***
Сон у Дэмиена был беспокойный. Арей вновь вмешивался в его сознание, нагружая того своим тяжелым прошлым.
На этот раз, Ареем был сам Дэм. Он видел все его глазами, ощущал предметы и, к сожалению, эмоции. Был осенний промозглый день, когда дождь лил стеной всю ночь и только к утру перестал, оставляя после себя лишь напоминание в виде мокрой и вязкой земли, в которой утопали кроссовки, причмокивая подошвами. Сырость ощущалась везде, особенно под одеждой, сразу же холодя кожу назойливым ветром. Дэм ощущал тяжесть тела Арея, то, как сложно ему было двигаться, как сильно был затуманен его разум, а мысли сплетались воедино тугим клубком. Арей прокручивал в голове вчерашний разговор с родителями, что отдавался тупой болью в висках. Ничего внятного понятно не было: учеба, проблемы с поведением, лень, упрямство и постоянные крики с обеих сторон. Внутри черепной коробки все пульсировало, включая глазные яблоки. В руках Арей держал смятый и уже успевший стать влажным лист бумаги.
Придя в лес, дышать стало немного легче. Плечи его распрямились, в глазах картинка мира стала виднеться четче. Но ноющая боль в груди не прекращалась ни на секунду. Хотелось плакать, кричать, злиться на всех за то, что никто не был в силах понять и увидеть его боль. Ту, о которой не принято говорить. Та самая боль, которую можно было понять, лишь ощутив самому.
В лесу никого не было, лишь вдали перешептывались листья. Дэм не мог понять, сколько Арей стоял там, намокая от капель, слетающих с веток деревьев из-за ветра. Бумага в руках только сильнее мялась и намокала, но он продолжал крепко сжимать ее в руках.
Наконец, среди елей появилась Каспер, вид которой резко изменился, как только она увидела Арея. Взгляд ее стал взволнованный, если даже не испуганный. Но после немного смягчился, а Дэм почувствовал, как Арей давит из себя подобие улыбки.
– Совсем плохо? – Спросила Каспер, а Арей кивнул ей в знак согласия. – Неужели они продолжают говорить об этом? Ты ведь уже ясно сказал, что не хочешь продолжать их бизнес.
– К черту их, – шепчет он простывшим голосом, – пусть идут к Дьяволу. Я ненавижу их.
– Я… не знаю, Арей. Я, конечно, тоже не в восторге от своих родителей, но чтобы так…
– Твои родители не мои отбросы, – резюмирует Арей, – этих тварей уже ничего не спасет.
– Арей…
– Да насрать мне. – Усмехается тот. – Мне кажется, либо я скоро сдохну, либо убью их.
– И что ты собираешься делать с этим? – Осторожно спрашивает у него Каспер, но в глазах ее читается испуг.
– Помнишь, как мы пробовали терапевтический метод, когда писали предсмертные письма?
– Да, мне здорово помогло успокоиться.
– Тогда держи мое. – Арей протянул бумажку, уже больше похожую на липкий ком. – Если вдруг я умру…
– С какой стати? – Прикрикнула на него Каспер. – Совсем страх потерял? С какой стати тебе умирать?!
– Да кто меня знает, – пытался отшутиться тот, – в общем, передай это моим выродкам. Пусть хоть порадуются напоследок.
– Не буду я ничего брать, – уже кричит Каспер, отодвигая от себя протянутую бумажку, – только попробуй сдохнуть, придурок! Я же тебя из-под земли достану и жить заставлю!
– Эй, да я же еще здесь, – мягко говорит ей Арей, приобнимая за плечи, – я просто сказал «может быть».
– Мы обещали их уничтожить!
– О, то есть ты уже это сделала?
– Еще нет, – пробурчала она, – но скоро сделаю. Лично я умирать не собираюсь. И ты тоже.
– Хорошо, я тебя понял, – продолжал натянуто улыбаться Арей, – тогда, пожалуй, я уничтожу ее прямо сейчас.
Он спокойным жестом разорвал на мелкие кусочки свою предсмертную записку, клочки которой плавно опустились на мокрую землю.
– Так лучше? – Уже гораздо веселее спросил он у Каспер.
– Вот и молодец, – успокоилась она, выдыхая, – и чтобы я больше такого от тебя не слышала, договорились?
– Конечно, – убеждает ее Арей.
Они еще разговаривали пару минут, прежде чем Каспер ушла обратно в сторону Главного Здания. Лишь стоило ей отвернуться, руки Арея мгновенно затряслись, словно он успел сильно замерзнуть. Но колотило его изнутри. Опустившись на колени, он меланхолично протыкал пальцем клочки бумажки прямо в землю, представляя на их месте самого себя. В памяти всплыл образ той бессонной ночи, когда в порыве чувств он писал это письмо. Одиночество обжигало все его органы, но заплакать уже давно не удавалось. Боль чувствовалась везде, даже вне его тела она наседала на плечи, придавливая к земле.
В предсмертной записке было вот что:
«Моя жизнь зашла в тупик. Я больше не понимаю, как жить дальше. Говорят, в подростковом возрасте много проблем. У меня наоборот. С каждым годом становится всё тяжелее жить. Я не вижу больше выхода из всей этой рутины. Я не думал, что мысли о смерти когда-нибудь приведут меня к своей собственной, но сегодня, в 3.58 я пишу именно об этом. Я думаю о том, что было бы лучше, если бы меня не стало на этом свете. То, что я делаю, никому не нужно и бессмысленно. Я тот тип людей, что не нужны на этой планете. Биомусор. Я ненавижу себя, свою жизнь и вообще всё, что связано со мной. Я ненавижу свой характер, свои привычки, свои мысли и действия. Мне всё равно, как я выгляжу внешне, но моя душа давно прогнила и разлагается внутри меня. Там нет больше ничего, кроме огромного сгустка гноя и стухших внутренностей. Из моего рта выходит лишь смрад, что я больше не в силах сдерживать. Мои мысли уже давно спутались в тугой клубок, что никому невозможно будет развязать. Понемногу, меня начинают ненавидеть другие люди. Они начинают понимать. Такой человек, как я, не достоин общества и поддержки. Потому что это больше не я. Я больше не человек. Меня больше нет и не существует. Кто я? Где я? Я не знаю. В моём сердце огромная рана, что с каждым днём только всё шире разрастается. Её нельзя заштопать, все закладки мгновенно рвутся. Я не чувствую себя. Осталось лишь чуть-чуть. Дожать самую малость. От меня осталось отказаться лишь немногим людям, чтобы я был полностью готов к уходу. Я не хочу умирать. Но я больше не вижу выхода. Его нет. Мне не помогает ничего. Никто не видит. Все думают, что я просто шучу. А я разлагаюсь. Меня больше нет. Осталось уйти лишь оболочке.
Я не могу ничего делать. Я рассеян, не могу ни на чем сконцентрироваться. Мне тяжело воспринимать информацию. Мои мысли похожи на вязкий кисель, что разжижжаются с каждым разом всё больше. Мне очень нужна помощь. Я умоляю. Спасите меня из всего этого.
Мне много что интересно, но когда я думаю чем-то заняться, мне ничего не хочется. Лишь лежать и ничего не делать. Я чувствую постоянную усталость, хотя ничего не делал. Я не довожу ни одно дело до конца.
Я не достоин будущего. Я никто. Я не вижу себя больше. Я только причиню больше боли, если буду жить. Я уже причиняю только боль и разочарование. Я не хочу жить так. Не могу и не хочу. Надо только набраться последней смелости. И всё будет покончено».
***
Прошло несколько дней, прежде чем Лори решился зайти в свою прошлую комнату. Дэмиен в это время как раз читал книгу на кровати, так что приход бывшего соседа был для него неожиданностью. Ведь тот не желал разговаривать с Дэмом, игнорируя его даже больше, чем нужно. Присмотревшись, Дэмиен заметил в руках Лори чемодан.
– Ты уезжаешь? – Не смог скрыть интереса Дэм.
– Переезжаю, – к удивлению Дэмиена, Лори ответил ему спокойным голосом.
– Снова? Куда?
– Обратно.
– То есть, твой отец разрешил тебе жить здесь? – Обрадовался Дэм.
– Нет. Я сам так решил. Он об этом не в курсе, – Лори раскрыл чемодан и стал выгружать вещи в шкаф.
– Ого, – только и смог ответить Дэмиен.
Он не мог не отметить изменившуюся манеру речи у Лори. Она стала более живой и эмоциональной. Будто тот превращался в живого человека, а не привычного робота без чувств. Это не было ярко выражено, но его движения, подача голоса и даже сам он выглядели по-другому. Уж кому, как не Дэмиену можно было это заметить.
– Я… поговорил с ним. – Эти слова дались Лори с большим трудом. Впервые в жизни он решился заговорить с кем-то о самом сокровенном.
Выбор пал на Дэмиена лишь потому, что тот был его соседом, что долгое время досаждал и портил Лори жизнь, донимая его расспросами о личном. Да и, к тому же, он уже был в курсе некоторых его проблем. Нет, Лори не собирался спрашивать у него совета, плакаться в жилетку или же раскрываться окончательно. Но ему было необходимо поставить точку в некоторых своих умозаключениях, а также доказать своему соседу, насколько тот был неправ, считая Лори безвольной тряпкой.
– И как успехи? – Дэм был увлечен этим разговором, поэтому не мог отвлечь взгляда от всего соседа.
– Лучше, чем я мог себе представить, – усмехнулся он, – правда, теперь нужно найти другой факультет, чтобы не быть хирургом.
– Хирургом? – От выбора сложных профессий у его знакомых, Дэм почувствовал себя полным неудачником. – Я думаю, что если ты собирался поступать на него, то любая другая работа будет для тебя легкой.
– Еще бы ее найти. – Закончив разбирать вещи, Лори рухнул на свою кровать. – Кстати, я должен поблагодарить тебя. Почему ты соврал о том, что я тебя не бил?
– Ну… – замялся Дэмиен, – это же моя вина. Прости за тот вечер, я не знал всего.
– А теперь знаешь?
– Наверное, да, – засомневался Дэм.
– И откуда? – Заинтересованно спросил Лори.
– Ты все равно не поверишь, – отмахнулся от него Дэмиен.
– В любом случае, я не жалею о том, что сделал, – сказал Лори, – и я обещаю, что снова тебе врежу, если не прекратишь донимать меня.
– И мне нужно будет опять тебя прикрывать? – Губы Дэма расползлись в улыбке.
– Заткнись, – улыбнулся ему в ответ Лори.
Между ними двумя образовалось подобие взаимопонимания, впервые за все время их общения. Парни чувствовали себя комфортно в окружении друг друга, хотя между ними все еще была пропасть и некоторое недоверие. В комнате, впервые за долгое время, становилось теплее.
Утром на завтраке Лори был остановлен машущим ему Дэмиеном, который сидел в компании Каспер и предлагал тому сесть с ними. Не в принципах Лори было игнорировать кого-то, кроме Дэма, поэтому, чтобы не показаться остальным неприличным, он ответил на его предложение присесть. К тому же, после вчерашнего разговора и возвращения Лори на свое законное и привычное место на втором этаже, а не на первом учительском, ему было гораздо комфортнее во всех смыслах этого слова. Даже Дэмиен казался ему уже не таким противным и напрягающим. К Каспер же он всегда испытывал нечто, вроде симпатии. В его понимании, конечно же, это означало лишь то, что он выделял ее стойкость и выдержку во всей ее нелегкой ситуации «изгоя». Сидеть с ними двумя было некомфортно, потому что Лори нутром чувствовал, как другие ученики переглядывались друг с дружкой, недоумевая такой необычной компании за одним столом.
Перекрикивая утренний шум и дружное чавканье со всех сторон, Дэм обратился к Лори:
– У меня к тебе предложение. Не хочешь прогуляться с нами по центру в воскресенье в районе пяти часов вечера?
Тот от неожиданности подавился хлопьями. Еще никогда Лори никто не звал таким образом куда-либо, но не то, чтобы его это волновало. Скорее, ситуация больше смущала его сейчас, чем тогда, когда его трогали по минимуму.
– Ммм, – промычал невнятно Лори, прежде чем смог взять себя в руки, – а есть повод?
– Да, – возбужденно сказал Дэм, поднимаясь из-за стола, – но об этом тебе расскажет Каспер. А я пока выберу себе поесть.
Быстро ретировавшись с места, Дэмиен и вправду ушел в сторону буфетного стола. Каспер могла лишь молча возмутиться тому, как скоро скинули главную часть на нее.
– Это идея Дэмиена, – зачем-то разграничила она, прежде чем начать основную тему, – он сказал, тебе нужна помощь в выборе профессии.
– Мне? – Растерялся Лори, стараясь собрать мысли воедино. – Когда он…
«Вот трепло», – вымученно выдохнул он, думая о том, когда Дэм успел рассказать Каспер обо всем, ведь сейчас даже восьми утра нет. Но теперь пришлось делать вид, будто бы все так и было задумано. И инициатором просьбы был Лори. В любом другом случае, это могло бы обидеть Каспер, ведь она сама предложила свою помочь лично ему.
– Кстати, я делаю это не просто так, – с неловкостью сказала Каспер, – просто возвращаю старый должок.
– Мне? – Снова повторил Лори, продолжая недоумевать с каждым разом все больше.
– Да, в прошлом году ты был единственным, кто смог мне помочь, – ответила она, – твои слова до сих пор спасают меня, временами.
Совершенно растерявшись, Лори пытался вспомнить, что же такого он мог сказать Каспер, чтобы она помнила об этом до сих пор. Но память ничего не могла ему предложить, так как эти воспоминания были важны лишь для Каспер. А ненужную информацию Лори не привык запоминать, тем более, которая произошла достаточно давно.
– Вот как, – вежливо отозвался он, формально улыбнувшись.
– Знаю, что ты, наверное, не помнишь, – усмехнулась Каспер, подперев ладонью подбородок, – но где-то месяца через два, после всех событий, вроде, это был апрель, мы с тобой пересеклись. Я не помню, где это было, но помню лишь то, что выглядела я ужасно. Это были мои первые дни в пансионе, когда я приехала после реабилитации, а ты был первым, кто спросил меня о моем состоянии. Знаю, что ты не ждал ничего такого, но я не смогла сдержать слез. И когда я посмотрела тебе в глаза, то поняла, насколько нелепо и глупо выглядела в тот момент. Мне сразу стало стыдно.
Она немного посмеялась, что выглядело больше неловко, чем весело:
– Но добили меня твои слова. Они были сказаны так… жестко, что до сих пор звучат четко в моей памяти. Ты сказал: «Перестань плакать по тому, что нельзя изменить. Мне совсем тебя не жаль, ты ведь еще жива».
Ноги Лори словно залили бетоном, а по спине прошел ледяной пот. Пока Каспер, смеясь, вспоминала его слова, он не мог поверить, что действительно сказал когда-то такое девушке, что пережила смерть друга. В каком он сам тогда состоянии был, что ответил именно так? И сколько еще было случаев, когда вылезало его гнилое нутро, если он не запоминал всего этого? Ему было даже немного стыдно за сказанное, но больше его пугала перспектива того, что могли о нем подумать остальные. Лори был рад, что Каспер, вроде бы, не из болтливых, да и ни с кем за прошедший год, кроме Дэма, толком не общалась. Значит, никто не был в курсе сказанных им слов.
– Мне жаль, – потрясенно произнес Лори, – я не хотел обидеть тебя.
– О, нет, – Каспер замахала руками, – наоборот, ты очень мне помог. Ни одна терапия ни до, ни после не помогла так хорошо, как твои слова. Ведь и правда, я плакала больше из-за жалости к себе, забыв, что, в отличие от Арея, я осталась жива. Благодаря тебе, я смогла жить спокойно и отпустить большую часть волнений. Поэтому, если ты не против, я хочу хоть как-то отплатить тебе.
– Да, хорошо, – после таких откровений, Лори уже не мог даже вежливо отказаться. Просто был не в силах этого сделать. В голове все еще звучала его фраза, сказанная Каспер год назад.
– Отлично, – повеселела она, – мы выдвинемся около полудня, а Дэмиен подойдет немного позже. Я на машине, так что поедем на ней.
– Откуда такие привилегии? – Все еще находясь под впечатлением, Лори немного расслабился и позволил себе толику бестактности.
– Ну, родители дали добро, если я выезжаю по выходным в город. Так гораздо удобнее, чем им постоянно меня забирать, тратя, в целом, около трех часов туда-обратно. Так что они согласовали это с администрацией. Да и последний год, к тому же. К вам тоже будут относиться более снисходительно со следующего.
Дэмиен вернулся примерно к концу их разговора. И, вопреки его ожиданиям, Лори не стал возмущаться по поводу их совместной прогулки. Он вообще ничего не спросил и, быстро доев свой завтрак, ретировался из столовой.
В воскресенье, Лори был весь на иголках. Он никогда не любил совместные вылазки, так как выбирался куда-либо, как правило, с родственниками. Иногда он гулял с Сиреной, во время школьных «экскурсий», но это были прогулки, больше похожие на марш-бросок по нужным магазинам. Они не особо разговаривали в эти моменты. Но сегодня ему предстояло в течение долгих и мучительных часов находиться в компании малознакомых ему людей и Дэмиена. Лори терпеть не мог шумные места, да и вообще, был, по большей части, интровертом, что быстро выгорал после общения с людьми, и ему необходимо было побыть в долгожданном одиночестве. К тому же, придется говорить о самом себе, что больше всего пугало в данной ситуации. Это было настолько непривычно и ново для него, что вводило в ступор.
За Дэмиеном приехала его мама, а Каспер вместе с Лори поехали за ней следом.
– Сколько мы будем его ждать? – Нервно отозвался Лори после непродолжительного молчания в машине.
– Около полутора часов, думаю. У него сегодня первый день с новым психотерапевтом, – она осторожно выруливала на трассу.
– Какой молодец, – язвительно пробурчал Лори, поражаясь самому себе.
После разговора с отцом сдерживать свои саркастические порывы становилось все сложнее. Особенно, если он находился с кем-то, с кем ему было относительно комфортно. Не то, чтобы его это сильно волновало, но он не без интереса отмечал, что все больше отдаляется от учений своего отца. И хорошо это или нет, он понять не мог.
Джерри и Дэмиен ни о чем толковом поговорить не смогли. Пустой разговор о погоде и рабочих моментах быстро изжил себя, уступая место неловкому молчанию. Дэмиен решил хоть как-то скрасить свою поездку и заткнул уши наушниками, включив ненавязчивую мелодию.
– Я расскажу тебе историю, – Дэм дернулся, услышав из динамиков голос Арея, – закрой глаза и расслабься.
Он вводил Дэмиена в гипноз и, надо сказать, успешно. Его тихий, но проникающий в само сознание голос, заполнил все мысли Дэма, погружая того в транс. Он видел в очередной раз все со стороны, сидя на одной из кроватей в чужой комнате. Арей и Каспер сидели на полу, разложив перед собой доску Уиджи, весело смеясь. Они были так погружены процессом игры, что Сирена, сидевшая в другой части комнаты, все время шикала на них, прося быть тише.
– Комендантский час уже прошел, если тебя здесь засекут, у тебя будут проблемы, Каспер! – Возмущенно говорила она.
– Когда ты успела стать такой занудой? – Арей улыбнулся Сирене. – Лучше попробуй поиграть вместе с нами. Это весело.
– Я не верю в паранормальную чушь, – закатив глаза, ответила она, но все-таки подошла ближе, – что там у вас?
– Вызываем Дьявола, – сказала Каспер.
– Какие же вы еще дети, – Сирена села рядом с ребятами, положив руки поверх других, – это так работает?
– Сначала задай ему вопрос! – Ответил Арей, в нетерпении ерзая на месте.
– Хорошо. Значит так, Дьявол, ты можешь утихомирить моего малыша Арея, чтобы я, наконец, отдохнула от него?
Треугольник сначала стоял на месте, но через некоторое время начал свой медленный ход. Это поразило всех троих ребят, так что они наперебой стали возмущаться друг на дружку, что двигать его самостоятельно – нечестно. Виновник так и не сознался, а круг внутри треугольника остановился прямо на отметке слова «да».
***
Выбирая психотерапевта, Дэм опирался на несколько главных для него факторов: психотерапевт должен был быть не слишком стар, чтобы Дэмиен не чувствовал себя дискомфортно и мог выражаться так, как считает нужным, также было важно, чтобы он специализировался на тревожных расстройствах и депрессии. Было еще одно важное условие: психотерапевтом должен был быть мужчина. Дело в том, что всех взрослых женщин он невольно сравнивал со своей матерью, так что не мог полностью раскрыться перед ними. И с прошлым психотерапевтом была именно эта проблема. Дэмиен не мог ей довериться. Так как у него никогда не было отца, он не воспринимал мужчин, как людей, что могут от него отмахнуться. И сейчас, входя в его кабинет, Дэм чувствовал себя достаточно удовлетворенно, чтобы позволить себе немного расслабиться и постараться быть искренним.
– Здравствуй. Присаживайся, – мягко начал говорить психотерапевт, пропуская Дэмиена в своей кабинет, – как мне лучше к тебе обращаться?
– Просто Дэмиен, – он формально улыбнулся.
– Расскажи, что именно тебя тревожит.
– У меня… много всего. Так что даже не знаю с чего начать, – замялся Дэм, – последнее время я много нервничаю, и это мешает мне жить. У меня были панические атаки, сейчас до сих пор бессонница, нет аппетита и вообще, внимание стало более рассеянным, я стал хуже воспринимать учебный материал.
Дэмиен еще некоторое время монотонно бубнил себе под нос, перечисляя все свои проблемы, что мог вспомнить, старательно обходя тему его и матери. В итоге, наговорил он на полчаса времени, так как не мог остановиться в перечислении своих недугов. Закончив, он ощутил укол стыда за сказанное, но постарался успокоить себя тем, что это не его близкий человек, а доктор, который, к тому же, получает за это деньги.
– Исходя из твоего рассказа, я практически уверен, что у тебя тревожная депрессия, – заключил психотерапевт, – думаю, для начала хватит десяти сеансов, а там уже будет видно. И еще одно: ты готов принимать антидепрессанты?
Дэмиен скривился. Уже который врач ставит ему этот диагноз и убеждает пить таблетки. Он нехотя согласился, уже не так уверенный в том, что они будут бесполезны.
– Только они у меня плохо идут… – все-таки пытался возразить Дэм, но психотерапевт лишь кивнул и просто выписал ему другие антидепрессанты.
– Мне нужно получить соглашение твоей мамы, так как ты еще несовершеннолетний.
– О, в этом проблем не будет.
***
В ожидании Дэмиена, ребята сначала недолго прогулялись по улицам, а потом нашли забегаловку со знакомым названием и продолжили ждать его там. Зимнее солнце грело через стекло и приходилось жмуриться, чтобы изучать меню, что было ламинировано и отсвечивало. Лори невольно отмечал, насколько сильно он не сочетался с Каспер, и что другие люди могли задаться вопросом, что они вообще делают вместе. Он, такой опрятный, в выглаженной одежде и аккуратной прической, и Каспер, что больше походила на оборванку, чем дочку из обеспеченной семьи. Никогда он не мог себе представить, что жизнь повернет его таким образом, что он будет сидеть вместе с ней, словно хорошие друзья, и ждать своего заказа. Тем более, что она была подругой Арея. Впрочем, это касалось и Сирены, но там больше играл фактор времени, что те двое провели вместе друг с другом. Сирена часто заменяла ему мать, и это было видно невооруженным взглядом. Арей лип к ней, постоянно навязывался и пытался вывести из себя, а она, такая спокойная и рассудительная, лишь мягко указывала на его ошибки и часто жалела по пустякам. Лори не был в курсе их взаимоотношений и делал выводы лишь по тому, что видел лично. Да и то, что касалось Арея, вызывало у него приступ тошноты. Совершенно не хотелось узнавать что-либо об этом неотесанном парне.
А вот Каспер как раз больше подходила Арею своей неоднозначностью в поведении и выборе нарядов, они оба были, словно не от мира сего. Часто, в понимании Лори, прогуливали уроки, прилюдно высмеивали непонравившихся им людей, грубили учителям, если считали, что те злоупотребляют своим отношением. Каспер не задевала его, да и, вообще, не особо общалась с кем-либо, помимо Арея и Сирены, что шла больше как дополнение к первому, в ее случае. Она никогда не была общительна, чего не скажешь о том же Арее, что просто не умел общаться, даже если и хотел. Он был груб, неотесан и сверхэмоционален. Далеко не каждый мог терпеть его продолжительное время. И тот факт, что Каспер могла, да причем на добровольной основе, вызывал много вопросов у Лори. И сейчас ему, наконец, выпал шанс ближе познакомиться с Каспер. И он бы не упустил свой шанс. Если бы только ему это было интересно.
Разговор начала первой Каспер. Ее голос, немного хриплый и довольно низкий для девушки ее возраста, заставил Лори насторожиться, когда она сказала ему:
– И почему тебе так срочно нужно определиться с профессией?
– На то есть свои причины, – уклончиво ответил он, стараясь улыбнуться.
Их поднос с едой уже стоял на столике, так что Лори предпочел сделать вид, что сильно заинтересован в бургере, что он себе взял.
– И что, совсем ничего в голову не идет?
– Все, кроме медицины, вполне подойдет.
Лори никогда не мог подумать, что ему захочется поскорее увидеть Дэмиена. В Каспер было что-то такое, что заставляло его сильно нервничать и чувствовать себя не в своей тарелке. И виной тому была то ли требовательная манера ее речи, то ли пронзительный и нагнетающий взгляд взрослого человека. Лори невольно сравнил ее взгляд со взглядом отца и, к своему удивлению, понял, что именно его он и напоминает. Взгляд человека, что видел в своей жизни слишком много жестокого.
– Это достаточно много. Может, для начала поймем, что тебе вообще нравится? А что нет, – ее взгляд стал гораздо мягче и Лори незаметно облегченно выдохнул. Все-таки, к счастью, он ошибся.
– Я люблю… – он задумался, но так и не смог назвать хотя бы одной вещи. Зато тех, что ему не нравились, Лори мог назвать чересчур много.
– Дэмиен говорил, тебе нравятся детективы и криминальная хроника. Может, что-то в этой сфере?
Лори с усмешкой представил реакцию отца на то, что он торжественно объявит о служении в правоохранительных органах. Хуже только сфера шоу-бизнеса.
– Кстати, а почему тебе так не нравится медицина? Твой отец разве не врач? Арей как-то упоминал об этом.
– Есть много причин… – при упоминании об Арее, у Лори прошли нервные мурашки по спине.
«И одна из них – как раз мой отец»
К пяти часам подошел Дэмиен, что был в приподнятом настроении. И Лори, наконец, смог немного отдохнуть от нагнетающей его болтовни, превращаясь в дружелюбного слушателя, а не напряженного вещателя. В сравнении, сейчас он был счастлив даже такой перспективе.
Проболтав еще около полутора часов, ребята отправились обратно в пансион к своей привычной рутинной жизни.
***
Если бы можно было просто закрыть глаза, чтобы не видеть это жуткое нечеловеческое лицо перед Дэмиеном, то он бы выколол себе их. Но помимо глаз, у него были уши, Арей крепко держал его за руки, сидя на его кровати прямо перед ним. Лори крепко спал в своей кровати, даже не представляя, что сейчас происходит в этой комнате. Дэм ощущал себя во время убийственного шторма, когда волны разрезают корабль на части, а в глубине вод ждет огромный кракен, чтобы разломать каждую щепку, погружая ее на самое дно. Он крепко сжимал его пальцы своими ледяными руками, похожими на липкий пластилин, а смердящее дыхание Арея заставляло Дэмиена время от времени тихонько кашлять, не в силах выносить это зловоние. Пахло смертью, страхом и землей. Отвратительное сочетание невообразимых ароматов, что учуять просто так, в настоящей жизни, достаточно сложно, если не приложить усилия. Дэм же удостаивался такой чести каждый раз с приходом мертвеца.
– Что они сделали со мной. – Стонал Арей, смотря невидящими глазами на Дэмиена. – Просмотри. Посмотри на мои раны.
Дэм отворачивался, подавляя в себе приступ тошноты, когда в свете луны мог разглядеть глубокие рытвины на теле и лице Арея. Они походили на струпья из-за тяжелой болезни: кровавые засохшие корки, перемешанные с гноем и грязью.
– Я не могу их простить. Никого из них. – Он сильнее сжимал пальцы Дэмиена, и тот начал невольно морщиться от боли. – Посмотри, разве они достойны прощения?
Дэм почувствовал, как проваливается в прошлое Арея, постепенно, словно ему ввели общий наркоз. Картинка реальности размывалась и блекла перед страшными событиями, произошедшими более четырех лет назад: Он видел маленького Арея, на вид ему было около четырнадцати лет. Тот кричал на своих родителей, находясь в своем доме во время празднования своего Дня Рождения. Его перекошенное от злобы лицо перекликалось с удивленными лицами родителей.
– Зачем? Зачем вы их пригласили? – Кричал со всей силы Арей.
– Они наши родственники. Почему ты так себя ведешь? – Недоумевал его отец, пытаясь успокоить сына.
– Я же говорил, я просил не звать его больше никогда! Ни одного из их гребаной семьи!
– Арей!
– Я ненавижу этого с*чьего м*дака! Уберите его сейчас же!
– Арей, сейчас же прекрати истерику, – мать попыталась приобнять его, но Арей ловко вывернулся от ее рук.
– Не трогай меня. Не смей трогать! Почему вы просто не послали его к черту?!
– Давай поговорим спокойно. Я устал от твоих истерик, – его отец начал выходить из себя.
– Выгоните его! Иначе… иначе я убью себя прямо сейчас!
– О, Господи, – закатила глаза его мама, – дай мне силы на этого ребенка. Арей, мы никого не будем выгонять. Ты сейчас же успокоишься и выйдешь к гостям.
– Я предупреждаю! – Он подскочил к раме окна, пытаясь открыть его. – Я спрыгну, если вы этого не сделаете.
– Что за цирк ты здесь устраиваешь! – Отец все же вышел из себя и начал кричать в ответ. – Мне надоели твои вечные капризы. Тебе уже не пять лет.
Уже открыв окно, Арей заметил испуганное лицо Сирены, что все это время подслушивала их разговор. Он был настолько растерян, что чуть ли не поскользнулся в сторону улицы. Сирена тут же взвизгнула, привлекая к себе общее внимание. Отец Арея, подойдя к ней, мягко положил руку ей на плечо.
– Не волнуйся, здесь всего лишь второй этаж. Не разобьется.
Услышав такие слова от собственного отца, Арей впал в ступор. Он не мог понять, говорит ли тот серьезно или же просто издевается над ним. Прыгать расхотелось. Но не из-за родителей, обеспокоенное лицо подруги смогло привести его в чувство, так что через некоторое время он спрыгнул обратно на пол. Богато, но со вкусом обставленная комната, была для него целым миром, пока он находился у родителей. Именно в своей комнате он, как правило, проводил каждый день, зарываясь в компьютере, но никогда не играя на нем в игры. Они вызывали у Арея панический приступ.
Родители ушли, оставив на него Сирену, зная, что ее Арей слушал гораздо лучше. В светлой комнате голубых оттенков, он почувствовал себя лишним. Усталость наваливалась волнами, рассеивая внимания. После истерик, Арей никогда не чувствовал себя удовлетворенным, скорее, наоборот, они высасывали из него последние капли энергии, которой с каждым годом становилось все меньше.
– Прости, – он подошел к своей подруге, бережно обнимая ее, в поиске поддержки.
И он ее получил. Сирена, будучи его одногодкой, была гораздо мудрее Арея. Она нежно гладила его по голове дрожащими руками, а тот чувствовал, насколько сильно нужен ей.
– Что произошло, милый? – Ее мягкий голос заставлял Арея сжиматься от стыда из-за прошлых действий. – Что случилось?
– Я в порядке, – он просто не мог сказать Сирене всего. Он слишком любил и дорожил ею, чтобы рассказать всю правду, что мертвым грузом оседала внутри него, – скажи, ты всегда будешь на моей стороне?