10
Никто не заметил, как из камышей поднялась голова Дагариха. Он сидел, утопая ногами в болотной жиже, почти вся правая сторона головы была залита кровью. Тасо ему чуть голову не проломил. Он едва соображал, с трудом понимая, где находится и что случилось. В голове гудело, как в улье, он поморщился от болевых спазмов, стирая с лица грязь и кровь.
Тут его резко ударили ногой в бок. От второго удара он увернулся, перекатываясь с боку на бок. Он едва успел выбраться из мокрого болота, как уже с другой стороны его ударили под колени и он оказался лежащим на траве, а в его лицо и грудь были направлены два острых меча.
– Тут один остался! – выкрикнул Адалар.
– Хоть кого-то казним, – ответил бородатый гончар с кровоточащей раной на левой руке. – Ты меня ранил в руку, а я тебе голову снесу.
Дагарих видел, что остался один, только не мог понять, почему и куда подевались его люди.
Вероника была удивлена не меньше остальных. Она была уверена, что стрелы Вали поразили всех. Она глянула на стража природы, но его лицо ничего не выражало: ни удивления, ни злобы, ни жалости.
Дагарих молчал, на него все смотрели как на нечто необычное. Он продолжал лежать на траве, понимая своё положение и незавидный плачевный конец.
– Вставай! – выкрикнул Адалар и пнул воина по ногам. – Ну же!
Вероника подошла к нему. Позади неё был Вали.
– Оставьте его, – проговорила принцесса.
– Как это оставить? – удивился Адалар. – Ты вздумала его защищать?
– Проткнуть его, и дело с концом, – прибавил гончар.
– Не становись таким, как он, – Вероника посмотрела на обоих.
Адалар и гончар убрали оружие и отступили от поверженного на пару шагов.
Дагарих по-прежнему молчал. Он поднялся на ноги.
– У тебя есть два выхода, – проговорил Вали. – Остаться здесь или живым попасть в Хельхейм.11 Эта деревня станет для тебя и домом, и жизнью, но если ты её покинешь, тебя ждут страшные муки. Выбирай.
– Лучше убей меня, – мрачно ответил Дагарих.
– Этого я сделать не могу, – ответил Вали.
– Тебе дан шанс начать всё заново, – Вероника смотрела в его потухшие глаза.
– Зачем он мне? – спросил он. – Я не достоин твоей жалости. И жизни, – он глянул на Вали. – Убей меня, прошу. Если ты чтишь справедливость, как можешь предлагать подобное? – он оглядел молча стоящий народ. – Я разорил и сжёг их дома, я убил их родных и близких. Ты думаешь, они будут рады мне?
– Выбирай, – непреклонно настаивал Вали.
Дагарих вновь оглянул жителей поселения. Он видел в их глазах ненависть, злобу и боль. Каждый из них был готов без промедления лишить его жизни. Его деяния не заслуживали милости. Но живым попасть в мир мёртвых, чувствовать боль и видеть, как тело медленно разрушается, и при этом оставаться в сознании до срока земной жизни – это страшная кара для самых нечестивых. Но и среди этих людей ему вряд ли позволят дожить до старости, убьют при первой же возможности. Выбор был слишком суров.
Его взгляд остановился на милом личике принцессы. Он спас её, он отдал долг, а остальное не важно.
– Хорошо, я останусь здесь, – выдохнул он решение.
Среди людей зазвучали тихие переговоры. Соседство с убийцей никому не нравилось.
– Обещай, что ты станешь защитой для этих людей, – потребовал Вали.
– Обещаю, – ответил воин, смотря на недовольную толпу.
– Поклянись, что больше никому не причинишь зла, – вновь проговорил Вали.
– Клянусь, – Дагарих глянул на Вали, а потом в глаза Веронике, клятва была предназначена только ей. – Я сожалею обо всех, кто пал от моей руки.
Он знал: именно она поймёт и поверит, остальное было не важно. Он понимал, что среди этих людей станет изгоем и рано или поздно ему вонзят в спину нож. Он глянул на спокойно стоящий дуб, который ещё несколько минут назад считал единственным смыслом жизни. Чёрное солнце ушло, но оно вернётся. Теперь он будет жить рядом с ним, теперь это счастье и проклятье.
– Мы не хотим, чтобы он оставался! – выкрикнул из толпы мужской голос.
– Он убил моего мужа! – выкрикнула заплаканная женщина.
– Он сжёг наш дом! – подтвердила другая.
– Он не достоин жизни! – выпалил Адалар. – Его место в Хельхейме!
– Неужели он способен раскаяться? – спросила Ланда. – Вали, ты мудр. Мы благодарим тебя за спасение. Мы верим тебе, но мы никогда не сможем поверить ему.
– Не смейте перечить! – выкрикнул Андор, пытаясь встать с земли, его поддерживала Ланда. – Прости их, Вали. Их боль ещё слишком жива. Мы сделаем всё, что ты скажешь.
Вали молча оглядел каждого жителя. Его взгляд остановился на принцессе.
– А что ты скажешь, юная волшебница? – спросил бог мщения и хранитель природы.
– Я? – удивилась Вероника. – У меня нет такой власти. Я не смею судить.
– Настанет время, когда от тебя будет зависеть гораздо более, чем судьба одного человека, – ответил Вали. – Всегда трудно принимать решения в одиночку, тем более касающиеся жизни и смерти. Это твой первый урок, принцесса-рыцарь, это – испытание твоих сил.
Вероника оказалась в растерянности, она смотрела на Вали, потом на Дагариха и на ждавших её ответа жителей поселения.
– И так ясно, что она скажет, – усмехнулся Адалар. – Она его подружка.
Дагарих понимал – терять ему нечего. Кроме его грешной жизни, у него ничего не осталось. Он чуть склонил голову и покорно ждал ответа, смотря на тихую гладь воды.
– Да, он виновен, – наконец проговорила Вероника и глянула на Вали. – Накажи его, Вали. Но не смертью, ведь он её не боится и такое наказание встретит с радостью. Накажи его – жизнью.
– Да будет так! – громко ответил Вали и схватил Дагариха за запястье правой руки.
Всё тело воина пронзила резкая боль, он стиснул зубы, но не издал ни звука. Он упал на колени перед стражем природы. Сначала его тело сковал жар, потом холод, потом вновь тёплая волна прошла по всему телу. А когда Вали отпустил его руку, на его запястье сверкал золотой браслет в виде сплетённых между собой нескольких ветвей с листьями.
– Он останется здесь до конца своих дней, – продолжил Вали. – Но не просто так. Он становится следующим хранителем Дерева Жизни. Свидетельство этому – мой браслет. Он переходит от хранителя к хранителю. Ваш предок друид Тимаген был таковым.
– Тимаген был хранителем? – изумилась Ромильда.
– И мастером по части тайн и секретов, – вздохнул Ахим.
– Браслет и титул останутся с тобой до тех пор, пока не родится и не возмужает следующий наследник, – Вали осмотрел Дагариха.
Возле Вали возник вихрь, он слился с ним и, взвившись в небо, исчез в облаках.
Люди начали расходиться по домам, недовольно смотря на новоявленного хранителя, но решение Вали никто оспаривать не решился.
– Убийца-хранитель, – буркнул Адалар.
– Оставь его, сын, – ответил отец, бородатый гончар. – Сейчас важнее восстановить наш дом и всю деревню. А что делать с ним, пусть решают Ахим и Андор. Идём.
Оба направились к своему дому, к ним присоединилась женщина, мать Адалара, обняв сына и мужа.
– Ты действительно принцесса? – спросил Эрмин. – Что ты здесь делаешь?
– Помогаю вам, – ответила Верника.
– Спасибо, ваше высочество, – подошёл Андор вместе с женой, дочерью и старшим сыном.
Ланда и Ордо поддерживали главу семейства, он с трудом передвигал ноги. Подойдя к Веронике, он выпрямился, отстранив от себя помощников, и, взяв Веронику за руку, поцеловал тыльную сторону её ладони.
– Нет-нет, прошу, – проговорила обескураженная девушка. – Вам нужно промыть рану и отдохнуть.
– Она права, брат, – ответил Ахим.
– Стоило раньше разорить нашу деревню, чтобы ты вновь назвал меня братом, – улыбнулся Андор и протянул руку.
Оба брата крепко обняли друг друга. Их жёны и дети улыбались, понимая, что разладу конец.
Лицо Вероники озарила улыбка. Семья – это самое главное в жизни. Роднее и ближе их двоих нет никого. В эту секунду девушке захотелось обнять отца, маму и даже Мауру и маленького братца Альфреда.
С дерева спустилась ветвь, к которой была привязана небольшая шкатулка.
– Тимаген попросил вернуть её вам, – сказала Балана. – Этой ночью ровно в полночь приходите сюда. Он хочет с вами попрощаться.
Андор отвязал шкатулку от ветви и подал брату.
– Прости меня, – проговорил он.
Щёлкнул затвор, Ахим открыл крышку – шкатулка была пуста.
– Держи, будет твоей игрушкой, – Ахим протянул шкатулку Мадале.
Девочка радостно улыбалась, рассматривая подарок.
Всё главное семейство поселения протянуло друг другу руки, образовав круг, а Вероника оказалась посередине. Принцесса смотрела на искрящиеся улыбками лица и была счастлива. И в этом месте её пребывания наступил долгожданный покой и взаимопонимание.
– Ай, – вздрогнула Ромильда и обхватила живот ладонями. – Наш малыш тоже счастлив.
– Идите, отдыхайте, – сказала принцесса. – У вас впереди ещё много дел.
– А с ним что делать? – Андор кивнул на по-прежнему сидящего на траве Дагариха.
– Вали сделал его хранителем, – ответила Вероника. – Он смирится с этим, и вы должны его принять.
– А ты? – спросила Ромильда. – Неужели ты покинешь нас?
– Да, – ответила принцесса.
– Останься с нами, – Мадала обхватила девушку и прижалась к ней. – Ты такая добрая.
– Спасибо, милая, – улыбнулась Вероника. – Но я не могу.
– Останься хотя бы до завтрашнего утра, – предложила Ланда.
– Что ж, хорошо, – не устояла Вероника перед столькими пытливыми и молящими глазами.
– Эту ночь ты проведёшь у нас, – тут же выпалила Ланда.
– Это справедливо, – улыбнулась Ромильда.
– Спасибо вам. Идите. Я скоро приду, – ответила принцесса.
Счастливое семейство разошлось по разным сторонам, в свои дома.
К Веронике подошёл Рикки и фыркнул ей на ухо. Она погладила его уши.
Дагарих наконец поднялся на ноги. Его вид был настолько жалким, что Вероника не знала, что сказать. Они одаривали друг друга мимолётными взглядами, начать разговор никто первым не решался.
Он подошёл к чистой полоске воды и принялся смывать грязь с лица и рук. Браслет крепко сидел на запястье, и как только он попытался его снять, браслет ещё сильней врезался в кожу, сдавливая руку. Но стоило ему оставить попытку избавиться от него, браслет вновь немного расслабился, но с руки снять по-прежнему было невозможно.
– Из тебя вышла бы отличная богиня возмездия, – наконец выговорил он, стряхивая воду с рук.
Их взгляды встретились.
– Я попрошу выделить тебе на первое время хотя бы сарай, чтобы ты не ночевал под открытым небом, – проговорила она.
– Ты представляешь меня жителем этой деревни? – усмехнулся Дагарих и подошёл к ней. – Не уходи от ответа. Я знаю, о чём ты думаешь.
– Знаешь? – опешила она, взглянув в его глаза. – Если бы ты знал, то увёл своих головорезов из деревни. Ты чуть не совершил великое зло.
– О да, зато сейчас я призван служить добру, – развёл он руками. – Что я здесь буду делать?
– Защищать меня, – проговорила Балана.
– Она права, – ответила Вероника.
– Это безумие, – вздохнул Дагарих и взглянул на дриаду. – Я хотел тебя убить.
– Ты и сейчас не прочь это сделать, – ответила Балана.
– Что? – изумилась Вероника и грозно взглянула в глаза парня.
– Нет, это не так, – ответил он. – Или так… – он отвёл взгляд в сторону. – Я не знаю. Этот браслет, он словно… – он замолчал, смотря на свою руку.
Лучи солнца сияли в изящном браслете. Это было украшение скорей для женской ручки, а на его мускулистой руке браслет выглядел нелепо.
– Браслет забирает боль, делает человека добрее и чище, – проговорила Балана.
– Надеюсь, я не превращусь в мягкотелую девчонку? – усмехнулся Дагарих и поднял глаза на Балану.
– Скорее в мужественную, – засмеялась дриада.
– Это радует, – вздохнул он.
Дагарих обвёл взглядом местность, к которой стремился долгие годы. И вот теперь останется тут до конца своих дней. Побитый, поверженный и заколдованный самой жизнью, которую без труда отбирал у других, он даже не представлял, насколько сурова окажется расплата.
Воин не спускал глаз с милой и немного растерянной девушки. Давно он не видел её так близко. Лишь издали он мог наблюдать за ней, никогда не упускал из вида, и лишь мечтал коснуться хотя бы её одежды. Он никому не говорил о ней, признавшись лишь Тасо, взяв клятву, что тот никому не скажет. Дагарих опустился перед ней на одно колено и обхватил ладонями её руки. Смотря в её обескураженные глаза, он проговорил:
– Верность, отвага, сила, правда, честь… и любовь.
По телу девушки прошла дрожь. Это была клятва верности, придуманная маленьким мальчиком далеко в безоблачном детстве. Эти слова так понравились королю Фредерику V, что он заставлял давать эту клятву всем новоиспечённым воинам королевской армии. Дагарих был горд, получив благодарность от короля.
– Верность, отвага, сила, правда, честь и любовь, – смущённо ответила Вероника и коснулась правой ладонью его головы.
Тут же браслет на руке Дагариха стал светиться всеми цветами радуги. Боль, гнев и ненависть ушли из его сердца. Он словно очнулся ото сна, реально взглянув на то, чем жил все эти годы – позорным чувством мести.
Повторив клятву, Вероника открыла ему путь из его затуманенного сознания в суровую реальность, но с надеждой на светлое будущее. Магия добра свершилась, и браслет перестал светиться.