Выжить дважды. Часть 1

Приученная засыпать, когда надо, уже через минуту, уютно свернувшись калачиком, капитан разведывательного корабля, видела чудесный сон.

Глава 26

Варм шёл, довольно насвистывая, рядом резвился Буцефал, прыгая из стороны в сторону, за очередной, неосторожно выглянувшей зверюшкой. Его чавканье, напомнило мужчине о том, что завтрак его был не таким плотным, как бы того хотелось, поэтому благодушное настроение Варма сменилось, на недовольно-голодное.

Он огляделся по сторонам. Слева и справа, сплошной стеной, стоял мёртвый лес. Все его деревья давным-давно высохли, но не падали потому, что падать было просто некуда. Так и стояли эти мёртвые исполины, поддерживая друг друга когда-то мощными ветвями. Тишину, царящую в этом призрачном лесу, нарушали лишь мелкие многоногие грызуны, в изобилии снующие и попискивающие под ногами.

– Интересно, что они тут делают? Тут ведь и еды, наверное, нет, – подумал охотник, и снова огляделся, – интересно, а куда подевался Глот? Неужели вернулся к Агайе? То-то она потом вдосталь, надо мной посмеётся, – сокрушённо подумал Варм, и настроение ещё больше испортилось.

– Глот, Глот! Иди сюда! – Негромко позвал мужчина, и от звука собственного голоса, ему стало не по себе, – ну и местечко, аж дрожь берёт! Ни в одном лесу я так погано себя не чувствовал. Ну, Шестиног, ну удружил!

Справа хрустнула ветка. Охотник резко остановился, и принялся всматриваться в сплошную серую стену из переплетений сухих веток. Ничего не было видно. Варм напряжённо вслушивался в тишину. На него резко нахлынуло ощущение близкой опасности, которое становилось всё сильнее. Варм – охотник, понимал, что на ветку наступил зверь, намного превышающий размером мышара, поэтому грызуны отпадали, травоядные животные тоже, из-за отсутствия в этом месте зелёной растительности, оставались только хищники.

Мужчина наклонился, чтобы достать из-за голенища кожаного сапога нож, как слева от себя, он услышал негромкий рык. Варм резко оглянулся. Слева, из леса, степенно и уверенно, выходил Глот. Варм почувствовал облегчение, и убрал руку от ножа. Драться сейчас с дикими хищниками, ему совершенно не хотелось. Шкуры Глотов пока не были нужны, да и на подвиги ещё не тянуло, сказывалось напряжение последних дней, когда спасались от вулкана.

– Эй, Глот, куда тебя носило?! – Крикнул мужчина своему новому приятелю.

Справа от Варма, громко всхрапнул, до этого мирно пасшийся Буцефал. Троп несколько секунд шумно втягивал ноздрями воздух, но вдруг завизжал, и встал на дыбы. Опираясь на заднюю и среднюю пары ног, и размахивая в воздухе первой парой, вооружённой мощными пальцами с острейшими когтями, животное продолжало пронзительно верещать. Шерсть на его загривке немного приподнялась, но этого оказалось достаточно, чтобы троп стал казаться значительно больше размером, чем был в действительности.

– Ты, что, гада увидел? – Недоумённо спросил Варм своего верного скакуна, и принялся пристально всматриваться Буцефалу под ноги.

Когда вдруг неожиданно, ему на спину, обрушилась машина смерти. Гремя костяными пластинами, хищник открыл пасть, вооружённую тремя рядами острейших зубов, и, сделав молниеносный выпад, щёлкнул челюстями, прямо перед самым носом мужчины. Видимо сработали доведенные до совершенства инстинкты охотника, так как Варм машинально выставил руки, и упёрся ладонями в мощную шею хищника.

Это своевременное движение, спасло ему жизнь, так как Глот явно намеревался перегрызть горло человеку. Варм был очень силён, но исход рукопашной схватки с Голым Глотом, был наверняка в пользу хищника. Животное весило как три взрослых мужчины, и было практически неуязвимо из-за покрывающих тело костяных пластин.

Руки охотника, мелко дрожали от нечеловеческого напряжения, ладони вспотели, и Варму стоило неимоверных усилий удерживать их на гладких пластинах, покрывающих шею зверя. – Почему он не пускает в ход когти, пронеслось у мужчины в голове, – видно играет, как кошка с мышаром, знает, что я никуда не денусь, – пронеслось в голове у охотника.

Огромная зловонная пасть, была широко раскрыта, и находилась прямо напротив его лица. Варму казалось, что перед ним разверзлись врата преисподней, о которой так много рассказывала ему в детстве мать. Малиновая глотка хищника, словно гипнотизировала, заставляя отказаться от борьбы, так как она всё равно была тщетной. Ни один человек не мог выстоять в рукопашной схватке с этим страшным монстром, будучи совершенно безоружным. – Умереть от зубов «домашней кошечки» собственной жены, – промелькнуло в голове у теряющего последние силы охотника, – что может быть глупее? И неожиданно для себя, рассмеялся. Этот смех, обречённого, но мужественного человека, отнял у него последние силы, пасть хищника резко надвинулась на него, и вдруг всё исчезло. Исчезла дрожь в руках, тяжесть, придавливающая его тело к земле, зловонное дыхание, и огромная пасть, заслоняющая собой небо.

– Я, наверное, уже умер, – мелькнула мысль. Но затем другая, более здравая, напомнила о том, что руки, от сильнейшего перенапряжения, – болят, а значит, – он жив. Через некоторое время, его слух уловил явные звуки борьбы, причём борьбы не на жизнь, а на смерть, – борьбы двух хищников. Совсем рядом с Вармом, раздавалось жуткое рычание, клацанье мощных челюстей, и тяжёлое дыхание выбивающихся из сил противников. Шорох и скрежет трущихся друг о друга костяных пластин, дал понять мужчине, что дерутся два Глота.

Варм приподнялся на локте и перекатился на бок. Прямо посреди вытоптанной животными тропы, действительно дрались два Голых Глота. Один из них явно уступал другому, и выглядел сильно уставшим. Мужчина равнодушно наблюдал за битвой титанов, – какая собственно разница, кто победит, – думал он, – вот и достанусь победителю на закуску.

Варм сделал над собой усилие, и сел, прислушиваясь к собственным ощущениям. Болело всё! И так, словно по нему пробежалось стадо диких тропов. Мужчина, морщась от боли, отполз поближе к деревьям, и подальше от дерущихся в пыли хищников. Сунул руку за пояс, в кожаную кобуру, ножа не было. – Наверняка на тропе выронил, когда на меня Глот напал, теперь нож где-то под этим «клубком из панцирных» – подумал он, – теперь уж точно без ножа мне конец!

Варм огляделся в поисках Буцефала, его нигде не было видно. В этот момент, на тропе явно назревала кульминация страшного поединка. Один Глот, с помощью мощной головы, резко приподнял ослабевшего противника в воздух, да так, что тот упал на спину, но тут же попытался вскочить. Однако этого мгновения было достаточно, чтобы более сильный хищник сделал молниеносный рывок, и, вцепившись зубами в не защищённый пластинами пах соперника, вырвал ему внутренности. Раздался полный боли вой, и поверженный Глот забился в агонии.

Победитель тут же потерял всякий интерес к жертве, и резко повернувшись, в два прыжка оказался около Варма. Всё произошло так быстро, что мужчина не успел ничего предпринять, или просто испугаться. Он лишь зажмурил глаза, и … почувствовал как по его шее, словно горячей тёркой, прошёлся язык хищника. Раз, затем другой, третий…

Охотник открыл глаза. Прямо перед ним, сидел хищник с окровавленной мордой, и умильно заглядывал Варму в глаза. У мужчины в голове всё перепуталось. Взбесившийся Глот Агайи, решивший перекусить своим новым хозяином, затем напавший на первого Глота второй, и, наконец, победитель, вылизывавший свою недавнюю жертву. Или жертву поверженного зверя? Варм схватился руками за виски, и тихо застонал. Сидевший напротив него Глот, вторил ему тихим, щенячьим поскуливанием, и снова принялся вылизывать человека.

– Хватит подлизываться, – пробурчал мужчина, заслоняясь рукой от слишком влажных ласк расчувствовавшегося зверя. Меня тут чуть не съели, а ты прохлаждался неизвестно где, – продолжал выговаривать он хищнику.

И тут, словно молния пронзила его мозг, – всё сходится! – понял он, – на меня напал дикий Глот, а мой, спас меня, схватившись с чужаком не на жизнь, а на смерть!

На глаза, закалённого во многих переделках зрелого мужчины, навернулись слёзы благодарности, и он, неожиданно для себя, обнял страшного хищника за шею. Ощущение при этом было престранное. Варму показалось, что он обнимает огромного чешуйчатого гада, но только очень тёплого. Внутри мощной шеи, поднялось какое-то рокотание. Мужчина удивлённо отпрянул, но руки оставил на шее Глота. Под ладонями Варма, была ощутима довольно сильная вибрация, а рокот слышен даже на расстоянии. Некоторое время охотник пребывал в недоумении, ему казалось, что он где-то слышал этот звук, но только намного тише.

И тут, в его памяти всплыли безмятежные вечера у себя дома. Когда вся его семья собиралась в главном помещении, у печи, в которой потрескивали горящие поленья. Рабочие жёны, уютно устроившись на шкурах поближе к огню, занимались каким-нибудь рукодельем. В то время, как одна пара рук шила одежду, или плела поясные сумки, вторая, гладила дремавшую на коленях кошку. И вот эти-то четыре кошки, лежавшие на коленях четырёх жён, и издавали подобное мурчание, но только намного тише этого.

Варм потрепал своего спасителя за шею.

– Спасибо, друг, – тихо сказал он, – но нам пора идти, вот только сначала Буцефала найдём.

Охотник встал на ноги, и отряхнулся. Всё тело продолжало ныть от «крепких объятий» напавшего хищника, но осознание того, что смертельная опасность миновала, делала эту боль какой-то несущественной, даже приятной, она будто напоминала, что пока чувствуешь, – живёшь.

Мужчина вышел на тропу, и, принялся искать глазами свой охотничий нож. Тот лежал в пыли, под огромным старым деревом. Варм поднял клинок, сунул за голенище сапога, а затем, приставил воронкой ладони ко рту и позвал: – Буцефал! Затем громко свистнул. Несколько секунд ничего не происходило, но вот, вдалеке, послышался топот, и через некоторое время, на тропу, раздувая ноздри, и косясь на мёртвого Глота, выскочил Буцефал.

– Ну, что, предатель, вернулся? – подойдя к тропу, Варм пристально посмотрел животному в глаза. Обычно злившийся при этом, и начинавший взрывать землю передними когтистыми лапами троп, опустил морду, и отвёл глаза.

– Стыдно?! Удрал, и решил переждать в безопасности?! – Продолжал упрекать верного скакуна охотник. – Хорош, ничего не скажешь! Да если бы не Глот! А, что я тебе рассказываю! Не тот ты стал, не тот! Стареешь, – и, махнув на своего скакуна рукой, Варм снова направился на север.

Но не успел он сделать и нескольких шагов, как Глот перегнал его, и принялся ворчать что-то непонятное.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – Варм остановился, и внимательно посмотрел на хищника.

Тот призывно рыкнул, и сделал несколько шагов в сторону леса, при этом внимательно глядя на хозяина.

– Нет, похоже, ты хочешь мне что-то показать, только не долго, нам пора идти дальше!

– Буцефал, жди здесь, – сказал охотник, и пошёл за Глотом, который делал несколько шагов, а затем останавливался, оглядываясь, чтобы убедиться, идёт ли за ним человек.

Совсем скоро хищник вывел Варма на небольшую поляну, и остановился. Мужчина сначала ничего не увидел, но, оглядевшись, заметил то, ради чего Глот вёл его сюда. На краю поляны, лежал невесть, как сюда забредший, рогач. Это был молодой самец. У него было разорвано горло, и кровь ещё стекала на землю.

– Так ты для этого убежал от меня? – оглянувшись на хищника, вслух спросил Варм, – а чего ж ты его бросил? Или хочешь, чтобы я его тащил? – Неожиданно развеселился охотник, и, шутя, погрозил Глоту пальцем. Но смех вдруг будто споткнулся у него в горле. Он понял, почему Глот бросил свою добычу! Он услышал тихий призыв Варма, ещё до нападения дикого Глота. И немедленно пришёл к нему! Надо сказать, что очень своевременно.

Варм решил убедиться в своей догадке, и мысленно позвал хищника. В ту же секунду, Глот встал, и подошёл к мужчине, вопросительно глядя ему в глаза. – Эх, жаль, что я не слышу тебя! – Сокрушённо подумал мужчина, и снова мысленно приказал взять рогача, и тащить к тропе, туда, где они оставили Буцефала. Глот немедленно схватил свою добычу, и, ломая ветки, направился назад. Варм последовал за ним, испытывая смешанное чувство радости и гордости.

Едва оказавшись на тропе, охотник приказал Буцефалу лечь на землю. Тот неохотно, но подчинился. Варм, взгромоздил тушу рогача на спину тропу, и приказал встать. – Ну, вот, еда есть, осталось теперь воду найти, – подумал мужчина, и покосился на тропа, тот стоял совершенно спокойно, не показывая никаких признаков беспокойства, как обычно, когда чувствовал где-то рядом воду.

– Ну, что ж, пойдём дальше, – сказал Варм вслух, и, свистнув животным, продолжил путь на север.

***

Они шли уже несколько часов, но никаких признаков воды не наблюдалось. – Ещё бы, – подумал Варм, и покосился на стоящие стеной сухие деревья, – видно вода ушла слишком глубоко, раз даже длинные корни деревьев не могли достать до подземных источников. От мыслей о воде, пить захотелось ещё сильнее. Животные тоже хотели пить, да и есть тоже. Глот шёл рядом с тропом, и время от времени лизал свисающую со спины Буцефала, тушу рогача. Троп также, часто оглядывался, и пытался откусить кусочек от своей ноши.

Стало стремительно темнеть. Варм понял, что пора остановиться на ужин и ночлег. Но о еде без воды даже думать не хотелось. И всё же отдых нужен, да и животных покормить надо. Охотник стал оглядываться, в поисках подходящего местечка для ночлега, как вдруг, Глот остановился, и глухо зарычал.

– Только новой схватки нам не хватало! Буцефал, жди здесь! Глот, вперёд! – тихо отдал приказания Варм.

Хищник, бесшумно как тень, скрылся в темноте. Варму пришлось идти практически на ощупь. Луна скрылась за тучами, и к тому же, деревья делали темноту ещё непроглядней. Вдруг охотнику показалось, что впереди мелькнул огонёк, рядом второй, – неужели глаза очередного зверя? – с тоской подумал мужчина. Но огоньки горели вовсе не ровным немигающим светом глаз хищника, они, мигали, и по мере того, как Варм шёл вперёд, становились больше. И вот, явственно запахло костром, и … мясом! В желудке у охотника громко заурчало, и тут же, словно в ответ, зарычал впереди Глот.

– Ну, что ж, люди лучше, чем хищники, – подумал Варм, – надеюсь, они поделятся с уставшим путником своим ужином, или позволят воспользоваться их костром, чтобы приготовить рогача, мяса на всех хватит. А на утро, и Шестиног с женщинами подойдёт. – С этими мыслями, Варм вышел из неожиданно закончившегося леса, и оказался прямо перед двумя кострами. Около ближайшего, сидел на корточках странно одетый светловолосый человек, и смотрел на стоящего в боевой стойке Глота, с выражением крайнего ужаса.

Глава 27

Малыш проснулся, и принялся изучать свои ножки. Две он притянул к своему лицу, пытаясь высосать из пальчиков, ну хоть капельку молока, при этом четыре остальные, он поднял вверх, и проделывал с ними замысловатые кренделя, сплетая их между собой, и расплетая. Через некоторое время, ему надоело лежать на спине, карапуз повернулся на бок, затем встал на четвереньки, и, опираясь руками о дно кроватки, осторожно выпрямился. Слабенькие ножки дрожали, но он инстинктивно расставил их пошире, так, что получилась своеобразная «тренога», но только с шестью ножками. Этот трюк, у него получился впервые, поэтому малыш, немного покачавшись, плюхнулся на попку, и весело рассмеялся.

В это время, в его каюту, вошла Людмила. Карапуз, едва увидев свою няню, ещё громче рассмеялся, и, протянув к ней ручонки, внятно сказал «мама».

– Ой, – тоненько воскликнула девушка, и, всплеснув руками, уронила бутылочку с кашей, которую несла своему воспитаннику.

Не обращая на это внимания, она подбежала к кроватке, и, взяв малыша на руки, закружилась с ним по комнате. Затем она так крепко прижала его к себе, что карапуз недовольно захныкал, и принялся вырываться. Девушка опять закружилась с ним по комнате, осыпая поцелуями маленькие ручки, пухлые щёчки, тоненькую и такую беззащитную шейку, повторяя как заклинание:

– Я мама, я твоя мама! Ну, скажи ещё разок, ма-ма!

– Ма, – ответил карапуз, и нахмурил светлые бровки.

Девушка засмеялась, потом всхлипнула, и вдруг громко заплакала. Малыш сморщил своё пухлое личико, и тоже заревел.

– Что у вас тут происходит? – Взволнованно спросила капитан, входя в каюту. – Что случилось, что за вселенский потоп? Малыш заболел?

Людмила, прижимая малыша к себе, бросилась к капитану.

– Марта, Марта, он меня мамой назвал! Представляешь! Я – мама! Я ведь думала, что Совет Семи, никогда не удостоит меня чести стать матерью. Как ты думаешь, мне разрешат усыновить его? Разрешат? – Взволновано глядя капитану в глаза, с мольбой в голосе, спросила девушка.

Марта вспомнила распоряжение отца о том, чтобы были проведены опыты с генным материалом всех членов команды, и как можно большим числом аборигенов. И ещё вспомнила об облавах в Куполах на самовольно зачатых детей, – на детей, с недостаточно чистым генофондом. Совет Семи Старейшин, по-видимому, очень боялся каких-либо уродств у потомства. Ведь не даром, в своё время, было принято решение покинуть родную планету, а поселиться под Куполами на чужой, негостеприимной. Конечно же, это была не единственная причина, но тоже не маловажная. Всё это быстро промелькнуло у девушки в голове, и она почти была уверена, что Совет не разрешит усыновление ребёнка-мутанта, но Людмиле, она решила этого не говорить, а вместо этого, ответила:

– Почему бы и нет, места на Земле много, всем хватит. И этого усыновишь, и своих, кучу нарожаешь!

– Правда?! – довольно зардевшись, спросила девушка. – Тогда, я назову его Адам, как по легенде звали первого человека на Земле, а у меня так будут звать моего первого ребёнка! – Продолжала щебетать Людмила.

– Какой же она сама, по сути – ребёнок, – глядя на неё, подумала Марта. – Правда только в житейских делах, а как специалист- психолог, Людмила была самой сильной из претендующих отправиться с экспедицией на Землю, – напомнила себе капитан.

Людмила, сунув малышу какую-то игрушку, подняла с пола выпавшую у неё из рук бутылочку, и попросила Марту приглядеть за крохой. Сама же, как угорелая вылетела из каюты. Марта пожала плечами, и огляделась. Действительно, в этом помещении, мало что напоминало о корабле, всё было оформлено с большим вкусом, и любовью. Каюту теперь трудно было назвать каютой. Весь интерьер, вплоть до милых безделушек, ковриков, половичков и даже детских игрушек, всё говорило о том, что к ребёнку изначально не было отношения как к подопытному экспонату, а именно, как к живому маленькому существу, нуждающемуся в заботе и любви.

– Что с ним будет дальше? – С грустью, глядя на карапуза, подумала девушка. Она старалась быть беспристрастной, и выполнить распоряжение Высочайшего, о генетическом эксперименте. – Но что дальше? Что будет, если доминантным всё же окажется ген аборигенов? – Размышляла она.

– А вот теперь самый главный, и самый страшный вопрос: – Что с ними, будет? Или правильней, – что с ними сделают? Марта боялась ответа, так как он напрашивался сам собой. Она решила, что изо всех сил постарается, найти как можно больше положительных качеств в людях-мутантах, да собственно говоря, из того что она пока видела, всё было положительным.

Пока она так размышляла, малыш вертел в руках игрушку, и внимательно смотрел на девушку. Видно то, что он увидел, его не слишком удовлетворило, так как он, нахмурив бровки, и сжав губки, с серьёзным выражением лица, протянул Марте игрушку, положил свою маленькую ладошку ей на руку, и принялся успокаивающе поглаживать. На глаза капитана навернулись слёзы, и она решила про себя, что сделает всё от неё зависящее, чтобы отстоять право аборигенов на спокойную жизнь. В это мгновение вбежала запыхавшаяся Людмила, и скороговоркой произнесла:

– Я тороплюсь, думаю, что бедный ребёнок от голода в плаче заходится, а у вас тут тишь и благодать! – Ну, что, Адамчик, кушать будем?

Она поднесла бутылочку к малышу. Тот, бросил игрушку, и мгновенно потеряв интерес к грустной тёте, схватил обеими ручками свой завтрак. Он лёг на спинку, самозабвенно посасывая сладкую кашку. Девушки, некоторое время с умилением смотрели на причмокивающего от удовольствия малыша, затем Марта сказала:

– У меня из каюты пропал бокал. Тот самый, который мы с тобой нашли в коридоре, у моей двери. Что ты об этом думаешь?

Лицо Людмилы, выразило крайнее изумление.

– Пропал, говоришь? – В задумчивости протянула девушка, затем некоторое время помолчала, и добавила: – Значит человек его уронивший, затеял, что-то недоброе, и боится, что поэтому самому бокалу, мы легко найдём хозяина.

– Но таких бокалов полно на кухне! – С удивлением возразила Марта.

– Видно таких, да не таких! – многозначительно глядя на капитана, заметила Людмила.

Марта вздохнула:

– Столько предстоит сделать, а тут ещё и это! Ладно, позже разберёмся. А пока мне нужно ребят проводить. Сегодня, как ты помнишь, вылетает капсула на поиск Виктора и Алексея. На данный момент, – это самое главное.

Наклонившись над кроваткой, Марта слегка взъерошила светлый пушок на головке малыша, и, кивнув Людмиле, быстро вышла из детской.

Спустя час, челнок стартовал по направлению к Земле. Напичканный всевозможными приспособлениями, позволяющими сделать поиски максимально эффективными, он был единственной надеждой спасти потерявшихся товарищей. Пилотировали его двое, – Ра и Томас. Макса решили не брать с собой, так как его плечо ещё болело и в какой ни будь критической ситуации, он был бы скорее балластом, чем помощником.

Главным, был назначен Томас, как более серьёзный и рассудительный из двоих. Ра, по своему обыкновению, жутко возмущался подобной несправедливостью, на что Марта, возразила, что лишь тогда, когда Ра будет спокойно и без истерик, принимать приказы старшего по званию, она начнёт считать его вышедшим из детского возраста, и способным взять на себя ответственность за команду.

На что Ра, прошипел себе под нос, но всё же достаточно громко, чтобы капитан и все окружающие услышали его, о том, – что если чей-то отец занимает высокий пост, это совсем не означает, что этот кто-то, способен занять такой же.

Марта сделала вид, что ничего не услышала, и, пожелав ребятам удачи, вышла из ангара. Ра, проводил её испепеляющим взглядом, затем плюхнулся в противоперегрузочное кресло, и принялся сочинять гадкие стишки про капитана. Томас недовольно покосился на бунтаря, и попросил его заткнуться.

– Лучше сосредоточься на нашей задаче. Если ты ещё помнишь, она состоит в поиске ребят, а точнее, капсулы, на которой они затерялись. Начинай настройку аппаратуры. Для начала, активизируй поисковик маяка. Через десять минут войдём в атмосферу.

Вот уже более двух часов челнок облетал возможное местонахождение Алекса и Виктора, но безрезультатно. Поиск начали со склона вулкана, лава разлилась на несколько десятков километров во все стороны от него. Оба пилота понимали, что если челнок поглотила лава, то искать его может быть бесполезно, но они надеялись, что ребятам удалось улететь дальше. Сделав несколько витков вокруг вулкана, Томас направил челнок вдоль течения лавы, которая уже покрылась чёрной, потрескавшейся коркой, из-под которой виднелась ярко-красное раскалённое нутро. Зрелище было жуткое и завораживающее одновременно. Томас, глядя на огненную стихию, опустился чуть ниже.

– Эй, эй, немедленно поднимись, – закричал Ра, – ты что, спалить нас задумал?

Томас, молча вернул челнок на первоначальную высоту, и снова направил его по спирали. Маяк разыскиваемого челнока молчал, металлоискатель тоже.

***

Вот уже около трёх часов поисковый челнок летал над нетронутой лавой местностью, но никакого намёка на разыскиваемых ребят и их челнок.

Томас хмурился, но упорно делал виток за витком.

– И куда им понадобилось лететь? – прервал Ра затянувшееся молчание, – неужели нельзя было предупредить кого-либо о своих намерениях?! Они могли направиться в любом направлении, а у нас, один виток занимает уже больше часа, – продолжал разоряться Ра. – Кстати, сколько у нас горючего осталось? – Спросил он, и посмотрел на датчик топлива.

Томас тоже посмотрел.

– Ещё витка на четыре должно хватить, а потом полетим на дозаправку.

– Что? Ты что, хочешь всю планету по спирали обыскать? – Закричал Ра.

– Не хочешь, в следующий рейс возьму Макса, – спокойно ответил Томас, – и добавил: – Куда бы ни полетели ребята, они летели по прямой, и, следовательно, потратили куда меньше времени, чем мы. Так что будем искать, пока есть надежда.

Ра промолчал, но через некоторое время пожаловался на голод, и попросил сделать посадку для отдыха. Томас кивнул, и, заложив крутой вираж, довольно мягко посадил челнок на каменистую поверхность.