Подари мне жизнь

Глава 9

– Просыпайся, – откуда-то издалека донесся красивый мужской баритон.

Я распахнула глаза и осмотрелась. У себя дома, на своей кровати, полностью переодетая в свою пижаму. Опять провал в памяти? Да черта с два! Я помню, как садилась в такси, за рулем которой сидел ОН! Мой “глюк” – голубоглазый блондин.

И вот опять он! И опять непонятная отключка. Надоел до чертиков уже!

– Может хватит уже? – зашипела я в пустоту. – Говори, что тебе нужно. Хватит играть в кошки-мышки.

– Уверена? – я взвизгнула, он появился почти из ниоткуда, возвышался сейчас надо мной, стоя около моей кровати, на которой я сидела.

– Да сколько можно же уже! – разозлилась я. – Кто ты, черт возьми, такой?

– Тебе рано еще об этом знать, – уклончиво прошептал он.

– Ах рано знать? – меня уже не злило, я была в ярости.

Вскочив с кровати, вплотную приблизилась к нему, вцепилась в его гладко выглаженную шелковую на ощупь рубашку и зашипела:

– Значит трахать меня в бессознательном состоянии не рано, а хотя бы имя свое сказать рано.

– Я тебя не трахал, – хмыкнул он. Его эта ситуация явно забавляла.

– Да неужели? – с издевкой протянула я. – Интересно, а почему я с кровати не могла встать, ноги согнуть и …

– Я не трахал тебя, – все так же спокойно прервал он мой поток. – Мы занимались с тобой сексом.

– Зачем? – я готова была сорваться на рыдания. – Почему ты так со мной?

– Как? – спокойно поинтересовался он.

– Вот так, как с куклой? – я начала всхлипывать.

– Все хорошо.  – Его белоснежная улыбка начала подрагивать, а в мозгах разливаться синее море.

Я зажмурила глаза и затрясла головой.

– Хватит, – прошептала я. – Я тебе не кролик. Не надо гипноза. Иначе…

– Что ты мне можешь сделать? – с усмешкой спросил он. Его холодный надменный тон начал выводить из себя.

– Кол всажу! – это первое, что пришло на ум.

Блондин улыбнулся, в этот раз вполне искренне и немного отстранился от меня.

– Кто ты? – задал он странный вопрос.

– Я первая об этом спросила, – раздраженно буркнула я. Мы хотя бы нормально разговаривали, это прогресс.

– Меня зовут Александр, – спокойно ответил мой ночной гость.

– Милана, – зачем-то представилась я, хотя больше, чем уверена, что мое имя ему известно.

– А на самом деле? – промурлыкал он мне на ухо.

– Так и есть на самом деле, – удивилась я.

– А если поточнее? – продолжал гнуть он.

Я уставилась на него. Ну не такое уж у меня необычное имя. Миланья…Ох ты ж…

– Миланья, – настороженно поправила я. – Но откуда?..

– Не важно, – уклонился он от ответа.

– Почему у тебя все не важно? Я признаюсь тебе, что ты мне понравился, ты говоришь, что не важно…Что важно? – опять вспыхнула я.

– То, что ты почти все помнишь, – с интересом смотря на меня, прошептал он.

– Не все, – раздраженно ответила я. – Барселону я не помню.

– Хочешь напомню? – игриво поинтересовался он.

– Не уверена, – честно призналась я.

Блондин хмыкнул и протянул руку, провел по шее. Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением.

– Опять твой гипноз? – выдохнула я.

В ответ тишина. Открыла глаза, а его нет. Вот как он?..

– Козел, – показала средний палец в потолок, решив, что он ушел именно туда.

– Спи, – услышала в ответ где-то в голове и легкий гортанный смешок.

– Не хочу, – как маленький ребенок раскапризничалась я. – У меня куча вопросов к тебе.

– Задавай, – голос опять был только в голове.

– Покажись, а, – заныла я. – Я так с тобой в дурку попаду, раньше хосписа.

– Ни то, ни другое тебе не светит, – он опять появился из ниоткуда.

– Не надо меня обнадеживать, – зло выдохнула я.

–Я не обнадеживаю, – равнодушно ответил Александр. – Даю свое слово, что я об этом позабочусь. Но мне от тебя нужно кое-что.

– Что? – вздохнула я.

– Ты, – его глаза вспыхнули.

– Зачем? Ты же уже получил меня, хоть я и не помню.

– Секс меня с тобой не очень интересует, а вот то, что ты мне можешь дать очень, – опять недосказанность.

– Да говори ты уже как есть! Хватит ходить вокруг да около, – не выдержала я.

– Ты родишь мне ребенка, – спокойно ответил он.

Я уставилась на него. Ребенка? Ему? Я? Сумасшедший. Я покрутила пальцем у виска и отвернулась.

– У тебя нет выбора, – улыбнулся он.

– Почему я? Секс тебя со мной не интересует, а ребенок да? – слишком обиженно получилось.

– Если тебя это успокоит, то ты была очень страстная и вкусная, – спокойно изрек он.

– Я – страстная? – не сдержавшись, рассмеялась. – Ты меня с кем-то спутал.

Вот чем-чем, а страстью не отличалась никогда. Я занималась сексом без особого энтузиазма, скорее здоровья ради, что ли. Ну желание было, но не сказать, что прям страсть, как хотелось.

– О, милая, ты о себе многого не знаешь, – тихо рассмеялся он. – Думаю надо освежить все же твою память.

Блондин ухватил мою голову и поднял ее, заставляя заглянуть ему в глаза. И я стала падать в глубину своего подсознания, выведшего меня в незнакомую комнату, на огромную кровать, на которой лежала я, полностью обнаженная. Хотя лежала это было совсем не то, что происходило.  Я извивалась, выгибалась на встречу мучительным и одновременно сладким ласкам этого мужчины, стонала, кричала, царапалась, кусала. Я ощущала ту страсть, что кипела во мне, настоящую похоть, первобытную, животную. Нет, это явно была не я, девушка так страстно стонущая, зовущая и всхлипывающая в момент наслаждения, мой двойник. Я не умею так, у меня никогда не было такого чувства.

Чем больше смотрела на действо, тем ярче в памяти вспыхивали картинки той ночи, и я все сильнее и сильнее утопала в пучине той страсти. Я уже горела огнем, когда Александр разорвал наш контакт. Мое тяжелое дыхание отчетливо слышалось в тишине ночи. Я готова была наброситься на него сама, впиться в его губы и повторить безумие Барселоны. Но его отстраненность и холодность понемногу приводили меня в чувства.

– Как это сделал? Со мной? – еле выговорила я.

– Я ничего с тобой не делал, – довольно усмехнулся он. – Ты первая поцеловала, и мне понравилось, ответил, и остановиться не смог.

– Что не смог? – не поверила я. – Ты? Остановиться? Мне кажется ты, как никто, способен держать все под контролем.

– Не всегда, – его ухмылка начинала бесить. – Как оказалось.

– Тогда зачем ты стер мне память? – опять начинала распаляться.

– Потому, что для секса было еще рано, – уклонился от ответа он.

– Ты сторонник конфетно-букетной стадии, походов в кино, предложения руки и сердца, а уж только после свадьбы, как приличные люди…– начала ерничать, но мне не дали.

– Нет, – выдохнул мне в губы. – Для начала нам надо было заключить договор, а уж потом заниматься делом.

– Делом!? – вытаращилась я. – Ты охренел!

– Ты забавная, – рассмеялся блондин. – Тебе пора спать.

– Подожди, – я поняла, что он намеревается меня усыпить. – Ответь на один вопрос.

– Только один, – позволил Александр.

– Зачем ты приехал вместо такси?

– Захотелось, – соврал он. Я чувствовала, что он врет.

– А на самом деле? – передразнила его.

– На самом деле, – врал, глядя в глаза блондин.

– Что за мужик был в кафе сегодня? – выпалила я.

Он только хмыкнул в ответ.

– Значит не ошиблась. Он такой же как ты, – прошипела я.

– Спи, – более настойчиво повторил он.

Я хотела сказать что-то обидное, но вместо этого лишь выдавила из себя бессвязное бормотание и провалилась в темноту, но перед этим услышала его шепот:

– До встречи в Евпатории.

Глава 10

Утром проснулась с полным осознанием того, что все, что было вчера не было сном. Голубоглазый блондин был у меня в спальне, мы мило с ним беседовали, почти заключили сделку – он мне жизнь, я ему ребенка.

Странно это как-то. С одной стороны, во мне опять проснулась надежда на чудо, но с другой…Я должна буду выносить и родить этому мужчине ребенка. А кто он на самом деле? Кроме своего имени ничего так и не сказал.

– Александр, – слишком уж мечтательно вздохнула я. Имя мне не просто нравилось, оно наводило какой-то благоговейный трепет. – Саша, нет лучше Шурик! – рассмеялась сама себе. – Александр слишком уж трепетно для меня. А вот Шурик – самое оно.

Когда-то в детстве у нас с сестрой был волнистый попугай, мы не сговариваясь дали ему кличку Шурик. Как потом оказалось очень болтливая и веселая птица, копирующая все звуки буквально слету. Жаль мало у нас побыл, заболел чем-то и быстро зачах. Но мы с сестрой периодически вспоминаем его болтовню с любимым зеркалом, хотя прошло уже лет пятнадцать.

Поэтому-то и выбрала для своего нового знакомого имя Шурик, чтобы не увлечься им по самые уши.

И все же. Он обещал вылечить сначала, а потом… Блин, мне было как-то странно думать о рождении ребенка, как об оплате. За возможность жить дальше, я готова почти на все. Но родить?

Меня страшили не сама беременность и роды. Что потом будет с малышом? Это и мой малыш тоже! Я не готова от него отказываться! Да я уже его люблю!

Но еще больше страшил ответ на вопрос – кто такой Александр? Ответ я уже знала, но не верила до конца, отказывалась верить.

Отогнав от себя безумную мысль, назойливо всплывающую в моем мозгу, пошла в ванну. Надо собираться в клинику, сдавать анализы, потом поеду к родным.

– Блин, – хлопнула себя по лбу, – я вчера из-за этого Шурика, недоделанного, не отправила сообщение Вике.

Быстро схватила телефон, открыла мессенджер и … вот не удивилась даже ни разу. Оказывается, сообщение было отправлено о том, что я дома, и даже получен и прочитан ответ “Ок”.

– Ну вот невежливо читать чужие смс, – сказала я в потолок.

Ответа, естественно, не было.

Быстро собравшись, я выпорхнула из подъезда и поехала в клинику. Лето наконец-то решило вспомнить о том, что иногда надо радовать и столицу теплом и солнцем. Погода была под стать моему настроению – радостное, светлое утро.

Я подпевала радио, ловко лавируя в жидком потоке машин, радуясь, что первый раз за последние несколько месяцев проснулась в таком приподнятом расположении духа. Все же Шурику удалось подарить мне веру в чудеса. Прикольный он, хоть и странный, иногда даже таинственно-пугающий.

В клинике пробыла чуть больше часа, сдала кровь, потом меня посмотрели на каком-то аппарате. Не очень дружелюбная тетка-врач долго хмурилась, вглядываясь в монитор, хмыкнула как-то недовольно, поджала губы и буркнула, что ответ будет у врача во вторник утром.

На прием к Виктору Константиновичу мне только в пятницу, когда придут все мои результаты. Я уже не боялась встречи с ним, была на девяносто процентов уверена, что результаты и его и меня приятно удивят.

В квартиру к родителям приехала уже практически танцуя, держа в руках любимые мамины пирожные “Картошка”.

– Дочка, ты такая веселая сегодня! – подставляя мне щеку, довольно, вместо приветствия, сказала мама.

– С той ноги наконец-то встала, мамуль, – пошутила я и протянула ей сладости.

– Завтракать будешь? Правда мы все уже поели, сейчас Вика с Егором собираются гулять, а мы с папой на дачу хотим съездить, отметить мой День Рождения с Валентиной.

Я фыркнула. Терпеть не могу эту бабку Валю. Мы с сестрой принципиально не называли ее тетей – она была противной и наглой соседкой родителей по даче. Не старая еще женщина, ровесница мамы, но выглядела как сморщенное яблоко с огромным крючковатым носом и блеклыми серыми завистливыми глазками. Она собирала все сплетни по дачному поселку, переиначивала их на свой лад и разносила дальше.

Я тоже попала под ее козни. Сын бабки Вали, этакий переросток – “Митрофанушка” по имени Андрей, воспылал ко мне симпатией, пытался ухаживать за мной. Но я отвергала все знаки внимания, которые заключались в основном в зазывании в гости на чай “со стаком”. Да и, положа руку на сердце, внешность его оставляла желать лучшего – невысокого росточка, толстенький, обрюзгший мужчинка, неопределенного возраста, с проплешинами на макушке, вечно выпяченной недовольной нижней губой.

Помню, как мы с сестрой офигели, узнав, что он старше нас всего на год. Чем он занимался и где работал, толком никто не знал. Показания его матери на этот счет всегда разнились: то он был преподавателем в институте, то заведовал каким-то крупным отделом в крутой фирме, то был директором госкорпорации – в общем обычный тунеядец, сидящий на шее у своей родительницы.

Лет пять назад этот “Митрофанушка” стал действовать в сторону моего завоевания достаточно решительно и дерзко. В один из не совсем прекрасных дней, он просто схватил меня в охапку и потащил к себе на участок. Я начала вырываться и вопить, что есть мочи. Колошматила его со всей дури по рукам и ногам, в итоге бедный “сыначка” был весь в синяках, но мне было плевать, главное отбилась от этого умалишенного.

Вечером к нам прибежала бабка Валя и вопила как резаная, что я, такая нехорошая и невоспитанная девка низшего сорта, посмела избить ее сына только за то, что он мне отказал в моих грязных приставаниях.

Как же ей повезло, что тогда на даче не было папы с мамой. Отец бы ее “Митрофанушку” порвал “как Тузик грелку” за родную дочь. Мы с сестрой тихо выперли ее за дверь, пригрозив при этом, что я пойду сейчас в полицию и напишу заявление на попытку изнасилования, предварительно сняв побои.

Ее это отрезвило, но ненадолго. На следующий день я уже узнала от соседей, что сошла с ума, раз позарилась на сокровище Валентины. Благо жители дачного поселка оказались вполне адекватными людьми, не поверив ни одному слову скандальной соседки.

Родители в это время отдыхали на море в Лоо. Приехав после отдыха на дачу, мама грозилась выцарапать глаза, “повыдергивать лохмы” этой “гнусной сплетнице Валентине”, папа вознамерился отрезать “женилку” ее сыну. Мы с Викой еле удержали их, пришлось закрывать дверь на ключ и караулить окна.

Потом как-то позабылось все, да и бабка Валя успокоилась, ее “Митрофанушка” женился на “никчемной и пустой девке”, полностью “отвадившей сыначку от матери”. Это и стало новой темой для ее разговоров – перемывать косточки своей невестке. В итоге она отстала от жителей дачного поселка. А когда наш зять выкинул фортель, сбежав в другую страну, бросив мою сестру с грудным ребенком, и попытался отсудить квартиру, купленную сестрой до свадьбы, заняв денег у меня. На что он рассчитывал, загадкой было даже для нашего адвоката.

Соседка Валя стала достаточно частым гостем у родителей на даче, постепенно как-то сдружившись с моей мамой.

Ехать с родителями на дачу и отмечать мамин День Рождения с сумасшедшей бабкой мы с сестрой отказались наотрез.

Наскоро позавтракав у родителей, я пошла гулять вместе с племянником и Викой. Мы пошли в местный парк на детскую площадку. Егорка бросился на горки, периодически кричал оттуда “Мам, смотри как я могу”, быстро нашел себе друзей и с визгом уже носился вместе с ними по площадке.

Мы с сестрой сели на лавочку, беседуя ни о чем. Тему незнакомца из кафе я старалась не затрагивать и тем более не рассказала ей о своем ночном визитере.

– Бывший объявился, – с грустной усмешкой вдруг проговорила Вика. – С ребенком хочет общаться.

– С чего это вдруг? – удивленно спросила я. – Почти четыре года ни слуху, ни духу, а тут на тебе – явился не запылился.

– Я у него тоже самое спросила, – задумчиво произнесла сестра.

– Что-то тревожит? – чувствовалось ее напряжение.

– Да, – кивнула Вика. – Не было не было, и тут явился, как черт из табакерки. Насколько я его изучила за период нашего развода, что-то он задумал. Боюсь, как бы не выкинул чего.

А ведь этот гад вполне может выкинуть какую-нибудь гнусность. Например, выкрасть Егорку. Я уверена, что сын ему нужен как собаке пятая нога, а вот чтобы что-то выманить у бывшей жены – вполне понадобился.

– Что ты думаешь делать? – спросила я.

– Не знаю, – тяжело вздохнула Вика. – Я все думала про того мужика из кафе. А если это какой-то его знакомый, может бывший его нанял, чтобы выкрасть Егорку?

Я уверена, что он тут не за этим…А вдруг? Нет. Тот брюнет связан с моим блондином. И похоже у него открылся интерес к моей сестре. Интересно какой? Уверена, что Шурик мне ничего не скажет.

– Мил, – позвала меня Вика, вцепившись мне в руку.

Я взглянула в ее враз побелевшее лицо и, проследив за ее взглядом, обомлела. Немного в тени, облокотившись о дерево стоял тот, кого только что вспоминали – незнакомец из кафе. Он был в темных очках, но мы с сестрой узнали его сразу.

– Мил, какой же он красивый, – выдохнула она.

Я была согласна с Викой. Он был в черной бейсболке, обтягивающей светло-зеленой футболке и светло-серых джинсовых бриджах. Незнакомец был более расслаблен, нежели мой блондин, не такой холодный, но что-то в нем было пугающее, как в Шурике.

– Я сейчас, – решительно встала со скамейки и пошла к нему.

Мужчина молча наблюдал за мной. За темными очками взгляда его не видела, но на красивом лице не дрогнул ни один мускул.

– Вы кто? И почему следите за нами? – воинственно сквозь зубы произнесла я.

– А ты действительно забавная, – он даже не улыбнулся, а вот его голос проник внутрь, такой легкий, красивый и воздушный, заполнил все пространство внутри меня.

Я тряхнула головой, пытаясь прогнать наваждение и еще более злобно зашипела:

– Тебя Дима подослал? – незнакомец молчал. – Так передай этому мудаку, что, если он попытается что-то сделать моей сестре или тем более Егору, я его в порошок сотру. А он знает, что я это могу сделать.

– Кто такой Дима? – как-то слишком серьезно спросил незнакомец.

– А то вы не знаете? – злобно прошипела я.

– Поверь мне, крошка, знать не знаю, – и щелкнул меня по носу. – Выкладывай.

И я, блин, выложила все про этого подонка Диму, сама не знаю, как, но выложила. Хотя уже догадывалась – еще один, мать его, гипнотизер.

– Передай своей сестре, что этот, как ты выразилась, мудак Дима больше ее не потревожит, – спокойно произнес он.

– Значит вы все же знакомы с этим козлом, – победоносно сделала вывод я.

– Нет, – спокойно ответил мужчина. – Но проблему решу.

– Спасибо, – удивленно пискнула в ответ.

– А ты действительно забавная, – улыбнулся он. – Александр прав.

– Вы знаете Александра? – воскликнула я.

Мужчина ничего не ответил, щелкнул меня по носу и развернувшись пошел по своим делам, оставив меня в смятении.

Немного постояв еще, вернулась к сестре.

– Ну ты даешь? – выдохнула Вика, когда я вернулась на лавочку. – Что он тебе сказал?

– Сказал, что Дима вас больше не потревожит, – задумчиво произнесла я.

– Что? Ты рассказала ему про бывшего? – возмутилась сестра.

– Вик, мы же думали, что это от него гость, ну я и накинулась на него, обвинила, сказала, что их обоих в порошок сотру, – я рассмеялась, представила, как выглядела со стороны: воинственный воробушек, распинающийся перед гордым орлом.

– Милка, ну ты даешь! – рассмеялась сестра. – И он конечно же напугался и убежал.

– Ну сама же видела, ушел ведь, – заливаясь смехом, продолжила шутить.

– Ой, Миланья! – хохотала Вика, я не отставала от нее.

Егорка подбегал к нам периодически, спрашивая почему мы смеемся, Вика придумала на ходу какую-то чисто детскую шутку. Племяшка выдавил из себя хохот и умчался дальше к своим новым друзьям.

– А все же, о чем вы разговаривали? – отсмеявшись, спросила сестра.

– Сказал, что ты ему понравилась, – соврала я.

– Врешь! – весело фыркнула она.

– Вру, – прыснула я. – Но пришел он явно из-за тебя.

– Он, что следит за мной? – испуганно воскликнула Вика.

– Не думаю, наверное, мимо шел и увидел нас. Вот решил остановиться и полюбоваться на тебя.

– А может на тебя? – парировала сестра.

– Неееет, – с шутливой ехидцей протянула я, – он на тебя пялился, Викочка.

Мы еще около часа провели в парке, купили мороженное, с удовольствием ели его, слушали щебетание Егорки и беседовали обо всем и ни о чем. Давно я так не проводила время: легко и свободно.

Уже оказавшись вечером дома, поняла одну вещь – за сегодня ни разу не подумала о своей болячке.

Глава 11

Симферополь встречал лютой жарой. Едва спустившись с трапа самолета в аэропорту, я практически задохнулась от горячего знойного воздуха. Кислорода легким не хватало катастрофически, струйки пота побежали тут же по спине. И кто меня надоумил надеть темную футболку и джинсы? Хотелось прям тут же все это сорвать с себя и остаться в одном нижнем белье.

Срочно надо добраться до забронированной машины, включить кондиционер и чуть остыть, иначе расплавлюсь. Но, как назло, наш багаж долго не хотели выдавать, объявив по громкой связи – “по техническим причинам”. Наконец ленточный транспортер заработал и показались первые сумки и чемоданы пассажиров с моего рейса.

Вещи крутились по кругу, появляясь и исчезая вновь в недрах багажного отделения, но моего чемодана не было. Мало-помалу багажный ряд редел, но своего так и не увидела. И когда на ленте осталась всего одна чья-то поклажа, я увидела свой любимый, такой дорогой сердцу чемодан.

Странно, но вся эта ситуация меня вовсе не выбила из колеи, не заставила злиться и нервничать. Каких-либо ценностей, сданных в багаж, не было, а вещи мои, думаю, никому не сдались. Просто обычная заминка. Бывает.

Мое приподнятое настроение было обусловлено несколькими факторами. Во-первых, я побывала у Полевского, который радостно метался по своему кабинету, приговаривая “это чудо какое-то” – моя быстро прогрессирующая болезнь не просто замедлилась, она откатилась немного назад. Этим он и объяснил мой цветущий вид, но причину всего этого не знал. Во-вторых, я так давно столько времени не проводила с родными, что последние две недели, что пробыла с ними, оставили в душе море позитива. В-третьих, за последние два года просто отдыхала – без постоянных рабочих звонков, сообщений, авралов. Нет, меня трогали конечно, но не дергали, как раньше по любому пустяку. И это радовало больше всего.

Погрузив свои вещи в багажник арендованного авто, выехала с парковки и поехала к пункту назначения – Евпаторию – курорт моего детства. Эйфорию от встречи с любимым городом не испортили даже километровые пробки, вызванные дорожными ремонтами, а вот сам город немного поверг в шок – за столько лет, что я тут не была, он практически не изменился. И это было далеко не плюсом. Много заброшенных красивых, величественных зданий – бывших советских санаториев и здравниц – вызывали у меня грусть. Медленно двигаясь по красивому старому городу, с тоской подмечала заброшки, которые когда-то были полны отдыхающих. Проехала мимо санатория, в котором мы с родителями любили отдыхать, когда с сестрой были еще детьми, и в котором никогда не было свободных мест. Чтобы попасть туда в сезон надо было иметь хороший “блат”, у родителей он был, но чего им стоил – не знаю. И вот сейчас это величественное здание с огромной неухоженной территорией смотрело на меня разбитыми окнами, полуразрушенными колоннами, заросшими травой ступенями. Я отчетливо слышала стоны боли и одиночества. М-да, печально…

Но моя грусть быстро прошла, когда доехала до своего временного места жительства, быстро порывшись в сумке выудила купальник, переоделась в него, сменила джинсы и футболку на легкие коротенькие бежевые шортики и белую маечку, схватила пляжное полотенце, запихнула его в большую холщовую сумку с рисунком пальм и солнца, и почти вприпрыжку побежала на пляж.

Быстро расстелив полотенце и скинув вещи, ринулась в ласковое тёплое море. Сегодня не стала заморачиваться с пляжем, выбрав ближайший к дому, на котором было кучу народа. Солнце потихоньку клонилось к закату, но ещё достаточно сильно припекало, поэтому никто из отдыхающих не торопился уходить.

Вдоволь наплескавшись, вылезла на берег и подошла к своему месту. Рядом расположилось достаточно шумное семейство с двумя детьми примерно пяти и семи лет. Дети галдели без умолку, дразнили друг друга, родители о чем-то шумно беседовали. Интересно, как соседям с ними живётся?

– Почему такая девочка и одна? – пьяный наглый голос вывел меня из неги.

– Я не одна, – спокойно ответила я, стараясь не особо смотреть на полноватого мужчину, загораживающего мне солнце.

– Что-то кавалера рядом не вижу, – хмыкнул он.

– Дома, – старалась говорить, как можно более спокойно, чтобы не спровоцировать случайного поклонника, с трудом стоящего на ногах.

– Тогда составлю тебе компанию, – он присел рядом прям на песок и попытался схватить меня за руку.

Я дернулась, вскочила и стала собираться домой. Вот ведь козёл, пьянь гидролизная, все настроение испортил! Терпеть не могу таких! Аж противно!

– Куда спешишь? – попытался встать мужик, но получилось не сразу. – Ты сегодня со мной.

Я не ответила, развернулась и быстро засеменила к выходу. Нахал орал мне что-то в спину, почти догнал и попытался схватить за руку, но я успела её отдернуть и ускорить шаг. Этот гад не отставал, матерился в след. Внезапно он замолчал, и я поняла, что меня больше не преследуют. Остановилась и повернулась: мужчина, отдыхающий вместе со своим шумным семейством около меня, утихомирил моего преследователя одним ударом.

Тут же налетели друзья хама, но, слава Богу, кто-то успел вызвать полицию. Потасовка не задалась, но прибывшие полицейские разбираться на месте не стали и препроводили всех участников несостоявшейся потасовки в отделение. Я не могла бросить своего спасителя одного и пошла в отдел в качестве главного свидетеля.

Нормально у меня отдых начался!

В отделении я провела часов пять: сначала пришлось ехать в сопровождении сотрудника на служебной машине на квартиру за паспортом, потом опрос, затем зачем-то захотели поговорить с Давыдовым или его супругой, которые не брали трубки, пришлось ждать их звонка.

Игорь Дмитриевич перезвонил только спустя час, полицейские проговорили с ним минут тридцать, попросили скинуть документы на квартиру и заявление о том, что я с его разрешения живу у него дома.

К тому моменту, когда нас с моим защитником отпустили, была выжата, как лимон. Мужчина вызвался проводить меня до дома, но отказавшись, вызвала такси и уехала одна, не забыв поблагодарить его за вмешательство, оставив на всякий пожарный свой номер телефона.

Оказавшись в квартире, быстро сняв с себя одежду, встала под душ, пытаясь смыть не только морскую соль, но и хоть капельку неприятной усталости. Соль смылась, усталость только усилилась. А ещё ужасно хотелось есть.

Взяв свой телефон в руки обнаружила три пропущенных от босса. «Беспокоится», – улыбнувшись подумала я. Но прежде, чем перезвонить, решила сначала заказать хотя бы пиццу.

Заказ был сделан, должен прибыть через тридцать – сорок минут. Надеюсь дождусь и не умру с голоду.

Набрала Игорю Дмитриевичу.

– Милана, – воскликнул босс, отвечая на мой звонок, – что ты там натворить успела?

– Я? – удивилась в ответ.

– Ну а кто ещё? – рассмеялся он. – Не успела прилететь, а из-за тебя уже мужики дерутся.

– Они не дрались, – насупилась я, – один приставал, а второй встал на защиту. – Я вкратце рассказала о случившемся.

– Ты чего на городской пляж поперлась? – недоумевал Давыдова.

– До частного идти надо, а мне лень было. Хотелось быстрее к морю.

– Сходила быстрее? – веселился босс. – Ты сама как? Как самочувствие? – уже серьёзно поинтересовался он.

– На удивление отлично, – рассказала про поход к доктору.

– Чудо говоришь, – как-то задумчиво протянул Давыдова. – Дай Бог, Мил, дай Бог.

– Что-то не так? – насторожилась я.

– Нет, что ты! – уже более весело ответил босс. – Хочется надеяться на лучшее.

– Как мне хочется! – невесело хмыкнула в ответ.

– Самохина, у тебя же сестра-близнец? – ввёл меня в замешательство неожиданным вопросом Игорь Дмитриевич.

– Мы двойняшки, – осторожно ответила я.

– Ну да, – как-то отстраненно согласился он.

– А вы это к чему? – поинтересовалась у босса.

– Чтобы тему сменить, – хохотнул Давыдов, но мне показалось, что он уклонился от ответа.

Давыдов сменил тему окончательно, переключился на рабочие вопросы, затем немного поведал о жизни офиса, моих подчинённых, о свадьбе своего внука, не забыв посетовать, что восемнадцать слишком рано для серьёзного шага, затем переключился на своего младшего "непутевого" сына, вся непутевость которого в том, что никак не женится в свои тридцать пять лет. За разговорами не заметила, что мой ужин так и не прибыл, а прошел уже почти час. И, словно читая мои мысли, поступил второй вызов. Быстро распрощавшись с директором, ответила на звонок. Это была моя пицца, вернее курьер, ее доставивший.

Уже расположившись на кухне за столом, открыла коробку и, пытаясь не захлебнуться слюной от вкуснейшего вида и запаха, вдруг вспомнила испанскую кальцоне.

– Шурик мне задолжал, кстати, пиццу с брынзой. Как объявится, надо напомнить ему об этом, – откусывая вкуснющий кусочек, напомнила сама себе.

О своём "глюке" периодически вспоминала, стараясь особо не заостряться на проведённой ночи в Барселоне. После того, как Александр волшебным методом напомнил о ней, память о наших встречах вернулась вся. На самом ли деле он этого хотел или просто так получилось, мне было все равно. Больше беспокоило, что с того раза в моем мозгу не вспыхивало голубое пламя. Сестра уверяла, что и её незнакомец так же пока не появлялся, и ей от этого было немного грустно.

Зато у меня было время подумать над предложением Шурика о ребенке. Я чётко понимала, что, если откажусь болезнь накроет опять. Он её как-то купировал на время. Но также понимала, что, родив ему малыша, не смогу отказаться от него совсем или лишь изредка участвовать в его жизни. Мне хотелось быть ему настоящей, полноценной мамой, быть рядом и смотреть как растёт мой ребёнок. Только так готова дать согласие!

А еще хотелось, чтобы мой «глюк» был ко мне неравнодушен, причем достаточно сильно. Но это уже просто розовые сопли…