Художник

3

Как только он пришел в себя, буря чувств ворвалась в его смятенный разум. Злость, удивление, обида, страх, – все гаммы эмоций с негативным окрасом, прикрывающие всего на всего… боль. И это болело его ущемленное самолюбие. Его бросили, ним пренебрегли, даже не дав возможности показать, какой же он на самом деле. Она еще его не узнала, а уже начала выдвигать требования и беспокоится о том, готов ли он дать ей что-то. Неужели она такая меркантильная? А обиднее всего было то, что эта странная девушка, кажется, делала что хотела, наплевав на других, говорила то, что думала, не переживая обидят ли ее слова кого-то. В общем, когда Ваня выполз из вокзала, он уже почти ненавидел эту особу со странным именем Янина.

И да, он ругал себя за то, что поплелся за ней на этот вокзал, потому что должен сейчас явиться на работу, опоздав больше чем на час и смотреть в глаза начальству, может быть даже и писать объяснительную… Она даже не представляла, что ради нее он рискнул своей работой. Куда ей знать о том, что он, как дурак, искал ее все это время. Сейчас он себя чувствовал полнейшим влюбленным кретином, да он себя таким и выставил перед ней. Ничего удивительного, в том, что она сбежала! Ему, к сожалению, никогда не везло с девушками. И все они бросали его первыми, потому что у него на это духу не хватало. Но так, как сегодня, ему обидно еще не было.

Ваня присел на лавочку и задумался, рассматривая ближний куст. В нем копошились воробьи и в лучах выглянувшего солнца образовывали интересный узор. Парень моментально погрузился в мир узоров, картинок, фантазий, даже незаметно для себя. Он унесся куда-то далеко отсюда, ним завладело его вдохновение, и будь у него сейчас карандаш и лист бумаги, фантазии нашли бы свой выход в материальном мире. Пребывать в своем воображении было удивительно приятно, но кому нужны его фантазии, если он вынужден создавать жалкое подобие искусства, всеми силами сдерживая силу вдохновения, держа ее на тяжелой цепи?

И тут его осенило, словно током прошибло. Он всю жизнь вынужден будет только и делать, что укрощать свое вдохновение, и оно никогда не познает волю! Из-за своей трусости, желания жить в комфорте сейчас и завтра, и еще из-за неверия в собственные силы, недоверия своему вдохновению, недоверия самому себе. Янина была права! Он думал, что видит свой конечный путь, но он видит его плохо, а своими действиями лишь отдаляет сам себя от этого видения. И если пять лет назад он четко видел себя творцом украшений, одежды, даже интерьера, художником, то сейчас он уже в этом не уверен. Кажется, он постепенно смирялся с ролью человека, который будет где-то на задворках жизни играть в ювелира, но не быть им по-настоящему никогда, потому что… Ответ он знал, но одним словом не объяснить, тем более самому себе. Будет длинный, скучный, оправдательный монолог и придется обвинить в своей трусости, возможно, всех, кроме себя.

И что он, с таким течением дел, готов предложить своей второй половинке? Тем более, Янине? Как он может обещать ей шикарное будущее, даже сам в него не веря?! И во что со временем должна превратиться его и ее жизнь в тех условиях, когда он имеет талант, но не имеет смелости его отстаивать, прикрываясь чем угодно. Да, Янина – девушка, привыкшая поступать так, как ей вздумается. Это роскошь, которую он пока себе позволить не может. А позволит ли он ей эту роскошь? Разум уверяет, что «Да», но душа протестует и знает, что «Нет».

Ваня вошел в свой кабинет, сел за стол и написал заявление об уходе, затем направился к секретарше с этой бумагой так, словно он всю жизнь только этим и занимался. Она, при его появлении тут же начала что-то говорить о его сегодняшнем опоздании, о том, что у них новый заказ, и он может получить хорошие деньги, но Ваня даже не дослушал. Положил бумагу ей на стол, попросил передать начальнику на подпись и пообещал завтра зайти за своими вещами. Даже не дождавшись ее реакции, он развернулся и ушел. Больше его в этот день на работе никто не видел.

Выйдя к остановке, Иван набрал телефон своего двоюродного брата – Макса и попросил о встрече на сегодня. Договорились на семь вечером в кафе около Ваниного дома. И, с чувством выполненного долга, Иван направился домой. Сперва, он долго сидел за столом, изучая свои рисунки и наброски, но затем почувствовал непреодолимое желание спать. Собственно, вполне логично, что, коснувшись головой подушки, он уснул крепким и спокойным сном. Проснулся лишь от телефонного звонка брата, уже ожидающего его в кафе неподалеку.

– Уже бегу.– коротко ответил Ваня и соскочил с кровати.

Пригладив наспех руками взлохмаченные светло-русые волосы, он ринулся в ванну, умылся, выскочил в коридор, обулся и ушел, хлопнув дверью… Вернулся, нашел ключи от квартиры, телефон и опять исчез за дверью.

Брат Ивана, – Максим, был на три года его старше, и внешних сходств между ними не было никаких, кроме ямочки на правой щеке, появляющейся только при улыбке – фамильная отличительная черта, доставшаяся им от их матерей. Максим был слегка выше Вани, с более спортивной фигурой, у него были темные волосы, стриженные коротко на затылке и длинной косой челкой, прикрывающей левую бровь, тогда как у Вани светлые волосы лежали волнами на шее и висках. Максим имел серые, живые, с прищуром глаза, а цвет глаз Вани напоминал голубое небо, к тому же темные ресницы делали взгляд Вани глубоким. Лицо Максима сразу приковывало к себе взгляд живой мимикой, смеющимся взглядом и привлекательностью, у Вани же, кроме необычных, глаз лицо имело довольно простые и классические черты, немного более миловидные, чем следовало бы мужчине -четкие губы и темные аккуратные брови. Да и стиль у Максима был особый, свой – он знал толк в красивых и брендовых вещах, умел со вкусом одеваться, чего не сказать о Ване – одевал то, что удобно, не уделял времени на свою внешность, порой выглядел даже неряшливо. И это нельзя было списать на творческую неряшливость.

Максим уже сидел за столиком с чашкой кофе, что было странным, ведь обычно он предпочитал пиво. Он смотрел на экран своего телефона, коротая время и не упуская возможности заниматься работой. Макс продвигал интернет-магазины, и у него неплохо это получалось, судя по приобретенному месяц назад джипу элитной марки. Торговля была в жилах Максима, сколько Ваня его помнил, он мог продать что угодно еще с детства. И однажды даже получил в нос от лучшего друга за то, что Макс продал подаренный ним блокнот из самой Италии! Не то чтобы Максим был бесчувственным торгашом, любящим лишь свои деньги, просто никогда не понимал, дословно: «Как можно не заработать там, где можно заработать?»

Ваня поприветствовал своего брата рукопожатием, которое у Макса всегда было чересчур крепким. Так он обычно подшучивал над младшим кузеном.

– Боже, что с тобой случилось? – спросил, усмехнувшись, Макс и окинул худощавую фигуру брата

– А что такое? – насторожился Ваня, замерев над стулом, собираясь сесть.

– У тебя застегнуты все пуговицы, ширинка, завязаны шнурки! Жаль только, что рубашка помята…

– Да ну тебя, – отмахнулся Ваня и плюхнулся на свое место

– Нет, правда, делаешь успехи! Помнишь, на дне рождении мамы ты приперся в свитере задом-наперед, да еще и с неоторванной биркой с магазина? – засмеялся Макс

– Хватит напоминать мне об этом случае.– вздохнул Ваня, понимая, что Макс не уймется так сразу со своими шуточками.

– Как сейчас помню – сто гривен на ценнике, – не обращал он внимания на просьбу кузена и дальше давился со смеху, – Наш Ваня сегодня недорого! Всего сто гривен…

– Макс! – умоляющим тоном обратился Ваня, – У меня нет настроения вспоминать это! Я не для посмеяться тебя звал! Кстати, почему ты пьешь кофе?

– За рулем.– сразу посерьезнел Макс

– Странно, раньше тебя это не останавливало, – парировал Ваня, покосившись на подоспевшую официантку с меню.

– Раньше у меня джипа не было.

– Тогда понятно, – пожал плечами Ваня и тоже заказал кофе

– Ну и, – продолжил беседу Максим, как только официантка удалилась, – чем вызвано твое желание меня видеть? Раньше я тебя на цепи приводил в это кафе, словно рыцарь принцессу из башни, пардон, твоей квартиры на седьмом, вызволял.

– Мне нужно с тобой поговорить.– вставил Ваня, предупреждая дальнейшие шуточки, пока Макс снова занялся своим кофе, – я бросил работу.

4

Максим замер с чашкой и впился живым взглядом в кузена, не обратив внимания, что кофе от появившейся дрожи в руке капнуло ему на дорогой кремовый свитер. Он поставил чашку, попытался вытереть салфеткой капли кофе на пострадавшем свитере, обвинительно смотря на собеседника. В это время Ваня уже получил свой кофе и принялся за него, чтобы смочить горло.

– Это шутка? – спросил Макс, придя в себя

– Я говорю серьезно. Сегодня подал заявление об уходе, завтра заберу вещи.

– Тебе предложили что-то лучшее?

– Нет. Я ушел в никуда.

На эти слова кузен даже не сразу нашелся с ответом. Недолго Максим молчал, совсем недолго.

– Мать всегда боялась, что ты свихнешься, и вот оно случилось… – ошарашенно проговорил Макс, – Ты ведь с таким трудом попал на эту должность! Я помню, как отец уговаривал какого-то давнего знакомого замолвить за тебя словечко, когда два года назад ты бросил учебу. Тебя, такого зеленого и без опыта работы взяли, и ты неплохо там зацепился! Там такие перспективы!

– Не кричи, – спокойно попросил Иван, даже не стараясь оправдываться

– Да как не кричи! – еще сильнее распалялся Макс, – Если ты устал, то взял бы отдых! Куда ты теперь пойдешь? Подумай, что скажет мать! Да ее удар хватит! Единственный племянник, живое напоминание о сестре разрушает свою жизнь!

– Макс, угомонись.– спокойный и уверенный голос Вани даже сбил с толку его брата.– Я тысячу раз продумывал в уме все то, что ты сейчас озвучил, это ничего не меняет. Я не вернусь на работу… на эту работу.

– В таком случае, смею надеяться, что у тебя есть какой-то план, иначе я отказываюсь верить в твою вменяемость.– заявил Макс.

– Я собираюсь делать то, что мне по душе и получать за это деньги. Я хочу рисовать и создавать именно то, что говорит мне мое сердце, а не дядя-начальник и заказчики, которые не знают сами чего хотят, и имеют размытое представление о красоте. Я не только собираюсь творить, стать самому себе хозяином, но и стать признанным ювелирным дизайнером. Красота может быть не такой, какой ее представляют и мне нужно создать для этого мира то, чего раньше еще не было. Когда-то ты сказал, что я гений своего дела, но ужасный маркетолог и мне не продать свое произведение даже за половину стоимости того, что оно стоит. Ты прав. Но я знаком только с одним человеком, который это сделает без лишних проблем – это ты. Помнишь, когда-то в двенадцать лет я рисовал свои первые наброски, а ты предлагал их продавать? Я тогда недоумевал и даже оскорблялся за то, что ты хочешь торговать искусством, что кто-то будет давать за мои работы цену и, получается, что я узнаю, сколько стоит мой талант. Я боялся, наверно, что не стою много. Дураком был. И все гордые, но нищие гении тоже дураки. Я озвучил свою позицию. Я – творю, а ты помогаешь мне, хотя бы на первых порах продавать эти творения. Озвучь цену и завтра приступаем.

– Завтра?

– Можем сегодня.

Макс глядел на Ивана во все глаза, словно впервые увидел. Его поразило не столько само предложение, сколько тон и внутренняя решимость брата. Обычно тот что-то мямлил, сбивался, ему сложно было донести свою мысль до людей, даже родных людей. Он никогда не говорил о своих планах и желаниях напрямую, словно стеснялся вам себя. А тут такое…

– Ты пьян? – спросил Максим, замерев от внезапной догадки.

– Нет. Давай обсудим, что в моем предложении тебя смущает, потому что у тебя испуганный вид.– предложил Иван, поднося к губам чашку с кофе

– Зря я не заказал спиртного… – пробормотал недовольно Макс.

– И все же?

– Меня смущаешь ты.– признался Макс.– Но давай начнем с того, что для твоего проекта нужны деньги, ты ведь не просто картины писать хочешь, для которых, кстати, тоже материал нужен, а ювелирные работы требуют колоссальных затрат. Металл, камни, инструмент, разные аппараты, я уже не говорю о спец помещении. Надеюсь, ты не у себя в квартире мастерскую развернешь? И последнее – кто паять твои идеи будет? Насколько я помню, самостоятельно с лупой в глазу просиживать сутки ты не стремился.

– Сперва отвечу на первый вопрос по поводу начальных затрат, – сказал Ваня, ополовинив чашку с кофе.– Насколько ты знаешь, у меня имеется такой капитал.

– Ты не можешь вбухать родительское наследство в дело, а потом остаться ни с…

– Я не останусь ни с чем, – перебил его Ваня. – Просто поверь мне. На начальном этапе мне, конечно, понадобятся колоссальные затраты, но я готов пока работать с серебром, полудрагоценными камнями и минералами… в основном.

– В основном? Ты хоть знаешь, что аппаратура и качественный инструмент стоит целого состояния?

Ваня промолчал, он кивком подозвал официантку, расплатился с ней за кофе и направился к выходу, и Максу ничего не оставалось кроме как следовать за кузеном.

Он повел брата к себе домой, объяснив лишь: «Пошли ко мне, что-то покажу». В квартире Макс старался не обращать внимания на привычный беспорядок жилища своего родственника: разбросанные листы бумаги, слой пыли на полках, оставленная то там, то тут одежда, продолжать можно было до безконечности. Сам, будучи любителем чистоты, он никак не мог свыкнуться с тем, что не все люди чистоплотны. К сожалению, это касается в основном людей творческого склада ума. Какая, должно быть, в голове у человека каша, что он доходит до такого.

Иван купил себе эту однокомнатку после того, как потерял своих родных, очевидно из-за того, что не мог жить в месте, которое напоминало ему о них. Он продал родительский дом, продал все, что было в доме, и отдал личные вещи своей бывшей семьи родственникам, в основном матери Макса. Деньги от проданного дома и еще кое-какой капитал пока лежал десятками тысяч долларов в ожидании подходящего момента. Похоже, он настал, этот момент.

В комнате Иван вывалил на стол кучу эскизов и готовых работ, а так же поставил перед Максом коробочку, в которой поблескивали какие-то готовые украшения.

– Вань, ты же знаешь, я в оценке не силен, – начал было брат устало объяснять

– Только взгляни.– твердо попросил Ваня

Максим еще раз внимательно посмотрел на Ваню, словно примеряя на того какой-то диагноз, а затем взялся за оценку его изделий. Правду сказать, Ванины работы его двоюродный брат не видел больше года, но даже такой неосведомленный человек как Макс увидел явный прогресс. Рассматривание изображений на листах бумаги ввело его даже в своеобразный мир, который словно всегда был рядом, хоть и не заметен глазу. Даже черно-белые наброски карандашом впечатляли. Все, что увидел Максим, вызывало эмоцию. Каждую из Ваниных работ хотелось проживать. Когда же дошло дело до самих украшений, которые, очевидно, сам Ваня и делал, Максим долго их рассматривал, переходя от одной работе к другой. Здесь было три браслетика, два кулона, одна пара сережек и пять перстней, два из которых были мужскими. Причем, очень дорогими здесь были только золотые серьги с дополнением из аметистов и одно кольцо, скорее всего, украшенное бриллиантом. Ваня прав, что шедевр можно сделать не только из благородных камней и металлов, но и из более простых материалов. Кулон в виде лежащей на спине женщины, тянувшейся рукой к звезде из янтаря, вообще поверг Максима в восторг.

– Ты совершил ужасную глупость, – вынес он вердикт.– тем, что потратил столько времени на сомнения и работу на конвеере.

– Почему же? – удивился Ваня, – Мне это было на пользу, я многому научился там. Теперь я спрошу тебя снова. Ты согласен помочь мне? Если хочешь, мы обсудим детали.

– Детали мы, конечно, обсудим… но только не раньше, чем через две недели, когда я сам пойму, с чем, собственно, связался и стоит ли оно наших сил, твоих денег и твоих… надежд. А это я пока возьму себе, – сказал Макс, забрал коробочку с драгоценными украшениями, похлопал на прощание брата по плечу и удалился, бросив напоследок. – До связи.

Когда в прихожей хлопнула закрывшаяся дверь, Ваня глубоко вздохнул, убрал все свои рисунки на полку, закатил рукава своей несвежей рубашки, взлохматил у лба волосы, взял чистый лист, карандаш и начал воссоздавать образ той, которая помогла ему сегодня приоткрыть одну из тайн жизни. И тайна эта заключается в том, что Мастер не имеет право быть трусом, тем более, когда у него в жизни появляется любимая женщина.

5

Ваня позволил себе творить, ни о чем не думая, в течение недели, не отрываясь практически ни на что, кроме еды. Именно в этот период он начал работать над медальоном-ларцом с ее ликом. У него уже была заготовка, и он всегда знал, что из этой заготовки выйдет замечательное украшение, даже не вполне украшение – тайник. Эту тайну он будет носить на груди, как напоминание о том, что он не выдумал ее и Янина существует на самом деле.

И тут его уединение прервал Макс, ворвавшись к нему в дом. Недовольно, но молча оценив усилившийся в квартире беспорядок, он подошел к брату и сказал:

– Поехали, я нашел для тебя помещение.

– Уже? – Ваня недоуменно смотрел на Максима, потирая уставшие, воспаленные глаза.

– Через две недели ты должен выдать три заказа. Два браслета, и женщину со звездой.

– А… разве у тебя не…

– Те я уже продал. Ты же не думаешь, что снять помещение мне бы удалось без денег?

Ваня не был готов к скорому успеху, ему казалось, что придется пройти испытания, прежде чем дело сдвинется с места, но он был невыразимо рад, что ошибся. Тем не менее, кузен был человеком дела и не был готов рассматривать расплывающуюся от удовольствия физиономию Вани, а взялся за то, что умел лучше всего – организацию.

Максим почти силой подвел Ивана к шкафу, вытянул классические синие джинсы с рубашкой оливкового цвета, критически их рассмотрел, затем махнул рукой и попросил быстрее одеться и пошел ждать его в машине. Как только Ваня сел в машину, его кузен заявил, без тени смущения:

– Я найму тебе в дом уборщицу, там невозможно жить.

– Я не ждал гостей.– объяснил Ваня

– Гостей, – ухмыльнулся тот, включая зажигание, – Речь идет о тебе и о твоем комфорте. Уборщица не будет тебе много стоить, но зато ты почувствуешь себя человеком.

– Макс, за две недели я могу не успеть выполнить эти заказы.

– Идешь на попятную? – скосил бровь в ответ Максим, выруливая со двора.

– Ни в коем случае, нам просто нужен человек, который будет выполнять эту работу быстрее… я имею в виду механическую работу, не требующую узоров по металлу или навыков художника.

– И где мы найдем этого человека?

– У меня есть одна идея, давай сперва заедем в одно место, а потом в то помещение, о котором ты говорил.– попросил Иван

– Ну давай. – согласился Макс и перешел к своему любимому занятию – шуточкам и анекдотам, дабы скоротать путь. Он явно пока не желал выкладывать на-чистоту как продвигается реклама и что это за появившиеся клиенты. Ваня благоразумно не стал про это спрашивать, в своем брате он был больше уверен, чем в себе.

А вот человек, к которому они направлялись, вызывал больше вопросов. К сожалению, Ваня его практически не знал и имел немало опасений по поводу своего выбора. Единственное, что его подбадривало, так это шестое чувство, которое шептало Ване, что выбор это верный.

Богдана Иван увидел впервые на работе, год назад. Этот рослый, сильный, неимоверно спокойный человек был весьма и весьма странной личностью. Работал он за троих и сбор всяких штуковин, возня с мелкими деталями – это, по-видимому, было его страстью, он готов был просиживать за работой больше часов, чем кто бы то ни был на предприятии. Одно смущало работодателей: Богдан имел психологическую проблему – аутизм, хоть и не в значительной степени. С первого взгляда не заметно, но этот диагноз проявлялся в нежелании смотреть собеседнику в глаза, некая чудаковатость с наивностью, как то, казалось бы, беспричинная радость по поводу дождя за окном или детская унылость в моменты, когда что-то у него не выходило. Он проработал два месяца и его уволили по причине самой, что ни на есть серьезной – Богдан пытался протащить незаконченную цепочку домой… чтобы заняться этим в выходные, ведь в выходные ему, по его словам, «все равно нечего делать». Было бы смешно, если бы не было так грустно… и обидно за этого большого добряка. И все понимали, даже начальство, что Богдан не вор и не злодей, более того – никому не хотелось терять такого ценного работника, но были опасения, что это могло повториться еще раз, а подставлять свою голову за несчастного никому не хотелось. Богдан попросил прощения и со слезами на глазах ушел. Если честно, плакать тогда хотелось практически всем, у кого в груди не лед, а сердце человеческое.

В тот далекий день Ваня вызвался провести Богдана домой и его легко отпустили с работы. Этому мужчине было около тридцати или чуть больше того, жил он сам. Сестра и мать остались в деревне, а он подался в город искать лучшей жизни и заработков. Подрабатывал часовщиком, чинил зонты и обувь, снимал небольшую квартиру, в деревню слал деньги. Однажды работал в антикварном магазине и от нечего делать чинил золотые украшения, старинные брошки, наладил старые золотые часы, которые были старше самого Богдана в четыре раза. Так он и попал в ювелирный завод. Ваня купил им тогда морожено, они долго болтали в парке, наблюдали за белками, опадающими листьями и, по всей видимости, Богдан записал Ваню в лучшие друзья, которых у него никогда не было. После этого разговора он звонил Ване раз в неделю, затем раз в месяц, а последние два месяца Ваня его не слышал и, честно говоря, забыл о нем вовсе, а вспомнил только сейчас, когда ему самому понадобился Богдан. И как-то стало гадко на душе…

Иван не слишком надеялся на то, что его знакомый окажется дома, но тот оказался! Даже больше – он был безгранично рад появлению гостей на его пороге. Проведя братьев в свое скромное, но удивительно ухоженное жилище, он тут же усадил их за стол, чтобы угостить чаем с печеньем. Макс беспокойно озирался по сторонам, стремясь найти хоть намек на беспорядок и ничего не обнаружил. Скромная, даже в некотором смысле бедная обстановка сияла такой чистотой, словно сошла с картинки. С очень большим трудом верилось, что здесь вообще живут. Скатерть лежала правильно с точки зрения геометрии на столе, без единого пятнышка грязи, никакой лишней посуды в умывальнике или возле него, шторы на окне выстираны и выглажены. Даже сам хозяин квартиры, несмотря на внушительные габариты и кажущуюся неуклюжесть, был гладко выбрит, одет в свежие, идеально выглаженную одежду – белую футболку и серые брюки. Он был коротко стрижен, носил натертые до блеска очки, закрывающие его спокойные темно-серые глаза.

Богдан подал нагрянувшим нежданным гостям чашки с чаем на блюдечках, повернув чашку ручкой в правую сторону, чтобы было удобно пить.

– Видишь? – шепнул Макс Ване, когда Богдан умчался за блюдом под печенье.– Вот как надо, неряха!

Иван проигнорировал слова брата, он сейчас думал о том, как выстроить разговор, чтобы Богдан лучше его понял. Но, получилось, что он зря волновался и как раз сейчас Богдан находился в поисках работы, поэтому предложение поработать на Ваню воспринял с энтузиазмом. Ваня объяснил все – условия работы, обязанности Богдана, оплату и сделал это даже не один, а два раза, потому что сомневался в том, понял ли его хорошо Богдан.

– Да, ты говорил, я уже слышал, я и с первого раза все понял.– отвечал тот.

Чем дольше длился разговор, тем недоуменнее становилось лицо у Макса, который не понимал, что здесь происходит. То, что парень явно не в себе не сразу дошло до Ваниного кузена, однако, когда он в этом убедился, то все очарование этой замечательной квартирой и чистоплотностью ее хозяина исчезло. Максим всерьез стал опасаться за Ванин проект. В момент, когда они ушли, договорившись встретиться с Богданом через два дня по определенному адресу, Макс еле сдерживал свою живую мимику не выказать эмоций тому, у кого они сейчас побывали.

– Что это за тип? – без обиняков поинтересовался Макс у Вани, когда они вышли из подъезда.– Почему ты мне не сказал, что он с отклонениями?

– Ты имеешь что-то против Боди? – удивился Иван, подходя к джипу брата

– Я не имею что-то против него или людей подобного толка. Но только тогда, когда они не имеют ничего общего с моими проектами. Как на него можно положиться? Он ведь как ребенок!

– Это ты верно подметил, – кивнул Иван, когда они оказались уже в салоне.– И как ребенок он будет выполнять работу, которую я ему дам, с азартом, как если бы это была увлекательная игра. И есть еще один огромный плюс – эта игра никогда ему не наскучит. Он работал два месяца на заводе, и я имел возможность убедиться в его мастерстве.

– Работал? – недоверчиво переспросил Максим.– Его уволили или он сам ушел?

– Уволили. Хотел взять работу на дом, ни у кого не спросив.

– Ого! А с нами такого не случится? Вдруг, ему стукнет в голову взять работу на дом?

– Мы берем его под мою ответственность. – объяснил Иван.– Если бы ты видел его в работе, ты бы понял меня.

– А как же моральные принципы? Ты ведь можешь его обмануть, не доплатить…

– Я действительно создаю такое впечатление? – подняв бровь, серьезно спросил Ваня

– Нет, – подумав немного, ответил Макс, – ты создаешь впечатление самого большого чудака, которого я знавал в этой жизни… до сегодняшнего дня, потому что большего чудака, чем Бодя я уже не встречу. Во всяком случае, надеюсь. Иначе у меня у самого может съехать крыша в этом мире чудиков!

– Но-но, ты мне нужен адекватным! – усмехнулся Ваня.– Лучше заводи машину и поведай чем, все же закончилась та история с твоим другом, который забыл о том, где припарковал свою машину.

Максим нашел идеальное место для тайного офиса – кафе, владелец которого был приятелем Максима, имело небольшой подвальчик и одно из помещений этого подвала пустовало. В том помещении было две комнаты – одна маленькая, другая побольше. Словом, тайное место и для первых начал подходило идеально. В меньшей комнате было небольшое окошко прямо под потолком, вторая комната окон не имела, но там можно устроить неплохое освещение. Похвалив ловкий ум брата, Ваня тут же у выхода в кафе начал звонить в московские фирмы, на которые уже давно рассчитывал, заказывать аппараты, инструменты, стол, станки, материал и заготовки. Не все должно было явиться в течение недели, некоторые материалы, такие как камни нужной формы, пришлось ждать не меньше месяца, но не это сейчас волновало братьев.

Они начинали дело, о ведении которого имели весьма размытое представление и уже вложили большую часть Ваниных денег, доставшихся ему от родителей. Затратам пока конца не видно, а в наличии всего три заказа на почин. И их пока было трое, если считать Богдана. В этой ситуации сложнее и тяжелее всего было Максу, пусть он этого и не показывал. Ему казалось, что он здесь самый осознанно мыслящий и вся ответственность за провал ляжет на его плечи. Было тяжело, но когда он видел уверенную и умиротворенную физиономию брата, от чего-то возомнившего себя всесильным, ему и самому становилось легче… по крайней мере, он был рад, что Ваня начал что-то делать со своей жизнью.

Уж не известно, каким образом, но пока все складывалось, как любил говорить Макс «волшебненько». Заказы постепенно росли, за месяц было продано более двадцати украшений по более, чем приличным деньгам. Богдан оправдал себя в первую же неделю своим ответственным и качественным подходом к делу, и все сомнения Максима испарились моментально. Ваня теперь больше работал в мастерской, чем дома, таким образом, руководя Богданом и довершая работу теми деталями, которые мог делать только художник. Они неплохо сработались, хотя между стерильно чистым помещением, в котором работал Бодя, и творческим беспорядком комнатки Ивана была существенная, режущая глаз разница. Максим не упускал случая пошутить на эту тему, когда входил в их рабочую зону.

Три месяца работы вместе каким-то образом сплотило Максима, Ваню и Богдана и все двигалось на расширение, привлечение большего количества заказов, большей популярности и каждый из них получал именно то, что хотел. Богдан – любимую работу, Максим – успешно развивающийся проект не безразличного ему человека, а Ваня – реализацию своего творческого потенциала и возможность обрести признание. Пока они не знали, что этот период – начало самого счастливого периода в их жизни.

Через три месяца парни начали задаваться вопросом расширения, то есть привлечения новых людей, так как Ваня и Богдан начинали не справляться с объемом работ и Ваня практически полностью перешел за станок рядом с Богданом. Поиски новых людей вел Максим, потому что у него это получалось лучше, чем у любого из них. Конечно, на собеседование по выбору сотрудников Ваня присутствовал, однако дальше собеседования дело пока не шло. И все из-за Вани, потому что никто ему почему-то те нравился. Однозначную причину назвать он не мог, но когда после третьего такого неудачного собеседования Максим и Ваня сидели у него в квартире, обсуждая дела насущные, Макс выражал полное негодование. Доводы Вани о том, что это «не те» люди не поясняли ситуации для его брата. А Ваня не мог объяснить, почему же ему не нравились просмотренные кандидатуры.

– Просто поверь мне, что придут люди, которые будут нам полезны.– успокаивал Иван

– У нас висят заказы, и если так пойдет дальше, все рассыплется или ты будешь довольствоваться малым. Я не думал, что ты все это затеял для того лишь, чтобы поиметь немногим больше, чем имел до этого.

– Нельзя мерить все деньгами. – покачал головой Ваня.– Меня все устраивает, если мне не суждено плавать в большем водоеме, то так тому и быть.

– Тебе суждено плавать в Океане.– Заявил Макс.– Киты не созданы для озер и я в лепешку расшибусь, но впихну тебя в этот океан, клянусь! И я не хочу слышать о том, что какие-то нужные люди придут к нам по велению магических сил. Хороших людей мало и их с руками отрывают более шустрые ювелирные дома, чем мы. Да, нам очень повезло с Бодей, и раз другого такого Боди нет, значит, нам нужно довольствоваться тем, что есть и спуститься с небес на землю.

– Я все равно верю, что нужный человек нас найдет. – стоял на своем Ваня

– Нам нужен не один человек.– напомнил Макс, – Нам нужно как минимум двое, а то и трое, смотря на то, в каком темпе готовы работать эти люди.

– Для троих наша мастерская маловата.– Напомнил ему кузен и, чувствуя очередной приступ со стороны Макса, сказал. – Сегодня я устал, почти полночь, а завтра в семь я уже хочу быть на рабочем месте. Нужно кое-что изобразить, не брал карандаш в руки почти две недели.