ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ ПРАУМАТОВ
Летим над грешной землей. Уже собираются сумерки. Настроение тревожное. Не знаем, что делать. Вызвали МЧС на подмогу, но они так долго решали, собирались, недоумевали и ничего не понимали, что опоздали чем-нибудь помочь. Мы уже летели над запопой.
В аэронавтов мы превратились, благодаря какому-то хулигану на празднике. Шутник предложил нам посмотреть корзину изнутри. Мы, два моих внука, и я старый дурак, по толстому канату под гондолой быстро забрались внутрь. Хулиганы отцепили карабины. Беспокойств никаких не было. Тишина и ни с чем несравнимая радость охватила нас. Хулиган и мы видели свёрнутый под гондолой канат и полагали, что он будет держать нас над землёй. Но канат был только балластом и ничего не собирался держать вскоре восторги заменились озабоченностями и настоящим испугом.
Это шар готовился, видимо, к длительному полёту. Там имелось два радиовысотомера и под корзиной две антенны, неподвижная и поворачивающаяся. В шести нишах были расположены хранилища с едой, водой, тёплой одеждой, кислородные маски и даже ружьё с патронами. Одна ниша служила туалетом. Как раз над запопой нам приспичило идти до ветру.
Нужно было определить с какой скоростью летим и куда. Скорость известно, определить нельзя в принципе. Планета вместе с нами летит со скоростью 100000 км/ч вокруг Солнца. Если бы всё это летело просто в пространстве, то было бы невозможно узнать летит или не летит вообще какое-либо тело. Мимо летящие тела ничем бы нам не помогли. Это неопределённость записывается так:
Интересно, сразу вы это поняли? Время – отдельный импульс. Импульсы эти надо считать, поэтому:
Обе эти непонятности привязываются к некой линейности.
Наш шар имел два радиовысотомера. Антенна одного измеряла расстояние перпендикулярно, вторая антенна вращалась на 180 градусов. Следовательно, нужно найти репер на поверхности.
Сгущались сумерки. Вдали мы заметили высокую колокольню и храм. Вокруг храма мельтешили люди с факелами. Прослушивались вопли, крики. Поскольку мы летели над запопой со столицей Львов, мы сразу поняли, что нацистанцы начали устраивать Варфоломеевские ночки. Вращающийся высотомер поправили на РПЦ и МП. Процессор мгновенно выдал все параметры треугольник и после прохождения над крестом процессор вычислил скорость.
Летим. Нас охватывало беспокойство всё сильнее и сильнее. Мы осознавали трагичность нашего положения. Довольно быстро мы долетели до столицы укропы Полтавы, столицы Укропы. У нас стала складываться впечатление, что маршрут нам как-то известен.
Да вот же Киев, мать наша! Под нами Малороссия! Ура!!! Близится наше спасение! А вот и степи Новороссии! Видимо, нами заинтересовался Бог. В этих степях, где нацистанцы прячут подлодки и высокоскоростные катера.
Однако Бог вразумил нас. Если здесь сядем, то надолго. Шар наш нарушил психопатические «законы» Рады, филиала психбольницы.
Вдумайтесь, незаконное пересечение границы, мы говорим по-русски, много раз приезжали в Крым и намерены это делать и впредь. На борту корзины люди мужского пола, шпионаж-шпигунаж в чистом виде, мои записки разжигают рознь между нацистами и православными, наконец, мы смелые люди и это угрожает безопасности оккупантов, государство наше требует вернуть долг. Мы также влияем на умы простых тружеников.
Перст божий указал нам в сторону русского города Одесса. Спаситель спасал заблудших овец, вразумив их, заботясь не только о душе, но и временной телесной оболочке. Над городом мы пролетали низко и смогли связаться с МЧС Крыма. Там долго не могли нас понять. Они не поверили, что какой-то хулиган, предложивший нам осмотреть корзину, отцепив карабины. На празднике аэронавтики не сразу заметили произошедшее. Хулиган, видимо, был уверен, что канат под корзиной был к чему-то прикреплён. Кстати, и мы тоже также думали. Пока МЧС Крыма выяснил всё это, мы уже оказались над водными просторами Чёрного моря. Стемнело. Дети устали, начали засыпать. И тут я вдруг понял, почему мне этот путь что-то напомнил.
От Полтавы этой дорогой бежал Карл шведский и педикулёзный Иуда гетман Ивашка Мазепа. Мы успели рассмотреть крепость Бандера, под стенами которого вши сожрали героя Украини. Слава этим героям!
Наступила ночь. Шар стал тащить нас, поднимаясь, опускаясь в неизвестность. Мы спали крепким сном. А мне приснилось, что мы попали в лапы укропатов и запопанцам, и те ссорились между собой. Каждые предъявляли свои права на нас. Точили ножи, смолили верёвки и выли как волки. Мелькали их рожи упырей и вурдалаков. Вокруг нас летала панночка в гробу. Все хотели проникнуть внутрь нашей корзины.
Проснулся я от криков: «Земля! Земля!» я встал и увидел морскую гладь, по которой скользил канат. Ветер гнал нас прямо на скалы горбатого острова.
– Конец, – подумал я. Сейчас мы разобьёмся.
На отлогом берегу острова мы отчётливо видели постройки, перемещающийся транспорт. Видимо на острове кипела жизнь. Надежда у нас ещё не умерла, и мы рассчитывали на некое везенье. Шар тащило именно в эту часть острова.
Холодный воздух, стекавший с вершины горы, прижимал нас к воде. Канат плыл по водной глади управлял движением шара. Вскоре шар, канат, корзина, запутавшись в растительности острова благополучно приземлил нас на берегу моря.
ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ (продолжение)
Шар наш, на котором мы провели тревожные дни, запутавшись стропами, лежал, пошевеливаясь на местной флоре. Ветерок пытался оторвать его, пошевеливая огромным пузырем, как бы говоря, «Давай, вставай! Что разлёгся? Летим! Нас ждёт свобода неиспачканная демократией!» шар не внимал голосу разума. Он подёргивал нашу корзину и продолжал безмолвно отдыхать.
Корзина кого-то придавила. Нам казалось, что кто-то грозил подать на нас в суд. Неужели корзина задавила какого-то местного чиновника!? Но нет! Под корзиной, кроме сучков и задоринок никого не было. Мелькнула мысль: «Вывернулся-таки, сукин сын. Сумел избежать кару небесную!»
Осмотревшись, мы обнаружили невдалеке какой-то городок. «Спасение!» радостное чувство охватило нас. Но оно вдруг сменилось тревожным ожиданием. К нам стали подкатываться какие-то механические монстры. Посмотрев на нас, они удалялись, через полчаса нами уже никого не интересовался. Пора было вылезать из корзины. Начитавшись в своё время всяких книжек про роботов, а также принявшись мастерить сам, я начал понимать, что мы попали в царство искусственного ума. Надо было предпринять некоторые предосторожности. В корзине мы нашли спецодежду: чулки на толстой подошве, куртки с заметными капюшонами, перчатки. Нашли мы и шесты. Это были телескопические трости, которые простым нажатием кнопки сразу превращались в шесты. Я ещё раз поразился оснащенности ВШ. Для каких целей он был построен и кем? Через час мы выкарабкались на обитаемый приборами остров, и соблюдая предосторожность, отправились раздать свои визитные карточки аборигенам, снимая на телефоны некоторые особенности.
Мы начали уже бродить среди строений под крышами из солнечных батарей. Внутри этих сооружений шумели какие-то механизмы. Везде бегало много крыс. Мы увидели разбитые, возможно, кувалдами двери. Мимо нас проезжали трамвайчики. В которых не было ни души.
Весёлым этот безлюдный посёлок нам не показался. Осторожно продвигаясь к центру ЗМИ цивилизации., мы наконец остановились около истукана с острова Пасхи. Место было ухожено и видны были следы высококачественного дизайна. За истуканом находился развороченный вход в какое-то помещение. Мы осторожно заглянули вовнутрь и обнаружили человека, который что-то ремонтировал. Увидя нас, он представился по-английски.: «Дю шаю цы». Он стал нашим гидом. Лю был ГМО-человек. На острове их было двое. Один был убит током при попытке отремонтировать электрокабель, разгрызанный крысами. ГМО китаец был заточен на работу по ремонту оборудования. Сейчас он приводил в порядок музей прауматов, разгромленный перед бегством приматами. Нам сразу захотелось разобраться в этих приматах и прауматов. И вот мы узнали.
Электронно-механический ум, ЭМУ или ЭМИ – это то, что мы видим сейчас перед собой, когда Бог создал гомо примуса и мулиер приму, он не смог вложить в них ум. Приму и прима ничем не отличались от истукана с острова Пасхи. Бог продолжил совершенствовать своё творение. Он не понимал ещё, с чем он столкнулся и с какими трудностями ему придётся иметь дело.