Я был самым старым работником. Не в смысле возраста. Все, кто приходил на работу со мной и до меня, уже отсутствовали. Коллектив постоянно обновлялся. Только ассистенты и руководство оставались прежние. И я. Старый, почётный, пораненный Медведь. Иногда брал с собой учеников, но команды не заводил, об этом мы договорились с руководством. Если почувствую, что снова готов делиться опытом, то они об этом первыми узнают.

Брат купил новое жильё, и уже вся квартира на Пражской была в моём распоряжении. В Москве продолжалась застройка новых районов, семнадцатиэтажные дома вырастали, как грибы. Строителей было много.

Но всё равно становилось тесно.

У меня из головы не выходила наша первая командировка. Да, она была неудачная. Но ведь надо по-другому посмотреть. Это был опыт! Эх, если бы я сам выбирал тогда украшения и поле для командировки. Все было бы иначе. Да «бы» мешает!

К тому времени уже знал: вся бижутерия покупается на Черкизовском рынке у китайцев. Огромные павильоны были завалены украшениями. Когда первый раз попал в этот рай менеджера, у меня чуть челюсть не отвалилась!

Огромнейший выбор. И продажа только оптом.

Всё больше я подумывал, что пора менять поле. Либо менять сферу деятельности. И тут, ночью, в квартире на Пражской зазвонил телефон:

– Стас, привет, это Иван!

Ванька был родом с Севера, республика Коми была его родиной. Он работал у нас зимой три месяца, а потом уволился. Ни слуху, ни духу. Я уже привык к этому. Люди приезжали и уезжали. Кто не смог – добро пожаловать домой.

– Давай я завтра вечером приеду, пивка попьём? Предложение есть деловое!

– Не вопрос, приезжай.

В те дни я работал в паре со своим товарищем Гриней.

Гриня был красавец. И внешне, и по характеру. Краснодарский выпускник военного училища. Грамотная речь, безупречный внешний вид. Очень быстро мог расположить к себе самого привередливого покупателя.

А ещё он был обладателем мобильного телефона. Огромная трубень фирмы Сименс. Даже наши ассистенты не имели такой роскоши. К тому же, он оформил сим-карту по чужому паспорту. Пока его не заблокировали, весь месяц шли звонки.

Я звонил в Читу, Гриня – в Краснодар, Костя – в Ростов, Леха – в Липецк.

Наличие мобильного телефона также повышало шанс на удачный исход сделки.

Вечером заехали в офис, отчитались.

– Пойдем, по пиву выпьем, – предложил Гриня.

– Саня, не в этот раз. Ко мне друг приехал, с Севера, уже ждет меня в кафе на Соколе.

– Так давай я с тобой. Не помешаю?

– Почему нет, пойдем.

Ванька уже ждал нас на летней веранде кафе.

– Стас, поехали на Север.

Ванька взял быка за рога.

– Очень большая и чистая территория, где не ступала нога менеджера. Есть такие отдаленные места, где люди живут в поселках. Я сейчас живу в Архангельской области, там находится компрессорная станция. Они охлаждают газ, который идет по трубам. Специально под эти КС построены посёлки, где живут сотрудники и обслуживающий персонал. Бывает, что численность населения – до трех тысяч человек. Поселки идут через 500 км. Да там уборщица зарабатывает пять тысяч долларов. Золотая жила. Никаких развлечений. Из всех развлечений – только долгожданный отпуск. Предлагаю выдвинуться, попробовать поработать. А еще там речка есть и рыбалка офигенная!

Рыбалка. Моя больная тема. Как же я люблю рыбалку, и как редко бываю на ней!

Пока Ванька рассказывал, все больше понимал: я его ждал. А когда он про рыбалку сказал, понял – надо валить.

– Очень ты сладко поешь, надо пробовать. Мне надо отработать до майских праздников, а потом уезжаем к тебе. Только план такой: ты уезжаешь туда с кейсом, доходишь до руководителя и проводишь презентацию. Но не продаешь! Скажешь, что приедет представитель завода, который уполномочен продавать ювелирные изделия.

– Хорошо, – сказал Иван. По рукам! Только у меня денег нет, чтобы закупиться.

– Не вопрос.

К тому времени у меня были небольшие накопления.

– Меня возьмите с собой!

Пока разговаривал с Ванькой, совсем забыл про Гриню. Он в это время тоже вслушивался в речь Ивана:

– Я тоже готов поучаствовать. Вложиться.

А почему и нет? Наша задача сейчас максимально вложить деньги в закупку.

Мы втроём ударили по рукам!

Первого мая мы дружно всем офисом оправились на берег Москвы-реки. Выходной день в этот раз организовали на природе, с шашлыками.

Надо было объявлять об уходе. Вот, казалось бы, я и год не отработал в офисе, а ощущение такое, что много лет тружусь! Уже сложились дружеские отношения с ассистентами.

Но они уже сами обо всём догадались. Мы крепко, по-дружески обнялись с Лехой. Я искренне пожелал ему дойти до генерального менеджера.

Спустя два месяца, после того как мы выдвинулись в республику Коми, ассистент менеджера Алексей договорился с китайцем, у которого они постоянно закупались на Черкизовском рынке, об отсрочке на две недели. Взял у того украшений на три тысячи долларов в закупке и уехал. Через две недели китаец с русским именем Вася пытался дозвониться Алексею, но он был отключён. Когда он дозвонился в офис, ему сказали, что Алексей уже две недели, как уволился. Китаец рвал жидкие волосы на своей голове, а мой инструктор в это время уже был на просторах Ямало-Ненецкого автономного округа. С ним были его коллега, два кейса и пара огромных клетчатых китайских баула, набитых изделиями из нитрид-титанового сплава на девяносто тысяч рублей в закупочных ценах. Но это уже другая история…

Глава 2

В путь

Десятого мая мы уже были на Черкизовском рынке. Наконец-то я смог сам закупать украшения! Уже конкретно знал, что будет продаваться, а что нет.

Еще купили два огромных кейса. В один кейс могло поместиться пятьдесят комплектов. Мы основательно подготавливались. Камни, как завораживающий магнит, тянули к себе. Мы придумывали сами, какой камень сегодня подходит определенному знаку зодиака. В ассортименте появились украшения из белого металла. Чувство подсказывало, что это будет лучший день. И не зря.

В первый день презентации на станции мы продали тридцать комплектов, десятки цепей, колец, серёжек и браслетов. Нас ждали. Схема с двумя представителями работала! Нам выделили стол в столовой, где обедали все сотрудники. Тридцать тысяч. С одного объекта. За три часа работы.

Работа пошла, правда рыбалка не удалась. Проведя детство и юность в Забайкалье, я привык к хорошей рыбалке. Когда забрасываешь удочку, должно клевать. Иначе, ну её, такую рыбалку.

На Севере, а именно в Архангельской области, где мы базировались, на рыбалке, вдобавок к тому, что рыбы в реке не было, добавилась мошка. Мелкая, но подлая мошка. Кусала очень больно, несмотря на свой мельчайший размер. А потом еще оставались круглые следы. Одна рыбалка отбила мою охоту в этом районе.

Задачу мы себе ставили вполне проходимую: максимально поработать с территорией. А заработанные деньги пустить на развитие бизнеса, связанного с лесом. Республика Коми – северный район России с хорошей, качественной лиственницей, закаленной сибирскими морозами и жарким летом сосной. Лес на Севере шел по прибыльности после добычи нефти и газа.

Предприимчивый Иван уговорил еще одного товарища на поездку по республике. Мишка был обладателем «Жигули» пятой модели. Её планировалось позже пустить на развитие лесного бизнеса.

Начались бесконечные поездки в поселки, города большие, города маленькие…

Глава 3

Карта СБС АГРО БАНК

Проблемы были, конечно. Например, со мной.

Свой паспорт мне пришлось оставить в Москве, чтобы сделать прописку. Также пришлось оставить и военный билет. Пять месяцев мне нужно было жить без паспорта.

Выход из ситуации предложил Ванька:

– Ты не переживай, есть у меня один паспорт. Мужика с Архангельской области. Я ему – взаймы денег, а он, как залог, оставил паспорт. Вот уже полгода как ни мужика, ни денег. Паспорт у меня с собой.

Из барсетки Ванька достал потрепанный паспорт.

Открыл. Типичное лицо забулдыги. Волосы дыбом, лицо опухшее.

Посмотрел на год рождения – 1957. Я с 1977, двадцать лет разницы, не маленькая.

Деваться было некуда: я чернилами, похожими на те, которые использовались в паспорте, поправил пятерку на шестерку. 1967 года рождения.

И четыре месяца я ездил по этому паспорту. Когда понимал, что увидят подлог, выручала карта СБС Агро Банка. Именная, с фотографией, с продавленными фамилией и именем. Очень выглядела достойно. Я успел ее сделать в Чите, в 1998 году, за месяц до августовского дефолта. Банка уже того не было, но карта меня здорово выручала.

Туда, куда мы приезжали, карты пришли только через три года. Поэтому, когда говорил, что это паспорт нового образца, собеседник – охранник на предприятии – восхищенно разглядывал карту и говорил:

– Ну, конечно, сидим здесь, вдалеке от цивилизации, отсталые. Андрюха! – Он показывал карту своему напарнику. – Смотри, какие документы – удостоверения личности новые.

– Дааа, – удивлённо подтверждал Андрюха.

И я, под восхищенные взгляды охраны, следовал за своими коллегами дарить очередной праздник.

Схема, по которой один сначала проводил презентацию, а на следующий день приезжали менеджеры, имеющие право продаж, работала на сто процентов.

Сначала мы подготавливали людей. На следующий день они ждали нас уже тёпленькие. А главное, с деньгами.

Мы окончательно перебрались из Архангельской области в Республику Коми. Поселились в поселке. Появилось постоянное место дислокации.

Хоть мы и несли радость, но когда находишься ежедневно с тремя коллегами-мужчинами, двух из которых ты увидел только в деле на Севере, начинаются проблемы в коллективе. И работаешь, и живешь, и общаешься постоянно.

– Да он ленивый, работать не хочет. Мы же договаривались: приезжаем в посёлок и начинаем лесом заниматься. Ваня, почему ты сидишь на заднице? Мне надоело работать за двоих! – кричал Гриня на Ваньку, когда мы утром выезжали в поле.

Я понимал Саню: заключение сделок с закупкой кругляка по разным причинам откладывалось. Когда появлялось свободное время, мы начинали гулять. На Севере очень хорошо пьётся. А если ещё и друзья рядом северные…

Глава 4

Из табора уходят утром

Когда мы приезжали на отдых в свой поселок, то первый день был обязательно праздничный. На дворе лето – июль. Очень жаркое, самое тёплое время года на Севере. Мы вернулись из двухнедельной командировки. Была суббота, а это значит, что вечером состоится главный праздник молодежи поселка – дискотека.

Мы приехали утром, а в обед начали уже отмечать приезд. К началу дискотеки оказались уже в прекрасной моральной и танцевальной форме. Танцуя и периодически заглядывая в кабинет нашего друга, сотрудника ДК Петрухи, к концу дискотеки мы с коллегами уже были готовы.

Конкретно я готов к подвигам. Пока разговаривал с местными друзьями после дискотеки, мои товарищи, погрузив полную машину девиц, уехали. Я только успел посмотреть вслед. Вот уроды! «Свалили», забыли про меня! Что делать, куда податься?

Попробовал свистнуть, но это было больше на что-то другое похоже.

Грустный, но смелый пошел по центральной улице. Рядом с ДК была крытая остановка, где постоянно собирались девушки. Сколько раз, проходя мимо остановки, говорил Ваньке:

– Вот скажи, они действительно страшные? Или просто я дурак? Очень уж требовательно отношусь? Но почему именно на этой остановке собираются самые страшненькие с поселка?

– Нет, ты не дурак, я тоже об этом тебе хотел сказать давно.

В общем, иду я, хороший, веселый, поддатый красавец, и вижу, какая красота: на остановке – девчонки! Одна краше другой.

Ворвался я к ним:

– Девчонки, какие же вы все красивые! Краше не видел в жизни!

Девчонки были те же, просто я в тот момент был другой. Они оторопели сначала от такого поворота, но, так как и сами в данный момент пили вино, были благосклонно настроены к незнакомцу.

Я решил, что тоже вмажу с ними вина. Да я уже почти трезвый, надо взбодриться. Идея была плохая…

Пробуждение наутро далось тяжело. Очень болел с похмелья. Каждый раз, на следующий день после обильного излияния, гномы колотят по моим вискам.Да еще смешал водку с вином. Ничего не помню. Отрываю голову от подушки: взгляд упирается в деревянную стену, в центре которой висит огромный кожаный кнут. Ого, вот это поворот. Начинаю поворачивать голову, чтобы увидеть соседку по кровати. Цыганка. Спит. Что могу сказать в оправдание? Не страшная… В табор попал. Представил, как сейчас зайдет батя-ромалэ и начнет лупить меня этим кнутом. Или скажет: «Всё, по цыганскому обычаю, ты теперь мой зять! Добро пожаловать в табор, сынок!»

Ни тот, ни другой вариант не подходили мне однозначно. Надо валить.

Не дожидаясь пробуждения цыганской невесты, я очень тихо оделся, открыл дверь и ушел.

С чувством стыда, что не попрощался. Но подумал, что лучше так, чем кнутом по заднице. Или на кибитке потом ездить с ними.

Было часов девять утра. Воскресенье. Улицы пустые. Лишь одинокая пожилая женщина копошилась на участке возле своего дома.

– Здравствуйте, сколько до поселка мне идти?

– Пять километров, милок…

Вот она. Кара за моё поведение. Зачем вино пил? Нахрена поперся? Как дошел вчера эти пять километров? Много вопросов, и ни одного ответа. Тайна, которая так и осталось тайной.

Уже дома у Петрухи, сидя на кухне и попивая чай с лимоном, я подумал, что вот я сейчас сижу здесь, на теплой кухне, а девушка-цыганка бегает с кнутом по табору и спрашивает, не видели ли они того молодца, который обещал вчера нести все тяготы совместной цыганской жизни.

Глава 5

Дровосеки

Праздники были веселые. После недельного тура, при подъезде к месту дислокации, пришла мысль:

– А давайте в деревню заедем, барана купим? Шашлычок, огурцы, водка холодная «Прилузская».

Сказано – одобрено – сделано. Заехали в ближайшую деревню, нашли тех, кто держит баранов. Ударили по рукам и загрузили барана в багажник.

Говорят же, опыт приходит после того, как сделаешь ерунду какую-нибудь. Мы, например, просто закинули живого барана в багажник, не убрав его в мешок. Хотя бы элементарно перевязав ему гузно. Так нет, рискованные же. Спустя десять минут баран начал нам мстить, безудержно опорожняясь. Когда мы добрались домой, багажник был окончательно обкакан. Пришлось отмывать его полдня. Но баран не увидел чистой машины.

Праздники затягивались, выездов становилось меньше. Гриня закипел окончательно. Когда мы были с ним вдвоем, он сказал:

– Не могу больше. Бесит меня этот человек. Не могу рядом находиться. Нельзя работать так.

Не заладились у них личностные отношения с Ванькой, я и сам понимал это. При работе не должно быть ссор, выяснений отношений. Нужно быть в гармонии, тогда и покупатель будет счастлив. Их постоянные словесные перепалки и меня уже начали раздражать. Контроль ситуации никто не отменял!

Гриня был категоричен:

– Я завтра уезжаю, в Воркуту. С тобой я согласен ехать. Но «без хвостов».

Я же просто по-человечески не мог так поступить по отношению к Ваньке.

Гриня уехал в итоге на две недели в Воркуту, заработал там два косаря зелени, заехал к нам, попрощался и уехал в Москву.

А спустя месяц начались у нас сделки по лесу. Так как мы парни продвинутые, обратили внимание, что на делянках остается много верхних частей от деревьев, которые рубили. Никто не хотел дополнительно оплачивать манипулятор.

Разузнав в Сыктывкаре, что на целлюлозно-бумажный комбинат требуется как раз данный вид леса – остатки от рубки – мы просчитали и поняли, что это золотое дно.

Деньги начали оборачиваться, мы перешли на выкуп целых делянок. Потянулись вереницы лесовозов и манипуляторов. У нас отходов не оставалось: кругляк мы увозили на заготовку срубов, а верхушки – в Сыктывкар, в ЛПК.

Украшений уже не осталось, кейс был пуст. Но мы и не расстраивались. Вложения в лес стали приносить доходы.

Более того, у нас появился мобильный телефон. Символ достатка и успеха. Мы и так были самые крутые, а теперь просто космос, а не пацаны.

Когда Ваня приехал из Москвы и показал телефон, это был настоящий праздник для молодежи поселка. Звонили с домашнего телефона, радовались, как дети, кричали в трубку, слушали, как симфонии, мелодии звонков. Так как связь была безумна дорогая, в основном, он служил просто, как очень крутой аксессуар. Звонили крайне редко.

К тому времени с Иваном вдвоём объезжали делянки, переманивали лесорубов.

Зима – самое денежное время для тех, кто заготавливает лес. Все-таки, Север, это еще и болота, куда летом, а тем более, осенью, в дожди, крупной технике не пройти. Только зимой. А в тех недоступных местах очень хороший, крупный и крепкий лес.

Мы с Иваном уже подумывали о приобретении оборудования для производства доски. Вот встретим новый, 2002 год, и откроем производство. Единственное, не учли, что поселок, в котором мы базировались, был небольшой (порядка пяти тысяч населения), и за полгода нашего проживания на нас стали обращать внимание.

Кто такие, что за залётные гусары? Веселятся, жируют. Зависть – то чувство, которое съедает людей.

Сидя на пятой точке, не двигаясь вперед, люди начинают завидовать тем, у кого всё по-другому. Им кажется, что всё легко у других. Пришли на готовенькое. Но это неправда, бывало, приходилось по пять километров по морозу топать, когда машина ломалась. Или солярка заканчивается на делянке, и ты несёшь две железные канистры, рук уже не чувствуешь. Или манипулятор ломался, и приходилось загружать с лесорубами вручную кругляк на машину.

Перед Новым годом мы максимально вложились. Чтобы загрузить как можно большее количество машин, заняли дополнительно денег у местных пацанов.

Загружались восемь часов. Закончили погрузку уже ночью, под свет прожекторов. Восемь машин, по две секции каждая. Кругляк, как на загляденье – крупный, ровный. Уже в обед мы должны заехать в офис и забрать кэш.А дальше уже можно смело начинать праздновать. Мы и ёлку уже у Жеки нарядили. У него был очень уютный деревянный дом на горе. С неё красивейший вид леса и реки. В доме была настоящая русская печка с теплым лежаком. На ней приютилась черная кошка – такая же теплая и мурлыкающая под ухо. Всё это изящество дополняла настоящая русская баня.

Отпустив машины в город, пришли домой, отпраздновали удачное завершение трудового года. Уснули уже, когда начало светать. Разбудил жужжащий мобильник, звук был отключен, и он противно вибрировал на табуретке.

Слышал, как сонный Ванька взял трубку:

– Как забрали, за что забрали?

Видя, как меняется цвет лица у моего коллеги, я понял: случилось что-то плохое…

Капитан милиции, руководитель ОБЭП по району, в котором мы дислоцировались, уже как три месяца ежедневно выслушивал сводки о появлении на делянках новых людей. Он начал отслеживать наши перемещения, везде у него были уши и глаза. В тот момент, когда наш караван с кругляком выдвинулся в город, на телефон руководителя ОБЭП поступил звонок.

Собеседник был краток:

– Машины выехали, встречай!

В тот момент, когда уставшие, но счастливые мы праздновали, наши машины забрали и разгрузили их на своей базе работники милиции. А утром переправили на переработку.

Подскочив с кроватей, начали узнавать всю информацию про начальника отдела. Так как все друг друга в поселке знают, быстро нашли его номер.

– А, это вы, ну приезжайте в отделение, разберёмся!

Мы сидели в кабинете руководителя ОБЭП. Есть в кабинетах полиции такой своеобразный запах, который есть только там.

– Ну что же вы, уважаемые? Столько времени занимаетесь предпринимательством, а официально не зарегистрированы? Только и слышу последнее время – то Ваня со Стасом здесь, то Стас с Ваней там. Почему ко мне за всё время не зашли? Пришли, значит, на чужую территорию, хлеб забираете наш. А на поклон – ни разу. Вот вам и наказание. Мы уже проверили, документы у вас на груз не соответствуют установленным формам. И я, по идее, должен сейчас вас арестовать и завести на вас дело. Но не буду делать этого. Нет документов – нет и леса. Вы ничего не отправляли, а мы ничего не забирали. А в следующий раз не забудьте десятину занести.

Мы не просто потеряли лес. Теперь еще и должны местным друзьям. Это был настоящий «попадос». На носу Новый год. Боль и отчаяние пришли на смену радости.

Это был первый такой мой запой. Мы начали пить после того, как пришли от мента, а закончили – в марте. Менялись люди, декорации. Неизменными оставались три человека: я, Ванька и Женька. Дом с теплой русской печкой, баня и теплая черная кошка. Три месяца мы были на полном довольствии у Евгения. Мы съели весь погреб картошки, всю морковь, лук. У кого еще можно было занимать, мы занимали. Но всякому терпению приходит конец. В начале марта местные ребята твердо дали понять, что долги пора возвращать.