Пост 25. Предвкушение
СУББОТА, 24 СЕНТЯБРЯ, 20** года
11:36
Так, надо всё обдумать более тщательно.
Играть с Градским… это… это же… не знаю…. Фраза играть с огнём вроде бы подходит, но как-то не совсем. Играть с вулканом – вот это уже ближе по силе и выразительности. Реально с вулканом – я же знаю Сашу. Знаю, каким он может быть. Особенно если войдёт в раж.
Или разозлится по-настоящему.
Но в том-то вся и прелесть! Весь адреналин, азарт, возбуждение…. Ух!
Так, ну-ка стоп, разумно сказала бы мне Клео, если бы умела говорить. Ты ведь русским по белому писала, что уже игралась с Градским – вернее, он позволял тебе. Вот именно, отвечу я! Тогда, несколько лет назад, это он позволял мне. Он решал, будет игра или нет. Он был хозяином положения.
Нет, я не обманываю себя, как ты, возможно, могла бы подумать, Клео. Риск велик – это понятно. Увлечься, забыться, снова поддаться абьюзу – вот это вот всё.
Но блин!
Поиграться с Сашкой! Подразнить, позлить! Чтобы глаза загорелись! Не могу, ну не могу я вот так просто взять и отказаться от такой соблазнительной мысли!
Да, да, Клео, не смотри на меня так. Я знаю, Саша не будет сидеть, сложа руки, и просто позволять мне выделываться. Он тоже будет… играть. И зная его, игра это будет профессиональной. Возможно, и даже скорее всего, куда лучше моей.
Да, пусть так. Ну и что?
И вообще! Я просто мыслю старыми чертежами. Раньше у нас как было? Вся ситуация у Градского под контролем, именно он хозяин положения. Моё дело – подчиняться. Но сейчас-то ведь всё по-другому! Сейчас весь кайф в том, что мы с ним на равных условиях! Нет ни верхних, ни нижних – есть фотограф и модель. Коллеги. Рабочие отношения, хе-хе.
Ох, чувствуется, будет жарко!
ТЕМЫ: предвкушение, обдумывание, риск, игра, будет жарко
НАСТРОЕНИЕ: офигенное!
Пост 26. Стыдно
ПОНЕДЕЛЬНИК, 26 СЕНТЯБРЯ, 20** года
21:44
Все выходные ходила вся такая довольная, энергии полно – прям электровеник. Кучу дела переделала.
Женька мужественно держался, но потом всё-таки не выдержал:
– Ты всё-таки решила уволиться? – спросил он сегодня утром, когда мы оба собирались на работу.
– Нет. – Во все 32 улыбнулась я. – Просто решила объявить Градскому войну.
– Войну?
– Ага. Полномасштабное вторжение по всем фронтам, mon general! У меня большие планы!
Женя вскинул бровь.
– И какие же, позволь спросить?
Он почему-то был мрачен.
Я замешкалась. Не говорить же благоверному правду!
– Ой, так, долго рассказывать, – с деланой небрежностью отмахнулась я. – У меня там сложная схема наворочена. Мы с Ди обсуждали. – Не зная, куда деть взгляд, посмотрела на часы. – Уф, сколько времени-то уже! Ладно, я побежала, пока!
Я поцеловала Женю в щёку. Он оставался мрачен. И смотрел на меня таким взглядом, будто всё прекрасно понимал.
– Удачи, – вздохнул он.
Сгрызаемая совестью, я вышла в коридор.
Эх, стыдно, конечно. Не заслужил Женька такого обращения. Он же меня так любит. А я ему лгу…
Но это всего один раз. Обещаю, Жень. Когда моё эго будет удовлетворено и отомщено, я сразу всё закончу.
ТЕМЫ: Женя, неловкий разговор, стыдно, чувство вины, обещаю это ненадолго
НАСТРОЕНИЕ: стыдно, но всё же
Пост 27. Наступление
ВТОРНИК, 27 СЕНТЯБРЯ, 20** года
23:18
Начало следующего рабочего дня было просто прекрасным!
– Ты опоздала, – вместо приветствия резко сказал Градский, когда я неспешно вошла в студию. Он терпеть не мог отступлений от планов и нарушения режима. Знала ли я об этом? Ох, вы ещё спрашиваете!
– Извини, проспала, – бросила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более небрежно. – Ладно, пойду переоденусь. Не скучай!
Впившийся мне в спину взгляд я чувствовала почти физически. И наверное раньше меня бы проняло – но сейчас горячее желание поставить Сашеньку на место, щёлкнуть его по носу, словно бы превратилось в щит, который сберегал меня от «абьюзивного влияния».
И это, чёрт возьми, прекрасно! Я чувствовала себя как никогда свободной, прям окрылённой!
Это была даже не игра, а скорее… не знаю… противостояние. Кто кого. Кто кого сильнее зацепит. Кто в ком более сильные чувства разбудит.
Конечно, у меня было приличное такое преимущество – внешний вид. Я постоянно была полуголая. Но вместе с тем это было и напоминанием. Сашка ведь фотографировал меня и раньше. Точно также, полуголой, в ошейнике и наручниках или с руками, связанными верёвкой. Или верёвкой, обмотанной вокруг тела хитрым образом, аля шибари. Он мог фотографировать, фотографировать, фотографировать и фотографировать, лишь чуть меняя позу. Но при этом часто касаться между ног, ласкать. Я не имела права под страхом наказания даже пальцем пошевелить! А Градский мог, как бы невзначай, стоять рядом со мной и трогать, ласкать, делая вид, будто о чём-то задумался. А когда я уже подходила к пику, он редко переставал и продолжал работать. И так могло происходить много-много раз, пока я ни начинала умолять.
Я помнила это. Прекрасно помнила. И моё тело – тоже. Возбуждение было таким сильным, что ей-богу, казалось, что вот-вот потечёт по бёдрам. Наверное раньше ситуация была бы мучительной, но в тот момент, когда мы оба играли в эту игру, в это противостояние – всё казалось упоительным. Будоражащим. Я увлеклась и не думала больше ни о чём другом. Только о Саше и его реакции.
И она была. Да, разумеется, господин Градский был весь из себя невозмутим, только иногда демонстративно усмехался. Вот только взгляд горел. И я это видела. Чувствовала, как он скользит по моему телу. И была готова дать голову на отсечение, что знала, о чём Саша думал в тот момент – тоже вспоминал прошлое. То, что он делал со мной после фотосессий, когда мы оба уже были доведены до кондиции.
Но прошлое в прошлом. Я уже не рабыня.
ТЕМЫ: игра началась, будоражит, возбуждение, горячо
НАСТРОЕНИЕ: ух!
Пост 28. Развиваем успех
СРЕДА, 5 ОКТЯБРЯ, 20** года
21:06
Эх, нравится мне происходящее! Так тебе, Сашенька! Отольются кошке мышкины слёзки!
– Я не говорил сменить позу, – ледяным тоном проговорил Градский, когда я выпрямилась и начала разминать затёкшие ноги. Руки в это время были связаны – и не абы как, лишь бы была видимость, а по-настоящему. Впрочем, ожидать от Александра Юрьевича иного было бы глупо.
– Перекур, – как ни в чём ни бывало, ответила я. – Мне нужно отдохнуть.
Соскочив с подиума, подошла к Градскому и протянула связанные руки.
– Развяжи, будь душкой.
Кажется, во мне тогда заговорила Диана.
На мою насмешку Саша не отреагировал. Может чуть крепче сжал камеру, но потом отложил и принялся развязывать верёвки.
Короче, это был успех.
Который я поспешила развить!
Ах, Александр Юрьевич, я не понимаю, какую именно позу нужно принять! Вы не могли бы подойти и поставить всё как надо? А заодно прикасаться ко мне, хе-хе. Ах, Александр Юрьевич, уже шесть вечера! Да, я понимаю, что у вас творческий процесс. Но мы с вами не на «Дне» и не в вашей студии, где я должна была выполнять все ваши капризы. У нас с вами рабочие отношения, регламент и вот это вот всё. Ах, я снова опоздала? Уже шестой раз за неделю? Упс, прошу пардону. Пробки, такие пробки! И не надо делать вид, что вам всё равно, Александр Юрьевич! Я вижу и чувствую, что это не так. Я вижу, как вы на меня смотрите.
Ты хочешь меня, Саша. Хочешь. Как следует выпороть, а потом как следует трахнуть. Проучить. Может кто-то другой этого бы не заметил, может быть кого-то ты бы обманул этой своей холодно-спокойной маской. Но только не меня!
Правда…
Я тоже тебя хочу. Снова, как тогда. Очень. Сильно. Так сильно, что иногда даже просто сохранять неподвижность тяжело! Но вдалбливаю себе, что это тело, просто тело. А в мозгах держу конкретную цель. И не позволю себе отвлекаться.
ТЕМЫ: игра, месть сладка, Градский, обоюдно, фонтан эмоций, возбуждение
НАСТРОЕНИЕ: вижу цель – не вижу препятствий
Пост 29. Кусь! 1-0 в мою пользу
ВТОРНИК, 11 ОКТЯБРЯ, 20** года
20:20
Сегодня был настоящий успех! Подлинный! Клео, ты бы меня видела! Твой человек был на высоте!
Во время съёмок наши с Сашкой лица оказались так близко, что между ними были какие-то жалкие сантиметры. На самом деле, момент весьма… будоражащий. Я чувствовала Сашкино дыхание, смотрела на его губы. Твёрдо сжатые, только уголок чуть приподнят. Ах, как бы я усмехаюсь! Ах, как бы мне всё нипочём! Но глаза чёрные. Во взгляде – огонь.
Я было тоже усмехнулась, но этот взгляд таки меня загипнотизировал. Просто стояла и смотрела, смотрела, смотрела (хотя было дикое желание поцеловать – да что там, впиться в него!). Саша тоже никуда не торопился, хотя перерыва никто не объявлял. Вдруг положил палец мне на губы. Провёл вдоль, чуть надавил на подбородок, заставляя приоткрыть рот. И проник внутрь.
И тут во мне словно что-то щёлкнуло.
Гипноз развеялся, и я… укусила Сашку за палец!
Ох, Клео, ты бы видела выражение его лица! Божечки, это просто бесценно! Такой выходки в такой момент он от меня ну никак не ожидал! Вообще! У меня до сих пор перед глазами стоит эта физиономия с помесью растерянности, удивления, возмущения и негодования. Как жаль, что ты не видела, Клео! Как жаль, что фотоаппарат был не у меня в руках!
Уф, до сих пор отсмеяться не могу!
– Рабочие отношения, Александр Юрьевич, – ужжжжасно мило улыбнулась я, хлопая ресницами. – Вы мне помаду хотели поправить, да? Спасибо большое! Ну что, продолжим?
Как и всегда, Градский быстро пришёл в себя и сделал своё фирменное непроницаемо-каменное лицо. Кивнул и мы продолжили работать.
Но те мгновения я не забуду никогда!
Что ж, 1-0 в мою пользу. То ли ещё будет!
ТЕМЫ: то ли ещё будет, месть сладка, кусь, облом
НАСТРОЕНИЕ: кусючее
Пост 30. Сама себе злобный Буратино
ПЯТНИЦА, 14 ОКТЯБРЯ, 20** года
01:42
Как же меня всё это заводило! Эта игра! Противостояние! Признаюсь честно, каждый день, приходя домой, я шла в душ (если Женька уже был дома) или просто ложилась на кровать и долго-предолго занималась самоудовлетворением. Трусы были – хоть выжимай. Такое чувство, что все те годы с Женей я вообще не знала, что такое оргазм, пусть даже достигнутый ласканием себя пальцами или какой-нибудь секс-игрушкой.
Было дело, когда уж совсем сильно припёрло, я хотела привлечь благоверного – а вдруг на этот раз получится? При таком-то сильном возбуждении!
Но… нет. При одной мысли об этом всё как-то «падало». И нет, дело не в том, что я испытывала к Женьке отвращение – всё гораздо хуже. Я испытывала к нему другое чувство, и было оно почти такое же сильное, как всё то, что я испытывала к Градскому.
Чувство вины.
Женька столько для меня сделал! Так помог! С ним так хорошо, уютно, комфортно! Но для меня это стало новым болотом, ей-богу. Не знаю, что я за человек такой, но мне нужны чувства. Эмоции. Яркие. Сильные. Не обязательно постоянно, не каждый день – от такого тоже устаёшь, я знаю. Но и вообще без них? Два года…
С каждым новым днём, что я работала с Градским, в голову приходила одна и та же мысль: Женя тебе не подходит. Он хороший, но это не твоё. Ты не сможешь быть с ним. Не сможешь переломить себя. Не сможешь дать ему то, чего он хочет – а хочет он твоей любви. А ты его не любишь. И не полюбишь. Так зачем же мучить? Зачем поддерживать эти отношения?
Но что тогда? Разорвать их? Сделать Жене настолько больно? Я же знаю, как сильно он меня любит! Он так мне помог – и вот такой чёрной неблагодарностью я отвечу на его заботу и любовь?
Нет. Нет-нет-нет, я не могу так поступить!
И вообще, все эти игрища с Градским просто развлечение. Да-да, Клео, не надо на меня так смотреть! Это правда. Или что же, ты всерьёз думала, что я собираюсь к нему вернуться?! После всего того, что между нами было?! Снова сунуть голову в эту петлю, под это ярмо?! Он же мне вздохнуть не даст! Опять попытается контролировать! И не только во время сессий! А я этого уже не потерплю. Спасибо, нахлебалась! Я буду против, мы будем ругаться и всё равно разбежимся. С Градским у меня уж точно будущего нет – и не надо!
Да, я знаю, Клео, на этих двоих мир клином не сошёлся. Гипотетически можно разорвать отношения с Женей и поискать себе другого верха, раз уж я так люблю Тему. Но вдруг он окажется таким же, как Градский? Да и вообще, после него мне сложно представить кого-то другого на месте моего мастера…
И вообще, Клео, хватит всех этих провокационных вопросов! Давай лучше я тебе пузико почешу, идёт? А потом сделаю Жене его любимый бефстроганов. И печеньки с миндалём.
ТЕМЫ: чувство вины, Женя, удовлетворение, неудовлетворение, отношения, как всё сложно
НАСТРОЕНИЕ: непонятное
Пост 31. 1-1
ПОНЕДЕЛЬНИК, 17 ОКТЯБРЯ, 20** года
14:30
А вот такой подставы я не ожидала.
Градский меня фотографировал, мы друг друга терзали (интересно, а как он сам снимал напряжение? С помощью какой-нибудь очередной Юленьки?). Всё было хорошо.
И вдруг – новый Сашкин каприз. Наша студия ему, видите ли, надоела-разонравилась, и вообще, ой всё. И знаете, где он хочет снимать? Нет, не в своей студии – если бы! В «Двойном дне»! И не где-нибудь, а в одной из Темниц! Даже с хозяйкой уже договорился!
Это был удал под дых и одновременно ниже пояса, ибо с момента нашего расставания я на «Дне» ни разу не была. А память у меня, блин, хорошая! И у тушки тоже.
Что ж, признаю. 1-1.
ТЕМЫ: ответочка, Градский что то задумал, память, Двойное дно
НАСТРОЕНИЕ: настороженное
Пост 32. Слишком хорошая память
ПЯТНИЦА, 21 ОКТЯБРЯ, 20** года
03:19
Это… не знаю, как назвать. Какими матами себя обложить. Идиотка тупая. Дура. Сунула голову в пасть льву – пожалуйста. Наслаждайся.
Давно так плохо не было…
Ладно. Может напишу и полегче станет…
Мы приступили к съёмкам на «Дне». Разумеется, Темница была та самая. Наша. Вернее, его, конечно: Саша уже давно договорился с хозяйкой бара, что конкретно эта комната зарезервирована только за ним.
Обстановку Градский продумывал сам, и за два года моего отсутствия она не изменилась (разве что фотооборудование добавилось). Паркетный пол, гладкие чёрные стены, серый потолок. Специальные полки, стойки и крючки на стенах – для девайсов. Всякие распорки, особая кровать, кресло, похожее на гинекологическое и прочие, прочие, прочие… элементы декора интерьера.
Пока Саша запирал дверь и возился с фотоаппаратурой, я прошлась вдоль стен. Коснулась знакомых плетей, ошейников, масок. Такое ощущение было… как будто домой вернулась. Всё до боли знакомое. Каждый сантиметр пропитан эмоциями, ощущениями, воспоминаниями. О том восторге, страхе, трепете, предвкушении и возбуждении, которые я испытывала, когда оказывалась здесь.
Слишком хорошая память.
Я пыталась держаться, пыталась не поддаваться этой атмосфере – но словно бы и не прошло двух лет. Словно не было того скандала, слёз, отношений с Женькой. Словно всё как раньше, как обычно: Саша забрал меня из квартиры и привёз сюда…
А как только мы переступаем порог Темницы, то он сразу становится господином, а я – его рабыней. Мне нельзя говорить, пока мастер не позволит. Нельзя смотреть на него. Нужно сразу же раздеваться и ждать его указаний.
На этот раз вышло также. Чёрт подери, я понимала, что он делает это специально! Напоминает! Заставляет снова проникнуться! Снова принять свою роль!
Я не хотела снова. Это уже перебор, это уже не игра, а чёрт знает что.
Но я, мать вашу, не могла даже слова вымолвить! Словно какая-то неведомая сила спаяла губы, замкнула на замок – и ключ был только у Саши.
Всё как тогда…
Уф, нет. Не сегодня. Ещё не пришла в себя.
ТЕМЫ: кошмар
НАСТРОЕНИЕ: кошмарное
Пост 33. (продолжение)
СУББОТА, 22 ОКТЯБРЯ, 20** года
13:08
Ладно, Наташа. Соберись. Надо продолжить.
Я разделась. Распустила волосы. Пол был не холодный, но я всё равно переминалась с ноги на ногу. Градский смотрел на меня. Долго. Молча. Оценивающе. Потом сделал несколько снимков. Я хотела спросить зачем, и даже сумела раскрыть рот – но Саша одним строгим взглядом распугал все слова.
Не знаю, почему, но было неловко. Как в первые разы, когда я раздевалась перед объективом. Тогда вечно чувствовала себя какой-нибудь Фриной перед ареопагом. Вот и сейчас – даже покраснела, как девчонка.
На Сашу не смотрела. Куда угодно, только не на него! Но я чувствовала – он усмехается. Ну а почему бы и нет? Всё шло явно именно так, как он задумал.
И знаете, эта мысль привела в чувство. Захотелось бороться. Да, пусть мы снова на «Дне», как раньше – но я-то уже другая! Я хотела щёлкнуть вас по носу, Александр Юрьевич! И не желаю отступаться! (Ох, лучше бы отступилась…)
– Ты сделал здесь ремонт? – подняв взгляд, взломала замок я, постаравшись, чтобы голос звучал небрежно. Вопрос был глупым, но мне тогда было плевать. Всё, что угодно, лишь бы нарушить правила, разбавить атмосферу.
Градский посмотрел на меня. Внимательно. Строго. Было тяжело, но я собрала все силы, и взгляд не отвела.
– Нет, – бросил он – словно льдинка упала. – Иди сюда.
Приказ. Холодно. Властно. Как раньше.
Ужасно хотелось что-нибудь ответить, как-нибудь выпендриться – но вместо этого я просто подошла. Тело подчинилось само, без участия разума.
Саша держал ошейник (не кожаный, как в студии – металлический). Выжидательно смотрел на меня. Молча. Местная атмосфера, нынешнее Сашино поведение, взгляд – всё это проникала в моё сознание. Постепенно, по частичке – минуя все тщательно выстроенные барьеры.
Я знала, что делать – повернуться спиной, поднять волосы. Тело рвалось выполнить безмолвный приказ, но на этот раз я сумела сохранить контроль и заставила себя просто стоять. Хотя глубине души уже тогда понимала, что всё, битва проиграна. Но зачем-то продолжала трепыхаться.
– Я жду.
Раздражение в голосе хлестнуло не хуже кнута. Мастер не должен ждать. Все приказы надо исполнять беспрекословно и сразу.
Контроль испарился, словно его и не было. Как миленькая развернулась, подняла волосы.
Холод обруча на шее. Щелчок. Волна дрожи по всему телу.
Потом верёвка. На этот раз я уже не сопротивлялась – протянула руки, сразу со сведёнными запястьями. Растерев их, Саша принялся накладывать петли – одна за другой, плотно, но не туго. Ничего не пережимает, но при всём желании не вырваться.
Потом подвёл меня к крюку в потолке, прицепил на него связанные руки. Спасибо хоть оставил на полу стоять, а не подвесил!
– Опусти голову. Как можно ниже.
– Я не…
– Опусти. Голову.
Снова не голос, а удар бича.
И вдруг внутри как будто переключателем щёлкнули. Такая злость взяла, аж кричать захотелось.
– Знаешь что?! Да пошёл ты! Развяжи меня! Я ухожу!
На удивление, Градский не разозлился, а усмехнулся – как будто ждал такой реакции. Сделал ещё несколько снимков. Поправил свет.
– Ублюдок! Отпусти меня, кому сказано!
Саша не реагировал. Подойдя к одному из столов, достал из ящика кляп.
У меня свело челюсть.
– Даже не думай! Слышишь?! Нет!
– Или ты молчишь, – проговорил Саша, глядя мне в глаза, – или я его использую. Ясно?
Я молчала. Смотрела. То на Градского, то на кляп. Безумно хотелось высвободиться! Дать этому мерзавцу пощёчину! А потом бежать, бежать – куда подальше! Чтобы не испытывать… всё это!
Но руки по-прежнему прицеплены к крюку в потолке. И никуда ты не денешься. От пронизывающего взгляда, от приказов, от голоса. От желания подчиняться, выполнять малейшее желание мастера…
От самой себя.
– Ясно? – громче переспросил Саша, снова заставив вздрогнуть. – Отвечай.
– Да! – выкрикнула я. С надрывом, со слезами. Потекли сами собой и тут же вскипели. Внутри всё кипело. – Будь ты проклят!
Градский демонстративно посмотрел на кляп, словно раздумывая. Но потом всё же отложил. Надавив на затылок, заставил опустить голову. Перекинул часть волос вперёд. Щелчок затвора камеры. Снова, снова.
Ненавижу! Боже мой, как же я тебя ненавижу, Градский! Как же хочу выкорчевать из своей души! Чтобы мне было всё равно, что ты делаешь! Чтобы отстал уже от меня! Ублюдок! Мерзавец! Я знаю, ты хочешь меня сломать! А я…
А я, как полное ничтожество, не могу ничего с собой поделать… не могу бороться… хочу тебя… хочу быть твоей…
…люблю тебя.
До сих пор.
Так хочу быть с тобой! Нам было так хорошо! Ну почему, почему ты не можешь мне доверять?.. Почему тебе непременно надо контролировать всё целиком? И не только в Темнице, а вообще всегда?
Почему?..
Больше я не сопротивлялась. Не могла. Не хотела.
Делала всё, что говорит хозяин.
Сделав ещё сколько-то снимков, он надел мне на глаза маску – оставив возможность только слышать звук шагов, скрип выдвигаемых ящиков, какие-то шорохи, позвякивания.
Когда выключилось зрение, остальные чувства начали обостряться. С каждой секундой – всё сильнее. Я начала чувствовать неуловимо-терпкий аромат кожи и Сашиного парфюма. Чувствовала напряжение мышц вытянутых вверх рук, прикосновение верёвки, тяжесть ошейника.
А ещё – возбуждение. Дикое. Острое. Скопившееся за всё то время, что прошло с момента нашего расставания. Все мысли – внизу живота, и ничего, кроме них.
В тот момент я не вспоминала ни про Женю, ни про его любовь. Хотелось только одного – чтобы мастер взял меня сейчас же, немедленно и пожёстче! Что если он этого не сделает, я просто умру!
– Я…
– Молчать. Не усугубляй.
Я вздрогнула. «Не усугубляй». Значит, он уже решил меня наказать.
Мастер встал сзади. Начал растирать лопатки, поясницу, ягодицы. Подготовка. К порке.
Помню, тяжело дышала. Был ужас перед болью – я знала, я чувствовала, наказание будет жестоким – и одновременно предвкушение. Жажда принадлежать мастеру, выполнять любые его желания. И эта порка, эта боль, эта несвобода, верёвка, ошейник – как символы.
Прикосновение хвостов флоггера. По спине, ниже. Мягкие, замшевые – господин милосердно решил начать с чего-то лайтового.
Удар – перерыв в несколько секунд.
Удар – перерыв.
Удар – перерыв.
Потом два удара – перерыв. Потом перерыв всё короче. А потом и вовсе без перерыва. Потом не замшевый флоггер, а стэк. Чёткие ритмичные шлепки по плечам, спине, ягодицам.
Боль, переходящая в возбуждение, в удовольствие. Оттеняющая, усиливающая его.
Но это всё был разогрев. Подготовка к главному – самому любимому у мастера.
Хлыст. Длинный, гладкий, как змея. При желании можно одним ударом вспороть кожу, но мастеру нужно не это. Ему нравится бить сбоку – и смотреть, как хлыст обвивает моё тело.
Очень больно. Очень. И сладко. Каждый удар обжигает – и ласкает. Такое чувство, что внутри тела, под кожей, не кровь, а кипящий мёд.
А ещё освобождение. Можно позволить себе быть слабой, отдать всю власть, весь контроль. Кричать, вырываться, умолять, плакать – и знать, что всё это бесполезно, что мастер неумолим. Он остановится только тогда, когда сочтёт нужным. И это… господи, это прекрасно!
Потом удары прекратились. Прикосновения к горящей после наказания коже. Лёгкие, но ощутимые. По спине, бёдрам.
И вдруг – пальцы между ног.
Ох, я думала, что умру прямо там, на этом крюке!
– Моя девочка как всегда. Водопад.
Всего несколько скользких прикосновений – и всё. Оргазм, и какой! Оглушающий, прошёлся по всему телу, аж колени подкосились!
Мастер милосердно дал немного прийти в себя – но глаза не развязывал. А потом вдруг голос в самое ухо:
– Я разрешал?
И новая волна по телу – на этот раз ужаса. Кончать без позволения нельзя. Ни в коем случае! Мастеру это очень не нравится.
– Н-нет…
Чувствительный шлепок пониже спины.
– Нет, господин! – Скулила, как сучка. – Простите! Я… не удержалась… так долго…
– Ты всё это время хотела меня?
– П-пожалуйста…
– Отвечай!
– Да, господин…
– А что же твой жених? Кстати, ты и впрямь собралась за него замуж?
– Н-нет, господин… я…
– Ты мне солгала. – Ещё несколько шлепков – и моих криков-стонов. – Так что с ним? Тебе нравилось?
– С ним… не получалось…
– Ну разумеется. – Мастер коснулся губ, начал водить по ним пальцем. На этот раз об укусе не могло быть и речи. – Он же не порол тебя, да? А ведь моя девочка так это любит.
Вдруг рукоять хлыста – во мне. Внезапно, резко! И двигается!
И новый оргазм. Быстро, остро – и снова без разрешения мастера.
– Плохо, Натали. Очень плохо.
– П-простите, мастер… пожалуйста, я не…
– Молчи. Сегодня я больше не стану тебя наказывать.
Пальцы в волосах заставили запрокинуть голову. Поцелуй. Долгий, горячий. Жадный. Словно мой мастер… тоже изголодался. По мне. Тоже соскучился по своей нижней.
Я поддавалась. Отвечала. Так хорошо, так сладко! Снова возбуждение. Так хочется обнять, прижаться. И чтобы взял. И уже не пальцами, не хлыстом. Чтобы овладел. Снова сделал своей.
Поцелуй закончился. Я потянулась следом за губами мастера, но тот лишь снова положил на них палец.
– Жди.
Верёвки ослабли. Тело свободно. Но глаза всё ещё под маской – мастер не разрешал её снимать. Поднял меня на руки, куда-то понёс. Я обняла, прижалась. Уткнувшись носом в шею, вдыхала его запах. Господи, как же хорошо было!
– Любимый мой… – вырвалось против воли. Просто не могла больше молчать.
Но в ответ тишина.
Мастер положил меня на кровать. Хотел снова привязать, но я взмолилась:
– Пожалуйста, господин, пожалуйста! Не надо!..
– Я так хочу.
– Умоляю! Я… мне нужно чувствовать вас… обнять… пожалуйста!..
Молчание. Но руки и ноги остались свободны.
Позвякивание ремня – его расстёгивали. Шорох снимаемой одежды – я так хорошо его знала! Тяжесть тела. На мне. Горячего. Обнажённого. Мой мастер, мой господин, мой любимый! Я так тебя хотела! Жаждала! И ты тоже меня хотел. Я чувствовала это – и ликовала. Была счастлива, что могу утолить его жажду.
Обняла. Крепко-крепко. Думала, что сейчас всё наконец случится – то, чего я так хотела.
И вдруг – звонок. Телефона. Женькина мелодия.
Не знаю, как описать словами то, что я тогда почувствовала. Наверное, самое близкое – как удар молнией и одновременно как будто окатили холодной водой.
Сорвала маску. Сашино лицо – над моим. Глаза чёрные, взгляд – напряжённый. Раздражённый. И жаждущий.
Все сомнения, все метания – их словно молотом обратно вбило мне в голову. Что я, чёрт, подери, делаю?! Это же измена! Чем ты вообще думала, Зайцева?! Хотя дурацкий вопрос – известно чем!
– Нет, нет, нет…
Я хотела встать.
– Успокойся, – отрезал Градский, пытаясь уложить меня обратно.
Но я, как заведённая, твердила «нет, нет, нет» и отталкивала Сашу. Телефонный звонок ввинчивался в мозг раскалённым буром, я не слышала больше ничего.
И Саша отпустил.
Я бросилась к сумке.
– Алё! Я… да, задержалась… на работе… сегодня пришлось… подольше… прости… да, надо было позвонить… нет, всё в порядке! Нет-нет, сама доберусь. Спасибо. Да. Всё, пока…
Пальцы не гнулись, телефон выскользнул обратно в сумку. Саша сидел на кровати. Смотрел на меня. Голый – и очень, очень, очень злой.
– Мне надо… – начала было я, но слова застряли в горле.
Саша отвернулся. Встал. Начал одеваться.
Я тоже. Медленно, трясущимися руками. Хотела сказать – хоть что-нибудь, но не знала что.
А потом… ушла.
А он остался в Темнице. Так и не сказав ни слова.
В каком-то тумане добралась домой. Сказала Женьке, что плохо себя чувствую, и заперлась в комнате.
Полежала, чуть пришла в себя.
Но всё равно – как пыльным мешком стукнули. Оцепенение.
Всё, точка. На сегодня хватит.
ТЕМЫ: кошмар
НАСТРОЕНИЕ: кошмар