Белая птица свободы

Трудное задание

Вернувшись в офис, Унгерд немедленно вызвал начальника службы разведки.

– Гринфилд, у меня для вас важное задание.

– Слушаю, сэр.

– Мне нужно найти одну девушку.

– Какой информацией вы располагаете, сэр?

– В том-то и дело, Гринфилд, что практически никакой… – и встретив вопросительный взгляд бывалого разведчика, Унгерд добавил: – но если бы информация была, нечего было бы и искать, не так ли? Я считаю, Гринфилд, что вы достойны только самых трудных заданий. Это одно из них. Известно лишь следующее: столкнувшись с этой девушкой на улице, Дан чудом избежал пули снайпера.

– Дан?…

– Человек, которым занимается разведка Рагнара. Ведь у вас есть там свои люди?

– Конечно, сэр.

– Тогда, я думаю, вы разыщете девушку без труда, – уверенно заключил Унгерд. – И соберите всю информацию, которую только найдете, обо всех троих: это Дан, Инга и Владислав. Сведения, даже незначительные, о любом из них, помогут нам в поисках. Поэтому не упускайте ничего. Ясно?

– Да, сэр. Я сделаю все возможное.

– Даю вам два дня. Успеете? – Унгерд бросил на Гринфилда испытывающий взгляд исподлобья.

– Но, сэр…Это слишком короткий срок, – осторожно произнес разведчик. Он давно работал на Унгерда, привык к его неожиданным и, как правило, трудным заданиям, но такое в его практике случилось впервые.

– Я не хочу слышать никаких «но», Гринфилд! – резко ответил Унгерд. – У нас нет времени расслабляться. Мы должны действовать быстро, очень быстро! И ваше дело – выполнять приказы! Ясно?

– Да, сэр.

– Тогда за работу!

Гринфилд без лишних слов покинул кабинет.

Оставшись один, Унгерд задумался. Рагнар, безусловно, не все ему сказал. И вообще, он изначально пытался скрыть от него информацию! Причина этому может быть только одна: Инга. Поэтому он должен найти ее. Инга – это ключ к Дану, ключ ко всему. Если Инга будет у него в руках, то можно считать, что партия выиграна. Дан никогда не бросит Ингу на произвол судьбы, а значит, окажется игрушкой в руках Унгерда. Уже который раз! Потому что так было всегда.

Ситуация представлялась Унгерду очень простой, ведь он был абсолютно уверен, что ему удастся найти и похитить Ингу. Кто и что могло бы ему в этом помешать? Правда, есть еще Владислав… Да, это сильный противник. Но он тоже не всемогущ. И Унгерду уже не раз удавалось справиться с ним. Значит, все должно получиться и сейчас…Должно! Потому что наступает самое важное время – время перехода. Время, когда можно открыть Белую Дверь, а ведь она оставалась недоступной столько веков…

Стоп! Белая Дверь… Воспоминание о пророчестве прервало поток мыслей Унгерда. Что, если Рагнар не прав? Унгерд не мог согласиться с ним в том, что информация о Белой Двери не нужна. В конце концов, врага нужно знать в лицо! Как можно бороться непонятно с чем? И вдруг пророчество неверно? «Тот, кто вошел в Черную Дверь и благодаря этому получил богатство и власть, никогда не сможет войти в Белую Дверь». А вдруг это неправда?

– Нет, во что бы то ни стало нужно узнать все про Белую Дверь. И я это сделаю, – с этими словами Унгерд резко ударил кулаком по столу. – Я всегда сумею остановить Дана с помощью Инги. Это не проблема. На этот раз никто не сможет мне помешать, потому что это невозможно. Эту партию выиграю я! А Рагнар… Он сам виноват. Раз он не доверяет мне, значит, и я волен в своих действиях. В конце концов, я не собираюсь отступить от нашей цели, просто достигну ее несколько иначе…

И Унгерд принял решение.

***

Гринфилд работал непрерывно, собирая информацию о Дане, Владиславе и Инге. Его люди сбились с ног, но выполнили задание. И через два дня он стоял в кабинете Унгерда.

Прочитав бумаги, которые подал ему Гринфилд, Унгерд не смог сдержать торжествующей улыбки.

– Отличная работа, Гринфилд! Я знал, что вы способны творить чудеса!

Гринфилд в ответ только устало улыбнулся.

– Спасибо, Гринфилд, – еще раз сказал очень довольный Унгерд. – Теперь я не сомневаюсь, что выиграю эту партию, – добавил он и, дождавшись, пока Гринфилд покинет кабинет, набрал номер внутренней связи: – Норман, немедленно зайдите ко мне!

Через несколько минут высокий широкоплечий военный уверенно вошел в кабинет Унгерда.

– Норман, я поручаю вашей группе очень ответственное задание, – веско произнес Унгерд. – Надеюсь, вы достойно справитесь с ним. Вы уже не раз доказывали свою смелость и профессионализм и выполняли самые трудные и опасные задачи. Именно поэтому мой выбор пал на вас.

– Мы не подведем вас, шеф, – хрипло ответил немногословный Норман.

– Ну, тогда – удачи!

Через несколько часов Норман со своей группой уже летел в самолете с приказом захватить Дана, Влада и Ингу. Самолет взял курс на Синие Горы.

Змея

Федор разбудил нас до рассвета, Татьяна накормила завтраком и собрала в дорогу немного еды.

– А теперь послушайте меня внимательно, – очень серьезно, без тени улыбки, начал Федор. – От того, поймете ли вы меня, зависит ваша жизнь.

Федор обвел нас троих внимательным взглядом, словно стараясь запечатлеть в нашем сознании важность своих слов.

– Пойдете по тропе в глубь горного массива, через перевал. За перевалом будет тисовый лес. Вскоре вы услышите шум водопада. Рядом с водопадом в гору поднимается тропа. Пройдя по этой тропе, вы попадете в район горного массива, который у нас называют «Графские горы». Там найдете долину, в самом центре которой лежит большой Змеиный камень. Здесь вы должны увидеть змею…

– Хм, а если ее там не будет? – с сомнением спросил я. – Змеи же не лежат на камнях постоянно… Обычно они только вылезают погреться на солнышке, а потом опять прячутся.

– Значит, вам придется ее ждать, – спокойно ответил Федор. – Только эта змея может показать вам дорогу к Огнедару. Если она не появится или не пропустит вас, лучше возвращайтесь обратно. Дальнейшие попытки продолжать поиски в горах самостоятельно могут стоить вам жизни.

Я уже открыл рот, чтобы спросить, как это змея может не пропустить нас или показать дорогу, но встретил взгляд Владислава, который ясно приказывал мне молчать.

– Вы, кажется, спрашивали о проводнике? – с усмешкой обратился ко мне Федор. – Так вот: ваш проводник – эта змея.

– Что? Как змея может быть проводником? – все-таки не удержался я от вопроса, не обращая внимания на выразительные знаки, которые подавал мне Владислав. – Зачем нам змея? Может, лучше вы нам расскажете, как идти дальше?

– Только эта змея может помочь вам найти Огнедара. И потом вы поймете, почему, – невозмутимо ответил Федор, который воспринял мои вопросы совершенно спокойно, как будто ждал их. – Это не простая змея. Я расскажу вам легенду о ней, которую помнят только старики…

И, немного помолчав, он начал удивительный рассказ.

– Много лет назад в наших краях жил богатый граф Кристиан. У него была большая усадьба и роскошный дом. Но, увы, семейная жизнь графа не сложилась. Его жена, злобная и властная, постоянно унижала его, и отравляла каждый миг его существования.... Но однажды в доме графа появилась новая горничная Розалина, молодая красивая девушка лет двадцати. И сердце графа растаяло… Он почувствовал, что снова вернулся к жизни, после стольких безрадостных лет. К радости графа, Розалина ответила на его чувство. Но счастье длилось недолго…

Их отношения скрыть в тайне не удалось, и вскоре «доброжелатели» обо всем доложили графине. Властная и самолюбивая женщина не стерпела обиды и решила отомстить. Однажды на шумном балу, когда в графской усадьбе гуляли все местные аристократы, графиня вышла на середину ярко освещенного зала и, приказав музыкантам остановить музыку, громко объявила:

– А сейчас сюрприз! Я хочу показать вам главную достопримечательность нашего дома!

Гости стали с любопытством оглядываться по сторонам, пытаясь угадать, о какой достопримечательности говорит графиня. Что это – мраморная древнегреческая статуя или картина знаменитого художника?

Но неожиданно для всех графиня вывела вперед покрасневшую Розалину. Гости, перешептываясь, недоуменно смотрели на графиню. Сделав эффектную паузу, она продолжила:

– Знаете, кто это? Вы думаете, это горничная? Нет! Это – змея! Подколодная змея, которая вползла в наш дом и своим ядом отравила нашу жизнь!

В зале воцарилась тягостная тишина. Гости молчали, пораженные откровенностью графини, которая не побоялась вынести позор своей семьи на всеобщее обозрение. А девушка стояла, ни жива, ни мертва, низко опустив голову.

– Что же ты молчишь, Кристиан? – воскликнула графиня, обратившись к графу.

Мертвенно бледный граф, который не ожидал такого поворота событий, поспешил поддакнул жене:

– Да, дорогая, ты права – она настоящая змея! Просто вползла ко мне в душу и околдовала меня! Я сам не знаю, как это случилось! Просто колдовство какое-то…

– Будь же ты проклята! – с ненавистью крикнула графиня девушке. – Пропади, змея подколодная!

И тут весь зал, охваченный единым порывом, принялся кричать:

– Змея! Змея! Пропади, змея! Сгинь, пропади!

Все гости на разные голоса выкрикивали девушке слова проклятия. На их лицах была написана ненависть. Только ненависть, злоба и презрение… Посреди этого шабаша горделиво стояла графиня, и мстительная улыбка играла на ее тонких губах…А граф предпочел затеряться среди толпы.

Розалина закрыла лицо ладонями и выбежала из дома. Она бежала, не останавливаясь, куда глаза глядят. Скорее из этого наполненного злобой дома, за ворота, прочь из усадьбы, и дальше в лес, в горы…Уже настала ночь, и путь освещала только полная луна, которая печально смотрела на нее с небес. Девушка долго шла, не разбирая дороги. Наконец она выбилась из сил и присела отдохнуть у большого камня, который одиноко лежал посреди широкой долины. Слезы текли из ее глаз, и в душе была такая боль, как будто жестокая графиня вонзила туда острую иглу.

– Змея! Я – змея! – в отчаянии шептала несчастная девушка. Наконец, обессилев, она потеряла сознание…

А наутро местный крестьянин, собиравший в лесу грибы, обнаружил у камня большую змею, которая посмотрела на него такими печальными глазами, словно в ее теле скрывалась измученная человеческая душа. Испугавшись не на шутку, он выронил корзину и, забыв о грибах, с криками бросился через лес…

Слухи о змее с человечьими глазами быстро распространились по окрестным селеньям и дошли до графа. Граф не был ни трусливым, ни суеверным и решил, что все это глупости и россказни необразованных селян. И чтобы окончательно убедить в этом всех, он один отправился в горы. Наконец его взору открылась красивейшая долина, посреди которой возвышался большой, как скала, камень. Граф храбро приблизился к нему и внезапно застыл на месте…Навстречу ему из-под камня выползла большая змея. Ее горящие глаза глядели так пристально, словно проникали до самого дня его скованной страхом души. Потрясенный граф стоял, не в силах сдвинуться с места. И тут он услышал голос: «Ты не узнал меня, граф? Ведь это же я!»

– Вы хотите сказать, что змея заговорила человеческим голосом? – снова не удержался я от вопроса. Ну, нельзя же, в самом деле, рассказывать небылицы!

– Я сказал, что граф услышал голос, – усмехнулся Федор. – Кто знает, может, это был голос его совести?

А затем, как ни в чем ни бывало, продолжил:

– Граф потерял сознание. На следующий день его нашли местные жители и принесли в имение. Графиня вызвала лучших врачей, но они только разводили руками. Граф никого не узнавал и все время бредил. В бреду он упоминал о какой-то змее… Несмотря на усилия врачей, вылечить графа не удалось. Ему становилось все хуже и хуже. И, прохворав неделю, граф скончался. Перед смертью он пришел в сознание и завещал похоронить себя под Змеиным камнем… После этого местные жители частенько видели большую змею, которая лежала на камне и словно охраняла его. Графиня ни разу не рискнула приблизиться к этому камню. Даже на похоронах не присутствовала. С тех пор местные жители стали называть камень Змеиным, а окружающие горы – Графскими.

– Вы серьезно думаете, что девушка превратилась в змею? – недоверчиво спросил я.

– Так говорит легенда, – спокойно ответил Федор.

– Честно говоря, я слабо верю в подобные истории, – решительно заявил я. – А вы хоть раз видели эту змею?

– Я видел ее много раз, – глядя мне прямо в глаза, ответил Федор. – Как, впрочем, и многие местные жители, которые отваживаются ходить в Графские горы.

– Да, интересную сказку вы нам рассказали! – с легкой иронией заметил я, качая головой. Ну, честное слово, я не мог в это поверить!

– Дан, в основе любой сказки всегда лежат реальные события, – заметил Владислав.

– Вы совершенно правы, – подтвердил Федор.

– А как вы думаете, Федор, граф любил Розалину? – задумчиво спросила Инга.

– Думаю, любил, – задумчиво сказал хозяин дома. – Но совершил предательство, за что и наказан. Предательство, особенно в любви, – это очень тяжкий проступок. Тот, кто предает человека, который предназначен ему судьбой, на самом деле предает себя…

– А графиня? Она что, действительно была злой колдуньей? – продолжала расспросы Инга.

– Не знаю. Но зато я знаю другое: любой человек, который носит в душе черные мысли и испытывает злые чувства по отношению к кому-то, оказывает на него очень сильное негативное влияние, – объяснил Федор. – Кроме того, такое же негативное воздействие этот человек оказывает на самого себя.

– Сила действия равна противодействию, – тихо сказал Влад.

– Именно, – подтвердил Федор и продолжил: – Мысли и чувства материальны и способны изменять реальность. Поэтому нужно держать душу в чистоте и избавляться от злых мыслей и чувств. Иначе можешь незаметно превратиться в черного колдуна. Именно это и произошло с графиней. Ненависть к Розалине овладела всем ее существом и, по сути, уничтожила не только Розалину и графа, но и саму графиню.

Мы с Владом молчали, обдумывая сказанное Федором. Но Инга, которую, похоже, сильно поразила история несчастной девушки, не могла успокоиться.

– И это все? – разочарованно протянула она. – Бедная Розалина навсегда обречена остаться ядовитой змеей? Ведь это же несправедливо!

Федор ласково посмотрел на Ингу и сказал:

– Все-таки насколько женщины проницательнее мужчин! Ты права, Инга, это еще не конец истории…И, возможно, самое интересное впереди.

Федор налил себе воды из стеклянного кувшина, медленно выпил и продолжил свой рассказ:

– Змея действительно живет под большим камнем, который лежит на могиле графа. И ее иногда можно там увидеть. Но самое удивительное – в другом. Легенда гласит, что змея снова может обернуться девушкой, а бесплотная тень графа – принять человеческий облик. Они могут встретиться и снять друг с друга заклятие. Это произойдет, если граф попросит прощения у Розалины, и она простит его. Тогда их души успокоятся и соединятся в другом мире. Но сделать это не так просто. Черный коршун, в которого превратилась душа графини, летает над долиной и караулит змею, пытаясь ее уничтожить. И пока жив этот коршун, змея не сможет снова превратиться в девушку.

Мы молчали, потрясенные словами Федора. Его рассказ звучал слишком фантастично, чтобы в него можно было поверить людям 21 века! Змея, заклятие, графиня-колдунья… А теперь еще и коршун. Нет, не может быть! Поняв наше состояние, Федор невозмутимо произнес:

– Можете мне не верить. Но я думаю, что вскоре вы во всем убедитесь сами, – подытожил Федор. – Вам пора отправляться в путь. Мы проводим вас.

Мы вышли за ворота. Узенькая тропка уходила высоко в горы.

– И еще: старайтесь не допускать черных мыслей и чувств, – добавил на прощание Федор. – Тогда вам будет легче достичь цели. Ненависть, гнев, зависть и даже уныние – все это, как тяжелый камень, тянет вниз, на дно. И тогда крыльям не хватает сил для полета. Ведь взлететь можно только на легких крыльях… И постарайтесь преодолевать страх. Он притягивает опасность… Ну, счастливой дороги! Да поможет вам Бог!

Коршун

Попрощавшись с гостеприимными хозяевами, мы двинулись по тропе. По описанию Федора мы довольно легко нашли Графские горы. Вскоре лес расступился, и перед нами открылась широкая долина. Вековой сосновый лес застыл в молчании, не шелохнувшись, не было даже слабого ветерка, и стояла такая торжественная тишина, что мы невольно остановились на границе леса, не решаясь пересечь ее и войти в долину. Покрытая изумрудной травой и разноцветными цветами, долина представляла живописное зрелище, но нас не покидало какое-то странное ощущение тревоги… Такое чувство обычно возникает, когда стоишь на пороге решающих событий либо ощущаешь чье-то незримое присутствие.

А вот и камень, о котором мы так много слышали. Но это не просто камень, а настоящий исполин! Большой, покрытый мхом, он возвышался над долиной, словно ее хозяин и властелин. Мы смотрели на него со смешанным чувством волнения и любопытства. Наконец, переведя дух, я направился прямо к камню. Владислав и Инга последовали за мной. Я обошел вокруг камня, но не увидел никакой змеи. Потом поднял глаза к небу, но тоже не заметил ничего особенного. На летнем небе плыли легкие белоснежные облака, и зловещие крылья коршуна не омрачали его голубизну и покой.

Я немного успокоился и потрогал руками камень, очень теплый, щедро нагретый солнечными лучами. А потом прислонился к нему и закрыл глаза, с наслаждением ощущая тепло большого каменного тела. Влад и Инга тоже присели на шелковистую траву у камня рядом со мной. После долгого перехода мы, казалось, нашли долгожданное место для отдыха. Так прошло несколько коротких минут. А потом я внезапно услышал странный, еле различимый шорох… И еще через мгновение мы застыли в оцепенении: перед нами была большая желтая змея, которая появилась неведомо откуда! Во взгляде ее глаз, действительно похожих на человеческие, сквозила такая печаль, что у меня невольно сжалось сердце. Я посмотрел на Ингу: она в ужасе смотрела на змею. «Постарайтесь преодолевать страх», – вспомнил я слова Федора.

– Влад, – тихо, одними губами, проговорил я, стараясь не испугать змею, – возьми Ингу и идите туда, к соснам. Я должен остаться тут один.

Владислав молча кивнул, осторожно поднялся, стараясь не делать резких движений, взял за руку оцепеневшую Ингу и медленно повел под укрытие соснового леса. Инга нехотя подчинилась, но шла, постоянно оглядываясь на меня и на змею.

Змея лежала неподвижно, и немигающий взгляд ее выразительных глаз был направлен прямо на меня. Так мы глядели друг другу в глаза… Не знаю, сколько минут прошло; я утратил ощущение времени. Взглядом я старался сказать змее, что я ее друг, что не причиню ей зла. Наконец я осторожно нарушил молчание и стал говорить ей это вслух. Для этого мне понадобился весь опыт общения с растениями и животными, которым я обладал. Это умение словно всплыло из глубин памяти моих генов, и я вспомнил опыт прошлой жизни, который словно наяву пережил несколько дней назад. Не помню, что я говорил; но это были ласковые слова, слова утешения и поддержки. Змея, казалось, слушала меня внимательно, и я готов поклясться, что она понимала меня! Более того, я уверен, что она понимала не только интонацию, но и смысл моих слов.

Я поднял руку ладонью вверх и очень медленно и осторожно протянул ее к змее. Этим жестом я словно хотел сказать, что это рука друга, и что я ей доверяю. Она не отпрянула и не проявила никакой агрессии. Некоторое время она смотрела на мою руку, не двигаясь с места. И вдруг произошло то, на что я даже не мог надеяться! Змея, шурша своим роскошным, переливающимся на солнце телом, подползла ближе к моей руке, потерлась об нее, как кошка, и положила голову прямо мне на ладонь.

– Ну, вот мы и стали друзьями, – ласково сказал я и другой рукой очень нежно и осторожно погладил змею по голове, так, как погладил бы кошку.

Потом я так же ласково провел рукой по ее гибкому длинному телу. Змея не сопротивлялась; ее голова по-прежнему покоилась у меня на ладони, и мне казалось, что еще чуть-чуть, и она замурлычет! Мы достигли полного взаимопонимания; это были минуты единения и безмятежной радости.

Но вдруг я почувствовал – что-то неуловимо изменилось. Словно потемнело небо, и воздух стал наполняться тревогой. Пружинистое тело змеи напряглось, она резко оторвала голову от моей ладони и подняла ее вверх. Вслед за ней я тоже посмотрел вверх и… высоко в небе увидел большого черного коршуна! Он спускался ниже и ниже, и угрожающие взмахи его черных крыльев словно отнимали радость и перечеркивали надежду. Змея поспешно бросилась под защиту камня. А я остался сидеть, пристально глядя на снижающуюся грозную птицу.

Я смотрел прямо на коршуна и не двигался с места. Увидев, что змея исчезла, коршун перестал снижаться, и немного набрал высоту. Но не улетал далеко и по-прежнему кружил над долиной. А я продолжал неотрывно следить за ним. Коршун, без сомнения, почувствовал мой взгляд, потому что его движения стали более резкими и нервными. Похоже, ему хотелось бы скрыться от моего пристального взгляда, но в небе деваться некуда; там не спрячешься под кустик. Наконец коршун, видимо, осознал, что я не собираюсь покидать свое место под камнем, и решил, что я являюсь ему помехой. Конечно, я не могу с уверенностью утверждать, что он решил именно так, но дело в том, что коршун внезапно изменил свое поведение: он снова начал снижаться, уже на меня, и его угрожающий вид не оставлял сомнений в агрессивных намерениях.

– Влад, пусти меня! Посмотри, он в опасности! Мы должны ему помочь! Почему ты ничего не делаешь?! – Кричала Инга и хотела бежать ко мне на помощь. Она отчаянно пыталась вырваться, но Влад держал ее крепко.

– Инга, успокойся! Ты сейчас ничем не можешь ему помочь, только помешаешь! Не бойся, он справится! – строго прикрикнул на нее Владислав.

Но я ничего этого не слышал, потому что видел только коршуна, который наметил цель и собирался поразить ее. Не было никаких сомнений, что эта цель – я, и коршун собирается броситься на меня. Я уже ясно видел его крупное тело, размах огромных черных крыльев, большие острые когти и чуть приоткрытый хищный клюв! Такого крупного коршуна мне никогда раньше не приходилось видеть.

Очевидно, что схватка будет жестокой. И неизвестно, кто выйдет из нее победителем. С большой хищной птицей справится не всякий зверь, не то что человек, тем более безоружный… Но, несмотря на явную опасность, я и не думал бежать. Страх охватил меня, но я гнал его прочь, помня напутствие Федора. Все мое тело и душа, все мое существо сосредоточилось на противодействии коршуну.

И вдруг я словно оцепенел. Я ничего не мог анализировать в тот момент, но если бы и сумел, то, наверное, сказал бы, что пространство и время исчезли. И я снова провалился в пустоту…Пустота и темнота… Все исчезло. Нет ничего и никого… Но постепенно в этой пустоте вдруг возникла какая-то размытая белая точка. Сначала смутная и неотчетливая, она постепенно принимала все более ясные очертания…Внезапно я увидел белого сокола, летящего навстречу коршуну, и в тот же миг соединился с ним! Мощный поток мыслей словно подхватил меня и поднял ввысь… И вот я уже взмываю в небо, набирая высоту, и чувствую, как с каждым взмахом больших крыльев становлюсь все сильнее и сильнее!

Коршун растерялся – он собирался напасть на безоружного человека, но неожиданно увидел перед собой сокола! Хищная птица нелепо замахала крыльями, пытаясь изменить направление полета и понять, что произошло… А сокол, не теряя времени, набирал скорость. Поднявшись высоко в небо, он приготовился к атаке и бросился на коршуна, падая вертикально вниз! Не давая тому опомниться, сокол на всей скорости, с размаху врезался в него, а потом стал клевать и рвать когтями.

Коршун защищался, но сокол не отставал и нападал все яростнее и ожесточеннее. Обе птицы отчаянно боролись, силы были примерно равными, и никто не хотел уступать. Перевес был то на одной, то на другой стороне. Перья летели во все стороны, и резкие крики сражающихся птиц рвали в клочья тишину молчаливой долины. Оба противника были измотаны жестокой схваткой, но сокол, забыв о боли и усталости, собрал последние силы и нанес коршуну решающий удар. И окровавленный коршун, утратив способность сопротивляться, тяжело рухнул прямо на Змеиный камень.

Усталый сокол сел на землю рядом с камнем. Мои мысли постепенно успокаивались, и я приходил в себя. Еще немного, и я снова ощутил себя в человеческом теле. И увидел, как со всех ног ко мне бегут Инга и Владислав.

Тонкая струя крови коршуна стекла с камня и попала на змею, которая выползла из своего укрытия. И как только первая капля крови коснулась ее тела, мы ахнули: змеиная кожа рассыпалась в прах, и перед нами предстал образ девушки!

Рассеялись чары графини-колдуньи. Два бесплотных силуэта – Розалины и графа Кристиана – держась за руки, стояли у Змеиного камня. Граф просил прощения, Розалина плакала. Глядя на них, Инга тоже не могла удержаться от слез. Потом они бросились благодарить нас. Глядя на них затуманенным взором, я вдруг почувствовал, что страшно устал. Перед глазами все поплыло, и мысли, образы закружились в хороводе сознания…