Я так понимал: мы отправимся убивать какого-нибудь мафиози, педофила или крупного взяточника. Потому что невинных овечек моя юха – надо отдать ей должное – никогда не трогала.

Не передать, как я трясся овечьим хвостом, как болели у меня нервы. Еще бы!.. Вчерашний оболтус, знавший только книги и интернет – подписался на такое… дело.

Акбала выходит на добычу. А я – получается – приму участие в убийстве человека. Хотя бы и прожженного негодяя. Поневоле задумаешься о моральных – да и о возможных юридических последствиях.

Мы приехали на грохочущий городской вокзал. Акбала купила билеты. Через полчаса мы заняли места в вагоне поезда.

За окном поплыла платформа: состав тронулся. Акбала достала из сумки и положила на столик бутерброды и пирожки. Сказала:

– Расслабься, милый. Нам ехать сутки.

Пирожки были мои любимые – с грибами.

Высотки и глухие бетонные ограды закончились. Поезд летел мимо холмов, полей и островков леса. Мне действительно удалось расслабиться: перестук колес умиротворял. Да и Акбала старалась меня ублажить: шутила, что-то рассказывала.

Потом мы пили с пирожками и бутербродами чай. Играли в города. Загадывали загадки.

В вагоне зажегся свет – а снаружи воздух стал темно-серым. Какое-то время за поездом гнался красный горящий полукруг заходящего солнца.

Меня сморило. Акбала уложила меня на койку – а сама села у меня в ногах. Я закрыл глаза.

Мне показалось: пролетела одна секунда. Акбала растормошила меня:

– Вставай, вставай, дорогой. Выходим, пока поезд стоит.

Было уже светло и без ламп.

Схватив рюкзак и сумку – мы выскочили из вагона.

Как только мы очутились на платформе – железный ящер состава медленно пополз. И скоро умчался вдаль. Я огляделся – и чуть не прикусил палец от изумления.

Мы были на совершенно пустынной – точь-в-точь заброшенной – станции. Ни тебе киоска с пивом и чипсами. Ни обклеенных пестрой рекламой стендов. Ни души. Вывески с названием станции – и то не было.

Был солнечный теплый полдень.

За платформой поднимался густой и темный – хотелось сказать: нехоженый и первобытный – смешенный лес.

Рыжеватые колонны высоченных сосен цеплялись – казалось – за плывущие в синем небе облака. Дремали конические ели. Поднимали ветки черно-белые – тонкие, как свечи – березки. Зеленели кудрявые клены.

Висела почти осязаемая тишина.

Только шелестел ветер в кронах деревьев. Да доносился птичий гомон.

Лес напоминал мерно дышащего огромного щетинистого зверя на лежбище.

– Где мы?.. – немного придя в себя, спросил я Акбалу.

– В заповеднике Медвежья гора, – зоркими рысьими глазами обозревая окрестности, ответила Акбала. – Идем.

Я решительно не представлял, что нам делать в непролазном сонном лесу. Змеи-оборотни ведь на людей охотятся – а не на лосей?.. Я бы понял, если бы мы проникли в особняк какого-нибудь вора в законе – чтобы порешить хозяина. Или подстерегли бы очередного бонхеда в темном закоулке – что было бы проще всего. Но лес?..

Я покорно следовал за Акбалой.

Вот до чего довела меня любовь к ослепительной красавице, фотки которой я случайно увидел в интернете!.. Я ступаю за своей бесовкой в направлении заповедного леса – даже близко не догадываясь, что произойдет в следующую минуту.

Мы углубились в чащу.

Здесь царил сумрак. Желтые лучи солнца едва просачивались сквозь ветви деревьев – переплетенные у нас над головами.

Громче перекликались пернатые. Я заметил дятла в красной «шапке» – долбившего клювом древесный ствол. Куковала кукушка.

В воздухе летали паутинки. Стрекотали насекомые. Пахло сочными травами и цветами; цветы пестрели здесь и там. Под кустом прятался ярко-огненный мухомор в белую крапинку.

Под ногой моею хрустнула ветка.

– Тише, – сказала мне идущая впереди Акбала.

Сама она двигалась бесшумно – как рысь, глазами которой обладала. Шаги Акбалы были уверенные. Ее точно вел верный инстинкт.

Мы вышли на извилистую тропу – которая вся была в отпечатках звериных лап и копыт. Я разглядел следы, похожие на волчьи – и почувствовал, как по спине у меня запрыгали мурашки.

Акбала – конечно – была неустрашима.

Тропинка вывела нас к широкой поляне.

Мы увидели: на той стороне поляны мирно щиплет траву небольшое стадо бурых оленей.

С большими ветвистыми рогами – величавые самцы. Беспокойно подергивали ушами грациозные самки. Жались к матерям забавные маленькие оленята. Оленей было голов одиннадцать или двенадцать.

– Красавцы. Правда?.. – сказал я.

Акбала поднесла палец к губам – призывая меня к молчанию. Она – кажется – не хотела, чтобы я спугнул животных.

«Не собирается же Акбала – в самом деле – охотиться на оленей?..» – с тревогой подумал я.

Конечно: убивать зверей – гуманнее, чем хомо сапиенсов. Но мне как-то жалко было стройных горделивых парнокопытных. Тем более – жутко было бы смотреть, как с бедными оленями расправляется громадная пятнистая змея.

Но Акбала спокойно опустилась на траву. По-прежнему ничего не понимая, я сел на землю рядом с возлюбленной.

Минут пятнадцать мы чего-то ждали – молча наблюдая за оленями.

А дальше на поляну обрушился ад.

В воздухе загремело. Почти задевая верхушки деревьев – над нами закружился вертолет с бешено вращающимися лопастями винта. Встрепенулись, заметались по поляне олени.

Раздался громкий хлопок.

У могучего рогатого оленя подломились колени передних ног. Он упал продырявленный.

С вертолета стреляли по стаду!..

Один за одним – олени валились, заливая темной кровью траву. Оленята, самки, матерые самцы… Скоро кровь текла ручьями.

У меня нервы сдали от такой картины. Благородные, красивые животные гибли в заповедном лесу от пуль каких-то мерзавцев!..

Я потряс Акбалу за плечи. Слезы катились по моим щекам.

– Сделай, сделай что-нибудь!..

Я знал: юха имеют магическую силу. Об этом еще Иван Ваныч мне говорил. А разве не Акбала заколдовала Сидора и Авдотью – которые покрылись отвратительными прыщами?.. Так пусть Акбала применит свои сверхъестественные способности во благо – спасет оленей. Пусть сделает так, чтобы у браконьеров руки отсохли, что ли!..

– Олигархи. Развлекаются, – почти равнодушно обронила Акбала. – Они сейчас будут мертвы.

Вертолет начал стремительно терять высоту.

Я только рот распахнул.

Вертолет канул за деревья. Послышался треск веток.

Я посмотрел на Акбалу. И чуть не подавился собственным языком от страха.

С Акбалой – моей Акбалой – происходила чудовищная трансформация.

Губы Акбалы кривились в страшной ухмылке. Изо рта выставились ослепительно белые клыки и высунулся длинный раздвоенный язык; слышалось шипение – как будто воздух вырывается из проткнутого велосипедного колеса. Белки глаз у Акбалы пожелтели; а зрачки – став вертикальными – так и сверкали.

Что, что это?.. Это девушка, с которой я сплю?.. Мое мутящееся сознание успело родить очевидную догадку: Акбала – юха – принимает обличие змеи.

На секунду я зажмурился.

А когда открыл глаза – увидел гигантскую пятнистую змею. Она поднимала черную треугольную голову – и разевала красную пасть.

Я почувствовал: сердце мое сейчас выпрыгнет из груди.

Змея – ломаясь по земле – поползла через поляну в том направлении, в котором упал вертолет, и скоро нырнула в гущу деревьев.

Я остался один на широкой поляне – с бурыми трупами оленей, утопающими в крови.

Нет, вы только вообразите. Глухой лес. Поляна. Трупы оленей. Где-то в ста метрах от меня разбился вертолет. И – скрытая деревьями – огромная змея (которая – на минуточку – моя девушка) насыщается кровью быть может еще живых браконьеров-олигархов.

Не похоже ли на эпизод из фильма ужасов?..

Считайте меня слабаком – но мне поплохело во всех смыслах, и физически, и психически.

Меня вырвало на траву и синие цветы. Мозг окутала темная пелена. Весь в соплях и слезах – я сидел, обхватив голову руками.

Не знаю, сколько времени протекло. Должно быть – немного. Над лесом, над поляной, над тушами оленей беззаботно пели птицы. По голубому небу плыли белые ватные облака. Одно облако напоминало ангела, второе – дельфина, третье – барашка…

Из-за деревьев вышла Акбала – и легкими шагами направилась ко мне. У нее уже не было ни кривых клыков, ни раздвоенного языка. Она сияла нежной улыбкой и протягивала мне руки.

– Милый, вот и я!..

Голосок Акбалы звенел, как родник.

Но я-то знал, что на деле значит это «Милый, вот и я!..» – «Милый, только что я в обличии ужасной длиннющей змеи высосала кровь из компании олигархов – любителей пострелять. И теперь сухие трупы браконьеров валяются в чащобе. Уж волки и лисы полакомятся мясцом!..».

И при всем этом Акбала так тепло и почти по-детски улыбается!.. Небывалый контраст.

У меня окончательно сорвало крышу.

Я заплакал.

И выкрикнул в прекрасное личико Акбалы все, что накипело в моей искромсанной душе за много дней:

– Я люблю тебя. Слышишь?.. Но – черт тебя подери – как сложно любить тебя, колдунья!.. Я обычный парень. Я только обычный парень. Ты понимаешь?.. А ты… Ты не девушка!.. Ты… змея. Юха. Оборотень!.. Ты… ты сожгла мое сердце!.. Я трепетно тебя люблю – а ты… ты каждую субботу уходишь спать с другими парнями. Потому что – видишь ли – тебе надо похищать мужскую сексуальную энергию!.. Ты знаешь, что, когда приходит суббота – мне хочется выть, как волк на луну. Скрести ногтями бетон!.. А то, что ты питаешься еще и человеческой (даже не звериной!..) кровью – думаешь, это меня радует?.. Сколько на твоем счету жизней, Акбала?.. О, я сплю с убийцей – серийным убийцей. Здорово!.. Восхитительно!.. Да?.. И наконец: какое будущее нам светит, Акбала?.. Повторяю: я самый обычный парень. Через пятнадцать лет я превращусь в самого обычного дядечку – а еще через энное количество лет у меня перестанет стоять член!.. Наконец, я скрючусь и облысею – состарюсь. Тогда?.. Скажи, Акбала: что ты будешь делать тогда?.. Выкинешь меня, как дедовскую ветошь?.. Уйдешь – как кошка, которая гуляет сама по себе?.. Отыщешь нового любовника?.. Ты будешь цвети и через двести, и через четыреста лет – когда от меня и гнилых костей не останется. Ты ведь и имя мое забудешь – да?..

Рыдания затягивали петлю у меня на горле.

Я беспомощно упал на траву…

17.Лесное озеро

…Чуток придя в себя и утерев воспаленные глаза – я посмотрел на Акбалу.

Она стояла – спокойная, как всегда, но задумчивая.

– Это правда… – медленно проговорила она. – …Через три, пять, даже восемь столетий я буду жива и здорова. А тебя не будет.

Акбала подошла – и помогла мне подняться. Сказала:

– Я тебя люблю. Пойдем, милый. Нам не обязательно задерживаться здесь, на поляне, у трупов этих несчастных оленей.

Мое сердце рвалось на куски. Я испытывал запредельное отчаяние. Но мне уже стыдно было своей истерики. Покорный – я пошел за Акбалой.

За руку – как ребенка – Акбала повела меня в чащу.

Мы снова оказались в дремлющем царстве прохладного сумрака; кривые ветви сходились над нашими головами. Колючки кустов цеплялись за штаны.

Здоровенная черная улитка переползала замшелую колоду. Рыжая белка перелетала с дерева на дерево.

И не скажешь, что где-то совсем неподалеку было варварски расстреляно стадо оленей, потерпел крушение вертолет – а из браконьеров с вертолета выпила кровь многометровая пятнистая змея.

Лес расступился. Перед нами легло – осыпанное золотыми сверкающими солнечными искрами – темное озеро. По берегам росли тростник, камыш, осока.

– Что – неплохо?.. – звонко рассмеялась Акбала.

Она вмиг скинула с себя всю одежду и – голая – бросилась в озеро.

Акбала нырнула – и долго не показывалась над поверхностью воды. Я даже начал волноваться. Но вот Акбала вынырнула на середине озера – и снова мелодично засмеялась.

Несколько минут я – слегка ошалело – наблюдал, как плещется нереидой или русалкой моя Акбала. А затем… сам обнажился – и сиганул в воду.

– Не поймаешь, не поймаешь!.. – весело воскликнула Акбала и проворно поплыла к противоположному берегу.

Я устремился за ней.

Мы долго играли в водяные догонялки. Акбала – смеясь и брызгаясь – ускользала от меня, как самка тюленя от распаленного самца.

Лес. Озеро. Обнаженная девушка. Это было истинное чудо. Как мы – наверное – могли резвиться первобытные люди, мужчина и женщина, захваченные почти звериной страстью.

Я – наконец – настиг Акбалу:

– Я выиграл, выиграл!..

– Твоя правда, чемпион.

Мы дружно погребли к берегу.

Когда вода была нам по щиколотки, я – горячо зарычав – повалил Акбалу. В воде и на черном иле мы сплелись в объятиях. Я долго целовал и мял грудь Акбалы. Акбала изгибалась и стонала.

Я вошел в нее – и после двенадцати ударов излил семя. Перевернул Акбалу на живот и – едва переведя дыхание – ворвался в нее сзади. Акбала даже вскрикнула протяжно.

Потом мы лежали – обсыхая – на траве.

– Кушать хочешь?.. – спросила Акбала через некоторое время.

Честно сказать: меня все еще немного мутило после зрелища гибели оленей и трансформации Акбалы. Но я кивнул:

– Да.

Акбала достала из сумки бутерброды и соленое печенье, контейнеры с острыми корейскими салатами. На берегу лесного озера мы устроили пикник.

– Жаль, нет огня и мяса, – сказал я, совсем успокоившийся. – Пожарили бы шашлык.

Акбала взяла меня за руку и заглянула мне в глаза:

– Дорогой мой. Ты сказал правду. Ты – человек, я – юха. Наш союз с тобой – это сложно. Я проживу семь или даже девять веков. А ты в течение пятидесяти-шестидесяти лет состаришься и умрешь. Это… навевает тоску. Но есть одно средство…

Я чуть не выронил пластмассовую вилку, которой ковырял корейский салат. Вскинулся:

– Акбала. О чем ты говоришь?..

Акбала села поудобнее. Поправила свои душистые длинные волосы – еще мокрые после купания. И сказала:

– Вот что, милый. В одном из параллельных миров – называемом «тонким» – растет волшебный цветок… Цветок долголетия… Если человек выпьет отвар лепестков этого цветка – обретет то самое долголетие… Понимаешь?.. Выпив отвар – ты, оставаясь свежим и юным, проживешь со мной семьсот или девятьсот лет…

У меня громче застучало сердце и подскочил пульс. Я перебил Акбалу:

– Так мы можем проникнуть в тонкий мир и добыть волшебный цветок?..

Что-то о полных чудес параллельных мирах рассказывал мне Иван Ваныч.

Акбала слабо улыбнулась:

– Не мы. А ты, золотой. Я не всемогуща. Оборотням путь в тонкий мир заказан. Туда способен проникнуть только человек. А в моих силах – открыть портал между мирами…

– Тогда открывай!.. – как воин под рев трубы, я вскочил на ноги.

Акбала с нежностью посмотрела на меня – и остановила жестом.

– Не спеши. Ты еще ничего не знаешь о тонком мире – ни о том, как добыть цветок. Ты же не думаешь, что просто придешь на лужайку – и сорвешь цветок?.. Нет – это не простое предприятие. Помнишь: мы читали про Гильгамеша, который отправился за цветком бессмертия?.. Гильгамеш был богатырь, герой – и все же потерпел неудачу… По правде сказать: у тебя больше шансов погибнуть в тонком мире, чем вернуться назад с цветком долголетия…

Я дернулся. Дрожь волною прошла по моему телу. Я нервно сглотнул и сказал:

– Я готов попытаться.

Вся моя недолгая жизнь в вихре пронеслась перед моими глазами.

От смутных картин детства, когда я играл с резиновым ежиком – до нашего с Акбалой прихода в фаланстер.

Возможно, мой фитиль уже догорает: я пропаду в параллельном мире – от меня не останется даже костей. Что ж. Мне не о чем жалеть.

Я достиг предела мечтаний смертного мужчины: моей спутницей – пусть и на короткое время – стала восхитительная красавица, неутомимая в постели; не истеричка; любящая меня без всяких условий. Чем стареть, терять волосы и обрастать жирком – не лучше ли умереть теперь, в последний раз поцеловав свою ненаглядную?..

А если все-таки мой поход за цветком закончится успехом?..

О, ни в сказке сказать, ни пером описать – сколько я тогда приобрету!..

Восемьсот лет – оставаясь молодым и полным мужских сил – провести в знойных объятиях любимой девушки. Разве это не слаще божественного нектара?.. Разве не стоит ради этого рискнуть своей непокрытой головой?..

– Я готов попытаться, – решительно повторил я.

Акбала обняла меня:

– Я вижу, рыцарь. Но, пожалуйста… побудь со мной еще пару часов…

Дыхание Акбалы стало прерывистым. Я увидел: на ее ресницах заблестели слезы.

Сердце мое екнуло и сжалось.

Я понял, как Акбала меня любит. Как она мною дорожит.

Я для нее – извините – не просто член, на котором можно попрыгать. Нет. Она отдала мне свою нежную душу. Болеет и боится за меня.

Представьте только, перед какой жестокой дилеммой стоит Акбала!..

Прожить с любимым лишь пятьдесят-шестьдесят лет – что для юха не больше, чем миг?.. Да и то – сколько из этих нескольких десятилетий я буду здоровым, красивым и сильным?.. Я же только человек.

Или толкнуть своего милого в портал, ведущий в тонкий мир?.. Заставить меня пройтись по ножевому лезвию – с жалкими шансами на победу?.. Возможно – потерять меня?..

Не перед таким ли выбором без выбора оказывается вооруженный скальпелем хирург – когда делать и не делать операцию одинаково опасно?..

– Акбала… – я бережно прижал свою любимую к груди.

Еще два часа мы развлекались – как будто мне не предстояло никакое рискованное путешествие.

Мы доели бутерброды и салаты – приправляя вкусный обед остроумными шутками. Потом – держась за руки – обошли берега озера. Метров на двести углублялись в лес.

Над озером сияло солнце, бросающее на воду ослепительные золотые блики. В лесу царил приятный прохладный полумрак; на сто ладов пели птицы. Акбала сплела венок из желтых и фиолетовых цветов. Мы рвали землянику и чернику – и отправляли себе в рот.

Мир казался цветущим раем. Не верилось, что где-то неподалеку валяются окровавленные туши оленей и сухие трупы браконьеров. И что скоро я поставлю на карту свою жизнь – тоже не верилось.

Но когда протекли два часа – я положил руки на плечи Акбалы и сказал:

– Пора.

– Пора… – прошептала Акбала и приникла ко мне маленьким котенком. Я почувствовал, как ее бьет дрожь.

– Я вернусь, – обещал я.

– Ты вернешься. Я буду тебя ждать.

Акбала высвободилась из моих объятий. Смахнула с ресниц слезинки. Поправила волнистый локон. В глазах ее блеснула решимость.

Акбала взмахнула рукой – и в воздухе, в полуметре над землей, вспыхнул как бы огненный обруч.

– Иди, мой герой, – чуть прерывающимся голосом сказала Акбала. – Цветок долголетия будет твоим. Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – ответил я.

Я поцеловал Акбалу. И – как тигр на цирковой арене – прыгнул в кольцо огня…

18.Тонкий мир

На секунду я оглянулся: огненный обруч полыхал за моей спиной.

А вокруг меня вздымался лес – насколько хватало глаз.

Этот лес не был похож на тот, из которого я только что явился. Высоченные черные деревья неизвестной породы достигали толщины в несколько обхватов. Со скрипом – напоминающим стоны – шевелились корявые ветви, которые заканчивались отростками, сходными с узловатыми пальцами.

Я стоял на узкой тропке, едва пробивающейся сквозь темную чащу.

Я поднял голову: в небе не было солнца. Сумрак, наполнявший лес – казался зловещим.

Раздалось: «У-у!.. У-у!.. Крак-крак!..».

И на ветку вспорхнула большая серая птица – которую я сначала принял за сову.

Но приглядевшись – я ужаснулся: у «совы» была человеческая старушечья голова. Страшное лицо в бороздах морщин. Торчащие во все стороны седые космы. Кривящийся в злобной ухмылке приоткрытый рот с единственным – и то обломленным – зубом.

На миг меня охватила запредельная паника. Я даже застонал в голос.

Куда ты сунулся, парень?..

Чего ради?.. Зачем?..

Ты что – и в правду надеешься добыть цветок долголетия, который продлит тебе жизнь и молодость на несколько веков?..

Нет!.. Ты погибнешь здесь – в этом странном тонком мире, где летают здоровенные совы с головами старух. И никто тебя не похоронит.

Вот до чего довела любовь к оборотню!..

Что мешало тебе найти нормальную – то есть самую обычную – девушку?.. Пусть не такую красивую – не такую сексуальную – не такую заботливую. Но с которой тебе было бы спокойно, черт возьми!..

Жили бы в унаследованной мною от родителей квартире под опекой богатого дядюшки. Я бы сосал пивко перед телевизором – а девушка возилась бы на кухне. Тогда бы я и в психушку не загремел…

Я скрипнул зубами, прогоняя страх.

Не нужно мне «нормальное» счастье среднестатистического мещанина. И да: я хочу без боли в пояснице и провалов в памяти провести с горячей красоткой Акбалой шестьсот-восемьсот лет. Маленькую вечность.

За это стоит побороться. Вперед!..

Закусив губу, я двинулся по узкой неровной тропке. Исполинские деревья стискивали тропинку справа и слева – и точно норовили расплющить меня.

Лес ожил свистом, ревом и хохотом. Задевая меня крыльями и хвостами – надо мной проносились уродливые подобия нетопырей и какие-то летучие кобры. Тропинку перебежало что-то большое, паукообразное, с осьминожьими щупальцами. Во мраке вспыхнули чьи-то красные глаза.

Не передать, до чего мне было жутко. Но – твердя про себя, как молитву, имя Акбалы – я шел и шел.

Местами тропа глохла в густой траве; кое-где путь преграждал валежник.

Я перебирался через валежник. Топтал источающую резкий запах траву. И шел дальше, дальше.

Тропинка вывела меня к лужайке. Я застыл, пораженный. Посередине лужайки вспучивался холмик. На холмике сиял крупный синий цветок. А вокруг холмика несколькими кольцами обвился… дракон.

Длинное чешуйчатое страшилище с рогом на морде. Глаза дракона были закрыты. Чудовище – по всей видимости – спало.

Я приободрился.

Сейчас я тихонько подкрадусь – и сорву цветок. С драгоценной ношей двинусь обратно. И скоро нырну в огненный обруч – вернусь в родной мир, к Акбале. А дракон… пусть продолжает спать и смотреть сны про то, как набивает брюхо козами и баранами (или чем там питаются драконы?..).

Осторожный, как кошка – я двинулся по лужайке. Переступил через толстое тело дракона… Вспотевшей от волнения рукой сорвал цветок… И попытался с той же кошачьей бесшумностью покинуть лужайку…

Но злодейка-судьба посмеялась надо мной. Я зацепил дракона ногой.

Чудовище заизвивалось. Подняло голову. Скосило на меня открывшийся желтый глаз с черным вертикальным зрачком. Издало шипение – показав красный раздвоенный язык.

Я бросился бежать. Метнул взгляд через плечо: монстр меня преследовал. Дракон полз быстрее, чем можно было ожидать от такой – с виду неповоротливой – махины.

В первый момент я все же оторвался от чудовища. Но на тропинке я замедлился. Я спотыкался о валежник, о неровности почвы. Невольно затормозил, когда под ноги мне бросилось странное существо – нечто вроде муравья величиной с небольшую собаку.

Воздух кишел совами с головами старух, летучими змеями и мерзкими нетопырями. Деревья тянули ко мне шевелящиеся ветви – точно ловили меня за шиворот. Из чащи доносились рев, вой и клацанье челюстей.

Дракон нагонял меня.

Но впереди уже полыхал оранжевым пламенем «обруч» – соединяющий миры портал.

Я напряг все силы – и увеличил расстояние между мной и драконом на несколько метров.

До портала оставалось не так далеко. Скорее!.. Скорее!.. Казалось: три четверти моих сил ушли в ноги. А оставшейся четвертью сил я прижимал к груди похищенный блестящий синий цветок.

Дракон начал отставать.

«Совы», летающие змеи и нетопыри в каком-то отчаянии вращали крыльями – и наполняли воздух криками.

Я готовился прыгнуть в портал.

Тогда дракон… дунул. На меня налетел мощный ветер – который растрепал мне волосы, потянул меня за одежду и… сорвал и рассеял лепестки синего цветка.

С голым стеблем в руке – я окаменел перед горящим «обручем».

Как?..

Я был так близок к успешному завершению дела. К тому, чтобы с цветком долголетия вернуться в свой мир. Тогда бы оставалось приготовить отвар из лепестков. И – здравствуй, счастливая многовековая жизнь с Акбалой!..

Но в последний момент все пошло прахом. Проклятый дракон!.. От его дыхания синие лепестки разлетелись по всему лесу. Не собрать – как стружки и опилки не склеишь в стол.

Теперь я понимал Гильгамеша – который потерял цветок бессмертия. Неужели все сказки о попытках человека встать вровень с богами имеют такой нелепый и печальный конец?..

Дракон был близко.

Дико сверкая овальными желтыми плошками глазищ, он разинул черную зловонную пасть с частоколом острых, как гвозди, зубов.

Мало того, что я лишился цветка. Не хватало только сгинуть в этом треклятом тонком мире. Быть сожранным вонючим драконом.

Я нырнул в портал.

Эпилог

На озерной глади сверкали тысячи золотых солнечных искр.

Под живительным ветерком шумел лес. Не тот жуткий лес тонкого мира с крылатыми кобрами и гарпиями – а наш земной лес, в котором гомонили безобидные птицы.

Навстречу мне торопливыми шагами шла Акбала.

– Акбала. Акбала… – срывающимся голосом произнес я. – Я не добыл цветок.

Я стоял, теребя зеленый стебель – все, что осталось от цветка долголетия.

– Слава богам – ты сам цел и невредим, – протягивая мне руки, сказала Акбала.

В глазах ее блестели слезы.

– Акбала, я люблю тебя, – сказал я то, что шло из сердца.

– Я люблю тебя, – откликнулась Акбала. – Я буду с тобой до тех пор, пока ты… пока ты не умрешь.

– Будем вместе, – сказал я, – до тех пор, пока это возможно. Быть может, когда я состарюсь – ты найдешь нового любовника. Я пойму. И до самой могилы буду перебирать – как драгоценный жемчуг – сладкие воспоминания о тебе…

– Да. Будем вместе, пока это возможно, – с волнением ответила Акбала. – Я тоже буду помнить тебя. Даже после твоей смерти. Я буду помнить тебя сто пятьдесят лет!..

С мокрыми глазами – я улыбнулся:

– А двести?..

– И двести – и двести лет буду тебя помнить!..

– Любимая!..

– Милый!..

Мы обнялись. И заплакали счастливыми жаркими слезами.

2022 г.