И теперь мне нужно было найти подходящий псалом и прорепетировать его. Конечно же, репетировать его мне нужно было с папой. Сам я вряд ли справлюсь, а с папой всё выйдет лучше, ведь он в этом деле был профессионал. Но самое сложное было найти и подобрать подходящий псалом. Я мог этим заниматься час, два, три и в итоге ничего не найти, потому что каждый раз казалось, что это не то. Только в этом случае я просил папу помочь мне найти подходящий псалом, но сейчас хотел сделать это сам и только потом обратиться к папе за помощью.
Взяв в руки свой телефон и включив интернет, я приступил к поиску. Минут двадцать лазил по интернету и по различным сайтам, пытаясь найти подходящий псалом, но всё никак ничего хорошего не попадалось. И вот я остановился, увидев перед своими глазами просто чудесный псалом. Мне нравилось каждое слово, каждое словосочетание, каждое предложение в этом псалме. Этот псалом был просто замечательным, и он идеально подходил для того, чтобы спеть его на собрании.
И чем дольше я на него смотрел, тем больше мне хотелось его спеть перед всеми. Я быстренько закачал себе фонограмму этой песни со словами и без слов, скопировал текст и побежал вниз к папе, желая ему показать эту песню и сказать, что хочу её спеть.
– Пап, – забежал я в большую комнату, где сидели родители, – мне нужна твоя помощь!
– Помощь? – он с удивлением посмотрел на меня и переглянулся с мамой, по которой было видно, что она тоже удивилась. – В чём? Что-то не так?
– Всё просто замечательно, – улыбнулся я. – Я хочу спеть на следующем собрании одну песню.
– Хорошо. Какую?
– Вот эту, – я протянул папе телефон.
Он взял его в руки и пару минут с задумчивым выражением лица изучал текст песни. Потом папа вновь переглянулся с мамой, которая тоже взглянула на текст песни, кинул взгляд на меня и снова посмотрел на текст. Только после этого он поднял голову и удивлённым голосом проговорил:
– Эта песня же не твоя, а ты последнее время стараешься петь только свои песни.
– Знаю, что это не моя песня, но она мне очень нравится, – с улыбкой на губах выдал я. – Она такая классная! Ты просто почитай текст. Это очень красивая песня!
– Да, она, и правда, красивая, – не стал спорить папа и вновь заглянул в телефон. – Даже очень! В ней очень красивые и хорошие слова. Ты молодец, что её нашёл. Может, давай её послушаем?
– Давай. Я её скачал. Дай включу, – я забрал у папы телефон, быстро нашёл песню и включил её.
Заиграла красивая музыка. Сначала звучали лишь звуки природы и пение птиц, а потом заиграли пианино и скрипка, а может даже ещё какой-то инструмент, который я не знал. И вот чей-то детский голос запел. Как только этот голос запел, я понял, что эта песня ещё красивее, чем думал. А с этой музыкой она была просто сказочной.
Я с наслаждением её слушал и наблюдал за реакцией родителей, которые слушали песню с сосредоточенными лицами. Мне же с каждой минутой всё больше и больше хотелось спеть эту песню перед всеми в воскресенье. Я уже даже представлял, как буду её петь, а все будут меня слушать и улыбаться, ведь эта песня была просто прекрасна. Я даже не знал, с какой песней сравнить этот псалом. Никогда не слышал более красивую песню, чем эта. И она мне нравилась всё больше и больше.
Музыка стихла, и в комнате повисла тишина. Я внимательно смотрел на родителей, ожидая, что они скажут или сделают. Я был уверен, что они впечатлены. Родители же ничего не говорили, видимо, о чём-то думая.
– Макси, – начал папа, – ты уверен, что хочешь спеть эту песню?
– Конечно, – твёрдо повторил я и заулыбался. – А что не так? В чём дело? Она же вам понравилась? Она просто прекрасна! Теперь она мне нравится ещё больше. Я, если честно, прослушал её первый раз и она…. Она такая красивая! Думаю, она всем понравится. Она просто чудесна!
– Но она же… – папа запнулся, не решившись мне что-то сказать. Я тут же напрягся, боясь, что он мне откажется помогать.
– Сима, она же немного детская, а ты уже достаточно взрослый, – сказала за него мама. – Ты точно уверен, что хочешь её спеть? Может, выберешь что-нибудь более подходящее для твоего возраста?
– Ну, что вы такое говорите? – не ожидал я таких слов от родителей. – Пока вы не прослушали песню, она вам нравилась. Вы так говорите только из-за того, что её пел ребёнок, ведь так? Она красивая и в ней содержится большой смысл, а это важнее всего. Разве не так?! Самое главное, какой она в себе несёт смысл. А эта песня…. Она замечательная и для меня неважно кто должен её петь. Я хочу её спеть. Надеюсь, ты мне поможешь, пап? Пожалуйста, помоги мне! Без тебя я не справлюсь. Точнее так хорошо не справлюсь.
– Я, конечно же, тебе помогу, Макси, – не стал отказывать папа. – И раз ты так считаешь, то хорошо. Я не возражаю, чтобы ты её пел. Самое главное, чтобы она тебе нравилась, и она тебе нравится. Я рад, что ты нашёл песню, которая тебе так сильно понравилась. К тому же ты прав. Она, и правда, красивая и очень красивая! И в ней содержится большой и важный смысл. А мы, наверное, подумали, что она детская как раз-таки из-за того, что её пел ребёнок. Скорее всего, ты прав! Так что я с радостью тебе помогу её отрепетировать. Как я могу тебе отказать? К тому же спеть на собрании всегда хорошо, а такую красивую песню тем более. Ну, что тогда давай начнём её репетировать? Хочешь, попробуем её сыграть на гитаре или ты хочешь петь под фонограмму? Фонограмма, конечно, красивая, но не думаю, что будет хорошо её включать в Церкви. Но, если ты хочешь, то ладно. Тогда давай хотя бы посмотрим как тебе лучше её петь, и попадаешь ли ты в ритм.
– Я думал начать репетировать можно с фонограммы, а потом можно и попробовать под гитару петь эту песню, – неуверенно сказал я.
– Ты только что это придумал? – догадался папа. – Это было спонтанное решение?
– Типа того, – нехотя признал я. – Просто буквально недавно нашёл эту песню и решил попросить тебя помочь мне спеть её.
– Ну, ладно, – на лице папы появилась улыбка. – Значит, она, и правда, тебе очень понравилась.
– Очень-очень! И я очень хочу её спеть на собрании.
– Споёшь. Не волнуйся! – приободрил меня папа. – Ты нашёл минус этой фонограммы?
– Да, – положительно кивнул я. – А что?
– Хочу, чтобы ты сейчас включил его, и я послушаю, как ты поёшь. Хочу понять, как ты думаешь надо её петь, – пояснил папа. – Хорошо? Споёшь? Ты же не возражаешь? Или ты по-другому хотел?
– Нет, нет. Я спою. Всё нормально. Я так примерно и хотел.
– Тогда включай, – папа убрал подальше книгу, которую он сейчас хотел читать, и уселся удобнее.
– А как называется эта песня? – поинтересовалась мама. – Я её название не успела увидеть.
– Она называется «Как прекрасно всё то, что Твоё!», – ответил я, взглянув на текст песни.
– Название хорошее, – улыбнулась мама. – Давай. Спой её. Хочу её услышать из твоих уст.
– Хорошо, – я набрал в лёгкие как можно больше воздуха и, включив минус фонограммы, дождался вступления и запел: – Как прекрасно всё то, что Твоё,
Мне повсюду Твой слышится голос.
Ветром в листьях звенит и поет,
В сердце шепчет, как зреющий колос. Эти горы, покрытые мхом,
Эти волны, покрытые пеной, Этот берег с горячим песком,
Это солнце в бескрайней Вселенной.
Боже мой, это – Ты, это – Ты,
Я с Тобою повсюду встречаюсь:
Когда рву мимоходом цветы
И на чей-то поклон отвечаю.
Я замолчал и выключил фонограмму, пристально смотря на родителей. Мне было интересно, понравилось им или нет, и я ждал их мнения. Я мог бы, конечно, спеть сразу всю песню и только потом спросить родителей, как я спел, и более того мне это хотелось сделать, но лучше было не петь её целиком. Вдруг я спел плохо? Тогда лучше сразу продолжить петь по-другому и более правильно, а не с ошибками. Совершать ошибки во время пения у меня желания не было.
Мне не хотелось терять ни одного дня репетиции, ведь чем скорее мы всё отрепетируем, и я буду хорошо петь песню, тем быстрее смогу спеть песню на собрании, а этого я очень сильно хотел и хотел, чтобы этот день настал поскорее. И ради этого был готов репетировать целыми днями песню, но родители точно на это не пойдут, ведь для них важнее моя учёба. Так что оставалось репетировать песню в свободное время, и я хотел начать это прямо сейчас. Не надо было откладывать репетицию даже на минуту.
– Ну, как? – задал вопрос я, так как родители молчали, лишь смотря на меня.
– Молодец! У тебя очень хорошо выходит, – воскликнул папа, и в его глазах было видно нескрываемое восхищение. – Я даже не думал, что из твоих уст это будет так хорошо звучать. Мне нравится! Давай дальше спой. Хочу послушать ещё. Допой до конца.
– Ладно, – я довольно улыбнулся и, включив фонограмму на том месте, на котором остановился, продолжил: – Мне повсюду видна Твоя кисть.
Твой резец и Твой почерк с размахом:
В детском взоре, что светел и чист,
И в цветущих на поле ромашках. Это Ты нам даруешь друзей,
Это Ты научил нас трудиться. Потому я хочу все сильней
И все чаще, усердней молиться, – следом я пропел ещё раз припев и приступил к последнему куплету: – Это Ты меня петь научил,
Потому моя песнь не смолкает.
Это Ты в меня свет Твой пролил. Он и в вечности не угасает.
Как прекрасно всё то, что Твоё,
Пред величием Твоим я немею. Это Ты мне. Спаситель, даёшь
Всё-то доброе, что я имею.
Глава 4 «Я не хочу умирать…»
Я медленно спускался по лестнице на первый этаж, в голове прокручивая песню «Как прекрасно всё то, что Твоё» и вспоминая последнюю нашу с папой репетицию. Прошла уже почти неделя с нашей с папой первой репетиции этой песни. Я даже не заметил, как пролетела целая неделя, так как всю неделю только и делал, что думал об этой песне. И вот уже была суббота, и сегодня к счастью у меня был выходной. Мы не каждую субботу учились, и сегодня я мог побыть дома и хорошенько выспаться, что и сделал. Я спал почти до одиннадцати часов утра и всё это время родители меня не будили. У них постоянно было по два выходных, а у меня в основном был только один выходной, и родители тоже хотели, чтобы я хорошо выспался.
И вот я просто в чудесном настроении спускался вниз к родителям, чтобы позавтракать. А почему у меня должно было быть плохое настроение? У меня был выходной, я выспался и у меня ещё впереди был целый день. Я мог заняться, чем только хотел и, понятное дело, у меня было хорошее настроение. Оно и не могло быть плохим.
– Всем доброе утро! – воскликнул я, пройдя на кухню, где сидели родители.
– Доброе утро, Сима, – улыбнулась мне мама. – Ну, что? Ты выспался?
– Ещё как, – с довольным выражением лица сказал я. – Уже давно так хорошо не спал. Конечно, я люблю вставать пораньше и смотреть на рассвет, но высыпаться так здорово!
– Это да, – согласился со мной папа. – Не могу не согласиться с тобой! Я тоже люблю высыпаться, но это не всегда получается. Любое утро – прекрасно, но утро, когда ты понимаешь, что выспался, наиболее прекрасно.
– Значит, теперь утро станет ещё лучше, – мама как-то загадочно улыбнулась. – У нас на завтрак… – она выдержала паузу, чтобы немного помучить меня и выдала: – Блинчики!
– О! Я обожаю блины, – мои губы растянулись в счастливой улыбке. – А с чем блинчики? У нас же есть варенье?
– У нас есть и варенье, и сгущёнка, и сметана, – успокоила меня мама. – Можешь, есть с чем хочешь.
– Но сначала надо помолиться за еду, – папа решительно поднялся из-за стола. – Всё по порядку.
– Хорошо, – даже не собирался я спорить. – Давайте помолимся так, как мы обычно молимся в Церкви перед едой?
– То есть, как учат детей? – вопросительно посмотрела на меня мама.
– Ну, да. Типа того, но какая разница? – махнул я рукой. – Лично мне очень нравится эта молитва. Она и простая, и красивая и легко запоминается. Ну, давайте!
– Ну, мне она тоже нравится, – признал папа. – Почему бы и нет? Давайте.
– Давай, Сима, начинай, – предоставила мама мне эту возможность. – Ты, скорее всего, слова знаешь лучше нас с папой.
– Хорошо, – кивнул я и начал: – Бог Отец! благослови
На столе Твой дар благой;
Он нам в пищу из любви
Подан милостью святой.
Удостой его вкусить
В подкрепленье наших сил
И Тебя благодарить,
Как Твой Дух нас научил.
– Аминь! – за меня сказал папа, и первый опустился на стул. – Теперь можно приступать к завтраку.
– Вот твоё варенье, Сима, – мама поставила на стол варенье. – И твой чай, – она пододвинула ближе ко мне кружку. – Кушай, Сима. Бери, сколько хочешь блинов, – с этими словами мама поставила на середину стола большую тарелку с огромной стопкой блинов.
– Спасибо, мамуль, – я тут же с радостью накинулся на блины. Я давно их не ел, и очень соскучился по ним, и теперь мне казалось, что могу съесть с десяток блинов. Я их обильно поливал вареньем и только после этого ел, а, когда проглатывал очередной блин, делал большой глоток чая из кружки.
Мы старались всегда молиться за еду, но на завтраке такое получалось не каждый раз. И в основном это было из-за того, что мы почти всегда торопились, поэтому зачастую родителям перед едой и после еды приходилось молиться без меня. Конечно, это было немного неправильно, потому что молиться надо было вместе, но тогда мы точно постоянно опаздывали бы, потому что я на завтрак приходил чуть позже родителей. Но в остальное время мы старались молиться перед едой и после еды, а также всегда делали это в воскресенье и в субботу, если у нас у всех были выходные, как было сегодня.
Также мы часто молились утром и на ночь все вместе, но сегодня утром родители молились без меня, потому что встали уже давно, а мне пришлось молиться одному. Но в этом ничего плохого не было. Одному тоже было нормально молиться, и для меня это не имело значения. Самое главное было помолиться, а одному или с кем-то неважно. Но вечерние совместные молитвы мы никогда не пропускали, и в этом у нас была стабильность. Я тоже их никогда не пропускал и только по одной причине мог пропустить вечернюю молитву: если болел, но это была действительно важная причина.
И вот сегодня мы, как положено, помолились и теперь со спокойной душой завтракали. Я уже доедал пятый блин и был готов съесть ещё точно пару блинов. Родители же ели, не спеша, и съели только по три блина. Я первый закончил с завтраком и просто сидел за столом, допивая чай и ожидая, когда родители тоже закончат с завтраком. Ждать этого долго не пришлось.
– Вот и всё, – папа приподнялся из-за стола. – Леночка, поблагодаришь за еду?
– Конечно, – мама приступила к молитве.
Я тоже молился, закрыв глаза и сложив руки вместе. Поблагодарить за еду нужно было в обязательном порядке. Помолилась мама кратенько и, как только она сказал слово «аминь», я открыл глаза и посмотрел на родителей.
– Давайте через минут двадцать соберёмся в зале? – предложил папа, кинув взгляд на часы. – Как раз пообщаемся, почитаем слово, попоём и тому подобное.
– Хорошо. Давай, – я улыбнулся. Я был только рад пообщаться, а также почитать Библию, помолиться и попеть с родителями. Мне всегда было это в удовольствие. Отказываться я не собирался. – Пойду за Библией, – и направился на второй этаж.
– Ага. Можешь не торопиться, – сказал папа мне вслед. – Мы как раз тут приберёмся и всё приготовим.
– Ладно, – я, быстро перепрыгивая через ступеньки, поднялся по лестнице и оказался на втором этаже.
Там уверенным шагом пошёл к своей комнате. Библия у меня лежала на самом видном месте, и долго искать её не пришлось. Также я хотел прихватить гитару на наше домашне-семейное собрание. Именно так я его называл. Ну, ведь мы были дома, и у нас было своеобразное собрание в пределах семьи. Как его ещё можно назвать? Только так!
Теперь мне оставалось себя занять ещё хотя бы на пятнадцать минут, и я решил это время потратить на выполнение заданий. Конечно, обычно мне себя трудно заставить их делать, и сейчас может показаться странным, что я сам добровольно решил сесть за выполнение заданий. Но делать их всё равно нужно и лучше сейчас сделать какую-то часть, чем потом сидеть дольше за заданиями. У меня всё равно было время и его надо было на что-то потратиться. Ведь если я сейчас сяду играть на гитаре, меня будет сложно заставить спуститься вниз, а мне сейчас больше хотелось нашего домашне-семейного уютного собрания, которые я очень любил. Так что предпочитал сейчас занять себя чем-то менее важным для меня.
Правда, вниз я всё равно спустился раньше, чем надо было. Да, я сел делать задания, как и планировал, но делать их совсем не получалось и меня очень тянуло вниз. И мне пришлось смириться, взять гитару, Библию и спуститься вниз. И вот я сидел на удобном диване и тихонечко бренчал на гитаре знакомую мелодию, ожидая родителей.
– О, Сима, ты уже тут, – удивилась мама, увидев меня.
– Да, – я кинул взгляд на маму, перестав играть на гитаре. – Мне просто было нечем заняться, и я решил уже спуститься вниз.
– Папа сейчас тоже подойдёт, и мы начнём, – сообщила мама. – Так что осталось ждать немного.
– Хорошо, – я уже хотел отложить в сторону гитару, как в зал прошёл папа и выдал:
– Не убирай гитару. Давай начнём с какого-нибудь псалма? Сначала что-нибудь споём, а потом уже будем решать, что читать и что будем обсуждать.
– Ладно. А какой псалом? – поинтересовался я.
– Давай вот этот, – папа быстро нашёл псалом и положил книгу с псалмами передо мной на небольшой журнальный столик. – Ты играй, а мы будем петь, – он уселся на кресло перед нами с мамой.
Я спорить не стал и послушно начал играть на гитаре этот псалом. Петь его я даже при желании не мог, так как все силы уходили на игру на гитаре. Но играть на гитаре мне нравилось больше, потому что только так у меня получалось прочувствовать каждое слово этого псалма и саму мелодию, а всё это будоражило меня, и чем дольше я играл, тем сильнее мне хотелось продолжать и продолжать и не останавливаться. Но песня всё же закончилась, и я сам не заметил, как это случилось. Мне пришлось остановиться и отложить в сторону гитару. Я глубоко вздохнул и посмотрел на папу, ожидая, что он скажет делать дальше.
– Ну, так как ты пришёл первый, – начал папа, улыбнувшись мне, – то тебе решать, что мы будем читать и обсуждать. Что ты хочешь обсудить?
– Я? – зачем-то переспросил и задумался. – Ну, наверное,… – я запнулся. – Мне очень нравятся притчи. Я их очень люблю. Может, давайте одну из них обсудим?
– Хорошо. Замечательный выбор. Какую притчу? – ожидал продолжения папа.
– Давай притчу о блудном сыне, – недолго поразмыслив, решил я. – Думаю, она будет самая интересная и там есть пару мест, которые я не понимаю.
– Замечательно. Она мне тоже очень нравится, – на лице папы вновь появилась улыбка. – Я прочитаю притчу, и мы начнём рассуждать. Так она находится… – он начал листать Библию. – От Луки 15 глава с 11 по 32 стихи. «У некоторого человека было два сына. И сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил сыновьям имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево своё рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Пришедши же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин, называться сыном твоим. Прими меня в число наемников твоих. Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою, и уже недостоин, называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги. И приведите откормленного телёнка, и заколите. Станем, есть и веселиться! Ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся. И начали веселиться. Старший же сын его был на поле; и, возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё моё твоё; а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся». Так. Ну, с чего начнём? Что тебе было непонятно в этой притче, Макси?
– Ну, я понял, почему старший брат не особо обрадовался приходу младшего брата, – заговорил я. – Ведь отец так отреагировал и даже не поругал его. Любому было бы обидно. Но вот реакция отца на приход сына мне не особо понятна. Да, он рад его видеть, но закатывать пир в честь этого…. Как-то не очень! Ведь он сначала бросил родной дом, а, когда стало трудно, решил вернуться. И так принимать его после его же ошибки…. Он же его просто с распростёртыми объятиями принял! Хотя рядом с ним есть его послушный сын, который помогал ему во всём и никогда не бросал. Мне вообще непонятно поведение отца.
– Я почему-то и думал, что тебе именно это непонятно, – губы папы растянулись в улыбке. – Это многим бывает непонятно, а мы уже давно не обсуждали эту притчу. Но дело в том, что отец в этой притче – это как бы Бог, а младший сын – это христиане, которые ушли из Церкви, но потом одумались и решили вернуться. И Бог рад каждой душе, которая к Нему вернулась.
– Но разве можно их принимать так просто и с объятиями, пиром и прочим всем?.. – не понимал я. – Надо же хоть как-то их наказать за то, что они ушли и бросили родной дом и свою семью. Отца! Нельзя просто так им всё прощать.
– Дело в том, Макси, что жизнь их уже итак достаточно наказала за этот поступок, и они поняли, что натворили. Ты же слышал притчу? Да, сначала младший сын ликовал, но потом ему пришлось страдать и много страдать. Именно это его наказание, а то, что он смог одуматься и вернуться, уже хорошо и достойно радости. А Бог рад каждому, кто одумался и решил вернуться к Нему. А теперь давай поговорим о настоящем времени. Есть много христиан, которые по какой-то причине уходят из Церкви. Я не собираюсь их оправдывать, но причины бывают разные.
И, когда они попадают в мир и не имеют доступа к Церкви, с ними случается много всего. Они погрязают во тьме и им очень тяжело. Из этой тьмы очень тяжело выбраться! Они путаются в себе, злятся, ненавидят всех, пытаются найти выход и это ещё не самое ужасное. Они попадают в жестокий мир без любви, добра и всего хорошего, что есть только в Церкви и с Богом. Все люди в мире только и делают, что страдают от этого зла, что там царит, но они сами этого не осознают. Для них в норме вещей жить в таком мире, но можно же найти выход из этого мира. Только Бог способен нас сделать добрее и лучше. Без Него мы ничего не можем!
Поэтому рано или поздно христиане начинают осознавать, что поступили неправильно, уйдя из Церкви и от Бога, и решают вернуться. И Бог им очень рад, ведь это ещё одна спасённая душа. Ещё одно Его дитя, которое решило к Нему вернуться! Бог желает нам лишь добра и только с Ним хорошо. Христиане, ушедшие из Церкви, понимают, что не могут жить без Бога, и возвращаются к Нему, желая вновь почувствовать то тепло и любовь, что жили в них раньше. Ведь они это раньше когда-то чувствовали и только потом их душа начала погрязать во тьме и падать в бездну. Запутаться в себе и потеряться очень легко, а вот найти выход сложно. Но Бог готов всем помочь и поддержать!
А этому младшему сыну из притчи было итак стыдно и тяжело, и ему были нужны именно любовь и поддержка. И Отец был готов их дать, ведь Он любит своего сына. Он любит всех нас! Даже тех, кто ушёл от Него! Он никогда не оставляет своих детей и всеми способами пытается вернуть их. Приятными или даже неприятными. Лишь бы спасти своих детей! Да, Он даёт нам выбор, но мы должны понимать, что без Бога нас ничего хорошего не ждёт. Лишь боль, страдания, мучения и тьма. Ничего хорошего! От этого не убежать никуда! С Богом же это всё перестаёт иметь значение, ведь Его любовь важнее и сильнее всего в этом мире! Он может починить любое разбитое сердце и обнять этого человека своей любовью, которая не имеет границ. А люди, которые возвращаются в Церковь, очень искалечены и измучены. Им нужно всё это!
– Да, Бог очень добрый, – лишь восхитился я. – Никакой человек на такое будет не способен, а Он….
– Ну, мы же люди, а Он – Бог. Наш Создатель и Отец! Для Него нет ничего невозможного! Он Всесильный и Вездесущий. Нашим разумом не понять Его сильную любовь и доброту. Он Милосердный, но, если что, может и наказать и это будет больно. Но, если подумать…. Он же создал нас! Мы Его дети. А, если ты решишь сделать что-то плохое и уйти из дома, а потом прибежишь обратно, я тебя прощу и вряд ли буду сильно злиться на тебя, ведь люблю тебя. Но хотя кто знает…. На деле знать наверняка очень сложно. Нам лишь остаётся восхититься сильной любовью Бога.
– Это да. А вот старший брат…. Он так плохо воспринял реакцию отца. Он что был не рад младшему брату?
– Ну, думаю, что он был рад, но также не понимал отца, как и ты когда-то, – объяснил папа. – Ведь, когда ты долгое время идёшь за Богом или как в притче за отцом, потом очень тяжело радоваться, когда к кому-то так относятся, а ведь…. Ну, он же к старшему сыну никогда так не относился, как к младшему. Старший брат предпочёл бы, скорее всего, чтобы отец сделал этого блудного сына своим наёмником и так бы его наказал.
Знаешь, если честно, образ этого старшего сына можно спокойно отнести ко всем нам, к нашим взаимоотношениям. Ведь, ладно я понимаю, почему ты так рассуждаешь. Ты ещё много всего не понимаешь и только начинаешь в этом более подробно разбираться, но есть христиане, которые гораздо старше тебя и которые так судят. Они не готовы принимать заблудшие души обратно и это очень плохо. Их надо принимать и надо им радоваться, а иначе они уйдут обратно, не найдя тут ту любовь и доброту, которых так искали и за которой пришли.
Ведь изначально старший сын не был виноват перед своим отцом, не согрешал перед ним, пока не вернулся его грешный брат. Возврат блудного брата вызвал в старшем сыне зависть, а это страшный грех. Очень плохо, когда христиане, которые давно идут за Богом, позволяют себе такое. Завидуют тем христианам, которые возвращаются в Церковь и которым все рады. Нельзя им завидовать! Да и, как мне кажется, завидовать то нечем. Они вернулись разбитые на кусочки, и Богу теперь надо их собирать по частям. Что в этом такого хорошего? Как по мне ничего!
– Это верно, – согласился я с папой.
– Ну, всё? Теперь тебе всё понятно в этой притче? – полюбопытствовал папа. Я положительно кивнул головой. – Тогда надо подвести итог. Бог хочет, чтобы каждый человек, который ушёл от Него, сам понял, что совершил ошибку и что попал в худшее место, чем был до этого. Бог не может заставить нас понять это, пока мы не пройдём через всё то, что есть в мире. И, когда колеблющиеся души попадают туда, рано или поздно они сами понимают, что в мире плохо, а с Богом гораздо лучше. Отец сам отпустил своего сына, ведь не мог его убедить, что там, куда он хотел пойти, ему будет плохо. Он и не смог бы его убедить. Оставалось лишь отпустить младшего сына и дать ему пройти через всё это. И вот только тогда сын сам смог всё понять.
Так же, как и христиане могут только самостоятельно это уразуметь. Для этого Бог и позволяет христианам уходить. Некоторые возвращаются, а те, кто не возвращается, страдают. А мы, те, кто остаётся в Церкви, должны принимать с любовью и радостью тех, кто возвращается к Богу. Ведь Бог делает также, не смотря на то, что христиане причиняют Ему сильную боль, уходя от Него. Но Он их вновь принимает и милует.
Мы должны делать также, ведь кто мы? Мы просто люди! Мы можем оказаться на месте этих христиан и должны иметь добрые сердца, чтобы вновь не оттолкнуть своей холодностью этих заблудших душ! Ведь, когда они уходят из Церкви, они становятся мертвы в духовном смысле, а, когда возвращаются, оживают и это всегда радость. Как и было сказано в притче!
– Замечательно сказано! – улыбнулась мама. – Давайте тогда обсудим ещё какую-нибудь притчу. У нас это хорошо выходит.
– Только сначала давайте помолимся, – решительно сказал папа. – И потом уже перейдём к ещё одной притче. Пока подумайте, какую хотите обсудить.
Он первый встал на колени. Мы последовали его примеру.
– Я буду молиться, – решил папа и закрыл глаза. – Боже, мы преклоняемся пред Тобой и просим Тебя научить нас всегда поступать правильно. Как Ты показал в этой притче…. Научи нас правильно принимать заблудшие души, которые возвращаются к Тебе. Помоги нам не осуждать их и не завидовать им, а дарить им нашу любовь, как и Ты, даришь нам всем любовь и милуешь нас. Научи нас радоваться возвращению каждой заблудшей души так же, как и Ты, им радуешься….
Я замер, внимательно наблюдая за молитвой папы. Он продолжал молиться, а я вслушивался в каждое слово и вникал в них. Теперь я осознавал, что раньше мыслил немного неправильно, но теперь понимал эту притчу и знал, как надо реагировать на тех, кто ушёл из Церкви и решил вернуться. И мне было стыдно, что раньше я так думал о них и не понимал, как можно их принимать и почему Бог не наказывает их. Это было неправильно и плохо! Но, как сказал папа, я, и правда, только начинаю во всё это вникать и ещё не такой взрослый, как он или мама. Есть много вещей, которые не понимаю, но я верил, что рано или поздно буду их всё понимать. А пока мне надо учиться и брать как можно больше знаний от папы, ведь он был мудрее меня.
Присоединился к молитве я лишь в самом конце, продолжая слушать молитву папы. Но буквально через пару минут он закончил молитву, и мне пришлось замолчать. Мы вернулись на свои места.
– Ну, что какую притчу теперь обсудим? – с интересом посмотрел на нас с мамой папа. – Уже придумали?
– Сима, решай ты о какой притче мы будем говорить, – улыбнулась мне мама. – Ты их любишь, так что наслаждайся. Можешь даже сам прочитать эту притчу.
– Хорошо. Меня уговаривать не надо, – обрадовался я и взял в руки Библию. – Сейчас найду! – начал перелистывать страницы, ища нужную мне притчу. – Вот. Давайте обсудим притчу о милосердном самарянине.