Вернувшись за барную стойку, я искал глазами не то Ирен, не то Дору. Никого из них не было и в помине. Я огляделся в очередной раз в поисках Ирен. Внезапно, мне захотелось общения, но вместо этого меня снова, но чуть аккуратнее, толкнули в спину:
– Я тебя узнал! Мы ходили в одну школу, верно?
Я обернулся. На меня смотрело очень довольное лицо. Оно словно ожидало от меня какого-то вознаграждения. Темные короткие волосы, восточные черты лица и приспущенные на кончик носа очки-хамелеон. В этих самых чертах я с великим трудом узнал парня, когда-то учившегося со мной в одной параллели.
– Два коктейля “Белый русский”, пожалуйста! – крикнул он бармену, на мое удивление сделав это довольно учтиво.
Возможно, это не то общение, которого я ждал, но парень заведомо казался воспитанным собеседником. Как позже выяснилось, он учился в социально-экономическом классе, в то время как я просиживал свои школьные годы в физико-математическом. На самом деле, это хорошо отражалось в нашем общении с самого начала. Парень говорил много и красноречиво, я же наоборот старался отвечать коротко и по делу.
В какой-то момент он повернулся ко мне с коварной улыбкой. Обычно такая гримаса возникает на лицах родственников перед тем, как задать вопрос из разряда: “Жениться-то собираешься али как?”
– Как обстоят дела с прекрасным полом на архитектурном поприще? Нашел себе пассию или пока не торопишься? – с искренним интересом спросил он.
– “Лонг Айленд”, пожалуйста! – завопил я на всю Ивановскую, стараясь перекричать музыку и его скверный вопрос.
Он засмеялся:
– Я понял. Полез не в свое дело, извини.
Я резко обернулся на него с удивленным лицом, но ничего не сказал. До чего же хороший собеседник! В контрасте с толпой, окружавшей и пихавшей нас на протяжении всего вечера, он казался таким одним на миллион. Какое-то время мы сидели молча.
– Все-таки тебе не стоит бояться говорить об этом, – продолжил он, – твое прошлое легко может стать твоим фундаментом, на который ты поставишь железобетонный стержень своей личности. Ты, как архитектор, должен меня понимать.
Я молча смотрел на свое отражение в зеркале за барной стойкой.
– Настоящий жизненный опыт приходит даже не с тем, как победить соперника, а скорее с тем, как проиграть с пользой, – заключил он, прекрасно понимая мою немногословность.
Спустя мгновение, как бы разбавив обстановку, он крикнул:
– Сет шотов, будьте добры!
Неизвестно, сколько еще времени я мог провести в его компании, если бы ко мне не подошла Ирен.
– Мы уходим. Ты с нами? – спросила она.
Я огляделся по сторонам и отчетливо понял только две вещи: большинство людей испарилось, как если бы их здесь никогда не было, но кроме этого я осознал, что оказался весьма пьян. Словно в тумане я расплатился с барменом, встал из-за барной стойки и послушно последовал за Ирен. Лишь в последний момент я, опомнившись, обернулся к своему вечернему приятелю. Он улыбнулся еще более очаровательно, чем раньше, и с пониманием кивнул головой напоследок.
– Я не помню ее имени, но девушка с нашего потока также отказалась уходить, но почему-то именно из-за тебя, – внезапно заговорила Ирен.
– Дора, – ответил я, принимая во внимание только первую часть фразы.
Мы вышли из клуба. Группа из семи девушек стояла внизу у лестницы. Все резко обернулись на нас с Ирен. Я почувствовал себя рок-версией Белоснежки, выступающей для семи гномов на фоне Соборной площади. Внезапно я вспомнил, что забыл на этом празднике жизни. Это был посвят и, по всей видимости, толпа была в ожидании продолжения вечера. Кроме нас на центральной улице города не было ни души. Черные человечки все же добрались до своих целей, в отличие от меня.
Ни в сказках сказать, ни пером описать все то, что происходило со мной в остатке этого вечера. Вовсе не потому что наши топтания по пустому городу были столь увлекательны. Я смею полагать, что все было в точности до наоборот. Проблема заключалась в том, что я совершенно ничего не помнил. Также как и не помнил, что я делаю на Соборной площади совсем один. Женские компании, как я уже отмечал для себя ранее, в большинстве случае отличались непомерным шумом. Особенно те, что состоят из семи персон. Я начал испуганно оглядываться по сторонам. Нет, все же кто-то остался со мной. Дора сочувственно смотрела на меня.