Опасно, детка, опасно… Часть 2. Серия: Soulmate

Должно быть, я грустно вздохнула, или Сергей почувствовал моё состояние, потому что притянул меня к себе, не стесняясь нашей наготы, усадил меня к себе на колени и тихо сказал:

– Не расстраивайся, малыш. Это просто, наверное, не самый лучший момент. Впереди будет другой, более удачный, обещаю.

– Не обещай. Я не уверена, что такой момент вообще когда-либо будет.

– Сегодня ни ты, ни я не планировали, что я буду голышом сидеть на твоей кровати и делать всякие разные шалости, которые мы делали. Я шёл к тебе просто угостить тебя морковным тортиком. А потом не смог устоять. Я мог бы сбегать в ближайшую дежурную аптеку, но это займёт полночи, и мы едва заснём к утру. А завтра будем как две сонные тетери. Лучше поспать, уже час ночи. В другой раз всё будет как надо, я обещаю тебе. Или ты хочешь, чтобы я пошёл в аптеку?

– Нет, какая уже теперь аптека, – проворчала я, не желая признавать его правоту и все ещё капризно дуясь на его малодушие.

– Не сердись.

– Я не сержусь.

– Ну да, мне кажется это. И я не чувствую и не вижу, как ты нахохлилась, как курица.

– Я не курица!

– Ладно, не курица. Цыплёнок. Маленький такой, милый цыплёнок…Ну скажи мне, давай, что я не прав, и закроем эту тему.

– Что-то ты слишком быстро сдался! Уже пожалел, да?

– Я сдался? Ну-ка, подожди… А так? По-прежнему думаешь, что я сдался?

Сергей немного переместил меня, чтобы я почувствовала его возбуждение.

Все эти детские, незрелые эмоции как рукой сняло.

– Мы уже минут десять разговариваем, а ты все ещё в боевой готовности? Я поражена.

– С тобой я всегда в полной боевой готовности.

– Так уж и всегда?

– Всегда. Даже когда мы за сотни километров друг от друга. И это порой сильно осложняет жизнь. Но я ничего не могу с этим поделать… Мне уйти или я могу остаться?

– А ты хочешь остаться?

– Хочу. Не до самого утра, но почти до утра. Я хочу уснуть рядом с тобой. Хочу узнать, как это. Много ли я теряю, не слыша каждую ночь, как ты храпишь и пускаешь газы…

– Дурак… Я не храплю!

– А-а, то есть ты отрицаешь только это? – он рассмеялся, и я почувствовала, как напряжение разговора отпускает нас, и тоже рассмеялась.

– Фу, как это не романтично!

– Это нормально. Обычные вещи, которые меня не смущают. Да и вообще, мы в постели, какая тут романтика?

– Даже так? Ну, тогда я пошла туда, где она ещё осталась.

Стоя в дверях спальни, прекрасно сознавая, как мою фигуру подсвечивает свет из гостиной, и видя, как жадно он смотрит на меня, я невинно спросила:

– Хочешь чаю?

Сергей ушёл, не дожидаясь рассвета. Я проснулась от слепящего света солнца, и проклиная свою забывчивость – ведь это я не задёрнула вчера шторы.

Тут же улыбнулась, вспомнив, как мы заснули, соприкасаясь лбами и руками.

И как долго мы спорили по поводу пробуждения. Он хотел уйти, не разбудив меня и просто захлопнув дверь, я же настаивала, чтобы он меня разбудил.

Вышло явно не по-моему – я проснулась одна. «Чёртов упрямец! Всегда всё делает по-своему!» – проворчала я, включая чайник, чтобы выпить кофе.

В холодильнике я нашла ещё один кусочек морковного торта в суповой тарелке с приклеенным стикером: «Свой контейнер забрал, не нашёл, куда можно переложить торт. С добрым утром, роднуля! Люблю. Целую. Давно мечтал узнать некоторые твои тайны…»

Я рассмеялась легко и беззаботно, словно девчонка, почувствовав, как расправляются за спиной воображаемые крылья.

А потом повернула голову к окну.

Его жена шла к соседнему подъезду, очевидно, с работы. Она ничего не знала. Ни о Сергее, который провёл ночь в моей постели, а сейчас, вероятно, принимал душ и менял одежду, пропахшую мной. Ни о том, что он написал мне в этой чёртовой утренней записке. Ни о той драме, что разворачивается здесь, в этой кухне, в душе взрослой и невозмутимой женщины Ирины Тимофеевой, которая, забывшись, прижимала к груди тарелку с куском торта, не замечая, как замарала кремом свою грудь и совершенно по-детски размазывающей слёзы по только что счастливому лицу…

Сергей.38

Я испытывал противоречивые чувства. Так, как в этот раз, меня жизнь на прочность ещё не проверяла.

Опасностью повеяло в воздухе еще накануне, когда Ира написала мне, что в городе. Я почему-то был уверен, что мы увидимся. Думая о ней, испек морковный торт – я знаю, как она его любит!

Жене соврал, что самому захотелось. Я его тоже любил, но не настолько. Я всё больше по шоколадному отрываюсь.

Лена сказала, что в этот раз я даже сам себя превзошел – коржи получились пористыми, воздушными, крем – лёгким, даже глазурью сверху полил, нашел в интернете рецепт.

Федя, понятное дело, тоже довольно мычал – тот ещё сладкоежка, весь в меня!

Я молился только, чтобы они не съели весь торт до завтрашнего дня, а то Ире ничего не останется, а я ради неё всё это и затевал.

Но я напрасно тревожился. Утром все складывалось как нельзя лучше – Федя поехал к деду, Лена – на работу, и я был свободен.

Вышел из подъезда и увидел её, довольную, улыбчивую, будто само солнце спустилось с неба.

Выпросил приглашение в гости. Когда она согласилась, помчался в магазин и к себе – наскоро освежиться под душем и положить в контейнер кусочек морковного тортика.

То, что происходило у неё в съёмной квартире – я с трудом осознаю. Вначале всё было лайтово – непринуждённое общение, смех, вкусная еда под мягким светом в кухне.

Самое интересное началось в комнате, когда мы переместились на пол. Она скинула надоевшие тапочки (Она была в тапочках? Я даже не заметил!), вытянула свои красивые ноги и села со мной рядом, плечом к плечу. Она не соблазняла, не принимала какие-то особенные позы, не надела на себя какую-то открытую одежду или короткое платье – она была просто в джинсах и футболке, но, тем не менее, волновала меня. То ли потому, что сидела так близко. То ли потому, что в этой квартире никого не было, кроме нас двоих. То ли какие-то шутки и фразы сыграли свою роль, но я не мог не смотреть на неё, не улыбаться, не очаровываться ей ещё больше.

А эта её загадка!

Только дурак бы не понял, что она имеет в виду секс!

Это была увлекательная игра. Но только игра. Даже когда я принес кусок торта на тарелке и начал ее кормить.

Она просто ела торт. Довольно мычала от удовольствия, облизывая ложку, словно девчонка, а я был горд, что смог ей угодить. А потом, в какой-то момент, всё вдруг стало эротичным. Я смотрел на то, как ложка погружается в её рот, и представлял вовсе не ложку. Я видел, как она облизывает крем с ложки и губы, и мечтал о её язычке на каждом дюйме моего тела. Она закрывала глаза и мычала, а я мечтал заставить её стонать по другой совсем причине. Мне кажется, у меня это всё было написано на лице, потому что в один момент она сказала: «Хватит!»

Я расстроился на долю секунды. Потом она отошла к окну, выдохнула, будто переводя дыхание, и я понял, что она борется с желанием точно так же, как и я.

Я подошёл, ещё не понимая, как себя вести, обнял её, но она положила свои маленькие ладошки поверх моих и повернула голову в мою сторону, словно давая своё молчаливое согласие на всё. На всё, блин!

Ей было плевать на то, что я женат. Я знаю, что она не из тех женщин, что заводят кратковременные интрижки или спят с женатыми мужиками. Но со мной она хотела всего. И во мне что-то дрогнуло. Я был не прочь остаться! Разве я думал в тот момент? Вспоминал про свою совесть? Нет.

Я просто её поцеловал. А потом сам не заметил, как мы оказались на постели, раздеты и, более того, я чуть не вошёл в неё!

Благо, она опомнилась!

Спасибо, Господи, что хотя бы у кого-то мозги соображали!

Мы притормозили. Мы не завершили начатое. Но, тем не менее, я остался до утра.

Кажется, она ни о чем не жалела. Ни о том, что мы поддались минутной слабости, и чуть было не стали близки. Ни о том, что не довели дело до логического завершения.

Утром, когда я проснулся, она так безмятежно спала! Тёмные волосы разметались по подушке, колени подтянуты к груди, а сама грудь, прижатая коленями, так бессовестно выглядывала из-под простыни, что я не удержался и приподнял край. Она спала обнажённой. Для меня стало откровением, как можно так естественно, без стеснения вести себя с человеком, с которым вы не были близки, но он видел тебя в первозданном виде, как? Я даже спросил у неё, не смущается ли она меня? На что она бесхитростно ответила: «А смысл? Ты уже всё видел!»

Повинуясь порыву нежности, написал ей какую-то любовную записку, переложил торт в единственную посуду, которую нашёл в кухне – суповую тарелку, и ушёл, тихо прикрыв за собой дверь и напевая себе под нос какую-то попсовую песенку.

День начинался просто отлично.

Глава 2. Пресловутая красная нить.

"Невидимой красной нитью соединены те, кому суждено встретиться, несмотря на Время, Место и Обстоятельства. Нить может растянуться или спутаться, но никогда не порвется."

/Древняя китайская пословица/

Ирина. 39.

***

Было что-то странное в том, что жизнь нас постоянно сталкивала. Вернее, не странное. Магическое.

Конечно, мы общались и не теряли друг друга из виду. И мы хотели друг друга видеть. Но мы для этого почти ничего не делали. Не знаю, как Сергей, но я давно привыкла, что назначенные встречи срываются, поездки проходят быстро, планы меняются в последнюю минуту. Всё начиналось с надежды, а заканчивалось тоской и разочарованием. И так раз за разом. Я каждый раз клялась, что перестану ждать и надеяться, но, видимо, мои чувства были сильнее всех разумных доводов. А потом внезапно судьба нас сближала. Мы случайно встречались в транспорте, у общих знакомых, в аэропорту… Увидев друг друга, мы притягивались, как магниты, хотя вначале пытались для приличия сопротивляться, особенно, если рядом был кто-то из нашего окружения, будь то члены семьи или друзья, знакомые. Словно не хотели свидетелей. Встретившись в компании, мы могли половину вечера избегать друг друга, но при этом, не теряя друг друга из виду. Разговаривая с другими, мы бросали друг на друга взгляды, будто ведя какой-то, только нам известный, диалог. А затем случайно встречались где-то в укромном месте и не могли наговориться…

Были, конечно, и запланированные встречи, но столь редки, что быстро забывались. И всё равно этого было катастрофически мало.

Выбирая этот дом, в котором я поселилась на побережье, я испытывала двоякие чувства. С одной стороны, я знала, что Сергей живет где-то рядом, в этом же городе, мне хотелось быть к нему ближе. Я успокаивала свою совесть тем, что я же не квартиру рядом с его квартирой покупаю, я выбрала дом намного дальше, ближе к горам, там мы с ним вряд ли будем часто пересекаться.

С другой стороны, где-то неизбежно сталкиваться, быть свидетелем его семейной жизни, наблюдать, как он общается с сыном и с женой – то еще испытание. И этого я не хотела. Меня бесил сам факт существования в его жизни какой-либо женщины, кроме меня.

Но дом уж очень мне понравился. Небольшой, одноэтажный, состоящий из кухни-столовой, гостиной, и двух спален. Разумеется, были и кладовка, и ванная с туалетом, и прачечная. Перед домом был палисадник с цветами, площадка для машины и зона для барбекю, а позади дома – огород, где были все необходимые посадки. Чуть дальше по улице была набережная горной реки и тропа здоровья в парке, а за парком начинался подъём в гору. И вот там было самое интересное – то место я нашла ещё в свой прошлый приезд сюда осенью, пару лет назад, когда мы с Сергеем чуть было не стали близки.

Слева от подъёма отделялась узкая длинная тропинка. Если пройти по ней километра полтора, можно было прийти на обрыв над рекой. Это был пологий участок горы, поросший травой, где мне сразу понравилось сидеть и слушать шум реки внизу. Место было мало популярно, во всяком случае, в те разы, что я там бывала, никто меня не потревожил. И это было классно. И потому меня особенно радовало, что я теперь принадлежу этому месту…

***

На новоселье собралось мало народу. Родителей я оставила в родном городе, много лет назад переехав в Краснодарский край. Друзья были кто где. Кого-то жизнь давно разбросала по разным городам, кто-то остался в моём городе детства, но с самыми близкими связь поддерживалась по соцсетям и мессенджерам.

Коллеги, с которыми я успела подружиться на работе в Краснодаре, теперь усиленно таскали мебель и прочие сумки и мешки, помогая мне обустроиться. Все мы работали в Краснодаре, а я решила жить на два города – тот ещё квест. Поэтому все мои коллеги дружно сели кто на машину, кто – на электричку, и прикатили мне помогать.

Александр и Алина, некогда встретившие друг друга на работе, да пара человек из моего отдела – вот и вся наша команда.

Кроме того, ходили слухи, что в нашем ОВД грядёт сокращение, и я решила присмотреться к Сочи, если меня попросят на выход – чем не вариант поискать что-то здесь, в краю магнолий? С детства хотела жить на берегу моря, а мечты должны сбываться, не так ли?

– Куда пристроить этого красавца? – спросил у меня Александр, неся переноску с котом.

– Давай пока поставим в тенёк, я его потом выпущу, когда всё перетаскаем.

Час спустя, когда вещи были занесены в дом, и на мангале подрумянивался шашлык, а я металась, накрывая на стол и вытаскивая на улицу стулья и табуретки, в железный почтовый ящик возле калитки постучали.

Я подняла глаза и растерялась.

За оградой стоял Сергей и смущенно улыбался.

– Это твой сосед, Ирка? Впусти человека, чего стоишь как вкопанная!

Александр толкнул меня в бок, и наваждение отступило. Я шагнула навстречу, улыбнувшись в ответ.

– Привет. Ты тут в гостях у друзей?

– Привет, Сережа. Нет, не в гостях. Я переехала в этот дом. А ты что здесь делаешь?

– Прикольно. Я здесь живу. Я тоже недавно переехал. Ну как недавно, полгода назад. У жены была давняя мечта жить на земле, в доме, вот и…

– Ясно. А где ваш дом?

– Наискосок, через дом напротив твоего.

– Вот блин.

– Ты не рада? Я рад, что ты здесь. Помнишь, я говорил, что рано или поздно будем соседями?

– Помню. Какие-то двоякие ощущения. Ладно, проехали, это не важно!

– Важно, – он взял меня за запястье и погладил большим пальцем. – Скажи мне.

– Ира, приглашай мужчину к столу, у нас уже всё готово! – раздался голос Алины.

Мужики в подтверждение звякнули ещё пустыми рюмками и подняли вверх шампуры с шашлыками.

– Потом как-нибудь поговорим, сейчас не время.

– Ир, я реально рад. Тут хорошо, вот увидишь. Классные места.

– Здрасьте. Я – Александр, коллега Ирины. А вы?

Сашка не стерпел и вмешался. Защитник. Всегда пытается меня защитить, хоть и влюблен в Алину по самые уши.

– Я Сергей. Мы давно с Ирой знакомы, а теперь вот соседи.

– Что пьёшь, Серега? Ничего, что я так сразу?

– Нормально. А что у вас есть?

– Водочка, коньяк, для баб всякие вина и шампанские, – перечислял Саша, ведя Сергея к столу.

Мне осталось только смириться и закрыть калитку, следуя за ними.

– Не для баб, а для женщин, Саша! Этот сленг используй на работе, а не при дамах! – подала голос Алина.

– Ой, глядите-ка, дама! А ничё, что дама лазает по крышам и заброшкам, периодически стреляет из Макарова и допрашивает всяких отморозков на работе?

Все дружно засмеялись. Верный тон застолью был задан, и стол загудел, поздравляя меня с новым местом жительства, звеня до краёв наполненными рюмками и лязгая вилками по тарелке.

– Ирка, ну ты заморочилась! Достала нормальные тарелки, рюмки, вилки. Можно было одноразовыми обойтись. Чего было искать да распаковывать?

– Зная Иру, она заморочится, но сделает всё по высшему разряду, – подал голос Сергей.

– А вы давно знакомы?

– С детства, – пояснила я.

– О, так вы друзья детства, вот оно что… А я уж было подумал… Больно взгляды тёплые у вас…

Невинная фраза коллеги заставила меня поперхнуться глотком вина, который я только что сделала. Я закашлялась и стала красной, как рак. Мужики переглянулись. Алина сердито посмотрела на виноватого.

Я сквозь кашель просипела:

– Пойду попью воды…

В доме, налив полстакана воды, я уже было поднесла стакан к губам, как краем глаза заметила движение в дверном проеме.

– Ты тоже будешь говорить мне под руку?

– Нет, дорогая, пей спокойно, – Алина усмехнулась и подождала, пока я выпью воду. – Так наш Гена прав, вы не только друзья детства?

Алина была хорошим опером, раскрываемость её дел часто позволяла ей красоваться на стенде отдела, куда помещали фото лучших сотрудников полиции. Врать ей было бесполезно. Своим цепким взглядом она замечала малейшие детали, которые потом складывались в единую картину, словно фрагменты паззла. Может, именно поэтому мы с ней сдружились – потому что были похожи.

– Да, мы не только друзья. Если вкратце, то давным-давно я была в него влюблена, но у нас ничего не вышло, мы расстались. Потом он женился на другой, но мы всё же общаемся и иногда видимся.

– У вас что-то было?

– Нет, – слишком поспешно ответила я, на что Алина вопросительно подняла брови.

Я пояснила:

– Но мы были очень близки к этому. Потом опомнились.

– А почему опомнились?

Я не хотела вдаваться в подробности, потому коротко сказала:

– У него семья. Это, знаешь ли, отрезвляет. Да и смысл в кратковременной интрижке? Рискнуть и потерять всё ради мимолетного удовольствия?

– Некоторым удается. Люди разводятся и женятся снова. Мужчина, бывает, бросает надоевшую жену и женится на любовнице.

– Много ты таких случаев знаешь?

Алина покачала головой.

– Он до сих пор женат?

– Да. И живу я теперь напротив его счастливой семейки, – с сарказмом пробубнила я.

– Попадалово. Но ты справишься, я знаю! Не дрейфь! – она обняла меня за плечи. – Главное, вести себя так, будто тебя это не трогает, типа тебе всё равно. Ты классная, самодостаточная, стильная и уверенная в себе женщина. Ты завидная невеста, дорогая, а он пусть слюни пускает и локти кусает, что женат не на тебе!

– Ты права. Пошли к мужикам, а то сейчас придут сюда, нарушат мой девичий уют.

Мы рассмеялись и вышли к гостям.

Три пары глаз с интересом уставились на меня, гадая, всё ли в порядке, а Сергей смотрел на моего кота, который почему-то был у него на руках и урчал от удовольствия. Я даже позавидовала рыжему.

Наконец он поднял глаза и пояснил:

– Я выпустил твоего котяру из клетки, а то он извёлся в одиночестве. Ты его вообще кормишь? Он у тебя какой-то задохлик!

Я подошла и погладила кота за ушком.

– Кормлю. Но, видно, не в коня корм.

– Наверное, он просто соответствует своей хозяйке и так же строен, несмотря ни на что…

Я мигом покраснела и воровато посмотрела в сторону стола, не увидел ли кто. Мужики поглощали шашлык, Александр хмурился, переводя взгляд с Сергея на меня и обратно, а Алина хитро подмигнула и показала мне большой палец – мол, классный мужик. Да ещё и кошатник.

Я подняла на Сергея глаза и в голове снова включилась привычная сигнальная сирена – опасно, детка, опасно! Беги от него!

Что я и сделала. Забрала кота из его рук и под предлогом, что кота пока нужно закрыть в доме, чтобы не убежал, удалилась в дом.

Когда я вышла спустя 5 минут, Сергей по-шутовски отдал мне честь и скрипнул калиткой. А я растерянно смотрела ему вслед, всё ещё не понимая, что мне делать с этим соседством…

Сергей.40.

Я трус. Стыдно, но трус. Я вновь почувствовал это притяжение, когда увидел её, и решил позорно сбежать, пока она запирала кота в доме.

Я не хотел создавать сплетни вокруг неё, но понимал, что мы привлечём внимание, если я сейчас останусь.

И так кто-то из мужиков сказал, что у нас с ней тёплые взгляды, и она поперхнулась.

Когда она отошла в дом, попить воды, кто-то, кажется Александр, в упор посмотрел на меня, и предупредил:

– Если у тебя хватает мозгов, Сергей, то не лезь к ней под юбку, понял?

Я опешил от такого лихого наезда, но ответил так же жёстко:

– Я женат!

– Тем более, – продолжил он. – Девчонка и так взвалила на себя кучу всего, ей еще переживаний от несчастной любви не хватало! Мы с парнями помогаем, как можем, но и ты ей сложности не создавай! Я усёк, как ты на неё смотришь!

– А что, какие-то проблемы?

– Проблемы будут у тебя, если полезешь к ней. Она живёт в Краснодаре, а тут купила дом, и теперь мало того, что ипотеку платить, пока ту хату не продаст, так ещё и тут стройки – капец! Там внутри – простая хибара, всё надо менять! Это не жилье для женщины без мужика, тут мужские руки нужны, а мы все в Краснодаре. Вот и будет она мотаться туда-сюда между двумя городами, по выходным, и всё сама делать… Думаешь, так просто бабе одной без мужика жить?

– Непросто, наверное, тут согласен. У неё нет никого?

– Нет, она одна.

– У нас в отделе ни на кого не смотрит, а уж у нас есть не женатые… – подал голос тот самый Гена, который говорил о теплоте наших взглядов.

Я хотел было ещё спросить, почему тогда она не переводится сюда, в Сочи, и зачем тогда купила тут дом, если работа у неё там, но не успел. Ира показалась на выходе из дома, и я, отсалютовав и не дожидаясь, пока она подойдёт, отпер калитку и двинулся в сторону своего дома.

Я уже знал ответ на свой вопрос.

***

Сергей.41.

Жена ушла, и я по обыкновению пошёл на кухню, попить чаю. Возле дверей зала моё внимание привлёк какой-то звук, я даже не сразу понял, что это. Но через секунду до меня дошло, и я остановился как вкопанный.

Звук шёл из зала, это была Ира, и она стонала.

Любопытство взяло верх, и, стараясь не шуметь, я приоткрыл дверь. Я хотел убедиться, что мой слух меня не подвёл.

Она ещё спала, лёжа на боку. Одеяло сползло с плеча, и взору открылась простая чёрная майка, видимо, пижама. Обычная – хлопковая, свободная, без кружев, на тонких лямках. Одна лямка упала, обнажив плечо и часть груди, даже, я бы сказал, большую ее часть. Ещё пара сантиметров – и грудь была бы видна полностью. Я тихо выдохнул, стараясь не разбудить ее, хотя сам готов был застонать в голос от этой картины. Как она была прекрасна! Желание засвербило в паху моментально и утренний стояк, который уже было прошёл, вновь напомнил о себе – мол, рано, рано, еще не время сдаваться.

Разум подсказывал выйти и все же пойти за чаем, но, блин, какой тут чай! Как заворожённый, я смотрел на неё и не мог оторваться. Странно, никогда не ловил себя на подглядывании, но сейчас…

Её губы были приоткрыты, а дыхание становилось более частым. Ей снилось что-то, что её не на шутку завело – в этом не было сомнений! Она ещё раз застонала – гортанно, глухо, подтянула колени к животу, и я заметил, как она сжала пальчики на ступнях, не прикрытых одеялом. На мгновение она уткнулась лицом в подушку, а потом повернулась на спину и прогнулась. Её тело сотрясала мелкая дрожь, потом крупнее, и потом совсем сильный толчок, во время которого она сжала руками одеяло и стала жадно хватать ртом воздух. Нифига себе!

Я был в шоке. Я впервые видел оргазм со стороны, это, несомненно, был он. Невероятно. Супер. Какая, оказывается, Тимофеева горячая штучка! Всё бы отдал, чтобы испытать её оргазм на себе. Член стал каменным и болезненным, хотелось только одного – раздеть её прямо сейчас и войти, сильно, резко, чтобы её оргазм продолжился. Я слышал, женщины с такими яркими оргазмами способны их испытывать по несколько раз, если правильно всё сделать…

Чтобы унять бесов, сунул руки в карманы шорт и поправил стояк. Как оказалось, вовремя.

Она застонала вновь, на этот раз по-другому, скорее досадно, и положила руку себе на лоб вполне осознанным движением. Проснулась? Всё, представление окончено? Чёрт, а так хотелось продолжить…

Внезапно она открыла глаза и, будто почувствовав моё присутствие, нахмурилась и повернула голову в мою сторону. Но тут же морщинки разгладились, хмурое выражение ушло, и она улыбнулась.

– Привет. Ты что тут делаешь?

В её тоне не было игривости или, напротив, неловкости. Она не догадывалась, что я видел её!

Я решил быть откровенным:

– Вообще хотел чаю попить, но ты тут так стонала, что я заинтересовался и заглянул.

Она на минуту прикрыла глаза рукой и честно, бесхитростно и совершенно серьёзно сказала:

– Трудно обходиться без секса. Он мне снится. И меня ломает…Я сильно шумела?

– Да нет.

– Не кричала, надеюсь?

– Нет, – удивлённо моргнул я. – А можешь?

Она молча посмотрела на меня, затем отвела взгляд и рассмеялась.

– А чайник горячий?

Чайник? Ах, она про чайник на кухне? Да, он горячий, но, определённо, тут есть нечто горячее и десяти таких чайников…

Даже сказав уже с десяток фраз с Ирой, я не мог успокоиться и перестать её хотеть. Не мог связно мыслить. Не мог заставить себя смотреть ей в глаза или в лоб, в общем, куда-то помимо ее плечей, рук, груди и этих розовых пальчиков на ногах с каким-то блестящим лаком.

Я как заворожённый смотрел на её губы, и, хотя теперь они были сомкнуты, дико хотел, чтобы они снова издавали такие чудесные звуки.

Вообще, меня очень заводили звуки, которые женщины издавали в постели, будь то стон или шум дыхания. Чёрт, да любое слово, сказанное в состоянии возбуждения, обладало особой магией, пробуждавшей какие-то первобытные инстинкты. А женщины, которые были раскованными, страстными – это был джекпот. Все мужики о таких мечтают, и я не исключение.

И потому, увидев Иру, метавшуюся на кровати, я уже мысленно представил её под собой.

Конечно, в этом смысле я представлял её и раньше, мечтал о ней, хотел её, но только сейчас картинка дополнилась и стала будто бы живой и яркой. Мечта обрела реальные очертания. Мечта стала ближе. Как никогда ближе.

Я никогда не понимал выражение – «потерять голову». До сих пор. Потерять голову из-за какой-то бабы? Да ладно, вы шутите? Как это возможно? Ну, подумаешь, стройняшка, красавица, ну, допустим, гормоны взыграли, захотел. Но чтоб голову потерять? Это не про меня.

Да и ещё чтоб изменить? Какими бы ни были отношения с женой, она же моя жена, носит мою фамилию, родила мне, фигурой пожертвовала… Опять же, кормит меня, дом – такой уют тут создала, а я – изменять?!? Не так меня воспитывали. Я, конечно, бываю порой редкостным ослом, но чтоб изменять? Не, не моё.

Так я думал до сего дня. И сейчас стоял и охреневал. Моё сознание переворачивалось, вся моя броня трещала по швам, моя совесть тихонько засела где-то на краю мозга и жалобно пищала, как маленькая комнатная собачка. А Ира не знала. Ничего не подозревала о произошедшей со мной перемене. Ничего не делала. Ни во что не играла. Казалось, ей вообще не было дела ни до меня с моим стояком, ни до моего сознания…

– Серёж, ау! Я спросила, чайник горячий?

– А? Чайник? Да, горячий, недавно закипел, – поспешил ответить я, стряхнув с себя оцепенение.

– Тогда надо вставать и идти пить чай, – бодро сказала Ира и откинула одеяло.

Я даже и не подумал отвернуться. Она посмотрела на меня, и, поняв, что я не выйду и не отвернусь, усмехнулась и нарочито медленно спустила ноги с кровати, продемонстрировав мне свои стройные ножки в коротких пижамных шортиках. Сначала поставила на пол одну ногу. Потом другую. Ну «Основной инстинкт», твою же мать!

Решил подыграть:

– Тебе надо любовника заводить.

– Заводить? – почему-то переспросила она и вдела руки в рукава халата. – Нет уж!

– Почему?

– Я надеюсь, когда у меня будет любовник, мне не придётся его заводить, и он будет уже меня хотеть. Заранее, ещё до встречи, чтобы мне не пришлось напрягаться и соблазнять его. Заводить, как ты говоришь. Я чертовски ленива, – коротко рассмеялась она и прошла мимо меня на кухню, по пути завязывая пояс.

Благоразумнее было бы не идти на кухню, а пойти куда-то в другое место. В душ, например. В холодный.

Но я шёл за ней, ещё не понимая, куда это нас заведёт, и заведёт ли вообще, и как потом жить дальше, но четко сознавая, что мне это нужно. Что она мне нужна. Что она – моя женщина, созданная специально для меня. По моей мерке.

И что я пойду хоть на край света, чтобы доказать ей это.

Ирина. 40.

Мы сидели на кухне на вполне приличном расстоянии – нас разделяла пустая табуретка. Так себе преграда, конечно. Но, видимо, Сергею так было спокойнее, раз он сел не на соседнее место, а через одно.

Похоже, моё присутствие в их доме напрягало всех. Можно подумать, меня оно не напрягало. Надо было выдержать всего лишь 2 дурацких, трудных, жестоких дня, пока у меня в доме заливали пол.

И вот теперь я смотрела, каким взглядом мужчина окинул мой наряд и сел через место, и откровенно потешалась.

На мне была пижама и халат из чёрного  хлопка. Ничего прозрачного, кружевного, но, видимо, смотрелось интересно, поскольку он первым делом заглянул мне в декольте, и только потом – в глаза.

Наблюдая, как я налила в кружку кофе и села, Сергей недоуменно спросил:

– Это весь твой завтрак? Кофе?

– Обычно мой завтрак состоит не только из кофе, если ты переживаешь за моё здоровье.

– Конечно, переживаю. Надо нормально есть, а то станешь доходягой и свалишься в первую же канаву.

– Спасибо, мне очень помогла сейчас твоя вера в мои силы, – саркастически заметила я и встала, развернувшись к окну.

– Извини. Что-то не то сказал, да?

– Всё нормально, – я мотнула головой и села обратно, откинувшись на спинку стула и беспардонно положив ноги на разделявшую нас табуретку.

Полы халата разъехались, обнажив ноги, и я поставила кружку на стол, чтобы поправить халат.

Он взглянул на мои ноги и спросил:

– Зачем ты красишь ногти на ногах, сейчас ведь зима?

Молодец, наблюдательный.

– Я хочу быть красивой в любое время года, – я с деланным безразличием пожала плечами.

Ну а ещё, вдруг в моей постели окажется мужчина, а я не ухоженная?

Вслух сказала иначе:

– Ну и, вдруг в моей френдзоне окажется мужчина, а я не ухоженная?

– Думаешь, мужику будет интересен твой маникюр?

– Маникюр – это на руках, Серёж, на ногах – это педикюр.

– Да какая разница! Меня бы ноги женщины интересовали только в том случае, если бы были закинуты на меня.

– Фу, как грубо! – сказала я и всё же рассмеялась.

– Это не грубо, это нормально. Я ж мужик!

– Я не сомневаюсь. Слышала ночью, – усмехнулась я.

Сергей смутился:

– Ты слышала нас с женой?!?

– Да, но больше тебя, чем её.

– Блин… Как-то неловко вышло.

– Не парься, ты же в своём доме. А я гость, никто, я должна сидеть и не вякать, радоваться, что приютили. Ну и потом – один-один!

Он понял мою реплику правильно и засмеялся в ответ.

А я не радовалась, что меня приютили. Я не могла. Я слышала их ночью. Это было выше моих сил. Я полночи проворочалась, не в силах уснуть, а когда, наконец, заснула, мне приснилось то, что я слышала. Только под ним была я, а не она.

А потом, утром, его жена громко кипятила чайник, хлопала дверьми, собирала сына Федю и гремела ключами, выпроваживая ребёнка в школу и собираясь на работу. Наконец, двери закрылись, и стало тихо. И потом вдруг я провалилась в короткий, беспокойный, какой-то сумасшедший эротический сон. Куда сильнее по ощущениям, чем тот, первый…