– Благодарствую! – приняв бокал, она медленно раскрыв рот, почти полностью обхватила губами края сосуда. Неспешно втянула всю янтарно-солнечную жидкость. Вернула стакан Антону. Поставила вторую руку обратно.
Делала Алина все движения непринужденно и легко, нарушая законы физики и немного этики. Затем медленно свела ноги, и встала на пол. Ее красное лицо от прилившей крови загадочно светилось счастьем. Мужчины с уважением и животной похотью смотрели, как медленно и кокетливо она одергивает юбку, пряча нижнее белье.
– Вот это да! Вот она, сила и безрассудство Русского балета. Самого лучшего в мире. Теперь можно понять вашего поклонника, обивающего пороги всех ваших представлений, – Невский даже причмокнул от неподдельного восхищения трюком Алины.
Время летело незаметно. Приглушенный свет ложи, шершавым языком щенка, мягко лизал лица расслабившихся взрослых девочек и мальчиков. Финальные аккорды оркестра заканчивали радовать слух. Беспорядочные, на разные темы, разговоры внезапно разгорались и затухали. Каждому по отдельности и всем сразу, было хорошо вместе. Весело и комфортно. Расходиться, в этот вечер выходного дня, совсем не хотелось. Несмотря на время, глубоко за полночь. Любовь к театру, явившаяся близкой общностью, крепким цементом скрепившим вечер, жила в каждом присутствующем. Хотелось больше разговоров, больше смеха, больше счастья. И, не расходиться до утра. Как когда-то в беззаботной юности.
– Уважаемые Леди и Джентльмены – Антон взял заключительное слово, – предлагаю приятное продолжение вечера, без взаимных обязательств, в одном не менее культурном месте. Целый комплекс ФОКа принадлежит одному моему приятелю и обладает всеми необходимыми вещами, на самый изысканный вкус. Бильярд, бассейн, парная, караоке, спортивный зал, джакузи, хорошая грузинская кухня, ну и бар само собой разумеется. Находится в пределах города. Транспортом, я обеспечу. После этого, всех развезут по домам. Если кто хочет, могу сразу организовать доставку от двери до двери. От театральной, до вашей входной.
– Очень хочется домой, поспать немного. Сильная штука, этот ваш коньяк. Однако, посмотреть на весь ваш фак и воспользоваться упомянутыми благами, извините, хочется сильнее. – Алина, икнув, попыталась поймать в фокус глаза Невского.
– ФОК, это физкультурно-оздоровительный комплекс, Алина. Но главное, что там есть контрастный душ и русская парная с целебными карельскими вениками, которые помогают возвращать к жизни непослушное тело, ослабленное неаккуратным возлиянием – улыбаясь Алининой икоте сказал Антон, – Еще пожелания, возражения?
– Я такая ослабленная Антон. То, о чем вы сейчас вещаете, звучит нааастолько увлекательно. Грузинский душ тоже не помешает, особенно с веником, в вашем этом комплексном оздоровлении – Алина, запила коньяк шампанским.
Народ начал собираться. Ни возражений, ни пожеланий больше не прозвучало. Антон позвонил начальнику безопасности велев готовиться к встрече важных гостей.
Самуил и директор прихватили по откупоренной бутылке коньяка. Пока шли к выходу неторопливо прикладывались, каждый к своей. Самуил закусывал через раз хрустя взятым со стола большим зелёным яблоком. Директор просто тяжело вздыхал озираясь на стены театра как будто видел их в первый раз.
После долгих коридоров даже не сразу оказалось понятно, как все дружно очутились на улице.
Глава 10. Вечный движитель
Шумной гурьбой веселая компания вывалилась из театральных стен на освежающий вечерний воздух. Некоторые начали щёлкать зажигалками стараясь перекурить до погрузки в машины. Невский больше знаками и какой-то судорожной гримасой руководил будущей погрузкой. Своим охранникам жестам указывал на головы в компании, а затем на машину, кто с кем едет. Охранники безропотно понимающе кивали примечая каждого.
Усыпляюще пустынная площадь блестела влажным ночным гранитом. Тусклые фонари лили желтоватый свет только рядом по небольшой окружности. Ночной Петербург пах загадочностью и сыростью. Откуда-то со стороны Садовой послышался громкий звук набирающего скорость мощного мотоцикла. Изредка проезжавшие машины шелестели по булыжнику шипами ещё не сменянной зимней резины.
Сдавленные смешки и сизый туман никотинового дыхания поднимались над небольшими группками из двух трёх человек.
– Может давайте ехать? А то я опять в туалет хочу от вашего коньяка, – Катерина слегка капризничала переминаясь с ноги на ногу, – что в вашем МОКе покурить никак?
Начинала явственно проступать шкала градуса компании, девушек в особенности. Пронзительный весенний воздух усугублял и обнажал алкогольную степень вовлечённости. Не многие могли сдерживать себя под воздействием алкоголя усиленным притоком в кровь живительного кислорода. Люди, как рыбы, хватали водянистый воздух ртами как нечто осязаемое. Некоторые девушки старались его быстрее прожевать. Пытались казаться загадочными прищуривая один глаз.
Самуил и Михаил Абрамович чокались бутылками, выпивали и обнимались. Затем снова по заведённому порядку. Самуил посмотрев на огрызок яблока положил его в карман куртки. Обнял директора снова, но уже без этапов алкопрелюдий.
Николай, стоя поодаль, наблюдал за тёплой атмосферой разгулявшейся компании. За всеобщей любовью и безграничным чувством счастья посетившим каждого. За степенью доверия между людьми. Ведь по существу русскому, да и вообще любому человеку так мало нужно. Хорошая компания, хорошее застолье, ленивый выходной, культурная программа, ну и конечно тесное общение с привлекательным противоположным полом.
Просто человеческого участия, людского тепла. Такого недостижимого и такого обычного человеческого счастья.
Не слушая увещевания охранников Невского люди разбредались по машинам. Намеченному плану рассадки не следовали. Заполняли темные микроавтобусы до отсутствия свободных мест. Хотя больше это походило на кучкование по интересам.
Аделаида «хвостиком» увязалась за Николаем расположившись на соседнем сидении. Положила ему тяжелую голову на плечо. Вместе с запахом весенней сырости от головы Аделаиды пахнуло цветочными духами и горьким шоколадом.
Невский похоже сидел в другой машине первой начавшей движение.
Михаил Абрамович продолжал влюблённо обнимать Самуила теперь сидя. Самуил в ответ вяло целовал директора в щеку. Тряс головой соглашаясь с чем-то. Они до боли походили на супругов или людей друживших очень продолжительное время и понимавших друг друга с полужеста. Мир существовал вокруг них, но никак наоборот.
Микроавтобус вроде только отъехал от театра, но уже въезжал на мост. Николай ощутил лёгкое беспокойство с детства им испытываемое каждый раз, когда он пересекал по мосту темнеющую воду величавой Невы. Мысленно он представлял как падает с высоты в непроглядный студёный омут. Речная вода притягивала как магнитом. Независимо от времени года казалась ледяной и мрачной. Небольшие островки льда плывшие по чёрной глади пропадали заплывая под Троицкий мост.
Машину тряхнуло на ухабе. Аделаида вздрогнула по её телу пробежала сонная судорога.
Освещённые прожекторами небесно голубые изразцы куполов мечети промелькнули ярким пятном.
Каждый уголок в этом городе что-то приятно напоминал. Навевал тихую грусть вызывая из памяти давно ушедшие события. Пропавших из жизни Николая лица людей и их судеб.
Аделаида казалась спящей при этом не переставая гладить Николая по ноге.
Родионыч сидя спереди рядом с таким же квадратным водителем приглушенно переговаривался с кем-то в наушник.
Кавалькада машин долго стояла на светофоре на Австрийской площади. Опять Нева. Малая Невка. Ушаковская развязка. Барельефы, кирпичи, деревья, ограды. Снова кирпичи.
Машина сделав полный разворот замерла. Родионыч оглянулся в салон и зажег свет: «На месте!» В салоне зашевелились.
По обеим сторонам остановились ещё два темных микроавтобуса. Там ситуация была идентичная, горел свет, люди застёгивались, готовились к выходу. Кто-то из девушек, в полумраке было не понятно, подбежав к кустам присела на корточки.
Мужик неопределенного возраста в белом халате поверх спортивного костюма с тремя полосками на штанах приветливо кланялся перед входом из длинных стеклянных дверей.
– Добро пожаловать дамы и господа, только вас и ждём! Ежели кому помочь говорите не стесняйтесь. Сударыня, а туалет и внутри есть, что же вы как собачка? – пристально вглядываясь в темноту сообщил он, – всех милости прошу.
Тут хозяин комплекса повадкой хищника бросился вперед и вовремя успел подхватить на сторону заваливавшегося на ступеньках Самуила, потащившего за собой директора.
– Ночи доброй Максимыч, банно-прачечный комбинат запущен? – кивнул белому халату улыбающийся Невский. Он стоя на ступенях пересчитывал входящих пытаясь вспомнить людей по именам.
– Обижаете. Конечно, все как приказывали: парная, веники дубовые и березовые, бильярд, кальян, угли для шашлыка, караоке, подогретая вода в бассейне – Максимыч даже мечтательно зажмурился, как будто заказал все для себя.
Тут он наклонился и быстро зашептал на ухо Невскому, – и безопасные шапочки для плавания есть, всех размеров и цветов, с запахами разными, если вы понимаете о чем я! – он заговорщицки подмигнул распрямляясь.
Внутри спортивного комплекса эхо веселой компании отражалось от высоких потолков. Комплекс почему-то напомнил Николаю пионерский лагерь, спортивный зал с запахом хлорки и забытой сменки в холщовом мешке на крючке.
Ремонт делался кусками, о чем свидетельствовало, наведение марафета разными материалами. Но в целом нутро комплекса выглядело сносно и даже уютно. Компания двигалась медленно вперёд озираясь по сторонам.
Вместо фикусов в кадках холла стояли ухоженные пальмы юкка. И только настенное мозаичное панно с громадным космонавтом и эротично изогнувшейся спортсменкой с мячом напоминало о советском прошлом комплекса.
– Ну что плавуны, абонементы все взяли?– Максимыч один глухо засмеялся и вереницей повёл из холла за собой по коридорам собравшуюся для плавания разношерстную группу.
Девушки щурились от яркого света после темноты и немного дико оглядывались по сторонам.
– А шашлык-то точно будет? – громко с нотками сомнения в голосе спросила Катерина, – а то я настроилась уже.
– Если не будет, я для вас Катерина лично завалю какое-нибудь животное в местных коридорах и изготовлю на каменной печи сауны со щепоткой прованских трав! – Самуил храбро ударил себя в грудь кулаком.
– Вы мой герой Самуил! – Катерина посмотрела на него влюблёнными глазами.
– Так тут этого, того, крупнее кошки нету существа… – Максимыч остановился на ходу пожимая плечами.
Невский с ходу наткнулся на него не успев затормозить, – хватит нести ахинею, сейчас Родионыч все доставит с близлежащего кавказского очага, прям с пылу и жару.
– Это прекрасно! Это звучит как романтическая песнь в эту волшебную ночь, – активистка Ася потрогала за рукав Невского, отступив на шаг сделала небольшой реверанс, – вы очень предусмотрительный, заботливый человек, что странно при вашем положении в обществе.
– Благодарю вас Ася, – Невский спокойно посмотрел ей в лицо, – не сомневайтесь, что все будет так, как было обещано ранее.
Компания вздрогнула обернувшись на внезапный громкий треск натужено рвущейся ткани.
– Блядь! Да что же непруха-то такая с этими юбками? – Алина смачно выругалась.
Отцеплять юбку от какого-то маленького гвоздика на дверном косяке на помощь ей ринулась Анна. Не рассчитав скорость умелица шпагатов нелепо взмахнув руками растянулась на полу. Во время падения схватив Алину за воздушную юбку окончательно ее порвала.
– Ну йопта! – Алина широко улыбаясь бесстыдно стояла расставив ноги в стороны.
Наступила неловкая пауза.
– Так-то я все равно уже собиралась раздеваться. Жарко тут у вас, как у деда в автомобиле «Москвич» круглый год, – ногой она сильно пнула, то, что раньше было юбкой.
Юбка, подлетев кверху, приземлилась на лицо валяющейся рядом на полу Анне. Та истерически пьяно захохотала.
– Пардон мальчики, с девочками такое иногда случается. Истерзанный диетой мозг и не такое порой вытворяет, – Анна в одну из дырок в юбке просунула язык наружу, сдернув с лица юбку перестала смеяться и начала подъем, сначала на четвереньки, затем на одно колено, затем с помощью рук по косяку вверх.
– Так тепло, потому что парилка вас ждёт, а вы тут коридоры обтираете своими стриптизными телесами. Это дело нехитрое, хоть и симпатишное, – очнулся проводник, – нужно сначала до места добраться. Пошли я вам хоромы покажу, мы почти, где надо – Максимыч указал рукой вперёд.
Самуил и директор не сговариваясь брякнули бутылками выражая готовность к дальнейшему движению. Они глядели, то вперёд, то озирались на девушку без юбки.
– Раз уж все равно мы почти рядом, а тут пятно какое-то растеклось больше не делающее мой образ Белоснежкой, начнём разоблачаться, нам все не привыкать, а девочки? – Алина почувствовав приток новых сил и внимания начала выкручиваться из белого бадлона. Из-под узкого горла на тело упали тяжелые бусы и копна волос.
– Хотя я уже и не девочка, но я в доле, поддержу, – Антон быстро скидывал ботинки снимая один об другой, по-армейски браво стянул свитер с оленями через голову при этом успевая кокетливо копировать Алинины движения. Он уставился на крупные бусы которые притягательно блестели спускаясь к голой груди девушки. Оставшиеся брюки с ремнём на Невском были делом техники.
– Высококультурное мероприятие скатывается к банальной банной вечеринке в духе патрициев, – Николай с интересом наблюдал за внезапным художественным разоблачением мужчины и женщины.
– Порой охота пуще приличий! – Аделаида взяв под руку Николая двинулась дальше по коридору в направлении указанном служителем комплекса.
Непонятно с чего вдруг, но Николай вспомнил, как раньше в юные годы бывал здесь с друзьями в этом спортивном комплексе у парка Сосновка. С товарищами наперегонки отстаивал честь района сначала в беге, затем в плавании, даже зимой на лыжах.
Работала ли в те времена парилка и доставка шашлыков теперь сказать сложно. Да было ли это тогда так важно? Воспоминания были приятные по другому поводу. В групповом соперничестве по бегу район занял почетное второе место. Николай лично вырвал победу у Василеостровского района на последнем этапе в эстафете четыре по пятьсот по случаю празднования годовщины дня Великой Победы. Его долго подкидывали на руках вверх.
Зимний парк Сосновка запомнился соревнованиями со сломанной лыжей и таежным запахом лыжной мази. А ещё замёрзшей соплей на усах у главного судьи соревнований. Делового пузана вечно сверяющегося со своим секундомером.
Чей-то тяжёлый выдох прервал воспоминания. Самуил пытался развязать свой шнурок.
– Может сначала дойдём до расположения части? – глядя на спешащих с раздеванием прямо в коридоре Николай щелкнул каблуками туфлей на армейский манер.
Манёвр удался, это переключило компанию на продолжение движения вперёд. Самуил оставил своё сложное занятие. Брошенные вещи с пола медленно поднимал замыкающий шествие начальник службы безопасности Антона.
Компания ввалилась в некое подобие ВИП зоны для отдыха состоятельных господ. Элитно, не дорого. Не одного поколения господ. Короткий коридор обшитый тёмной от времени вагонкой свидетельствовал про воспоминания об отдыхающих с партийных времён функционерах.
– Какой милый уголок исторического привата, вот где приличная советская номенклатура пропадала в редкие минуты отдыха, после переделывания всех добрых дел, – Николай оценивающе обвёл взглядом помещения зоны отдыха.
– Не пропадала, а восстанавливалась! – с гордостью поправил Максимыч.
Звук льющегося потока воды в бассейн призывно шелестел поблизости. Блики переливающихся малахитовых искусственных волн отражались в висящих на стене двух закрытых под стекло чёрных продолговатых картинах. На одной была изображена золотая сакура на фоне Фудзиямы. На второй прочерчены в ряд золотой краской три размашистых иероглифа. Вдоль другой стены стояли опять пальмы юкки. Парад кадок заканчивался широким арочным входом в большой зал, где с одной стороны находился бассейн. Плескающаяся вода отражала свет от ярких подводных прожекторов. Мягкая волна от водоворотов играла вперегонки с отражением красивой мелкой малахитовой мозаики на дне и по стенкам бассейна. С другой стороны стоял стол копия того от которого недавно отчалила компания. Только продолговатой формы и с простыми лакированными скамьями. Набор снеди и бутылок, замечательным образом переместился из театра в эту зону отдыха. Оставалось только поражаться этим магическим преображениям. На какой-то миг Николаю показалась, что бутерброд с икрой который он только понюхал в театре, лежал здесь рядом с его бокалом коньяка. Дежавю. Самуил с Михаил Абрамовичем уже пристраивались к бутылкам с алкоголем. Друзья были полуголые. Причем Самуил наполовину снизу, а директор наполовину сверху. Белое пингвинье брюхо директора содрогнулось, когда он плюхнулся на лавку.
На стене напротив стола висел телевизор с колонками заляпанными краской, слева и справа полки с разными наградными кубками за плавание и прыжки в воду.
– Туалет, парная, бильярдная, душ Шарко, водный каскад из джакузи. Раздевалок нет, те кто сюда добираются уже равны друг другу. По полу и по званию! Лицам испытывающим природное стеснение или чувствующим жесткие лямки воспитания, могут стесняться в туалете, там есть дополнительная комната, но там света нет, – Максимыч кивнув головой явно подмигнул Антону, – и тахта там имеется, если устанет кто, внезапно. Выспаться сможет.
– Выспаться в туалете? Со студенческих времён таких заманчивых предложений не помню. Ну да ладно, мы же сюда не спать приехали! – Ася размотала свой шарф, сняла остальную одежду и со словами: «на воспитание я не поддалась, а стесняться мне нечего», сиганула голая в бассейн, оставив одежду на ближайшей лавке.
– Это по-нашему, молодчина Асенька, – Михаил Абрамович помахал ей медалью колбасы заедая коньяк.
– Как же это восхитительно, девчонки, ныряйте! Ноги становятся пушинками, – Ася пустила ртом пузыри, а затем вскинула обе ноги вверх над поверхностью.
Было не ясно кто кому помогает раздеваться Алина Анне или наоборот. Девушки стоя близко друг к другу обшаривали тела руками в поисках оставшейся одежды. Закончив поиски двинулись почти синхронно по-балетному выкидывая ногу вперёд. Нагота подчеркивала четкость, законченность и красоту движений.
– Ух ети-эти, эта вы что синхронистки что ли? – даже у много повидавшего Максимыча, отвисла челюсть, – красотища!
– Мы балетных будем дядя, – мимо Максимыча также продефилировала в строну бассейна Катерина под руку с Невским.
Антон неуклюже, но счастливо всем улыбался. Он чувствовал свою заслугу и востребованность. Невский фигурально и натурально купался в любви и внимании. Четыре нимфы сразу окружили его в бассейне со всех сторон пытаясь обнять и поцеловать. Антон не пытался уворачиваться, принимая покорно всю эту заботу и ласку.
– Лебедушки мои, – директор, наигранно плаксивой гримасой провожал балерин в последний путь, отсутствующие слёзы промокал взятым с пола чьим-то носком, – ах сокровища мои ласковые!
Родионыч разложив ранее собранную за всеми одежду и обувь аккуратно по лавкам козырнул и встал недалеко от выхода в коридор.
Николай немного протрезвев за время пути педантично раздевался и вешал свой костюм и новую рубаху на крючки на стене. Обувь он заботливо протер салфеткой со стола и убрал пол лавку, чтобы случайно никто на неё не наступил.
– Ты мой тщательный герой,– уже обнаженная Аделаида сидела рядом на скамье внимательно наблюдая за раздеванием Николая, – люблю опрятных мужиков. Окунёмся наконец?
– Я в парилку сначала, люблю строгий запах березового дёгтя и дубовых веников больше, чем ласковую хлорку бассейна, – Николай посмотрел на красивую немного костлявую фигуру Аделаиды.
– Не, ну столько совпадений уже через чур, – вскочив она обняла его спереди со всей силы прижавшись к Николая горячей плотью.
Николай почувствовал каждую косточку прижатую к нему. Самуил подмигнул из-за стола, показывая недвусмысленные жесты руками, намекающие на скорое соединение тел.
Закопчённые стены сауны хранили раскалённую тишину. Сухой жар оглушал и отдавался звоном в барабанные перепонки. На горячих скамьях были заботливо раскатаны толстые обжигающие махровые полотенца. В парной пахло пихтой и мятой. Печка каменка потрескивала камнями. В темной бадье в углу плавала изогнутая деревянная ложка. Два распаренных веника из березы и дуба торчали из широкой синей пластмассовой ванночки. Деревянный термометр с медной стрелкой на стене замер на отметке сто десять градусов.
Николай, уважающий предельные температуры, не глядя на Аделаиду начал карабкаться на верхнюю полку. Новогоднее купание в проруби с головой, запах личного бекона зажаренного у лучших парильщиков в разных частях света. Все это были испытания для плоти, разгружающие разум. Опыты над собой. Попытка найти границы своего комфорта. Или наоборот выхода из него. Изучение собственного предела со знаком минус или плюс. Распалить или подавить потребности что-то вымогающего тела. Взять под контроль скакунов своей страсти. Показать себе внешнему и внутреннему где пасётся, таится личный зверь.
– Ни фига себе температура, – Аделаида скромно поджала ноги к груди на лавке нижнего яруса, в отличии от Николая браво развалившегося на нестерпимо жгучих полотенцах.
– Если честно, Аделя, я только об этом и мечтал, пока сюда ехали. Немного пихты, немного мяты. Жалко вереска нет. Разомлеть слегка. А потом поистязаться вениками. Наказать себя полезным и здоровым слегка. Побить себя липкими листочками. Поласкать натуральной природой каждую клеточку.
– Звучит как пытка. Неужели, это может быть приятно? – даже в мягком полутёмном освещении на лице девушки читалось не поддельное удивление.
– Пытка? Да, нет, – Николай громко засмеялся, его голос поглотили деревянные стены, – это может быть даже фантастически приятно. Во время процедуры. После процедуры. Это своего рода оргазм. Квинтэссенция водного и воздушного мира. Температурная. Эякуляция банных процедур. Вообщем зависит от подачи материала.
– Вы шутите Николай? По мнению большинства моих знакомых, баня это дополнительный легальный мужской способ напиться и помыться разом и если не забыл.
Николай сел прямо и с грустью посмотрел на Аделаиду. Поймав в ушате ложку, плеснул немного воды на камни. Вода вспенилась на округлых камнях. Свежий душистый травяной аромат моментально распространился в жаре.
– Возможно, так и есть, но эта формула времяпрепровождения используется оставшимися в западне низшего социального круга индивидуумов или принимается намеренно, как факт из поколения в поколение, от деда к внуку, несмотря на возможно достигнутое более высокое положение в обществе, – Николай на несколько секунд прикрыл глаза жадно втягивая горячий влажный воздух, – культура банных очищений и сопутствующих процедур опошлена переиначенным пониманием прекрасного финского слова сауна. Ещё в девяностых это считалось одновременно работой и отдыхом. Офисом и домом. Известно ли вам прелестная нимфа, что мы практически сидим в храме?
– Не поняла? – Аделаида снизу вверх посмотрела на Николая пытаясь понять шутит он или нет.
Крупные капли влаги выступили на плечах и руках девушки. Некоторые из которых стекали по смуглой коже соединяясь в нитевидные ручейки.
– Если мы говорим сугубо о сауне, в некоторых центральных, а так же во многих отдаленных местах Финляндии, собственно откуда влилось к нам слово сауна, это сооружение использовалось как вход и выход из этого мира. В сауне рожали, в сауне омывали, провожая в последний путь. В сауне лечили от многих болезней. Может это прозвучит по-дикарски, но временами эти традиции соблюдаются до сих пор. Сауна считается одним из самых гигиеничных мест в среде обитания человеческого существа. Высокие температуры уничтожают микробов. На Руси пошли своим путём соединив баню и сауну в некое общее понятие, надеюсь, взяв только лучшее. В современной российской практике может и рожают и хоронят в банях, не слышал, но точно знаю есть целый комплекс реабилитационных мер направленных на восстановление организма или его частей посредством влажных температурных режимов.
Становилось нестерпимо сухо дышать. Николай ещё раз подбросил воды на камни. Аделаида ладонями обтирала тело по которому обильно текли крупные капли влаги. Из-за двери иногда слышалось громкий смех Невского и визги девушек.
– Но мне, как более меланхоличному романтику, более близка история скифов принимающих баню в войлочных глухих юртах под семена конопли щедро просыпанных на разогретые костром камни по центру. Так и представляю этот кумар. А как прекрасны широко известные банные процедуры некоторых исконных жителей Америки индейцев. Кто в похожую на юрту конструкцию из прутьев заносит раскалённые камни вместе с отваром из галлюциногенных грибов и трав. Испаряющийся настой притупляет чувство боли. Многие во время так называемой бани просто падают в обморок. Организм не выдерживая отключает мозг. А специальный наблюдатель выносит таких наружу. Чтобы меньше убывало это самое исконное население.
– Невероятно, – Аделаида широко открыв глаза внимательно слушала банного просветителя, поражаясь впервые услышанным деталям.
– Вот где помыться и отдохнуть заодно, а вы говорите про славян, – Николай опять заливисто засмеялся закашляв в самом конце.
– Ну грибы я только жареные предпочитаю. Лисички по большей части. А вот от хорошего сухого холодного шампанского сейчас бы не отказалась.
– Тогда на волю? Поближе к холодненькому? – Николай первый сиганул вниз.
Аделаида поспешила за ним. Они оба встали под прохладный душ слева от двери с табличкой «сауна».
За столом по-прежнему о чём-то шептались два закадычных друга. Тесно прижавшись друг другу Самуил и Михаил Абрамович абсолютно голые ели выбирая разные продукты вываленные в кучу на столе. Запивали прямо из бутылок то коньяком, то пивом, то снова коньяком. Для чрезмерно нагруженных, столь длительное время, они держались очень бодро. Блеск в глазах присутствовал, хотя плечи уже были устало опущены.
– Николай батенька, какой вы скользкий однако, – директор прищурившись смотрел больше на обнаженную Аделаиду приглаживающую волосы на ходу, чем на Николая.
Самуил упрямо продолжал смотреть в крупный кусок ветчины перед собой выковыривая мясо пальцем из зубов.
– Думаю нам пора помочиться, – Самуил попытались резко встать из-за стола.
– Мой пузырь невинен совсем с недавних пор, готов за компанию сходить в туалет, поддержать, так сказать, – Михаил Абрамович тоже ринулся вставать.
На столе попадали бутылки и наполненный бокал с краю. Локальное землетрясение было вызвано животом директора неаккуратно поднявшимся из-за стола.
– Какой туалет? Я про бассейн говорю, пора макнуть усталые чресла в водную гладь. Немного алкопузырей выдохнуть в хлорированный водный мир.
Самуил неуверенно походкой двинулся по направлению бассейна с резвящимися балеринами и Невским. Антон приветливо развёл руками в ожидании Самуила. Михаил Абрамович двинулся гуськом следом взяв с собой откупоренную бутылку коньяка.
– Господин директор, если вам не сложно прихватите один белый, а другой розовый «Ruinart», жажда мучает очень, после всех этих салочек в воде, – Невский приложил руку к сердцу.
Николай наливал себе и Аделаиде ледяной брют. Пластиковые бокалы в момент запотели. Пузырьки лопались на поверхности отделяясь от стенок бокала.
– Николай, вы не желаете обменяться личной жидкостью? – Аделаида лукаво улыбнулась.
– Вы про брудершафт, я так понимаю? Porque no? – Николай придвинулся к девушке.
– Perfectamente.
Жадно выпив сухое игристое вино после парной, Аделаида и Николай нежно впились губами друг, в друга как пятиклассники, прикрыв на мгновение глаза.