– Ты это, Гиппократ, давай делай что-то. – вопил кот. Но люди видели лишь лающего пса и орущего кота. Врач в испуге отшатнулся назад, медсестра же завопила нечеловеческим голосом:
– Караул грабят!!! – почему то именно эта фраза пришла её в голову первой.
Собака вцепилась в халат, кот запрыгнул на труп девушки, схватил зубами контакт дефибриллятора, а сестра от страха что то крутанула на приборе и палату охватила вспышка. Электрическая дуга пронеслась над нами, ударила в лампу, в воздухе запахло озоном, и наступила темнота.
Кто-то зажёг фонарь. Его луч проскользнул по палате, потом нащупал меня, посветил в глаза.
– Да выключите Вы его, – сказал я. – Глаза режет.
Луч ушёл в сторону.
– Да блин, я кажется ноготь сломала. – услышал я голос Лены.
Мы лежали на каталке, в ногах у меня сидел взъерошенный кот.
– Охрана! Уберите животное.
– Сам ты животное. – ответила Елена.
– Ну знаете ли. – врач удалился.
– Охрана, где охрана. – слышались удаляющиеся голоса в коридоре.
Я схватил кота.
– Кот мой! – она крикнула так, что я не стал спорить и взял собаку.
Мы сбежали как жулики с места преступления. Потом конечно нас нашли. Утром пришёл мрачный участковый. Расспрашивал нас будто следователь из НКВД врагов народа, мы объяснили всё потерей памяти, так мол и так, шок после комы, генерализованные нарушения перфузии, приводящие к гипоксии органов и тканей и расстройствам клеточного метаболизма.
– Распишитесь здесь, и здесь. Не буду больше задерживать. – и ушёл.
Вечером мы сидели и смотрели телевизор, уютно разместившись на диване. Я гладил Элен, Лена рыжего кота.