Странница

Таманцев замолчал, а Люба тихонько вздохнула. Нет, эти Гриоты – настоящие обманщики! Она и раньше не собиралась с ними связываться, но, после исповеди Славы, окончательно решила, что, лучше погибнуть на испытании, чем раскаиваться всю последующую жизнь.

Журавлева потянула Ярослава за ухо. Тот возмущенно задергался:

– Ну чего?

– Значит, перед Стриженовой ты даже не извинился?

– Зачем? Дело прошлое… Столько лет прошло, она и думать про меня забыла… Если еще жива.

Люба дернула за ухо сильнее:

– Вставай! У нас впереди много дел! Вместе справимся с первым испытанием! Мне тоже страшно, но теперь я уверена – все получится. А когда верну тебя в наш мир, то прослежу, чтобы ты извинился перед Аллой. Все понял?

– Сначала верни, – ворчливо отозвался Таманцев. Но в его серо-зеленых глазах плясали смешинки.

Люба, словно не заметив его последней фразы, поднялась и твердым шагом направилась к выходу из парка. Она была уверена, что Ярослав догонит.

Таманцев еще какое-то время топтался под булочным деревом. Потом от души пнул ногой массивный ствол и бросился догонять Журавлеву с криком:

– Домой хочу!

Глава 21. Когда ломают любимые игрушки

На щеку Любе упала холодная капля. Девушка недовольно подняла голову, машинально отмечая, что густой лес, окружавший её со всех сторон, – явно не лучшее место для свидания.

Она отвела в сторону пышную еловую лапу, и, перебравшись через несколько поросших травой кочек, остановилась, пытаясь понять, куда идти. Вокруг было тихо: ни шороха листьев, ни пересвиста птиц, ни, к счастью, диких животных. Лес, залитый лунным светом, тоже казался самым обычным…

«Что за глупая игра? Я раньше редко гуляла в лесу, тем более, ночью. Интересно, какое воспоминание выбрала ПСП?»

Люба огляделась по сторонам. Игоря, её непременного спутника, нигде не видно.

«Как некрасиво заставлять девушку ждать. Или у ПСП магический заряд заканчивается, и она больше не в силах поддерживать игру? В любом случае, надо отсюда выбираться!»

Девочка не имела представления, куда идти. Можно, конечно, залезть на одну из елей и осмотреться, но, к сожалению, все деревья кругом – с гладким ровным стволом и тонкими нижними ветками. Вздохнув, Люба пошла наугад, старательно глядя под ноги и обходя все ямы, камни, наваленный сушняк и вывернутые с корнем деревья.

Вскоре ей повезло – девочка заметила узкую тропинку, вьющуюся меж кустов. Идти стало легче. Но, еще больше она обрадовалась, когда тропинка вывела её на дорогу: шоссейную, ровную, и достаточно широкую, чтобы могла проехать машина.

Люба в нерешительности остановилась. По обе стороны от дороги тянулся лес. Она уже начала просто двигаться по шоссе вперед, как вдруг до неё донесся шум мотора. Затем полумрак разрезал свет фар. К ней приближался самый обычный мотоцикл.

Притормозив у обочины, Игорь протянул ей руку:

– Прости, задержался. На деле, это такая «фишка» в игре… Герой подбирает красавицу в самый последний момент, когда она уже и не надеется его увидеть. Ты должна радоваться, что пределом твоих фантазий не является пустыня или ледник. Надеюсь, не сильно скучала?

Люба пожала плечами, устраиваясь на заднем сиденье:

– Главное, чтобы ты знал куда ехать. Мне надоел этот лес.

– Как скажешь. Но, не забывай, что именно ты принимаешь решения.

– Я знаю, – раздраженно отозвалась Люба. – Но мне немного жаль, что ты – не живой человек, Игорь.

Последовало недолгое молчание. Люба отрешенно наблюдала, как мимо нее проносятся подступившие к самой дороге деревья и низкорослые кусты. И вдруг последовал вопрос, от которого у неё сжалось сердце:

– А если бы я был живым, Люба? Ты бы осталась со мной?

***

– Люба! Немедленно проснись! – кто-то с силой тряс её за плечо.

Журавлева подскочила на кровати, в первую минуту не понимая, где находится. Лес, машина, Игорь – все исчезло. Более того, в этот раз сон оборвался на важном и интересном месте. Любу точно выдернуло обратно в реальность, и она даже не успела ответить на вопрос.

«А, кстати, что бы я ответила?» – Люба наклонила голову, чувствуя, как пылают уши. Ей было неловко. Руки все еще сжимали ПСП со светящимся экраном.

Виновник ее пробуждения невозмутимо сидел рядом прямо на ее кровати:

– Таманцев? Ты что делаешь в моей комнате?

– Прости. В этом доме очень тонкие перегородки. Я проходил мимо и услышал, как ты кричала во сне, – невозмутимо хмыкнул Ярослав, ни делая не малейшей попытки убраться. Более того, он даже слегка подпрыгнул, раскачивая пружинистую кровать, и грозя ее разломать.

– Какое тебе дело до моих снов? – вспылила Люба. – Немедленно уходи!

– Большое, – невозмутимо ответил Ярослав. – Ты забыла, что находишься в Солнечной стране? Здесь магия оказывает влияние на все. Так что, поосторожнее с видениями и кошмарами. Можешь заснуть и не проснуться.

Люба подавила тяжелый вздох: «Никакого понятия о приличиях! И это после романтичного рыцаря Игоря! Реальные мальчишки просто ужасны!»

Ярослав вдруг замолчал и ткнул ей указательным пальцем куда-то в переносицу. Люба поморщилась от боли.

– У тебя фингал под глазом. Когда ты умудрилась? Еще вчера ничего не было. Во сне, что ли, с невидимками сражаешься? Если местные увидят тебя в таком виде, решат, что Дэнька с тобой плохо обращается. О нем и так дурная слава идет! Придется гримировать. Или прикладывать зелье из листьев горбатого дерева. Если у Рэмов найдется отвар.

Люба схватила с тумбочки маленькое зеркальце и внимательно осмотрела лицо. И, правда, самый настоящий фингал. Она постаралась вспомнить, как это произошло.

Укладываясь спать, Люба включила ПСП, подоткнув спину подушками, не удержала игрушку в руках. Та упала ей на лицо, доставив несколько очень болезненных минут. Но потом девочка все равно заснула.

– А это что такое? – Таманцев подхватил с кровати на время забытую Любой ПСП.

– Эй, отдай! – Журавлева сжала кулаки.

– Посмотрите-ка, она светится! Напоминает мини-телевизор…– Таманцев вскочил, и, не выпуская ПСП из рук, попятился к двери, жадно глядя в экран.

– Таманцев, я начинаю жалеть, что не скормила тебя Нептунисам! Быстро отдал игру назад! Ты все равно ничего не поймешь! Это же симулятор свиданий для девочек… – Люба осеклась, почувствовав, что сболтнула лишку. Ярослав и без того сиял, как светодиодная лампа, водя пальцем по экрану:

– Ничего себе, какая техника! А для мальчишек такие есть?

– Есть. Только мне это не интересно! Давай, гони игрушку обратно!

– Ого, здесь себе можно выбрать любого парня по душе. Ну, Красота, не зря тебе досталось такое имя —Лю-бовь! Все мыслишки только про любовь! Так, посмотрим…Что именно ты выбрала?

– Отдай немедленно! – зарычала Люба, спрыгнув с кровати.

Дверь резко распахнулась. В проеме нарисовался мрачный Даньяр.

– Чего голосите с утра пораньше? Таманцев, что в чужой комнате забыл?

– Пусть отдаст мою ПСП! – топнула ногой Люба, – это моя игрушка и…

Договорить она не успела. Даньяр выхватил игру у Таманцева и, приглядевшись, со всей силы шарахнул ей о деревянный пол. После чего старательно потоптался на обломках.

– Что? Как ты… Да ты! – у Любы разом кончились все слова.

– Твоя хм…коробка… была той самой магарью, которую я искал, – Рэм смерил ее холодным взглядом, – ничего хорошего от неё ждать не приходится. Думаю, в Мерлом лесу твоя хм…собственность изменилась. Или ты притащила эту гадость из своего мира, что маловероятно… Но, Любушек, ты даже не рассказала об этой вещи! А ведь я чувствовал опасность. Это ощущение подкрадывающейся к моему порогу тьмы… Странница не должна поступать так гадко и глупо! Ты подвергла опасности не только себя, но и этот дом!

– Эта ПСП была мне очень дорога! – Люба едва не разрыдалась. Она пропустила все слова Даньяра мимо ушей. Все, что девочка поняла: её любимую игрушку безжалостно уничтожили.

«Игорь… Он ведь был почти живым! А его только что убили…»

– Сколько стоила? – в один голос спросили мальчишки.

– Нисколько. Я получила её в подарок.

– Аааа, – удовлетворенно отозвался Славка.

– И не «акай» мне тут! Это как раз означает, что игрушка бесценна!

Даньяр подавил вздох, затем, точно обращаясь к ребенку, спокойно сказал:

– Прости. Мне очень жаль.

– Врун! Нисколечко тебе не жаль.

– Ага. А теперь пойдем, обработаем твой синяк. Есть у меня одно средство. Из листьев горбатого дерева. Представляешь, Любушек, из этого чудного растения, не имеющего отношения к магарям и Гриотам, у нас делают…

Хмурой Журавлевой ничего не оставалось, как, накинуть на плечи тунику и двинуться следом за Рэмом.

Глава 22. Ирэн Ша

Сломанная ПСП испортила бы Любе настроение на целый день, если б не одно обстоятельство. Мальчишки объявили незапланированный выходной. Дед Даньяра отправился в гости. Готовить оказалось некому, и Таманцеву пришло в голову прогуляться и перекусить вне дома:

– А, что? Вместе сходим в лучший пит-зал в нашей провинции! Люба заслужила передышку, ты же её совсем загонял, Дэн!

Журавлева подозревала, что Славка просто пытается извиниться: ведь, из-за его вмешательства сломалась её любимая игрушка. Таманцев всеми силами ищет способ вернуть Любино расположение.

– Ну, раз дед сегодня занят, можем и сходить. Конечно, там недешево. Обед на троих обойдется в девять крупных «теплоков». Но скоро испытание, охота в последние дни была удачной, значит, можно и отпраздновать! – без особой радости отозвался Даньяр. Возможно, он предпочел бы провести выходной день в полном одиночестве, в своей пыльной и закрытой от мира лаборатории. И, скорее всего, пропустил бы за своими исследованиями, и обед, и ужин…

– Мне кажется, или ты решил откормить меня, как свинью перед бойней? – поморщилась Люба, которая не собиралась прощать ему разбитую игрушку. – Иначе, с чего разбрасываешься своими драгоценными «теплоками»?

– Красота, не хочешь, можешь с нами не ходить. Мы и вдвоем смотаемся. И может быть, принесем тебе что-нибудь вкусненькое «в клювике» на обратном пути! – с видом заговорщика подмигнул Таманцев.

– Или не принесем, – закончил Даньяр.

Люба скорчила обиженную гримасу:

– Хорошо, пойдем вместе. А что еще за пит-залы?

– Местные столовки, – довольно улыбнулся Таманцев.

***

Небольшой, но довольно комфортный пит-зал, куда они зашли, находился примерно в получасе ходьбы от дома Даньяра. Люба глазела по сторонам, сидя на мягком белом стуле, обтянутом чем-то очень похожим на кожезам. В зале было светло от солнечных лучей, проникавших сквозь большие, до самого потолка, окна. На круглых столиках, застеленных накрахмаленными скатертями, красовались миниатюрные вазочки с цветами.

Меню почти не принесло сюрпризов (по крайней мере, ингредиенты в салатах были самыми обыкновенными): курица, сыр, ветчина, картофель, кукуруза. Однако некоторые составляющие все же заставили Любу смутиться. Например, «мясо чоккута» или «язык молодой рогатки» и тому подобное.

На миг Люба почувствовала себя не то в китайском ресторане, где подают жареных кузнечиков, не то во французском, где предлагают лягушек. Остановившись на салате «Любимый», в который входила курица, картофель, огурец, кукуруза и сметана, девочка заказала на второе простую мясную котлету и пюре. Дополнив заказ фирменным чаем из красной смородины, Люба вышла освежиться в дамскую комнату.

Возвращаясь назад, она обратила внимание на официантку, удалявшуюся от столика, за которым ее ждали Даньяр и Таманцев. Девочка была примерно её возраста. Или, может, на год постарше. Правильный овал лица напомнил Журавлевой портреты русских аристократок прошлых веков. Нежная кожа, выразительные светло-зеленые глаза, маленький рот. Пышная желтая юбка-волан со множеством нижних оборок, благодаря которым держала форму параболы; пояс, подчеркивающий тонкую талию, строгая белая блузка и черные «чулки-обувь» с золотыми помпонами, которые будто специально привлекают внимание к стройным ногам. Люба подумала, что впервые видит у местных девушек такие бутсы. Официантка не стала надевать поверх юбки прозрачную накидку. Но дань правилам соблюдена – на ткани в районе бедер прозрачная вставка. Точно такая же кайма тянется по воротничку блузки.

Девушка-официантка проскользнула мимо Любы с пустым подносом в руках, и Журавлева невольно обернулась ей вслед. Волосы незнакомки тоже необычные и спускаются до самой талии. Темные у самых корней, они переплетаются с белыми прядями, очевидно, добавленными специально.

Челка у красавицы отсутствовала, волосы зачесаны назад и собраны на затылке яркой заколкой с крупным золотым бантом. В целом, внешность официантки напомнила Журавлевой актрис американских фильмов, где они выступали в роли черлидеров групп поддержки баскетбольной команды. Только пестрых помпонов в руках и не хватало.

Люба подошла к столику и обнаружила неприятную вещь. Официантка принесла два набора столовых приборов вместо трех. А еще мальчишки уже вовсю потягивали местный напиток из смородины. Любин же стакан на столе отсутствовал.

– Ребят, а когда мне принесут приборы? И где мой напиток? Вы, случаем, его не выпили? У вас сегодня завидная тяга к моим вещам, – Люба переводила внимательный взгляд с Даньяра на Славу и обратно. Те только сочувственно покачали головой:

– Ириска, кажется, невзлюбила тебя сразу, как увидела в дверях пит-зала. Иначе бы уже все принесла, – пожал плечами Даньяр.

– Да ладно, может, просто забыла. Нечего бегать по туалетам! – поставил в известность Таманцев, блаженно причмокивая прохладным напитком. – Хотя, Дэнька, ведь Ирэн из-за тебя злая…

Рэм бросил в его сторону уничижительный взгляд, но даже не подумал ответить.

– То есть как это? – возмутилась Люба, – я получу сегодня еду или буду глотать слюнки, наблюдая, как вы уминаете обед за обе щеки? Тоже мне, сервис! У нас в Москве за такое официантку бы давно выгнали!

– Ну, попробуй подойти к стойке администрации. Вот только не думаю, что они накажут Ириску. Она – дочь хозяйки заведения. Лучше позвони в колокольчик, который та оставила Дэньке, и еще раз напомни о заказе.

– Да что не так с этой… Ириской? У нее есть претензии к Странникам? Хотя нет, тебе же, Таманцев, она еду принесла, – рассуждала Люба, раздраженно постукивая пальцем по столу.

– Ириска, точнее, Ирэн Ша, помешана на нашем общем друге Даньяре. Влюблена в него с малых лет. Но тот ее не замечает. Старательно играет в «друзей», – веселился Таманцев, сворачивая бумажную салфетку гармошкой и затем наматывая её на палец. Ему, похоже, очень нравилось крутить что-то в руках. Если не собственные волосы, то, хотя бы, салфетки.

– Что значит, «играю»? Мы с Ириской – друзья с детства, – строго посмотрел на него Рэм.

– У тебя все же есть друзья? – мгновенно оживилась Люба, – надо же, а со стороны и не подумаешь… Но, почему она сделала вид, что меня здесь нет?

– Говорю же, – нравоучительно отозвался Таманцев, – Ирэн по уши влюблена в него. На нее даже магия Гриотов, которая помогает мне очаровывать девушек, не действует. Даже как-то обидно…

– И хорошо. Ириску не тронь, – сверкнул глазами Даньяр. Люба поняла, что здесь скрыта какая-то тайна. Но вслух спросила другое:

– А почему она в такой странной одежде? Не слишком ли вычурно для сто… то есть, пит-зала? И что у нее с волосами? А, главное… Я не заметила на ней ошейника с «теплоками»!

Таманцев наклонил голову:

– Ей нравится выделяться среди других, Красота. А еще, Ириска хочет подчеркнуть, что, в Озерной провинции, она – птица высокого полета. Кстати, как раз поэтому у нее и нет ошейника…

– Это как? Погоди… У деда Мория его нет, у Ириски нет. Почему же у Даньяра он есть?!

– А Дэнька тебе не рассказал? Ну, про него болтать не буду. Не хочу лишиться языка. А по поводу Ириски: ее папочка – счастливый представитель средней ступени. Ступени, от низшей до высшей, управляют Солнечной страной. Чтобы оказаться среди избранных, нужно либо иметь благородное происхождение, как семья Рэмов, либо – тугой кошелек с «теплоками». И отец нашей Ирэн Ша, как раз такой. В юности он женился на обычной девушке из Озерной. Но родители вынудили его расторгнуть брак уже через год, подобрав более подходящую партию. Тем не менее, отец Ириски ее признал, и постоянно осыпает дорогими подарками. Он владеет большинством пит-залов по всей территории Солнечной страны. А она, чтобы ему угодить, подрабатывает официанткой в одном из них. Ириска готовится к роли хозяйки и хочет привлечь внимание отца, надеется его порадовать…

– А сводные братья и сестры у Ириски есть? – спросила Люба.

История Ириски чем-то напомнила ей тургеневскую «Асю». Идеальное свидание с Игорем, которое теперь уже не повторить, тут же заставило снова надуться, глядя на мальчишек. В то же время Журавлева очень хорошо понимала желание Ирэн порадовать отца, которого редко видит. Будь у Любы такая возможность, она бы тоже приложила все усилия!

– Есть, но она не любит о них говорить. И прекращайте уже сплетничать! – поморщился Даньяр и позвонил в колокольчик. Ириска примчалась мигом:

– Хотите еще что-то заказать?

– Да, пожалуйста, принеси Любе ее заказ. И, может, отвлечешься ненадолго от работы и пообедаешь с нами? Там есть пара других официанток. Хочу познакомить тебя с нашим новым другом, если ты не против. А обед – за мой счет. Согласна?

Ирэн Ша густо покраснела, затем нервным движением убрала за ухо прядь волос:

– Присоединиться? Спасибо! Буду очень рада. Но, может, тогда обед за счет заведения?

– Ни за что! – помотал головой лучник, – я хочу тебя угостить. Для меня это важно.

– Хорошо, – Ириска вдруг заискивающе улыбнулась Любе, – приятно, наконец, лично увидеть Странницу. Желаю вам удачи в Первом испытании.

Люба задумчиво кивнула, решив не портить подобие приятельской атмосферы разговорами о том, что официально Странницей она еще не стала. Когда Ириска убежала отдавать распоряжения младшим официантам, Люба наклонилась к Таманцеву и шепотом спросила:

– А зачем, все же, она цепляет себе светлые пряди? Или подражает тебе с Рэмом?

– Нет, Красота. Просто, во-первых, подчеркивает свое происхождение. Ведь светлые волосы в Солнечной стране – признак благородных кровей. И, во-вторых, доказывает, что достойна встать вровень с Рэмами…

– Я все слышу, – прошипел Даньяр. – Хватит уже портить мне аппетит! Или будете платить за себя сами!

До конца ужина Любе пришлось натягивать улыбку на лицо, слушая бесконечные истории из детства Ириски и Даньяра. Она не понимала, почему ее все это так нервирует. Все эти мимоходом брошенные фразочки вроде «Дэнька, ты так давно не заходил! Я скучала…» Ревность к другу? Люба никогда ничего подобного не испытывала. Может, потому что у нее еще не было настоящих друзей? Или неприятно, что к ней их прошлое отношения не имеет? Самое забавное, что Таманцеву довелось принять участие в детских играх маленьких Рэма и Ша.

– Эй, Славуша, помнишь, как мы вместе играли в «жмурки» и заманили Даньяра в крапиву?

– Да-да, я тогда чуть со смеху живот не надорвал! Там же был целый высохший пруд, поросший крапивой! Как он тогда орал! – Таманцев и глазом не моргнул, когда Ириска назвала его «Славушей».

– О, а ты, Славка, тут времени даром не терял… – восхитилась его жизнелюбию Журавлева.

– Должен же я был как-то развлекаться, раз застрял здесь! Внешне я не менялся, как ребенок… Позвали играть, я и пошел! – смеялся Таманцев.

«Как же тоскливо должно быть подростку в чужой стране, чтобы играть с малышами…»

– Из-за вас на мне живого места не осталось! – рычал Рэм, но его глаза лучились теплотой. Люба раньше не видела его таким. Кажется, сегодня он и правда радовался жизни.

***

Следующим вечером, когда Дэн отправился покупать какие-то порошки, необходимые для работы в лаборатории, Люба решила прогуляться до пит-зала. Она по возможности решила попытаться наладить отношения с близким для Даньяра человеком. Даже несмотря на то, что первое знакомство не оставило приятных впечатлений.

Как на грех, за ней увязался Таманцев. Но Люба даже не подумала, что он может ей помешать. Её план был довольно прост. Девчонки из ее школы обожали «классики». Взяв портновский мел, который она позаимствовала у деда Рэма, Журавлева подошла к пит-залу, и, в нескольких метрах от него, на брусчатке, начертила квадратики и цифры.

– Ого! У тебя после работы на фабрике еще есть силы скакать! – искренне удивился Таманцев, – а мне можно?

– Иди домой! Это детское развлечение! – помотала головой Люба, не желая, чтобы вчерашний разговор о прошлом, когда «трава была зеленее», а дружба – крепче, повторился снова.

Но Ярослав и не думал уходить. Вместо этого он принялся кричать во всю мощь легких:

– Девушки и дети! Все, кто хочет поиграть со Странницей и получить от нее шоколадную конфету, скорее сюда!

– Ты что творишь, дурак?! – растерялась Люба, с ужасом замечая, как вокруг нее образовалось плотное кольцо детишек и любопытных женщин.

В этот момент, привлеченная шумом, во двор выглянула Ириска, и, заметив толпу вокруг Любы и Таманцева, презрительно поджала губы:

– Показушница!

Бросив эту гордую независимую фразу и звякнув ключами, Ириска заперла дверь изнутри.

Любе же пришлось несколько часов развлекать жителей, объясняя правила игры в «классики». С Таманцевым она не разговаривала весь следующий день. Но это никак не отменяло того, что первая попытка пообщаться с Ирэн провалилась.