Европа. Акт 3-й

В комнату отдыха, из допросной, вошел Освальд. Видя, что сканирующий пришел в себя, он громко и с радостью произнес:

– Все, информация получена. Это Джеффри помогал начальнику таможни порта в организации контрабанды оружия. Есть третий, он бар в поселке у таможни держит. Тот на деньги позарился. Тут клубок целый. Обиженных-униженных, жаждущих денег и жаждущих власти. А в столице, похоже, смесь «борцов за свободу» и тех, кто хочет абсолютной власти. И те, и другие – обиженные. Сейчас этот, – Освальд ткнул на приходящего в себя сканирующего и продолжил, – придет в себя и расскажет упущенные подробности.

Сканирующий монах допил напиток, отмахнулся от куска шоколада, который тыкал в ему наблюдающий за ним, улыбнулся и уставшим, срывающимся голосом поспешил поведать следующее:

– Все правильно. Подробностей мало. Похоже, мы ничего большего не добьемся. Джеф – пешка, это понятно. Но он из важных пешек! Здесь, в округе, слишком серьезный надзор за людьми со стороны монастыря. Вы не заметили, – сказал монах обращаясь к приехавшим, – но количество скрытых камер тут колоссальное. Все переговоры прослушиваются, во всех барах натыканы прослушки. Между Джефом и Джеком Вилла – связь на уровне передачи мыслеобразов. Своя, вне нашего уровня наблюдений.

– Так может Вилла все о допросе Джефа уже знает? – Спросила Лина.

– Не знает, – ответил Джим, – Джек не может пробить действие янтаря. Мы это уже знаем. Спровоцировали его. Наш монах, с кулончиком янтаря на шее, через таможню тачку протянул. Вилла среагировал тут-же. Занервничал. Монах начал ему этот кулончик дарить… Комедия разыгралась. Но если бы не эта провокация и ее результаты, то люса бы не трогали. Вокруг же подвала, хороший слой экранирующей глины насыпан. Под плиткой котельной, в нужных местах, тоже хороший ее слой насыпан. Мало ли… Кстати, вы уж извините, что мы вам о задуманной провокации не сказали. Привыкли поступать самостоятельно, да и времени не было.

Только Джим замолчал, сканирующий сразу продолжил:

– Добытую нами информацию, люс подслушал из разговора Вилла и Роя Эмили, владеющего баром. Последняя партия контрабанды прошла через сухопутную таможню из-за того, что отправляющие эту партию не смогли организовать привычный, водный маршрут доставки. Хранить же далее они ее не могли. Ожидается еще одна партия, но уже через порт. Там будут минометы и мины к ним. Джефри использовался для передачи денег и для переговоров с поставщиками. Поэтому, в баре Эмили так часто ломался двигатель генератора. В котельной бара уж очень удобно вести такие переговоры. Тем более, что Джек просто вводил в транс люса и вел переговоры напрямую. Но вот то, что Джефри частично видел передаваемую информацию, Вилла не знал. Он был уверен, что контролирует и видит люса – до мозга костей. Однако, некая часть Джефа, оказалась для начальника таможни порта неуловимо непрозрачной. Можно так выразить. Это хороший опыт, я с таким не встречался. Надо будет иметь в виду. В Столице, партии контрабанды, получал начальник Метро, Кинг Брент. Похоже он из рожденных, я о нем ничего не знаю. Брент до сих пор оставался вне подозрений. Именно через него ведутся ниточки наверх. Куда – не ясно пока. Перевозка организовывалась случайными фирмами, в опломбированных контейнерах. Ну про это вы наверное знаете. И еще, известно, что в бунте точно будут задействованы люсы из технического персонала метро, железной дороги и ее ремонтных мастерских.

Выслушав сканирующего, Лина начала размышлять вслух:

– Интересно получается. Какая связь между начальником таможни в далеком порту и начальником метро? Кстати, я до сих пор не видела фото мистера Вилла.

– Мы можем и видео предоставить. – Сказал Джим. – Думаю, тут без нас обойдутся, главное мы уже знаем. Сейчас начнется самая неприятная часть процесса дознания.

Лина, Джим и Гектор (просто тень Лины) последовали к выходу.

*****

Один из переделанных под нужды монастыря цехов, целиком был отдан под женскую часть Общения между монахами различных полов не возбранялось (в любом плане). Но, если эти отношения выходили на более серьезный уровень, то это должны были быть долговременные союзы. Впрочем, слишком уж строгого контроля не было. Возможные при таких отношениях дети, отдавались на воспитание в интернат. В последствии, у них был выбор, пойти учиться в колледж и стать плебсом высшей категории, либо стать монахом и быть вне категорий внемонастырского общества. Кстати, вполне возможно, что став монахом молодой человек будет направлен в тот же колледж. Монастырю всегда нужны были грамотные люди разнообразных направлений. Простой гражданин Европы, не рожденный монашкой, для вступления в братство какого-либо монастыря Инквизиции, проходил целый ряд сложных испытаний. Как правило, их проходили только те, кто действительно был нужен монастырю. В кандидатах же отбоя не было.

Джим привел Лину в зал наблюдений. Данный зал находился в женской части монастыря и представлял собой достаточно свободное большое помещение, с развешенными на стенах мониторами. В зале, рядами стояло с два десятка отдельных кабин, в которых работали монашки-операторы. Именно тут велось наблюдение и прослушка всего, до чего могли дотянуться руки Инквизиции. Все присутствующие в зале монашки были в наушниках, так что в помещении была полная тишина. Перед стеной с самым большим экраном, находился пульт, за которым сидели две самые старые по внешнему виду монашки. Видимо они и были главными. Даже наушники у них были не черного цвета, как у всех, а белого.

На Большом экране наблюдалась комната, со столом, за которым сидел человек в форме таможенника высокого ранга. На его плечах красовались погоны полковника. Лина и Джим и Гектор подошли к пульту, сидящие за пультом монашки кивнули в знак приветствия, вошедшие кивнули им в ответ. Джим ткнул пальцем в экран и почти шепотом сказал:

– Это он, Джек Вилла. Кстати, не хочу вас обидеть, но он слегка на вас похож. Я плохо разбираюсь в национальностях. Да и нет смысла занимать мозг такими знаниями. Однако, похоже, ваши с ним предки имеют одинаковые корни. Гектор внимательно посмотрел на Лину, затем снова вгляделся в экран и впервые за все это время произнес:

– Да, есть отдаленное сходство.

– Гектор, ты знаешь еще одного человека, которому можно сказать тоже самое. И он не мой родственник, – также, почти шепотом, произнесла Лина.

Джим, взглянув на обоих, уже начал произносить букву «В», но Лина прикрыла своим пальцем его рот и шепотом произнесла:

– Где тут можно переговорить?

Джим просто указал пальцем на дверь и сам двинулся в ту сторону.

Пройдя по коридору с голыми кирпичными стенами и спустившись на пару этажей вниз по железной лестнице (наверное оставшейся со старых, промышленных времен), Джим привел Лину и Гектора в подвальное помещение без окон. Закрыв тяжелые двери он сказал, обращаясь к Лине:

– Тут нас не услышат и не увидят даже сканером.

Лина спросила в ответ:

– У вас в каждом здании есть такие помещения?

– А как без таких жить? Иногда хочется просто уйти в себя и никого не слышать.

Лина же возразила:

– Да, тут никого не слышно и не видно, но вам не кажется, что могут быль люди, для которых это вовсе не экранирование. Что если для некоторых, применяемые для экранирования помещения материалы, очень даже прозрачны

– Не кажется, – улыбнулся Джим, – мы примерно понимаем физику процесса мыслечтения, или передачи мыслеобразов, называйте это как хотите. Наши люди, занимающиеся исследованиями физики процесса мыслечтения, даже дошли до объяснения того, почему вам не мешает янтарь. И это за несколько часов! Но об этом позже, такие знания должны всем нам приносить пользу. Есть два молодых человека, мы за ними следим. Так они ставят блок на мыслечтение, только самим своим присутствием. В сотне метров этим пользоваться нельзя. И они сами не осознают свой дар. Я хотел бы, чтобы вы поучаствовали в экспериментах с этими близнецами. Потом, когда все разрешится и будет время.

– Хорошо, проблем нет. Но я должна знать все то, что знаете вы. Пока же, по своим каналам, передайте все наши догадки в Рим. Чтобы обо всем узнал Палач. Подробно и точно. И я хочу увидеть этот мыслеобраз. Гектор, надеюсь, что все услышанное останется между нами. О мыслечтении, рожденные пока знать не должны.

Гектор просто кивнул, Джим же ответил Лине следующее:

– Без проблем. Нужные люди рассажены в удобных местах Европы и канал связи с Римом у меня есть. Насколько я знаю, Палач сейчас находится в своей резиденции. Они вместе с Артуро управляют процессом наблюдения за людьми во всей Европе. Вся информация стекается к ним. Более того, в подвале службы палача уже готовят такое-же как это помещение. К допросам допущены несколько сканирующих. Работа идет, мы знаниями делимся. Никому не интересно ринуть в пучину гражданских войн. Нас слишком мало и мы умные люди. Да, мы приобрели некоторые преимущества, но за счет многих неразрешимых недостатков. Среди нас очень мало технически грамотных людей. В основном – мы гуманитарии. Все руководители технических направлений, из инкубаторских, опираются на знания других людей. По-другому – ни как. Я сейчас говорю от лица всех Инкубаторских. Извините, но час назад мы узнали все про вас, вашу названную сестру и брата. Мы нашли еще одного сканирующего, уже из рожденных. И это только начало. Мы с вами (и с рожденными) должны жить вместе и дружно. Только в этом случае мы удержим в повиновении всех тех, кто дает нам возможность жить. Жить так, как мы этого хотим.

– Я с вами согласна. Сейчас же, придется пролить кровь.

– Да, придется. Тут главное, чтоб в меру. Не больше, но и не меньше!

– К работе! Воззвания к Ра сейчас не помогут. Мы сами должны себе помочь. – Сказала Лина и дала понять, что разговор тет-а-тет окончен. Пора снимать маски и засучивать рукава.

БУДУЩИЙ ВТОРОЙ

Первый, Палач и Артуро находились в одном из подвалов Службы Палача. Хорошо, что подвалы строились в несколько этажей и были глубже некоторых станций метро. Поскольку Артуро был прозрачен, то решено было расположиться именно здесь, в зоне экранирования местной глиной. Тем более, что помещение было оборудовано на случай военных действий и могло выдержать даже атомный взрыв, если над ним немного поработать дополнительно. Первый сидел за столом, предполагаемым, как стол начальника, с пультом спецсвязи и пр. Палач полувалялся на диване сбоку «стола начальника. Артуро сидел на одном из кресел, что возле него. Все рылись в своих планшетках, тоже подключенных к спецсвязи. Одна из подчиненных Артуро (тоже сканер), которую все звали Рос, бегала туда-сюда. Наматывала километры к лифту и с лифта. Она и была связующим звеном с внешним миром. Энди тоже включилась в работу. Собирала информацию от сканирующих. Анализировала и сводила все к общему. Энри остался спать в доме Артуро. С него дня два не будет ни какого толку. Артуро даже задарил ему свою рыжую люску, чему Энри был несказанно рад. Как говорится: «Каждая женщина, пусть даже самая красивая, кому-то уже надоела».

Легкая, беспардонная Рос, в очередной раз «влетев» в помещение, без всякого чинопочитания выпалила (помня, что не все в этом подвале способны ловить мыслеобразы):

– Срочно! Информация! Начальник нашего метро, Кинг Брент, он точно замешан. Именно эта тварь принимала контрабанду тут. Есть подозрения, кто во главе этой шайки…

Рос замялась, посылая при этом мыслеобраз к Артуро. И Палач, и Первый уже привыкли к особенностям общения «видящих». Оба с вопросом посмотрели на Артуро. Тот, спокойно, почти без удивления, произнес:

– Чееерт. Делааа! Это второй…

–Так, – прервал его первый. – Рос, где этот Брент и где Второй?

– Брент у себя, у него офис внутри метро есть. Под глиной. Его только изнутри метро и можно обнаружить. Но у нас там есть свой сканирующий. Он надежный, Брент его «не запеленгует». Второй у себя дома. Он вчера мессу провел, весь в мыле домой поехал. Мы… мы за ним тоже следим. Вы не говорили, но Энди все ж за ним присматривала. Для нее он хоть немного прозрачен. Она мне мыслеобраз сканирования сбросила. Там мутно, но понятно, что ненормальный он. Ненадежный и ненормальный. Однако с ним целая гвардия его бойцов. Они рожденные и почти все непрозрачные…

Палач перебил Рос:

– Это Второй думает, что они его бойцы. А они – кого надо бойцы. Эти же люди его и скрутят. Хотя, пускай пока понаблюдают. Успеется. У меня есть надежный канал связи и нужные, договоренные с этим человеком, слова есть. Подозрение не возникнет. Брента же прямо из метро и притянем. Даже наружу подыматься не надо. Янтарь, правда, на всякий случай с собой возьмут. Мало ли…

Тут уже Первый прервал палача

– Палач! Вперед, твой выход! И не надо жеманничать с ними, но и палку не перегни.

Палач встал. Демонстративно отдал честь, приложив руку к пустой голове и вышел из помещения, не забыв забрать и маленькую Росс (обняв ее за талию).

– От кобель, – сказал Первый после того, как Палач закрыл дверь. – Лина ему бы кустикулы оторвала. Но мы ей этого не скажем, и не подумаем при ней про это.

Первый вопросительно посмотрел на Артуро. Тот, пожав плечами ответил:

– Та мне одинаково. Зачем мне в их дела лезть? Я не бессмертный и боли я не люблю. Хотя, за Линой бы я приударил.

– Не советую, не по зубам она тебе. Она только с виду веточек. Иногда я ее сам опасаюсь. Она не только «гуляет сама по себе», но и выдумывает правила игры.

****

Брент действительно находился в том своем кабинете, который находился в Метро. Здесь он мог подумать не опасаясь, что будет «запеленгован». За кабинетом была небольшая экранированная комнатка. Там имелся душ, небольшая кухня и уголок отдыха. Он любил там задерживаться вечерами. Среди других, инкубаторских, Бренд слыл интровертом и комната отдыха позволяла ему «быть вне всех». Вне этой зудящей паутины чужих мыслеобразов. Он завидовал рожденным. Они, даже находясь в толпе, бывают заняты своими (и только своими) мыслями. Эти мысли никогда не видят другие люди. Ему, инкубаторскому, невозможно отгородится от этих, чужих мыслей. Зачем ему, Бренту, быть в курсе почти всей подноготности других, когда он не может скрыть свою подноготность? Он, как стекло. Но мало кто знает, что у него есть свой уголок. Свой, очень небольшой кусок непрозрачности. Мысли, из этого уголочка, мозга не видит никто. Да, это сложно делать. Это требует больших затрат сил всего организма. Но это, все ж, ему подвластно. Брент – особый (так он про себя думал).

****

Палач подходил к той части центральной метро, где находился кабинет Брента. Благо-дело, что для перехода на эту станцию была проложена отдельная галерея. Прямо от подвалов Палача Вместе с собой Палач взял молодого человека, про которого он узнал только три часа назад. Это был Клоз Райс. Рыжий, смешливый коротышка. Однако, даже беглый разговор с ним показал, что этот подросток не так прост. Не зная о своем даре ставить блок на мыслепередачу, по крайней мере в сотне метров (если это открытая местность), Клоз попросил приличную сумму только за то, что постоит в нужном коридоре нужное время. Ясно, что потом Клоз рассмеялся и свел все на шутку. Однако это был пробный шар. И брошен он был самому Палачу! И посмел же, наглец. Даже не спросил, зачем Самому Палачу помощь такого, как этот сопляк. Ясно, что требуемую сумму Палач не заплатил, но денег дал. Пришлось Клозу подписать кучу бумаг. Поклясться всем, чем только можно поклясться. Но деньги были в кармане. И он, Клоз, поведет эту надменную Джил в лучшее кафе города. Все пацаны обзавидуются.

Нужные коридоры метро были заблокированы. К самому входу в кабинет подвели Клоза. После этого, приемную подземной резиденции Брента, ворвалась толпа гвардейцев Особой службы Палача. Приемную, кабинет и комнату отдыха, в мгновение ока заполонили гвардейцы. Палач, медленно и надменно прошел это расстояние и увидел голого Брента, которого вытянули прямо из ванны и распластали на полу. Вслед за Палачом, в комнату отдыха вошли два дознавателя и сканирующий. Последним зашел как раз сканирующий монах и тут-же произнес:

–Эта комната экранирована.

Бойцы ничего из этого не поняли. Некоторые просто посмотрели на стены, пытаясь как-бы рассмотреть это самое «экранирование». Не увидев ничего незнакомого, тут-же забыли данную информацию, как не несущую смысла в их не совсем умные головы. Ра говорит: «Не неси лишний груз знаний!» – так и незачем вникать. Тем более, что Палач не стал распространяться на эту тему, а просто выгнал всех в соседнее помещение,. В комнате отдыха остались лишь дознаватели и этот щуплый монах.

Выйдя из комнаты, кто-то из бойцов даже сложил «хитрую» цепь размышлений типа: «В комнате есть телевизор, на нем экран – вот тебе и экранирование!» Однако распространяться не стали, а заняли выученную 1000 раз позицию «для возможных последующих действий» и забыли все эти потуги мозга навсегда.

****

Брента привязали к дивану в полусидящем положении. Демонстративно, на маленьком столике, начали раскладывать стандартный набор для пыток «в полевых условиях». Оба дознавателя обсуждали между собой назначение каждого инструмента и «смешные» случаи его применения в своей практике. Некоторые «шутки» вставлял и Палач. Монах, судя по всему, уже не раз при таком присутствовал и даже подхихикивал иногда. Палач даже начал сомневаться, сканирует ли он сейчас, или просто ржет со всеми. Однако, в момент когда из чемодана достали очередную ужасную железяку, монах произнес, обращаясь к Бренту:

– Так их всех в метро после этого и свезут?

Брент, который почти уже сомлел, встрепенулся и начал зыркать на присутствующих умоляющим взглядом. Палач подключился к разговору коротким:

– Ну! Говори!

Брент посмотрел на монаха, понимая что монах уже знает все его мысли. Брент не смог поддерживать нужный фон «посторонних» размышлений. Он сорвался и подумал о самом опасном. О том, о чем думать при посторонних было нельзя. Сканирующий сел в позу Будды и закрыл глаза. Он сосредоточился. Шутки закончились. Палач взял некую железную штуку с проводом, подключил ее к розетке. Плоская штука, похожая на утюг, начала нагреваться и по комнате пошел неприятный запах горелого. Один из дознавателей заорал:

– Говори, падла, мы не сканеры, чтоб тебя видеть насквозь!

Брент, почти срываясь в плачь, начал говорить:

– Это Второй, это все он… Я не могу сопротивляться этому человеку… Он мне обещал, что я стану на его место, а он… он станет П… Пееервым. И все будет хорошо. Он говорил, что Палач предал Великую Ра… Что он закостенел в прошлом и не способен поддерживать устои веры. Не способен распространить ее по всему миру…

Палач, вглядевшись в лицо Брента прервал его тихим голосом, почти шепотом

– Хватит! Потом это расскажешь. Говори, кто еще вместе с вами.

Брент, почти успокоившись и собравшись:

– Второй, Джек Вилла, Рой Эмили. Этот… люс… Джефри Маккой. Начальник службы обслуживания туннелем под Ламаншем, Энель Картье. Она тоже Инкубаторская. У нее ментальная связь между Джеком и Вторым. Она для связи в основном использовалась. Но ей надо к границе с Германией и Францией подъехать, насколько я знаю. Мы с ней там один раз в отеле жили, когда я по делам к Джеку ездил. Дальше связь теряется. А с Вторым она у выезда с тоннеля со стороны Англии, уже может связь держать. Так и катается периодически. По звонку. Я звонил.

– У тебя связь, на уровне мыслеобразов, со Вторым есть? – спросил Второй.

– Он меня видит и может прислать мне мыслеобраз. У нас связь односторонняя. Но этого достаточно. Он присылает, я звоню к Энель, узнаю: «Как там с запчастями». Это и есть условный код. Тут, в столице, еще зам начальника путей сообщения, Ив Бкржуа. Он тоже с нами. Он не инкубаторский, но у него тоже со Вторым связь, как у меня. Ив, кстати, тоже хороший гипнотизер. Как и Второй. Все держится на обиженных люсах. Кого в инкубаторе поздно отбраковали. Кто по приговору суда Инквизиции в люсы попал. Но не все соглашались. Второй как-то их точно определял. Ни разу не промахнулись и каждый раз знали, что надо говорить. Все должно начаться с наших. Люси, из обслуживающих метро должна захватить Квартал Департаментов. Его плохо охраняют.

– Кто дает приказ? – Спросил Палач.

– Второй, через меня. В нужное время. Когда охрана будет наименее многочисленной и когда оружия будет достаточно. Оружие тут, в Метро, в оном из складов. Что со мной будет?

Палач посмотрел на Брента и выдал вердикт:

– Посмотрим. Для начала ты должен нам помочь. И учти! Со мной три сканирующих пришло (Палач не блефовал, двое монахов переодели в гвардейцев. А этого, щуплого, переодевать не стали). Так что попробуй только не то, что надо подумать. Так, вы тут поговорите с ним еще немного. Но без насилия, по-моему этого тут и не надо. Он нам нужен. А я поехал других гавриков паковать.

Второго упаковали быстро. Блокировали его сразу обоими рыжими близнецами. Для надежности. Занималась всем этим сами его охранники. Палач даже находился вне резиденции Второго и заехал туда, когда дело уже было сделано. Второго бросили в автобус, не забыв с собой взять рыжих (которых посадили в кабину водителя, незачем им смотреть на подробности) и повезли в подвалы Службы палача. Сам Палач, с бойцами, направился к центральной станции метро. Пора было разрешать ситуацию радикальным образом. Все будут схвачены, все получат свое.

****

Второй, весь в кровавых потеках и синяках, был привязан к крестовидному столу допросов. Судя по потекам крови на теле Второго, стол неоднократно поворачивали в разные положения. Но Второй держался, он был непрозрачен и сканирование результатов не давало. Даже Энди ничем помочь не могла. В комнате дознания находились только Палач и Первый. Другие следили за всем через полупрозрачное стекло. Звуков они не слышали и лицо Второго наблюдать не могли.

– Безумец, ты же идиот! Именно таким и был твой воспитатель. – Сказал Первый. Палач подхватил его речь:

– Это он, – указывая пальцем на Первого, – он написал Откровения. В начале этот текст был заготовкой к фантастическому рассказу. Но потом, после моих советов, он перерос в нечто большее. В процессе написания я советовал Первому, что выбросить и что оставить. Я и был первым читателем Откровений Великой Ра. Чтоб это творение начало приносить нам реальную пользу, чтоб внедрить его в массы, мы наняли этого Лонни. Хороший актер. Пол жизни этот человек играл свихнувшегося и облапошивал людей. Также нашелся умный психолог, некий Альбин. Он, защитил (в свое время) докторскую. Был незаменим во время всяких рекламных компаний и выборных марафонов. Альбин хорошо все продумал, с Лонни поработал. Нас кой-чему научил. Вот так и появился на свет Безумец Лонни, которому стукнуло в голову откровение. Хорошо, подлец, исполнял. Я чуть сам во все это верить не начал. И вдруг твой воспитатель выпрыгнул. Как черт из табакерки… Слуушай, так ты получается из долгожителей. Даа… как же мы тебя не вычислили. Умный ты подлец. Жалко, такой талант сгниет раньше времени.

– Я ненавижу тебя, – в ярости рванулся из пут Второй, но потом, в бессилии, тихо добавил, – вы мне не нравитесь, я вам не верю.

Первый на это ответил:

– Мы не боги, чтобы в нас верили и не деньги, чтоб всем нравится.

Второй тут же съязвил:

– Классная Сапа будет, самого Второго палят. Инквизиция хорошие деньги подымет…

Палач посмотрел на Второго, как на наивного ребенка и ответил ему:

– Дурак ты, не будет у тебя никакой Сапы. Твой брательник по пробирке, Брент, согласился сотрудничать. Сейчас, в этот момент, восстание уже задушили на корню. Брент их сам в западню и направил. Восставших просто расстреляли. Как куропаток в клетке. Их из метро, по «тайном» коридору, направили в подвалы моей Резиденции. Да только коридор не тот (хорошо, когда люди мало знают). Именно этот коридор в полузатопленную станцию метро выходит. Плохо грунты обследовали перед строительством. Обслуживающие метро люсы и понятия об этой станции не имели. В озерке этой рукотворной пещеры, их тела сейчас и топят. Коридор потом замуруют. А через часок выйдут новости, что тебя убили восставшие люсы. Ты решил проехаться по метро, люсов тамошних просветить. А они возьми и взбунтуйся. Кстати, соседняя камера уже полна голодных псов. Именно тобой эти звери и пообедают. Потом их убьют и отправят в тоже подземное озерко. Я так хочу! А Сапа будет, но гореть там будут другие. Слишком много чести для тебя. Если тебе интересно, то могу сообщить, что твоего инва тоже задушили. На всякий случай. Причина хорошая придумана. По легенде – твой инв тебя и предал. Именно это знают другие инвы. Уже разнесли, наверное, на всю округу. Мы их конечно пожурим, накажем для вида. Жалко, что эти инвы не подросли. Но ничего. На твое место есть хороший претендент. Конкурс на нового инва объявим. Потом объявим. Парочку надо будет набрать. На всякий случай. На этот раз инвов не из инкубаторских возьмем. Эксперимент, так сказать. Тотализатор и праздник в конце забабахаем. Очередную Сапу приурочим к нему. Жизнь идет, но тебя не будет – ни в ней, ни вне ее. По всем, так сказать, канонам Велииикой Ра.

Палач подал знак и в комнату вошли два дознавателя:

– Рот ему заклеить и к собакам. Дело сделано. В древние времена, в одной из стран говорили: «Такова селяви». Не знаю, что это значит, но звучит красиво. Дарю! Пользуйтесь!

N.B.

Энди сидела в своем кабинете, в одном из уютных коридоров Службы Палача. Шел анализ вносившихся в технологию и оборудование Великого инкубатора изменений. Надежным способом (не без помощи дознавателей и сканирующих) были выделены те изменения, которые возникали как-бы из неоткуда. Их приписали себе руководители служб инкубатора. Предположили, что такие рацпредложения вносил сам искусственный интеллект. Определили, что на первых порах, внедряемое, приводило к уменьшению доли сканирующих плодов, но на количество способных принимать мыслеобразы это не влияло. Однако, количество сканирующих, каждый раз нормализовалось на прежнем уровне. Затем, возникает такое впечатление, что супермозг «захотел» сам как-то наладить контакт с плодами инкубатора. На уровне передачи мыслеобразов, скорее всего. Борьба со сканирующими, похоже, прекратилась. Мозг, наверное, сам пытался понять физику процесса. Возможно и понял, но результаты воплощения в технике – нулевые. К исследованиям привлекли несколько ученных из рожденных. Среди инкубаторских (не отбракованных в люсы), мало технически грамотных, физиков, химиков и пр. Способность принимать и передавать мыслеобразы как-то связана с гуманитарным складом мозга. Это выяснили сразу и уже давно.

Работа кипела. Сводились в целое огромные потоки информации. Энди принесла из дома всю документацию по инкубатору, которая осталась ей в наследство. Там, оказалось, был не только первоначальный проект ныне работающего инкубатора, а и проект миниинкубатора, работавшего в свое время Европе. Присутствовал и проект американского миниинкубатора. Кроме прочего, имелся ряд записок о изначальной цели проекта. Из них можно было судить о том человеке, который смог воплотить все собранные по миру знания, в работающую как часы технологию. Это был некий Лукас Вильянуэва Гальегос. Данный человек мнил себя потомком великого Инки и пытался возродить некую «Расу потомков пришедших со звезд». В разработанной Вильянуэва технологии ничего мистического не было. Основная цель – в ходе выращивания плода изменить отобранную у него ДНК. Таким образом вычленить генетический материал «Потомков звезд». Это была его «идея фикс». Безумие и гениальность всегда идут рядом. После того, как Вильянуэва умер, работающие с ним ученные потеряли источник финансирования. В Америке находится стало небезопасно. Для переезда в уже более спокойную чем ранее Европу (по сравнению с Америкой), они были вынуждены распродать многое. Были проданы и уже полученные плоды инкубатора. Одних продали в рабство, других – бездетным семьям. Все полученные деньги были вложены в «презентацию» возможностей инкубатора перед властьимущими Европы. В Китае, России и Индии с такими игрушками уже давно никто не игрался.

Управляемая Энди группа уже выдавала плоды своих исследований. Супермозг был изолирован и заменен простым автоматом. На работе инкубатора это не сказалось. Электронное нечто стали обманывать. Он не понимал, что управляет простой программой, выдающей ему идентичные работающему инкубатору данные. Результаты запросов супермозга реализовывались в лаборатории и данные, выдаваемые мозгу от эрзац инкубатора, корректировались в нужную сторону. Шел интересный научный процесс и он приносил свои плоды. Возможно, в будущем, в люсы уже никого отбраковывать не будут. Но надо ли это теперь?