Глава 8
Ещё с ночи зарядил сильный дождь. Погода резко поменяла характер, будто испорченное настроение. Затянутое серой пеленой небо говорило о том, что сегодняшний день будет пасмурным и скорее всего дождь ещё долго не закончится. С одной стороны, после недельной жары, он был просто необходим, а с другой, придётся отложить задуманные дела, а этого Тома очень не любила.
Допивая чай, она отошла от окна, сполоснула чашку, поставила ее в шкафчик и прошла в спальню. В такие непогожие дни, если не было никаких дел по дому, девушка доставала альбом и рассматривала сохранившиеся фотографии. Некоторые были совсем старыми, к ним Тома относилась с особенным трепетом и каждый раз внимательно рассматривала, словно пыталась отыскать новые детали.
Вот и сейчас, доставая из шкафа альбом, Тома бережно провела ладонью по обложке, вытирая несуществующую пыль и села на кровать. Мгновение помедлила, а затем открыла страницу и начала переводить взгляд с одной фотографии на другую.
Вот она совсем маленькая, сидит возле наполненного водой таза и купает в нем куклу. Платье уже изрядно вымокло от брызг, но при этом на лице девочки запечатлена довольная и счастливая улыбка.
Рядом фото, где Тома чуть старше. Эта фотокарточка заставляла внутри все сжаться от тоски, потому – что память мгновенно возвращала в то время, и заставляло заново почувствовать боль утраты.
Перевернув страницу, девушка улыбнулась, а глаза предательски защипало. Молодая женщина в легком платье в горошек стояла у куста сирени и старательно позировала фотографу. В её глазах было столько радости и счастья, что невольно хотелось позавидовать, но тут же грудь вновь охватил огонь горечи, а к горлу подступил ком и, моргнув, по щеке Томы покатилась одинокая слеза.
Смахнув ее, она опять перевернула страницу и внимательно сосредоточилась. Это фото всегда было загадкой. А как же иначе? Угольно – черные кудрявые волосы разлетались по плечам. Красное платье с длинной юбкой из множества складок подчеркивало идеальный стан, золотые браслеты на правом запястье и серьги кольца в ушах невольно заставляли любоваться их обладательницей.
Почему фотография этой молодой цыганки хранилась в альбоме, тоже было загадкой. А когда Тома задавала этот вопрос бабушке, та всегда отвечала уклончиво: «Если судьбе будет угодно. Придет время – поймешь».
Было обидно и непонятно, почему она не может ответить прямо, но, вновь и вновь, слыша одну и ту же фразу, Тома послушно переворачивала страницу и больше ни о чем не спрашивала.
Она и сейчас мысленно задалась этим вопросом и, наклонив голову начала изучать лицо незнакомки, хотя делала это раньше много раз.
Женщина кого- то напоминала, но что- то в её внешности было загадочным и необычным, а ещё … взгляд, который пронизывал лаской и холодом одновременно. Желая ощутить это воочию, Тома легонько провела подушечками пальцев по портрету. Неожиданно она захотела закрыть глаза и, как только сделала это, тело сковал озноб.
Одна за другой, перед глазами стали мелькать картинки. Громкое ржание лошадей, топот копыт, лай собак и веселая мелодичная песня. Тому словно поглотило что – то извне, не давая вырваться из видения или остановить его. Она чувствовала все, словно это было реальностью, но картинки менялись так быстро, что девушка не успевала сосредоточиться на чем-то одном.
Резко все закончилось и, среди толпы Тома узнала незнакомку с фотографии. Женщина обернулась, холодно посмотрела и прошептала: «Жди огня».
Резко открыв глаза Тома, испуганно отбросила фотоальбом. Видение исчезло, а вместе с ним холод, боль и страдания тех, кого она видела. Внутри лишь осталась тревога и нехорошее предчувствие.
Раньше с ней никогда такого не случалось и самое странное, девушка не могла припомнить, чтобы бабушка ее предупреждала о видениях. Может, что- то пошло не так? Или она делала что – то не должное?
Раскачиваясь из стороны в сторону Тома начала вспоминать последние наставления бабушки, перебирая каждое слово. Только в памяти, кроме того, что родственница любила говорить загадками, дабы внучка разгадывала сказанное ею словно ребус, так ничего и не всплыло. Такова была натура травницы Агаты. А может и не думала старушка, что сила подчинится Томе на столько, что она сможет не только помогать людям. Вот и не стала почем зря пугать девочку.
Бросив взгляд на альбом, девушка медленно встала, подняла его и захлопнула. И все- таки кто та женщина? Словно ответ на вопрос в голове возник голос бабушки: «Скоро узнаешь».
Нана. Май 1941г. Усадьба Фролово.
Вот уже неделю она не смыкала глаз ни днем, ни ночью. Взывая ко всем ведомым и неведомым силам, Нана упрямо читала молитвы и заговоры, хотя когда-то поклялась больше никогда не использовать свой проклятый дар. Только бы любимый вернулся. Крошечная надежда не переставала гаснуть, но все чаще Нана ловила себя на мысли, что возможно эта надежда всего лишь ее горячее желание. От этого становилось невыносимо мучительно, и тогда цыганка проклинала себя за то, что натворила. За то, что погубила не только того, кто доверил ей свою жизнь и судьбу, но и будущее детей.
Нана плакала, пока глаза не превращались в маленькие опухшие щелочки. Только, что с тех слез, если теперь она как опустошенный колодец, который некогда был наполнен живительной и могущественной силой. Нана предала ее, и это цена. Цена за то, что пошла на поводу у сердца. За то, что поддалась горячему желанию вопреки запретам и правилам.
– Мама, а когда мы пойдем на болото? – светловолосая, кудрявая девочка, подбежала к Нане, обняла ее и с задором в глазах задала вопрос. В отличие от сестры двойняшки она не выглядела на свои десять лет. Была слишком худенькой и щупленькой.
– Вот луна будет убывающая, тогда и пойдем, – со знанием дела серьезно ответила, сидящая рядом с цыганкой, другая девочка. Даже сосредоточенно плетя венок, она не могла не ответить сестре.
Они были совершенно разными. Светловолосая Агата, добрая и ласковая, но в то же время очень смышленая и любопытная. Патрина, похожая как две капли воды на мать и казавшаяся не по годам серьезной, а порой даже странной.
Агата, бросив взгляд на сестру, поджала губки, но уже через мгновение уселась поближе к Нане и, схватив цветок, принялась отрывать от него лепестки.
– Правильно, – одобрительно ответила цыганка. – И это будет уже скоро.
После того, как по округе пронеслись волнения, а затем неожиданно ночью пришли и арестовали ее свекра, она поняла – это начало конца. Спустя месяц пришло известие, что сердце старого барина не выдержало. Настоящий удар для любимого. Казалось бы, нужно задуматься и отступить, но в то же время Андрей еще больше укрепился в своих убеждениях. Они будто яд, поглотили все мысли, и он следовал за ними безоговорочно.
Нана не смела, перечить, несмотря на то, что знала, к чему все приведет. Несколько раз пыталась уговорить лаской, но безрезультатно. Нана думала, любовь убережет Андрея, ведь ради нее она пожертвовала многим. Но любовь предала. Отвернулась. Пустила все на самотек.
Мир жесток. Он меняет людей. Подчиняет себе, заставляя забыть о самом важном и дорогом. Проникая в сознание, предаваясь долгу, люди, ослепленные идеей, шли против тех, кого им не победить, забывая о семье и собственном «я».
Нане оставалось надеяться на оставшиеся крупицы своей силы. С помощью ее и молитв, она сможет оберегать любимого невидимой защитой. Только, когда еще через месяц, также ночью пришли и за Андреем, поняла – все напрасно.
Однажды она хотела уйти. Убежать от реальности, словно трусливая кошка. Попытаться все вернуть. Знала – судьба необратима, но в последний момент не посмела. Глядя на детей, не смогла увести их туда, где возможно будет еще хуже. Здесь остался запах их отца, мизерная надежда на его возвращение, кров над головой и кое какие запасы пропитания.
Нана бы никогда не приняла это проклятое решение. Она, ни за что на свете не допустила бы для своих девочек такой судьбы как у нее. Никогда бы не пожелала иметь то, что могло в одно мгновение спасти и погубить. Дать власть и сделать черствой и надменной, хотя выбор оставался всегда.
Посыльный робко постучал в дверь и сердце оборвалось. Нана выронила из рук чашку и бросилась к двери. Молодой паренек, боязно вжав плечи, протянул цыганке сложенный вдвое листок и, как только она приняла его, развернулся и быстро пошел прочь.
Пальцы словно онемели. Нану трясло, а внутри все горело от понимания. Взяв себя в руки, она развернула послание и прочитала.
«Сабельников Андрей Филимонович приговорен к расстрелу. Приговор в исполнение не приводился, так как приговоренный 15 июня умер в тюремной больнице».
Глаза застелил черный туман и Нана, покачнувшись, ухватилась за дверной косяк. В раз внутри все умерло. Ее жизнь, любовь, надежды и вера.
Того, для кого она существовала все эти годы больше нет. Часть ее уничтожили, а значит и ей осталось не долго. Перед глазами пронеслась вся их недолгая жизнь.
Принимая решение, цыганка закрыла глаза, а когда открыла, почувствовала себя совершенно другим человеком. Готовым принять скорый конец, но также сделать все, чтобы ее дочери были готовы к россказням судьбы.
Травничеству она учила дочерей с раннего детства и к своим десяти годам они уже неплохо разбирались в этом деле. Знали где, когда и как применять, то или иное растение. Как делать сборы, варить настои и чаи. Нана старалась вложить в девочек, как можно больше знаний и была уверена – они им обязательно пригодятся. Но последние события подтолкнули цыганку передать им частичку того, что обрекало их на жестокий выбор.
Выждав нужный час, она все тщательно подготовила и совершила обряд. Девочки с интересом наблюдали за действиями матери и вслушивались в непонятные слова, но, не смотря на юный возраст, понимали суть происходящего и то к чему это их обязывало. А когда все закончилось, как и подобает Нана надела на каждую подарок – оберег и дала последние наставления.
Она не узнает, какую дорогу выберут дети. По какому пути пойдут. Воспользуются ли дарованным подарком во благо, предпочтут темную сторону или их одурманит такая же судьба как у нее. Однако только так, шансы выжить в этом страшном, жестоком мире у них увеличатся во сто крат.
* * *
Тома положила альбом обратно в шкаф, закрыла его на ключ и, не успев спрятать, почувствовала, как дышать стало тяжело. Словно кто – то перекрыл кислород. Это чувство ей было знакомо. Так же, как и то, что оно означало. Приложив руку к груди, девушка сделала несколько глубоких вздохов, и стало немного легче.
Кого- то подстерегает беда и она должна помочь. Только где и кого? В прошлый раз все было по – другому. В первый она оказалась в нужном месте, а во второй, мать больной девочки сама пришла за помощью.
Чувство тревоги не давало покоя. Тома металась из комнаты в комнату, чувствуя себя совершенно беспомощной. Она, то выглядывала в окно, где по – прежнему стеной шел дождь, то садясь на кровать, закрывала глаза в надежде, что каким – то образом поймет, что ей нужно делать.
Неожиданно вспомнилась Настя Потапова. В деревне к девушке относились с насмешками за ветреное поведение. Любила девчонка погулять, а меры и головы на плечах не имела. Вот и получилось, что оказалась сейчас на восьмом месяце.
Мать как узнала, что дочь беременна, отчихвостила, конечно, но решила, что избавляться от ребеночка и брать грех на душу не будет. Бабы в деревне посмеивались. Мол, не пресекла, ты Настюху свою, не усмотрела, вот теперь и получай. Женщина на такие разговоры говорила прямо и четко: «Родим и вырастим. В войну и не в таких условиях рожали».
Вот и вспомнила Тома, что видела Настю на днях. Только совсем бледная она была. Может и ошибка это, только сердце быстрее забилось и в груди больно стало.
Сорвавшись с места, Тома быстро переоделась и принялась складывать в котомку бутылочки с настойками и травы, которые могли понадобиться. Затем сунула ноги в резиновые сапоги, схватила зонт и выбежала из дома.
Она бежала по размытой дороге в надежде, что ошиблась, но интуиция, служившая верой и правдой, не могла обмануть. До нужного места оставалось метров сто и Тома начала думать, что и правда обманулась в своих чувствах. Только увидев, как со двора Потаповых выбежал Никитка, младший брат Насти, уверенность в том, что она направляется туда, куда нужно стрелой вонзилась в сознание.
– О Томка, – мальчишка остановился и стал махать рукой. – Скорей! Скорей суда! Настюха рожает. Меня мамка к тебе отправила. Скорая, по дороге застряла. В Петришках все размыло, не проехать. А как ты узнала?
Тома бросила на парня нахмуренный взгляд и ускорилась. Они вместе забежали в калитку и через минуту оказались в веранде. Не обращая внимания на толпящихся у дверей соседок, Тома всучила мальчику зонт, сбросила сапоги и рванула на себя дверь в хату.
В небольшой прихожей находилось еще несколько женщин, а в комнате, откуда доносился стон и плачь, слышалось копошение.
– Томка пришла, – обрадованно произнесла одна из женщин.
– Так Валентина, малого минут пять назад за ней послала!? Сама что ль явилась? – удивленно воскликнула другая.
– Видать сама!
– От жешь! Правду говорят! – с ехидством прошептала соседка, – Агата силу свою Томке передала, а никто и не знал.
– От язва ты Зинаида! Девка добро делает, а ты…
– Эта еще не известно, добро ли! – пренебрежительно ответила женщина и фыркнула.
– Ааа. Мама. Мамочка. Помоги мне, – крик Насти прокатился по всему дому, и закончился мертвой тишиной.
Пропуская мимо колкие взгляды любопытных соседок Тома, быстро вошла в комнату. Валентина, мать Насти, и соседка тетя Маша хлопотали возле мечущейся роженицы. Широкая ночная сорочка, как и простыня, была вся в крови, а сама девушка белая словно полотно.
– Тома! Томачка! Как хорошо, что хоть ты пришла! Скорая эта окаянная! – Валентина подскочила к девушке и, сложив руки, словно в молитве начала просить. – Помоги! Ведь помрет она! Крови вон сколько! – женщина зашлась в истерике и охватила лицо ладонями.
– Что ж ты говоришь такое!? – закричала на нее тетя Маша. – Дочку хоронишь!
– А что делать? – зло рявкнула Валентина.
Тома взяла женщину за руку, и та тут же перевела взгляд на нее. Жестами девушка попыталась показать, что необходимо принести, и Валентина понимающе закивала головой. Тётя Маша бросилась помогать, и обе выбежали из комнаты.
Настя хватала простынь и, сжимая руки в кулаки, то и дело стонала, стиснув зубы. При родах Тома никогда не присутствовала, но четко понимала, что в первую очередь нужно остановить или хотя бы уменьшить кровотечение. После, по возможности, успокоить Настю, ну а дальше надежда только на высшие силы. Сложностью было ещё и то, что роды были преждевременными и тому причина, одному Богу известно.
Через несколько минут Валентина принесла таз с тёплой водой и несколько полотенец. А тётя Маша оповестила, о том, что вода для отвара уже кипит.
Зажигая свечу и ставя ее возле Насти, Тома проговорила нужные слова и положила ладонь на лоб девушки. Как в прошлый раз, она начала перелистывать страницы памяти, ища среди них нужные рецепты, а затем, дополняя их соответствующими заговорами.
Погружаясь в себя, она уже не слышала ни шушуканья соседок, то и дело просовывающихся в дверной проем, ни причитаний Валентины. Только четкие действия и направленные на Настю мысли могли спасти жизнь ей и ребёнку.
Когда Тома дала девушке настой второй раз, кровотечение уменьшилось, но все равно не прекращалось. Настя больше не металась, а лишь тихо мычала и периодически вздрагивала.
Завершив все возможные процедуры, Тома села на край кровати и бросила взгляд на стоящих у двери любопытных женщин. Она всего лишь хотела, чтобы ей не мешали и закрыли дверь, но что- то в её взгляде, заставило любопытных поежиться. А одна из них быстро перекрестилась и попятилась.
Валентина махнула рукой на соседок и закрыла дверь в комнату. Взяв руку Насти в свою, Тома закрыла глаза и начала медленно гладить ладонь девушки. Движение за движением, она отправляла своё тепло ей, затем читала молитву и снова, погружаясь в мысли, посылала силу на сохранение жизни и здоровья.
Время утратило ход. Казалось, оно остановилось и во всем мире есть только она и эта бедная девушка. Рука вдруг стала гореть, а внизу живота начала нарастать боль. Она усиливалась, но Тома неустанно продолжала действо, пока мучения Насти не передались ей, а роженица в свою очередь мирно уснула.
Сколько времени прошло, Тома не могла сказать, но очнулась она от сковавшего холода. Открыв глаза девушка по началу не поняла где находится, но увидев склонившегося Никиту, сознание вспышкой вернуло память.
– Ну, слава богу! Настю только увезли! Мамка с ней поехала, и тебя забрать хотели, да тетки не дали. Наказали мне тут сидеть. Сторожить.
Тома резко поднялась, и голова закружилась.
– Может воды?
Она медленно кивнула и скривилась от, пронзившей виски, боли. Только вода не смогла справиться с невыносимым чувством жажды. Кроме того, казалось все тело не то, что болит, мучительно ноет. Ноги и руки были ватными, а веки тяжелыми.
– Ты лежи, лежи. Не вставай, – мальчик сел рядом и улыбнулся. – Я сейчас тетю Машу позову.
Тома взяла его за руку и отрицательно покачала головой.
– Ну … как хочешь, – Никита пожал плечами. – Соседки сказали ты ведьма. А я вот не боюсь! Ты сестре помогла, значит добрая! – разоткровенничался он.
От такого признания Тома нахмурилась и снова медленно покачала головой. Но парнишка больше ничего не сказал, а снова улыбнулся и ушел.
Встать получилось не сразу. Голова все еще кружилась. Нужно было домой. Только там она сможет спокойно уснуть и набраться сил, хотя неприятная боль от сказанного Никитой пройдёт не скоро.
Тома понимала. Среди людей всегда найдутся «острые на язык», но как же сложно унять обиду. Даже бабушкины предупреждения по этому поводу, помогали едва ли.
Взяв себя в руки, девушка поднялась, насунула сапоги и, сделав несколько медленных шагов, открыла дверь. Свежий ветер подул в лицо. Словно живительная сила, он ворвался в ноздри, проник в лёгкие, и Тома невольно улыбнулась.
Дождь прошёл и на землю уже опускались сумерки. Непогода делала их такими явными, что казалось, можно протянуть руку и почувствовать наощупь. Девушка сделала уверенный шаг и нырнула в окутывающую мглу.
Пусть идти было тяжело и ноги не слушались. Пусть сон морил так, что казалось, глаза вот – вот закроются и сознание отключится прямо посреди дороги, Тома знала – она выдержит и дойдёт. А ещё, она знала, что с Настей будет все в порядке. Она неделю пролежит в больнице, а после, тоже вернется домой, но не одна, а с сыном.
Глава 9
Игорь Сергеевич подвез Наташу к зданию офиса, а через несколько минут уже стоял на перекрестке, ожидая, когда переключится светофор.
По дороге договорились, что к следователю пойдут завтра утром. Вернее, мужчина сказал, что заедет за ней в девять и, судя по его тону возражений быть не могло. Нужно было разобраться с делом безотлагательно, чтобы потом не возникло лишних вопросов и подозрений. Наташа лишь промолчала, слушая отца вполуха. Его нотации её настолько достали, что ещё немного, и она взорвалась бы как пороховая бочка. Только, дав волю и совершив такой жест, было бы ещё хуже, а это сейчас ей совершенно ни к чему.
Все мысли были заняты магическим сайтом. Хотелось поскорее оказаться в кабинете, чтобы набрать заветный номер и договорится о встрече. Выслушав приказ отца, Наташа раздраженно кивнула и когда машина остановилась, поспешила выскочить из лап грозного родителя, дабы он ещё что-нибудь не припомнил.
Сотрудники усердно были заняты работой, словно это доставляло им неописуемое довольствие. Кто-то строчил, что- то в компьютере, кто-то разговаривал по телефону, а кто-то, перебегая из кабинета в кабинет, сверял счета. Никто не обратил внимания, на следовавшую быстрым шагом Наташу. Да и она никого бы не заметила, двигаясь к цели – двери кабинета, если бы ее не окликнули.
– Наталья!? – она резко остановилась и обернулась. – Разве обед не закончился час назад? – Роман посмотрел на часы и, сверля девушку взглядом, деловито приподнял бровь.
Таким серьезно-опасным она его еще не видела. И, никто никогда ей не делал таких, казалось бы, нелепых замечаний. Она опоздала, и что? Но из уст, привлекаемого ее мужчины, фраза позвучала так, словно он специально ее остановил.
– Важная встреча, – усмехнувшись, соврала Наташа. – С клиентами, – для чего она это сказала, сама не поняла, но что- то же нужно было ответить. А ответ вроде: «Обедала с отцом», звучал бы, по крайней мере, смешно.
– Мне казалось это не ваша обязанность!? – а вот это уже задело. Он издевается или серьезно?
– Просьба Игоря Сергеевича, – девушка специально упомянула имя родителя, ибо, услышав его, кто – либо вряд ли рискнул бы противоречить.
– Хорошо, – резко ответил Роман и, бросив на девушку прищуренный взгляд, скрылся в одном из кабинетов.
Этот короткий диалог еще больше придал Наташе уверенности и вдохновения. Окрыленная, она ворвалась в рабочий кабинет и, громко хлопнув дверью, бросила сумочку на диван. Затем, мимолетно заглянула в висящее на стене зеркало и прошла к столу.
– Ничего себе! Довольная, как слон! Ты чего? Отец подарок хороший сделал? – усмехнулась Александра. Она сложила подшитые счета в папку и поставила ее на полку.
– Да. Путевку на Тенерифе, – настроение поднялось, и Наташа решила крутануться перед подругой.
– Классно! А я в отпуск к маме в деревню езжу. У нас там хорошо. Природа, лес, – девушка мечтательно вздохнула. Хотя было бы глупо отрицать, что она не позавидовала Наташе. Саша всегда мечтала съездить на море. Только возможности пока не было. – Кстати. Я подумала … вдруг ты уже не придешь и отправила твое коммерческое предложение.
– Спасибо, – щелкая мышкой, Наташа благодарно улыбнулась – И что ты там делаешь в деревне? Комаров кормишь!?
– Ну, почему сразу комаров!? – воспротивилась Александра. – Знаешь, как классно собирать ягоды, грибы, плескаться в речке!?
– Ну вот. Я и говорю комаров, – рассмеялась Наташа.
Подруга ничего не ответила. Лишь бросила скорбный взгляд.
Наташа открыла браузер. Раз Саша сделала ее работу, можно заняться тем, что необходимо провернуть уже сегодня вечером, иначе может быть поздно. Встреча в доме Романа завтра и другой такой возможности не представится.
Девушка долго всматривалась в фотографии женщин, называющих себя ворожеями, и никак не могла выбрать. Большинство из них жило в окрестностях Могилева и только несколько в самом городе, но ехать за тридевять земель, даже ради рецепта счастья у Наташи не было времени. Да и, ни одна из представленных ведуний почему- то не внушала доверия.
У Наташи вообще возникали противоречивые чувства. С одной стороны, она не верила в так называемые привороты и подобные… действия, но с другой… что-то говорило – иного способа привязать к себе Романа – нет. Он не поведется на стройную фигурку и красивые рыжие локоны. Ему нужно что – то большее. Что – то, чего в данный момент у Наташи нет, но она может это приобрести… не традиционным способом.
Неожиданно, девушка вспомнила случайный разговор с подругой, когда та упомянула некую гадалку.
– Саш!? А где живет та женщина… колдунья, к которой твоя родственница обращалась?
– Ну и вопрос! – уставилась на нее Александра. – Тебе зачем?
– Да. Одна знакомая интересовалась, – отмахнулась девушка.
– Так ты… для знакомой тогда в интернете информацию искала?
– Ну да, – обманула Наташа.
– А у нее проблемы? – Саша заинтересованно подперла рукой подбородок. Наташа театрально закатила глаза. – Понятно. Так, в Князевке она живет.
Название тут же было введено в поисковике, и нужная информация, на удивление, сразу нашлась. Не молодая женщина, но и не старушка, на самом деле пользовалась популярностью, о чем свидетельствовали восторженные отзывы на одном городском форуме. Тут же доброжелатели выложили адрес и телефон ведуньи, и Наташа быстренько начеркала его на листике. Выждав некоторое время, девушка бросила на подругу оценивающий взгляд, но та, не отвлекаясь, была по-прежнему занята своим делом.
– Я схожу, покурю, – нужно было что – то сказать для конспирации.
Саша что – то промычала в ответ, но даже не посмотрела на достающую из сумочки сигареты и телефон напарницу. Наташа тихонько вышла из кабинета и, глянув по сторонам, направилась в «курилку».
С приходом нового начальства это местечко начало пустовать. Желающих лишний раз получить выговор не было, и сейчас это оказалось очень кстати. Никто не мог подслушать разговор и пустить сплетни.
Набираясь смелости, не каждый день приходилось звонить ворожее и спрашивать может ли она совершить тот или иной ритуал, Наташа закурила. Бросила взгляд на телефон, продумывая, что именно будет говорить и как. Сделала очередную затяжку, закашлялась и раздраженно выбросила сигарету в урну. Пора завязывать. Какая за сегодня по счету? Так и угробить себя не долго.
Девушка оглянулась на дверь, развернула сложенный вдвое листок и набрала номер. Длинные гудки, один за другим, свидетельствовали о том, что отвечать никто не собирался. Наташа разочарованно хотела отключиться, но гудок оборвался и на другом конце провода послышался мелодичный женский голос.
– Слушаю.
– Эээ. Здравствуйте. Я по объявлению. Вы Алевтина?
– Да, – ответили четко и уверенно.
– Я бы хотела записаться к вам… – робко произнесла Наташа и быстро добавила, – Желательно на сегодня.
– Ну что ж, – из любезного, голос вдруг превратился в протяжный и оценивающий, словно женщина решала, как поступить. – У меня условие, – неожиданно произнесла она. – Либо вы приходите, сегодня в семь, либо… Этого не случится никогда.
Такой ответ ошарашил. Наташа на секунду даже засомневалась, стоит ли на самом деле идти к такой странной женщине, но решив, что это неспроста, быстро ответила.
– Хорошо. Я приду.
Ворожея назвала адрес и добавила, если Наташа опоздает хоть на пять минут, та ее не примет. Может быть, все ведьмы так себя ведут, а может это просто психологический трюк, чтобы человек испугался и точно пришел? Наташа даже не знала, нужно ли обижаться на сказанное. Конечно, колкие слова задели, к тому же сказаны они были с явным пренебрежением. Это вызвало чувство некой неудовлетворенности, однако девушка не стала заострять на этом внимание. Время назначено, ну а, чтобы встреча состоялась и прошла как нужно, она уж постарается.
До конца рабочего дня оставалось пару часов. Пытаясь ускорить ход времени, Наташа искала себе работу. Только, как назло, на выставленное коммерческое предложение отвечать не спешили, а со всеми счётами и накладными на сегодня, уже разобралась Александра.
Наташа открыла папку «Товар», дабы проверить поставки за предыдущую неделю, но и тут подруга уже поработала. Впервые в жизни, девушка была зла на напарницу за чрезмерное трудолюбие.
Можно было наплевать на график и уйти раньше, сославшись на головную боль или плохое самочувствие. Однако, вспомнив дневной инцидент, Наташа решила больше не привлекать к себе негативное внимание Романа.
– Куда пойдешь на выходных? Я слышала… новый клуб открывается, – выдернув Наташу из размышлений, спросила Александра.
– Мне это больше не интересно.
– Ты меня пугаешь! – наигранно удивилась девушка. – Что с тобой происходит?
– Да ничего, – раздраженно ответила Наташа и включив экран телефона, посмотрела на часы.
– Влюбилась? – усмехаясь, пошутила подруга.
– Саш вот что ты начинаешь? Ни в кого я не влюбилась. Если человек перестал ходить по клубам, барам и ресторанам значит влюбился? Что вы вообще ко мне прицепились?
– Я … просто спросила. Зачем так реагировать? – Александра не ожидала такой нападки. Совсем недавно у подруги было отличное настроение, а к концу дня, она снова стала какая- то раздраженная и хмурая. – Я говорила, что ты странная в последнее время вот и … беспокоюсь. Знаешь…
– А не надо за меня беспокоиться! – Наташа вскочила со стула, схватила сумочку, бросила в неё мобильный и вышла из кабинета.
Она не поняла, из- за чего завелась, но внутри нарастало жуткое раздражение. Нужно было срочно вырваться из этого душного ада, где все, то и дело, норовят сунуть нос в чужую жизнь.
Выйдя из здания, девушка подбежала к машине и, желая укрыться от лишних глаз, шмыгнула внутрь. Хорошо, что мимо кабинета Романа удалось проскочить незамеченной, иначе настроение могло сыграть с ней злую шутку.
Откинувшись на сидение, Наташа закрыла глаза, дабы немного успокоиться. В таком состоянии далеко не уехать. Не хватало, для полного счастья попасть в ДТП.
Сегодня все снова пошло наперекосяк. Последние дни все такие и, как бы ни прискорбно признавать правоту Саши, что – то происходило не так. Все изменилось. Изменилось после того как в её жизнь вновь ворвалась «она». Пусть и не буквально.
Наташа открыла глаза и вытянула пред собой руку, где на безымянном пальце блестел тоненький ободок.
Вцепившись в кольцо, девушка сделала несколько рывков, стараясь снять, но безрезультатно. Украшение впилось в кожу и каждое новое движение лишь приносило жгучую боль.
– Черт! – выругалась Наташа и беспомощно откинулась на сидение.
Помедлив с минуту, она завела машину и перевела взгляд на боковое зеркало. Память не напомнила, кого там можно увидеть и, столкнувшись с чёрными глазами, девушка закричала и зажмурилась.
Снова эта женщина. Почему она мерещится? Может это признаки сумасшествия? А если отец прав? Если она повторяет «её» судьбу? Нет! Этого не может быть. Она не сумасшедшая.
Наташа открыла глаза и, глядя только вперёд, медленно стала выруливать со стоянки. Сосредоточившись на управлении машины, стараясь ни о чем не думать, она двигалась в сторону дома. Лоб покрылся испариной, бросало то в дрожь, то в жар, а руки до боли сжимали руль и, только припарковавшись у подъезда, Наташа осторожно перевела взгляд и заглянула в проклятое зеркало.
Обычное серебряное полотно в отражении, которого виднелся край машины и детская площадка позади. Только девушке до сих пор не удалось унять трясущиеся руки и поглотивший её ужас. Схватив сумочку, Наташа выскочила на улицу и на ходу щелкнула брелок сигнализации, после чего автомобиль подал ответный сигнал.
Оказавшись в подъезде, девушка пересекла лестничную площадку, открыла входную дверь, швырнула сумочку, сбросила босоножки и помчалась в ванную.
Душ. Сейчас он был просто необходим. И не столько для того, чтобы освободиться от последствий офисной духоты. Нужно было остудить мысли и привести их в более – менее надлежащее состояние.
Так как Наташа ушла раньше положенного, оставалось немного времени, чтобы перекусить и выпить кофе. Переодевшись в длинную легкую юбку и воздушную блузу, она заплела волосы в косу и мгновенно превратилась из деловой леди в милую девушку. Именно этот образ, как ей казалось нужно сыграть для того, чтобы ведунья прониклась к проблеме и не отказала в помощи. К тому же, подобающая история о безответной любви у нее уже имелась.