Глава 19
– По крайней мере сегодня и завтра нашим людям ничего не угрожает, надо думать, что мы могли бы сделать.– напряженно произнес Рич,– допустим ты мог бы доставить меня на остров вплавь… Ты мог бы?
Медвежонок сосредоточенно кивнул.
– Но мы не сможем увести пленников, они слушают колдовскую песню и не способны адекватно мыслить.
– Мой папа,– неуверенно начал Клаус,– рассказывал мне сказку о человеке, который играл на флейте и увел из города сначала крыс, а потом, когда жители отказались заплатить ему, увел из города всех детей…
– Что ты предлагаешь, Клаус? У тебя есть волшебная флейта? Ты умеешь на флейте играть?– начал сердится Рич.
– Волшебной флейты у меня нет,– проворчал Клаус. Он понимал, почему сердится Рич, но считал, что друг не должен срывать на нем свое раздражение. Несколько раз глубоко вздохнув, медвежонок заставил себя успокоится и, не дав пролиться непрошенным слезинкам, Клаус продолжил:
– Я умею играть на флейте, и я смог бы изготовить ее. Обычную флейту. Но мой папа говорил, что если очень стараться и вкладывать душу в свою работу, предмет получится волшебным.
– Хорошо, Клаус,– сказал Рич намного мягче, он заметил переживания маленького Клауса и чувствовал себя виноватым,– ты сделаешь флейту, но используем мы ее только в крайнем случае, мы ведь не знаем, как и на кого подействует твоя музыка. Маленькие герои представили себе самые неожиданные варианты и дружно захихикали,– я мог бы поджечь все сооружения на острове, но очнутся ли наши друзья от наваждения? Кроме того на острове могут быть маленькие детеныши и старые беспомощные существа… нет, мы не можем так рисковать,– решил той-дракон и опять надолго погрузился в размышления. Легкий свист крыльев, предупредил о возвращении коршуна.
– Доставил Изабеллу прямо в руки родителям,– отчитался Инкола,– видел пленников, условия их содержания приемлемые, на лицах у всех выражение идиотского блаженства. У всех, кроме Бата, как мне показалось. Но мне он не откроется, так как не слишком доверяет и вообще относится предвзято. Что надумали?
– Думаю, что всем нам нужно поесть. Время близится к вечеру, и ночевать лучше под крышей, а не под открытым небом.– распорядился Рич.
В молчании путники отправились в обратный путь. Вот и покинутый состав. Неужели еще утром жизнь была так легка и беззаботна?
За ужином все почувствовали себя немного лучше. Мелкие бытовые хлопоты отвлекали от тягостных мыслей.
– Эту похлебку сварил Бат,– тоскливо проговорил Клаус,– ее следует погреть прежде, чем есть, не хватало еще, чтобы мы заболели и охрипли. Бат всегда заботился о нашем здоровье.
– Что ты сказал, Клаус?– вдруг вскинулся маленький той, и глаза его победно засверкали.
– Что Бат заботился о нашем здоровье и Скиф тоже заботился,– повторил медвежонок, недоумевая, чем вызвал такое возбуждение.
– Нет, раньше! Ты сказал, что мы все охрипнем, если будем есть холодное! Ты- гений, Клаус! Нам нужно накормить птиц Сирину, мороженым! Они охрипнут и не смогут петь!
– Браво, Рич!– выражение лица у человека-коршуна было довольно скептическим,– но где ты возьмешь здесь мороженое?
– Мы его изготовим! Основная нагрузка ляжет на тебя Сэмуэль, если, конечно, ты готов нам помочь?– Рич смотрел на Инколу с надеждой.
– Я готов помогать, что бы там не думал обо мне Бат. Что нужно сделать?– человек-коршун был серьезен, как никогда.
Рич стал перечислять необходимые ингредиенты, оборудование и процесс приготовления мороженого. За окном уже стемнело, но путешественники все еще продолжали обсуждать детали.
– Довольно,– положил конец обсуждению тойчик – ложитесь спать, как говорят, утро вечера мудренее. Завтра продолжим.
Осеннее солнце еще не покинуло линии горизонта, а трое заговорщиков были уже на ногах.
– Сначала завтрак, затем я выслушаю ваши соображения,– категорично заявил юный принц. Наскоро перекусив копченым мясом и чаем с галетами. Спутники вернулись к своему проекту.
– Я считаю, что лучше нанять кондитера для приготовления десерта, чем тащить в лес все продукты и оборудование. Думаю, что легко найду исполнителя для нашего плана. Да за такой рецепт знающий кондитер душу продаст! Для обратного пути использую колесную тележку, поставленную на рельсы. Бочки десерта должно нам хватить. Царица Сирину приглашала меня навещать их почаще. Так что мое появление с гостинцами не вызовет удивления. Здесь все отлично. Но лед быстро тает, сейчас довольно-таки тепло. Как ты сумеешь охладить угощение до требуемой кондиции?
Рич таинственно улыбнулся:
– У меня есть хорошая идея, я уже успел порыться в товарах мануфактурщика, надеюсь, он простит мне это своеволие. Мне не хватает только сурьмяного блеска, тебе придется приобрести и его. Отправляйся же, мы с нетерпением будем ждать твоего возвращения.
Коршун, прихватив кошель с изрядным запасом золотых монет, взлетел и, быстро набирая высоту, скрылся за облаками.
Медвежонок с немым восхищением смотрел на Рича, и в его мечтах оживал смелый и ловкий перевертыш-медведь, верный друг и сподвижник принца Дракона.
– Клаус,– позвал медвежонка его кумир, возвращая мальчишку из сказочных грез, – у нас с тобой тоже много дел. Сначала мы должны наладить холодильную установку. Затем я попрошу тебя изготовить флейту. Никто не может предсказать ход событий, возможно, твой инструмент окажется у нас последним шансом к спасению. Медвежонок и той занялись делом. Ласковый ветер гнал по синему небу белые облачка, срывал с деревьев пригоршни разноцветных листьев, но нашим героям некогда было наслаждаться хорошей погодой, ведь от их работы зависела жизнь многих людей. Подготовительные работы были закончены. Печальная песня флейты разливалась под сенью древнего леса. Деревья замерли не шевеля ни листочком, чтобы не спугнуть очарование навеянное, чудесной музыкой маленького перевертыша. Рич встрепенулся и приложил ухо к рельсам:
– Кто-то едет! Надеюсь, что это Инкола.
Скоро на горизонте обозначилась темная точка, которая стала постепенно увеличиваться в размерах. Через некоторое время, друзья могли различить очертания огромной птицы, тащившей за собой на канате тяжело груженую тележку.
–Ура!– закричали они не сговариваясь.
Доставив груз, Сэмуэль вновь принял человеческий облик. Видимо, так он чувствовал себя наиболее комфортно. Впервые со дня знакомства Рич видел на лице Инколы искреннюю улыбку. Она осветила его лицо, согнав, ставшее уже привычным, напряженное и настороженное выражение. Рич забрал слиток сурьмяного блеска и подсоединил его в свою установку в качестве электрода. Затем опустив электроды из сурьмы и висмута в массу мороженого, той-дракон направил разряд на принимающую Часть. Успевшее подтаять во время пути мороженое стало застывать на глазах.
– Рич, ты волшебник!– восхищенно заявил Сэмуэль.
Рич гордо задрав хвост, продемонстрировал Клаусу и Сэмуэлю, отросший на кончике хвоста шип. Он отсалютовал друзьям, выпустив в пространство новый электрический разряд.
– Никакого волшебства,– важно произнес он,– одна наука и плюс физиологические особенности.
Покинутый пассажирами вагон выглядел сиротливо. Союзники поднялись по откидной лесенке и вошли внутрь Сэмуэлю требовалось перекусить, чтобы хоть немного восполнить потраченные силы. Клаус нагрел чайник на переносной керосинке, соорудил бутерброды с сыром и копченым мясом. Заварил крепкий и сладкий чай. Инкола рассеянно оглядывал гостиную. Заглянул в пустующие купе. Яркий аметист на серебряной цепочке, небрежно брошенный на спальной полке, неожиданно привлек его внимание.
– Мне эта вещица знакома,– нерешительно сообщил он,– этот оберег создал для Ибатопэ его отец.
– А Бат отдал его Антону, он считал, что уже научился обходиться своими силами,– отозвался Рич.
– И оба благополучно оставили камень в купе, теперь понятно, почему Антон оказался околдован пением,– Инкола ловким движением отправил оберег в карман,– попробуем незаметно вернуть камень владельцу.
Захватив из запасов мануфактурщика, несколько бутылок коньяка и ликера, Рич с Клаусом ступили на лесную дорогу, ведущую к озеру. С помощью тросов и заранее подготовленных друзьями блоков Инкола переместил туда тележку с мороженым.
Антон пришел в себя, вынырнув из чарующих снов. В голове все еще мелькали обрывки сладостных грез. Он непонимающе огляделся вокруг, во рту чувствовался горький и терпкий вкус незнакомого напитка.
– Очнулся, чучело!– Бат, сидя на корточках поил его из щербатой чашки.– Теперь нам нужно выбираться отсюда.
Антон вспомнил. Остановленный поезд, засаду бобратров, людей, длинной вереницей следующих за Сирину, околдовавших всех своим пением. Он осторожно осмотрелся. Пленники находились на искусственно созданном посреди озера острове. Люди столпились в тесном загоне, в середине, которого был возведен помост. На этом возвышении и находились волшебные птицы, которые пели, нежными голосами по очереди сменяя друг друга, свою бесконечную колдовскую песню.
– Нам необходимо бежать,– повторил демон настойчиво,– когда стемнеет, незаметно спустимся по бурелому и доберемся до берега вплавь. Нам стоит поспешить, неизвестно, когда Сирину собрались устроить пиршество. Боюсь, что уже скоро.
– Мы убежим, а как же все остальные?– Скиф внимательно посмотрел приятелю в глаза.
– А что остальные, Антон?! Я не могу вывести всех! Я еле сумел приготовить напиток, вернувший тебе сознание. Мне не хватало опыта и ингредиентов. Тут был один человек, он не зачарован, так же, как и я. Вон он, у противоположной стороны ограды. Он сообразил, чем я занят, и добавил в мое зелье настой из своей фляги.
Антон всмотрелся. Человек показался ему знакомым, как-будто он видел его давно, еще в прежней жизни.
– Давай попросим помощи у него!
– У него самого настой плескался на самом дне!
– Но, Бат, пойми же! Мы не можем бросить на съедение всех этих людей!
– Ладно,– Бат о чем-то усиленно размышлял,– пока ты был в отключке, на острове побывал Инкола.
– Инкола, – Скиф удивленно вытаращил глаза,– к добру или к худу?
– Я рад, что ты еще можешь шутить,– Бат сосредоточенно жевал соломинку,– я так понял, что он собирается прибыть на остров опять. По-крайней мере, царица, так эти пташки именуют свою главную, приглашала его и кокетничала вовсю. Посмотрим, но, Скиф, ты не можешь спасти весь мир. Подумай об этом на досуге.
Антон уселся на туго переплетенные ветви бобратровой плотины и прислонился к изгороди, ограничивающей перемещение пленников. Парень постарался придать лицу отсутствующее и блаженное выражение, которое он видел на лицах остальных пленников. Легкая волна билась о берег плотины, поэтому Скиф не сразу услышал хлопанье крыльев. Он сообразил оглянуться, только когда почувствовал, что сухие травинки и листья сыплются ему за шиворот. Привлечению внимания способствовал и чувствительный удар по затылку. Парень отпрянул, потирая ушибленное место. Он сердито обернулся желая увидеть того, кто так бесцеремонно требовал его внимания. Маленькая ворона с полным клювом подсушенных растений сидела на изгороди, распушив перья. Ибатопэ, давно заметив маленькую лазутчицу, с интересом наблюдал за разворачивающимися событиями. Демон осторожно переместился поближе к Антону и взял в руки траву высыпающуюся из вороньего клюва. Растер траву в ладонях, понюхал, лизнул.
– Любисток,– бодро прокомментировал демон,– отлично! В моей сумке еще остались зверобой и тысячелистник. Выждав момент, когда охранявшие пленников бобратры отправились перекусить. Бат перегнулся через край плотины и зачерпнул воды помятым котелком. Он не хотел даже предполагать, как сложилась судьба бывшего владельца этой посудины, и куда он подевался. Создав небольшое колдовское пламя, и разместив его так, чтобы огонь не перекинулся на деревянное основание острова, Бат пристроил над ним котелок и приступил к приготовлению отрезвляющего сознание зелья. Ибатопэ священнодействовал, бормоча слова заклинания и бросая травы в кипящую воду. Затем он потушил свой портативный костер и поставил отвар остыть и настоятся.
– Нам бы еще несколько капель из фляги незнакомца. Откуда вообще он взялся? Могу поклясться, что он не ехал нашим поездом.
– Так чего проще, я пойду и спрошу у него,– отозвался Скиф.
– Сходи,– несколько неуверенно произнес Ибатопэ, – а еще попроси свою подружку принести еще девясила.
– Прежде ты назвал эту траву любисток? – счел нужным уточнить Скиф.
– Смотри, какой внимательный,– улыбнулся Бат, – это одно и то же растение только
по-разному называется.
Антон повторил маленькой вороне просьбу демона. Та, сверкнув на парня внимательным, блестящим глазом, взмахнула серыми крыльями и улетела, планируя над самой водой. Скиф же, стараясь не привлекать внимание, стал пробираться к незнакомцу.
– Господин,– вежливо окликнул он мужчину,– вы не могли бы дать нам еще некоторое количество вашего настоя.
– Всегда рад оказать помощь, ради доброго дела,– любезно ответил тот. Взгляд Антона зацепился за странный медальон, мелькнувший в распахнувшемся вороте рубахи чужака. На нем был изображен крылатый человек, заключенный в круг. Это изображение, пробуждало смутные воспоминания, связанные с Ричем. Чувство вины и тревога о судьбе маленького тойчика, оставшегося в покинутом поезде, с таким же малышом-перевертышем мгновенно захлестнули душу Антона.
– С ними все в порядке,– неожиданно сказал незнакомец и, улыбнувшись, добавил, – ты можешь гордиться своими воспитанниками.
Антон хотел уточнить, как мужчина угадал его мысли, и как он может знать о том, что происходит возле покинутого поезда, но незнакомец был уже довольно далеко от него. Он накладывал повязку с распаренными травами на раненное плечо кочегара. На земле перед парнем лежала заветная фляжка. Он подобрал ее поспешил к Бату. Нужно было поспешить и успеть привести в сознание как можно больше людей. К друзьям присоединился Сандрос, каким-то странным образом не поддавшийся гипнозу Сирину и тоже лишь притворявшийся зачарованным. Едва друзья успели напоить спасительным зельем господина Кузьмина и машиниста, на берегу озера появилась дивная команда. Антон просто прилип к изгороди. Тут было на что посмотреть. Сэмуэль Бахман Инкола в своем птичьем облике только гораздо, гораздо больше того, в каком он появлялся перед Скифом и Батом, катил на тележке здоровенную бочку. Бочка была наполнена чем-то белым. Рядом с ним толкал тележку медвежонок Клаус. Вид у него был важный и сосредоточенный. Хитрюга Рич восседал на тележке и, вывалив язык, гордо улыбался.
Царица Сирину послала бобратров подогнать плот и перевезти гостей на остров. Бобратры высыпали из своих убежищ и столпились на берегу острова, бесцеремонно разглядывая необычных визитеров. Несколько самых молодых Сирину взлетели и порхали теперь над медленно движущимся плотом. Впрочем, царица тут же призвала их к порядку и велела вернуться в пределы острова. Именно в этот момент всеобщей суматохи Скиф услышал настойчивое царапанье. Маленькая ворона не подвела. Она организовала себе в помощь парочку таких же молодых и бесшабашных воронят, и они притащили три охапки девясила, заботливо увязанные тонкими ивовыми веточками.
– Значит,ты все-таки научилась плести гнездо?– тихонько засмеялся Скиф, вспомнив безуспешные попытки старой вороны научить строптивое чадо этим нехитрым действиям. Маленькая ворона спрятала клюв под крыло, изображая смущение. Но ее лукавые глазки весело смотрели на Антона.
– Спасибо! – от души поблагодарил он воронят. Умные птицы, тихонько каркнув, поспешили укрыться в береговых зарослях. Антон поискал глазами Бата. Тот, воспользовавшись суетой, приводил в себя второго машиниста и начальника охраны поезда. Бат увидел охапки травы в руках у Антона и жестом позвал его к себе.
– Вот, – произнес демон, разделив девясил на четыре равные части, раздал траву своим спутникам. Вы должны измельчить эту траву и заставить каждого пленника съесть хотя бы щепотку полученной кашицы. Вновь прибывшие – наши друзья, думаю, мы вскоре увидим, что они затеяли. Мы все должны быть готовы воспользоваться представившейся возможностью.
Между тем, плот причалил к острову. Инкола с помощью нескольких бобратров выкатил тележку на берег.
– Прекраснейшая госпожа, – обратился коршун к царице Сирину, разрешите угостить вас и ваших очаровательных подданных этим роскошным десертом, изготовленным сегодня ради вас по моему секретному рецепту. Заинтригованные Сирину, любопытные, как все женщины,принесли объемистые чаши. Клаус щедрой рукой наполнял чаши мороженым. Первую порцию Сэмуэль торжественно преподнес царице племени, предварительно облив десерт коньяком и поджег его. Девицы Сирину разразились восторженным визгом. Клаус и Инкола начали торжественно раздавать порции мороженого, не забывая приправлять их спиртным. Захмелевшие девушки-птицы, подходили за новыми и новыми порциями десерта. Господин Инкола рассыпался в комплиментах перед царицей, угощая ее с особенным усердием. Наконец, бочка почти совсем опустела. Клаус почувствовал прикосновение маленькой лапки. Он опустил глаза и увидел крошку Изабеллу, протягивающую ему свою маленькую чашечку.
– Добрый Клаус,– обратилась к нему малышка,– положи немного лакомства для меня и моих друзей, мы все хотим попробовать хоть по пол-ложечки этого необычного десерта.
Клаус тут же выскреб остатки мороженного в чашечку Изабеллы.
– Как он смеет кормить чернь этим царским десертом!– закричала царица Сирину, но голос подвел ее, и конец фразы царица произносила уже хриплым шепотом. Остальные Сирину тоже подняли протестующий вой, который тут же превратился в шипение и сипение. План Рича осуществлялся. Только тойчик не подумал о том, что, кроме колдовского голоса, у Сирину имеются острые когти и не менее острые, длинные клыки. Если бы не грубость и жадность царицы, Сирину могли бы рассчитывать на помощь бобратров. Давнее их содружество ранее основывалось на равенстве и взаимовыручке. В последние годы доверие между этими двумя видами заметно пошатнулось. Этому во многом способствовал скверный характер последней из цариц. Жестокая и авторитарная, она низводила бобратров до статуса обслуживающего персонала. Последняя ее выходка, и вовсе оттолкнула чадолюбивых бобратров! Пожалеть для малышей малой толики сладостей! Но и без помощи своих союзников Сирину представляли собой опасного противника. Благо самоуверенные существа даже не подумали обыскать и разоружить пленников. Сирину слишком рассчитывали на силу своего гипноза, поэтому приведенные в чувства усилиями Скифа и Ибатопэ пленники имели при себе достаточно вооружения.
Глава 20
Завязалась битва. Инкола в облике гигантского коршуна атаковал с воздуха. Опьяневшие Сирину летали неважно. Клаус ловко увязывал пьяненьких девиц, к тому же оглушенных падением. Самое жестокое сражение развернулось возле загона для пленников. Люди, только что выведенные из гипнотического транса, плохо ориентировались в пространстве, тормозили. Они представляли для Сирину желанную и легкую добычу. Антон, Ибатопэ и начальник охраны с трудом отбивали новые атаки хищниц. Кузьмин и Александрос отстреливались. Они оказались довольно меткими стрелками. У царицы Сирину было ранено крыло, но она мечтала о мести и подкрадывалась к Скифу, неизвестно почему, считая его главным своим обидчиком. Рич заметил ее коварный маневр и с оглушительным лаем , бросился на защиту своего друга. Как же он жалел, что не умеет еще обращаться в дракона по своему желанию. Маленькие зубы сомкнулись на крыле царицы Сирину, но не причинили ей особого ущерба. Скиф отбивал атаки нескольких хищных птиц и не видел грозившей ему опасности. Тут Рич вспомнил о своем шипе отросшем на кончике хвоста. Он направил шип на царицу птиц и послал в нее самый мощный разряд электричества, какой только сумел создать. В воздухе запахло озоном и паленым пером. Разряд, в отчаяньи созданный Ричем, обратил царицу Сирину в обугленную головешку.
– Предполагаю, массажем сердца и искусственным дыханием, тут уже не поможешь,– сказал той-терьер. Видно было, что он сам ошеломлен результатом.
После гибели царицы, птицы Сирину поддались панике, но коршун Инкола не позволил им скрыться, и вскоре сражение прекратилось. Все птичье поголовье было надежно увязано и складировано в середине острова. Люди постепенно приходили в себя.
– Смерть им! – раздался из толпы первый выкрик.
– Отрубить им головы, а остров спалить! – поддержали его, воодушевленные пережитым ужасом граждане. Они по выхватывали из за поясов ножи и устремились к связанным Сирину.
– Нет! – твердо произнес Скиф, вставая на пути озверевшей толпы.
Бобратры, напуганные происходящим, высовывали взволнованные мордочки из отверстий своих ходов.
– Самосуда не будет и неоправданной жестокости тоже, – поддержал Скифа демон, становясь с ним рядом. Немного помедлив, красный коршун слетел с помоста и приземлился рядом с парнями. Он распушил перья и сердито щелкал клювом, выражая серьезность своих намерений. Клаус, слегка косолапя, приблизился и занял свое место рядом с Ибатопэ.
– Самосуда не будет! – прозвучал звонкий голос Рича.
После победы над царицей Сирину, тойчик вновь приобрел драконье обличие.
– Я абсолютно уверен, что на этих малонаселенных землях могут мирно сосуществовать разные расы и виды. После того, как мы выслушаем все заинтересованные стороны, мы посоветуемся и примем приемлемое для всех решение. Я, принц-дракон, вернувшийся на земли Скифии, обещаю это.
Скиф с восхищением смотрел на своего воспитанника. Он сильно вырос, и сейчас в своей драконьей ипостаси сравнялся ростом с американским бизоном. Шерсть песика потемнела, острые когти оставляли на деревянной основе острова глубокие следы, чешуйчатые пластины прикрывали спину и грудь молодого дракона. Когда он сердился из ноздрей вылетали колечки сизого дыма, а в пасти метались синие язычки пламени.
Толпа одобрительно зашумела. Рич явно владел даром убеждения.
Теперь друзьям предстояло выслушать, что могут сказать Сирину и бобратры в свое оправдание. Определить суть конфликта и вынести решение. Следовало также позаботится о людях, которые замерзли и проголодались.
– Возвращайтесь к поезду распорядился Скиф,– Клаус проводит вас.
– Клаус,– Скиф понизил голос, так, что слышать его мог только медведь,– тебе следует принять человеческий облик, забери свой топорик, а то на него опять кто-нибудь позарится, и возвращайся к нам. Мы будем рады услышать и твое мнение.
– Господин Кузьмин, уважаемый Александрос и вы, кивнул Скиф машинисту поезда, если желаете можете остаться и принять участие в обсуждении с правом совещательного голоса. Принимать решение будет принц-дракон Рич. Скиф пытливо вглядывался в лица людей, он хотел найти среди них незнакомца, оставившего ему фляжку с зельем и оказавшем весомую помощь на пути к освобождению. Скиф искал, но не находил его. Тогда он решил спросить о нем присутствующих. Их ответы вызвали у него глубокое разочарование. Да- все видели незнакомца. Совершенно точно – он не следовал поездом вместе со всеми. На этом согласие очевидцев заканчивалось. Один описывал незнакомца, как малорослого азиата в возрасте с коротко стриженными темными волосами. Другой говорил,что это был молодой высокий голубоглазый блондин. Третий утверждал, что это вообще была переодетая в мужское платье тетка неопределенного возраста, с толстыми вывернутыми губами, курчавыми волосами, приплюснутым носом и темным цветом кожи. Скиф махнул рукой. Было совершенно очевидно, что незнакомец исчез так же загадочно, как и появился. Все приглашенные решили остаться. Остальных Клаус проводил по знакомой ему тропинке к поезду.
– Итак,– Скиф обернулся к Сирину, – что вы можете сказать нам в свое оправдание?
Сирину дружно заговорили, обвиняя и жалуясь.
– Стоп, стоп! – Приказал девушкам-птицам Ибатопэ, выберите одну кому вы больше всех доверяете, но имейте ввиду, я применю к ней заклятие правдивости. Сирину немного посовещались, и одна с огненно-рыжими волосами вышла вперед. Девица взмахнула крыльями и яркие, солнечные блики пробежали по ее оперению.
– Говорить буду я,– сказала она хриплым шепотом.
– Выпей этот отвар,– Бат подал девушке крышку от фляжки, в которой плескалась густая зеленая жидкость,– и скажи: клянусь говорить правду и только правду. Все просто, стоит только начать. Девушка выпила отвар и, повторив клятву за демоном, начала свой рассказ.
– Мое имя сложно для вашего произношения, поэтому вы можете называть меня Лора, если вдруг захотите обратиться ко мне и задать свой вопрос. Сирину хищники, и поэтому мы убиваем свою добычу ради пропитания,– Лора дерзко взглянула в лицо слушающим ее людям,– в давние времена, наш род не позволял себе охотится на людей. Мы всегда жили в уединенной местности и бобратры были единственными нашими соседями. Нам нравилось жить на искусственном острове, бобратрам нужна была скорлупа от наших яиц. По нашим закона далеко не каждая девушка может иметь птенцов, мы боремся за эту честь. Потом откладываем яйца, выращиваем малышей – двух, реже трех птенцов. Скорлупа наших яиц наделена удивительными свойствами. Она излучает свет, который уничтожает все вредные микроорганизмы, способствует здоровому росту растений и теплокровных детенышей. Поэтому бобратры позволяют нам устраивать гнезда на своих плотинах. Они собирают скорлупу, после того, как выведутся наши птенцы.Эти искусные мастера используют ее для отделки детских и родильных комнат. Маленькие бобратры живут первое время под землей, и свет, излучаемый скорлупой, заменяет им солнечный свет. Люди узнали о полезных свойствах скорлупы наших яиц. Они не ждали, когда птенцы вылупятся и освободят ценные скорлупки. Отряды охотников рыскали по лесным рекам и озерам, убивая наших детей ради скорлупы, цена которой очень высока. Тогда мы решили ответить разбоем на разбой. Бобратры тоже пострадали от людей. Мало того, что их дети лишались целебного света, их самих люди стали убивать ради прекрасного меха. Мех бобратра обладает весьма полезными свойствами. Он не намокает в воде, согревает в мороз и самое удивительное, охлаждает в жару. Мы заключили договор, разработали стратегию нападений и поклялись, что не один человек не останется живым в пределах наших границ. Со временем нам все больше стал нравится вкус человеческого мяса. К тому же мы могли поиграть с нашими пленниками во всякие эротические игры, а это было довольно приятно,– Лора смутилась, и яркий румянец залил не только лицо, но и шею, и плечи девушки. Она все же подняла глаза и дерзко взглянула на своих слушателей.
– Охотники стали редко появляться в наших краях. Но мы, узнав вкус человеческой крови, стали сами искать добычу, продвигаясь все дальше и дальше. Это была большая ошибка,– так закончила свой рассказ птица Сирину.
– Мне понятна ваша позиция,– заключил Бат,– теперь мы хотели бы услышать историю бобратров.
Бобратры недолго посовещались, и вперед вышел отец Изабеллы.
– Нам нечего добавить к рассказу Сирину. Мы не едим мяса. Воевать с людьми нам пришлось лишь ради защиты своей жизни, ради жизни и здоровья наших детей. Теперь принц,– Бобратр с достоинством поклонился Ричу,– мы ждем от тебя и твоих людей справедливого решения. Мы готовы в любом случае выполнить волю законного принца Скифии. Теперь настал черед обсуждения между членами команды Скифа. Рич внимательно выслушал аргументы сторон.
– Я принял решение,– заявил той-дракон,– земли вокруг Бобратрового озера я объявляю заповедной территорией. В воздухе перед драконом возникла сияющая карта. Рич когтем очертил территорию объявленную им заповедной. Границы на карте засветились ярко-розовым светом. Доступ на территорию будет ограничен. Ни Сирину, ни бобратры не имеют права нападать на людей. Вы также не должны препятствовать движению поездов и создавать аварийную ситуацию на железной дороге. Для контроля за соблюдением соглашения на территорию заповедника, я приглашаю наблюдателей. Это будет твой народ, Инкола.
– Сэмуэль чуть не потерял дар речи от неожиданности. Он только и смог, что низко поклонится юному Принцу. А тот продолжил:
– Для того, чтобы люди из рода красного коршуна могли хорошо исполнять свои обязанности, все они без исключения получают способность оборачиваться в птиц и обратно.
– Я ведь в праве дать им эту способность? – понизив голос, обратился Рич к кому-то невидимому остальным.
– Это в твоей власти, Принц,– прозвучал ответ, и в воздухе обозначился силуэт незнакомца. На этот раз Антон узнал его, это был Язат, человек доверивший ему шаловливого маленького тойчика. Силуэт растаял и Скиф не был уверен, видел ли его кто-либо еще.
Воздух наполнился хлопаньем крыльев и на берег Бобратрового озера стали опускаться красно-коричневые птицы.
– Вы можете селиться в пределах и за пределами заповедника, но охрана границ и наблюдение за соблюдением договора поручена вашему племени. Ты сможешь помочь своим людям устроиться на новом месте, Инкола? Кроме того вы немедленно должны приступить к выполнению своих обязанностей. Ты сумеешь это организовать или тебе требуется помощь?
– Конечно, я сумею справится со всеми этими обязанностями. И я хочу сказать, что очень благодарен вам принц.– Инкола еще раз поклонился Ричу.
– Все ли стороны согласны с условиями договора? Все ли обязуются выполнять его?
– Мы согласны, – ответили птицы Сирину.
– Мы согласны, – эхом подхватили бобратры.
– Мы готовы выполнять условия договора, – ответили представители человеческой расы. Перед Ричем засиял отпечаток лапы тойчика, сверху на него наложился отпечаток драконьей лапы. В безоблачном небе полыхнула причудливая молния, и раскат грома подтвердил вступление договора в силу.
Скиф озаботился проблемой плохой освещенности детских помещений. Он выяснил, имеются ли поблизости ручьи или речки, и даже набросал для отца Изабеллы проект плотины и небольшой турбины. Увидев, что бобратры заинтересовались, господин АнтОн- по образованию инженер-электрик, с удовольствием объяснил им принцип действия лампы накаливания. Позже отец Изабеллы с воодушевлением обсуждал с Антоном разницу между обычным и кварцевым стеклом.
Пришло время прощаться. Инкола, хлопнув себя по лбу, полез в карман и достал аметист на витой цепочке. Господин АнтОн, я бы рекомендовал вам носить этот талисман не снимая, неизвестно какие еще сюрпризы могут оказаться вашем пути. Бат покачал головой и снисходительно глянул на друга.
– Да вы правы,– Антон взял свой оберег и надел на шею. Рич прижался к сконфуженному хозяину и ласково лизнул его в щеку. Антон потрепал шелковые ушки.
– Я люблю тебя хозяин, – прошептал тойчик.