– Я ничего не крала. Это мои личные драгоценности. Фамильные они, ясно. От бабки достались.
– Полегче, гражданочка. Да, да, охотно верю. Бабка ваша, что княжной или графиней какой была? Там бриллиантов да рубинов миллионов на пятьдесят, не меньше…
– Говорю же, что мои это личные украшения.
– Документы на них у вас имеются?
– Какие документы? Нет, конечно. Украшения изготовлены очень давно и никаких документов не сохранилось.
– Кто-нибудь из родственников может подтвердить их фамильность?
– Может. Сестра может подтвердить.
– Тогда звоните ей. Пусть приезжает и подтверждает, тогда отпустим вас.
– Она в Норвегии живет.
– Ясно. – Главный начальник уголовного розыска немного помолчал, а затем продолжил: – Выходит никто не может подтвердить достоверность излагаемых вами сведений, кроме вас самой, верно?
Ягинья молчала.
– Я могу подтвердить достоверность сведений этой девушки. – Произнес знакомый голос. Сердце девушки снова быстро застучало. Второй раз этот голос застает ее врасплох. Что это такое? Она повернулась на голос и не ошиблась. Перед ней стоял тот самый незнакомец, из-за которого она едва не поссорилась с котом.
– А! Александр Петрович, добрый день. – Подполковник учтиво пожал его руку. – Что ж вы можете подтвердить?
– Что нужно подтвердить?
– Эта девушка сдала сегодня утром в ломбард драгоценности, причем антикварные, дорогие и вот теперь утверждает, что они фамильные. Странно все это. Говорит, что не крала их.
– Семен Семенович, что же здесь странного? – обратился незнакомец к полковнику, – только посмотрите на ее лицо.
Ягинья схватилась за лицо. Что было с ним не так?
– Это же лицо аристократки. Высокие скулы, прямой нос, гордый взгляд больших карих очей. Про осанку вообще молчу. Посмотрите, она в клетке находится, а голову держит так, будто княгиня. Разве может быть она не благородных кровей? Конечно, нет. Отпустите ее. Мы с ней знакомы.
– Ручаетесь, Александр Петрович?
– Разумеется, я поручусь за нее.
– Хорошо. Будь, по-вашему. Я выпущу ее под подписку о невыезде, но имейте виду, золото я все равно по всем нашим базам учета и каналам проверю. Что-то тут не чисто, я чувствую. Старый Давид уж сильно не хотел с ним расставаться. Я давно Давида знаю и нутром чувствую подвох.
Стоит отметить, Александр Петрович являлся адвокатом и дружил с начальником полиции. Они вместе учились на курсе юридического факультета, и дружба их длилась с юных лет. Александр Петрович был частым посетителем сего заведения. Наведывался по делам, а иногда просто так, поболтать с другом. При этом никогда они не путали дружбу с работой.
Ко всему прочему, Александр Петрович находился в родстве с директором Петром Ильичом и его супругой Маргаритой Семеновной и приходился им сыном, о чем Ягинья, конечно, не знала.
Вернемся к ранним событиям обеденного времени и посмотрим, что же ушло из нашего поля зрения. Пока Ягинья заключала договор в конторе, сотрудники полиции наведались с визитом к старому ювелиру. Из окон их рабочих кабинетов, оперативники увидели, как в лавку Давида зашла девушка в плаще и с мешком в руках. Капюшон ее был накинут на голову. Вскоре девушка покинула ювелира, но мешок уменьшился. Молодым оперативникам картина эта показалась очень и очень странной. В плаще, пусть и шелковом в летнее время по улицам не разгуливают. И если такое случается, то тут кроется преступление. Картину дописал сам хозяин ломбарда, который спешно вышел на улицу, сходил в свою квартиру и вернулся обратно со свёртком. Здесь явно пахло криминалом.
Район у них был тихий и спокойный, не без участия стражей порядка. Преступлений фиксировалось мало и не потому, что как считали сами, оперативники, их не было, а потому, что нужно было эти самые преступления выявлять. Скрытые преступления звали они латентными и считали самыми опасными для общества. Вот такое латентное преступление попытались найти они в деле ювелира и девушки в плаще.
Давид имел хитрый ум и не принимал драгоценности от подозрительных личностей, и лишь, поэтому проверки в его ломбарде были не частыми.
Когда все уладилось, Ягинья заторопилась на улицу. Александр Петрович шел за ней.
– Прекрасная незнакомка, может, теперь позволите вас проводить до дома?
– Спасибо вам, Александр Петрович за помощь, но я сама доберусь.
– Жарко очень, не отказывайтесь. Я ведь как-никак ваш спаситель. Вдруг в дороге еще что-нибудь приключится с вами. Темнеет уже. Не могу я красавицу дворянку одну оставить на улице.
– Хорошо. Я живу в том доме, где мы с вами сегодня утром столкнулись.
– Понятно. Это недалеко совсем. Я на машине подвезу. Так быстрее будет.
– Торопитесь к супруге и детям?
Александр Петрович улыбнулся, и на щеках показались ямочки.
– Я один живу. Дома меня, кроме кошки Люськи никто не ждет. Встреча деловая предстоит на сегодня, поэтому тороплюсь. Может, лучше расскажете про эту запутанную историю с драгоценностями.
– Нечего рассказывать. История самая обычная. Я сдала в ломбард фамильные драгоценности, они их изъяли.
– Тогда о себе расскажите.
– Я устала очень.
– Хорошо, тогда в другой раз. Договорились?
– Договорились. – Она вздохнула.
Они сели в машину и двинулись в сторону дома. Сердце Ягиньи выпрыгнуло и побежало впереди автомобиля.
– Может, хоть на ужин сходите со мной завтра вечером? Не отказывайтесь. Вы такая загадочная, что я не могу устоять перед вашими чарами.
– Я не…
– Не отказывайте мне. Это же неприлично. Всего один ужин. Больше не побеспокою. Если я вам очень не приятен, то я пойму и не буду настаивать.
– Я… я не знаю, что ответить.
– Договорились. Завтра заеду за вами в семь вечера. Идет?
Ягинья кивнула. Быстро же сдалась она. Кот ей этого не простит. Сначала золото, а теперь ужин…
VI
Арникус дежурил в кустах и вглядывался в каждую фигуру, каждую тень, мелькнувшую у дома. Он видел, как хозяйка вышла из отдела полиции, села в автомобиль бражника и направилась в сторону дома. Он опередил хозяйку и теперь выжидал момента, чтобы выскочить и высказать нерадивой хозяйке все, что о ней думает. Вот заманила девчонку городская жизнь. Один день в городе, а уже столько дел натворила, столько самостоятельных решений приняла, что ему плакать хотелось. Он, кот-ученый и никак не мог повлиять на решения хозяйки. Ягинья совсем от рук отбилась, даже забыла, что они весь день ничего не ели. Живот кота урчал и от голода, и от досады.
Бражник остановил дорогой черный, еще пахнувший лаком автомобиль, прямо у подъезда. Кот затаился. Вот если станет бражник целовать хозяйку, он выпрыгнет и поцарапает ему лицо. Пусть тогда, хоть к ветеринару, хоть в клинику, да куда угодно его ведут, хозяйку он в обиду не даст. Но ничего такого к радости кота, не произошло. Напротив, бражник учтиво подал руку Ягинье, а она, как птичка выпорхнула из автомобиля и полетела домой, помахав рукой. Мужчина широко улыбнулся, помахал в ответ и уехал восвояси.