Зелье забвения

Он искренне недоумевал, что же такое важное произошло? Миллионы женщин проходят через аборт и спокойно, без истерик и надорванных нервов живут дальше. Но просто не узнавал свою жену Зою. Каждый день в ней происходили перемены. Первые два дня после клиники она лежала в кровати, отвернувшись к стенке, ничего не ела и ни с кем не разговаривала. На третий день утром вышла в столовую, сварила яйца, сделала для себя бутерброды со шпротами и колбасой, плотно позавтракала, потом ушла на свою половину дома, привела себя в порядок, взяла ключи от машины и уехала в неизвестном направлении. Вечером, когда вся семья вместе с меховым шарпеем Пигги собралась ужинать и уже восседала за большим, обильным столом, вошла Зоя. Все повернули головы, не исключая собаки и замерли на полуслове. Десять лет под одной крышей с ними жила милая, нежная девушка, с длинными волосами, без маникюра и косметики, без претензий и требований. И сейчас в столовую вошла уверенная в себе женщина, с ярким макияжем, модной стрижкой, в светлой юбке выше колен и в шёлковой блузке с глубоким декольте, которое открывало её красивую, высокую грудь. Но что их окончательно добило, так это маленькие, чёрные, гипюровые перчатки. Они никак не подходили к её туалету и к той жаре, которая стояла в это время года на побережье. Зою не смутило столь пристальное внимание к её персоне, она выдержала небольшую пазу и чётко произнесла:

– Всем добрый вечер. Прошу не ждать меня на ужин. Я не желаю больше есть в столь поздний час.

Потом повернулась на каблучках новых, лаковых туфель и скрылась в своей половине дома, оставив за спиной немую сцену из недоумевающих родственников.

С этого дня всё пошло по-другому, по-новому. Её поведение не особенно противоречило существующему укладу в доме, но Зоя начала жить самостоятельным анклавом внутри большой греческой семьи. Она не нарушала ничей покой и распорядок, но вышла из традиций общества и стала жить отдельно. Когда утром все пили кофе с печеньем, Зоя варила для себя и радостной собаки яйца всмятку и овсяную кашу, когда вечером все садились за обильный стол, она выпивала стакан кефира и удалялась на свою территорию. Поднималась рано, делала пробежку по берегу моря, плотно завтракала, приводила себя в порядок и шла в магазин. Мужу она сказала, что больше не будет поломойкой, лучше если он наймёт персонал, а если денег жалко, то пусть моет своими руками. А сама встречала клиентов, рекламировала новинки, сортировала товар и оформляла витрины. И больше всего ошарашил Мануэля и семейку, тот факт, что Зоя начала курить. Курить красиво и элегантно, держа сигарету наманикюренными пальчиками и оставляя пунцовую помаду на фильтре. Больше всех этой перемене оказался рад шарпей Пигги. Он увязывался за ней повсюду, утром бегал по берегу моря, потом припрашивал кусочки колбасы за завтраком и таскался за хозяйкой по магазину, а когда уставал, то заваливал своё толстое, меховое тельце на специальный матрасик у кассового аппарата.

Поначалу Зоя отказывалась от секса совсем, ссылаясь на здоровье, потом под натиском мужа она изредка соглашалась, но уже без диких и дерзких фантазий. Он не стал ей безразличен и отвратителен, но что-то внутри сломалось, как будто потерялись ключики от заводного механизма, которые открывали дверцы души. Когда доктор сообщил, что она уже не сможет иметь детей, Зоя и сама не знала почему, но не рассказала об этом мужу, просто отгородилась от человека, с которым прожила почти десять лет. В сердце происходила борьба, она ненавидела и в то же время любила Мануэля. С первых дней их совместной жизни она желала его, он умел довести её до высшей степени наслаждения. В душе проносились тайфуны, ураганы, цунами, но внешне она сохраняла спокойствие. Зоя понимала, что если подаст на развод, то ничего не получит. Греки легко выкинут её из бизнеса, самостоятельно, без денег и поддержки прожить в этой стране практически невозможно, но о том, чтобы вернуться в Россию к родителям, как побитая нищая собачонка не велось и речи. Она решила взять тайм-аут, чтобы собраться с силами и мыслями.

Как-то Мануэль сообщил, что они уезжают на несколько дней из дома на встречу с дамой, которая приезжает из Болгарии. Он был энергичен и весел от предвкушения сексуальных пиршеств, насвистывал какую-то мелодию и часто затягивался сигаретой, стоя перед балконной дверью. Стояло раннее утро, Зоя красила у туалетного столика ресницы и при этих словах повернулась к мужу и чётко сказала:

– Ты сломал моё тело, но я не позволю окончательно сломать мою душу. Больше в твоих забавах я не участвую.

Мануэль слегка оторопел и даже испугался. Зоя накрасила только один глаз, и на него смотрело лицо- маска, одна половина была живая, яркая, а другая бледная и мёртвая. Он затушил сигарету и жёстко произнёс:

– Но ты знаешь, что я хочу этого и ты должна быть со мной!

– Я ничего тебе не должна, сам можешь жить, так как тебе нравится, встречайся с женщинами, занимайся сексом. Только оставь меня в покое! В эти игры я больше не играю! Противно! Фу! Презираю!

Мануэль задохнулся от гнева. Эта курица, которая всё время сидела возле его ляжки, всё больше и больше выходила из-под контроля. Но что самое странное, где-то в глубине души он гордился женой. Эта свободная красивая женщина нравилась ему гораздо сильнее той, прежней. Он схватил её за плечи, тряхнул, в надежде, что её мозги встанут на место и зашипел:

– Чего ты добиваешься? Я могу дать тебе развод! Отправляйся в свою Сибирь!

– Развод? – усмехнулась Зоя. – А что ты скажешь родственникам? Что тебя не устраивает просто секс с законной женой, ты предпочитаешь разврат, групповуху! Что ты заставил меня сделать аборт и лишил их наследника!

– Успокойся, не кричи, прошу тебя.

Мануэль старался погасить скандал. Он не хотел, чтобы на шум сбежалась вся семья и услышала подробности их интимных отношений. Мама, да и все родственники были людьми набожными, имели твёрдые моральные устои, православную веру, регулярно посещали церковь и чтили традиции. Он даже представить себе не мог, что может произойти, если близкие узнают хоть мелкие подробности.

– Тебе надо отдохнуть, – примирительно сказал Мануэль, пытаясь обнять жену. – Поезжай куда-нибудь. Куда хочешь? В Рим, Париж, Берлин… Я тебе денег дам!

– Да, куда ты денешься, конечно, дашь! – Зоя всхлипнула и сбросила его руку. – К маме хочу в Сибирь.

На том и остановились. Уже через неделю Зоя сидела на уютной маленькой кухне, ела воздушные пирожки с капустой и запивала молоком. Ей было спокойно и безопасно в родительском доме. За годы супружества она несколько раз приезжала гостить на родину, пару раз прилетала в Грецию мать. Её, некогда процветающий бизнес, захирел. Банк, в котором она хранила деньги, лопнул вместе с надеждами купить домик в Греции и жить на берегу тёплого моря рядом с дочерью и внуками. Зоя плакала тайком от родителей, потому что ни домика, ни внуков, ни денег, ничего нет, муж развратный козёл и помощи ждать не от кого. Уже позднее, когда гостила у подружки в Новосибирске, они решили посмотреть нашумевший японский фильм «Империя чувств». Кино шокировало откровенностью, хотя Зою уже трудно было чем-то удивить в вопросах интимных отношений. Она поняла, что Мануэль, как и герой этого фильма, никогда не насытится сексом. Стремление постигать всё больше и больше наслаждений, когда-нибудь дойдёт до абсолюта, до высшей, конечной точки, то есть до смерти. И так же открыла для себя, что не сможет и не хочет, как героиня этого фильма помереть рядом с ним в экстазе или сойти с ума. А потом подумала и усмехнулась мысленно – уж слишком высоко оценила этого Сатира, сравнив с героем фильма. Он просто мерзкий сластолюбец с потными руками и извращённым сознанием. Она никогда никому не рассказывала об этой стороне своей жизни, понимала, что если мать узнает подробности, для неё как минимум придётся вызывать неотложку, а максимум муж получит скалкой по башке сильно и не один раз. А расстояния для мамы никогда не вставали преградой. Но настало время возвращаться в семейное гнездо. Пуще всего она скучала по маленькому шарпею Пигги и знала, что больше всех ждёт её возвращения этот маленький коричневый дружок.

Она вернулась в прежнюю жизнь, но уже совсем другая. Внешне всё обстояло как прежде, но отношения с мужем поменялись радикально. Если раньше были только сексуальные, то сейчас стали только деловыми. Оба сохраняли хорошую мину при плохой игре. Но в доме, казалось, никто ничего не замечал. Ночи проводили вместе на своей стороне дома, только Мануэль иногда отлучался и отсутствовал по несколько дней, но все думали, что он уезжает по делам бизнеса. А она не собиралась никому ничего объяснять. В семье Зоя стала чужой. Да и что с неё толку, детей нет, курит как паровоз, красит лицо, словно уличная девка, в церковь перестала ходить. Зойка старалась находиться дома как можно меньше времени, чтобы не ловить на себе укоризненные взгляды свекрови и золовки в тот момент, когда она достаёт из пачки очередную сигарету. Мануэль же помалкивал в тряпочку, боясь разоблачения. Он страшился не только этого – его бизнес постепенно приходил в упадок, русские челноки во множестве своём переключились на китайские шубы и кожу. Те торговали на порядок дешевле и ерунда, что качество дрянное. Китайский товар не шёл ни в какое сравнение с прекрасными, греческими меховыми изделиями, но торгашей интересовал только навар. И как только Папаниколау с партнёром не крутились: и скидки предлагали, и рассрочку, и витрину новую заказали, и челноков готовы были из аэропорта забирать, да только никак не могли оптовых покупателей заманить назад. А российский рынок ничем не заменить! Страна огромная, холодная, да и русские женщины большие любители в драгоценных мехах щеголять. Вот эти дамы красивые, себя преподнести умеют. Они даже на пляж, в самую жару без макияжа и маникюра не выходят. Не то, что эти европейки, сплошной унисекс, бесформенный пуховик, растянутый свитер и бейсболка! Ни лица, ни шарма.

Жена приходила в магазин только, чтобы дома не находиться, да собаку выгулять. Так и жили чужие люди под одной крышей, не интересуясь друг другом. У Зои появились новые знакомства, подруги и компании. Часто она забирала Пигги, и они ходили по магазинам, обедали с друзьями в ресторане или купались в море. Шарпей просто обалдевал от счастья. Если дома он путался под ногами, и на него никто не обращал внимания, то в компании с Зоей он был центром внимания. Плюшевую собаку тискали, кормили вкусными сосисками и сюсюкались как с маленьким. Как-то приятельница пригласила Зою на вечеринку в один роскошный ресторан, по случаю своего дня рожденья. Она не очень хотела идти. Собиралась большая компания, и из них Зоя знала только именинницу, но в последнюю минуту надела красивое платье, подправила макияж, схватила в охапку своего мехового спутника, вызвала такси и отправилась навстречу своей судьбе.

Он следил за ней с момента появления, как коршун за добычей, наблюдал со стороны, не приближаясь. А Зоя просто блистала, много танцевала, пила белое лёгкое вино, громко смеялась над чьими-то шутками. И вообще порхала элегантно, грациозно и живо. Её дурацкая плиссированная собака повизгивала от счастья в чьих-то объятиях, и эти две персоны сияли в центре внимания. Пару раз он пригласил её на танец, завёл так сказать знакомство и вскоре исчез из поля зрения. Потом навёл о незнакомке справки, узнал номер телефона, место работы и на следующий вечер ждал в ресторане, напротив мехового магазина. Он был старше её, гораздо старше, почти на тридцать пять лет. Но этот факт не смущал ни его, ни её. Он вообще забыл, что это такое – влюбляться, но хотел обладать этой женщиной, и его финансовые возможности позволяли ухаживать с размахом. А женщина не противилась новым романтическим отношениям, ведь жизнь превратилась в тоскливое однообразие. Она жила в чужом доме, в чужой стране, с чужими людьми. Он быстро понял, что законный муж не является особенной преградой. Пара стала проводить много времени в роскошном доме ухажора, ходила по ресторанам, не скрываясь от любопытных взглядов. Это не осталось незамеченным, и сначала Мануэль начал укорять её в открытом распутстве, а потом к этому солисту добавился хор голосов, состоящий из свекрови, золовки, мужа золовки, сотрудников магазина, подруг, соседей. Вскоре Зоя подала документы на развод и, собрав чемодан с вещами (это всё, что она нажила за время супружества) и, прихватив втихаря любимую собаку Пигги, переехала к новому возлюбленному. А когда женщина получила развод, пара тихо, в узком кругу друзей, сыграла свадьбу. Муж пожилой грек оказался человеком не только состоятельным, а богатым. Имел роскошную виллу с выходом к морю на острове Кипр, куда они после свадьбы и переехали. На этом богатства не закончались. На небольшой частной марине плескались пришвартованные: водный мотоцикл, небольшая моторная яхта и гордость хозяина трёхпалубная яхта класса «Люкс». Ещё он имел солидный счёт в банке, целый автопарк эксклюзивных авто и недвижимость в США. Самое интересное, что, несмотря на солидный возраст, это был его первый, официальный брак.

Когда Зоя сообщила матери о разводе и новом замужестве, то та пришла в ужас неописуемый. Она вообще противилась всяческим переменам, но когда прилетела в Грецию и увидела, что на что поменяла дочь, то счастью не было предела. Она ходила по комнатам, гаражам, садам виллы, всплёскивала руками и закатывала глазки от восторга. Только одно огорчало сердобольную мамашу – уж больно стар мужичонка! Как же в постель с ним Зойка ложится? Ведь дед и помереть может, сердце не выдержит от удовольствия! А уж про внуков нечего мечтать! Да уж и ладно, что его, старого, варить что ли?

Зоя же быстро освоилась в роли богатой хозяйки, уволила многочисленную прислугу, оставила только кухарку и садовника. Её раздражало то, что когда они завтракали, обедали или ужинали, за спиной скапливалась целая армия прислуги, которая заглядывала через плечо и дышала в затылок, готовая по щелчку кинуться в угождении. Она не чувствовала себя хозяйкой и всё время на кого-нибудь натыкалась то в спальне, то в ванной, а ей хотелось большей приватности. Сначала молодожён не перечил жене, но потом начал затягивать гайки её свободы. И как-то, имея на жену большую досаду, резко высказал:

– Зоя, дорогая, ты должна понимать, что я уже не молод и не имею такой гибкости в поведении, как имел в молодости. И поэтому не хочу и не буду что-то менять в своём жизненном укладе. Я закрыл глаза на то, что ты уволила почти всю прислугу, но это последнее что ты меняешь. Я не хочу, чтоб твои многочисленные русские родственники ошивались по дому. Если желаешь, можешь навещать своих близких в России, сколько тебе влезет, но присутствие твоей мамаши, которая суёт свой нос везде, даже в наши интимные отношения, меня категорически не устраивает! И ещё: я не хочу видеть в доме эту несносную собаку. Кругом шерсть, визг и слюни! Пусть она живёт в саду, в гараже, где угодно, только не в доме, а лучше, вообще отдай в общество собаководов или приют для бездомных животных, там о ней позаботятся.

Зоя закручинилась и почувствовала себя запертой в золотой клетке, в которой не было места для самых любимых. А однажды садовник обнаружил возле дверей дома, как-будто меховую тряпку, коричневое тельце бездыханной собаки. Причину смерти не установили, но Зоя затаила тайное подозрение, что руку приложил её старый муж. Она плакала несколько дней и долго находилась в печали по безвременно ушедшему, единственному близкому, задушевному и преданному дружку. Мгновенно испарились надежды на то, что мать с отцом когда-то поселятся рядом. Она рисовала себе идиллические картинки, как богатый муж распахнёт свою душу и двери для новой, дружной семьи. А теперь мечты распались на мелкие осколки, она одна в прекрасном доме, но без душевного тепла. Постепенно в голове начала проясняться картина, как в химикатах проявляется фотография, обретая чёткость и цвет. Представлялось, что в жизнь ворвался орёл с размашистыми крыльями, а это оказался индюк с дряблым, отвисшим подбородком, который может взлететь, если его пнуть, как следует. Иногда Зоя с грустью вспоминала дом в Салониках. Там постоянно гостило много народа, ребятишки шумно играли, Пигги резвился на лужайках, а для русских сватов всегда открыты двери. Когда они приезжали из России, свекровь готовила обильный стол, собирались многочисленные родственники. За стол садились все и дети, и взрослые, много ели, пили вино, разговаривали о политике, о ценах и, конечно, пели песни. Собаки и кошки тусовались тут же, тёрлись возле подвыпивших хозяев, припрашивая кусочки мяса. И ещё одна странность появилась в мыслях: она скучала по Мануэлю. Зоя пыталась разобраться в своих чувствах, и всё больше приходила к мысли, что в глубине души, у неё сохранилось чувство нежности к нему. Она не жалела об уходе, только предполагала, что если бы осталась с ним и проявила волю, то смогла бы обуздать пылкую сексуальность бывшего мужа. И сейчас чем сильнее в Зое расцветала женская сила и привлекательность, тем больше второй муж терял свою мужскую силу. Он горстями глотал виагру, но таблетки уже не могли вернуть былую энергию в потрёпанный временем организм. Это и понятно, её муж Аргирис неотвратимо старел. Да только потеря собаки, не была последней. Вскоре позвонила рыдающая мать и сообщила, что отец скончался от сердечного приступа. Не прошло года, как тихо этот мир покинула мать от тоски и одиночества. Зоя поставила родителям дорогой, гранитный памятник, один на двоих, посадила цветы и куст сирени на могиле. Она дала денег соседке, чтобы та следила за порядком в квартире и вовремя платила по счетам, а сама вернулась к несносному долгожителю мужу в роскошный особняк. Жизнь потекла, как и прежде. Как хорошая жена ухаживала за мужем, наводила порядок в доме, окончила курсы судовождения в «Яхтенной академии», в свободное время купалась в море и даже пристрастилась к рыбалке. Теперь они много времени проводили в море, уходили то на несколько дней, то на месяц в Турцию или на греческие острова.

Но никто не вечен под Луной. Зоя похоронила богатого мужа и на несколько дней приехала в свою ненавистную и любимую, родную, холодную Сибирь, чтобы поплакать на родительской могиле, навестить школьных подружек и отдышаться от всех стрессов, которые преследовали её последнее время. Сейчас она миллионерша и может позволить себе всё! Да только самых любимых уже нет рядом ни родителей, ни нежного дружка Пигги. Про усопшего мужа, конечно, вспоминала, но только в общем контексте своих потерь. Она скиталась по пустой, гулкой квартире со свалявшимися волосами, облезлым маникюром, перебирала старые фотографии и долго рассматривала своих молодых, счастливых родителей. От этого становилось тошно и тоскливо, поэтому она пила водку горькую уже несколько дней, то ли для того чтобы забыть, то ли для того чтобы накрепко запомнить. Зоя допивала последнюю бутылку, безутешно всхлипывала от жалости к себе и пьяным сознанием понимала, что завтра придёт в себя, напьётся чаю, приведёт в порядок квартиру и вернётся на Кипр в новую роскошную жизнь. Она ещё окончательно не осознала, что стала миллионершей, остался важный штрих – подтверждение своего богатства и влияния со стороны окружающих. Как в той знаменитой фразе: «Короля делает свита!»

Глава 4

Москва

Лида сладко потянулась и села на кровати, не стесняясь своей наготы. Она гордилась своим телом, гладкой, смуглой кожей, упругими ягодицами и маленьким, аппетитным животиком и с удовольствием демонстрировала его мужчине, с которым имела интимные отношения пару раз в неделю, на протяжении вот уже трёх лет. В глубине души хотелось иметь с ним официальный брак, но Лидия считала, что мужчина должен принять решение и ни в коем случае под её давлением. Вместе они смотрелись весьма эффектно, всегда одетые с иголочки, подтянутые, высокие. Она носила обувь на высоких каблуках, узкие юбки и приталенные пиджаки. Несмотря на среднюю зарплату, покупала дорогую парфюмерию, делала маникюр, не терпела седые волосы – периодически посещала салон, где красилась в каштановый цвет и делала стрижку. Лида не понимала некоторых коллег – преподавателей университета, которые позволяли себе появляться перед студентами в виде неопрятном и даже замызганном. Конечно, глубокое погружение в науку забирает всё внимание и разрешает не интересоваться такими мелочами, как растянутый свитер, нечищенные ботинки или давно немытые волосы. Фиг с ним, если это чисто научная работа, но заумный засранец идёт к коллегам и к студентам!

Он успешный бизнесмен содержал несколько оптовых баз и поставлял по магазинам и ресторанам свежие овощи и фрукты. Его работа, тоже обязывала иметь вид презентабельный, иметь хороший автомобиль и желательно с собственным водителем. Хотя в те дни, когда Алексей встречался с Лидией, он отключал телефон, отпускал водителя и наслаждался её обществом. Иногда вместе обедали в городе, иногда ходили в кино, иногда проводили вместе ночь, но никогда не говорили о совместном будущем. Лида ни разу не приглашала его в свой дом, не знакомила с сыном и не спрашивала Алексея о его жизни за границами их взаимоотношений, потому что знала: он женат и имеет двух взрослых дочерей. И если он в своих рассказах начнёт привирать, то ей будет неприятно. Вроде тех баек, что не может развестись потому что жена неизлечимо больна, или дети не переживут расставания с папой или жена имеет все документы на бизнес, и в случае развода он не получит ничего или ещё какой-нибудь традиционный бред, который она не раз слышала в своей жизни. Но сегодня Лида хотела посоветоваться с ним, а может даже попросить помощи. Она поцеловала его в щёку и потянулась за блузкой, которая лежала на пуфик рядом с кроватью.

– Может, перекусим где-нибудь в городе?

– Всё что хочешь, любимая? Я не хочу расставаться с тобой. Какую кухню выберем? Итальянскую, китайскую, русскую?

– Без разницы. Мне очень надо посоветоваться с кем-то. Вдруг твоё мнение окажется полезным и поможет разобраться в одном тонком деле.

В итальянском ресторане на тихой улочке они выпили по бокалу вина, сделали заказ и Лида, не дожидаясь еды, начала свой рассказ. Затеялась издалека про сына, про его отца грека и про то, что сын намерен получить от него наследство.

– Я не знала и не следила за жизнью и судьбой Аргириса. Да и как я могла это сделать? Сначала висел железный занавес, потом это потеряло значения для меня, но когда сын узнал, кто его отец и где живёт, то начал искать его в социальных сетях, просматривал любую информацию. И вот несколько дней назад, Павлик прочитал на каком-то новостном зарубежном сайте, что чемпион мира «Формулы 1» Аргирис Дракопоулос скончался на семьдесят втором году жизни в прошлом месяце на острове Кипр. Официально зарегистрированных детей у чемпиона нет, и весь спортивно – автомобильный мир соболезнует вдове умершего, которая оказалась единственной наследницей и, кстати, получила многомиллионное состояние, шикарную яхту, виллу на берегу моря и недвижимость в США. Так вот сын решил поехать в Грецию и заявить права на половину оставленного состояния.

– История очень интересная, – рассказ Алексея заинтриговал. – А чем я могу помочь?

– Ты как-то обмолвился, что сотрудничаешь с греками и у тебя есть знакомые и связи. Может, подскажешь толкового адвоката, который сможет представлять интересы сына на Кипре. Конечно, не бесплатно.

– Надо подумать и связаться с партнрами. Скорее всего, получится чем-то помочь. На острове достаточно большая русская диаспора, да и с местными фермерами я плотно сотрудничаю. Завтра сделаю несколько звонков и сразу сообщу. Когда твой парень хочет лететь?

– В конце недели. Я пыталась отговорить его от этой идеи. Вообще будет не сложно доказать, что Пашка его сын, есть письма, фотографии, проблема состоит в том, что его уже похоронили. Да и жена Аргириса легко не расстанется с половиной наследства. Только боюсь его одного отпускать. А ехать с ним не могу, на работе завал, на носу летняя сессия, а потом вступительные экзамены у абитуриентов.

– Перестань паниковать. Парню в этом году тридцать лет, а ты его всё курируешь, как своих студентов. Завтра найдём толкового адвоката, да и накажу, кто присмотрит за ним на Кипре. Греки народ открытый, сердобольный, богобоязненный. У них Православная церковь в некоторых вопросах влиятельнее, чем правительство.

Они выпили ещё вина и принялись за горячую пиццу. Лидия немного успокоилась и в уме перебирала багаж, не забыть бы чего. Она досадовала на то, что Пашка затеял, зачем всё это и к чему приведёт. Жили спокойно, денег хватало, хотя, что уж кривить душой, деньги никогда не лишние, можно купить новую машину, небольшую дачу на берегу озера и шубка уже потрепалась возле застёжки и на рукавах. Да только не так просто заполучить наследство, как это рисует воображение. Большие дармовые деньги всегда связаны с риском. Женщина даже не представляла, насколько крупные капиталы оставил после себя бывший возлюбленный. А волнение матери объяснялось очень просто: Лидия боялась за сына.

Пашка и сам уже немного сожалел об этой затее. Жил себе спокойно, работа-дом, летом отпуск в жаркой Турции, Египте или в Крыму. А сейчас собрался ехать в неизвестность, другая страна, непонятный язык. Но он успокаивал себя тем, что почти ничем не рискует. Английский язык он знает прекрасно, объясниться сможет, отель забронировал совсем недорогой, ещё мать нашла каких-то знакомых греков, в случае чего помогут. Ну, а если что-то не сложится, вернётся восвояси, и жизнь потечёт дальше своим чередом. Только что средства потратит на поездку, на адвоката, на отель, но это неизбежные потери. И всё же мужчина категорически не хотел думать о неудаче. Пашка не считал себя человеком корыстным и жадным, но в этот раз чётко определил задачу – во что бы то ни стало должен получить полагающееся по закону. Они жили с матерью скудно, иногда еле сводили концы с концами, особенно когда умерла бабушка. Мать брала на дом переводы и сидела, сгорбившись ночами под тусклым абажуром, часто так и засыпала за столом. Он не пошёл учиться в институт, знал, мать начнёт экономить каждый рубль, чтобы дать ему образование. Парень, ничего не сказав, устроился в автосервис и только после этого семейный бюджет поправился, они начали лучше питаться и покупать приличную одежду. Но самая большая обида занозой сидела в душе – он рос безотцовщиной. И поэтому Паша считал справедливым получить материальную компенсацию. Вот тогда он откроет свой автосервис и купит автомобиль своей мечты, ну и конечно дачу, какую захочет мать. Пашка даже не подозревал, что в случае успеха получит столько денег, что не сможет их потратить даже в своих фантазиях. Однако парень ни с кем кроме матери не делился своими планами, не рассказывал про отца, миллионы и про поездку в Грецию. Хотя очень хотелось прихвастнуть перед своей девушкой. С Мариной он встречался недавно, около двух месяцев. Их отношения развивались бурно и стремительно. Познакомились в ночном клубе, много плясали, пили, смеялись и проснулись в Пашкиной квартире уже после полудня следующего дня. И как-то постепенно приросли друг к другу, жить вместе не стали, с родственниками не знакомились, но ночи проводили вместе регулярно. Пашка точно не знал любовь это или нет. У него случались увлечения и связи, он легко встречался и так же просто заканчивал отношения. Только с Мариной чувствовал себя комфортно и легко. Она не требовала от него обещаний, героических поступков и дорогих подарков. Он тихо радовался, когда знал, что вечером снова встретит её. Девушка служила менеджером в одной столичной, строительной компании, получала приличную зарплату, была финансово независимой и невероятно красивой. Пашка удивлялся, почему её ещё не затянули в шоу или модельный бизнес, но Марина не отличалась ветренностью и не искала лёгких путей. Она посещала курсы йоги, изучала живопись эпохи Ренессанса и итальянский язык. Самую большую легкомысленность она позволила себе, проснувшись в объятиях жгучего красавца, простого работяги Пашки. Но девушка не сожалела об этом. Уже через неделю встреч, они договорились провести вместе отпуск в Италии. До этого ни он, ни она не путешествовали по этой удивительной стране. А Марина давно мечтала посетить Рим, Милан, Флоренцию, прежде всего, чтобы потренироваться в разговорном итальянском и воочию увидеть в музеях картины мастеров эпохи Возрождения.

Дневная жара спала, уже зажигались фонари, длинные тени деревьев неровными полосками пересекали аллеи парка, по которым гуляла красивая пара. Пашка с Мариной ели мороженое, весело болтали и неспешно шагали к дому девушки.

– Ты ведёшь меня домой? Я думала, что останусь у тебя сегодня.

Марина немного огорчилась. Она шагнула перед Пашкой и заглянула в лицо. Парень смутился и обнял девушку за плечи.

– Я улетаю завтра утром. На несколько дней, – Пкашка запнулся, ему так хотелось всё объяснить, и он еле сдержался. – Пока точно не знаю на сколько, но как только вернусь, сразу позвоню тебе.

– И куда ты направляешься?– в голосе давушки прозвучало разочарование.

– В Грецию. Но я еду не в отпуск, у меня там важные дела. Пока я не могу тебе всего рассказать. Когда вернусь, ты всё узнаешь первой.

– Я могла бы поехать с тобой, жаль, что ты не предупредил заранее, у меня как раз отпуск скоро начинается. Тем более мы же договорились поехать в Италию!

Марина огорчилась, на ресницах блеснули слёзные капельки. Ей стало обидно, что он будет греться на берегу чудесного моря, а она париться в Москве. Мог хотя бы предупредить заранее. Пашка старался успокоить девушку, рисовал радужные перспективы их будущего и почти убедил не волноваться за то, что не только Италия, а все страны мира у них впереди. В тот момент в душе он искренне верил, что именно эта девушка его настоящая любовь, и как только он вернётся, то подарит кольцо и познакомит с матерью. А там, глядишь, и свадьбу сыграют.