Черный дар. Плененная тьмой

Глава 7

Распрощавшись с Ирисой и Ориксом, Атей зашагал вниз по течению реки. Небо уже начинало сереть, когда юноша остановился передохнуть. Мучительно сосало под ложечкой: он не ел уже третьи сутки.

«Придется раздобыть себе еду», – подумал Атей и развязал свой мешок. Там, аккуратно свернутые, лежали силки. Вообще-то, выросшему в лесу юноше не так уж сложно было изловить на обед зайца или куропатку, просто он берег время и останавливался только в случае крайней нужды.

«Голодный-то я далеко не уйду, нужно силы восстанавливать», – думал Атей, располагая свое незамысловатое орудие на едва заметной тропе.

В ожидании добычи он устроился под старым дубом, прислонился спиной к жесткой потрескавшейся коре ствола и прикрыл глаза. И сразу же из мрака выплыл образ Яси. Как-то она там, без меня? Атей старался удержать перед глазами лицо любимой, но видение провалилось в черную бездну сна.

Проснулся Атей от хлопанья крыльев. Было уже совсем светло. Неподалеку в его силках билась куропатка.

– Ого, славный завтрак у меня будет нынче!

Юноша быстро собрал хворост, разжег костер, зажарил птицу. Утолив голод, спустился к реке напиться.

За ночь река освободилась от оков. Отдельные льдины еще плыли по мутной воде, на отмели громоздились целые ледяные торосы, но это были всего лишь жалкие остатки ночного ледохода. Атей полюбовался сверкающими на солнце льдинами, застрявшими на песке излучины, попинал их ногой, окинул взглядом окрестности.

По обе стороны реки берега поросли густым лесом. Правый – крутой, обрывистый – нависал над водой корнями деревьев, наполовину отвалившимися краюхами земли, переплетенными сухой дерниной. Местами из берега выпирали красные гранитные валуны, кое-где переходившие в сплошной скальный массив. Левый берег стелился белым песком с выползшими на него льдинами. Кусты краснотала толпились в некотором отдалении от воды, а за ними поднимались серые стволы осин и ольхи. Нигде не было и признаков человеческого жилья.

«Плохи мои дела, – думал Атей, шаря глазами вокруг. – Нет людей – нет и челнока. Придется опять топать ножками, продираться через кустарник, спотыкаться о валежник».

Тяжело вздохнув, юноша закинул за плечо котомку с силками и остатками еды. И тут его осенило! По реке еще там и сям плыли отдельные льдины. Некоторые были достаточно велики и на вид вполне прочны.

– Прокачусь-ка я на белой лодочке! – сказал сам себе Атей.

Выломав в прибрежных зарослях длинную палку, чтобы удобнее было держать равновесие, юноша столкнул с отмели в воду большую сизую льдину, прыгнул на нее и оттолкнулся от берега. Нехотя, неторопливо «белая лодочка» заскользила по реке. Стоя в центре этого плавучего средства, Атей порадовался своей находчивости: сколько сил и времени ему удастся сэкономить!

Весеннее солнышко славно припекало. Пейзажи по сторонам были однообразны и безлюдны. Льдина – большая и надежная – плавно скользила по воде. Атея стало клонить ко сну. Он положил на лед свою котомку и уселся на нее. А солнышко гладило теплой ладошкой по щеке, а вода журчала и баюкала…

Атей очнулся от резкого толчка и дождя окативших его ледяных брызг. Он даже не успел сообразить, что его льдина остановилась, зацепившись за торчащую из воды корягу, а сзади на нее налетела еще одна – больше и массивнее. Мгновение – и юноша вместе со своей котомкой покатился к краю льдины. Равновесие было нарушено, «белая лодочка» перевернулась, стряхивая с себя в воду седока. Атей не успел даже воздуха в рот набрать. Перевернувшаяся льдина ударила юношу по голове, и он потерял сознание.

– Эй, паря, ну-ка, хватит купаться! – низкий, но явно женский голос с легкой хрипотцой с трудом доходил до Атея.

Сильная рука потянула его за ферезею, зацепившуюся за корягу, другая подхватила юношу под мышку, и Атей очутился на берегу.

– Эге, не зря я вытаскивала этого налима! – ловкие женские пальцы быстро нащупали и вытащили на свет ладанки Атея.

– Хоть мал золотник, да дорог, – довольно ухмыльнулась спасительница.

– А тут что такое, самоцветы? – женщина вытряхнула на ладонь часть содержимого из кожаного мешочка, висевшего на шее Атея. – Нет, ерунда какая-то сушеная. Это мне без надобности! – и она бросила мухоморы на песок.

Обшарив юношу с ног до головы и убедившись, что ничего ценного у него больше нет, женщина поднялась, чтобы уйти, но, взглянув еще раз в бледное лицо спасенного, передумала.

– А ты ничего, парень, симпатичный. Не то, что мои парни. Пойдем со мной, сначала я тебя обсушу—обогрею, а потом – ты меня, – и она хрипловато расхохоталась.

Сопротивляться было бессмысленно: без этой женщины Атей даже не смог бы обсушиться, ведь кремень и кресало утонули вместе с силками и едой. Юноша с трудом поднялся, отжал, насколько это было возможно, одежду и побрел вслед за своей спасительницей.

Идти было недалеко. По еле заметной тропинке они вскарабкались на крутой берег, а там – лесом, поднимаясь все выше и выше, пока не оказались на вершине скалистого утеса, круто обрывающегося в реку. Высота каменной стены, удивительно гладкой, без выступов и трещин, была саженей двадцать. На вершине, впившись корнями в расщелины, росли два могучих дуба и десятка три их детишек поменьше. Внизу, под утесом, плескалась вода, закручиваясь в водовороты, из чего Атей сделал вывод, что глубина реки здесь порядочная.

Наклонившись над обрывом, можно было заметить единственный крошечный выступ, на котором с трудом разместились бы два человека, да и то стоя впритирку друг к другу.

– Ну, вот и пришли, – женщина остановилась возле одного из дубов, приподняла замшелый камень и вытащила из открывшегося тайника прочную веревку с завязанными на ней узлами.

Один конец веревки она привязала к дубу, а другой бросила вниз, на скалистый уступ.

– Спускайся! – приказала Атею.

– Да мы же на этом выступе не поместимся, – юноша взглянул вниз и отошел от края обрыва.

– Спускайся, говорю, там – вход в пещеру.

И в самом деле, невидимое сверху отверстие вело от уступа вглубь утеса, в просторную пещеру. Не успел Атей оглядеться, как спасительница оказалась рядом с ним.

– Раздевайся, сейчас я тебя сушить буду, – женщина принесла из глубины пещеры охапку хвороста и запалила его в очаге, вокруг которого было расставлено несколько гладких валунов.

– Садись сюда, а одежду на камни положи.

Привязав веревку к котелку, женщина зачерпнула из реки воды и принялась что-то стряпать. Вскоре пещера наполнилась теплом и ароматом кипящей похлебки.

Спасительница, наконец, сбросила с себя плащ. Она уселась на один из валунов с деревянной ложкой на длинной ручке – мешать похлебку. Атей во все глаза глядел на нее.

Женщина оказалась совсем еще молодой, слегка полноватой, но гибкой и ловкой. Яркие рыжие волосы были небрежно собраны в узел на затылке и заправлены в платок, едва покрывающий голову. Удивительные зеленые глаза под рыжими ресницами, алые губы, ямочки на щеках. Ее можно было бы назвать красавицей, если бы не жесткое, хищное выражение лица. Одежда на женщине была мужская, украшения отсутствовали вовсе.

– Ну, чего пялишься, красавчик, или бабы не видел?

– Ты кто? – Атей с трудом разлепил сведенные холодом губы.

– Я-то? Да не принцесса заморская, – усмехнулась незнакомка. – Маманя Лапонькой кликала, да я уж то имя и забыла давно. Парни мои – атаманшей зовут, а все прочие – Волчицей.

– Атаманша, – протянул Атей задумчиво. – Разбойница, значит.

– Догадливый.

Атаманша помешала варево ложкой, попробовала и удовлетворенно сплюнула в костер: готово!

– А чего это ты скосоротился, красавчик? Думаешь, если баба, так и верховодить не может? Вот и братец мой так-то думал, когда папаша помер. Папаша мой был первейший атаман в округе. Всех разбойничков под себя подобрал. А когда помер, тут мы с братцем и столкнулись лоб в лоб: кому атаманить? Я-то, не смотри, что баба, с детства всему нашему ремеслу обучена. Пришлось братца прибить, слабаком против меня оказался. С тех пор я – главная. Что хочу, то и делаю, кого хочу – того люблю. И никто слова не скажет, никто не осудит.

– Что-то я никого больше здесь не заметил.

– А-а, ты о парнях моих? Так они нынче – в свободном поиске. Сегодня все воруют, не только разбойнички. Вот и мои надумали удачей разжиться.

– Что-то не пойму я тебя.

– А чего тут понимать? Ты разве о воровинове дне никогда не слыхал? Видать, издалече идешь.

– Так и есть, издалека. У нас никакого воровинова дня никогда не было.

– Эх ты, темнота! В этот день всяк крадет, что ему нужно, ведь вместе с вещью можно забрать удачу и везение у бывшего ее хозяина. Вот, к примеру, нужен тебе достаток – кради хлеб со стола богатея. Хочешь замуж выйти – кради портки из дома жениха, какой приглянулся. Коли Боги детей молодухе не дали – кради из колыбели пеленки младенца.

– И что же, так все поголовно и воруют? А ну, как кто вора поймает, что ж, отпустят с миром?

– Куда там! Руки вмиг отрубят: не кради! А то еще придумали ворожить, чтоб вора найти. Возьмут тупой нож, рубят им горящую свечу, да приговаривают: «Кто украл, кто взял, во сне приди, нож забери, а не то я изрублю твою душу, как рубит мясник кабанью тушу». После лягут спать на левом боку. Кто приснится – тот и вор.

– И все равно воруют?

– Воруют, а то как же! С моими-то парнями сладить трудно – мастаки разбойничать.

– А сама чего же здесь сидишь, воровать не идешь?

– Я уже получила, что хотела. Ладанка твоя – талисман любовный, поди? А я – любви хочу, – атаманша сладострастно потянулась, выставив вперед тугие груди с копьями сосков. – Согрелся, красавчик? Теперь – твоя очередь меня греть.

Женщина грациозно соскочила с камня, подсела к Атею и прижалась к нему горячим телом.

– Ну, красавчик, обними меня крепче! – атаманша легко столкнула юношу на землю, навалилась на него и впилась в губы поцелуем.

Атей заюлил под живой глыбой, пытаясь освободиться, но атаманша уже завелась не на шутку. Полетела в сторону срываемая ею одежда. Воспользовавшись тем, что хватка ослабела, Атей вскочил на ноги.

– А-а, ты – удирать? Не выйдет, голубчик! Тут бежать некуда.

Голая атаманша кинулась за Атеем. Сопротивление жертвы еще более раззадорило ее. Рыжие волосы метались за спиной, как пламя костра, глаза вспыхивали зелеными искрами. На мгновение грубый самец пробудился и в Атее, но он опомнился, подумал о Ясе.

Неизвестно, как долго продолжался бы этот поединок, но тут сверху на уступ посыпалась земля, и послышалось мужское кряхтение. Кто-то спускался в пещеру.

– О, черт, принесла же кого-то нелегкая! – выругалась атаманша. – Не хватало еще мне зрителей!

Желание, видимо, погасло в ней.

– Оденься, да пойди прочь, подальше в темный угол! – бросила она Атею и сама торопливо принялась собирать свою разбросанную одежду.

Юноша не заставил себя упрашивать.

Разбойники один за другим спускались в пещеру. Хохоча и балагуря, они вспоминали свои приключения, хвалились добычей. Воровинов день был особенный: добыча не делилась поровну, каждый оставлял награбленное себе.

Атаманша, одетая и принявшая начальственный вид, восседала в кругу своих «парней», слушала их россказни, рассматривала добычу и незаметно косила глазом в угол пещеры, где в темноте скрывался Атей. Ей не хотелось выволакивать его на свет. Она рассчитывала, что наевшаяся и наговорившаяся братия вскоре заснет. Вот тогда она насладится пленником.

Грустные мысли одолевали Атея. Ему вовсе не улыбалось быть забавой для грубой атаманши разбойников. Нужно бежать, бежать отсюда. Но как? У входа в пещеру дежурил один из разбойников. Видимо, охрану не снимут до утра. Пещера, хоть и была велика, но спрятаться в ней невозможно. От безысходности Атей принялся ощупывать стены: вдруг где-то откроется потайной ход.

Кое-где в камнях имелись трещины, но все они были малы – не протиснуться. Вот под руку попалась узкая щель между камнями. Атей просунул в нее руку: щель была такой глубокой, что пальцы не нащупали ничего.

«Нужно попытаться протиснуться туда, вдруг рядом – еще один выход, или хотя бы еще одна пещера, – думал Атей, так и эдак крутясь возле щели. – Атаманша – женщина крупная, уж она-то в эту щель наверняка не пролезет, значит, и до меня не доберется».

Подумав о своей спасительнице, Атей вспомнил, что его ладанка находится у нее. Нужно обязательно вернуть ее, но как?

Между тем, сытые разбойники устраивались на ночлег. То один, то другой подкатывались к атаманше с недвусмысленными намеками, но все получили от ворот поворот. Атаманша легла поодаль от своих «парней», в дальнем углу пещеры, куда не проникал свет от очага. Видимо, она ждала, когда все уснут, чтобы возобновить свою атаку на Атея.

Случилось так, что уставшая атаманша захрапела раньше всех. Как по команде из разных углов пещеры ей откликнулись остальные разбойники. Только часовой не спал, но он сидел лицом к выходу из пещеры, уставившись на полную луну, всходящую над лесом. На счастье, он не видел Атея, когда тот на цыпочках вышел из своего угла и снял с шеи разбойницы свою ладанку.

«Ну вот, воровинов день и меня не обошел»! – усмехнулся юноша, возвращаясь к щели в стене пещеры. Подождав еще немного и убедившись, что все спят, он снял с себя одежду, чтобы не мешала, протиснулся в щель и оказался в крошечном каменном мешке. Здесь не было другого выхода. Даже свод пещерки был настолько низок, что Атею пришлось наклонить голову, чтобы не зацепиться за него.

Ощупывая пещеру, юноша ударился обо что-то лбом. Это «что-то» оказалось граненым шаром размером с кулак, подвешенным к своду пещеры на цепочке.

«Что ж, подожду здесь до утра, авось, атаманша меня отсюда не выудит», – подумал Атей, опускаясь на камни.

Глава 8

Юноша сидел в темноте, наблюдая за отблесками огня в очаге. Потом, когда огонь погас, щель в стене пещеры засветилась мягким лунным светом. Лунный лучик медленно перемещался, отмеряя текущее время ночи. Вдруг он коснулся граненого шара над головой Атея, и тот вспыхнул тысячью разноцветных искр, окатывая юношу сверкающим водопадом. Откуда-то снизу заклубился розовый туман, поднялся выше, выше, заполнил всю пещеру. И тут Атей понял, что у пещеры больше нет стен. Розовый туман стал голубеть и растекаться в разные стороны. Цепочка граненых шаров, зажигаемых по очереди лунным лучом, уходила вдаль. Атей, зачарованно следя за этой сверкающей гирляндой, встал и пошел от шара к шару, не отдавая себе отчета, зачем он это делает. А шары все зажигались и зажигались впереди, и не было им конца.

Видимо, Атей шел долго. Тело его ныло от усталости, когда шары, наконец, кончились, и наваждение прошло. Юноша в изнеможении присел прямо на каменный пол скального лабиринта и огляделся.

Прямо перед ним спускалась вниз широкая лестница с каменными узорчатыми перилами. Сотни две ступеней, не меньше – невольно отметил про себя Атей. Лестница вела к гигантской пещере, своды которой терялись в темноте. Пещера была абсолютно пуста, если не считать украшенного каменной резьбой возвышения в центре. Дюжины четыре массивных деревянных дверей, обрамленных резьбой по камню, располагались по периметру пещеры.

– Здесь кто-то живет, – Атей не заметил, что говорит вслух.

Стены пещеры излучали странный холодный свет, поэтому все было отлично видно.

– И что же мне теперь делать? Идти вниз, или подождать и посмотреть, не выйдет ли кто из дверей?

Прикинув так и этак, Атей решил все-таки, что благоразумнее понаблюдать за пещерой издали. Он устроился на верхней ступени лестницы поудобнее и стал ждать.

Спустя некоторое время все двери одновременно отворились, и пещера наполнилась людьми. Повидавший за свою жизнь немало народу, Атей признался себе, что с таким он еще не встречался. Жители пещеры были на редкость красивы и молоды. Изящные девушки и женщины с изумительно бледными лицами и огромными сверкающими глазами были одеты в яркие струящиеся одежды, стройные мужчины с длинными волосами – в облегающие штаны и короткие плащи. Детей и стариков не было вовсе.

Атей не мог разобрать слов, но все о чем-то возбужденно говорили, поглядывая на огромный граненый шар, свисающий сосвода пещеры на толстой цепи. Он был очень похож на шары из гирлянды, приведшей сюда Атея, только гораздо больше. Внутри шара яркая серебристая точка становилась все крупнее, все лучистее. И вот – шар вспыхнул ослепительно ярко.

– А-а-а-а-х!!! – вырвалось одновременно из груди всех собравшихся.

На возвышение в центре пещеры поднялся один из мужчин. Судя по длинному плащу, скрывающему легкомысленные обтягивающие штанишки, и массивной золотой цепи на шее, он был кем-то вроде старейшины на этом собрании. Мужчина заговорил громко, так, что услышали не только окружающие его соплеменники, но и Атей на вершине лестницы.

– Братья и сестры! – оратор обвел всех горящим взором. – Сегодня, в Ночь Серебряной Луны, мы собрались здесь, чтобы встретить Гостя. Вы знаете, что только раз в двенадцать лет луна занимает на небе такое положение, что ее лучи в полночь достигают шара из горного хрусталя в заповедной пещере. Затем, передаваясь от шара к шару, лунный свет открывает магический тоннель, через который к нам может попасть Гость. Может, но не всегда попадает, ибо не всегда именно в этот момент в заповедной пещере оказывается человек из Верхнего Мира. И все же каждые двенадцать лет мы собираемся в надежде, что Гость придет.

– Придет, придет! – эхом откликнулось в пещере.

– Ты, Селин, поднимись по лестнице и посмотри, не пришел ли Он, – обратился оратор к одному из юношей.

Тот, молча, кивнул и легко побежал по ступеням лестницы вверх. Атей не успел найти себе укрытия, а Селин был уже рядом.

– Он здесь! Он здесь! Гость пришел!!! – радостно завопил гонец, увидев Атея.

Бесцеремонно схватив юношу за руку, он потянул его вниз по лестнице.

Толпа внизу пришла в дикий восторг. Все кричали, хлопали в ладоши, поздравляли друг друга с удачей. Одна из девушек открыла корзинку, висящую у нее на руке, и оттуда выпорхнула стайка летучих мышей. То же сделали и другие девушки – под сводами пещеры заметалось темное крылатое облако.

Тем временем гонец доставил Атея на центральную площадку. К ним подошел тот, кто только что говорил речь. Он низко поклонился Гостю и повесил ему на шею свою золотую цепь.

– Добро пожаловать в Княжество Вампиров!

У Атея волосы на голове встали дыбом. Он вмиг припомнил все сказки, слышанные им от бабушки. В них кровожадные выходцы из царства мертвых пили кровь своих жертв, делая и их подобными себе.

От окружающих не укрылась реакция Гостя на приветствие князя вампиров. Они рассмеялись, а князь взял Атея за руку и успокоил:

– Не нужно нас бояться, мы не собираемся пить твою кровь. То, что рассказывают о нас там, наверху – просто сказки. Именно поэтому раз в двенадцать лет мы открываем проход в свой мир для Гостя, чтобы показать ему наше княжество и рассказать правду о нашем народе. Мы делаем это для того, чтобы потом Гость мог стать нашим защитником перед людьми из Верхнего Мира.

За дубовыми дверями центральной пещеры скрывался настоящий город. Тоннели-улицы расходились в разные стороны, подобно осевым нитям в тенетах паука, так же соединяясь между собой тоннелями поуже. В тоннели открывались двери личных апартаментов каждого из жителей подземного города. Семей здесь не заводили, предпочитая время от времени встречаться с избранником или избранницей в особых приютах любви. Там постоянно звучала тихая музыка, воздух был напоен чувственным ароматом, стены светились мягким розовым светом.

– Отчего стены светятся? – не удержался от вопроса Атей.

– У нас здесь нет солнечного света, мы его не выносим, – ответил ему Селин, вызвавшийся показать Гостю город. – Раз в месяц на стены наносят светящийся состав: это такие крохотные твари, которые могут сами собой светиться. Мы их разводим в больших каменных чанах.

– А почему вы живете под землей, разве на поверхности мало безлюдных мест, где вас никто не потревожит?

– Видишь ли, вампиры – не сказочные существа. Мы – тоже люди, как вы, только с рожденья солнечный свет – враг нам. Это вроде болезни. Стоит ребенку попасть под луч солнца – вот тебе и ожег на коже. Дальше – больше. Вскоре такой малыш весь покрыт кровоточащими язвами. Хорошо, если мать догадается его от солнца спрятать. Если же нет, ребенок – не жилец. Издревле матери приносили таких детей в пещеры и бросали там. Ну, а мы – подбирали. Так и появился народ вампиров.

– Что ж, вы совсем не выходите на поверхность?

– Отчего же, выходим, но только ночью, очень редко.

– А скажи, Селин, почему люди думают, будто вампиры пьют кровь? Это что – сказки?

– В каждой сказке есть доля истины. Вторая особенность подземного народа в том, что в нашей крови не хватает чего-то такого, что есть у вас, обыкновенных людей. Вот и приходится изредка восполнять эту недостачу.

– Так вы все же нападаете на людей и сосете их кровь? – Атей в ужасе остановился.

– Да не нападаем мы ни на кого, враки все это! Нам и нужно-то этой крови всего чуть-чуть. Ты видел летучих мышей, которых девушки выпустили из корзинок в твою честь?

– У нас в таких случаях выпускают голубей…

– Не живут под землей голуби, да и толку от них никакого нет. А вот летучие мыши для нас кровь приносят. Посуди сам, много ли крови в такой крохе поместится? Разве могут они причинить кому-то большой вред? В теплых краях тамошним вампирам их летучие мыши и плоды всякие таскают, а наши – только кровь, да мошек. И то только летом, а зимой – спят или на юг улетают.

– А как же вы? – Атей хотел сказать – добываете кровь зимой, но Селин не дал ему закончить, переведя разговор на другое.

– Вы все думаете, что вампиры только кровью питаются. Это не так. Кровь для нас – только необходимое лекарство, а едим мы совсем другое. Пойдем, попробуешь.

В обеденной пещере стояло множество небольших столиков с удобными стульями вокруг: и здесь сказывалась любовь вампиров к уединению. Атей подумал, что у них в деревне поставили бы один длинный стол и лавки по бокам, чтобы не только есть, но и веселиться вместе. В избах стол с лавками всегда был местом сбора всей семьи, местом не только трапезы, но и общения.

За некоторыми столиками обедали жители подземного города. Они встали, приветствуя Гостя, но ни один не пригласил его за свой столик.

– Присаживайся, пожалуйста, – предложил Селин.

Сам он отправился на кухню за едой. Атей уже понял, что в удивительном княжестве каждый житель выполняет какую-то работу на общее благо, пользуясь в то же время плодами трудов других вампиров.

Вернулся Селин. На большом деревянном подносе он принес множество мисок с разнообразными кушаньями. Ни одно из них не было похоже на еду, привычную Атею.

– Тут точно нет человеческой крови? – с сомнением покосился на миски юноша.

– Конечно, нет. Кровь – слишком ценный продукт, чтобы добавлять его в повседневную пищу. Кровь – лекарство, я говорил уже тебе об этом. Так что ешь, не стесняйся!

Атей с опаской положил в рот кусочек чего-то запеченного из крайней миски.

– М-м, вкусно! Похоже на рыбу.

– Так это и есть рыба. У нас в подземной реке ее полным-полно. Правда, она слепая совсем, но тем проще нам ее ловить, – рассмеялся Селин.

– А это что? – Атей запустил ложку в густой суп, пахнущий вполне обычными грибами.

– Грибной суп, – подтвердил его догадку Селин. – Грибы – это основная наша пища. Сам понимаешь, без солнечного света больше ничего не растет. А грибов у нас – целые плантации. И для еды, и для красоты.

– Для красоты? – удивился Атей.

– Конечно. Ты не представляешь, до чего красивы бывают грибы: разноцветные, ароматные, иногда даже светящиеся!

– Хотел бы я посмотреть на ваши грибные сады!

– Нет ничего проще, увидишь. Попробуй вот это.

Селин пододвинул Гостю жареные шарики из мелко нарубленного мяса.

– Котлеты, – назвал он необычное блюдо.

Жуя с аппетитом, Атей поинтересовался:

– А чем же вы кормите своих коров, если у вас трава не растет? Или котлеты – из мяса диких зверей, которые водятся в пещерах?

– Ты прав, домашних животных мы не держим, да и на диких не охотимся. Их просто нет в наших глубоких тоннелях.

– Из чего же тогда котлеты?

– Из червей.

Атей вовремя зажал рот руками, а не то бы вся съеденная им провизия тут же оказалась на столе. Видя свою промашку, Селин не придумал ничего лучшего, как предложить Гостю самому посмотреть на червивую ферму вампиров.

– Нет уж, уволь, – Атей сглотнул просящуюся наружу пищу. – Спасибо, я сыт.

И он встал из-за стола.

Долго еще бродили Атей и Селин по подземному городу. Все здесь было странным и необычным. Ткани изготавливали из высушенных нитей особых грибов, другие грибы служили основой красителей. Самой большой ценностью в подземном мире была древесина. Ее доставляли с поверхности земли, а мелкие предметы изготавливали из корней деревьев, растущих над верхними ярусами пещер.

Селин показал Гостю и лечебницу. Здесь имелось несколько отделений. То, где полагалось находиться больным, сейчас пустовало.

– У нас редко болеют, – пояснил Селин. – А вот о здоровье заботятся все. Смотри сюда.

На берегу подземного озерца расположились местные жители. Одни из них просто лежали на гладких камнях, отдыхая. Другие намазывали себя глиной и какой-то остро пахнущей темной мазью.

– Мумие, – назвал ее Селин, не объяснив, однако, что это такое.

Третьи плавали и ныряли в воде. Когда подошли поближе, Атей увидел, что от воды идет пар, и вся она как бы пронизана крошечными лопающимися на поверхности пузырьками.

– Это наше лечебное озеро. Помогает сохранять здоровье и молодость.

– То-то я не заметил ни одного старика!

– Вампиры живут долго, но тело их всегда молодо, – подтвердил Селин.

В соседней пещере делали массаж и выкладывали узоры на теле разноцветными минералами.

– Нужно знать, какой камень куда положить, – объяснил Селин. – Этому долго учатся. Лекарь у нас – самое уважаемое ремесло.

В большой полутемной пещере в маленьких кроватках лежали дети.

– Это те, которых бросили наземные матери, а мы подобрали. Их даже наш пещерный свет тревожит. Привыкают долго, а поправляются – еще дольше.

– Но что-то мы нигде больше не встречали детей, только здесь, – удивился Атей.

– Дети живут отдельно. Их воспитывают настоящими вампирами до совершеннолетия, то есть до наступления половой зрелости. Только после обряда Ру они становятся полноправными жителями княжества.

Атей поежился. С обрядами у него были связаны неприятные воспоминания. «Как там Ириса и Орикс»? – подумалось.

– Обряд Ру очень красив, – продолжал между тем Селин.– Да ты сам его увидишь, ведь стать взрослым в Ночь Серебряной Луны, да еще на глазах у Гостя – это не часто бывает. Сегодня на исходе ночи…

– И как вы только отличаете, когда день, а когда – ночь? – Атею казалось, что время остановилось в подземном мире.

– Не знаю, – Селин пожал плечами. – Просто знаем – и все. Это нельзя объяснить словами.

Путешествие по подземному городу закончилось на берегу реки. Здесь, словно где-нибудь на обычной песчаной косе, сушились рыбацкие сети, смолились большие остроносые лодки, стояли корзины с блеклой безглазой рыбой.

– А куда ведет вон тот тоннель, за рекой? – полюбопытствовал Атей.

– Это – запретная территория, туда гостям вход закрыт.

Селин повернулся к реке спиной и увлек за собой Атея.

Гостя усадили на возвышении прямо под огромным шаром из горного хрусталя. Сейчас он не светился, но никто уже не обращал на это внимания. За несколько часов, в течение которых Атей знакомился с княжеством вампиров, пещера неузнаваемо изменилась. Повсюду на светящихся стенах висели горшочки с удивительной красоты…

– Цветами? – Атей повернулся к своему проводнику.

– Да нет же, это – грибы. Видишь, какие они разные: причудливой формы, ярких оттенков. А аромат!

В самом деле, вся пещера была наполнена благоуханием, от которого кружилась голова. Откуда-то из дальнего темного угла слышалась сладостная музыка. Вот к ней присоединился звон множества колокольчиков. Отворились двери, и в пещеру вступила вереница очаровательных молодых женщин с серебряными колокольчиками в руках. Из других дверей мужчины выносили подносы с горячим дымящимся мясом и прозрачными кубками, полными темно-красной жидкости.

– Кровь? – догадался Атей.

– Нет, всего-навсего вино.

Угощение расставили вокруг возвышения, на которое поднялся и князь вампиров. Вот он трижды хлопнул в ладоши – и обряд Ру начался.

Ведомые статным мужчиной, к центру пещеры вышли совсем еще молоденькие парнишки. То, что они были абсолютно нагими, никого не удивило. Наоборот, в толпе присутствующих на церемонии послышались одобрительные возгласы. Юнцы, казалось, ничего не видели и не слышали, до того отрешенным было выражение их лиц.

Как только юноши уселись вокруг возвышения, из дверей показалась группа девушек. Прозрачные покрывала до пят совсем не скрывали их наготы, волосы струились по плечам и спинам, бедра покачивались в такт музыке. Девушки одна за другой прошествовали мимо Гостя, роняя к его ногам покрывала, и уселись рядом с юношами. Ни у одной не дрогнули ресницы, прикрывающие затуманенные очи.

Музыка зазвучала громче и ритмичнее, из толпы неслись подбадривающие крики. Юные пары подняли бокалы с вином, посмотрели друг на друга сквозь рубиновую жидкость и выпили ее до дна. Не говоря ни слова, они съели все мясо, а затем и розданные князем крохотные белые шарики.

Музыка тем временем снова изменилась. Теперь она была полна страсти. Юные пары поднялись со своих мест и закружились в странном танце. Тела сплетались и расплетались, пальцы пробегали по коже, как по струнам гуслей, будя трепет и сладострастие. И вдруг все резко оборвалось. Смолкла музыка, пары разомкнули объятия и упали без чувств на камни.

Мгновение тишины – и взрыв эмоций наблюдающей толпы!

– Ру! Ру-ру-ру! – горланят десятки глоток.

– Таинство свершилось! – провозглашает князь.

Снова звучит музыка, ликующая толпа подхватывает участников ритуала и несет их куда-то.

Тем временем женщины в алых платьях принесли и расставили по краю возвышения подносы с крохотными хрустальными стаканчиками, наполненными темно-красной жидкостью.

– Вино? – спросил Атей.

– Нет, кровь!

Глаза Селина вспыхнули, и, забыв о Госте, он устремился к одному из подносов. То же проделывали и все собравшиеся на торжество.

«Эге, пора мне, видно, ноги уносить! – подумал Атей. – Не ровен час, кому-то не хватит стаканчика».

Воспользовавшись тем, что о нем забыли, юноша пробрался к двери, что вела к реке. Мгновение – и он уже в тоннеле.

– Самое время распрощаться с радушными хозяевами, – бормотал себе под нос Атей, быстрым шагом направляясь к реке.

Он уже вышел к песчаной косе, на которой сушились рыбацкие сети, и тут увидел, как от входа в пещеру на другом берегу отплыла лодка. Кроме гребцов, в лодке юноша насчитал четверых мужчин. Вот они причалили к берегу, вытащили из лодки кувшины с красной жидкостью и передали их подбежавшим женщинам в алых платьях. Те ловко наполнили хрустальные стаканчики на подносах и понесли их к центральной пещере. Мужчины пошли следом.