Ад пуст. Все бесы здесь. Часть 2

Глава 4

Проще было сказать, что со всеми, но я начала перечислять, загибая пальцы. Затея казалась мне бесполезной, бессмысленной, но каково же было мое удивление, когда Кроули начал подкидывать своих кандидатов на должности в министерствах, пусть и не таких титулованных, но, с его слов, заслуженно заручившихся авторитетом среди резидентов Инфернума. В конце концов, когда я перестала запоминать имена и фамилии, напрочь перепутав их между собой, демон достал из чехла инструмента нотную тетрадь и карандаш, расчертив страницу на два столбика: в одном он нацарапал названия министерств, в другой вносил по одному, а то и по два-три имени потенциальных кандидатов.

Насчет каждого из них у Кроули был весомый довод в его или ее пользу, что немудрено: демон провел в Аду куда больше времени, чем я, перед ним никто особо не выделывался, ведь не воспринимал легкомысленного барда всерьез, а его страсть к сплетням и щепетильным подробностям и вовсе позволяла ему сложить собственное, пусть и порой предвзятое мнение чуть ли не о каждом из них.

Тяжелая ноша назначения новых министров уже не казалась мне такой неподъемной, хоть я и не могла наверняка быть уверенной в беспристрастности суждений моего новоявленного советника. Но это было куда лучше перекладывания папок с именами титулованных князей и лордов, посылающих меня куда подальше. Я даже не заметила, как бальный зал поредел, и, оставшись без гостей, нуждающихся в обслуживании, к нашей тайной вечере присоединился Белен со своей подружкой-официанткой Оливией, миловидной юной девушкой с вьющимися мягкими локонами волосами.

Мы с Вельзевулом и Кармой потратили столько времени, чтобы сопоставить имеющиеся вакансии с именами князей Инфернума, хотя стоило начать как раз-таки с опроса тех, кто знал всю подноготную чуть ли не каждого демона. Официанты и бармены – едва ли не единственные во всех трех мирах, перед кем не зазорно обнажить свою душу. Что на Терре, что в Аду порядки, похоже, одинаковые. Каелум в расчёт не берем: эти надменные трезвенники едва ли вообще когда-либо рисковали открыться перед посторонними.

Там, где у Кроули были пробелы в познаниях таен, мотивов и достижений потенциальных кандидатов на должность министра, Белен и Оливия восполняли их с лихвой. Юные демоны с нездоровым азартом принялись подкидывать свои варианты, опровергая некоторые из идей барда: от шокирующих подробностей, известных только тем, кого редко замечают, да о чьем мнении особо не пекутся, порой уши сворачивались в трубочку. Я даже поймала себя на мысли, что участие Белена и Оливии наверняка оправдано не только желанием угодить новому правителю: в конце концов, Инфернум достанется им. Им здесь жить, строить свой быт, растить детей, пусть они и сами по факту еще ими были. Отрадно было осознавать, что хотя бы молодежи не все равно на родной мир. Если хотя бы половина из их немногочисленных сверстников придерживается такого мнения, то, возможно, еще есть зыбкая надежда, что я справлюсь с возложенными на меня обязанностями.

Когда за окном уже во всю занимался рассвет, а мои «советники» зевали от усталости и опьянения, тетрадь Кроули была исчеркана вдоль и поперек. Но напротив каждой должности в жирный круг было обведено по одному-двум именам, пусть большинство из них и были гораздо моложе принятого, менее титулованными, но хотя бы их истории, мотивы, суждения, образование и опыт оставляли надежды на благоприятный исход и согласие на участие в столь сомнительной авантюре.

Мы с Кроули даже помогли молодым демонам убрать бардак со своего столика, прощаясь так, будто за эту ночь стали закадычными друзьями. Посиделки с ними на самом-то деле самым лучшим, что произошло за этот долгий, тяжелый день. Пусть мне и пришлось взять со всех обещание пока не распространяться об итогах нашего совещания. Не хватало только того, чтобы потенциальным кандидатам в министры раньше времени стало известно, от кого я узнала о них.

На пороге бального зала Оливия замялась, едва коснувшись моего плеча.

– Блю, могу я кое-что спросить? – девушка переглянулась со своим парнем Беленом, проигнорировав его предостерегающий взгляд.

– Да, конечно, – зевнув, я закрыла дверь опустевшего бального зала.

– Что стало с тем ангелом, Габриэлем? Он ведь поправится?

– Оооооууу, – Кроули многозначительно присвистнул, предвкушая знатную перепалку. Или мою очередную истерику по поводу жестокости демонов по отношению к моему другу. Кто вообще этого повесу разберет.

– Лив, ну вот зачем! Я же говорил, что об этом спрашивать не стоит! Личная жизнь Императрицы нас никак не касается, – злостно шикнул Белен, обреченно взмахнув руками.

– Но ведь это такая красивая история дружбы, Белен! К тому же ты знаешь, что этих варварских методов я никогда не поддерживала! – девушка покраснела, потупила взгляд в пол и екнула, когда ее кожа, похоже, что без ее желания, залилась огнями Инфернума. – Ну вот, опять! Не надо было на меня кричать! Простите…

Оливия тоскливо взглянула мне в глаза, молчаливо извиняясь, и растворилась в пространстве.

– Зря ты так, Белен, – осуждающе фыркнул Кроули. – Твоя подружка, похоже, еще плохо управляет своим Адским огнем, да и вопрос она задала хороший.

В моей голове зрела идея, которую я пока не смела озвучить вслух. Не при Кроули. Он, конечно, обещал – никаких мерзотных песенок, но лишних поводов ему никак давать не хотелось.

– Белен, будь добр, закинь в систему моих покоев контакты Оливии? – я устало улыбнулась, но такой реакции никак не ожидала.

– Владыка Блю, только не злитесь, прошу! – пролепетал парнишка, округлив испуганные глаза, снова напрочь позабыв о моей просьбе не использовать пока это звание и официальное обращение. – Она просто проявила любопытство, я поговорю с ней, такого больше не повторится!

Не стоило даже напрягать слух и зрение, чтобы понять, что Белен не на шутку испугался за участь своей подружки: его сердце, казалось, разогналось до предела, грудь судорожно вздымалась, а глаза были готовы молить о пощаде всеми известными и неизвестными способами, несмотря на усталость.

– Белен, пожалуйста, успокойся, – я тяжело вздохнула и положила руку на плечо юного демона, отчего тот аж чуть не подпрыгнул. – Ну разве похожа я на ту, кто будет наказывать только за проявление любопытства и участия по отношению к моему другу детства?

– Нет, вла… Блю, простите, – пролепетал парнишка, потупив взгляд в пол.

– Ну вот, именно, – я выдавила добродушную улыбку, тепло потрепав его по плечу, – тем более, когда вы оба так мне сегодня помогли. Я просто хочу с ней поболтать. Как девочка с девочкой, без мальчиков. Обещаю, с твоей подружкой все будет хорошо.

Но, кажется, мои слова пока его никак не успокаивали, а нервные смешки Кроули никак не помогали.

– От дружбы с Императрицей Инфернума вы оба только выиграете, согласен? – в ход пошли козыри, и это возымело наконец должный эффект.

Плечи Белена расслабились, он осторожно поднял на меня взгляд, полный надежды.

– Да, ты права, Блю. Спасибо, – ну наконец, понимание. – И спасибо за то, что ты остаешься собой. Прекрасное качество для правителя. С тобой Инфернум ждет блестящее будущее.

– Что ж, надеюсь мне удастся оправдать надежды юных светлых умов, – буркнула я, повернувшись к Кроули. – Ну все, нам всем давным-давно пора спать. Еще увидимся, мой тайный совет. Доброй ночи или, скорее, утра.

Закончив свою фразу, я переметнулась в свою царскую спальню. На этот раз не забыв задернуть шторы перед сном, я скинула с себя одежду и забралась под теплое одеяло. Разум грела приятная мысль: возможно, сегодня я обрела не только союзников, но и наставников. Ведь юных демонов учат, как управлять обретенными способностями в виде воспламеняющейся кожи. Еще толком не познавшая азы Оливия может помочь мне самой. А там и возвращение на Терру не за горами.

Я даже не заметила, как быстро отключилась, впервые проснувшись только тогда, когда панель на стене начала истошно пищать: Вельзевул жаждал моего присутствия в тронном зале.

Что ж, похоже, что долгие процедуры в ванной на сегодня придется отложить, но и снова погружаться в изучение родословных князей вот так с ходу я не собиралась. Быстро помылась, снова переоделась в свой единственный комплект одежды, сбросив сообщение Оливии.

Девушка мне довольно скоро ответила, как раз в тот момент, когда я уже была в тронном зале, где пришлось объяснять Вельзевулу и Карме, что перед очередным мозговым штурмом мне не помешает приобрести себе одежду и пройтись по Инфернуму при свете дня, изучить его изнутри, проветрить голову в конце-то концов. Не то, чтобы они с ходу и без препирательств одобрили мою идею, но мне было плевать: любая секунда промедления в постижении азов управления своим даром отделяла меня от момента возвращения на Терру. Где Габриэль, возможно, да и Мередит, наверняка, места себе не находят. Что они думают обо мне, когда я собственноручно вручила ангелу кинжал Инфернума с единственной мольбой: покончить с моей жалкой жизнью? Даже и представлять не хотелось…

Оливия, одетая в теплое черное кашемировое платье с высоким воротом, кожаную куртку и темные шнурованные ботинки, ждала меня у входа в замок Истины. Ее курчавые локоны были собраны в небрежный пучок, отчего ее лицо казалось еще более юным. Мой удивленный взгляд не ускользнул от внимательного взора девушки.

– Не смотри на меня так. Знаю, что ты заметила, что одежда – с Терры. Мои родители – фанаты человеческой культуры и часто там ошиваются. Пусть мне и запрещают туда заявляться, пока я не держу себя в руках, – девушка тяжело вздохнула, устало улыбнувшись.

– Да нет же, все в порядке. Я, как видишь, тоже с ног до головы в одежде смертных. В этом они знают толк.

– Тут я согласна. А от наших грубых материалов и нелепого кроя у меня чуть ли не до аллергии доходило. В детстве это не было проблемой, а когда проявился дар с пылающей кожей, иного выхода не осталось, – обреченно пробормотала Оливия, пока мы спускались по ступенькам. – Я слишком много говорю, простите, вла… Прости, Блю.

– Блю, просто Блю, ты же помнишь, – я заговорщицки ей улыбнулась. – Потому я тебя и позвала, не только ради покупок. Я, если ты в курсе, совсем недавно обрела эту способность и пока не понимаю, как с этим справляться. А мне нужно освоить этот чертов самоконтроль. И очень быстро, Лив. Кошмар как быстро. Там, на Терре – изувеченный Габриэль, к которому я не могу вернуться, не будучи уверенной, что не спалю его крылья и его самого ненароком. Мне нужно понять, как тебя учат этим управлять, и я надеюсь, что наша маленькая тайна останется только между нами девочками, идет?

– Ооо, это ты по адресу обратилась! – напряжение и неловкость покинули Оливию, и она даже взяла меня под руку.

Что ж, надеюсь одухотворение не покинет ее, когда ей придется обучать столь импульсивную особу, как я. Где я и где самоконтроль…

Глава 5

Пока мы брели по третьему кольцу защиты, Оливия с упоением погружала меня в подробности обретения демонами пылающей адским пламенем кожи. Как этот дар впервые проявился у нее чуть больше десяти месяцев назад, когда она с треском провалила экзамены в финансовый университет Ада, как удивительно были горды родители, что их старшая дочь наконец утвердилась в своем статусе резидента Инфернума, пусть и чуть ли не на год позже сверстников. Как оказалось, не только у ангелов случаются задержки в развитии.

Когда мы уже с головой окунулись в бурную жизнь за пределами третьего кольца защиты, порой мне хотелось прикрыть руками уши: я глохла от гомона голосов и музыки, раздающейся из баров и магазинов. Складывалось впечатление, что Инфернум вообще не спит. Никогда. Даже не представляю, сколько демонов прожигали жизнь и уничтожали алкогольные запасы в барах, но улицы города не особо отличались своей наполненностью днем от ночных.

На душе невольно заскребли кошки: так вот каков он, мой родной мир при свете дня. Пустынен и одинок. Бары не в счет. Лишь редкие прохожие встречались нам по пути, и те были слишком заняты своими делами и планшетами, чтобы просто отнять взгляд от земли. Стоит признать, что ночью Инфернум нравился мне больше. В свете неоновых вывесок словно было куда больше жизни, чем сейчас. Это совсем не походило на галдящие улицы Лондона днем, когда толпа прохожих пусть и также спешила по своим делам, редко отнимая взгляд от смартфонов, но она хотя бы была, в городе кипела жизнь людей, разодетых во все цвета радуги. Тут же казалось, что все граждане вымерли. Я списывала это на отсутствие гула автомобилей, ведь демоны в них попросту не нуждались, на исполнение взрослыми своих обязанностей на работе, на необходимость отоспаться после очередной пьянки в бальном зале, но это не успокаивало. Инфернум будто вымирал, исчезал, становился блеклым и бесцветным, и яркие вывески, которые при свете дня уже не казались такими кричащими, стены домов из красного камня, в окнах которых лишь изредка мелькали силуэты их жителей, нелепо воткнутые меж жилых зданий громадины заводов, чадящие пряным белесым дымом, не способны были этот пейзаж оживить.

Мне оставалось лишь слепо верить и надеяться, что в результате моего правления мне удастся вдохнуть в эти пустынные улицы хотя бы половину той жизни большого города, к которой я так привыкла в крупном мегаполисе… Оливию же, кажется, подобный пейзаж и запустение ни капли не коробили. Девушка наконец перешла к азам управления способностью управления адским пламенем. Демоница бесконечно сокрушалась по поводу того, что ей пока не всегда удается совладать с собой, но все-таки ситуация начала проясняться.

Управление пылающей кожей отчасти было схожим с методами борьбы с панической атакой у смертных. Когда эмоции берут верх, пульс ускоряется, и пламя Инфернума загорается где-то на подкорках разума, необходимо сосредоточиться на простых вещах, на чем-то знакомом: на ощущениях, на вкусах, запахах, на видах. Очутиться физически конкретно в этом моменте, только и всего. Обращать внимание лишь на то, что не вызывает раздражения, всплеска эмоций. Принять устойчивую позу, облокотиться на что-то, смотреть на фактуру мебели, ее цвет, щупать собственную одежду, прислушиваться к ощущениям на кончиках пальцев. Считать фонарные столбы, деревья, кирпичи на стенах, книги на полках, да что угодно, лишь бы это было настолько глупым, обыденным занятием, чтобы отвлечься от собственных разрывающих грудную клетку чувств.

Если ты устал, измотан, ранен, пьян в конце концов, это дается проще: разум плывет, а мысли порой сами по себе уносятся куда-то в далекие дали. Но не стоит забывать, что на Терре все чувства воспринимаются иначе, ярче, острее. Поэтому юным демонам запрещено появляться на Земле, пока они с ювелирной точностью не научатся успокаиваться в Инфернуме. И наоборот, как ни странно. Великая война давным-давно позади, молодые демоны о ней знают лишь из уроков истории и рассказов родителей, но известия об орудующих на Терре убийцах никого не оставили равнодушными. Когда волна тревожных новостей донеслась до матери и отца Оливии, они отвели отдельное время для беседы об этом со своими отпрысками, коих у них было аж трое: Оливия, ее пятнадцатилетний брат, который вот-вот сам должен был овладеть способностью загораться адским пламенем, и десятилетняя младшая сестра.

С последней, как оказалось, у моей советчицы отношения никак не складывались: совершенно непонятно каким образом, но у яростных фанатиков земной культуры уродилась дочь, которая придерживалась весьма суровых, консервативных взглядов. Уроженцев Терры она не любила, презирала, а порой и вовсе скатывалась в суждения о том, что единственная участь людей – служить нам и бояться демонов, как апокалипсиса. Немного даже совестно и неловко было узнать, что виной тому наши с Асмодеем похождения с подписанием контрактов с Дьяволом. Учителя истории, который преподавал этот предмет у Оливии, пару лет назад разодрали Портентумы во время экспедиции к местам предположительного местонахождения древних реликвий. Глупцы, они все еще верили, что смогут их найти без законного наследника…

В итоге эту должность заняла очередная воздыхательница Асмодея, которая на свой противный манер восприняла желание моего бывшего любовника прохлаждаться среди людей. А когда мы возобновили наши похождения, она и вовсе слетела с катушек. Кто бы мог подумать, что мой побег от скорби после кончины Лайнуса обернется подобными последствиями, сеющими в неокрепшим умах академии Инфернума столь предвзятое отношение к людям… Но теперь, надеюсь, у меня достаточно влияния, чтобы что-то изменить. Надо, кстати, на досуге найти время и проштудировать программу обучения подрастающего поколения. Новые веяния совсем не соответствовали моей внутренней политике мирного сосуществования.

Так или иначе, родители Оливии вдолбили в ее курчавую голову мысль, что при крайней нужде не будет лишним обучиться умышленному призыву пламени Инфернума. Я, пока всеми фибрами души желающая наоборот вовремя от него избавляться, все же прослушала и эту лекцию, когда мы с юной демоницей бродили от одного редкого магазина с одеждой к другому. Подобная информация могла оказаться полезной, если я хочу научиться вызывать Вершитель судеб по собственному желанию. Логично, что тут методика была прямо-противоположной: вспомнить все ситуации, что вызывают раздражение, гнев, ярость, обидчика, заклятого врага в конце-то концов, с чем у меня проблем не было.

Стоило мне представить, как Розье измывается над Габриэлем, как он болтается на цепях в холодных подземельях Инфернума, пока она испытывают его изможденное тело на прочность, как Михаэлла, широким жестом изгнавшая меня из Каелума, с гордостью восседает на троне моего милостивого приемного отца, помыкая ангелами, как Асмодей льет в уши очередной смертной дурочке сладкие песни о том, насколько он, верховный князь, значим в Аду, как правую кисть начинало щипать и зудить. Как итог: из одного из местных магазинов помимо пакетов с идиотским серым пуловером из грубой шерсти местных диких парнокопытных и драных черных джинс я вышла с Вершителем судеб наперевес. Оливия была горда моими успехами, а продавец, невероятно смазливый, пусть и престарелый демон, едва не лишился рассудка от одного вида пылающего ярким пламенем кнута. Стоит ли говорить, что никаких денег с меня он даже спрашивать не стал, как только понял, какая величественная особа озарила своим появлением его магазин. Лишь только попросил разрешения разместить на витрине информацию о том, что Императрица Инфернума закупается обновками в его бутике. И пусть. Мне не жалко, а ему – возможно единственная возможность повысить продажи среди безразличных к шмоткам демонов.

Когда мы уже подходили к замку Истины, а Оливия то и дело поглядывала на свой планшет, дожидаясь сообщения от владельца бара, где она работала, девушка одернула меня за рукав куртки.

– Блю, могу я кое-что предложить?

– После сегодняшнего дня ты еще просишь разрешения? – я хмыкнула, аккуратно перехватив ее руку и сжав горячую ладонь. Мне и правда казалось, что после наших долгих девичьих бесед между нами не должно было остаться места фамильярности.

– Ты уже что-то решила насчет министра культуры?

– Нет, Лив, как видишь – весь день, который стоило провести за тяготами правления, я провела с тобой. Там, кажется, была какая-то фамилия или имя, но я уже не помню.

– Я думаю… Только не отметай эту идею сразу, – Оливия залилась краской, потупив взгляд на каменную кладку крыльца, но продолжила. – Кроули прекрасно подошел бы на эту роль.

Я залилась громким смехом, уже представляя себе, как его мерзкие и похабные песенки становятся гимнами. Просто немыслимо. Это не, чтобы против всех правил, это просто разрыв шаблона для любого резидента Инфернума!

– Нет, правда, как бы к нему не относились некоторые демоны, которые сами виноваты в своей дурной славе, воспеваемой им, но его уважают и даже прислушиваются. Кроули ценит нашу культуру, сам вносит свой весомый вклад, причем не за деньги и привилегии, а за идею. Пусть и получает за это нередко по башке.

– Лив, ты же понимаешь, что его кандидатуру никто никогда не одобрит. Уж слишком многим он дорогу перешел своими песенками, слишком часто его инструмент разбивали об его же хребет за очередной шедевр, – глубоко в душе мне нравилась идея Оливии, но я понимала, что это – слишком скользкая дорожка даже для меня.

– Вот именно! Вчера ведь мы сами обсуждали идею о том, что устоявшиеся порядки пора менять! – Оливия с жаром всплеснула руками, нехотя залившись огнями Инфернума. – Ну вот видишь, как меня это все достало. Ты – первая женщина на троне Ада, более того – первый демон у власти, выглядящий, как ангел, да и в целом, наверное, единственный. Эпоха Дьявола Девятого позади, настала твоя. Теперь ты устанавливаешь правила. Как по мне, нет никаких сомнений, что Кроули тебе предан. И было бы неплохо, если бы и остальные поняли, что старые порядки пора забыть. А, если кому не нравится – так все его прегрешения с легкостью станут заевшей пластинкой на всех планшетах нашего мира.

Я не ожидала услышать таких возвышенных, вразумляющих речей от столь юной, эмоциональной демоницы. Но смысл в ее словах был.

– Я подумаю над твоей идеей. А сейчас мне пора вернуться к делам, будь они не ладны. Но мне, пожалуй, придется показывать приверженность ответственности личным примером. Спасибо за твою помощь. Она действительно неоценима, – я тепло попрощалась с Оливией, обнявшись, и переметнулась сначала в свои царские покои, переоделась, прихватила с прикроватной тумбы перечерканную нотную тетрадь Кроули, а затем оказалась в тронном зале, где над кипами бумаг корпели Вельзевул и Карма.

Тянуть смысла не было. И, прежде чем они озвучили результаты своих изысканий, представила свои наработки. Вельзевул и Карма сначала уставились на меня, как на ополоумевшую, потом смеялись, а когда я предложила кандидатуру Кроули в качестве министра культуры и вовсе были готовы покрутить у виска. Бурные споры едва ли не переросли в бесконечный поток ругани, но в итоге нам удалось найти компромисс. Предложим вакантные должности всем избранным, а уж если согласившихся окажется больше, чем по одному – позволим демонам самим решать, проведя электронное голосование среди всех, достигших совершеннолетия, которое в Инфернуме наступало со дня обретения пылающей кожи.

Это означало дополнительный круг работ, которого хотелось бы избежать, но перечить мне Вельзевул и Карма в итоге не стали. Да, мне пришлось надавить, напомнив им, что через несколько дней я полноправно взойду на трон и могу вообще ни с кем не советоваться в подобных вопросах. Я – Императрица, или бомж с улицы, в конце-то концов? Что хочу, то и ворочу.

Снова к глубокой ночи мы отправились в бальный зал, который, кажется уже навеки стал филиалом ночного клуба. Ну и пусть. Со слов Вельзевула владелец бара платил неплохую ренту за все празднества, устроенные не по воле правительства, а казну нужно было хоть как-то пополнять. Да и нахождение доброй половины демонов в замке Истины в столь смутные времена давало им какую-то иллюзию безопасности, что тоже было только в плюс.

Карма совсем скоро покинула нас с наместником, сославшись на необходимость завтрашнего оповещения потенциальных кандидатов на должность, да и вообще неподъемного объема работы. Вельзевул и сам совсем скоро начал зевать, оставив меня наедине с непочатой бутылкой купома, принесенной заботливым Беленом. Я хотела было оставить принесение себя в жертву пьянства на завтра, но тут вспомнила слова Оливии: если мы пьяны, то нам проще управляться со своей способностью к воспламенению огнями Инфернума. Быть может, если я сегодня надерусь в щепки, а завтра утром переметнусь на Терру, похмелье сыграет мне на руку, и я не спалю Габриэля к чертям собачьим? По мне, так малозначительная цена за возможность увидеться с ним, пока он окончательно не окреп и не умчался домой, в неприступный для меня Каелум…

Габриэль… Он был так близок, руку протяни, всего лишь дождись, когда его память восстановится, возможно, он уже начал вспоминать, но теперь так далек, что аж челюсть сводило. Что он скажет, что подумает, когда узнает, что теперь я – законная наследница трона, Императрица Инфернума? Он и до этого не верил ни единому моему слову из рассказов о нашем общем прошлом в Каелуме, а что теперь? Теперь и вовсе решит, что я конченая лгунья, да еще какая! Да я сама бы себе никогда не поверила. Особенно учитывая дурную славу демонов, к расе которых я теперь безоговорочно принадлежу. Я только-только обрела своего потерянного друга и сразу утратила. Я устала. Устала терять близких. Почему я всегда должна платить за что-то хорошее не звонкой монетой, а именно близостью с самыми дорогими мне людьми? Почему всегда именно со мной этот проклятый механизм «что-то обретешь, что-то потеряешь» всегда безотказно работает только с перевесом в худшую сторону? Пусть и в случае Габриэля его спасение из заточения стоило неминуемой потери, но какова цена…

На том и порешила. Напьюсь до потери пульса, а завтра справлюсь о его состоянии. Если не станет спрашивать, а он вряд ли станет даже просто со мной разговаривать, не буду говорить о своем нынешнем статусе. Все равно узнает рано или поздно. Лучше поздно. В идеале – вообще никогда. Но кого я обманываю? Все равно узнает. Черт подери, ну какой я никудышный демон, ну что за напасть! Даже в Инфернуме умудряюсь доводить себя до ручки размышлениями и загонами!

Пол бутылки купома со льдом, выпитые, чуть ли не залпом, быстро развеяли мои тягостные раздумья, и уровняли с сородичами по степени беззаботности. Бутылка – и я вместе с остальными демонами уже танцевала под задорные композиции, распевая песни так, что саднило горло. Кажется, мои подданые были только рады, что нынешняя правительница Инфернума снизошла до их уровня, отдавая дань безудержному веселью. Все чаще я стала замечать, что мне здесь и правда рады. Рады, как никогда прежде. В пьяном угаре я даже не видела, или попросту не замечала каких-то двусмысленных взглядов, что преследовали меня предыдущие две тысячи лет. И это даже без участия Асмодея. Только я и безоговорочное принятие раскрасневшихся от танцев и алкоголя демонов.

Порой я ловила себя на мысли, что теперь завязну как муха в паутине в этой беззаботной трясине. Что еще нужно, кроме веселья, круга единомышленников, песен, плясок и жизнеутверждающих гимнов, где все чаще лейтмотивом лились надежды на светлое будущее Инфернума со мной во главе? Ничего. Наверное, это так и происходит. Сначала ты что-то отрицаешь, не приемлешь, гонишь от себя поганой метлой. Потом миришься, спускаешь на тормозах, не придаешь значения. А после и вовсе с головой погружаешься в этот омут, который затягивает, как гиблое болото во времена межсезонья, и не можешь из этого выбраться.

Но мне не было дела до какой-то тупой морали в эту ночь. Фрагментами памяти в голове всплывали отрывки безумных песен и плясок, минуты, проведенные за барной стойкой, где я показывала мастер-класс по смешиванию напитков местным барменам, дающихся диву моим умениям жонглирования шейкерами, обретенным за время работы в питейных заведениях Терры. Я стала своей в доску, каждый желал лично познакомиться, отбить пять или обняться, и противиться этому не было сил. Слишком долго я была никем, паршивой овцой, чтобы так просто сейчас от этого отказываться. Впервые казалось, что мое одиночество отступает, прячется, становится уязвимым на фоне единения с теми, кто готов вручить судьбу своей Родины в мои руки и даже видит в этом проблески надежды. Так и хотелось себе напомнить: Блю, где ты и где надежда? Но теперь почему-то казалось, что нет ничего невозможного. Любая дорога по плечу, если не сдаваться на пол пути. Пусть и маленькими, но выверенными шагами идти вперед, не страшась завтрашнего дня.

Я не помнила, как очутилась в своих покоях, с трудом продрала глаза, когда столь редкое для этого времени года солнце потревожило мои веки, пробиваясь сквозь не задернутые шторы, чувствуя, что купом все еще струится по моим венам. Правильным решением было бы остаться в Инфернуме, ведь окажись я на Терре – обессиливающее похмелье было бы мне обеспечено. Я не представляла себе, сколько выпила за минувшую ночь. Много. Очень, очень много. Мои подсчеты сошли на нет, когда я встала за стойку бара в бальном зале. Но если я не сделаю этого сейчас, то едва ли еще найду в себе смелости повторить вчерашние подвиги, как бы не были они милы моему сердцу.

Не дожидаясь, пока весь хмель в атмосфере Инфернума развеется, я, даже не переодеваясь, схватила из своей куртки телефон, зачем-то даже захватила ключи от квартиры и переметнулась на Терру. Волнение сыграло со мной злую шутку: кожа пылала адским пламенем, когда я очутилась в своей гостиной на Бейкер стрит. Ну ничего, справлюсь. Наверное. Но я ожидала чего угодно, очередного перепуганного взгляда покалеченного Габриэля, гневных и истеричных криков Мередит, но явно не ангела, встретившего меня в человеческом обличии.

Благо, что похмелье и подкатывающая тошнота ждать себя не заставили. Ведь только оно могло удержать мою шаткую психику и уруган эмоций от повторного воспламенения адским пламенем при виде весьма окрепшего Габриэля, спрятавшего свои крылья. Заглянуть в дебри холодильника, достать оттуда спасительный элексир в виде ледяного пива казалось единственным верным решением.

Не смотри на него, Блю, просто не смотри. Вспомни уроки Лив. Считай столбы, считай кирпичи на кладке здания за окном, только не смотри. Все, лишь бы не спугнуть его, не сделать еще хуже, чем уже сделали твои сородичи. Вот же он, так близко, просто найди в себе смелость, скажи, как есть, расскажи, пусть он узнает обо всем от тебя, а не от ангелов, к которым он отправится через несколько минут, и которые непременно наплетут с три короба.

Но тревога в его взгляде, какое-то немыслимое, необъяснимое подобие заботы, промелькнувшие в голове мысли о том, что он пережил по вине тех, с кем я вчера танцевала и воспевала гимны имени себя, свели все усилия на нет. Прикосновение к моей коже, словно все еще есть зыбкая надежда, что тот самый Габриэль, что поддерживал меня на плаву, что понимал и принимал такой, как есть, все еще жив внутри него, лишь одно касание оставило горячий след, прожигающий до самого мозга костей.

И я не смогла. Не совладала собой. Уже понимая, что не справлюсь, что кожа предательски снова начинает пылать уже не метафорически, стала прогонять его, не желая этих долгих прощаний. Хотя хотелось со всех ног кинуться к нему, обнять, снова молить его все вспомнить и просто поверить. Опять попытаться украсть у судьбы эту возможность, обмануть себя саму, что между нами все еще может быть хотя бы дружба!