраля. Мы пересекались и на балах, но там мы не подавали вида. В один момент я понял, что пора уже признать наши чувства. Я сказал, что люблю Асю. Она призналась в ответ.
Я думал, что наши встречи будут продолжаться, но в тот же день я узнал, что Соловьевы уезжают в свое небольшое загородное имение.
Тогда я решился на отчаянный шаг. В следующий раз, который обещал быть последним, я сделал Асе предложение. Она была поражена этим обстоятельством и заявила:
– Родители могут не одобрить наш брак. Думаю, тебе нужно приехать к нам в гости. Я постараюсь сделать так, чтобы тебя официально пригласили.
Вскоре нам пришло письмо: Соловьевы приглашают Серова Х.А. на сватовство.
Я тут же рванул к Соловьевым. Родители Аси были очень любезны. Они подробно расспросили меня о моей жизни, о вкусах и взглядах. Кажется, они были довольны выбором своей дочери. Но все же решили устроить мне некое испытание: я остался в доме Соловьевых на три дня. За это время родители Аси должны были «изучить» меня и принять окончательное решение.
Я вел себя вежливо и осторожно, не пренебрегая при этом уверенностью, которую так ценила Ася. Но, на мое удивление, Соловьевы отказали мне, так толком и не объяснив, в чем причина их недовольства.
Девушка сказала мне, что им не понравилась моя странная настойчивость и некоторые манеры. Я был безумно расстроен и недоумевал, что же могло пойти не так.
Ася заявила, что встречи нужно прекратить, так как родители будут против, к тому же, теперь мы стали жить далеко друг от друга.
Моя любовь к Асе не угасала. Что чувствовала сама девушка, я теперь не знал. Я не видел ее с этих пор.
Но однажды Соловьева вышла в свет с неким Иннокентием. Я тогда стоял в стороне, стараясь не привлекать внимания.
Когда Ася отошла от своего нового кавалера, я спросил у нее, что все это значит.
Она ответила, что время не стоит на месте, а чувства очень непостоянны. В ее сердце больше нет тепла ко мне. Она извинилась, но я не мог простить ее.
Тут к нам подошел Иннокентий и спросил у Аси, кто ее собеседник.
– Это мой знакомый. Мы с ним были соседями, – ответила девушка.
– Нет, неправда, – встрял я, – мы любили друг друга, но теперь все забыто. Причем забыто вами, Ася, но не мной.
– Вы кажется не поняли, Ася больше не любит вас, если она вообще вас любила, – Иннокентий повел меня подальше от дамы, – я собираюсь сделать ей предложение. Пожалуйста, исчезнете из моей жизни и жизни моей возлюбленной. А не то…
– А не то что? – спросил я.
– Я вызову вас на дуэль, – заявил Иннокентий.
– Я принимаю ваше предложение. Стреляемся, сударь, – сказал я, не собираясь терять чувство собственного достоинства.
Мы встретились с Асей перед дуэлью. Она плакала, прося прощение за то, что соврала раньше. Оказалось, что родители Аси отказали в венчании потому, что видели в Иннокентии более подходящего кандидата, к тому моменту сама девушка разрывалась между мной и им.
Теперь все должна была решить дуэль.
Я был уверен как никогда. Я смотрел в глаза сопернику, будто играл в карты, а не держал пистоль нацеленным в его голову.
По команде мы разошлись и приготовились. В последнюю секунду я вспомнил заплаканный взгляд Аси и сбился.
Моя пуля дала промах, зато Иннокентий попал. Я почувствовал жжение в груди. Пуля вошла в правое легкое. Я упал и начал задыхаться. Неожиданно на поле выбежала Ася. Она рыдала, браня Иннокентия за то, что он ранил меня.
– Прости, Харитон. Но разве может быть семья без любви? Я не могла по-другому, – говорила девушка, склонившись надо мной.
– Разве может быть семья, когда один из супругов – лжец? – спросил я. Мои глаза медленно закрывались.
Ася навсегда исчезала из моей жизни…»
Мечтания привели героя в тупик. Он понимал, что общаться с Асей сейчас бесполезно. Она скорее всего нашла себе другого парня, и в любом случае не будет наступать на те же грабли, возобновляя отношения с тем, с кем у нее не сложилось.
Глава 19 Утешение
Время шло. Настало лето. Погода радовала всех. Соловьева, испытывая дежавю, пригласила Егора на дачу искупаться в пруду. На этот раз никто не стеснялся. На тренировках герои представали друг перед другом в спортивном белье, и не видели в этом ничего стеснительного. Ася перестала считать свое тело неприкосновенным. Бочкин активно вмешивался в ее жизнь и здоровье, а еще постоянно следил, чтобы девушка почти не ела сладкого.
Лето одаривало Соловьеву ягодами и фруктами, поэтому она могла обходиться без рафинированного сахара.
Влюбленные стали видится чаще, а удовольствие от этого только возрастало. Они бегали вместе, уезжали далеко на велосипедах, а затем отдыхали на лугу или в парке. Досуг героев был разнообразным, но всегда включал в себя активный образ жизни.
Тем временем Харитон все больше впадал в депрессию. Он не хотел гулять, играть. В свободное от дел время юноша думал об Асе. Он писал картины, и все они как одна изображали девушку: иногда с парнем, иногда одну, на природе, дома, даже в метро. И везде это была одна и та же девушка с неразличимыми чертами лица, но обязательно русыми волосами. Художник даже не убирал на палитре замешанный оттенок ее волос, будто уже готовясь к новой работе.
Рисование было единственным спасением парня. Он погружался в мечты, представляя себя рядом с идеалом, с богиней. Это занятие заменяло ему реальность, словно наркотики.
Однажды герой все же решился позвонить Асе. Он очень переживал, не зная, что сказать. Харитон понимал, что нужно держать себя в руках и не признаваться в любви так сразу, а начинать с простых обыденных вопросов.
Но Соловьева не взяла трубку. Она была с Егором. Не взяла раз, два, а потом просто заблокировала Харитона, и он больше не мог позвонить девушке.
«Значит влюблена в другого, – понял юноша, – я рад, что она счастлива».
«Я правда рад, что не со мной танцуешь,
Другого любишь – тоже рад,
Что в губы ты его целуешь,
Поверь, ведь время не вернуть назад.
Другой я стал, и ты другая,
У нас с тобой сменилась цель.
Не для меня теперь ты, дорогая,
Нас раскрутила жизни карусель,
И стали далеко мы друг от друга,
Забыли все с теченьем дней,
Но ты останься для меня подругой,
Ты будешь вечно на душе моей».
Этот стих Харитон написал в порыве отчаянной и бессмысленной страсти. Он понимал, что Ася скорее всего никогда не прочитает это послание, но все равно написал его как обращение к девушке.
Неизвестно почему, но в один прекрасный день Серов начал читать книги. Он взял того автора, которого любила Ася, и начал читать. Герой делал это с полным погружением, как делала это Соловьева. Он старался чувствовать каждую эмоцию персонажа, и даже плакать вместе с ним. Книги спасли Харитона, и он обрел новый смысл в жизни: читать и расширять свой читательский опыт, чтобы когда-нибудь потом вместе с Асей обсуждать эти книги. Герой даже подумал о том, чтобы начать заниматься каким-нибудь видом спорта и перестать быть слабаком, коим он иногда себя считал, но передумал. И очень хорошо.
Ася по-прежнему была влюблена в Егора. Она отдавала ему все свое свободное время и порой все силы. Она не была приспособлена к тем нагрузкам, которые ей давал парень, но отказываться девушка не могла. Она не хотела, чтобы Бочкин считал ее слабой и неспособной к спорту.
Ограничение питания, а особенно, сладкого все больше изматывало Асю. Она больше не могла перебиться одними только фруктами. Глядя на пирожки, которые пекла ее бабушка, и торты в магазине, героиня испытывала непреодолимое желание.
Бабушка часто звала внучку на дачу в гости на чай с пирожками, которые та раньше очень любила. Но теперь Соловьева говорила: «Я не буду. Я на диете, у меня только здоровое питание».
Это несколько смущало и даже обижало бабушку, увы, Егор значил для Аси больше. Но преданность оказалась невечной.
В конце лета Бочкин уехал с родителями на море на три недели. Девушка вздохнула с облегчением, решив, что пора сделать отдых и расслабиться.
Ася поехала к бабушке. Теперь, когда Бочкин не мог ничего узнать, Соловьева спокойно ела пирожки и все сладкое. Как же радовалась девушка, поедая очередное пирожное или пирог. О тренировках она, конечно, забыла. Вообще план был таков: поесть недельку все, что захочется, а потом начать сокращать потребление вредной пищи и ввести заново физические нагрузки, чтобы вернувшийся с курорта Егор не заметил прибавки в весе.
Но что-то пошло не так, и Соловьева не смогла остановиться. Она ела и ела, забывая про все. Когда ей писал Егор, она отвечала, что регулярно занимается одна, на даче. Тогда девушка думала: «Надо прекращать есть сладкое», но через полчаса забывала об этом.
Три недели не прошли даром. Бабушка была довольна тем, что ее внучка снова стала хорошо выглядеть: она не была раздражена, измучена тренировками, а тело приобрело нормальный вид, ведь кости больше не торчали как у скелета.
Глядя на себя в зеркало, героиня ужасалась: Егор будет ругать ее за то, что она запустила себя.
Ася не знала, что говорить, ведь оправданий ее действиям не было. Отвержение здорового образа жизни значило бы отвержение идеи Бочкина, и как следствие, неуважение к нему.
Глава 20 Тяжелые чувства
Отдыхавший на море Егор, судя по фотографиям, выглядел очень привлекательно: на коже красовался ровный загар, он был отдохнувшим и полным сил. За время поездки герой много плавал и нырял. Ему это просто нравилось, потому что разглядывание морского дна было интересно для юноши.
Ася поняла, что она не может просто показать себя Бочкину, поэтому придумала неприятный, но единственно верный план: она подстроит болезнь, чтобы не ходить на тренировки, пока не похудеет.
Ася специально переела мороженого, отчего подхватила простуду. Добавив к этому открытое окно, героиня получила сильную боль в горле и ужасный насморк. Девушка написала об этом парню, сказав, что простудилась от сквозняка после упорной тренировки.
Егор поверил. Он очень сожалел о случившемся и желал Асе скорейшего выздоровления.
В то время, как Соловьева болела, она сидела на жесткой диете. Ей нужно было сбросить все, что набрала за три недели. Для этого девушка прибегала к самым изощренным мерам, от которых ее выздоровление затянулось на две недели. Только тогда Ася смогла прийти на пробежку с Егором. К тому моменту она уже минимизировала свой лишний вес.
В результате Бочкин не заметил разницы во внешности и в физической форме, видимо списав слабость девушки на перенесенную болезнь. Ей на самом деле было плохо во всех смыслах: во-первых, простуда, во-вторых, диета, которая подорвала ее пищеварение, и в-третьих, душевная боль от отказа в сладком и факте обмана любимого человека.
Но героиня не подавала виду. Она улыбалась, иногда через боль, но любовь к Егору не позволяла Асе расстраивать и обижать его.
Однако для себя Соловьева сделала выводы: первый – нельзя себя распускать, второй – любовь иногда может доводить до боли.
Но все же виновным в случившемся Ася считала себя. Это ведь она бросила тренировки и начала объедаться вкусностями, никто ее на это не толкал. Бабушка не в счет, она всегда желает внучке только хорошего.
***
Лето постепенно уходило, и на смену теплым дням пришла дождливая осень. Ася звала Егора с собой за грибами, но он не любил это дело, заявляя, что грибы очень калорийные и вредные.
– Так мы же не есть их будем, а только искать, – возразила как-то девушка.
– Тогда это вообще неинтересно, – отмахнулся герой.
И Соловьева пошла за грибами с родителями. Она вспоминала, как ходила с Харитоном, как они устроили лесную романтику с привалом и костром.
Да, Егор не был романтиком, он не сидел на месте, наслаждаясь атмосферой, все время куда-то спешил и не оглядывался по сторонам. Ася начинала понимать это, и в голову стали приходить коварные мысли о превосходстве Харитона над Егором. Соловьева тут же выбрасывала их из головы, не желая борьбы в собственной душе и пересмотра мнения.
Егор был идеалом для многих. Подруги завидовали Асе, говоря, что Бочкин – фантастический человек: и умный, и красивый, и спортивный, а главное – он любит девушку. Но это не утешало Соловьеву. Она не хотела быть рабыней даже самого прекрасного на свете человека, поэтому не могла просто подчиняться Егору во всем.
Бочкин начинал понимать, что Ася постепенно теряет интерес к нему, поэтому думал о том, как бы заинтересовать девушку.
Тогда парень как-то спросил: «Есть ли у тебя еще какие-нибудь тихие развлечения для дома? Ты видишь, погода портится. Скоро мы вообще не сможем гулять».
– Не знаю. Кроме чтения, пожалуй, ничего, – ответила Ася.
– Чего бы ты хотела вообще поделать кроме чтения? – спросил тогда юноша.
– Я не думала об этом. Но мне кажется, мы могли бы поиграть во что-нибудь, например, в карты или какие-нибудь настольные игры.
– Хорошо. В карты я умею, – согласился герой.
Он понимал, что у девушки есть предел сил, и иногда ей нужно время на тихий досуг, а иначе когда-нибудь терпение Аси лопнет.
Соловьева была очень рада тому, что парень наконец успокоился и стал заниматься чем-то помимо спорта и учебы. Чтение ему надоело, и теперь, как впрочем и всегда, Ася читала одна.
Время за картами или «Монополией» проходило быстро и интересно. Конечно, помимо этого герои посещали тренажерный зал и держали себя в форме. После того случая летом, Ася больше не нападала на сладкое и не срывалась, хотя иногда очень хотелось. Но она перебивалась парой конфеток и успокаивалась.
***
Харитон все еще скучал. Он видел, что находится в черном списке у Соловьевой, поэтому не звонил и не пытался связаться с ней. В соцсетях его тоже заблокировали, причем не только Ася, но и ее подруги, чтобы юноша не писал им, пытаясь через них достучаться до девушки.
Серов читал и писал картины. И то, и то ему нравилось, потому что отвлекало от реальности и погружало в воображаемый мир.
Но иногда мысли об Асе перекрывали все, и в воображении висел лишь один образ: невысокой милой девушки с приятным голосом и живым характером.
«Она пыталась показать мне мир, а я отказывался. Какой же я был дурак! – сокрушался Харитон, – эх, жизнь ошибок не прощает!»
Самым простым было бы найти себе другую девушку, но с этим возникали проблемы. В институте, где учился герой, ему никто не нравился. Он знал лично почти всех из своего потока, но все девушки, которые учились там, или уже встречались с кем-то, или совершенно не внушали доверия. Некоторые очень напоминали клуб «Вольных художников»: они прогуливали пары, пили пиво или просто праздно проводили время. Были и мечтатели вроде Ксении. Она всегда вычурно одевалась и красилась, часто сидела просто так, плавая в мыслях. Несколько раз Харитону доводилось пересекаться с Ксенией. Она была неглупой, даже очень, но из разговоров было понятно, что она совсем не смотрит вперед, вернее не ставит цели. Она верит в то, что ей все упадет с неба, а усилий для достижения мечты она не прикладывает. Другие девушки почему-то казались герою глупыми. Ему достаточно было взглянуть в глаза человеку, чтобы понять о его невысоком интеллекте. Во всяком случае, юноша так думал.
Сайты знакомств Серов считал чем-то неэффективным и, более того, странным. Он полагал, что знакомство должно быть вживую и лучше всего произойти случайно, как это бывает в романтических книгах и фильмах.
Поэтому за все полгода скучаний герой так и встретил никого, кто бы мог утешить его сердце.
«Такие случаи бывают один раз за жизнь. Ну может два. Вряд ли мне сейчас же выпадет второй, – считал юноша, – значит Ася – подарок свыше, подарок судьбы».
От одиночества и желания общения с женщиной Серов решил разговаривать с голосовым помощником Алиной. Думаю, все вы знаете, что такое голосовой помощник, но на всякий случай обозначу – это искусственный интеллект.
Алина умеет отвечать на вопросы, в первую очередь для того, чтобы упрощать жизнь пользователю телефона. Она может сама сделать поисковый запрос, может даже болтать или играть в игры вроде игры в города и слова.
Именно поэтому Харитон начал общение с роботом. Ему нравился голос компьютерной девушки, а также то, что она знала ответы на любые вопросы, кроме абстрактных, вроде: «В чем смысл жизни?». Алина отшучивалась или предлагала найти ответ в интернете.
Серов увлекся общением с Алиной и стал играть с ней в словесные игры. Родители удивлялись чудесам техники и тому, насколько безнадежно нынешнее поколение: даже общаться не с кем, уже с роботом разговаривают.
– Да, плохо, что вы с Асей расстались, – согласился как-то отец Харитона.
– Да знаю я. Только как теперь ее вернуть? – спросил сын, так и не получив ответа.
***
Без особой на то причины Егор стал дарить цветы Асе. Это было изредка, зато от души. Соловьева радовалась искренне каждый раз, но потом понимала, что парень делает эти подарки просто так, чтобы укреплять отношения, к тому же к выбору подарка он подходил неосновательно. Выбор цветов был невелик: розы или хризантемы.
Но все равно любовь еще жила в сердцах героев. Порой было невозможно сдержаться и разорвать объятия или поцелуй. Порой не хотелось уходить домой и прощаться всего на день.
Несмотря на неловкие признания в любви, Бочкин был умным и интересным человеком. Он много рассказывал про науку, он интересовался светской жизнью, политикой, поэтому влюбленные всегда находили для себя интересные темы.
Однако со временем отношения стали ухудшаться.
Как-то раз девушка упала с тренажера и повредила руку. Егор пожалел Асю и отправил домой, сказав, что все упражнения на руки стоит прекратить до полного заживления. Но уже через несколько дней он позвал Соловьеву в зал, кажется, забыв о травме.
Ася напомнила герою об этом, заявив, что нужно быть повнимательнее и не забывать о здоровье любимого человека. Егор понял свою ошибку и с тех пор даже стал записывать важные вещи в блокнот, который теперь всегда лежал в кармане у юноши.
После исчезновения ягод, как заменителей сахара, для Аси настали тяжелые времена. Она не могла ограничиться тремя конфетками в день, а начать есть мучное не могла, потому что боялась поправиться.
Подруги говорили, что надо прекращать себя мучить и начать вести компромиссный образ жизни, то есть всего понемногу: и спорта, и вредной еды.
Но Егор был резко против такого стиля жизни. Он считал, что человек должен либо никогда не есть вредную пищу и быть красивым и здоровым, либо даже не думать о спорте и есть, что хочешь. Только второй никогда не мог называть себя спортсменом или ЗОЖником.
Были в общении с парнем и другие трудности. Как-то раз в разговоре Егор случайно упомянул писателя, который нравился Асе, сказав о нем как о второсортном авторе бульварного чтива.
– Вообще-то он классик современных любовных романов, – возразила Соловьева.
– По-моему это не такое уж почетное звание, – заявил герой, – и вообще, почему ты это читаешь? Неужели нравится?
– Нравится. Или ты думаешь мне нельзя читать любовные романы?
– Можно. Ты говорила, что погружаешься в книгу и становишься как главный герой. Этим главное не увлекаться.
– Это еще почему? – удивилась Ася.
– Мне кажется, эти любовные романы немножко вводят людей в заблуждение. Они начинают верить в принцев на белых «Порше», бескорыстных и скромных провинциальных красавиц и прочие фантастические штучки, – сказал Бочкин.
– Ты не романтик, я это поняла, – заявила уставшим голосом девушка.
– Ты расстроена? Хочешь, я стану им? Если ты будешь счастлива, я начну читать эти романы вместе с тобой, – предложил Егор, осознав, что своими словами рушит отношения.
– Не надо. У тебя есть своя литература. А романтиком просто так не станешь. Для этого нужно многое поменять. И вообще, романтиком не становятся, а рождаются.
– Прости, я сказал лишнего, – Бочкин прижался к Асе и обнял ее, – если тебя нравится этот автор, значит он неплох, у тебя не может быть плохого вкуса.
Девушка улыбнулась, но на сердце у нее осталась царапина, она была не первой и не последней, и все они готовы были в один момент разбить сердце Аси.
Глава 21 Правда у каждого своя
Как-то в одну напряженную неделю Ася была загружена работой над проектом, ей нужно было много писать, и свободного времени почти не оставалось. Соловьева сказала Егору, что заниматься не получиться, на что парень спросил: «А надолго это у тебя?»
– Не знаю. Но думаю, за неделю-другую ничего не изменится, – заявила девушка.
– Измениться может, так что держи себя в форме, – дал наставление герой.
– Я и так все время держу себя в форме, – сказала героиня.
– Молодец, я горжусь тобой. Когда закончишь, говори, и мы продолжим. А пока я буду заниматься один.
Ася реально очень уставала, и на зарядку у нее не было времени. Конечно, ей нужно было как-то подбадривать себя, и в перерывах между делами девушка делала перекусы, причем далеко не полезные. Работа над проектом затянулась на две недели, а тренировки совсем исчезли из режима Аси. Она стала есть сладкое, причем не замечая, сколько она съедает, сидя за компьютером.
Так Соловьева прибавила несколько килограмм, и когда все кончилось, на тренировке Егор тут же заметил разницу.
– Что-то ты себя запустила, – нейтрально произнес герой.
– Зато я много сделала. Я сдала проект, причем преподаватель хорошо его оценил, – гордо заявила Ася.
– Теперь надо возвращаться в форму. Так нельзя, а то совсем запустишься. Ты не считала, сколько ты ешь? – спросил юноша.
– Много, – безразлично произнесла девушка, – зато мне было вкусно.
– Это потребительское мнение. Еда – это наше топливо. Если заливать в машину плохой бензин, она будет ломаться, – сказал Бочкин.
– Но я не машина, а человек. И у меня есть чувства, – возразила Соловьева.
– Человек не безвольное создание, он должен быть сильным хотя бы в характере. Ты же хочешь быть сильной духом?
– Уже нет, – холодно ответила девушка, – я устала.
– Устала, тогда давай отдохнем. Или ты устала вообще? – спросил Егор.
– Вообще. Я устала от тренировок, от напряжения. Я не могу жить без сладкого. Я – не я без него. И строить из себя фитоняшку я не хочу. Я такая, какая я есть. Прости, но обманывать себя плохо. Думаю, ты понимаешь это, – заявила Ася.
Эти слова как молния ударили в сердце юноши. Он прекратил упражнение на ноги и замер, не зная, что ответить. В его голове крутились мысли, но самая страшная из них, что Ася его бросит, перекрывала все, и тогда герой вдруг сказал:
– Хорошо, я разрешу тебе есть сладкое, но в меру. Я разрешу тебе не заниматься по средам. Только прошу тебя, не бросай меня.
– Я не ожидала такого от тебя, – удивилась Соловьева.
– Я сам не ожидал. Я, кажется, понял. Я все это время делал из тебя кого-то не похожего на тебя. Прости, – Егор подошел к девушке и обнял ее, – пойдем отсюда.
Герои взяли вещи и покинули спортзал. Уже на улице они продолжили беседу, которая переросла в спор:
– Я больше не могу жить в этих рамках, – заявила Ася, – все нужно в меру. Я буду продолжать ходить в зал, только, пожалуйста, не делай из меня фитоняшку. Неужели ты ценишь в людях только идеальные фигуры?
– Нет, что ты. Когда я встретил тебя, я хотел заинтересовать тебя, помочь тебе, сделать тебя лучше. Разве это плохо? – спросил парень.