Сейчас должно быть около одиннадцати, соседи ложатся спать, но квартирам через общую стенку спокойствие не светит. Спустя пару минут в дверь начали звонить и долбить. Юля открыла. Специалист по замкам стоял перед ней с разведёнными руками, скорчив гримасу недоумения, затем увидел, что в Юлиных глазах блестят крупные слёзы… Он свесил руки, забеспокоился.
Юля оглядывалась на дверь хозяйкиной комнаты, смахивая при этом слёзы, но была не в силах чего-либо объяснить.
Сосед прошёл внутрь, подёргал за ручку.
– Она что там… свихнулась на старости лет? – заворчал он.
– Это не Тамара Михайловна… Она ещё не вернулась.
– А кто? – уставился мужик.
– Я не знаю… – прошептала Юля, застыв на одном месте.
Она действительно не знала, лишь догадывалась. Учитывая неестественность происходящего, там могло находиться всё что-угодно. Сосед со словом «та-ак» бросился бежать наверх и вернулся не с пустыми руками. Он опустился на одно колено, вставляя отмычку. Дверь отворилась.
При виде работающего телевизора в запертой комнате в отсутствии людей взгляд мужика стал изумлённым. Он не спеша приблизился к телевизору, дёрнул за вилку – вместе с ней чуть не вывалилась старая пожелтевшая розетка.
– Мне не терпится открыть окно и вышвырнуть его нафиг! – злился он, показывая степень своего недовольства. – Или взять и сломать его к чертям собачьим! Какого хрена она врубает его и уезжает?!
– Тамара Михайловна ещё не возвращалась, – повторила Юля, едва сдерживая истерику.
– А кто тогда?! Не она, так ты!
Девушка расплакалась, объясняя обрывками, что ключа от хозяйкиной комнаты у неё нет, но какая-то неведомая сила запирает дверь изнутри и врубает телек. В квартире завёлся неупокоенный дух мертвеца, который постоянно её стращает. Выслушав сосед засмеялся.
– Забавная ты, однако… – Он направился к выходу. – Есть более простое объяснение: пока тебя нет, приходит кто-то из её родни: посмотреть, проверить, тебя проконтролировать… И забывает выключить телек, а может тебе назло: чтобы ты отсюда съехала поскорей – может у кого на эту квартиру какие-то планы. Вот недавно: смотрю иду – у неё свет горит, затем погас, затем мужик мне на лестнице встретился – не представляю, от кого ещё он мог спускаться (я, кстати, так и подумал: либо у тебя, либо у неё был в гостях). А минут через пять моя меня в магазин заслала: выхожу, смотрю – ты навстречу чешешь неторопливо, в руках пакеты с продуктами… Ну я подумал: точно был у бабки! А ты себе нафантазировала: неупокоенный дух мертвеца… Чего только в голову не придёт.
Сосед вообразил, будто сейчас утешит её вполне реальными объяснениями, но Юля, прекратив истерику, напряглась до предела.
– Что за мужчина? Как он выглядел?
Тот пожал плечами, припоминая.
– По виду состоятельный. Перст у него на пальце такой… – он показал жестом на своей руке, – старинный. В пальто, жилете и шарфу.
У Юли подкосились ноги. Тот, кто называл себя Феликсом, становился с каждым разом материальнее. Человек с такими приметами не вписывался в обстановку заурядного дома. Сложно было представить – от кого он вообще мог спускаться.
Наконец, девушка с запозданием уловила смысл сказанного соседом о наличии корыстных родственников Тамары Михайловны с планами на квартиру… И как Юле раньше в голову не пришло? Трюки с привидением просто подстроены, а её попросту выживает алчный хозяйкин родственник. Ей вспомнились драгоценности – они вполне могли быть имуществом Тамары Михайловны, и Юлю хотят подставить, её намереваются обвинить в воровстве. А может хозяйка, у которой нет наследников, не считая умирающего отца, надумала завещать квартиру Юле, и прознав об этом кто-то из дальних пытается убрать девушку с дороги?
Всё произошедшее могло быть подстроено: письма, звонки, шампанское на столе… Ей на ум пришла ещё одна версия: если не дальние родственники, то за неё, возможно, взялась банда чёрных риэлторов. И знакомство с Лёшей могло быть не случайным – ну не верится, чтобы такой обаятельный парень бежал за ней от самой остановки. А телефон у неё могли свиснуть ещё в автобусе, чтобы появился повод для знакомства. По плану преступники задействовали симпатичного юношу, дальше он делает Юле предложение, и они регистрируют брак, в итоге Лёша становится новым наследником. Значит, скоро умрёт хозяйкин отец, затем внезапная кончина постигнет саму хозяйку, и Юля унаследует квартиру по уже составленному завещанию, затем с ней что-нибудь случится, и полноправным владельцем становится Лёша – член группировки.
Плетущийся клубок затягивал её в плотный кокон. Разложенный ею сценарий был самым правдоподобным – в нём не было никакой мистики и волшебства, сходились все мелочи воедино: и что касалось Феликса, и что касалось нового знакомого, Алексея. Юля чувствовала себя беззащитной: помощи просить было не у кого.
Проводив соседа, она вернулась в хозяйкину комнату, оглядела её. Заметила в серванте ящик, больше всего подходящий для хранения бумаг – он был заперт замком, к которому должен подходить маленький незамысловатый ключик. Юля начала его искать. Она задействовала логику: где престарелая женщина может хранить маленький ключик от серванта? Девушка открыла отделение шкафа, набитое простынями, полотенцами, халатами, начала запускать руку под стопки белья поочерёдно. Наконец, под вещами на уровне плеч она нащупала то, что искала. Юля бросилась открывать замок.
В ящике лежали документы. Девушка начала их перебирать. Там была куча листков с анализами, результатами всевозможных обследований, конверты с заказными письмами… Среди старых документов и всякого барахла она отыскала лист с завещанием.
Её сразил удар – в завещании она обнаружила своё имя. Губы бегло и с трепетом перебирали:
«Всё моё имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чём бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, завещаю:
Ефановой Юлии Анатольевне, 11.07.1994 года рождения, проживающей по адресу…»
Юля подняла глаза, заканчивая в мыслях предложение. Почему Тамара Михайловна ничего ей не сказала, почему она не спросила: нужно ли квартирантке, совершенно постороннему человеку, чужое наследство?
Глупые мысли – многие завещатели стараются помалкивать, чтобы не искушать, да и наследству в виде двухкомнатной квартиры в центральной части города обрадуется любой нормальный человек. Хозяйка полагает, что делает большое добро для провинциальной девушки. Тамара Михайловна называла её «бездомной деточкой, слоняющейся по чужим углам», расспрашивала, хватает ли ей на еду и достаточно ли мать посылает денег. Случалось, что хозяйка, поглядывая в недоумении на Юлин чересчур скромный обед, предлагала свои угощения, но девушка отказывалась, отвечая из вежливости, будто не очень голодна. Та удалялась в комнату обеспокоенно ворча: «Матери, похоже, до тебя и дела нет… Лучше бы она поинтересовалась, чем её ребёнок вообще тут питается! Исхудала вон вся…»
Насколько знала Юля, хозяйка не имела близких родственников, кроме отца, которому было столько лет, когда никакое наследство уже не требуется. Тамара Михайловна была готова к тому, что известие о его смерти поступит в любую минуту.
Интересно, сколько бы ещё Юля пребывала в неведении, если бы не сосед, участливый в проблемах девушки? Она продолжала бы думать, будто по квартире слоняется призрак проигравшегося богача и наивно бы верила ухаживаниям обаятельного молодого человека по имени Алексей. Ей захотелось отсюда бежать, но куда бы она не уехала, завещание останется у нотариуса – Юля везде будет представлять помеху для квартирных мошенников, ей грозит опасность.
Сложив документы обратно, она остановилась возле столика, уставилась на гору пепла – реального, не накуренного потусторонней силой. Отрешённо проследовала в кухню, не соизволив промыть вазу, ей стало безразлично.
Полночи она ворочалась, пытаясь найти разумное решение. Преступники казались слишком изощрёнными, будто невозможно отжать квартиру более простым методом: Юлю достаточно было припугнуть и не обязательно устраивать походы по ресторанам с участием врача.
Утром она увидела сообщение от Лёши: милое, со смайликом. Он желал ей доброго утра. Юля ничего не ответила, более того, она расплакалась от безысходности. В течении дня он многократно звонил ей, но девушка не отвечала на его вызовы. Тогда он воспользовался чужим номером, увидев который она сразу приняла, предполагая, что звонит её клиентура.
– Ты была занята, или просто не хочешь брать трубку? – говорил он взволнованно. – Скажи мне правду, безо всяких отмазок. Скажи: Лёш, я больше не хочу тебя видеть. И я исчезну. – Он будто разговаривал сам с собой. – На выходных хотел познакомить тебя со своими родителями… Я рассказал им про тебя – мама передаёт тебе привет, приглашает к нам в гости.
Какая сложная схема, думала выслушивая девушка. Ещё и людей под видом родителей хотят задействовать, домой зовут, светятся адресами… А может прикончить её там собираются? Ну это навряд ли… Куда проще устроить, будто захлебнулась в собственной ванне. Юля решила согласится на встречу с Лёшей – в выходные, чтобы сразу с родителями, заодно понаблюдать за этой бандой, устроить им проверку, где-нибудь да проколются… Лёша обрадовался положительному ответу по поводу ужина – они договорились о вечере субботы. Его расстроило, что до субботы они не увидятся – Юля соврала, будто на работе аврал.
По дороге в ритуальную контору девушка крутила головой по сторонам, продолжительно разглядывала больницу, представляя за какими окнами сейчас находится Лёша. Быть может, он не имеет к этой больнице ни малейшего отношения, а медицинских случаев он мог нахвататься где угодно, в том же интернете. Голову заполонили идеи: может спросить у Лёши, дескать, подруга жалуется на боли – перечислить симптомы, те, что были у мамы, когда она лечилась в неврологическом отделении в прошлом году, и пусть он ответит: что это может быть? Человек, не имеющий отношение к медицине где-нибудь даст промашку.
Администратор ритуальной конторы Ольга Николаевна встретила визажистку с тем же выражением лица, с которым и провожала, услышав предупреждение о развешанных в конторе камерах: ошарашенным, удивлённым и одновременно напуганным. Юля прошла к рабочему месту как ни в чём не бывало. Прозвучавшая из Юлиных уст фраза, будто Анжела, закрываясь в туалете, занимается чем-то недозволенным, говорила о том, что в туалете в том числе спрятаны камеры.
Во время работы Ольга Николаевна склонилась над очередным телом вместе с Юлей и тихо процедила сквозь зубы:
– Давно они висят? – Визажистка бросила на неё недоумевающий взгляд. – Я имею ввиду камеры. Давно они у нас висят?
– Этого я не знаю. – Девушка продолжила накладывать грим.
– Анжелка, когда узнала, закатила такую истерику… – администратор говорила так же вполголоса. – Мол, кто посмел за ней шпионить, за звездой?! Затем сказала: больше не будет у нас работать. Послала нашу контору куда подальше.
После возникшего молчания, во время которого Ольга Николаевна внимательно следила за руками Юли, с замиранием наблюдая, как та растушёвывает бровь, она вернулась к начатой теме, продолжая говорить не повышая голоса:
– Откуда у тебя такая информация?
– Тайный источник, – без эмоций ответила девушка. – Не могу выдавать, он взбесится. – Юля поражалась самой себе, насколько легко ей удавалось создать интригу и навести в конторе шороху.
Обсудив недовольство Анжелы, администратор не стала упоминать про свои собственные махинации с деньгами – казалось, что она и без того готова была провалиться со стыда. Удалялась она услужливо, почти на цыпочках, оставив Юлю, увлечённую процессом. После ухода Ольги Николаевны визажист зависла в раздумьях – преступная схема по присвоению квартиры становилась всё сложнее: участники аферы должны были проникнуть в контору, спрятать камеры, затем отслеживать сотрудников – куда те направились, чем занимаются, чтобы впоследствии удивить девушку результатом своих наблюдений. А может и нет никаких камер? То был всего лишь психологический ход. Ведь Юля не знает наверняка: занимались ли на самом деле её коллеги чем-то компрометирующим? Не исключено, что они испугались самого факта слежки, поэтому нервно отреагировали.
Девушка уставилась на тело пожилой женщины. Вспомнила слова Феликса, будто наставница до сих пор боится покойников и прибегает к допингу… Тогда зачем она на протяжении столь длительного периода соглашалась сюда приезжать – успешный визажист и преподаватель, далеко не бедствующая благодаря популярности? Что её здесь удерживало? Деньги? Да у неё и так полно работы и незачем себя истязать…
Чтобы добраться до истины необходимо встретиться с наставницей и побеседовать с ней по душам, возможно, она единственная, кто прольёт свет на творящееся в этих стенах. В тот же вечер Юля решилась и позвонила Анжеле, уговорила найти полчаса для важного разговора – та пригласила к себе.
Время было поздним. От остановки идти было далековато. С приближением к дому пешеходы встречались всё реже. Район казался небезопасным: Юлю пугала каждая проезжающая машина, настораживал каждый прохожий. Наконец, она добралась до стоящей в глубине многоэтажки и набрала домофон. Наставница после того, как открыла дверь, улеглась на диван, одной рукой зажав мехового кота и беспрерывно причитая:
– Профессия, о которой ты жадно мечтала, сущий ад! Если бы я знала об этом раньше, выбрала бы другую… Это на первый взгляд так кажется, что наша работа мёд и мёд – помахивай себе кистью, да деньги греби лопатой… От людей настолько устаёшь… Боже мой, как я устала от этих людей – весь мозг мне выкрутили! Хочется убежать в лес, поселиться в какой-нибудь хижине и наслаждаться тишиной в одиночестве. – Она водрузила на лоб свёрнутое влажное полотенце. – Ну что там у тебя за дело? Говори быстрей, а то мне надо успеть вещи собрать – завтра вылетаю на мастер-класс… в этот… как там его? Господи! Куда же я завтра лечу-то?! Всю память отшибло!
– Вы же сами отказались гримировать тех, кто молчит и не выкручивает мозг… – произнесла Юля, чем заставила Анжелу приподнять голову и открыть рот. – Покойников. – Наставница снова уронила её на диванную подушку.
– Твои молчат? – глядя в потолок отреагировала Анжела. – Угу! Считай, что тебе повезло, раз они у тебя молчат…
Девушка уставилась на неё непонимающе, наблюдая, как та производит шумные выдохи через нос, показывающие неимоверную усталость, рука в это время придерживала полотенце, выставив вперёд локоть.
– Анжела, расскажите, что творится в ритуалке. Для меня это очень важно. Вы вправду принимали в туалете наркотики?
Наставница закопошилась, поднимаясь, затем приняла сидячее положение.
– Я расскажу тебе при одном условии: ты… – ткнула она указательным пальцем, направленным в девушку, – ты мне сначала скажешь откуда у тебя такая информация. И не надо мне втирать, как Николавне, про тайный источник, который нельзя выдавать, потому что он видите ли взбесится!
Юля сразу поняла, что наставнице известно обо всём, о чём они говорили с администратором. Кот переминаясь спрыгнул с дивана и подошёл к гостье, начал с помощью длинных белых усов изучать свежий объект – сумку, которую она поставила возле ног. Девушке хотелось протянуть к нему руки и поднять к себе на колени, но в данный момент в этой комнате возникло напряжение, в том числе сковавшее её саму – сейчас от Юли требовались разъяснения.
– Мне хотят убить, – еле слышно произнесла девушка. – Из-за квартиры, что мне завещана. Они следят за мной, следят за всеми, кто меня окружает… И сводят меня с ума, внушая, будто один из покойников мною увлёкся. Будто он поселился в соседней комнате – он звонит мне, пишет послания, подбрасывает подарки… Якобы он всё видит и всё знает, и даже то, чем занимаются в конторе за закрытыми дверьми… Думаю, у этих людей везде расставлено видеонаблюдение и есть ключи от нужных дверей… Мне страшно. Я не знаю, что предпринять в такой ситуации…
С каждым произнесённым ученицей словом лицо слушательницы становилось бледнее. Юля видела, что ту словно парализовало от её рассказа, но вдруг Анжела расхохоталась – настолько неожиданно, что поставила Юлю в неловкое положение.
– Увлёкся один из покойников, говоришь? – захлёбывалась та от смеха. – Следят за тобой? Даже в туалетах следят? Вся «похоронка» под контролем? Прямо ФСБ какое-то! Ключи у них от нужных дверей… сплошные камеры… Ну надо же… рассмешила!
Вдоволь нахохотавшись она успокоилась.
– Какая же ты всё-таки реалистка, девочка моя! Готова создать вокруг себя целый заговор. Я бы сказала, что у тебя разыгралась мания преследования. Но на самом деле всё куда проще…
Анжела протёрла под глазами кончиком влажного полотенца. Юля начала догадываться, что её смех был истерикой, а не потехой над недогадливой ученицей. С минуту женщина размышляла, шумно вдыхая через раздувающиеся ноздри – выглядела она озадаченной и взбудораженной, затем начала рассказывать:
– Я не знала, что всё так обернётся. Я думала дело во мне. Думала, что заменю себя тобой, и всё закончится. – Она отмахнулась от приставаний притиравшегося кота, полезла за куревом. – Это началось четыре года назад, я вовсю уже работала в «похоронке», правда собиралась бросать, потому как… – Анжела замолчала, раскуривая сигарету. – Потому как не могла справиться с рвотными позывами. Видимо, у меня такой недуг – я постоянно бегала в туалет, Николавна знала об этом, но закрывала на всё глаза, лишь бы я выполняла свою работу… А выполняла я её на все сто, вернее на двести.
Наставница встала и приоткрыла окно – дым начал уходить на улицу, в комнате посвежело. Юля мало что понимала из этого предисловия, можно сказать, разговор о её проблемах резко сменился разговором о проблемах наставницы.
– Как-то к нам привезли одного… – Анжела глубоко затянулась, – убийцу. Замочил мнимого любовника жены, затем саму жену, затем застрелился сам. Нужно было гримировать – его родители пожелали, чтобы сынок, о котором разлетелась дурная слава, как о конченом психопате и маньяке, выглядел на похоронах противоположно тому. Чтобы те, кто оценит его чинный, благородный вид, усомнились в обвинениях и склонились к версии заказного убийства этой семьи. – Окурок сплющился в пепельнице; Анжела с грохотом закрыла окно. – С тех пор я стала получать странные письма, которые находила в гробах очередных клиентов. – В Юле постепенно внутри всё сжималось. – Этот писарь, как мне казалось на тот момент – проказник из работающего у нас персонала, просто усыхал по мне. Он уверял, что всю жизнь искал такую, как я и теперь нашёл после того, как скончался…
Наставница открыла шкаф, достала из него широкую бутылку крепкого, показала этой бутылкой Юле жест, означающий «выпьешь со мной?» и, не разобрав ответа, начала разливать по стаканам. Девушка по-прежнему сидела не шевелясь, смещая одни зрачки, следящие за бутылкой и стаканами – Анжела, можно сказать, всунула ей налитое в вялую руку, затем выпила сама. Одна. Юля ждала продолжения, с трудом удерживая стакан в руке.
– Поначалу я тоже думала: розыгрыш, думала: следят за мной… Ходила, разглядывала каждый предмет в поисках камер, так как тот, кто следил за мной, слишком много чего узнал обо мне. Я хотела бросать «похоронку»… Но тот, кто следил за мной, начал мстить – он, представляешь… – Анжела горько усмехнулась, – включал посреди ночи телек на полную катушку и таким образом будил меня, а заодно настраивал против меня всех соседей. А ты что не пьёшь?
Юля спустилась на землю, вспомнила кто она и где находится. В своей руке она увидела стакан, пометалась с ним на одном месте, выискивая куда бы его поставить, затем проглотила содержимое, только тогда поставила, звякнув об стол. Горло обожгло. Состроив сморщенную гримасу Юля начала трясти рукой – Анжела протянула ей карамельку, та в панике развернула, закинула в рот, наконец успокоилась.
– Этот тот, кто следил за мной, – продолжила наставница, – поселился в моей квартире. Да, да, в этой самой квартире, где мы сейчас сидим. Вскоре я услышала его голос – он начал звонить мне с телефона со странным номером, точнее вообще без номера, а заодно дарить мне дорогие подарки… Ты думаешь откуда у меня это всё? – Она обвела глазами обстановку. – Неужели считаешь – заработала? Ага! Можно подумать, у меня зарплата, как у… директора банка! Да я на саму себя трачу столько, сколько самый раскрученный стилист не зарабатывает! Вот как ты считаешь – сколько мне лет? – Юля в ответ неопределённо пожала плечами. – Ну давай, навскидку!
– Тридцать шесть… – невнятно пробормотала ученица.
– А сорок девять не хочешь? Почти полтос! – Гостья, когда услышала, удивлённо подняла брови. – Это благодаря ему… – Анжела указала в пустое пространство, – благодаря ему я смогла себе позволить столько дорогостоящих операций и процедур по омоложению… Я открыла два салона в центре, причём не где-нибудь, а в собственных помещениях.
Она разлила по новой – свой выпила сразу, упала лбом на руку, стоящую на локте и начала сокрушаться:
– Первое время я наплевала на то, что он… демон… или бес – не знаю, что он такое… Мне вскружила голову бесплатная прибыль, эта манна небесная! Не надо было заморачиваться с кредитами – я с ними быстро рассчиталась, и больше они мне были за ненадобностью. Раньше я мечтала, чтобы мои поклонники дарили мне колечки с бриллиантами, а не какую-нибудь мультиварку… Он мне дарил этих бриллиантов столько, сколько арабские шейхи дарят любимым жёнам!
По-видимому, Анжела выдохлась – на часах светилось половина первого, но рассказанная история оказалась лишь предисловием, откровения только начинались.
– А требовалось всего-то… терпеть его присутствие, да закрывать глаза, когда он забирался ко мне в постель…
– Что? – Юля вытаращила глаза, представляя себя на её месте.
– Да, он спал со мной!
– В каком смысле?.. – Девушка растерялась. – Как мужчина?
Наставница усмехнулась.
– Если бы он мог заменить мужика во всех отношениях, я бы не жаловалась, а радовалась жизни, что и богатство тебе на голову валится, и мужик имеется! А то мне приходилось постоянно терпеть, как это холодное прижимается ко мне, обвивает противными руками, а я лежу вся скованная, с закрытыми глазами и считаю часы, минуты, секунды до утра…
Девушка взволнованно следила за её перемещением по комнате – Анжеле не сиделось, она ходила из угла в угол жестикулируя во время рассказа.
– Мне это надоело. Я готова была отказаться от всех этих… благ! Лишь бы перестать спускаться в ад… каждый раз, когда этот бес ко мне являлся. Ты уже видела его? Он тебе показывался?
Сначала Юля закивала, но после замотала головой отрицая.
– Он мне представился Вячеславом, – продолжала наставница. – Так же звали того убийцу, который психопат.
– Мне он представился Феликсом, – отрешённо произнесла Юля.
– Да? – Анжела удивилась. – Ну-ну. Похоже, у него много имён в запасе. А скорее он присваивает себе имя приглянувшегося покойника. Кстати, как он выглядел, тот покойник? Ну которого ты гримировала…
Растерянная Юля попробовала взять себя в руки, заданный вопрос заставил её шевельнуть мозгами, а вместе с тем вернул в действительность.
– В костюме.
– Детка, да они у нас все в костюмах!
– Он словно чикагский гангстер, он азартный игрок!
– А-а, ещё один игрок… на нашу голову. – Анжела понизила тон, скрестив на груди руки. – Убийцы, игроки… Видимо, этот демон предпочитает тела запятнанные пороками.
– Я знаю, что он курит сигары.
– С чего ты взяла? Мой не курил.
Девушка пожала плечом.
– Я находила в квартире пепел.
– Так почему же ты думаешь, что он курит именно сигары? Ты разбираешься в пепле?
Кажется, Юля вошла в тупик. Только сейчас она начала понимать насколько далеко способно разгуляться её воображение.
– Нет, я в пепле не разбираюсь. Но мне почему-то так показалось… – сжала она худые плечи. – Его видел мой сосед! – вдруг выпалила она. – Он был в пальто и шляпе, жилете и шарфе.
– А с чего вы с соседом взяли, что это именно он? – Анжела нависла над Юлей, пристально сверля глазами, и дожидаясь ответа. Она напоминала следователя на допросе.
– Я не знаю… Мне так показалось.
Наставница вздохнула, вновь пустившись в блуждания по квартире.
– Ей показалось… – сочувственно произнесла она. – Он заморочил тебе голову, этот демон! Наверняка ты положила на того Феликса глаз, вот он и закосил под него…
– Я-я? – возмутилась девушка. – Положила глаз на покойника? Вы с ума сошли!
– Признавайся, детка! – Анжела вновь нависла над Юлей. – Ты хотя бы на секунду возжелала себе такого мужчину, как этот Феликс? Не ври ни себе, ни мне – у нас сейчас не та ситуация.
В глазах у девушки выступили слёзы. Она смотрела испуганно вверх, на наставницу, не зная, что сказать.
– Что значит: возжелала?.. – пробормотала она практически шёпотом, затем опустила ресницы, из-под которых потекли слёзы. – Я всего лишь подумала: какой шикарный мужчина!
– Вот! – Анжела удовлетворилась ответом и прошлась по комнате. – Поэтому теперь он Феликс – шикарный мужчина, чикагский гангстер в рассвете сил… А между нами девочками… – наставница снова к ней наклонилась, – мне иногда кажется, что он дряхлый и древний старик.
Девушка повернулась к ней, вздрогнув от услышанного. Юля выглядела настолько потерянной, оторвавшейся от жизни, утратившей ясность мыслей. Ещё немного и она лишится рассудка. Тогда сработал инстинкт самосохранения, и она устремила на преподавательницу недовольный взгляд.
– А ведь это вы меня впутали! Вы подставили меня! Вы предложили мне эту работу, чтобы он отстал от вас и переключился на меня!
Наставница замерла на месте, глядя на Юлю. Её лицо исказилось скорее в испуге, чем от обиды на слова девушки.
– Я и не думала кого-то подставлять вместо себя… Я хотела закругляться с работой в ритуалке, а тут ты мне пожаловалась на нехватку финансов, и я решила подкинуть тебе работы. Я и представить такого не могла, что он специально подыскивает себе баб среди сотрудниц ритуальной конторы… Как вообще такое можно представить? В голове не укладывается! – Анжела присела, растерянно бегая глазами. – В последнее время он не появлялся в моей квартире, и мне показалось, что он наконец оставил меня в покое, и вообще исчез, пока я не услышала от Николавны историю о розе с запиской, адресованной тебе.
Обе сидели в напряжении, не представляя, как можно выпутаться из сложившейся ситуации. Она была настолько нетипична, можно сказать, уникальна в любых областях. Способов решения пока не существовало. Наставница забеспокоилась всерьёз.
– Юля, поверь мне, я тебя не брошу, я сделаю всё, чтобы помочь тебе от него избавиться! Хочешь, я отменю мастер-класс и никуда не полечу?
Та ответила, отрицательно помотав головой.
– А что это изменит? Полетите вы или нет… – Юля отвернулась, переваривая всё, что сегодня ей пришлось выслушать, затем сделала вывод: – Лучше бы на меня охотились чёрные риэлторы! – Она наклонилась к сумке и достала телефон, чтобы вызвать такси.
После оповещения, что такси подъехало, наставница молча проводила её к двери. Перед выходом девушка остановилась, о чём-то думая.
– Вы сказали, что он предпочитает порочных… – Юля подыскивала слова, намереваясь выразиться яснее. – Вы мне толком не ответили про наркотики, но всё и так понятно… Скажите только одно: вы начали употреблять, когда вас доконало это существо или… раньше, до его появления?
В ответ Анжела замялась, но видя, что ученица не собирается выходить, пока не удостоверится в правильности своих догадок, она была вынуждена признаться:
– Раньше. – Она отвела лицо, нервно стуча пальцами по своему локтю, и вдруг опять завелась: – Да какая разница! Ну до! До! Ты думаешь, этот демон – самое страшное, что со мной случилось? Да моя жизнь… вся полна дерьма! Я встречала и похлеще! Один мой муж чего стоил!
Возникло молчание, во время которого Анжела пристально смотрела Юле в глаза, в которых улавливалось недоверие и осуждение. Тогда она произнесла:
– Я тебе сейчас кое-что покажу! – Наставница начала расстёгивать рубашку шёлковой пижамы. Затем повернулась и закинула рубашку на шею, выставив спину, усыпанную шрамами. – На! Смотри! Моим телом подметались стёкла. И вот… – Она поспешно приподняла брючину и продемонстрировала щиколотку с длинным застарелым шрамом. – А это в меня метались колющие предметы. На моём теле вообще нет живого места… А ты говоришь – демон. Этот Вячеслав хотя бы не бил и заваливал дарами… Так когда я, по-твоему, начала употреблять?
Юля смотрела на неё безотрывно. Казалось, что она была сейчас напугана больше, чем в момент посвящения в тайну о Феликсе. За короткий отрезок дня ослабело всё, к чему так стремилась провинциальная девушка, а именно, рвение к успеху в профессии и мечта выйти замуж.
– Ну ладно, иди! – Наставница начала застёгивать рубашку. – А то закончится время ожидания у такси.
Ноги еле передвигались по лестнице – в мыслях у девушки крутилось: убийца, игрок, наркоманка… Он выбирает порочных, или просто совпадение? Не совпадение. Кто же дополнит список? Выходит, и Юля порочна. Все вышеперечисленные ей под стать – она его и продолжит.
Таксист сидел невесёлый, сразу сообщил, что уже собирался выдвигаться на следующий вызов, но притих, когда заметил расстроенное до предела лицо девушки. Всю дорогу они ехали молча. В Юлиных ушах звенел смех – она погрузилась в воспоминания своего Выпускного вечера. В тот день веселились все, кроме неё – любая Юлина улыбка была вынужденной и натянутой. Именно в утро Выпускного бала она купила в аптеке тест на беременность, и он оказался положительным.
За время Выпускного Юля не обмолвилась о случившемся ни с кем: ни с мамой, ни с подругами. Об отце ребёнка и речи не велось – то был мимолётный роман с тридцатилетним командировочным, посетившем посёлок с целью его развития. Мужчина был настолько загадочен, что Юля так и не узнала о нём ничего – откуда он конкретно и о его семейном положении. Могла лишь догадываться. Её догадки сводились к тому, что мужчина женат и дети у него наверняка имеются. Но галантные ухаживания приезжего зацепили несмышлёную малолетку, которая была не в силах противостоять буйству гормонов.
За соседним столиком выпускники оживлённо обсуждали ВУЗы, на которые они нацелились. ВУЗ ей теперь не светит, несмотря на высокий балл. Загадочный отец ребёнка приехал в феврале, уехал в марте, что означало: срок у неё немалый. Все возникающие недомогания в Юлином организме в последние, напряжённые, месяцы безапелляционно считались неврозом, вызванным подготовкой и сдачей экзаменов, а также проблемами, связанными с её отцом. Тот за последнее время успел удивить всех: сначала он взял машину в кредит, оформив её на жену, так как сам он у банков числился в чёрном списке, затем разбил её, затем благополучно ушёл из семьи, повесив долги на близких, затем внезапно умер.