– Я бы не стал рисковать, – медовым голосом предупредил Виталик. – Все так чудесно сложилось, вы, я и свободный вечер, поверьте, такое не часто случается.
– Я верю. – У Насти стало складываться впечатление, что ее новый знакомый не собирается ее отпускать, и это настораживало.
– Мы можем заехать в кафе, перекусить и дальше отправится куда захотите, – риторика незнакомца становилась все более медоточивой и напористой, – соглашайтесь. Это выгодное предложение.
– Заманчиво, – Настя оглянулась по сторонам, звать на помощь было некого.
– Да чего думать, – Виталий ухватил чемодан за ручку и покатил прочь.
– Эй, а моего согласия не требуется? – Настя поспешила за чемоданом.
Никто во дворе не обращал внимания на эту сцену, мамашки гуляли с детьми, работяги торопились домой, никому не было дела до одинокой девушки.
Огромная пасть багажника поглотила чемодан и захлопнулась, а довольный собой Виталик гостеприимно распахнул дверцу салона.
– Настенька, не ломайся, запрыгивай!
– Мы как-то незаметно перешли на ты, – мрачно подытожила Настя и продолжила, чеканя каждое слово: – Я прошу вас немедленно достать мой чемодан.
– А то что? – хитро прищурился ухажер, поигрывая ключами от машины.
У девушки возникла безумная идея выхватить ключи и обменять их на чемодан, но разум возобладал над куражом. Внушительный бицепс, выпирающий из-под рукава футболки, убедил Настю исключить силовой вариант воздействия на хама. Она скинула с плеча крошечный рюкзачок и достала телефон.
– 112? Я не ошибаюсь? – как бы между прочим спросила она.
Лицо Виталика исказила отвратительная гримаса, губы задергались, приоткрывая стиснутые зубы хищника, глаза сузились.
– Ах ты дрянь! – взвизгнул он и выхватил из рук девушки телефон и рюкзак, и куда только девалась его галантность? – Я хотел как лучше! Дура!
Настя не хотела верить своим глазам, в мгновенье ока заправский ловелас превратился в истеричную бабу, к тому же виляющую бедрами.
– Я… я… вас… – заикалась она от возмущения.
– Ну, что ты можешь мне сделать? – ехидно поинтересовался мерзавец. – Помощи тебе ждать не от кого. Так что полезай в машину, не заставляй меня применять силу.
В отчаянии девушка схватила ремешок своего рюкзачка и что было мочи дернула, но силы были слишком неравные. Негодяй тоже дернул и импульс был настолько мощный, что Настя летела прямо в объятия зверя. Но благодаря факультативным занятиям по самообороне, она успела прижать подбородок к груди, превратив собственный череп в пушечное ядро и направила его прямо в кадык. Подонок, отскочив, крякнул, но рюкзак не отпустил. Тогда Настя ударила мыском по коленной чашечке, боль спровоцировала взрыв ярости. Совсем потеряв человеческое лицо, хищник в бешенстве тащил девушку к открытой двери, но, к счастью, ручка рюкзака порвалась.
3
Чего только не увидишь на дачах летом, особенно если посмотреть со стороны леса. Например, молодого, хорошо одетого мужчину, держащего на плечах немолодую женщину. Вернее, половину женщины, причем нижнюю, верхняя часть туловища была не видна, она перевесилась за край забора.
– Ты извини, Гафер, пожалуй, я больше не смогу тебе помогать, – с присвистом прокряхтела Марта, – я слишком стара для всего этого. Напомни мне это в следующий раз, пожалуйста.
– Чтобы ты меня убила за такие слова?
– Когда мы выберемся из переделки, я тебя и так убью.
– Между прочим, это ты придумала…
– Малька силы не рассчитала… на фотографии пес казался миниатюрным. Послушай, ты можешь согнуть мою правую ногу?
Паша попытался посмотреть наверх, не шутит ли Марта, но это было сложно, ведь она стояла на его плечах.
– Эй, осторожней! – она едва не потеряла равновесие, ведь руки ее были заняты.
– Как ты это себе представляешь?
– Правой рукой возьми меня за щиколотку и толкни вверх, я сама не смогу, ноги затекли.
– А зачем?
– Перелезу… не могу поднять пса, он оказался слишком тяжелым. А если отпущу, он удерет.
– Ладно, отпускай, – сказал с досадой Гафер, – да ну его на фиг, верну задаток и все.
Он потратил целую неделю, следя за домом, чтобы вычислить повадки домочадцев. Все это время он подкармливал собаку через дыру в заборе. И после всех этих усилий отказаться от затеи – эта была достойная жертва, и Марта ее оценила.
– Никогда не нужно сдаваться, – проговорив свое нравоучение, она странно дернулась и выпрямилась с досадой на лице, – вырвался, паразит. Еще сосиска есть?
– Последняя, – констатировал Паша, протягивая сосиску вверх.
– Последняя? Придется проявить чудеса изобретательности, – сказала Марта и прикусила зубами сосиску.
– Эй, не время обедать, – пошутил Гафер.
– М-м… – кляп был извлечен изо рта, – мне руки свободные нужны. Не получается одновременно, и сосиской махать, и прочно захватить.
– А если пес тебя за нос прихватит, или за губу?
– Блин, об этом я не подумала… – на секунду остановилась Марта, но всего лишь на секунду. – Кустов будет рад этому.
– Не гони на Семена Леонидовича, он хороший.
– М-м… – Марта выдернула сосиску изо рта, – опять этот жаргон!
– Прости.
Пока сосиска гуляла изо рта в руки и обратно, несчастный пес стоял у забора по стойке смирно с затухающей надеждой на вознаграждение, о чем сигнализировал все замедляющийся взмах хвоста.
– Тарзан, – обратилась Марта к животному, помахивая в такт словам сосиской, – будь предельно аккуратен, а то мой Кустов из тебя рагу сделает. Я не шучу. Ты понял?
Пес гавкнул, будто понял, а на самом деле он говорил: давай, бросай уже.
– В нашем цирке, – гнусавым голосом объявила Марта, бравада должна была отвлечь напарника от трясущихся поджилок, – только сегодня, смертельный номер.
– Может, не надо? – еще раз попробовал отговорить ее Гафер.
– Русские не сдаются, – пафосно заявила Марта, прикусив сосиску.
– С такой фамилией – русская?
Марта отмахнулась и решительно перегнулась через забор. Все дальнейшее произошло за пару секунд: Тарзан ракетой рванул навстречу сосиске, подпрыгнув до самого верха забора, Марта схватив пса за подмышки, перекинула его через забор и сама едва не опрокинулась назад, в последний момент успев ухватиться за край.
– Пашка, опускай меня.
Пока Марта враскорячку спускалась, псина радостно прыгала вокруг, совершенно не понимая, что помимо свободы ее ждет встреча с любимой хозяйкой.
Упаковка съеденных сосисок убедила Тарзана, что самое страшное позади и теперь в его жизни все будет хорошо, по дороге в город он доверчиво положил голову на колени Марты и умиротворенно дремал.
– По-моему, наш друг совершеннейший барбос, хотя не исключено, что его мать согрешила с бордер-колли.
– За те деньги, что его хозяйка заплатила за возвращение пса, можно было купить пару симпатичных породистых щенков.
– Любовь нельзя купить за деньги. Кстати, – Марта вспомнила фразу Гафера, – я русская, не сомневайся, а моя прекрасная фамилия досталась нам с папой от прадеда Евстафия, родом из Тамбовской тогда губернии, деревня Туровка. А ты знаешь, кто был твой прадед?
– Шутишь? Я и об отце толком ничего не знаю, а ты…
– Ну, прости. Завтра у меня собеседование…
– Куда на этот раз?
– Массажный салон.
– А вот это неплохо… – оживился Паша. – Я к тебе приходить буду… в гости.
– Дурак. Я не массажисткой, а администратором.
– А ко мне почему не хочешь? Будешь заниматься теми делами, которыми захочешь…
– Это ты сейчас так говоришь… а потом будешь включать начальника наверняка, а я тебя пошлю…
Благодаря неутомимому труженику Кустову Марта могла себе позволить выбирать работу по душе, не заботясь о хлебе насущном. И она весь последний год так и делала, вяло перебирала одну вакансию за другой, с надеждой выходила на работу, умирала со скуки пару недель и возвращалась домой к своим гераням и своему прекрасному доктору, который для нее ничего не жалел и еще утешал. А что женщине еще надо?
– Вон, посмотри на Зойку, – Гафер, как обычно, попытался уговорить привередливую Марту перейти из добровольных помощниц в полноценные сотрудницы, – я ее разве заставляю делать что-то, что она не хочет? Нет. Ей нравится заниматься слежкой по амурным делам. Пожалуйста. Вот уже неделю следит за каким-то кексом, а я не вижу ее и не слышу, только скупые СМСки, типа, «идем в бассейн» и адрес, ни тебе привет, ни как дела, не интересуется мною совсем.
– Тренируется, наверное… – от этой неудачной шутки у Гафера перекосилось лицо и Марта поспешила поинтересоваться: – Вы опять поссорились?
– Неа, – прозвучало неуверенно, – мы все время в состоянии вялых военных действий.
– Ты еще не созрел для семейной жизни…
– Это еще почему? Созрел.
– И предложение делал? – усомнилась Марта.
– А то… ни одно не приняла.
– А что говорит?
– Говорит, не готовы мы… имея в виду, конечно, меня.
Современные парни и девушки относятся к браку и семье весьма легкомысленно, но только не Зоя. Она по секрету призналась Марте, что Пашка первый и единственный, с кем отношения продлились больше двух недель. Девушка была болезненно стыдлива, с необоснованными комплексами по поводу своей внешности, зрение у нее было плохое – это объективная реальность, остальное вымысел, так считала Марта. От мужчин вообще и от Гафера в частности Зоя ждала нежности, уважения и надежности. Если первое иногда выплескивалось из Павла, то второе было возможно лишь по прошествии пары десятков лет совместной жизни, а третье невозможно вообще, так как человек он был плохо организованный и забывал все и путал. Он очень старался, но в голове гулял ветер, бывший «киношник», что с него возьмёшь.
– А твой Кустов? Никогда не поверю, что он не пытался тебя окольцевать. – Гаферу надоело оправдываться и он перешел в нападение.
Это был запрещенный прием.
– Не твоего ума дело, – надула губы Марта, обозначая для Паши зону повышенной опасности: «Не влезай! Убьет!»
У нее в жизни уже была большая любовь, которая некрасиво закончилась, поэтому она была осторожна в планах на будущее. Однажды пережив предательство любимого человека, трудно верить в чью-то искренность, хотя очень хочется большой и чистой. А Кустов без сомнения ее любил и неоднократно намекал на брак, но жизнь с ним была похожа на расписание пригородных поездов, а Марте иногда еще хотелось бури. Вот она и не брезговала ввязываться во всякие авантюры, причем совершенно бескорыстно.
День был заурядно будничный и автомобильный трафик ему соответствовал, до обеда все мчались в город, после – из него. Похитители собак долетели из Ивантеевки до места встречи быстрее ветра и сдали описавшегося от счастья Тарзана в руки сюсюкающей хозяйке. Марта с жалостью и сочувствием смотрела на эту слезливую сцену и думала, что с ее Степашкой такое не могло бы случиться никогда. Бедный пес даже не подозревал, что два самых близких человека использовали его для мести и эмоционального шантажа. Была любовь – их было трое, и это было уродливое подобие семьи: когда на рождение ребенка не хватает ни времени, ни мужества, то заводят животину. А потом, когда горшок любви дал трещину, легко поделить барахло, но невозможно одну волосатую щенячью любовь разделить надвое. А он искренне не понимает, почему его уже не любят, а вместо этого сажают на цепь, и где вторая половина семьи.
Дома спаниель Степашка исполнил радостную тарантеллу перед хозяйкой, но затем подбежал к двери ванной комнаты, откуда слышался шум воды, и начал поскуливать. Марту это весьма удивило. Среди белого дня, когда Кустов на работе, кто может принимать душ в их доме? Она набралась смелости и дернула за ручку двери, щеколда беспомощно звякнула, но осталась закрытой, внутри что-то с шумом упало на пол. Не зная, кто за дверью, глупо вызывать полицию, дурацкая ситуация.
Словно отвечая на ментальный запрос, пришло сообщение от Кустова: не пугайся, у нас дома гости. Марта выдохнула, как хорошо, что это не злоумышленник моется в ванной. В прихожей обнаружились небольшого размера сильно испачканные кроссовки и больше ничего чужого. Марта умирала от любопытства, кто такая эта незнакомка с размером ноги тридцать пятого размера, кого Семен Леонидович притащил в ее отчий дом. До сих пор он не давал ей повода для ревности.
Марта в задумчивости сыпанула в миску немного корма, Степа не ожидал такой неурочной щедрости, но был безусловно рад этому, о чем сигнализировал своим вертлявым хвостиком. Затем она полила герани на окнах, и как обычно при этом смотрела во двор, все ли спокойно вокруг, это был ее ритуал, так она чувствовала себя в безопасности. Немного подумав, она поставила чайник, достала хлеб, сыр, ветчину, чтобы сделать бутерброды и все время прислушивалась к шуму в ванной. Вода еще журчала, но уже не в душе, а в раковине.
Чайник вскипел и заварка, насыпанная в две чашки, выпустила облачка сногсшибательного аромата, бутерброды были тоже готовы, а таинственный гость все не появлялся из ванной. Марте казалось, она ждет целую вечность. Ожидание чего-то было для нее подобно смерти, нейронная активность падала, кровь замедляла свой бег, время становилось вязким как горячий асфальт.
Наконец, едва различимый звук сигнализировал об открытии щеколды, оцепенение с Марты спало, она превратилась в туго сжатую спираль. Дверь медленно, миллиметр за миллиметром открывалась. Когда щель была достаточной, в нее просунулась лохматая голова.
– Простите, у меня нет чистой одежды… – в голосе гостьи звучала мольба.
Марта с удивлением обнаружила, что знает эту девушку. Это была ее случайная попутчица, Настя, с которой они летели вместе две недели назад.
Подобрать пару вещичек из собственного гардероба не составило особого труда. Настя, смущаясь, объяснила, что все время была вынуждена спать под открытом небом в парке, поэтому ее одежда нуждалась в реанимации. Марта была удивлена, но она удержалась от расспросов, и сначала предложила гостье бутерброды и чай, что было как нельзя кстати.
– У меня от зеленых яблок… – Настя поморщилась, и Марта ее прекрасно поняла.
Девушка рассказала историю своих злоключений в день прилета на родину, как она до самой ночи проплакала на скамейке в парке, а потом до утра пряталась в овраге от охранников. На следующий день она отправилась в отделение полиции и написала несколько заявлений, а также попыталась узнать судьбу своей семьи. Но тут ее ожидал еще один неприятный сюрприз, ее родители никогда не были прописаны по тому адресу, где проживали в Москве. И где они, неизвестно.
– И что же говорят в полиции? – поинтересовалась Марта и на всякий случай поставила разогреваться жаркое.
– Говорят, сначала установят мою личность, – Настя уже смирилась с напастями, которые на нее свалились. – Мне повезло, что я проходила паспортный контроль в аэропорту… а так, даже не знаю, что бы делала. Получу паспорт, тогда можно и заявление подавать о пропаже родителей.
– И когда?
– Обещали через пару недель… но их как-то прожить надо, эти «пару недель». Мне работа нужна… любая… а то ни денег, ни одежды, ничего. Поэтому я вспомнила ваш рассказ про доктора. Он такой милый… не прогнал меня, не сказал, что я сумасшедшая бомжиха. А привез сюда. Вот и все. Не ругайте его, пожалуйста.
– Он что, жаловался на меня? – рассмеялась Марта.
– Нет, что вы. Когда я спросила его про работу, он сказал: моя жена что-нибудь придумает. Она любит помогать людям.
– Жена… – себе под нос произнесла Марта давно забытое слово.
– Что-то не так? – забеспокоилась девушка.
– Нет, все нормально. Давайте, Настя, начнем с того, что перейдем на ты. Не против?
Получив в ответ робкую улыбку, она продолжила:
– Насчет работы есть одна идея. Да, и в парке ты больше не будешь ночевать. В гостиной есть продавленный диван, это лучше зарослей крапивы. Не благодари, у меня есть к тебе просьба. Услуга за услугу.
Настя была очень удивлена, услышав о желании Марты заняться поисками ее родителей. Эта просьба ее обрадовала, но она не могла не поинтересоваться.
– Зачем вам… тебе это?
– Хобби у меня такое. Я потом тебе расскажу… – Марте не терпелось услышать полный рассказ об исчезнувшей семье. – Для начала давай узнаем, возможно, они вернулись в Альметьевск. Есть кому позвонить? Чей-нибудь телефон помнишь?
– Неа, надобности не было запоминать. Хотя номер домашнего телефона помню, но там же живут другие люди, квартиру мы продали.
– Так… попробуем связаться с кем-нибудь через соцсети. Пошли к компу, не терпится узнать… а вдруг они там, спокойненько живут, а ты тут придумываешь бог весть что…
– Вряд ли. Почему тогда они свои телефоны поотключали? – в голосе девушки заскрипели задавленные переживания. – Я вот этого не могу себе объяснить.
– Ладно, – согласилась с этим аргументом Марта. – Пойдем, займемся делом. Кстати, завтра у тебя собеседование.
Довольно быстро они нашли в интернете школьную подругу Насти, с которой она давно не общалась. Старые обиды не помешали девушкам искренне обрадоваться друг другу. Некоторое время ушло на пересказ последних новостей об общих знакомых. Никого из Настиного семейства в городе никто не видел, но ходили слухи, что отец заработал кучу денег и зазнался.
– А может, это правда? – предположила Марта. – Они разбогатели и уехали на Сейшелы. Твоя мама ничего не говорила о деньгах? Женщины обычно любят похвастаться обновками, поездками, новым пентхаусом в конце концов.
– У меня мама не такая…
– Ой, девочка, шальные деньги сильно меняют людей.
– Единственное, что я могу вспомнить, это их поездку в Турцию.
– Не похоже на отдых олигархов… Давно?
– Давно. Через пару месяцев после моего отъезда. Тогда мама даже фотки мне присылала, они ездили с сестрой, без отца.
– А почему?
– Он же только на новую работу устроился, кто же ему отпуск даст?
– А кем он работал?
– Начальником отдела, вроде. Я не интересовалась, но родители радовались такой удаче, и Москва, и повышение. Говорили: вот теперь заживем как люди.
– Вот и зажили… – нехорошие мысли так и лезли в голову, но Марта старалась отгонять их, чтобы не расстраивать девушку. – А мама работала?
– Она устроилась, но не сразу. И не по специальности.
Слухи о больших деньгах, свалившихся на семью Насти, казались фантастичными, но отбрасывать такую версию совсем не стоило. Марта посоветовала девушке поменять пароль от электронной почты, украденный телефон открывал доступ для мошенников к ее данным.
Пока Настя ковырялась в компьютере, Марта сварила кофе и размышляла об услышанном. Что-то было не так в отношениях между членами семьи Корниловых. Странная реакция родителей на приезд дочери не давала Марте покоя, почему они предпочли исчезнуть, лишь бы не встречаться с ней? Причина была в них, или в ней? По сути, они виделись с Настей во второй раз в жизни, говорит ли она правду?
– Перескажи, пожалуйста, свой последний разговор с родителями, – попросила Марта, когда девушка появилась в кухне, – как можно точнее. С кем ты разговаривала?
– Перед самым вылетом я написала маме, что лечу домой, а она не ответила. Я стала звонить, но телефон был заблокирован. Потом написала отцу, но сообщение не прошло. Они были отключены оба.
– А первое сообщение было прочитано?
– Да.
– Удивительно.
– Я ничего не понимаю, у меня нет объяснений, – растерянность Насти была настолько искренней, что в этом не было сомнений. – Конечно, они хотели, чтобы я стала оззи, нашла там нормальную работу, влюбилась и осталась. Но я соскучилась…
– Оззи? – переспросила Марта, незнакомое слово резануло слух.
– Австралийкой. Мама все время мне писала: оставайся, но я надеялась, что она меня увидит и… будет рада.
Родители Насти были ровесниками Марты, и поэтому ее удивляла эта любовь к виртуальной переписке.
– А я пишу только по делу… – задумчиво произнесла она, – со своей мамой люблю поболтать… мы можем часами говорить о всякой ерунде… я не помню, говорила ли я тебе, мои родители сейчас в Болгарии.
– Мы тоже любили поболтать… – созналась гостья, – несмотря на разницу во времени. А потом мама заболела. У нее обнаружили какие-то узлы в горле… была операция… она не могла говорить… только шепотом.
– Сочувствую. А ты не пробовала связаться с другими родственниками?
– А как? – Девушка беспомощно развела руками. – Без телефона, я ни одного номера не помню.
– Придумаем что-нибудь… Кто может быть в курсе? Бабушки, дедушки?
Настя отрицательно помотала головой. Марта продолжила перечислять возможные варианты:
– Сестры, братья, друзья?
Перебрали многих: соседей, сослуживцев, портних, дальних родственников, и в результате на листке бумаги оказались записанными три человека: тетя Лиля – самая близкая мамина подруга, живущая в Альметьевске, папин дядя Боря, уроженец солнечного Джанкоя, и папин же школьный друг Иван Шишков, работавший где-то под Питером. Решили поискать их в социальных сетях, через аккаунты Настиных родителей.
Но каково же было их удивление, когда в трех самых крупных соцсетях они не нашли никого похожего на родителей Насти, хотя, она уверяла, что по крайней мере мама пользовалась этими современными игрушками для взрослых.