Помни обо мне

Глава 8

Новогоднюю ночь мы встретили на Красной площади, под бой курантов с бокалами шампанского в руках! Это был первый Новый год, в Москве который я отмечала, так как давно мечтала! Погода выдалась изумительной, с чёрного неба хлопьями летел снег, гремели залпы салюта, и тысячи незнакомых друг другу людей, желали счастья и исполнения желаний. Энергетика этого сакрального места настолько усиливалась человеческими вибрациями, что захватывало дух от всеобщей радости и веселья.

Мы полночи прогуляли по городу, веселясь и резвясь как дети. На некоторое время я забывалась, а потом снова старалась гнать навязчивые мысли прочь. Каждую минуту, я хотела набрать номер Шамиля чтобы просто услышать его голос. Я была уверена, что он позвонит сам и обязательно спросит о моём настроении, о том улыбаюсь ли я сейчас, и счастлива ли рядом с теми кто меня окружает…

Ближе к трём часам ночи, мы пришли домой и изголодавшиеся накинулись на еду.

– Тани это чудесно! – восклицала Женя, – Все безумно вкусно, научи так же готовить? Мне же Илюху надо откармливать, а я не умею ничего кроме жареной картошки!

– Женя поверь -это совсем не сложно! Недавно с таким же вопросом я приставала к Ангелине Францевне, она сотворила божественные пончики и мне кажется часть ума я все таки там отъела.

– Твоя Ангелина Францевна-притча во языцех! – в один голос закричали Майя, Алиса и Алёна, – Мы тоже хотим к ней на мастер-класс!

Я смеялась и смотрела на этих четырех девчонок с необычайной теплотой и трепетом. Каждая из них была дорога по своему, каждая была близка настолько, что мы породнились и срослись в единое целое! Майя была для меня лучиком надежды на счастье! Яркая, позитивная, с забавными веснушками на лице. Она много говорила и постоянно инсценировала свои рассказы смешной мимикой, иными словами – она была актрисой.

Алиса напротив была более степенной, рассудительной и тактичной, но от этого не менее близкой мне по духу. Девчонки создавали контраст между собой, и тем же самым его дополняли.

– Тань иди сюда, – тихо позвала меня Женя, и отведя в сторону просила, – Как этот чеченец? Срок прошёл, он объявился?!

– Объявился Жень, – со вздохом ответила я, и рассказала о нашей последней встрече с Шамилем.

Чем больше я говорила, тем шире подруга раскрывала свои красивые глаза. Рассказ определённо шокировал и её.

– Ну ты и попала подруга! – протянула она, и после паузы добавила, – Не боишься опоздать??! Ему уже стало хуже и не известно когда он умрёт. Это может случиться в любую минуту. Ты звонила ему сегодня?

– Нет.

– Надо позвонить! Звони! Чего ты ждёшь? Мне кажется именно сейчас, он нуждается в тебе! – настаивала Евгения.

– Женя, не в шесть утра же звонить ему!

– Смотри сама конечно, но знай – я переживаю за тебя! Чёрт тебя дёрнул попереться, тогда в этот ночной клуб!??

– Нет, не чёрт, а судьба! – подметила, я и улыбнувшись допила последний глоток чая.

Шамиль позвонил вечером первого января. Он застал меня в очередном кафе в момент, когда мы мило секретничали с Алёной.

– Таня с Новым годом тебя! – он говорил тихо и с присущим только ему акцентом, который я узнаю, как мне уже казалось из тысячи, – Мне хочется пожелать тебе в этом году новых свершений, удачи, счастья и самого дорогого, что есть у каждого из нас… здоровья! Я хочу чтобы ты улыбалась всегда, а в твоём сердце навечно поселилось счастье и любовь!

– Шамиль спасибо большое! Я ждала твоего звонка!

– Я не мог не позвонить! Как ты отметила праздник?

– Замечательно, я была с подругами! Сначала мы гуляли по городу, а потом были у меня дома.

– Это здорово! А теперь можно, я украду тебя у твоих подружек? Они отпустят тебя?

– Думаю отпустят!

– Отлично! Где ты находишься?

– Я в кафе на Тверской.

– Отлично, через десять минут Муса и Мирза приедут за тобой. Будь готова, – сказал он и закончил разговор.

Видимо я сильно изменилась в лице, потому что Алёна встревоженно смотрела на меня.

– Что случилось? Чеченец этот звонил?

– Да, он зовёт меня к себе в гости сейчас.

– Таня, не надо! Я боюсь за тебя! Грешно этого желать, но быстрей бы он умер, и всё это закончилось! Ведь невозможно так жить! Как на пороховой бочке честное слово! Сиди и гадай позвонит не позвонит, вызовет не вызовет! Это жутко просто! Танечка, откажись от этой затеи пока не поздно!

– Нет, Алёнушка, уже поздно и назад пути нет! Я буду с ним до конца, сколько бы ему не осталось. Извини дорогая, но мне пора! – сказала я, заметив на противоположной стороне улицы знакомый автомобиль.

У выхода меня встретил Мирза. Он молча проводил до машины, открыл дверь и помог сесть, подав руку.

Шамиль жил на Кутузовском проспекте, в роскошной, двухуровневой квартире. Едва переступив порог, я поняла, что очутилась, по меньшей мере в Версальском дворце! Шик и блеск, который скрывался, за огромными дубовыми дверьми приводил одновременно в восторг и оцепенение.

– Нравится? – услышала я где-то сбоку. Резко обернувшись, я увидела его и с трудом узнала.

За каких то, несколько дней он резко похудел и осунулся. На лице виднелись только скулы, покрытые седой щетиной и характерный для кавказцев крупный нос. Глаза, посаженные внутрь совсем потеряли блеск, но прежняя проницательность в них всё же сохранялась. Он смотрел на меня с прищуром и изо всех сил старался улыбаться.

– Да, здесь очень красиво! Я никогда не видела такой…

– Поверь это всё наживное, и совсем не главное. Веришь или нет, но я бы всё отдал, лишь бы купить себе новую жизнь!

Не зная, что ответить, я молча опустила глаза. Шамиль знаком отпустил Мису и Мирзу, а сам помог мне снять шубу. Сердце билось, где-то в горле и мешало дышать, внизу живота снова поселился знакомый страх. Помпезность и величие интерьера носило на себе отпечаток декаданса, здесь чувствовалось увядание некогда цветущей империи Шамиля Дааева. Когда-то здесь жила любовь, страсть, безудержное счастье, и вот теперь все осиротело. Тяжелые, мрачные шторы повисли как занавес после спектакля, всем своим видом демонстрируя, что пьеса окончена. Мне стало не по себе, и больше всего на свете хотелось оказаться дома, прижать к себе Патрика и забыться крепким сном.

– Не бойся меня, – как будто прочитав мои мысли, сказал Шамиль, – Я позвал тебя отметить Новый год. Для тебя это будет год новых успехов, год безграничной радости и громадного счастья, а для меня он будет последним. Я хочу отметить оба события.

Тихо идя за ним, я почувствовала легкое головокружение и на секунду пришлось остановится. Он привёл меня в гостиную, где в центре стоял прямоугольный, дубовый стол, сплошь заставленный различными блюдами. Зала внушала своим размахом: с середины потолка свисала огромная люстра, по всей видимости из горного хрусталя, огромные картины в золочёных рамах украшали стены, в углу комнаты стоял раскуренный кальян и приторно пахло мускусом. Голова закружилась снова и я поспешила сесть, на любезно подставленный мне Шамилем стул.

– Что с тобой Таня? Ты побледнела, – спросил он и сел, напротив за другой конец стола.

– Не знаю, но мне плохо… – пробормотала я.

– Попей воды, и угощайся! Сейчас открою окно, наверное ты не переносишь запах мускуса, – он встал и распахнул деревянную раму окна настежь. С улица пахнуло свежим снегом и прохладой, разум прояснился и стало намного легче.

– Спасибо, так намного лучше.

– Угощайся, – он по хозяйски окинул рукой яства заполнявшие стол.

– Спасибо, но я не голодна.

– Ты должна оценить кавказское гостеприимство! Здесь все чеченские национальные блюда. Угощайся! Я думаю, ты в курсе, что СПИД не передаётся бытовым путём? – добавил он и криво усмехнулся.

– В курсе! – ответила я, и положила себе на тарелку хинкал.

– Здесь вся еда халяльная, ешь не бойся! Я не отравлю тебя.

Есть мне не хотелось совсем, но понимая, что пренебрегать гостеприимством Шамиля не стоит, я медленно принялась за еду. Аппетит пришёл с первым куском хинкала и всё, что я пробовала потом, мне казалось божественным.

Пока я ела, он не отрывно смотрел на меня. Откровенно говоря, никогда не могу долго выдержать на себе чей то взгляд, когда человек смотрит на меня больше минуты, я начинаю нервничать медленно сходить с ума.

– Почему ты так смотришь на меня? – наконец спросила я, понимая, что он не собирается отводить взгляд.

– Любуюсь тобой.

– Пожалуйста, не надо так смотреть! У тебя тяжёлый взгляд, и мне становится не по себе.

– Хорошо больше не буду. Твоё слово закон для меня. Расскажи мне лучше о себе, – попросил он.

Я задумалась прислушиваясь к своим ощущениям, и в это мгновение поняла, что хочу рассказать этому человеку о себе абсолютно ВСЁ. Начиная с раннего детства, о каждом кусочке своей жизни, переживаниях, становлении как личности – рассказать всё как на духу.

В эту ночь мы много говорили, то была ночь откровений. Страх испарился безвозвратно, а этот человек за какие-то несколько часов стал мне по-настоящему дорог. Мне не хотелось думать, что он умирает, мне хотелось верить, что всё ещё можно изменить и обмануть судьбу.

Мирза привёз меня домой только под утро, и едва зайдя в квартиру, я сразу же рухнула в постель. Мне снились горы, долины и абрикосовые сады. Я жадно пила воду из родника, смотрела на солнце купаясь в лавандовом поле.

Патрик щекотно тёрся усами о нос и преследовал цель разбудить меня окончательно.

– Патя слезь с меня! У меня была трудная ночь! – попыталась образумить я его.

Но кот обладал слишком настырным характером и по-прежнему игнорировал мои просьбы. Понимая, что одними отговорками дело не закончится я, нехотя потянулась и встала. Добравшись до кухни, я осмотрела ее как поле боя: праздник мы встретили отлично! Горы посуды, мусора и недопитых бокалов украшали рабочее пространство. Следующие пара часов превратили меня в мойщицу посуды. Иногда я ненавидела себя за перфекционизм который чаще всего бывал излишним, но позже окидывая взглядом чистоту сияющую в каждом уголке, я оставалась собой довольна. В плане ведения быта я была старомодна, убиралась всегда без помощи клининга и за продуктами ходила сама не пользуясь службой доставки.

Даже поселившись на съёмной квартире, я всегда стремлюсь создать уют и привнести в интерьер нотку индивидуальности.

Не смотря на то, что в квартире всего одна комната, а вещей много, мне всё же удалось компактно разместить всё, что имелось. У меня очень много книг, я решила выделить им отдельное место и для этого, приобрела ряд компактных, книжных полок. Туда вместился весь ряд любимых сочинений, начиная со средневековой литературы Алигьери, заканчивая пролетарским поэтом Маяковским. Напротив книг, я разместила кровать с шикарным балдахином, о котором мечтала пол жизни, рядом стоял шкаф с несметным количеством одежды, мольберт с кистями, далее интерьер завершало окно с тонкой тюлью, которое почти никогда не занавешивалось. На широком подоконнике обычно обитал ноутбук и ежедневник для заметок, мне было проще всего работать именно в этом месте, изредка посматривая на шумную улицу.

Любуясь чистотой в квартире и интерьером, в котором абсолютно всё откликалось в моей душе неистовым светом гармонии и умиротворения, я пустилась в размышления. Окидывая взглядом каждый уголок который был так дорог сердцу, я честно могла признаться, о том как счастлива! Счастлива именно в этом моменте, счастлива здесь и сейчас! У меня есть место, куда я всегда хочу возвращаться, любимая работа, город которым я грезила во снах, а с недавних пор еще и живое существо, которое всегда ждёт моего возвращения. Прорабатывая себя и свои желания, я понемногу начинала входить в поток своего жизненного цикла и принимать все события которые происходят, с благодарностью. Спираль запущенная с момента рождения плавно раскручивалась на каждом новом этапе, одаривая меня яркими событиями, давая шанс моей душе, получить драгоценный опыт.

После знакомства с Шамилем и его исповеди, я мучилась бессонницей несколько дней. На третью ночь, отбросив тщетные попытки уснуть, я зажгла все имеющиеся в доме свечи, расставила ароматические масла, которые тщательно подбирала под себя еще полгода назад, и включила мантры. О них мне рассказывала Алена, подруга увлекалась буддизмом и пропагандировала прослушивание мантр и регрессивный гипноз при любом тяжелом стрессе. Она ходила на так называемые женские круги, раскрывая в себе скрытую энергетику, позже рассказывая о невероятном подъёме и восполнении духовных сил. Я слушала в пол-уха особо не придавая значения этим словам, но настала ночь когда обессилев и вспомнив ее советы я включила первую попавшуюся молитву. С первых звуков открылось не испытанное до этого чувство, будто вся боль человечества была уменьшена до размеров песчинки, и сброшена в океан. Чистота, кристальность сознания дарили ощущение яркого, теплого света за моими плечами. Расправив их, я сидела и слушала эти волшебные звуки, чувствуя лёгкие вибрации в районе живота. Мурашки покрыли мое тело полностью, а глаза плакали. Слезы были верным признаком очищения души, значит цель была достигнута. Прослушивая мантру, я думала о Шамиле. Он появился так неожиданно, с нахрапом, напугав меня сначала до полусмерти, потом мгновенно расположив к себе. Он поистине обладал какими-то магическими силами, умело гипнотизируя меня, заставляя несознательно, но всё же раскрываться ему. Я не противилась этому, мне напротив хотелось выговориться, рассказать, что творится у меня на душе. После наших бесед, я начинала любить и ценить жизнь еще больше.

Воспоминания прервал продолжительный звонок в дверь, за порогом стоял мужчина в форме полицейского.

– Добрый вечер! Лейтенант полиции Смирнов! Можно задать вам пару вопросов? – спросил он и ткнул удостоверением прямо в глаза.

– Добрый вечер, что случилось?

Я хоть и являюсь законопослушной гражданкой, но всё же стараюсь избегать общения с представителями власти. По долгу службы набралось не мало негативного опыта, при столкновении с органами правопорядка. Здесь я не приобщаю всех к общему числу, порядочных сотрудников все же много, но тем не менее и «оборотней» в этой сфере хватает.

– Можно зайти? Я думаю так будет удобней говорить, – наглел тем временем лейтенант.

– Нет нельзя, – ответила я, и закрыв дверь вышла на лестничную клетку, – Если для вас, я представляю какой либо интерес, то всю информацию вы можете получить здесь.

– Хорошо, тогда я вынужден задать Вам несколько вопросов. Сегодня ночью ограбили вашу пожилую соседку сверху. Вынесли всё самое ценное. Потерпевшая – женщина зажиточная, многие украденные вещи представляют собой историческое, и даже культурное наследие. Вам что-нибудь известно по этому поводу?

– Нет, я ничего не знаю. Меня не было этой ночью дома, я пришла только около восьми утра и полдня проспала. Поэтому ничего не слышала и ничего подозрительного не видела, – совершенно честно ответила я.

Смотря на этого лейтенанта меня, упорно не покидало чувство дискомфорта и отвращения. Мне хотелось как можно быстрее закончить этот неприятный разговор.

– Вы, я вижу совсем не разговорчивы! – отвесил он мне «комплимент».

– Ваше субъективное мнение имеет право на существование. Если это все вопросы, то желаю удачи в вашей не лёгкой работе и прощайте! – ответила я, и захлопнула дверь перед недоумевающим полицейским.

Глава 9

С недавних пор, я полюбила зиму за длинные выходные в начале года. Наступило то время, когда можно было поваляться в кровати в обнимку с любимой книгой попивая горячий глинтвейн, и вновь пересматривать старые и добрые фильмы. Меня всегда завораживала эпоха 50—60 гг., ХХ века, расцвет пин-апа, бурлеска, и неповторимая мода тех времён. Я не уставала восхищаться красотой и утончённостью любимой Одри Хепберн, для меня она давно стала иконой стиля, женственности и изящества. Во многом благодаря её творчеству, я научилась тонко чувствовать окружающий мир, воспринимать действительность под иным ракурсом.

Ища вдохновения, я всегда включаю фильмы с её участием, над моей постелью давно поселился её портрет в образе Холли Голлайтли, и многая атрибутика той эпохи, присутствует в интерьере квартиры.

Сегодня я начала работу над портретом Шамиля, мне хотелось запечатлеть его таким, каким увидела впервые. Мне нужно было оставить себе на память о нём, хоть что-нибудь, пусть даже и простой лист бумаги с чертами его лица.

Праздники закончились быстро и впереди беспросветно маячили лишь серые будни. Несмотря на то, что перед концом года, я успела разгрести все завалы, работы от этого в первый рабочий день не убавилось. Иными словами – в редакции был аврал. Елизавета Аркадьевна с самого утра отдавала всем распоряжения тоном, не терпящим возражений.

– Татьяна, тебе достаётся очень интересное занятие, – говорила она, приближаясь ко мне с кипой бумаг.

– Это всё мне??? – не удержавшись, ужаснулась я.

– Да милая моя, работа не ждёт! Но думаю, что тебе понравится. Вобщем слушай…

В течение следующего получаса, я сконцентрировала всё своё внимание на поступившие материалы. По информации руководителя мне сообщалось, что 20 февраля в Москве стартует благотворительная акция, в поддержку детей больных онкологией. Мне нужно было подготовить развернутую статью, которая бы вызвала самое огромное количество откликов, провести пресс конференцию и привлечь к участию в этой акции как можно больше известных людей. Задание надо сказать не из простых, да и дебютное в моей карьере, но я с энтузиазмом взялась за него.

– И помни, у тебя всего лишь месяц! – повторила Елизавета Аркадьевна, – Считай, что это некая проверка твоего творческого потенциала. Справишься – повышу зарплату. Это так чтоб стимул был! – добавила она, видя мою улыбку.

– Я справлюсь, можете не сомневаться! – заверила я.

Вечером после работы, я решила ознакомиться с материалами предстоящей статьи, но заняться этим мне было не суждено. Упорный и настойчивый звонок в дверь выбивал из колеи, в который раз я обещала себе его поменять на более приятную трель, но каждый раз забывала. Открыв дверь, я увидела Мусу и Мирзу. Эти два с ларца одинаковых с лица, казались мне сиамскими близнецами, настолько неразлучными друг от друга они были.

– Собирайся! Шамиль хочет видеть тебя! – металлическими голосами одновременно сказали они.

Я наспех собралась и быстро закрыв дверь квартиры, спустилась, вниз теряясь в догадках, зачем я понадобилась Шамилю в столь позднее время. До Кутузовского мы доехали молча. Муса и Мирза вообще казались мне странными молодыми людьми, они всегда были молчаливы, угрюмы и совсем не приветливы.

Шамиль, выглядел точно так же как и в последнюю нашу встречу.

– Шамиль, что случилось? Ты сорвал меня прямо с постели, – начала я, но он сразу же перебил меня.

– Проходи, я ждал тебя!

Я прошла в гостиную и села в недоумении у окна.

– Хотел сказать тебе, чтобы ты собиралась. Завтра утром мы вылетаем в Австрию. Кашель стал невыносимым, мне нужен горный воздух. В Альпах мы пробудем неделю, можешь взять работу с собой. Собирайся, утром Муса привезёт тебя ко мне. Это всё.

– Я не могу! У меня срочная работа! – попыталась возразить я.

– С твоей начальницей я договорился! Она отпустила тебя на 10 дней, иди и собирайся, – сказал он, и дал понять, что наш разговор окончен, отвернувшись к окну.

Дома, в спешке я стала собирать вещи. Подумав, что может быть мы сможем покататься на горных лыжах, я прихватила с собой костюм для подобного случая. Собравшись за пару часов, я приняла душ и уже лёжа в постели отдалась мечтам о завтрашнем дне…

…Утро как ему и свойственно настало неожиданно. Открыв один глаз, я нащупала рукой телефон и, посмотрев на дисплей, поняла, что пора вставать. В восемь заехал Муса и погрузив багаж в машину, за считанные минуты домчал до Кутузовского.

Шамиль ждал меня в прихожей, он был как всегда безупречно одет и гладко выбрит, что было несвойственно для него.

– Доброе утро Таня! – поздоровался он.

– Доброе, Шамиль! – согласилась я с ним.

– Через пару часов мы будем в Альпах! Надеюсь, ты будешь счастлива, отвлечься от Москвы и глотнуть свежего горного воздуха! – говорил он, уже сидя в машине.

Я сидела рядом и старалась поддерживать разговор. До аэропорта мы доехали быстро, без лишних проблем прошли регистрацию, и сидя в самолёте, я почувствовала, как мы оторвались от земли и взяли курс на Инсбрук.

Шамиль за весь полёт ни разу не посмотрел на меня и не проронил ни слова. Этот человек по-прежнему оставался для меня загадкой, и мне как никого хотелось разгадать его.

Полет прошел изумительно, отличной работе пилота авиапассажиры долго и бурно аплодировали. Инсбрук поразил сразу же, как только я сошла с трапа самолёта! Город, лежащий у подножья гор, с присущими только ему, самобытными постройками выстрелил в самое сердце. Я невольно улыбалась и смотрела на эту завораживающую красоту. Светило яркое солнце, мимо неспеша проходили радостные и улыбчивые люди, а разреженный воздух пробирал до самого желудка

– Тебе нравится? – услышала я тихий голос Шамиля.

– Очень…

– Здесь мне всегда становится немного легче, – задумчиво проговорил он, – Нам нужно заселяться, пойдем! Вечером обязательно выйдем погулять по ночному городу.

Отель находился у подножия Альп. От восторга мой внутренний ребенок, хотел кричать, визжать и хлопать в ладоши, едва увидев свой номер и вид из окна. Ближе к вечеру, я обустроилась в номере, и, приняв душ, была готова к прогулке. Мы встретились с Шамилем в холле гостиницы около девяти часов вечера.

– Таня, ты готова начать наше путешествие? – спросил он, укутываясь в очень красивый, белоснежный шарф.

– Я мечтала об этом с момента приземления! Сейчас мне очень хочется, наконец открыть для себя это место! Надеюсь, я смогу запечатлеть в своей памяти всю красоту этих земель, чтобы уже потом, в далёкой Москве воссоздать на полотне то, что запомнится навсегда.

– Я не знал, что ты рисуешь! Почему ты не сказала, что умеешь рисовать? – спросил он уже на выходе из гостиницы.

– Об искусстве у нас разговор не заходил, а хвалиться я не умею и не люблю.

Мы шли по улицам вечернего Инсбрука, разговаривая о всякой ерунде. Шамилю стало заметно лучше, он меньше кашлял и щёки его покрылись почти здоровым румянцем. Поездка хоть и получилась очень сумбурной, но я была благодарна ему за то, что он вывез меня в эти живописные места.

Резко закончив разговор мы долго шли молча, каждый думая о своём. Я видела, как он старается глубже вдохнуть в себя холодного, горного воздуха, как он морщится при этом, но тут же улыбается, видимо ощущая приятную слабость. Нам навстречу шли приветливые австрийцы, они улыбались и кивали головами в знак приветствия, мы отвечали тем же.

Мне нравилась их размеренная жизнь, здесь люди ее не проживали, они ей наслаждались. Местные жители допоздна сидели в пабах, тянули пиво и часами плутали по горным улочкам. Я захватила из отеля фотоаппарат и теперь фотографировала всё, что только попадалось на глаза. Первое, что покорило меня это – изысканная архитектура города! Все постройки были выполнены в стиле барокко, величие и помпезность чувствовались на каждом углу. Вторым и самым восхитительными здесь оказались альпийские луга. Летом – это был божественный ковёр, из цветущих лютиков который бесконечно простирался до самого подножия гор, кристально чистые озёра и конечно воздух… Им невозможно было надышаться впрок, всегда казалось мало.

В один из вечеров мы очень долго гуляли по городу, я сильно устала, но старалась не показывать вида. После такой прогулки, сон накрыл мгновенно, мне снилось что-то очень приятное, лёгкое, воздушное… Около трёх часов ночи, я проснулась, оттого что кто-то стучался ко мне в номер. Вскочив с постели и не совсем понимая, где нахожусь, я автоматически открыла дверь. На пороге стоял Шамиль, он кутался в халат, который был больше на несколько размеров.

– Что случилось? – взволнованно спросила я.

– Таня мне плохо. Найди врачей, мне нечем дышать, – прохрипел, он и еле передвигая ногами, зашёл в мой номер.

Первой мыслью было броситься в соседний номер Мирзы и попросить его о помощи. Но Шамиль, как будто прочитав мои мысли, произнёс, едва шевеля губами:

– Мусы и Мирзы нет. Я отпустил их сегодня, ребята захотели погулять. Поверь, я бы никогда не разбудил тебя, но сейчас рядом со мной только ты. Поэтому я и пришёл за помощью сюда. Найди врачей пожалуйста.

Не помня себя, я быстро побежала вниз на рецепшен. В голове крутилось только одна мысль: «Лишь бы он не умер! Он должен жить!!!» На счастье у входа в отель, я столкнулась с Мусой и Мирзой.

– Шамилю плохо! – выпалила я, на одном дыхании.

Ничего не ответив мне, Мирза пулей взлетел наверх, а Муса остался со мной, и слегка придерживая за локоть, проводил до ближайшего кресла. У меня кружилась голова, и сильно билось сердце где-то в районе горла. Я жадно пила воду, стакан за стаканом. Я пыталась утолить свою жажду, но с каждым глотком мне хотелось лишь ещё больше пить, дышать и жить.

Через несколько минут на лестнице показался Мирза. Я подняла глаза наверх и что-то внутри оборвалось.… В этот момент мне показалось, что всё закончилось.

– С Шамилем всё хорошо. Это обострение, с ним такое случается. От избытка горного воздуха иногда становится плохо. Сейчас он спит в своём номере. Таня, ты можешь идти отдыхать, – сказал он и, развернувшись, пошёл к себе.

Меня всегда раздражала интонация этих двух кавказцев. Они говорили односложно, монотонно и без эмоционально, будто роботы. Я даже мимики их никогда не видела. Глаза пустые, уголки рта опущены, голос безжизненный – впрямь очень странные люди.