Право на счастье

ГЛАВА 3

Лицо Вероники не выражало никаких эмоций, но я хорошо знала своего ребенка и могла догадаться, что она не меньше моего восторгается видами. Отшельники выбрали для жизни, наверное, самое живописное место Лимбурга. Небольшая ровная местность покрытая мелкой изумрудной травой располагалась прямо у подножия высоченных зеленых гор, вдоль которых бежала узкая и неглубокая, но богатая рыбой речушка. По другую сторону поселение скрывал от всего мира непролазный лес с такой богатой флорой и фауной, которой могло бы позавидовать любой другое королевство.

Дом Герды, а теперь мой и Вероники, стоял у самой кромки леса. Герда выбрала это место не случайно – она хотела быть как можно ближе к природе, с помощью которой и зарабатывала на жизнь. Еще она очень не любила людей, а так соседние дома находились на приличном расстоянии от ее. Я, стоя у ворот, видела копошащихся в соседском дворе ребятишек, но все равно он был достаточно далеко. Отшельники построили дома почти вплотную друг к другу, при этом оставив место для огородов и небольших ферм, бабушка же сразу отсоединилась.

Низенький забор окружал дом Герды, дворик и маленький огород, а само жилище нельзя было назвать крошечным – в нем при желании могло разместиться до пяти человек. Две спальни, кухня, гостиная и прихожая – для многих в этой деревне ее дом казался даже слишком большим. А светлый фасад, террасу перед входом и поросшую зеленью крышу так и вовсе называли вычурными, но это скорее из зависти.

Я так долго стояла у ворот, что Вероника забеспокоилась.

– Мам? Я пить хочу…

– Да, идем, – спохватившись, я обняла узелок с вещами обеими руками.

На негнущихся ногах подошла к входной двери, присела у крыльца и под нижней ступенькой нашарила длинный ключ. Если бы его там не оказалось, это значило только одно – дом Герды защищен и от меня тоже. Но ключ нашелся, и я наконец-то позволила себе счастливо рассмеяться.

– Солнце сегодня особенно жаркое, – проворчала Вероника, опасливо покосившись на мою непокрытую косынкой голову. – Все в порядке?

– Все просто замечательно! – воскликнула я.

Ключ повернулся плавно. Замок щелкнул, дверь легко поддалась. Я не знала, как давно умерла Герда, да и вообще ничего о ней не слышала за последние восемь лет, но пол в прихожей покрывал толстый слой пыли, скопившейся явно не за один месяц. Герда обычно мыла полы несколько раз в неделю, чистота для нее была важна. Когда ты покинула этот мир, бабушка?

– Как грязненько, – вздохнула Вероника. – Мам, можно я наведу порядок завтра, а сегодня мы с тобой погуляем?

– Ты можешь отдыхать, милая, я сделаю все сама. Наша новая жизнь теперь будет в этом доме… Он тебе нравится?

– Пока не знаю, – дочка, не разуваясь, прошлепала в гостиную.

Я двинулась следом за ней. Ничего не изменилось с тех пор, как я жила тут. Все те же книжные стеллажи, старенький диван по центру, кресло, камин, в который легко мог поместиться пузатый котел, стоящий здесь же, а сразу за арочным проходом – кухня. Там мы с Гердой пили чай по утрам, там же она принимала больных. Вся деревня ходила к бабушке за отварами, но как я узнала позже – Герда была не обычной травницей. Она даже не была сертифицированной лекаркой, вовсе нет… В десять лет меня у себя приютила ведьма, и никто, кроме меня, не знал ее страшной тайны. Наверное, местные догадывались, но ни один из них не стал бы вредить единственной целительнице в поселении.

Кухонные шкафы оказались пусты, разве что стояла на одной из полок одинокая банка растительного масла да плошка соли. Еды, что в пакетике у Вероники, хватит ей только на сегодня. Где добывать пропитание, я пока еще не понимала, но сейчас в приоритете другая проблема – в доме не нашлось ни капли воды, а единственный колодец был только у старосты. К Шерпу я не торопилась и вообще не хотела бы с ним встречаться, но рано или поздно он узнает о моем возвращении, и нам придется поговорить.

Дочкин радостный смех раздался из одной из спален, и я поспешила к ней.

– Я буду жить тут! – радовалась Вероника, заняв мою спальню. Когда-то давно она была моей.

В этой маленькой комнатке у окна стояла широкая кровать, а по обеим сторонам от нее вплотную к стене – книжные стеллажи. Ближе ко входу слева располагался письменный стол и мягкое кресло, а справа – шкаф для одежды. Я очень любила свою комнату, и сейчас, вспоминая годы, проведенные в ней, едва сдержала слезы.

В спальне Герды, которая теперь стала моей, обстановка была куда скромнее. Только узкая кровать у стены да два шкафа для книг и одежды. Все свое время Герда проводила в гостиной у камина: то варила какие-нибудь отвары, то сушила растения, раскидав их на чистой простыни, расстеленной на полу. Множественные баночки и скляночки хранились на чердаке, но и в гостиной под них был выделен целый стеллаж.

Совсем ничего не изменилось за прошедшие восемь лет, даже запах розмарина, витающий в воздухе, был все тем же. Изменилась только я.

Узелок с вещами бросила на кровать, шкатулку с пятью оставшимися медяками вернула дочери. В кладовой отыскала ведро и наказала Веронике запереться изнутри. Я была более чем уверена, что со злыми намерениями никто не сможет даже близко подойти к дому, но чем черт не шутит. Все-таки я толком не знала, как именно работает защита – Герда говорила, что у каждой ведьмы свои секреты.

Дорога к реке не была долгой, но это если идти через деревню. Я же не рискнула так сразу показываться местным на глаза и двинулась вдоль леса. Отсюда можно выйти как раз к тому месту, где река особенно спокойная. Мысленно старалась считать минуты, торопилась, едва ли не бежала. Я боялась за оставшуюся в одиночестве Веронику, хоть и понимала, что мой страх необоснован.

К реке подобралась с самой пологой стороны, быстро разулась и отошла чуть дальше от берега, чтобы не зацепить ведром прибрежный мусор.

Вода холодила ноги, крупные рыбы испуганно сторонились и торопились уплыть как можно дальше, а я пожалела, что не захватила острогу из кладовой, но в то же время обрадовалась, что рыба из этой реки никуда не исчезла. Отшельники питаются ею на завтрак, обед и ужин, и пусть в деревне всего восемьдесят семей, я боялась, что рыба рано или поздно закончится, но ее будто стало еще больше.

Мои размышления прервал чей-то раздирающий душу плач. Я поспешила выйти на берег и обуться, ведро с водой оставила на поляне и двинулась в ту сторону, откуда, как мне показалось, я слышала звуки. Чем ближе подходила к высоким кустарникам, тем громче плакала девушка.

– Чтоб тебя козел забодал! – сквозь рыдания воскликнула она и шумно опустила на землю плетеную корзину с какими-то тряпками. – Да и вообще, сам ты и есть козел!

Я растерянно оглянулась, раздумывая, не уйти ли, пока меня не заметили, но в этот момент девушка схватила что-то из корзины и, размахнувшись, бросила в реку. Под моим ошарашенным взглядом кофту уносило течением, а следом за ней брюки, кожаный жилет, еще одну кофту…

Девушка сыпала проклятия в адрес, совершенно точно, мужчины, а я не знала, что мне делать. Подойти и успокоить? Уйти и не мешать? Так раздумывала до тех пор, пока незнакомка не повернулась ко мне боком, и я не увидела ее лицо.

Сердце пустилось вскачь, в голове отрывочными воспоминаниями пронеслись картинки одна за другой: мне десять лет, я всего неделю как живу в незнакомом мне мире. Испуганный ребенок, не осознающий, что уже умер, что мама далеко, и никогда ее больше не увидит. Местные дети не то что не хотят со мной играть, они кидаются камнями, обзываются, я плачу и убегаю. Бабушка Герда молчит, не утешает и не пытается ничего мне объяснить, а я рыдаю каждую ночь… Единственным моим развлечением было наблюдать через забор, как играют другие дети. День за днем, месяц за месяцем.

Пока меня не увидела Дария. Девчонка со светлыми тощими волосиками, худая и высокая, в красивом новеньком платье, таком, о каком другие девочки могли только мечтать. Дария – дочка старосты, и по местным меркам считалось, что она из зажиточной семьи. У Шерпа ведь целых семь коров – невиданная роскошь!

Когда пришло мое время покинуть Отшельники, она была единственной, кто не плюнул мне в спину, не назвал предательницей.

Сейчас она не выглядела такой же счастливой, какой была когда-то раньше. В прошлом она всегда улыбалась, каждый день без исключения. Больше не была тощей, а очень даже пухленькой, да и волосы ее сменили нежный золотистый оттенок на грязно-песочный.

Мои ладони сами собой сжались в кулаки. Где-то на задворках сознания билась мысль, что я должна немедленно выяснить у подруги, что с ней приключилось, но здравый смысл твердил другое – мы не общались восемь лет. Даже родная, казалось бы, Ида меня покинула, бросила, оставила разбираться с проблемами самостоятельно. Как меня встретит Дария, которую тогда бросила я сама? Ведь даже попрощаться с ней толком не успела, лишь обмолвилась парой фраз, забираясь в повозку к Савару.

– Отправляйся к демонам, тварь болотная! – заключила свои ругательства Дария, вслед за вещами бросив в реку и корзину. Пожелание пойти к демонам предназначалась явно не ей, а кому-то, кого я не знала, но очень хотела выяснить.

Девушка быстрым шагом уходила от реки, яростно размахивая руками. От нее за километр фонило злостью и раздражением. Наверное, не самое лучшее время, чтобы внезапно встретиться со старой подругой…

– Дария! – ее имя сорвалось с моих губ само собой. Я прикусила язык, но было уже поздно.

Девушка замерла, испуганно обернулась, но не увидела меня из-за кустов и решила, что ей показалось. Судорожно вытерла мокрые щеки, еще раз мимолетно взглянула на кустарник и двинулась дальше.

Я не могла ее сейчас отпустить, просто не могла! Нет, я бы ее нашла в деревне позже, но тогда мы бы вряд ли сумели поговорить без посторонних глаз и ушей.

– Дария, стой!

– Да что за?.. – девушка резко развернулась, в недоумении раскрыла рот.

– Я все объясню позже, – быстро проговорила я, сдерживая нервную улыбку. – Моя дочь совсем одна, я должна вернуться домой, но и не встретиться с тобой не могла.

– Дочь?.. – Дария смотрела на меня круглыми заплаканными глазами, шмыгала носом и вдруг завопила: – Аленка?! Аленка!

Удушающие объятия, новый приступ рыданий, теперь уже плакала не только она, но и я. Подруга стискивала меня со всей силы, а я ее, и не могла поверить, что мне рады. Она действительно рада меня видеть? Я не сплю?

– Пресвятой Создатель, Аленка, как я тебя ждала! Я думала, ты уже никогда не вернешься!

– Я и не собиралась… но все потом, позже тебе все-все расскажу.

– Я приду к тебе завтра, ладно? – Дария наконец выпустила меня из захвата. – Мне тоже пора домой, скоро муж вернется, а я еще не все его вещи испортила.

Меня разбирало любопытство! Да и разве могло быть иначе? Но Вероника уже не меньше получаса совсем одна в незнакомом ей доме, у меня не было времени на дружеские посиделки. Мы попрощались с Дарией, она пообещала прийти в гости, и я, окрыленная, помчалась домой. Я в Отшельниках не одна! Могла ли о таком мечтать? Теперь все будет намного проще, легче, не в делах, разумеется, но морально мне стало намного спокойнее.

Дочка встретила меня, сидя на подоконнике. Я так и затормозила, задохнувшись от возмущения и едва не расплескав всю воду.

– Вероника!

– Мам!

– Я же просила запереться! – быстрым шагом преодолела расстояние до окна. Взволнованно осмотрела дочь – она в порядке, зря переживала.

– Так я заперлась, – нахмурилась Вероника. – Сейчас открою, погоди.

Дочка унеслась в прихожую, я дождалась, пока она отодвинет засов, и вошла внутрь.

– А ты чего такая радостная? – Вероника прищурилась, окинув меня подозрительным взглядом.

– Встретила свою старую знакомую. Мы с ней в детстве дружили.

– Такую же, как тетя Ида?

– Нет, – хмыкнула я, вспоминая налет презрения во взгляде бывшей подруги. – Дария – настоящая подруга, и она очень хорошая, вот увидишь. Завтра она придет в гости, если сможет.

– А у нее есть дети? – оживилась дочка.

Блеск в ее глазах гасить не хотелось, но и лгать смысла не было.

– Я не знаю. Мы ведь давно не общались, но думаю, что есть.

– Я бы хотела с ними подружиться!

– Вот завтра придет, и мы спросим, хорошо? А сейчас попей воды и, если хочешь, можешь помочь мне с уборкой… – Я осеклась, вздохнув. – Воды не хватит, чтобы отмыть все комнаты.

Дочка поджала губы, не зная, что сказать. Обычно она всегда стремилась мне помочь, чем могла, но сейчас не понимала, что в ее силах. Где взять воды она не знала, с чего начать уборку – тоже.

– Съедим по бублику? – предложила малышка, указывая на бумажный пакетик. – Как раз два осталось.

– Ешь, милая, а я не хочу, – улыбнулась я, стараясь не обращать внимание на гневный протест желудка. Вот уже вторые сутки в моем рту не было ни крошки, но, если съем сейчас хоть часть съестных запасов, чем кормить дочь завтра не представляла.

И я совсем не думала о том, что новости и сплетни в деревнях распространяются со звуковой скоростью. Или Дария рассказала кому-то о моем возвращении, или меня и Веронику кто-то все-таки увидел. Нежданный гость пришел поздно вечером, когда мы уже легли спать, и стучал в окно так настойчиво, что мне пришлось практически бежать к нему, лишь бы не разбудил ребенка.

ГЛАВА 4

С одной стороны мне хотелось поскорее открыть дверь, чтобы звонкое дребезжание стекла не нарушило сон дочки, с другой – от страха тряслись руки, и я никак не могла сдвинуть засов. Кто мог прийти так поздно и, главное, зачем?

Схватила фонарь с гвоздика, толкнула дверь и вытянула его впереди себя, чтобы лучше видеть гостя. Мягкий свет выхватил из темноты смутно знакомое лицо сплошь усыпанное веснушками. Парнишка лет двадцати пяти примерно, одет в рваный шерстяной жилет на голое худощавое тело, вытянутые шорты длиной до колена, из обуви – высокие сапоги. Рыжие волосы топорщились во все стороны, передние зубы были похожи на заячьи и делали вид паренька наивным и немного придурковатым.

Я выдохнула. Этого мне бояться нет смысла.

– Алена, ты и правда вернулась?!

– Тише! – я быстро шагнула за порог, закрывая за собой дверь. – Вернулась, вернулась. А ты кто?

– Так Зафар же! – парнишка радостно всплеснул руками.

Зафар? Я нахмурилась, вспоминая. Впрочем, забыть того, кто все детство задирал тебя, кто самый первый придумал бросать камнями в “ту странную девчонку”, было невозможно. Я едва сдержалась, чтобы прямо сейчас не ответить обидчику за все, что он сделал.

– Не думаю, что я хочу звать тебя в гости, – фыркнув, уже собиралась уйти, но Зафар схватил меня за запястье.

– Да помоги ты мне! – умоляюще заныл он. – Герда померла, а я без ее отваров не могу… ну, ты понимаешь.

– Не понимаю, – руку я выдернула, но уходить не торопилась. Возможность заработать еды пришла прямо домой, разве я могла отказаться?

– Я как услышал, что ты вернулась, так сразу и понял, что приехала продолжать бабкино дело. Так? – Зафар говорил быстро, сбивчиво, глотая окончания слов. – А я тебе заплачу, вот ты мне сделай отварчик, я попробую, и если он поможет, то за следующий сразу же заплачу!

– Оплата сразу.

– А если он не поможет? – возмутился парень.

– В таком случае тебе здесь нечего делать, не отнимай мое время.

– Да стой ты! Ладно, ладно! Только сделай… и, никому не говори, что я к тебе приходил, поняла? – Зафар угрожающе вскинул кулак.

Я приподняла одну бровь, всем своим видом выражая все, что думаю о его угрозах. Паренек сник.

– Чем заплатишь?

– Мы только кур держим, яйца устроят? Денег нет, сама понимаешь.

– Десяток яиц, и договорились.

– Отлично! Спасибо, Аленка!

Парнишка уже рванул на выход со двора.

– Что за отвар-то тебе нужен? – раздраженно бросила ему вслед, и он вернулся.

Подошел ко мне близко-близко, а чтобы дотянуться до моего уха, ему пришлось привстать на цыпочках.

– Ну… для мужской силы, понимаешь? Ну, чтобы подольше можно было…

– Иди уже, – я оттолкнула его. – Поняла. Будет готов завтра к вечеру.

Поспать мне и сегодня вряд ли удастся. Убедившись, что Вероника спит, отправилась на чердак. Узкая лесенка вела под крышу дома через люк в потолке с той стороны, где была баня, и как по ней забиралась Герда, я не представляла. Даже мне с трудом удалось удержаться на хлипких перекладинах.

Бабушка Герда начала учить меня в одиннадцать лет. Говорила, как ей повезло, что я появилась в ее жизни, что она теперь будет спокойна, а ее дело продолжится, и дар не пропадет. Днями и ночами я изучала травы, варила собственные отвары, которые потом, впрочем, выливались в землю, и вела личные дневники с записями. Их я хранила на чердаке рядом с бабушкиными.

Все испортила я сама. Разбила надежды Герды, да и свои тоже, когда она сказала мне, что дар я смогу получить только после инициации, а вот инициацию пройти должна, потеряв девственность. И нет, в появлении Вероники была виновата вовсе не Герда, бабушка дала мне отвар против беременности, но вот если бы я не забыла его выпить… Все могло быть по-другому. Какой была бы моя жизнь, не забудь я выпить отвар, не знала, да и уже знать не хотела. Без Вероники не представляла свою жизнь, неважно, чего мне стоило рождение дочери.

Пискнув, мышка бросилась из-под моих ног в дальний темный угол и затаилась там. Грызунов я не боялась, но и предоставлять им жилье в собственном доме не хотела, так что в голове мгновенно появилась мысль завести кота. Дочка обрадуется, а я потом пожалею, но зато не будет мышей.

Отыскать свои дневники не составило труда, и я вернулась с чердака в гостиную, прижимая к груди несколько толстых тетрадей. Нет, я в деталях помнила, какие нужны растения для отвара, но и свериться с записями было необходимо, вдруг упустила что.

На какой странице был записан рецепт, не знала, так что открыла с самой первой. Ностальгия по ушедшим временам сопровождалась горечью потери, взгляд то и дело метался по гостиной в поисках деталей, напоминающих о прошлом. Сосредоточиться на написанном не получалось, но вскоре мне удалось отыскать нужную страницу. Спасибо, бабушка, за то что позволила пройти инициацию. Спасибо за то, что хотя бы завтра вечером у нас с дочерью будет ужин.

Я не думала, что кто-то еще, кроме Зафара, придет ко мне за помощью, но и на одних яйцах можно протянуть достаточно долго. Отвар для мужской силы готовится в маленьком количестве, такой бутылочки хватает на два-три приема. Как часто Зафар пользуется своей мужской силой, мне было неизвестно, но, если судить по его внешности, вряд ли за ним бегает толпа поклонниц.

Тогда я еще не знала, чем обернется мое возвращение в деревню и помощь Зафару. Листала дневники, улыбалась, вспоминая, как правильно пользоваться силой природы, а за окном потихоньку занимался рассвет.

Бублики, которые Ида дала с собой Веронике, закончились еще вчера. Завтракать было нечем, и я в надежде, что в подполе у Герды найдется хоть что-то съестное, откинула крышку люка в полу.

Подпол “обрадовал” пустотой и отсутствием хоть одной банки с соленьями. Раньше бабушка любила возиться в огороде, и даже в неурожайные годы Герда могла похвастаться сочными томатами и несколькими мешками картофеля с маленькой плантации. Все-таки, ведьма – это не просто слово. В том, что и у меня с огородом дела пойдут отлично, я не сомневалась. Дар бабушки передался мне еще в восемнадцать. Оставалось только дождаться весны, но прямо сейчас есть было нечего.

Обернувшись еще раз вокруг своей оси, внимательным взглядом окинула помещение и обнаружила пять картофелин, забытых здесь еще, наверное, с прошлого года. Благодаря сухому прохладному воздуху и, наверное, чуть-чуть магии природы, эти пять несчастных картофелин не проросли и не испортились. Скудный завтрак – это все же завтрак, поэтому я вытащила найденное из подпола и принялась за растопку камина.

Герда не имела в доме печи, все готовила именно в камине и только в своем котле. Он служил кастрюлей и для супов, и для отваров, а когда я спрашивала, почему бы не приобрести кастрюлю, то бабушка говорила, что незачем использовать несколько одинаковых емкостей. Я ее не понимала, но не спорила.

Сейчас же мне предстояло сварить картошку в котле, в котором через несколько часов буду готовить зелье. Зельями эти лекарства называла только я, а Герда хоть и хихикала, но запрещала мне где-либо на людях употреблять это слово.

Завтрак был готов и разложен на тарелки. Себе я положила две картофелины, дочке три, справедливо рассудив, что моему организму нужно меньше энергии. Вероника еще спала, впервые за долгое время спокойно. Она точно знала, что рядом мама, и что постоянно пьяный отец теперь далеко. У меня рука не поднялась разбудить дочку, и так я сидела за столом на кухне у открытого окна не один час.

Наблюдала за соседями, стараясь особо не высовываться. В доме, где еще вчера я видела толпу ребятишек, сегодня было как-то тихо. Ораву малышни видно не было, и только сушащееся белье на десяти веревках, растянутых во дворе, указывало на то, что в доме живет совсем немало людей.

Напротив него стоял совсем крошечный домик с покосившейся крышей и выбитым стеклом в одном из окон. Но он тоже был жилым – на крыльце сидел мужик с дымящейся трубкой в зубах. Из одежды я старалась разглядеть на нем хоть что-то, но видела только трусы и шляпу. Загорает?

Следом можно было увидеть еще один дом, а вот остальные уже были скрыты от моего взора. Но если ничего не изменилось в Отшельниках за последние восемь лет, то я и так знала, кто и где живет. Староста Шерп с дочкой Дарией имели клочок земли и дом у самого подножия гор, слева от них жила семья Зафара, состоящая из мамы, папы и троих мальчишек-погодок. Сейчас, конечно же, они стали взрослыми парнями, одного вон ночью видела, но разъехались ли или так и продолжают жить все вместе?

Через пять домов от моего жила бабка Уля – подруга Герды. Она уже тогда была очень старой, а сейчас, наверное, и вовсе покинула этот мир. Но я все же обязательно к ней схожу, проведаю, и, если бабка жива, попрошу о помощи. Уля меня любила даже больше, чем Герда, уж она-то мне точно в помощи не откажет.

Многих я, конечно, не знала и тогда, когда жила в Отшельниках. Все мое общение с местным населением ограничивалось Гердой, она позволила мне общаться только с Дарией, и то строго-настрого запретила говорить ей правду о том, кто я такая. Время от времени я все же сбегала из дома, носилась по лесу, ходила в гости к Дарии, плескалась в реке, пока на горизонте не появлялась “банда” мальчишек, главным в которой был Зафар.

При воспоминании о том, как в меня первый раз прилетел мелкий камень, брошенный его рукой, свело зубы. Захотелось отказать ему в помощи или испортить лекарство, но ни того, ни другого я не сделаю. Нам нужны продукты, и совсем неважно, кто и за что их принесет. Заработать в этой деревне я могла только целительством, и очень надеялась, что людям лечение все еще нужно, как и раньше.

Солнце поднялось еще выше. Стрелка стареньких настенных часов показывала семь утра, и я все же разбудила дочку. Сонная Вероника молча умылась, забралась на стул и подвинула к себе тарелку с уже остывшим картофелем. Дочь привыкла питаться сытно, и я ожидала, что вареные овощи на завтрак ей не придутся по вкусу, но она съела их, пусть и без удовольствия. Каким бы плохим и невнимательным не был Савар, но денег на продукты давал всегда, хотя бы потому, что сам он любил поесть вкусно и много.

– Мне скучно, – вздохнула Вероника, запивая завтрак водой. – Можно мне погулять по деревне, может, встречу других детей?

Тарелки я не стала мыть слишком тщательно, чтобы сэкономить воду, только чуть-чуть сполоснула и поставила в шкаф.

– Сегодня у нас с тобой экскурсионная программа по лесу, – порадовала я ребенка. – Нужно собрать кое-какие травы, а ты мне поможешь. Согласна? Потом сходим за водой и немного уберем дом.

Вероника улыбнулась. В лесу она никогда еще не была, не считая того, что вчера мы проезжали через него.

Поход в лес все же ненадолго пришлось отложить. Я помогала дочери одеться, когда через окно увидела спешащую к нашему дому соседку. Женщина едва ли не бежала, а за ней торопился тощий мальчишка лет восьми. В какой-то момент ребенок споткнулся о травяную кочку и грохнулся плашмя, получил за это подзатыльник широкой ладошкой и был отправлен домой.