Ночной гость

ГЛАВА 4

– Лиз, детка… ты… чем занята?!

– Я… я всё вспомнила… мне помог вспомнить вот этот альбом… где мои родители? – Чеканя каждое слово, громко спросила Лиз. Она сидела на диване, а на коленях у неё лежал альбом.

– Лиз… детка… ты где взяла этот альбом? – Лаура помнила, что все альбомы она спрятала и как ей казалось, надёжно, но Лиз удалось найти его.

– Ты специально мне не показывала фотографии, чтобы я ничего не могла вспомнить?! Где мои родители? – Вскричала Лиз. – Что с ними?

– Лиз, детка…

– Что ты всё одно и тоже повторяешь?! Где мама с папой?

– Понимаешь… вы втроём попали в аварию… Стивен и Дори… они погибли, а ты… ты выжила, получив тяжёлую травму головы. Я долго тебя выхаживала и мне удалось поставить тебя на ноги. – Говорила Лаура

– Что?! Мамы с папой нет?!

Лиз забилась в истерике, Лаура как могла пыталась её успокоить, но девочка была очень возбуждена, она кричала и бросалась на тётю в кулаками, ударяла её и рвала на ней волосы.

– Лиз, детка, успокойся, возьми себя в руки. – Лаура старалась её сдержать, но та была неуправляемы. Наконец, вырвавшись из цепких рук Лиз, Лаура бросилась на кухню, быстро схватила стоящий на столе графин с водой и, вернувшись, плеснула им в лицо племянницы. Вода несколько остудила её пыл и Лиз, сразу обмякнув, села на диван. Лаура продолжала утешать ей, но Лиз не слушала, она опять смотрела на фотографии родителей и слёзы градом текли по её щекам. Лаура осторожно присела рядом с ней и попыталась успокоить. – Я понимаю, тебе очень тяжело, но надо взять себя в руки…

– Я хочу к себе домой… я не хочу больше жить с тобой… ты меня обманывала, не говорила о смерти мамы и папы… я не могу больше доверять тебе…

– Я не обманывала тебя, я берегла тебя, ты перенесла тяжёлую травму головы, тебе нельзя было волноваться, нервничать, переживать… я заботилась о тебе, берегла тебя.

– Я хочу к себе домой, я не хочу жить с тобой.

– Ты не сможешь жить одной…

– Я хочу жить в своём родном доме, в нормальном доме с нормальными условиями, а не таком убогом как твой.

– До сих пор тебе нравилось у меня…

– Это потому, что я ничего не помнила, я даже себя не помнила, вот мне и нравилось здесь. А сейчас… сейчас, когда я всё вспомнила… я больше не хочу оставаться у тебя.

– Но как же ты будешь жить одна? На какие деньги?

– У папы в сейфе должны быть деньги, вот на них и буду жить.

– Лиз, детка, деньги-то ведь закончатся, а дальше? И потом в доме твоих родителей живут другие люди, я сдала им дом и вряд ли они захотят, чтобы ты жила вместе с ними…

– Что же ты наделала! Зачем ты впустила в дом посторонних?!

– А как бы я ухаживала бы за тобой?! Как бы я оплачивала твоё пребывание в клинике? Ты об этом не подумала? – Терпение Лауры было уже на пределе. – Пустив жильцов в твой дом, я тем самым спасла его от продажи.

– Я найду работу и сама буду содержать его.

– Лиз, дорогая, но прежде, чем ты начнёшь работать тебе надо доучиться в школе, потом в университете и только потом уже приступить к работе. Учиться ты пока не можешь, до следующего года твоя учёба отложена, куда же ты пойдёшь работать? Без образования хорошо оплачиваемую работу не найти. Вот я и коплю деньги на твою учёбу, сдавая дом Стивена и Дори жильцам. Соберу нужную сумму, ты отучишься и начнёшь работать. – Но было видно, что Лиз не слушает свою тётю, она была занята своими мыслями. – Ты, когда успокоишься, поймёшь, что я права, а сейчас идём ужинать.

– Ужинай сама, мне не хочется. Я спать лягу.

На следующий день Лиз, как всегда засобиралась в цветочный магазин. – Лиз, детка ты сегодня без меня сходи и открой наш магазин, а я зайду в маркет и куплю продуктов, у нас всё уже закончилось. А как всё принесу домой, сразу же приду в магазин к тебе.

– Хорошо, тётя. – Покорно ответила Лиз и быстро позавтракав, отправилась на работу в цветочный магазин.

Когда Лаура чуть позже подъехала к своему магазину, то очень удивилась, увидев его закрытым. – Где Лиз? Она же поехала на работу. – Открывая магазин бормотала Лаура. – Куда же она девалась? И зачем только ей к ней вернулась память! Такой спокойной была.

Лаура открыла магазин и приступила к работе. Она перебрала цветы, подсохшие откладывала отдельно, из них, высушив их окончательно, делала разнообразные композиции, которые очень нравились посетителям магазина, их быстро расхватывали и даже делали заказы, прибрала помещение и всё время постоянно и напряжённо думала о племяннице, позвонить ей не смогла, её телефон был вне зоны доступа.

А Лиз тем временем находилась возле своего родного дома. Она всё не решалась подойти к нему, сначала издали наблюдала за ним, в памяти её возникали один за другим моменты её прежней жизни. Побродив и постояв рядом с домом некоторое время, Лиз, наконец, подошла к его порогу. Дверь ей открыла миловидная женщина средних лет. – Здравствуй, деточка. Тебе чего? – Удивлённо спросила она.

– Здравствуйте. Я… я жила раньше в этом доме… когда были живы мои родители. Меня зовут Лиз.

– А меня – Тереза. Так ты племянница Лауры?

– Да. Она сестра моей матери.

– Проходи, я знаю о тебе. Что-то случилось?

– Нет, мне просто захотелось побывать в доме, в котором прошло моё детство.

– Я понимаю тебя. Заходи, ведь это твой дом.

Говорить с Терезой Лиз не имела никакого желания, она быстро прошла в комнату, служившей библиотекой, в которой на самом верхнем стеллаже находился тайник, замаскированный под книги. Подставив лестницу к стеллажам, Лиз быстро взобралась на последнюю ступеньку.

– Лиз, тебе помочь? – В библиотеку вошла Тереза. – Ты ищешь книгу?

– Да. Мне нужна книга. Спасибо за помощь, но я справлюсь сама.

Лиз знала код, родители не скрывали его от неё, код знали только они втроём – Стивен, Дори и Лиз. Код был составлен из годов их рождений. Лиз отыскала седьмую книгу от края стеллажа и над ней нажала на едва видимую кнопочку, обложка седьмой книги стала медленно открываться, под ней и находился сейф, найти который непосвящённому человеку было бы просто невозможно. Когда сейф открылся, Лиз от досады чуть не вскрикнула, но сумела сдержать себя. Сейф был пуст. – «Видимо, собираясь на море, папа все деньги перевёл на карточку». – Подумала она, закрывая тайник. Лиз была права, но отчасти, Стивен бОльшую часть своих сбережений перевёл на нужды предвыборной кампании. – «Мне уже не найти этих денег… а я так рассчитывала на них».

Покидать дом Лиз пока не собиралась, выйдя из библиотеки, она прошла в свою комнату и там дала волю чувствам. Тереза и её муж недоумевали, они не могли понять, почему девочка так горько плачет, но и беспокоить её своими расспросами не хотели. Лиз провела в доме несколько часов, успокоившись, она попросила прощения у жильцов за своё вторжение и длительное пребывание, пообещала, что больше не надоедать им своими визитами.

– Лиз, я слышала как ты плакала, я понимаю, тебе очень тяжело, но ты приходи сюда, ведь это же твой родной дом. Ты нашла книгу, которую искала?

– К сожалению, нет, но это неважно. Видимо, я сама её потеряла, это была книжка моего детства.

– Скажи которая, возможно, я сумею её найти.

– Нет, не надо. Раз её нет на месте, значит, её уже нет вообще. Спасибо, что позволили мне приходить, тогда я хоть изредка буду наведываться.

– Ну, конечно же, это твой дом, а мы здесь временно. Если тебе наше присутствие неприятно, то мы съедем, как только закончится оплаченный срок.

– Нет, нет, живите, не надо съезжать. – Разбираться с тётей Лиз не хотелось. Лиз поблагодарила их за тёплый приём, позволение приходить и покинула свой родной дом. Она приняла окончательное решение – найти работу, заработать самой деньги, много денег, чтобы хватило на содержание дома и со временем вернуться и жить в своём родном доме, пусть даже одной, лишь не с тётей, которая её обманывала. Лиз не могла простить её за то, что она даже не собиралась говорить ей всей правды, если бы она сама не узнала, то так в неведении и жила бы. Приняв такое решение, Лиз отправилась в цветочный магазин.

– Ты, где была, Лиз? Я вся извелась в думах о тебе. Как так можно!

– Я была в своём доме. Я не обязана давать тебе отчёт. И вообще, я хочу найти работу, чтобы самой содержать себя и свой дом.

– Лиз, детка, мы же с тобой уже говорили на эту тему… тебе надо закончить учёбу… что ты так на меня смотришь? – Лаура удивлённо смотрела на Лиз, которая сощурив глаза буквально поедала её своим взглядом.

– А может, это ты виновата в гибели моих родителей? – Медленно произнесла она.

– Да ты с ума сошла! Что ты себе позволяешь?! Как тебе такое в голову могло прийти? Лиз, ты меня пугаешь…

– Избавилась от моих родителей. А сейчас, наверное, думаешь, как избавиться и от меня.

– Лиз, родная, иди домой, приляг, отдохни, я приду позже.

Не сказав тёте больше ни слова, Лиз ушла. Она медленно прогуливалась по городу, домой не торопилась, ей было очень одиноко и тоскливо, хотелось встретиться с друзьями, но появляться в своей школе, в которой она училась до аварии, Лиз не хотела, она стыдилась своего внешнего вида. Побродив по городу некоторое время, Лиз направилась домой.

Поведение племянницы не понравилось Лауре и взволновало её, травма головы меняла девочку на глазах, испугавшись за её здоровье да и за себя тоже, Лаура тут же решила созвониться с врачом, лечившим её в клинике и поговорить с ним. Доктор узнал Лауру, он хорошо помнил Лиз, свою крайне тяжёлую пациентку.

– Доктор, понимаете, меня очень волнует моя племянница. Она стала неуправляемой, нервной, а сегодня такое сказала, что мне даже страшно стало, представляете, она меня обвинила в смерти своих родителе!. Такое чувство, будто бы она сходит с ума прямо на глазах. Я вам не сказала главного – к ней вернулась память и она даже съездила в свой родной дом, она жить со мной не хочет. Я боюсь за неё да и за себя тоже, кто знает, что может прийти ей в голову. Доктор, может вы поместите её в клинику для душевнобольных?

– Понимаете, Лаура, у меня нет таких полномочий. Чтобы поместить человека в подобную клинику, необходимо иметь веские основания, человек должен быть социально опасен, а с ваших слов я понял, что Лиз не опасна.

– Пока – да, но, что с ней станет завтра – никому неизвестно.

– Согласен. Единственно, чем я могу вам помочь, это попросить своего друга психиатра проконсультировать её. Когда вы обе бываете дома?

– Я сейчас уже иду домой, но будет ли дома Лиз, я не знаю.

– Если она будет дома позвоните мне и я сразу же свяжусь со своим другом и он приедет к вам.

– Спасибо. Я как приду домой тут же позвоню вам.

Лиз была дома, она лежала на кровати, на приход Лауры никак не отреагировала.

– Лиз, детка, ты ела? К нам должен прийти один мой знакомый.

Лиз ей не ответила. Говорить племяннице, что должен прийти психиатр, Лаура не стала, она просто побоялась её реакции. Лаура позвонила доктору и спустя, примерно, полчаса к ним приехал психиатр. Она представила его Лиз как сына своей приятельницы, с которой давно не виделась. Ведя непринуждённую и отвлечённую беседу с Лаурой, психиатр внимательно наблюдал за Лиз. Никаких характерных отклонений для психически больного человека в поведении девочки он не замечал. Да, она была молчалива, односложно отвечала на его вопросы, сама ничего не спрашивала и не говорила, но ведь это и понятно – девочка перенесла тяжёлую травму и физическую и моральную и, тем более, сейчас, когда к ней вернулась память она всё вспомнила и за всё переживает. Когда Лаура его провожала, он тихо добавил ей.

– Лиз социально не опасна, помещать её в клинику было бы настоящим преступлением по отношению к ней. Окружите её максимальным вниманием и заботой.

– Доктор, она хочет начать работать. Мне позволить ей это?

– Раз она сама этого хочет, сама изъявила желание, то позвольте ей, ничего плохого в желании работать я не вижу. Я оставлю вам свою визитку на всякий случай, если понадобится моя помощь..

– Спасибо вам большое. Вы меня успокоили. Доктор, сколько я вам должна за визит?

– Нисколько, я выполнил просьбу своего близкого друга. Всего хорошего.

Лаура вернулась в комнату.

– Лиз, детка, я подумала и решила, что работа пойдёт тебе на благо, но только найти надо хорошо оплачиваемую и на которой ты не очень уставала бы, правда, найти такую будет очень и очень нелегко.

– Мне работа нужна для того, чтобы я могла вернуться в свой дом и начать жить прежней жизнью. Согласилась бы ты или нет, я всё равно стала бы искать другую работу, в твоём жалком магазине я не смогу заработать столько, сколько мне нужно.

Лура смотрела на Лиз и не узнавала её, племянницу будто бы подменили.

Спустя несколько дней Лаура прочла в газете объявление, что одна богатая женщина ищет молоденькую девушку для работы в доме.

– Лиз, посмотри, что я для тебя сохранила. – Лаура за ужином протянула ей газету. – Как будто специально для тебя. Может, сходишь и посмотришь, что это за женщина и что надо делать.

– Я работать хочу только лишь для того, чтобы свой дом содержать и, если там хорошо платят, я – согласна. Соглашусь на всё, что придётся делать, лишь бы достаточно платили. Завтра же схожу и узнаю и, если мне подойдёт, в твой магазинчик ходить уже не буду, я там просто отвлекалась от своих горестных мыслей.

– Я понимаю тебя, детка, понимаю, что тебе тяжело.

– Ты не можешь меня понять. – Враждебно взглянув на тётю, тихо произнесла Лиз.

На следующий день, прямо с утра Лиз отправилась по указанному в газете адресу. Дверь открыла ей миловидная и не очень старая ещё женщина.

– Здравствуйте. Я по объявлению, которое прочла в газете. Вам требуется помощница по дому?

– Да, милочка. Это я давала объявление. Какая вы молоденькая. Проходите.

Лиз вошла в дом, который поразил её своей роскошью, она сразу же вспомнила свой родной дом. – Садитесь. Может, чаю?

– Нет, спасибо, я уже позавтракала. Для каких целей вам нужна помощница?

– Мне именно молоденькая девушка требуется, особо ничего делать не надо, тяжёлую работу по дому выполняют мои многочисленные слуги, а мне бывает скучно, я ведь одна, у меня своей семьи нет, вот я и решила нанять себе именно молоденькую девушку, которая была бы при мне, ну, что-то вроде внучки. То почитает мне, то погулять со мной сходит, а то и просто поболтает. Я бы очень хотела, чтобы ты и стала для меня такой помощницей. Соглашайся, милочка. Я хорошо буду платить, помимо денег одарю тебя одеждой, будешь выглядеть куколкой. Зовут меня Розалиндой, а тебя?

– А сколько вы будете мне платить?

– Десять тысяч в месяц тебя устроит?

– Я согласна. – Быстро согласилась Лиз, услышав сколько будет получать за такую не трудную работу. Ведь именно о такой и говорила ей Лаура, добавив, что найти подобную будет очень и очень трудно, а вот, на деле как оказалось – первый же подвернувшийся адрес – это именно то, о чём мечтала Лиз..

– Как зовут тебя, милочка? – Повторила вопрос Розалинда.

– Лиз. Скажите, а я могу жить у вас?

– Я сама хотела тебе это предложить.

– Тогда я уже сегодня же перееду к вам. Можно?

– Нужно, милочка. Нужно. Я очень рада, что ты станешь моей «внучкой». Я давно уже даю это объявление, но все кто приходили мне не нравились а ты, ты мне сразу понравилась. Но у меня будет одно требование.

– Какое?

– Никаких друзей, никаких женихов и никакого замужества, пока я жива и ты будешь у меня. Понятно?

– Я и не собираюсь замуж, мне всего пятнадцать лет.

– Ну, тогда всё хорошо будет у нас.

– Я схожу за своими вещами, правда, их у меня очень мало, почти нет, но и тётю свою предупрежу, что ухожу от неё и буду жить с вами.

– Скорее возвращайся, я очень буду тебя ждать.

Лаура очень удивилась и обрадовалась, когда услышала о том какая работа будет у Лиз. – Мы же с тобой как раз мечтали о такой. Надо же, как повезло. Но Лиз почему-то радости в голосе тёти не слышала. Лаура пыталась изобразить радость, но у неё с трудом это получалось, оставаться одной ей не хотелось, но и препятствовать Лиз – тоже.

ГЛАВА 5

Лиз переехала в дом Розалинды и приступила к своим несложным обязанностям. Как и обещала Розалинда всю тяжёлую работу по дому выполняли горничные, а Лиз стала её внучкой-игрушкой.

Первое, что сделала Розалинда – полностью сменила гардероб Лиз, если так можно было назвать ей жалкую одежду. Лиз не узнавала себя и очень радовалась переменам в своей жизни, она мечтала вернуться к роскошным условиям, к которым привыкла с детства и вот, мечта её сбылась.

День у Лиз начинался с причёсывания Розалинды, процесс этот был долгим, надо было расчесать каждую прядь густых её волос причём в разных направлениях и не менее десяти раз. Лиз всё это делала с удовольствием. После после того как, наконец, волосы Розалинды были причёсаны и уложены, они приступали к завтраку. После которого они обязательно прогуливались почти до самого обеда. Розалинда и Лиз ездили в парк, в сады, на бульвар, заходили в кафе и перед возвращением домой посещали бутики. Дома их уже ожидал накрытый к обеду стол, после обеда – отдых, во время которого Лиз читала какое-нибудь произведение Розалинде, под которое та дремала, мало слушая, что ей читают.

После отдыха, в гостиной их ожидал лёгкий ужин. поужинав, они вдвоём играли в какую-нибудь игру и заканчивался день просмотром фильма, но обязательно комедийного жанра. Ложились они рано и также рано вставали. Лиз была в восторге от такой райской жизни, она совершенно не утомляется своей работой, которая к тому же оплачивается более, чем хорошо.

Лиз хотела накопить денег и начать ремонт в своём доме, но её планам не повезло.

Как-то позвонила Лаура и попросила срочно приехать. Лиз пришлось отпроситься у Розалинды, она заметила, что той не понравилось, но, тем не менее, отпустила, попросив надолго не задерживаться и по возможности скорее вернуться домой. Лиз пообещала вернуться как можно скорее, ей и самой не хотелось задерживаться у своей тёти, которую она стала недолюбливать после того, как та не сказала ей всей правды об аварии и гибели родителей. И недолюбливать стала и не доверять и ещё стала к ней испытывать что-то вроде чувства брезгливости, пренебрежения.

Когда она приехала к тёте, то увидела лежащей её на кровати, дверь в квартиру была незапертой и, постучав, услышала слабый голос.

– Тётя, ты заболела? – Спросила она без тени сожаления в голосе, войдя в комнату Лауры..

– Как ты хорошо выглядишь… прямо как принцесса…

– Что с тобой? Ты не ответила мне. Тётя, у меня очень мало времени.

– Лиз, детка, я тяжело заболела, мне нужен уход, лекарства… обратиться кроме как к тебе, мне к некому…

– Я не смогу за тобой ухаживать, ты же знаешь, что я работаю.

– Да, я понимаю, но, может, тогда ты наймёшь для меня сиделку, у меня нет таких денег, чтобы нанять кого-то да ещё и лекарства мне нужны. Единственный родной человек для меня – это ты.

– А чем ты заболела?

– Вот, здесь всё написано, был доктор и он оставил мне назначения. Я отдала ему все деньги, которые у меня были, а лекарства мне купить не на что.

Лиз взял рецепт, но ничего не поняла, что там было написано. Мало того, что почерк был неразборчивый, так и то, что там было написано и при разборчивом почерке понять она не смогла бы.

– Хорошо, я куплю тебе все эти лекарства. Но завтра, а сегодня мне некогда.

– Если у тебя есть с собой деньги, может, я как-нибудь сама схожу за ними.

– Хорошо, я оставлю тебе всё, что у меня с собой, если этого не хватит, ты позвони мне и я тебе добавлю, но приходить я не смогу, и… найди себе сиделку, пусть она за тобой ухаживает, я не смогу, но я буду оплачивать её услуги. Тётя, а что сказал врач – это заболевание у тебя скоро пройдёт? Я хочу выселить жильцов из своего дома и начать его ремонт, потому меня интересует как долго продлиться твоя болезнь.

– Доктор сказал, что… надолго… мне нужен хороший уход, питание, чтобы я могла быстрее поправиться. – Лиз не смогла скрыть своё недовольство на лице и Лаура это заметила. – Ну, прости меня, что я заболела, ведь я и сама не хочу болеть и быть тебе в тягость. Я уверена, что при должном за мной уходе я быстро поправлюсь, потому и позвонила тебе.

– Хорошо, я помогу тебе, придётся отложить выселение жильцов и ремонт дома, а я так мечтала зажить в своём доме.

– Но разве тебе плохо там, где ты сейчас живёшь? Ты так прекрасно выглядишь…

– Я хочу вернуться в свой дом, создать свою семью, а ты, постарайся, пожалуйста, поскорее выздороветь и не мешать моим планам. Вот деньги, а остальное я тебе передам, когда ты найдёшь себе сиделку.

– Спасибо тебе, я знала, что мне не откажешь.

– Мне пора уже, Розалинда просила не задерживаться.

– А ты не пригласишь меня к себе, когда я выздоровлю?

– Это навряд ли, Розалинда не переносит шума. У нас весь день с ней расписан по минутам, она не терпит гостей.

– Что-то мне нехорошо. Ты не можешь остаться со мной? У меня в глазах темнеет. – Лаура откинулась на подушку и закрыла глаза.

– Тётя… тётя приди в себя… мне уже некогда… я не могу оставаться долго у тебя… Розалинда может быть недовольна и вдруг ещё уволит меня… – но Лаура не приходила в себя. – Что же мне делать?… надо скорую вызвать… – Лиз принялась звонить в скорую, но услышала слабый голос Лауры.

– Не надо… в скорую… мне уже лучше… просто посиди со мной… хоть немного посиди… неужели твоя Розалинда будет ругать тебя?

– Ну, хорошо, хорошо, посижу я с тобой, но позвоню Розалинде.

Лиз набрала номер телефона Розалинды и пока говорила с ней, очень нервничала. Розалинда позволила ей остаться ещё на пару часов, но не больше, ей самой же требуется помощь. Лиз вздохнула с облегчением, но больше двух часов задерживаться у тёти не стала. За это время сходила в аптеку и купила все лекарства, но оставить денег тёте уже не могла, не было. – Я тебе перечислю на твой счёт и тебе принесут домой.

– Спасибо, детка, ты такая заботливая. Иди уже, чтобы твоя Розалинда не ругала тебя. А когда ты сможешь ещё прийти ко мне?

– Не знаю, наверное, больше не получится. Ты прими сейчас все лекарства, чтобы тебе стало лучше и найми себе сиделку, я буду оплачивать её.

– Спасибо тебе, детка. Ты очень добра. Подойди, я поцелую тебя и ты можешь идти, не хочу, чтобы из-за меня у тебя были бы с Розалиндой проблемы.

Лиз нагнулась к тёте, сама не смогла её поцеловать, а поцелуй Лауры буквально обжёг ей кожу, даже след, вроде бы остался или это из-за того, что Лиз потёрла кожу?

Лиз вернулась домой. Розалинда была не одна.

– Лиз, познакомься, это Рич, то есть, Ричард, мой племянник.

Племянник Розалинды был уже взрослым, гораздо старше Лиз. Она познакомилась с ним, но особого внимания на него не обратила.

– Розалинда, вы простите меня, что мне пришлось задержаться у тёти, она заболела и, кажется, серьёзно. Но больше подобного не повторится. Она наймёт сиделку, я буду оплачивать её.

– Ты очень добра, Лиз. Иди и немного отдохни у себя, а пока мы с Ричи поболтаем, давненько он не был у меня. Рич находился в отъезде и как только вернулся, сразу же навестил свою тётю. Он меня любит так же как и ты свою тётю. – Розалинда не сводила влюблённых глаз с племянника.

Лиз действительно была уставшей, но отдыхать ей не хотелось, однако перечить Розалинде не стала. Лиз необходимо было побыть одной и подумать о сложившейся ситуации из-за болезни Лауры. Для своих пятнадцати лет Лиз была очень практичным и здраво рассуждающим человеком. Содержать больную тётю не входило в её планы, но и отвернуться от неё, несмотря на то, что была очень обижена, не смогла бы. – «Вот и придётся тянуть эту лямку. Розалинда поймёт меня, ведь, как оказалось, она обожает своего племянника и мешать мне хоть изредка бывать у тёти не станет, я уверена. Но часто отлучаться к Лауре я и не собираюсь».

Пробыв в комнате некоторое время, Лиз вышла к Розалинде. Племянника уже не было.

– Рич ушёл, но теперь он часто будет навещать меня. Он красивый молодой человек, но заранее предупреждаю тебя, чтобы ты и не вздумала бы на него засматриваться, на тебе он никогда не женится, мы люди иного круга и бедная, безродная жена моему Ричи не нужна.

– А я и не думала на него заглядываться, он для меня старый.

– Что? – Розалинда весело рассмеялась. – Старый?… это Рич старый?… ему всего-то двадцать пять лет… – сквозь смех говорила Розалинда. -… о какой старости ты говоришь.

– Мне всего пятнадцать…

– Да, я помню… конечно, для тебя Рич кажется стариком, а для моих лет – он ещё ребёнок, ребёнок, которого я обожаю. – Улыбка сошла с лица Розалинды, она погрустнела и вдруг горько расплакалась.

– Розалинда… я… я не хотела вас обидеть… ну, конечно же, Рич не старый… – Лиз успокаивала женщину и не могла понять причину её изменившегося настроения – “ неужели её так обидели мои слова?» – Недоумевала Лиз.

– Ты не причём, милочка… просто мне вспомнилось кое-что и… взгрустнулось… твоей вины в моих слезах нет…

– Не надо думать о грустном, не думайте о нём и оно, это грустное, не будет вам напоминать о себе…

– Да ты – юный философ.– Улыбнулась Розалинда и, сама не ожидая от себя, вдруг рассказала ей, почти ещё ребёнку о трагедии своей жизни. Лиз внимательно и с интересом слушала её.