– Тихо, малыш, тихо, – сказала доктор Ирина Сергеевна Савчук и улыбнулась ему. Тяжелое пальто она сняла, как и толстовку. На ней была синяя футболка, поверх, на груди висели два металлических прямоугольника с буквами. Игорь не мог прочесть, что на них написано, ведь его линзы кто-то вытащил.

– Ты перегрелся немного, пришлось остужать, – сказала доктор.

– Сколько?

– Все в порядке, малыш, мы разгадали загадку, время больше не имеет значения.

– Где Юля?

– В соседнем боксе, она в тяжёлом состоянии, но жить будет. Лучше поговорим, о том, что случилось, там, на Четырнадцатом.

– Вы же знаете, – ответил Игорь, доктор сощурилась и посмотрела на него. Он заморгал и сфокусировался, текст на прямоугольниках стал отчетливо виден.

– Я знаю лишь то, что приказала тебе подниматься наверх.

– Вы знаете что там случилось! – заорал Игорь и попытался встать, но ремни держали его за ноги и за руки. – Выпустите меня отсюда!

Вошел капитан Кардышев.

– Как наш юнга? – спросил он.

– Перевозбужден, но ничего страшного, не успел особо надышаться, так что скоро все будет в норме. Система охлаждения дерьмовая у вашей контрабанды. Да еще вентиляция, не берите больше. Берите наши, старые, но проверенные временем.

– Ага вы хоть раз их на себя наденьте, тогда и поговорим. К нему Олежек просится, можно?

– Конечно, он же не заразный, – ответила доктор.

Белебей сиял как начищенный самовар. Бегал по кругу, рассказывал какие тут чудеса видел, но Игорь почти не слушал. Это все было театром, он отвлекал его.

–Эй, напарник, – разозлился Игорь. – Может хватит? Рассказывай, давай, что случилось. Почему меня привязали?

Олег Валерьевич вдруг стал враз серьёзен, потер шею под мембраной, потом лоб. Шлем он снял и дышал местным воздухом.

– Система подачи кислорода сломалась и ты того, чуть-чуть чокнулся. Подружку свою всё рвался спасать. Глюки видать пошли. Когда Ирина Сергеевна приказала подняться наверх, ты приказ проигнорировал и запер её в холодильник, выключил связь и ушёл в самоволку.

– Да ты…

Игорь дернулся, без сил упал головой на подушку и закрыл глаза.

Спорить было бесполезно.

– Но ведь я её все таки спас?

– Угу, – ответил Белебей. – И очень хотелось бы послушать как.

– Спустился на четырнадцатый ярус, нашёл и спас.

– Малыш, – Белебей перенял манеру Ирины Сергеевны называть его малышом и Игорь бесился. – Четыре нижних яруса полностью затоплены, так что… Никому эту историю не рассказывай, если не хочешь в психушку попасть.

Игорь так опешил, что дар речи потерял.

И это не считая того, что у него зрение теперь как у орла. Стоило чуть сфокусироваться и он видел самые мельчайшие пылинки на горловине Белебеевского комбеза.

– А профессор, – вдруг вспомнил Игорь. – Вы его нашли? Ну то, что от него осталось.

Напарник поморщился.

– Нашли мы его, родимого, этот говнюк заразил восемь ярусов! Представляешь, вывел твою дивизию, модифицированный вид Борщевика, и решил его, как это сказать правильно, ассимилировать? Божественная самонадеянность!

– Борщевик…

– Да, малыш, борщевик, тот самый. Вот я не зря всегда считал, что человеку на роль бога посягать ни-ни! Полез этот профессор со своими благими намерениями в чужой геном и облажался. Создал монстра! Бедные его коллеги, еле успели их спасти, ты бы их видел! Выглядят как вампиры средней полосы, солнца бояться и света! Прятались все время в техническом, боялись высунуться. Озверели! Док говорит у них поражена большая часть кожи и лёгкие, если на свет выйдут в ту же кашу превратятся, что и Саманта Керриган. Жуть, что этот умник сотворил!

– А Юля? – похолодев, спросил Игорь.

Белебей махнул рукой куда-то себе за спину.

– Юля твоя прекрасна, как спящая красавица. Она видимо бросилась спасать нижние оранжереи и застряла там, когда вода пошла. Уж не знаю, как она выжила, повезло ей.

– А что с экспериментом?

– Да не переживай ты так! Специальная группа уже в пути, насосы везут, воду откачают и будет всё как раньше. Вот уж от благодарности отбоя не будет, когда твоя спящая красавица очнется и поймет что ты детище всей её жизни спас! Мы ей так и скажем, Игорь твой – герой!

Игорь усмехнулся, никогда она так не скажет, он то точно знал, хвалить Макарова категорически не умела. Да и благодарности от нее, как снега на экваторе ждать.

Да он и не собирался. Не для этого он туда шёл.

– А для чего? – спросил гаденький внутренний голос. – Не прибедняйся, Давыдов, ты героем стать хотел! Всегда хотел, ты потому так на ту сторону и стремился!

Игорь закрыл глаза и увидел лицо девушки. Теперь он знал, что её зовут Кристина, друзья звали её просто Крис и было 32 года, как ему сейчас. Игорь знал это, хотя не мог. Как не мог знать, что Ирина Сергеевна Савчук и её нерождённый ребенок погибли, попав в аномалию и случилось это двенадцать лет назад.

6

В город их привёз австрал, на том самой вертушке, которую наконец доделал. Игорь, переполненный каким-то странным чувством, обнял его и извинился. Остин не понял, глаза были круглые, а Белебей смеялся и хлопал обоих по спине.

Ирина Сергеевна и Малыш испарились куда-то еще до прилёта первой, спасательной вертушки, которая забрала Юлю и остальных в центр эпидемиологии. Игорь долго ходил, искал, очень хотел поговорить. Пока летели домой, все спрашивал, а были ли они? Точно были? Может и они ему привиделись?

Кардышев улыбался, Эрлиц жевала сэндвич.

С Кардышевым и Эрлиц по традиции не прощались, ещё сто раз увидятся.

К зрению пришлось привыкать. Он все смотрел на мир, а мир на него и что-то им друг в друге не нравилось. Игорь щурился и отмахивался, но зря.

А три недели спустя все встало на свои места.

Он поехал навестить Юлю в больницу, Варгас ему пропуск выбил на территорию закрытого центра биозащиты. Он пришёл к ней, с лимонами от Екатерины Семеновны, а она его не узнала. Поулыбалась, как чужому, и продолжила рисовать что-то в блокноте. Игорь взглянул на рисунки.

Юля рисовала растения, невероятные растения, которых он точно никогда не видел.

Он не считал себя экспертом в ботанике, потому навёл телефон и сфоткал.

Пока программа искала совпадения, Игорь поговорил с врачом на отделении.

Большой, усатый дядька в белом халате был немногословен и торопился. Сказал, что виной всему гипоксия и переохлаждение, что до сих пор изучают её организм, но никаких аномалий не нашли. Книги по ботанике она не просила, вообще ничего не просила. Рисует целыми днями, на процедуры когда забирают, кричать начинает. Сестра приезжала, собирается забрать её домой на следующей недели.

Как и думал Игорь, совпадений программа не нашла.

Игорь вернулся домой, поужинал консервированным томатным супом из банки, потом сел и составил письмо. Как положено по инструкции перечислил все свои навыки и достижения, и попросился в группу на выход. Надо было видеть лицо Варгаса, когда он об этом узнал. А вот Белебей не удивился, пожал руку, по спине похлопал, и сказал, что тоже попросился, еще до того, как на станцию отправились. Что-то у него нашли такое, непоправимое, тогда-то он и решился.

И вот она, финишная прямая, дорожка из жёлтого биополимерного волокна. Раздавать было особо нечего. Не нажил. Остин, перебираясь в его квартиру, обещал сберечь книги, рисунки и письмо, на случай если Юля вдруг вспомнит о нём.

Рюкзак на плечах был не тяжелее скафандра в котором он по дну тех затопленных этажей шёл. А еще Кристина ему до сих пор улыбалась. Знала ведь, что он за ней пойдёт. Пойдёт обязательно, от Ирины Сергеевны привет передать не забудет.

–– И снова здравствуйте! Мы здесь, вместе с вами на 00 ФМ и это «Письма из Апокалипсиса»